Текст книги "К истокам Руси. Народ и язык"

Языкознание и этногенез славян. Древние славяне по данным этимологии и ономастики[282]282
  Вопросы языкознания. М., 1982, № 4. С. 10 – 26.


[Закрыть]

Настоящая работа посвящена проблеме лингвистического этногенеза славян – вопросу старому и неизменно актуальному. Тема судеб славянских индоевропейцев не может не быть широка и сложна, и она слишком велика для одного вынужденно краткого очерка, поэтому необходимо заранее отказаться от подробного и равномерного освещения, сообщив лишь некоторые наиболее, как мне представляется, интересные результаты и наблюдения, главным образом из новых этимологических исследований слов и имен собственных, перед которыми поставлена высшая цель – комбинации и реконструкции моментов внешней языковой и этнической истории.

Собственно, задача проста, насколько может быть проста монументальная задача: отобрать и реконструировать форму, значение и происхождение древнего лексикона славян и извлечь из этого лингвистического материала максимум информации по истории этноса. Над воссозданием праславянского лексического фонда работают в Москве и в Кракове[283]283
  Копечный Фр. О новых этимологических словарях славянских языков // ВЯ, 1976, № 1, с. 3 и сл.


[Закрыть], если говорить только о новых больших этимологических словарях. Разумеется, над этими и близкими вопросами работает значительно больший круг лиц у нас и во многих других странах. Надежная реконструкция слов и значений – путь к реконструкции культуры во всех ее проявлениях. Почему славяне заменили индоевропейское название бороны новым словом? Как сложилось обозначение действия «платить» у древних славян? Что следует думать относительно ситуации «славяне и море»? Как образовалось название корабля у славян? На эти и на многие другие вопросы мы уже знаем ответы (к вопросу о море мы еще обратимся далее). Однако многие слова по-прежнему неясны, другие вообще вышли из употребления, забыты, в лучшем случае сохраняются на ономастическом уровне. Отсюда наш острый интерес к ономастическим материалам и новым трудам вроде «Словаря гидронимов Украины»[284]284
  Словник гiдронiмiв Украiни. Ред. колегiя: Непокупний А.П., Стрижак О.С., Цiлуйко К.К. Киïв, 1979.


[Закрыть], которые углубляют наши знания древней славянской апеллативной лексики и дают пищу для рассмотрения новых принципиальных вопросов по ономастике, например о славянском топонимическом наддиалекте, о существовании славянских генуинных гидронимов, т.е. таких, у которых апеллативная стадия отсутствует, например *morica и его продолжения в разных славянских гидронимиях.

Наконец, древний ареал обитания, прародину славян тоже нельзя выявить без изучения этимологии и ономастики. Как решается этот вопрос? Есть прямолинейные пути (найти территорию, где многие или все топонимы-гидронимы чисто славянские), и есть также, должны быть, более тонкие, более совершенные пути. Что происходило с запасом лексики и ономастики, когда мигрировал древний этнос? Называл ли он только то, что видел и знал сам? Но «словарь народа превосходит действительный (актуальный) опыт народа»[285]285
  Mallory J.P. A short history of the Indo-European problem. In: Hehn V. Cultivated plants and domesticated animals in their migration from Asia to Europe (= Amsterdam studies in the theory and history of linguistic science. Series I. V. 7). Amsterdam, 1976, с. XLVII


[Закрыть], а значит, он хранит еще не только свой древний петрифицированный опыт, но также и чужой, услышанный опыт. Это тоже резерв нашего исследования. Славянская письменность начинается исторически поздно – с IX в. Но славянское слово или имя, в том числе отраженное в чужом языке – это тоже запись без письменности, меморизация. Например, личное имя короля антов rex Boz у Иордана (обычно читают Бож «божий») отражает раннеславянское *vozhь, русск. народн. вож (калька rex = вож), книжн. вождь, уже в IV в. с проведенной палатализацией, слово вполне современного вида.

Славяне и Дунай

Чем были вызваны вторжения славян в VI в. в придунайские земли и далее на юг? Союзом с аварами? Слабостью Рима и Константинополя? Или толчок к ним дали устойчивые предания о древнем проживании по Дунаю? Может быть, тогда вся эта знаменитая дунайско-балканская миграция славян приобретет смысл реконкисты, обратного завоевания, правда, в силу благоприятной конъюнктуры и увлекающегося нрава славян несколько вышедшего из берегов… Чем иным, как не памятью о былом житье на Дунае, отдают, например, старые песни о Дунае у восточных славян – народов, заметим, на памяти письменной истории никогда на Дунае (среднем Дунае) не живших и в раннесредневековые балканские походы не ходивших. Если упорно сопротивляться принятию этого допущения, то можно весьма затруднить себе весь дальнейший ход рассуждений, как это случилось с К. Мошинским, который, слишком строго понимая собственную концепцию среднеднепровской прародины славян, пришел даже к утверждению, что в русских былинах Дунаем назывался Днепр[286]286
  Moszynski К. Pierwotny zasia,g je,zyka praslowianskiego. Wroclaw – Krakow 1957, с 152 – 153.


[Закрыть]. Ненужное и неестественное предположение. Еще более трудным оказывается положение тех ученых, которые с Лер-Сплавинским пытаются доказать, что у славян был широко распространен первоначально не гидроним Dunaj, а апеллатив dunaj – «лужа», «море», якобы из и.-е. *dhouna[287]287
  Lehr-Splawinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Slowian. Poznan, 1946, с 74 – 75.


[Закрыть]. В последние годы эту неудачную этимологию повторил Ю. Удольф[288]288
  Udolph J. Studien zu slavischen Gewassemamen und Gewasserbezeichnungen. Ein Beitrag zur Frage nach der Urheimat der Slaven. (Beitrage zur Namenforschung. Neue Folge. Beiheft 17). Heidelberg, 1979, с 367.


[Закрыть]. Заметим, что все трое ученых ищут прародину славян в разных местах: Лер-Сплавинский – в междуречье Одера и Вислы, Мошинский – в Среднем Поднепровье, а Удольф – в Прикарпатье. Их объединяет, пожалуй, лишь стремление опровергнуть древнее знакомство славян с Дунаем – гидронимом и рекой, настойчиво подсказываемое языком. А стоило, наверное, прислушаться к голосу языка.

«Прародина» – «взятие родины»

Термин «прародина» крайне неудачен и обременен биологическими представлениями, которые сковывают мысль и уводят ее на неверные пути (есть, правда, словоупотребление еще более романтичное и, соответственно, менее научное, чем прародина, Urheimat – польск. prakolebka «древняя колыбель»[289]289
  Rudnicki M. O prakolebce Slowian. In: Z polskich studiow slawistycznych. Seria 4. Jezykoznawstwo. Warszawa, 1973, с 721 и сл.


[Закрыть], англ. cradle). Отсюда можно заключить, что если у человека родина – одна, то и у народа, языка – одна прародина. Однако небольшой типологической аналогии достаточно, чтобы задуматься всерьез над другой возможностью. Пример – венгры, у которых родин или прародин было несколько: приуральская, где они сформировались и выделились из угорской ветви; северокавказская, где они общались с тюрками-булгарами; южноукраинская, где начался их симбиоз с аланами; и, наконец, «взятие родины» на Дунае – венг. honfoglalas, нем. Landnahme, термин, кстати, очень деловой и весьма адекватный, не содержащий иллюзию изначальности, которая неизбежно присутствует в слове «прародина». Исландцы тоже хорошо помнят свое «взятие родины» (landnama). Поэтому методологически целесообразнее сосредоточиться не на отыскивании одной ограниченной прародины, а на лингвоэтногенезе, или лингвистических аспектах этногенеза. Четкой памяти о занятии родины у славян не сохранилось, о чем, с одной стороны, можно пожалеть, имея в виду доказанную эффектную траекторию древних венгров из Приуралья на Дунай и память о ней, а с другой стороны – нужно научиться правильно интерпретировать сам факт отсутствия памяти и о приходе славян издалека. Ведь существуют примеры тысячелетней памяти о ярких событиях в жизни народа (в первую очередь – об этнических миграциях) даже в условиях полного отсутствия письменности. Отсутствие памяти о приходе славян может служить одним из указаний на извечность обитания их и их предков в Центрально-Восточной Европе в широких пределах.

Мне кажется, я не ошибусь, если скажу, что в настоящее время надо считать законченным (исчерпавшим себя) предыдущий период, или направление прямолинейных исканий прародины славян, когда с усилением темпа миграции прямо ассоциировали убыстрение изменений языка и лексики, когда исходный характер этнической области старались обосновать, всеми силами доказывая славянскую принадлежность ее (макро)-гидронимии или обязательное наличие в ней «чисто славянской топонимики», будь то висло-одерская с постепенным расширением в одерско-днепровскую[290]290
  Лер-Сплавинский Т. // ВЯ, 1958, № 2, с. 45 – 49.


[Закрыть], или правобережно-среднеднепровская[291]291
  Кипарский В. // ВЯ, 1958, № 2, с. 49.


[Закрыть], или припятско-полесская[292]292
  Vasmer M. Die Urheimat der Slaven. In: Der ostdeutsche Volksboden. Hrsg. vou Volz W. Breslau. 1926, S. 118 – 143.


[Закрыть].

Первоначально ограниченная территория?

Прежде чем мы приступим к пересмотру распространенной аргументации прародины, полезно вспомнить мудрые слова Брюкнера, который давно ощутил методологическую неудовлетворительность постулата ограниченной прародины: «Не делай другому того, что неприятно тебе самому. Немецкие ученые охотно утопили бы всех славян в болотах Припяти, а славянские – всех немцев в Долларте (устье реки Эмс. – Т.О.); совершенно напрасный труд, они там не уместятся; лучше бросить это дело и не жалеть света божьего ни для одних, ни для других»[293]293
  Цит. по: Labuda G. Alexander Bruckner und die slavische Altertumskunde. In: Bausteine zur Geschichte der Literatur bei den Slawen. Bd. 14, I. Fragen der polnischen Kultur im 16. Jahrhundert. Vortrage… zum ehrenden Gedenken an A. Bruckner, Bonn, 1978. Bd. I. Giessen, 1980, S. 23, примеч. 28.


[Закрыть]. Это, конечно, была шутка, но проблема размера прародины имеет серьезное научно-методологическое значение. Верно замечено, что идея ограниченной прародины (в немецкой этногенетической литературе активно пользуются еще термином Keimzelle, буквально «зародышевая клетка», что совсем уводит нас в биологию развития) – это пережиток теории родословного древа[294]294
  Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968, с. 342


[Закрыть]. Необходимо считаться с подвижностью праславянского ареала, с возможностью не только расширения, но и сокращения его, вообще – с фактом сосуществования разных этносов даже внутри этого ареала, как и в целом – со смешанным характером заселения древней Европы, далее – с неустойчивостью этнических границ и проницаемостью праславянской территории. Вспомним поучительный пример прохода венгров в IX в. сквозь восточнославянские земли уже в эпоху Киевского государства. Отдельность этноса не исключала его дисперсности[295]295
  Королюк В.Д. К исследованиям в области этногенеза славян и восточных романцев. В кн.: Вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев. М., 1976, с. 19.


[Закрыть], а для древней поры просто обязательно предполагала ее.

Изначальность диалектного членения

Хотя современное изучение индоевропейских диалектов ведут обычно от Мейе, он вполне отдавал дань унитаристской концепции индоевропейского праязыка[296]296
  Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968, с. 330.


[Закрыть], а славянские языки тем более производил из «почти единого наречия»[297]297
  Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951, с. 1.


[Закрыть], забывая в данном вопросе завет своего учителя Ф. де Соссюра о диалектном членении внутри первоначального ареала. Стоит ли удивляться, что до последнего времени говорят о «единстве» общеславянского языка[298]298
  Patrut I. О единстве и продолжительности общеславянского языка // RS, 1976, t. XXXVII, cz. I, с. 3 и cл.


[Закрыть], покойный 3. Штибер пришел даже к выводу, что до 500 г. н. э. в славянском имелась только одна (!) диалектная особенность, в чем ему тут же вполне резонно возразили, что так просто не могло быть в тех условиях[299]299
  Stieber Z. Problem najdawniejszych roznic miedzy dialektami slowianskimi. In: I Midzynarodowy kongres archeologii slowianskiej. Warszawa, IX. 1965. Wroclaw – Warszawa – Krakow, 1968, s. 97.


[Закрыть]. Малые размеры праславянской территории, как и первоначальная бездиалектность праславянского языка, – это не доказанные истины, а предвзятые идеи. В науке накоплен большой материал, свидетельствующий об ином. Индоевропеистика давно считается с диалектными различиями внутри первоначального ареала[300]300
  Порциг В. Членение индоевропейской языковой области. М., 1964, с. 84.


[Закрыть]. Современная романистика уже не держится за идею одной народной латыни[301]301
  Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968, c. 326


[Закрыть]. С разных сторон указывают на то, что язык есть интеграция[302]302
  Pisani V. Indogermanisch und Europa. Munchen, 1974, passim.


[Закрыть], что славянский языковой тип – результат консолидации[303]303
  Polak V. Konsolidace slovanskeho jazykoveho typu v sirsich vychodoevropskych souvislostech. Slavia, 1973, rocn. XLVI.


[Закрыть], что уместно говорить о многокомпонентности каждого языка[304]304
  Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968, c. 334.


[Закрыть], наконец, доступные письменные свидетельства о древних эпохах прямо показывают, что чем дальше в глубь веков, тем языков было больше, а не меньше. В духе понимания этих или подобных фактов в современной литературе по истории русского и славянских языков можно чаще встретить выражение вроде «славянское этноязыковое объединение»[305]305
  Филин Ф.П. О происхождении праславянского языка и восточнославянских языков // ВЯ, 1980, № 4, с. 36, 42.


[Закрыть]. Верно замечено, что праславянский язык – не искусственная модель, а живой, многодиалектный язык.

Праславянский – живой язык или «непротиворечивая» модель?

Эпоха структурного моделирования в последние два десятилетия ощутимо коснулась и праславянского языка, в чем-то притормозив полноту постижения его оригинальных особенностей, потому что в моделировании, в конструировании «непротиворечивой» модели как нигде проявляется это reductio ad unum[306]306
  Silvestri D. La varieta linguistica nel mondo antico // AION, 1979, 1, p. 19, 23.


[Закрыть], упрощающее, а не обогащающее наши представления о предмете.

Принимая во внимание авторитетность языкознания, можно понять, что такая унитаристская концепция праславянского языка не могла не влиять негативно на историю и археологию, ср., например, высказывание историка о едином «государстве» (!) всех славян перед их экспансией[307]307
  См. Moszynski K. Pierwotny zasia,g je,zyka praslowianskiego. Wroclaw – Krakow, 1957, с. 115 – 116.


[Закрыть], распространение среди археологов преувеличенных мнений об общности материальной культуры древних славян, тогда как славянство в действительности археологически не монолитно[308]308
  Рыбаков Б.А. Новая концепция предыстории Киевской Руси (тезисы) // История СССР, 1981, № 1, с. 57.


[Закрыть].

Архаизм языка отнюдь не проистекает прямо от автохтонизма народа, как, впрочем, и инновации не обязательно связаны с миграциями. Все это самостоятельные лингвистические вопросы. Что же касается этнического автохтонизма, то это особая проблема: Хирт, например, считал, что славяне и балты дольше других оставались в пределах индоевропейской прародины[309]309
  Hirt Н. Die Heimat der indogermanischen Volker und ihre Wanderungen. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968, с. 23.


[Закрыть], а археолог Косинна утверждал, что славяне и арийцы (балтов он вообще в расчет не принимал) были дальше всех от центра на восток[310]310
  Kossinna G. Die indogermanische Frage archaologisch beantwortet. In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 97.


[Закрыть].

Унитаристская концепция рассматривала лингвистическую дифференциацию (Мейе: «свой собственный тип») как результат внешнего импульса – субстрата[311]311
  Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М.-Л., 1938, с. 59; Lehr-Splawinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Slowian. Poznan, 1946, с. 95.


[Закрыть]. Ниже мы еще коснемся разных моделей праславянского языка в духе сложения-вычитания. А в вопросе о субстрате нам больше импонирует точка зрения Покорного о том, что «каждый народ реагирует на свой субстрат по-разному»[312]312
  Pokorny J. Substrattheorie und Urheimet der Indogermanen. In: Die Urheimat der Indogermanen, S. 209.


[Закрыть].

Таким образом, на смену представлению о первоначально бездиалектном праславянском языке приходит учение о диалектно сложном древнем языке славян с сильно развитым древним диалектным словарем[313]313
  О древней диалектной сложности праславянской лексики см. впервые: Трубачев О.Н. Принципы построения этимологических словарей славянских языков // ВЯ, 1957, № 5, с. 69 и сл. Например, слав. vesna, праиндоевропейского происхождения, никогда не было общеoславянским, в южнославянском оно отсутствует – см. Popovic J. Les noms slaves de «printemps» // Annali [del] Istituto universitario orientale. Sez. lingu. I, 2. Roma, 1959, p. 184.


[Закрыть]. Неверным оказывается популярное деление истории праславянского языка на два периода – консервативный (якобы оседлый) период и период коренных изменений (миграционный). Существуют серьезные доводы, что как раз оседлая жизнь создает условия для дифференциации языка, тогда как кочевая жизнь сглаживает различия[314]314
  Solta G. Gedanken zum Indogermanenproblem. In: Die Urheimat der Indogermanen. Hrsg. von Scherer A. Darmstadt, 1968, S. 340.


[Закрыть].

Из верного общего положения о конечности также языкового развития не следует вывод, что в условиях праязыка и прародины один язык можно объяснить, лишь возведя его к другому, подобно тому, как это нередко делается в археологии путем объяснения одной культуры из другой.

«Метод исключения»

Возможна ли чисто славянская гидронимическая область? Нет, это наивная концепция. В пределах славянского ареала всегда были дославянские и неславянские элементы, как были они, бесспорно, и в Прикарпатье, что вынужден признать и Удольф. Стерильно чистое (бессубстратное) этническое пространство – исключительное и сомнительное явление. Нет чисто славянских топонимических территорий[315]315
  Polak V. Slovanska pravlast s hlediska jazykoveho. In: Vznik a puvod Slovanu. I. Praha, 1956, s. 13, 23.


[Закрыть], и одна эта выразительная констатация бесповоротно зачеркивает «метод исключения» немецкой школы (Фасмер, сейчас – Удольф), который, если применять его прямолинейно («где не жили праславяне?»), исключит славян из Европы совсем, что, конечно, не соответствует действительности и не может отменить факта древнего обитания славян в Центрально-Восточной Европе в достаточно широких (и подвижных) пределах.

Подвижность древнего ареала

Как исследовать древнюю подвижность славянского ареала средствами языкознания – ономастики и этимологии? Важнейшим материалом для этого служат состав и происхождение местных (водных) названий. При этом обращают внимание на кучность однородных названий, а район кучности водных названий исконного славянского вида объявляется районом древнейшего распространения славян, иначе – их прародиной. Именно такой прямолинейный вывод относительно Прикарпатья (бывшая Галиция) сделал в своей новой большой книге[316]316
  См. Udolph J. Studien zu slavischen Gewassemamen und Gewasserbezeichnungen. Ein Beitrag zur Frage nach der Urheimat der Slaven. (Beitrage zur Namenforschung. Neue Folge. Beiheft 17). Heidelberg, 1979.


[Закрыть] Ю. Удольф. Однако динамика этнических передвижений отражается в топонимии не прямо, а преломленно. Кучность однородных славянских названий как раз характеризует зоны экспансии, колонизованные районы, а отнюдь не очаг возникновения, который по самой логике должен давать неяркую, смазанную картину, а не вспышку. Это положение обосновал В.А. Никонов[317]317
  Никонов В.Л. В кн.: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 478.


[Закрыть]. Удольф обнаружил в Прикарпатье, по-видимому, один из районов освоения славянами, но не искомую их прародину. Второе положение Никонова – об относительной негативности топонимии («в сплошных лесах бессмысленны названия Лес…») – тоже имеет самое прямое отношение к вскрытию динамики заселения через анализ топонимии, но оно, к сожалению, прошло незамеченным как для Удольфа, так и для его рецензента Дикенмана[318]318
  Dickenmann Е. // Onoma, 1980, XXIV, S. 279. Рец. на кн.: Udolph J. Studien zu slavischen Gewassernamen und Gewasserbezeichnungen. Heidelberg, 1979.


[Закрыть]. Оба они удивлены, почему в гидронимии болотистого Полесья не встретишь термина Болото, а между тем в Полесье, как мы теперь знаем, все в порядке. В современной индоевропеистике было бы полезно шире применять эти положения, что помогло бы избежать ошибок или явных преувеличений, одно из которых мы специально рассмотрим далее.

Славянский и балтийский

Важным критерием локализации древнего ареала славян служат родственные отношения славянского к другим индоевропейским языкам и прежде всего – к балтийскому. Принимаемая лингвистами схема или модель этих отношений коренным образом определяет их представления о местах обитания праславян. Например, для Лер-Сплавинского и его последователей тесный характер связи балтийского и славянского диктует необходимость поисков прародины славян в непосредственной близости к первоначальному ареалу балтов[319]319
  Lehr-Splawinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Slowian. Poznan, 1946, с. 28.


[Закрыть]. Неоспоримость близости языков балтов и славян подчас отвлекает внимание исследователей от сложного характера этой близости. Впрочем, именно характер отношений славянских и балтийских языков стал предметом непрекращающихся дискуссий современного языкознания, что, согласимся, делает балто– славянский языковой критерий весьма ненадежным в вопросе локализации прародины славян. Поэтому сначала необходимо хотя бы кратко остановиться на самих балто-славянских языковых отношениях.

Сходства и различия

Начнем с лексики, как с важнейшей для этимологии и ономастики составляющей. Сторонники балто-славянского единства указывают на большую лексическую общность между этими языками – свыше 1600 слов[320]320
  Lehr-Splawinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Slowian. Poznan, 1946, c. 25 и сл.


[Закрыть]. Кипарский аргументирует эпоху балто-славянского единства общими важными инновациями лексики и семантики: названиями «голова», «рука», «железо» и др.[321]321
  Кипарский В. // ВЯ, 1958, № 1, c. 50.


[Закрыть] Но железо – самый поздний металл древности, отсутствие общих балто-славянских названий более древней меди (бронзы) наводит на мысль о контактах эпохи железного века, т.е. последних столетий до нашей эры (ср. аналогию кельтско-германских отношений). Новобразования же типа «голова», «рука» принадлежат к часто обновляемым лексемам и тоже могут относиться к более позднему времени. Вышеупомянутый «аргумент железа» уже до детальной проверки показывает шаткость датировки выделения праславянского из балто-славянского временем около 500 г. до н. э.[322]322
  Lamprecht A. Praslovanstina a jeji chronologicke cleneni. In: Ceskoslovenske prednasky pro VIII. mezinarodni sjezd slavistu v Zahrebu. Praha, 1978, s. 150.


[Закрыть]

Существует немало теорий балто-славянских отношений. В 1969 г. их насчитывали пять[323]323
  Karaliunas S. In: Frenkelis Е. Вaltu kalbos. Vilnius, 1969, p. 13.


[Закрыть]: 1) балто-славянский праязык (Шлейхер); 2) независимое, параллельное развитие близких балтийских и славянских диалектов (Мейе); 3) вторичное сближение балтийского и славянского (Эндзелин); 4) древняя общность, затем длительный перерыв и новое сближение (Розвадовский); 5) образование славянского из периферийных диалектов балтийского (Иванов – Топоров). Этот перечень неполон и не совсем точен. Если теория балто-славянского праязыка или единства принадлежит в основном прошлому, несмотря на отдельные новые опыты, а весьма здравая концепция независимого развития и вторичного сближения славянского и балтийского, к сожалению, не получила новых детальных разработок, то радикальные теории, объясняющие главным образом славянский из балтийского, переживают сейчас свой бум. Впрочем, было бы неверно возводить их все к теории под номером 5 (см. выше), поскольку еще Соболевский выдвинул теорию о славянском как соединении иранского языка -х и балтийского языка -с[324]324
  Соболевский А.И. Что такое славянский праязык и славянский пранарод? // Известия II Отд. Росс. АН, 1922, т. XXVII, с. 321 и cл.


[Закрыть]. Аналогично объяснял происхождение славянского Пизани – из прабалтийского с иранским суперстратом[325]325
  Pisani V. Baltisch, Slavisch, Iranisch // Baltistica, 1969, V (2), S. 138 – 139.


[Закрыть]. По мнению Лер-Сплавинского, славяне – это западные протобалты с наслоившимися на них венетами[326]326
  Lehr-Splawinski Т. О pochodzeniu i praojczyznie Slowian. Poznan, 1946, с. 114.


[Закрыть]. По Горнунгу, наоборот – сами западные периферийные балты оторвались от «протославян»[327]327
  Горнунг Б.В. Из предыстории образования общеславянского языкового единства. М., 1963, с. 49.


[Закрыть]. Идею выделения праславянского из периферийного балтийского, иначе – славянской модели как преобразования балтийского состояния, выдвигают работы Топорова и Иванова[328]328
  Иванов В.В., Топоров В.Н. К постановке вопроса о древнейших отношениях балтийских и славянских языков. В кн:. Исследования по славянскому языкознанию. М., 1961, с. 303; Топоров В.Н. К проблеме балто-славянских языковых отношений. В кн.: Актуальные проблемы славяноведения (КСИС 33-34). М., 1961, с. 213.


[Закрыть]. Эту точку зрения разделяют ряд литовских языковедов[329]329
  Maziulis V. Apie senoves vakaru baltus bei ju. santykius su slavais, ilirais ir germanais. In: Is Lietuviu etnogenezes. Vilnius, 1981, p. 7.


[Закрыть]. Близок к теории Лер-Сплавинского, но идет еще дальше Мартынов, который производит праславянский из суммы западного протобалтийского с италийским суперстратом – миграцией XII в. до н. э. (?) – и иранским суперстратом[330]330
  Мартынов В.В. Балто-славяно-италийские изоглоссы. Лексическая синонимия. Минск, 1978, с. 43; Он же. Балто-славянские лексико-словообразовательные отношения и глоттогенез славян. В кн.: Этнолингвистические балто-славянские контакты в настоящем и прошлом. Конференция 11 – 15 дек. 1978 г.: Предварительные материалы. М., 1978, с. 102; Он же. Балто-славянские этнические отношения по данным лингвистики. В кн.: Проблемы этногенеза и этнической истории балтов: Тезисы докладов. Вильнюс, 1981, с. 104 – 106.


[Закрыть]. Немецкий лингвист Шаль предлагает комбинацию: балтославяне = южные (?) балты + даки[331]331
  Schall H. Sudbalten und Daker: Vater der Lettoslawen. In: Primus congressus studiorum thracicorum. Tracia II. Serdicae, 1974, S. 304, 308, 310.


[Закрыть]. Нельзя сказать, чтобы такой комбинаторный лингвоэтногенез удовлетворял всех. В.П. Шмид, будучи жарким сторонником «балтоцентристской» модели всего индоевропейского, тем не менее считает, что ни балтийский из славянского, ни славянский из балтийского, ни оба – из балто-славянского объяснить нельзя[332]332
  Schmid W. P. Baltisch und Indogernaanisch // Baltistica, 1976, XII (2), S. 120.


[Закрыть]. Методологически неудобными, ненадежными считает как концепцию балто-славянского единства, так и выведение славянских фактов из балтийской модели Г. Майер[333]333
  Mayer H.E. Kann das Baltiscne als Muster fur das Slavische gelten? // ZfslPh, 1976, XXXIX, S. 32 и cл.; Mayer Н.Е. Die Divergenz des Baltischen und des Slavischen // ZfslPh 1978 AL, S. 52 и cл.


[Закрыть]. Довольно давно замечено наличие многочисленных расхождений и отсутствие переходов между балтийским и славянским[334]334
  Булаховский Л.А. // ВЯ, 1958, № 1, с. 41 – 45.


[Закрыть], выдвигалось мнение о балто-славянском языковом союзе[335]335
  Трост П. Современное состояние вопроса о балто-славянских языковых отношениях. В кн.: Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 422; Бернштейн С.Б. // ВЯ, 1958, № 1, с. 48 – 49.


[Закрыть] с признаками вторичного языкового родства и разного рода ареальных контактов. За этими контактами и сближениями стоят глубокие внутренние различия. Еще Лер-Сплавинский, выступая с критикой произведения славянской модели из балтийской, обращал внимание на неравномерность темпов балтийского и славянского языкового развития[336]336
  Лep-Сплавинский Т. [Выступление]. В кн.: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. II. М., 1962, с. 431 – 432.


[Закрыть]. Балто-славянскую дискуссию следует настойчиво переводить из плана слишком абстрактных сомнений в «равноценности» балтийского и славянского, в одинаковом количестве «шагов», проделанных одним и другим (чего, кажется, никто и не утверждает), – переводить в план конкретного сравнительного анализа форм, этимологии слов и имен. Фактов накопилось достаточно, в чем убеждает даже беглый взгляд.

Глубокие различия балтийского и славянского очевидны на всех уровнях. На лексико-семантическом уровне эти различия обнаруживают древний характер. По данным «Этимологического словаря славянских языков» (ЭССЯ) (сплошная проверка вышедших вып. 1 – 7), такие важнейшие понятия, как «ягненок», «яйцо», «бить», «мука», «живот», «дева», «долина», «дуб», «долбить», «голубь», «господин», «гость», «горн (кузнечный)», выражаются разными словами в балтийских и славянских языках. Список этот, разумеется, можно продолжить, в том числе на ономастическом уровне (этнонимы, антропонимы).

Элементарны и древни различия в фонетике. Здесь надо отметить передвижение балтийских рядов чередования гласных в противоположность консервативному сохранению индоевропейских рядов аблаута в праславянском[337]337
  Имело место прямое отражение вокализма и.-е. *pro-, *ро– > слав, pra-, pa– и преобразование и.-е. *pro-, *рo– > балт. *pra-,*pa-, иначе ожидалось бы регулярное балт. (литов.) *pruo-, *puo-, см. Mayer Н.Е. Die Divergenz des Baltischen und des Slavischen // ZfslPh 1978 AL, S. 57.


[Закрыть]. Совершенно независимо прошла в балтийском и славянском сатемизация рефлексов палатальных задненебных, причем прабалтийский рефлекс и.-е. k – sh, неизвестный праславянскому, проделавшему развитие k > с > s[338]338
  См., вслед за О.Н. Трубачевым, PohlH.D. Baltisch und Slavisch. Die Fiktion von der baltisch-slavischen Spracheinneit. // Klagenfurter Beitrage zur Sprachwissenschaft. 1980, 6, S. 68 – 69.


[Закрыть]. Найти здесь «общую инновацию системы согласных» элементарно невозможно, и недавняя попытка Шмальштига прямо соотнести sh в слав. pishetb «пишет» (из sj!) и sh в литов. pieshti «рисовать»[339]339
  Schmalstieg W. Common innovations in the Balto-Slavic consonantal system. В кн.: IV Всесоюзная конференция балтистов 23 – 25 сент. 1980 г.: Тезисы докладов. Рига, 1980, с. 86.


[Закрыть] должна быть отвергнута как анахронизм.

Еще более красноречивы отношения в морфологии. Именная флексия в балтийском более архаична, чем в славянском, впрочем, и здесь отмечаются праславянские архаизмы вроде род. п. ед. ч. *zheny < *guenom-s[340]340
  См., вслед за Кноблохом, Топоров В.Н. Несколько соображений о происхождении флексий славянского генитива. In: Bereiche der Slavistik. Festschrift zu Ehren von J. Hamm. Wien, 1975, c. 287 и cл., 296.


[Закрыть]. Что же касается глагола, то его формы и флексии в праславянском архаичнее и ближе индоевропейскому состоянию, чем в балтийском[341]341
  Топоров В.Н. К вопросу об эволюции славянского и балтийского глагола // Вопросы славянского языкознания. Вып. 5. М., 1961, с. 37.


[Закрыть]. Даже те славянские формы, которые обнаруживают преобразованное состояние, как, например, флексия 1-го л. ед. ч. наст. времени -o (< и.-е. о + вторичное окончание -m?), вполне самобытны и не допускают объяснения на балтийской базе. Распределение отдельных флексий резко отлично, ср., например, -s– как формант славянского аориста, а в балтийском – будущего времени[342]342
  Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951, с. 20.


[Закрыть]. Старый аорист на -e сохранен в славянском (мьн-ѣ), а в балтийском представлен в расширенных формах (литов. minejo)[343]343
  Курилович Е. О балто-славянском языковом единстве // Вопросы славянского языкознания. Вып. 3. М., 1958, с. 40.


[Закрыть]. Славянский перфект *vede, восходящий к индоевропейскому нередуплицированному перфекту *uoida(i), – архаизм без балтийского соответствия[344]344
  Kurilowicz J. Te infectional categories of Indo-European. Heidelberg, 1964, p. 80.


[Закрыть]. Славянский императив *jьdi «иди» продолжает и.-е. *i-dhi, неизвестное в балтийском. Славянские причастия на -lъ имеют индоевропейский фон (армянский, тохарский); балтийский не знает ничего подобного[345]345
  Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951, с. 211.


[Закрыть]. Целую проблему в себе представляют флексии 3-го л. ед. – мн. ч.[346]346
  Kortland F. Toward a reconstruction of the Balto-Slavic verbal system. Lingua, 1979, 49, p. 64 и сл.


[Закрыть], причем славянский хорошо отражает форманты и.-е. -t : -nt, полностью отсутствующие в балтийском; если даже считать, что в балтийском мы имеем дело с древним невключением их в глагольную парадигму, то тогда в славянском представлена ранняя инновация, связывающая его с рядом индоевропейских диалектов, за исключением балтийского. Ясно, что славянская глагольная парадигма – это индоевропейская модель, не сводимая к балтийскому[347]347
  Естественный вывод об индоевропейской самобытности и большей сравнительно с балтийским архаичности славянского глагола, несводимости его к балтийскому состоянию, к сожалению, не сделан, см.: Иванов Вяч. Вс. Отражение в балтийском и славянском двух серий индоевропейских глагольных форм: Автореф. дис. на соискание уч. ст. окт. филол. наук. Вильнюс, 1978.


[Закрыть]. Реконструкция глагола в славянском имеет большую глубину, чем в балтийском[348]348
  Савченко А.Н. Проблема системной реконструкции праязыковых состояний (на материале балтийских и славянских языков) // Baltistica, 1973, IX (2), c. 143.


[Закрыть].

Что касается именного словообразования, то на его глубокие отличия как в балтийском, так и в славянском обращали внимание и сторонники, и противники балто-славянского единства[349]349
  Meillet A. Etudes sur l’etymologie et le vocabulaire du vieux slave. 2-e partie. Paris, 1905, p. 201 – 202; Эндзелин И.М. Славяно-балтийские этюды. Харьков, 1911, с 1. = Endzellns J. Darbu izlase. II. Riga, 1974, p. 170; Vaillant A. Grammaire comparee des langues slaves. Т. IV. La formation des noms. Paris, 1974, p. 13 – 14.


[Закрыть].