Текст книги "Безумный Египет"

Амен даже остановился. Он хотел вернуться и объяснить ей все, как есть. Но вдруг вспомнил ее глаза, они смотрели… с ненавистью. Нет, она никогда не примет его такого и никогда не простит ему Баст.

Амен закрыл глаза. Ему вдруг захотелось снова взлететь к звездному небу и поймать рукой звезду. Это успокаивало и умиротворяло душу, когда энергия звезды, словно ртуть, слегка обжигая, стекает по ладоням… теперь он не был способен на это, он не чувствовал звездопады, и Стеллу он не чувствовал тоже.

Амен вдруг вспомнил о том единственном пристанище, которое у него осталось. Он улыбнулся и переместился в маленькую пещерку, где когда-то хранилась звездная пыль.

Здесь ничего не изменилось. Амен зажег светильник и увидел каменное ложе, на котором когда-то лежала при смерти Стелла. Амен помнил свой страх и панику в тот миг и ощущение бессилия. Бессилие он ощущал и сейчас.

Амен сел на пол, положил голову на каменное ложе и закрыл глаза. Теперь он мог спать, и это было единственной отрадой.

Амен уже почти уснул, но вдруг почувствовал, что кто-то еще находится в этой пещере. Он открыл глаза – перед ним стояла Стелла. Амен поднялся, пораженный.

– Ты… ты здесь?

Стелла молчала. Она с грустью осматривала пещеру. Потом она перевела взгляд на Амена.

– Я пришла сказать, что согласна, чтобы завтра Маат провела обряд…

– О, Стелла, – он протянул к ней руки, но она отпрянула от него.

– Я делаю это потому, что Тот объяснил мне, как все это серьезно. Ради вашего мира бессмертных, – в голосе ее звучало презрение. – Но утром Тот отправит меня домой и… сотрет все мои воспоминания.

Амен молчал. Он отвернулся и ушел вглубь пещеры. Стелла смотрела ему в спину.

– Если даже воспоминания обо мне тебе так неприятны, то я не хочу этой жертвы, – глухо проговорил он.

– Я делаю это не ради тебя…

Стелла вышла из пещеры. Здесь ждал ее Анубис. Он ничего не спросил, только взглянул на выражение лица Стеллы и покачал головой.

– Два идиота, – процедил он сквозь зубы. – Вам нравится затягивать петлю на шее друг у друга… Все это плохо закончится…

Стелла отвернулась от Анубиса, чтобы он не видел ее слез.

Баст металась по своим покоям разъяренная, как тигрица. Сегодня она узнала, что смертная согласилась пройти брачный обряд с Осирисом. С ее Осирисом!

– Он плоть от плоти моей, – причитала Баст, – кровь от крови…

Уже несколько дней она невидимым ночным гостем кружила вокруг дома Анубиса, чтобы хоть что-то узнать о презренной смертной. Кошка узнала, что Стелла так и не простила Осирису измену. Баст торжествовала, но не долго.

А сегодня новость – смертная согласилась. Оказала великую честь!

О, Баст разорвала бы в клочья эту мерзавку, выцарапала бы ее бесцветные глаза и разметала бы по всему Египту останки ее тщедушного тела, если бы не Анубис. Этот паршивый пес и на минуту не оставлял смертную без присмотра, сдувал с нее пылинки и смотрел на нее, как голодная собака на кость. Если бы Баст немного хуже знала Анубиса, то решила, что он давно уже сделал смертную своей любовницей.

Баст бесило, как все смотрят на эту смертную: перерождение Исиды, хрупкая девочка. И Анубис, и Сетх, и даже Тот, а Осирис совсем голову потерял. А ведь она просто тощая смертная. И через десять лет она начнет превращаться в старуху.

Баст не находила себе места. Она орала на слуг, швырнула в служанку кувшином и исцарапала лицо нерасторопному рабу.

– Я создала его из праха, чтобы она упивалась с ним любовью – не бывать этому! – шипела Баст.

О да, конечно, как она могла забыть: Лилит – вот выход. Она отправится к Лилит и попросит ее прямо на церемонии заключения небесного брака, отозвать назад свое волшебство. Это будет удар несчастной смертной.

– Пусть он не мой, – воскликнула Баст, – но и тебе он не достанется!

Она дрожала вся от злобного веселья. И вдруг почувствовала, что ей стало нехорошо. Для богини физическое недомогание – это не очень знакомое чувство. Баст прижала руку к груди. Ее мутило, просто выворачивало наизнанку.

– Что это?… – Баст толкнула дверь террасы, вышла и в изнеможении опустилась в кресло.

Свежий воздух не облегчал ее страдания.

– Неужто яд? – прошептала Баст. – О, презренные предатели…

Сидеть Баст тоже было плохо. Она поднялась и, свесившись через перила, едва не упала. Ее стошнило. Бедняге Баст показалось, что ей душу вынули через рот. Но сразу стало легче.

Баст вернулась к креслу села и задумалась. Недомогание не возвращалось, лишь немного кружилась голова и хотелось пить.

– Чтобы это могло быть? – нахмурилась Баст.

И вдруг ее осенило – она беременна! Да, впервые за тысячи лет Баст ждала ребенка! От этой мысли у нее закружилась голова. Баст засмеялась и прижала руки к животу.

– Это ребенок Осириса, – прошептала она. – Осирис любит детей.

Баст помнила, как распирало от гордости юного Осириса, когда у него родился Гор.

– Я рожу ему сына, – прошептала Баст, – и он вернется ко мне. Он не сможет оставить своего ребенка.

Баст откинулась назад и закрыла глаза. Это было блаженство.

Всю ночь Амен трудился, не покладая рук. Он возводил замок для своей будущей жены. Он делал его из песка, точнее, превращая песок в мрамор – белый и розовый. Амен хотел, чтобы в этом доме было много воздуха и света. Он представлял себе Стеллу только в окружении всего самого прекрасного. Когда стены были готовы, Амен занялся внутренним устройством комнат.

Он переходил из комнаты в комнату и улыбался. Все было в бело-розовых тонах и совсем немного золота. Над горизонтом показалось солнце, а Амен все еще трудился, он создавал цветы за окном, как у Анубиса: ему всегда это нравилось. Он не хотел, чтобы Стелла из окна видела пустыню.

Амен старался не думать, что Стелла, может быть, пробудет здесь всего несколько часов после церемонии и исчезнет навсегда. Он строил этот дом с любовью и верой в то, что Стелла останется в нем вместе с ним.

Когда все было готово, Амен сел на пороге своего замка и закрыл глаза. Улыбка не сходила с его лица. Он подставил его солнцу. Сегодня великий день, и Амен верил, что все будет хорошо.

В полдень пришли три служанки: их одолжил Амену Бес. Он и сам явился и остался подождать появления Стеллы.

Стелла пришла в сопровождении Тота. Анубис сказал, что придет уже на церемонию.

Бес сразу же набросился на Стеллу с поздравлениями и подарил причудливое золотое украшение.

– Оно дополнит твой свадебный наряд…

– Что это за дом, точнее замок? – шепотом спросила Стелла Тота.

– Осирис возвел его для тебя, – ответил Тот. – Он очень старался.

Стелла переходила из комнаты в комнату и невольно любовалась их сдержанным убранством. Это было даже удивительно, ведь если бы Стеллу попросили нарисовать замок ее мечты, она нарисовала бы именно такой: такие комнаты, такие же цветы под окном.

– Пора одеваться, Исида, – прозвучал нежный голосок.

Стелла оглянулась. Позади стояла египтянка, она почтительно склонилась в поклоне. Стелла кивнула и проследовала за ней. Она смирилась с тем, что сегодня ее все будут называть Исидой. Стелла шла по замку. Она и хотела, и боялась увидеть Амена. Но его нигде не было.

Стеллу искупали в душистой воде бассейна, потом тело умащали благовониями. Служанки так старались, словно хотели обтереть с нее всю кожу. Волосы не стали скрывать под париком, по традиции, но зато на них навешали такое количество золотых украшений, что Стелла едва удерживала голову.

Ее нарядили в тончайшее белое платье, и не успела она удивиться, до чего же оно простенькое, как ей на шею водрузили огромный золотой «ошейник»: в нем было, наверное, килограмм десять, не меньше. Стелла едва удержала равновесие.

– Какая слабенькая, – прошептала одна служанка, обращаясь к другой. – Того и гляди, упадет…

Девушки защелкнули браслеты на руках и лодыжках Стеллы. Ноги ее обули в легкие сандалии. Когда все закончилось, ее под руки подвели к зеркалу.

Стелла не узнала себя. Ее слепило обилие золота и камней.

– Не слишком много украшений? – робко спросила Стелла.

Она с трудом повернула голову.

Египтянки тут же склонились в почтительном поклоне.

– Это великий день, Исида. Ты должна затмить солнце.

Стелла улыбнулась.

– Буду стараться.

Служанки взяли Стеллу под руки и повели ее к выходу. Они помогали ей не свалиться на мраморной лестнице, по которой ей предстояло спуститься.

И здесь, возле распахнутой двери, Стелла, наконец, увидела Амена. Его наряд был менее сложным, чем ее: золотой обруч, украшенный рубинами, поддерживал его волосы, широкое золотое украшение, такое же, как и у Стеллы, только еще массивнее, лежало на его груди и плечах. На запястьях красовались широкие золотые браслеты, украшенные рубинами, а из одежды на нем была стандартная для египтянина «юбка», белая с золотом, которая слегка прикрывала ему колени. Он смотрел на неуклюже спускающуюся Стеллу с восхищением.

– Ты невероятно красива, Стелла, – тихо промолвил он – Ты ослепишь бессмертных…

– Если не свалюсь, – сказала Стелла. – Я чувствую себя, как рыцарь в железных доспехах.

Стелла подняла глаза на Амена и впервые улыбнулась ему.

Амен вывел ее за порог, здесь их ждали два огромных дракона, каждый из них был запряжен в колесницу. К одной из них Амен подвел Стеллу.

– Я что, буду здесь стоять одна? – в ужасе прошептала Стелла.

– Не бойся, – Амен улыбнулся. – Драконы – магические существа из исключительно светлой магии. Они знают свою работу. Тебе ничего не угрожает.

Стелла вцепилась в его руку.

– Не надо. Я лучше пешком дойду…

Амен засмеялся.

– Стелла, не трусь. Я буду рядом. Просто поверь…

Стелла отпустила его руку. Амен встал на колесницу другого дракона, и они взлетели.

Стелле было страшно только в первую минуту, потом страх сменился восторгом. Внизу раскинулся бескрайний Египет – удивительная, завораживающая страна, в которой прошлое и настоящее сплелось в единую восхитительную нить. Стелла смотрела на пирамиды и замки, а Амен не смотрел вниз: он любовался ею.

Драконы приземлились у вершины горы Синай – самой высокой вершине Египта. Амен помог Стелле спуститься. Они вышли на плоское плато горы. Сколько же здесь было народу! Стелла растерялась. Она почему-то думала, что церемонию проведут с ними двумя.

– Это все боги? – спросила она.

– Не все, – тихонько ответил Амен. – Но они все бессмертны. Они пришли поприветствовать тебя.

Амен повел Стеллу по дорожке из белого полотна, украшенной цветами, к богине Маат. Откуда-то доносилась красивая музыка.

Богиня Маат оказалась сухонькой седовласой женщиной. Амен шепнул Стелле, что поседела она еще в юности от забот и печалей, видя безрассудства людей. Потому и удалилась от них далеко в иные миры. И теперь является только бессмертным раз в несколько тысяч лет.

Амен и Стелла предстали перед ней.

– Рада видеть тебя, Исида, – ласково промолвила Маат, – в твоем новом обличье. И рада, что вы снова вместе, Осирис.

Амен с улыбкой поклонился.

И Маат начала обряд. Стелла ожидала чего угодно, но не того, что произошло дальше. Маат стала петь. Она пела глубоким утробным голосом, от которого у Стеллы мурашки пошли по спине. Потом она велела повторять слова клятвы, и Стелла, глядя в темные глубины глаз Амена, клялась ему в верности и любви. А потом с небес пролился дождь, но не обычный – это был дождь из света. Стелла с изумлением ловила маленькие световые пятнышки, которые таяли в ее ладонях, словно снежинки.

– Солнце благословляет ваш союз, – сказала Маат.

Она протянула Стелле и Амену кольца. Кольцо Амена было массивным с большим рубином. Кольцо для Стеллы было чуть меньше, его тоже украшал рубин, и все оно было покрыто россыпью бриллиантов.

– Надевая это кольцо, я вручаю тебе, Исида, свою душу, – произнес Амен.

Руки Стеллы слегка дрожали, и она с трудом надела массивное кольцо на руку Амена.

– Надевая это кольцо, я вручаю тебе, Осирис, свою душу, – тихо проговорила она.

– Только тот, кто надел это кольцо сможет снять его. Теперь вы неделимы, – заключила Маат.

Амен поклонился Маат и слегка подтолкнул в спину Стеллу, она поклонилась тоже.

Но перед уходом Маат вдруг поймала Стеллу за локоть и отвела ее в сторону.

– Я вижу сомненья в твоем сердце, Исида, и страсти, что разрывают его на части. В тебе нет мудрости. Поэтому, позволь дать тебе совет, – она посмотрела Стелле в глаза. – Все твои дороги ведут к нему. Ты можешь совершить задуманное, но это ничего не изменит.

– Но нас все время что-то разлучает, и это… это больно, – сказала Стелла.

Маат улыбнулась одними глазами.

– Только подобное может сосуществовать рядом – по-другому не бывает, – она поцеловала Стеллу в лоб. – Будь счастлива, Исида.

В полном замешательстве Стелла подошла к Амену.

– Что она сказала тебе? – спросил он.

– Пожелала счастья, – ответила Стелла.

Назад они возвращались уже в одной колеснице.

В замке их ждал пир. И Стелла должна была на нем присутствовать. Она сидела за столом, но не могла ни пить, ни есть. Золотой «ошейник» сжимал горло, а тоска сжимала сердце. Стелла твердо помнила слова Тота: «Ты должна пробыть с ним до утра. Ты можешь разбить ему сердце, если тебе так угодно, Стелла, но позорить его уходом в первую брачную ночь не смей! Осирис любит тебя и не прикоснется к тебе без твоего на то согласия…»

Эти слова Стелла вспоминала и тогда, когда служанки во второй раз мыли ее и натирали благовониями. Волосы ее и тело освободили от килограммов золота и, обрядив в тончайшую прозрачную тунику, отвели в опочивальню.

Стелла сидела одна. В полумраке спальни по стенам блуждали тени. Дверь на балкон была открыта, и прохладный ветер играл с лёгкой занавеской. Стелла была напряжена: она обдумывала, что скажет Амену. Но его все не было. Стелле стало холодно. Она вдруг подумала: а что, если он вообще не придет?

Стелла поднялась. Теперь она нервно ходила по мягкому ковру. В какой-то момент Стелла уже была готова идти на поиски Амена… Она злилась и поэтому не услышала, как открылась дверь. Амен остановился у порога и смущенно улыбнулся.

– Самые заядлые гуляки будут веселиться, наверное, до утра, – он робко взглянул на Стеллу. – Хорошо, что здесь не слышно их криков…

Он стоял посреди комнаты и, кажется, не знал, что делать дальше.

– Тебя тоже маслом намазали? – спросила вдруг Стелла.

Амен тихонько засмеялся.

– Да, в начале. А сейчас я не дался. Уж больно бесстыжие у Беса служанки.

Стелла тоже засмеялась.

– Ты не голодна? – спросил Амен. – Мне показалось, ты ничего не ела на пиру…

Стелла покачала головой.

– Я хочу пить.

– У меня есть розовая вода. Вот, попробуй, – Амен взял кубок и наполнил его жидкостью из высокого кувшина. По всей комнате разлился аромат роз.

Стелла отпила глоток.

– Это божественно, – прошептала она и, закрыв глаза, выпила все до дна.

Амен взял кубок из ее руки и случайно коснулся ее пальцев.

– Да ты совсем замерзла, – проговорил он. – А ну, забирайся в постель. Я сейчас укутаю тебя.

Стелла села на кровать и вдруг почувствовала, что с ней происходит что-то очень странное. В ней постепенно исчезала злость на Амена, она словно позабыла о том, как он спал с Баст, и что он ей наговорил, и, вообще, все ее обиды стали вдруг такими мелкими и продолжали уменьшаться, пока не исчезли совсем.

Амен тем временем укутал ее в теплое покрывало.

– Ну вот, – негромко сказал он. – Теперь можешь спать. Я лягу на полу, если ты боишься…

Он вдруг встретился с ней взглядом и замолчал.

Она уже не боялась ничего. Все чувства и ощущения словно испарились, кроме одного – любви. Жгучей, страстной любви к Амену.

Стелла сжала его руку.

– Не уходи, – прошептала. – Обними меня, Амен… Ты же муж мой…

Он не смог не повиноваться. Амен стиснул ее в объятьях, он покрывал поцелуями ее всю. Он так долго мечтал об этом, но и теперь каждую секунду напоминал себе, что он бог, а она хрупкий тростник в его руках.

А Стелла не понимала, что происходит. Она ощущала жар его ладоней, и страсть и нежность его были, как огонь. Она захлебывалась им, его прикосновениями, его поцелуями. Это было как ураган, как вихрь. Страсть туманила голову. Лишь на секунду боль вернула ее в сознание, она стиснула его плечи, а он прижал ее голову к своей груди. А дальше Стелле казалось, что она горит, и трудно было понять: хорошо это или плохо. Она просто боялась, что это может закончиться. И в какой-то миг Стелла отключилась – это было как сон или как обморок…

Амен открыл глаза. Первые лучи солнца коснулись его лица. Он лежал и боялся пошевельнуться. Он чувствовал приятную тяжесть на плече – склоненную голову Стеллы, и ее теплое дыхание. Амен улыбнулся. Он склонился к ней и хотел осторожно коснуться губами ее лба, но то, что он увидел, заставило его вскочить с кровати, как безумного. Стелла лежала на спине, и утреннее солнце освещало чудовищные ожоги, покрывавшие все ее тело… Амен задрожал, он с ужасом посмотрел на нее, а потом на свои руки. Он бросился к ней, поднял ее голову. Теперь Амен понял: она не спала, она была без сознания.

– Будь я проклят, – застонал Амен.

Он выбежал на балкон.

– Анубис! Анубис, если только ты меня слышишь! – его крик был криком раненного зверя.

Анубис почти сразу возник в комнате.

– Что случилось? – и тут он увидел Стеллу.

Глаза его мгновенно налились кровью. Он схватил Амена за плечи, потом за горло. Амен и не пытался сопротивляться, руки его висели безвольно, как плети…

– О чем ты думал? – прорычал Анубис.

– Помоги ей, – одними губами прошептал Амен, – пока она не пришла в себя и не почувствовала боли…

Анубис склонился над Стеллой. Он водил руками над ее ранами, и они постепенно уменьшались.

Амен сидел в углу, зажав зубами кулак.

– Я не хотел, – голос его дрожал. – Анубис, я все время контролировал себя… Я помнил, честно, но… в какой-то миг я отключился… всего на минуточку. Я и предположить не мог, Анубис, я…

– Я верю тебе, – Анубис не сводил глаз со Стеллы. – Именно этого я и боялся.

Стелла открыла глаза. Все тело неимоверно болело и жгло. Она увидела Анубиса и удивленно подняла брови.

– А ты что здесь делаешь?

– Молчи и лежи смирно, – приказал Анубис.

Стелла приподняла голову. Теперь она увидела то, что причиняло ей дикую боль. Жуткие ожоги покрывали все ее тело, и под мягким движением рук Анубиса они исчезали, но боль уходила медленнее.

– Что со мной? – Стелла с испугом уставилась на Анубиса.

– Ночь с богом, Стелла, – вздохнул он. – Ночь с богом… Все, боль утихнет через минуту…

Он накрыл Стеллу покрывалом. Стелла села и увидела Амена. Он сидел в углу – бледный и испуганный. В его глазах стояли слезы.

Анубис взглянул на Стеллу, потом на Амена.

– Тот ждет тебя внизу, Стелла, – сказал он и направился к выходу. – И будет ждать столько, сколько потребуется.

Анубис ушел.

Амен бросился к Стелле и опустился на колени возле ложа.

– Прости меня… – прошептал он, и слезы потекли из его глаз. – Прости… я даже не думал, что так будет, Стелла.

– Вот видишь, – грустно улыбнулась Стелла, – ничего у нас не выходит. Как ты сможешь жить со мной?

– Я не буду касаться тебя…

– Ну вот. Вернулись к тому, с чего начинали… – вздохнула Стелла. – Ты не сможешь так жить. Ты нормальный мужчина. Это просто глупо. Рано или поздно тебя потянет к той, кого твои ласки не превратят в головешку…

– Но ты же любишь меня! – воскликнул он. – И любовь твоя больше и сильнее всех остальных чувств.

– Откуда ты это знаешь?

Амен склонил голову.

– Я дал тебе розовую воду. Среди бессмертных она носит название напиток правды. Он усыпляет все чувства в человеке кроме главного. И это главное – твоя любовь ко мне. – Амен поднял на нее взгляд. – Я не хотел спать с тобой, честно, точнее, я хотел, но понимал, что это невозможно. Я дал тебе напиток, чтобы узнать: любишь ты меня или испытываешь ко мне ненависть.

Он хотел взять Стеллу за руки, но она оттолкнула его и вскочила с кровати.

– Раньше тебе не нужно было прибегать к колдовству, чтобы понять, что я к тебе испытываю…

– Я раньше ощущал тебя, а теперь не могу. Прости меня.

– Ты многому научился у своей Баст. Это она любит колдовство.

– Нет. Я всего лишь хотел узнать правду…

– Люди говорят друг с другом, когда хотят узнать правду! – закричала Стелла.

– Это потому, что кроме как говорить, они ничего больше не умеют! – крикнул Амен. Странное жгучее чувства гнева снова поднималось в нем и ослепляло его.

– Зато они не используют обман, чтобы заполучить кого-то в постель!

– Я не хотел с тобой спать! – голос Амена сотрясал стены. – Ты коснулась меня, и я уже не смог остановиться…

– Ну надо же: всесильный бог, – Стелла нервно засмеялась, – и вдруг такая слабость!

– Не смей упрекать меня в слабости! – взревел Амен. – Моя любовь к тебе не есть слабость…

– Какая любовь? – лицо Стеллы искривила ироничная усмешка. – Взгляни на себя в зеркало, Осирис: твои глаза налились кровью, как у быка. Ты готов задушить меня. Может, это тебе надо выпить напиток правды и получше разобраться в своих чувствах?

Стелла нашла на полу свою одежду и стала быстро одеваться.

– Ты хочешь уйти?

– Да…

– Ты так легко бросаешь меня?

– Мне не легко, – Стелла посмотрела ему в глаза. – Но мне не понять тебя, Осирис. Тебе нужна богиня, прости…

– Я смогу сделать тебя богиней, – прошептал он. – Я найду способ…

– Лучше отыщи способ стать снова человеком… в духовном смысле. Ты таким был, а значит, сможешь и еще…

Стелла пошла к двери. Амен бросился за ней.

– Об одном прошу, – он говорил, словно задыхался. – Память, сохрани память… дай мне шанс.

Стелла покачала головой.

– У меня одна жизнь, Осирис, и я не хочу прожить ее, оплакивая Амена.

Он стоял, низко склонив голову, Стелла коснулась его щеки.

– Когда-то ты ушел, чтобы уберечь меня. А сейчас я уйду, чтобы не мешать тебе. У нас нет будущего, Осирис, прощай.

Стелла сбежала по ступеням и буквально упала на руки к Анубису.

– Забери меня отсюда, – рыдала она.

Тот испуганно смотрел на нее.

– Но если ты его так любишь, почему ты уходишь?

– Мне не место здесь, – Стелла захлебывалась слезами. – Тот, я выполнила обещанье, выполняй и ты свое.

Она больше не могла говорить: ее тело билось в конвульсиях, она рвала руками одежду Анубиса. Это была истерика.

Анубис прижал ее к себе и посмотрел на Тота.

– Не тяни, – проговорил он. – Она может лишиться рассудка.

Тот покачал головой.

– Хорошо, Анубис, дай мне коснуться ее головы.

Амен шел по пустому замку и слышал, как гулко звучат его шаги. Он переходил из комнаты в комнату самого прекрасного дома на земле. Гнев, испепеляющий его, уже улегся, но Амен старался не вспоминать последний разговор со Стеллой. Это было слишком больно. Он чувствовал себя опустошенным.

Он помнил радость, с которой он строил этот дом, и надежды, которые строились вместе с ним. Все рухнуло.

Амен вышел на улицу, он отошел немного и оглянулся. Прекрасный замок, окруженный цветущим садом. Теперь это был нелепый мираж, такой неуместный среди песков пустыни. Амен щелкнул пальцами и пошел прочь. Он не видел, как мрамор превращается в песок, и ветер пустыни сдувает его, как стены замка медленно превращаются в песчаные барханы. Амен уходил, не оглядываясь…

Прошло три месяца с того дня, как Осирис покинул мрачный замок богини Баст. И все это время хитрая кошка следила за судьбой любимого. Деталей, конечно, она не знала, но ей было известно, что смертная оставила Осириса сразу после церемонии. О том, где он сейчас, никто не знал. И Баст это мучило.

Все это время богиня боялась и ждала появления Осириса. Она помнила его угрозы и боялась, что он сдержит данное слово. Но с другой стороны, Баст мечтала поразить Осириса неожиданной вестью о скором рождении божественного младенца. Его сына!

Осирис не появлялся, зато частенько стал наведываться Бес. Он приходил с виноватым видом и таскался за Баст, как на привязи. Баст не рассказывала Бесу о своем интересном положении, зная его болтливость и дружбу с Анубисом. Но его присутствие было ей приятно.

– Не надейся разделить со мной ложе, – заявила ему Баст при первой встрече.

Бес только пожал плечами.

– Ясное дело, могу ли я соперничать с самим Осирисом. Но с другой стороны, его же, все равно, нет, и он никогда к тебе не вернется…

Баст засмеялась в ответ.

– Не торопись с выводами, Бес. Время покажет, благо у нас, бессмертных, его очень много. Я могу и подождать. Но поверь моему слову: не пройдет и года, как Осирис приползет ко мне на коленях и станет умолять меня остаться с ним.

– Похоже, ты совсем тронулась от переживаний, Баст. Осирис приползет на коленях?! Да он не ползал на коленях, даже когда уходила Исида, и когда Тот стер все ее воспоминания, он… – Бес спохватился и зажал себе рот ладонью.

Баст бросилась к Бесу.

– Ну, говори дальше, что было дальше? Исида, что ж, теперь без памяти? Она не помнит его? Говори! – Баст вся дрожала от нетерпения.

– Почему мне при рождении не отрезали язык? – с досадой промолвил Бес.

Баст подползла к нему, как змея.

– Хороший мой, не молчи. Скажи мне все, что знаешь…

– Я знаю, кто твой хороший, – Бес отвернулся от нее. – Можешь четвертовать меня, Баст, я больше ни слова не скажу…

– Я не буду тебя четвертовать, глупенький, – мурлыкала Баст. – Я просто сделаю все, что ты захочешь, – она прильнула к нему и поцеловала в шею. – А ты расскажешь мне все, что знаешь…

– Да я и не знаю ничего… – с досадой сказал Бес. Ему нелегко было ей противостоять. – Ну да, смертная попросила стереть ей память утром, после брачной ночи…

Глаза Баст сверкнули яростно.

– Он был с ней?

– Ну откуда я знаю?! – возмутился Бес. – Я же не сидел в их спальне. Они ушли вдвоем и оставались вместе до утра.

– Ты видел ее утром?

– Нет, Анубис видел и Тот…

– И что?

Бес оттолкнул Баст и встал.

– Что? Что ты хочешь узнать? – крикнул он.

– Она не могла бы встать после ночи с ним, – тихо пояснила Баст. – Он попросту бы убил ее.

Баст медленно прошлась по своим покоям.

– Да, если он смог провести ночь рядом с ней и не коснуться ее, значит, не так уж она нужна ему, – задумчиво говорила Баст.

– А может, как раз наоборот, она настолько дорога ему, что он не посмел ее коснуться, – съехидничал Бес.

Баст сверкнула на него глазами.

– Что ты в этом понимаешь, ничтожный? – сказала она с презрением. – Твои ласки не разбудили бы и смертную, не говоря уже о том, чтобы удовлетворить богиню. А Осирис – это страсть. Он словно солнце. И если он любит, то удержать в узде желание – это не для него…

Бес помрачнел.

– Не буду тебе мешать предаваться мечтам об Осирисе, Баст, – тихо промолвил он и исчез.

Баст даже не заметила его ухода. Она думала и думала о том, что же делать дальше. Выходит, глупая смертная не помнит теперь ничего, значит можно считать, что она умерла. И Осирис остался один. А он не сможет быть один целую вечность. Значит, прежде чем кто-то из богинь сообразит занять место Исиды, Баст нужно разыскать Осириса. Он в отчаянии, а значит, его нужно пожалеть, приласкать и обрадовать тем, что скоро он станет отцом. У Осириса крутой нрав, и подступиться к нему будет не так-то просто, но Баст была готова на все, лишь бы вернуть любимого.

Она подошла к зеркалу и критически оглядела себя.

– Я должна ослеплять красотой, – сказала она своему отражению. – В Осирисе течет моя кровь, и он не сможет устоять…

– Куда-то собираешься, богиня? – прозвучал за спиной певучий голос.

Баст оглянулась. На ковре, посреди комнаты, сидела Лилит. На ней было легкое розовое одеяние, и она куталась в свои длинные волосы.

– В пустыне к ночи становится холодно, – пожаловалась она.

– А, это ты, Лилит, – растерянно проговорила Баст. – Если боишься холода, зачем же выбираться на прогулки так поздно.

– Не дождалась утра, – легко проговорила Лилит. – Хотела проведать добрую подругу. А где же твой красавец? – Лилит осмотрелась. – Хочу полюбоваться на него.

– Осирис ушел, – промолвила Баст. – Он прошел брачный обряд со смертной…

– Той самой? – Лилит подняла брови.

– Да, она отыскала его…

– Ты прости меня, Баст, тебе, возможно, это неприятно слышать, но эта смертная вызывает у меня восхищение, – Лилит улыбалась. – Такая настойчивость, такое бесстрашие. Как будто муравей штурмует скалу… Она не боится сражаться с богами! Поразительно.

– Да уж, – Баст нахмурилась. – Ты зачем пришла, Лилит?

– За платой. Надеюсь, ты понимаешь, что из-за того, что у тебя разладилось с Осирисом, ничего не изменилось: ты должна заплатить мне, все равно…

– Конечно, – голос Баст звучал спокойно, но внутри все сжалось. – Чего ты хочешь?

– Понимаешь, в чем дело, Баст, – Лилит встала и приблизилась к подруге. – Моя вечная жизнь подпитана кровью смертных, а именно – младенцев. Но после запрета я не могу пить кровь людей, и вечность моя угасает. Я чувствую это…

– Но чем я могу помочь тебе? – голос Баст дрожал.

– Мне нужен младенец, – Лилит пристально посмотрела в глаза Баст. – Понимаешь?

Баст невольно отстранилась от нее. Баст и сама была далеко не ангел, но способность Лилит пить человеческую кровь вызывала у неё отвращение.

– Не совсем. Ты хочешь, чтобы я достала тебе смертного младенца?

– Нет, – Лилит широко улыбнулась. – Мне не нужен смертный младенец, мне нужен маленький бог, – она вдруг положила ладонь на живот Баст. – Его кровь даст мне вечную жизнь, а тебе останется Осирис…

– Ты спятила! – закричала Баст и оттолкнула руку Лилит со своего живота. – Ты хочешь, чтобы я дала тебе убить моего ребенка?

– За все надо платить, Баст, – пожала плечами Лилит. – Я говорила тебе, что плата будет немалой…

Баст отступала от нее, пока не наткнулась на стену.

– Нет… нет, Лилит. Проси, что хочешь, только не это…

– Мне больше ничего не надо, – вздохнула Лилит. – Тебе даже рожать его не придется, я просто сегодня могу извлечь его из тебя, Баст – это совсем не больно…

– Не смей! – закричала Баст. – Ты говорила, что отзовешь свое волшебство и Осириса не станет – пусть. Но не трогай моего младенца…

– Нет, так не пойдет, Баст, – возмутилась Лилит. – Ты хитра, но и я не глупа. Конечно, тебе не нужен Осирис, ведь он бросил тебя. Но это не в счет. Услуга была оказана, и ты обещала мне заплатить. Ты помнишь договор, Баст?

Баст кивнула.

– Если ты не отдашь мне младенца, я заберу всю твою вечность. Ты хочешь умереть?

Баст застонала. Она упала на пол, поползла к ногам Лилит и уткнулась в них лицом.

– Пощади! – рыдала она. – Пощади меня, Лилит. Оставь мне это дитя – это все, что у меня есть…

– Мне трудно понять твои чувства, – Лилит спокойно взирала на рыдающую подругу. – Я не знаю, как можно любить этих маленьких, орущих… и зачем тебе, вообще, это нужно, Баст? А вот жить я люблю, и чтобы жить, мне нужен божественный младенец.

Баст подняла лицо, вытирая слезы.

– А если я достану тебе такого младенца, Лилит? – с мольбой промолвила Баст. – Не моего, но такого же – это сойдет за плату?