Текст книги "Другими словами. Тайная жизнь английского языка"

Как называются женщины

Слово woman является одним из самых древних и загадочных в английском языке. Даже queen первоначально означало обыкновенную женщину. Этимология этих слов очень интересна. Woman происходит от древнеанглийского wīfman, соединившего в брачном союзе слова wīf и man. Древнеанглийское wīf означало «особь женского рода» и является источником слова wife (которое первоначально могло относиться к женщине независимо от ее семейного положения). Со временем слово wifman заняло место wif, а wif, в свою очередь, заняло место cwen (то есть queen).

По мере того как wif заменило cwen, wifman заменило wif, а женщина постепенно стала женским дополнением к мужу, другое древнеанглийское слово – cwene — дрейфовало в противоположном направлении. Cwene и cwen имели общий корень, но если cwen означало «жена», то cwene означало «женщина». Упоминания древнеанглийского эквивалента «queen» cwen были обнаружены в документах, датируемых концом IX века. Вишенкой на торте этой двойственной этимологии является то, что изначально все слова, обозначающие женщин, были мужского или среднего рода. Так, в древнеанглийском æwe («замужняя женщина»), næmenwif (то же самое), wif («женщина»), siþwif («благородная леди»), foligerwif («проститутка») были среднего рода, а fæmenhadesmon/mægdenman/ mægþman («девственница») и wiffreond («друг-женщина») были мужского рода, как будто древние англосаксы не знали, что с ними делать и вообще решили не заморачиваться.

По мере того как wifman неуклонно занимало свое место в языке, слово cwene приобретало множество негативных и оскорбительных коннотаций, так что в Средние века quean использовалось для обозначения «дерзкой и безнравственной женщины», наконец, проститутки (в том самом смысле, в каком это слово фигурировало в ряде пьес Шекспира).

В конце концов сходство между queen и quean стало порождать слишком много путаницы. По мере того как другие оскорбления развивались и начинали занимать их место, негативные коннотации слова queen почти полностью исчезли из языка, оставшись только в виде сленгового обозначения гомосексуалистов.

ПАНКИ В ПЬЕСАХ ШЕКСПИРА

В шекспировской пьесе «Мера за меру», где действие происходит в развратной Вене, месте, где блуд – это привычное ремесло, встречается не менее интересное описание женщины. Лусио набрасывается на Мариану, одинокую и брошенную бывшую невесту Анджело, говоря, что она «ни служанка, ни вдова, ни жена, а попросту puncke (punk)». Вскоре после этого Шекспир использовал это слово и в другой своей пьесе «Все хорошо, что хорошо кончается». Оно появляется во втором акте, в сцене, когда, говоря о графине Российон, один из героев произносит:

As fit as ten groats is for the hand of an attorney, as your French crown for your taffeta punk, as Tib’s rush for Tom’s forefinger, as a pancake for Shrove Tuesday, a morris for May-day, as the nail to his hole, the cuckold to his horn, as a scolding queen to a wrangling knave, as the nun’s lip to the friar’s mouth, nay, as the pudding to his skin.

Конечно, Шекспир не намекает, что у Марианы и графини были красные ирокезы, пирсинг в ушах и кожаные куртки. Просто первоначальным значением слова «панк» в XVI веке было «проститутка». Мариану называют женщиной с пониженной социальной ответственностью, а графиню Российон называют не более чем обычной проституткой, разодетой в тонкую шелковую ткань.

Подхваченная из метких уст Шекспира, фраза «Taffety Punk» какое-то время использовалась в качестве названия некоторых театральных коллективов. Знаменитый английский бард всегда был большим шутником в плане двойного смысла слов. Взять хотя бы название его пьесы «Much Ado About Nothing» (1598). Навряд ли сейчас кто-то задумывался, как провокационно звучала эта пьеса во времена Шекспира, ведь тогда мужские гениталии на сленге назвали «thing», а женские гениталии – «nothing» (буквально «no thing»). Так что смысл пьесы сразу же начинает обрастать новыми смыслами.5656
  Эвфемизмы всех видов сопровождают многочисленные сексуальные отсылки в его пьесах в целом. Так, сленговые слова, обозначающие вагину, включают в себя слова: «роза» (rose), «дом» (house), «пирог» (pie), «деревенские дела» (country matters), «сокровище» (treasure). Пенис обозначался «фиником» (date), «безделушкой» (bauble) и «кинжалом» (dagger).


[Закрыть]

Согласно Оксфордскому словарю английского языка, первое зарегистрированное использование этого слова содержится в балладе под названием «Старый король Саймон», написанной примерно в 1575 году. Она предупреждает мужчин о вреде пьянства и содержания проституток («Soe fellowes, if you be drunke, of ffrailtye itt is a sinne, as itt is to keepe a puncke»). К XVIII веку значение этого слова расширилось, включив в себя всех людей, занимавшихся проституцией, а затем постепенно стало обозначать молодых гомосексуалистов, терпевших ласки богатых пожилых мужчин за щедрое вознаграждение их специфических услуг. Слово продолжало использоваться в этом контексте вплоть до конца XIX века, когда, наконец, начало использоваться в гораздо более широком контексте в отношении любого сомнительного или презренного человека, пока наконец не приобрело современные музыкальные коннотации.

ХОЗЯЙКА БОРДЕЛЯ И ДОМАШНЕГО ОЧАГА

Одной из самых фрустрирующих загадок английского языка является то, что обращение к замужней женщине пишется как Mrs, а произносится как «миссис».

Откуда в нем вообще взялась буква r?

Как и всегда, если вы вдруг замечаете какую-то странность в английском языке и задаетесь вопросом почему так, то ответ, как обычно, нужно искать в истории.

Все дело в том, что Mrs на самом деле является сокращением от слова… mistress. Но как так получилось, что официальное обращение к замужней женщине произошло от любовницы – женщины, с которой по идее своей жене обычно изменяют?

Mistress, как и многие другие слова в английском языке, было заимствовано из французского языка. Maîtresse первоначально было титулом женщины, обладавшей какой-либо властью над домашним хозяйством или над другими людьми (например, детьми или слугами), и до сих пор используется в английском языке в этом контексте, например, в таких словах, как headmistress («директриса») и mistress of ceremonies («ведущая церемоний»).

В XVII веке mistress стало означать «другую женщину, состоящую в определенных взаимоотношениях с мужчиной», но уже с коннотацией не авторитета, а дурной славы. То же самое произошло и с другим словом, которое англичане также позаимствовали из французского языка – madam. Изначально это был титул знатной дамы, занимавшей высокое положение в обществе и имевшей серьезную власть, а затем это слово стало означать содержанку, девушку легкого поведения. Позднее, еще сильнее ухудшив свое значение, оно стало синонимом женщины, заведующей борделем.

В шекспировском «Короле Лире» одна из самых вздорных дочерей короля, Гонерилья, сетует на то, что королевский двор выродился и стал похож «больше в таверну или публичный дом, чем в изящный дворец» («more like a tavern or brothel than a graced palace»). В своем «Словаре английского языка» Сэмюэл Джонсон определил бордель как «дом для непристойных развлечений». В то время как само слово «бордель» далеко не всегда имело такую дурную репутацию. Оно происходило от древнеанглийского слова breoðen, которое по существу своему означало «пришедший в упадок», «выродившийся», «превратившийся в руины». Отсюда возникло среднеанглийское слово broþel, которое использовалось для обозначения любого разрушенного или ветхого здания, а потом никчемного или покинутого всеми человека.

К концу XV века словом brothel стали называть проституток, а затем бордели стали известны как публичные дома.

ДОРОГИЕ ШЛЮХИ И НЕРЯШЛИВЫЕ ЛОРДЫ

Но, пожалуй, самым популярным словом, которым любят называть женщин с пониженной социальной ответственностью, является слово slut. Urban Dictionary иногда предлагает удивительные по своей точности ироничные определения, так, в одной из своих статей, определяет это слово как «женщину с моралью мужчины». Именно тот тип женщины, который в русском языке принято называть «сукой». Однако как бы ни были сильны сексуальные коннотации этого слова, первоначально оно употреблялось в значении «неряха». И относилось к мужчине. Самое раннее упоминание слова slut было зафиксировано в виде прилагательного. Согласно Оксфордскому словарю английского языка, слово содержится в «Кентерберийских рассказах» Чосера. В прологе к «Рассказу каноника о Йомене» один из персонажей спрашивает: «Why is thy lord so sluttish?» Из контекста этой цитаты становится ясно, что Чосер имел в виду не сексуальную распущенность, а говорил о неряшливой внешности лорда, которая не соответствовала его высокому титулу.

Значение «неряхи» закрепилось в языке еще на несколько веков, но перешло в разряд существительных и стало употребляться как для обозначения мужчин, так и для женщин не очень опрятной наружности.

В середине XVII века известный «рупор эпохи» Сэмюэл Пипс в своем дневнике от 21 февраля 1664 года сделал следующую запись: «My wife called up the people to washing by four o’clock in the morning; and our little girl Susan is a most admirable Slut and pleases us mightily, doing more service than both the others and deserves wages better».

В викторианской Англии фраза «slut’s wool» означала совсем не то, что вы сейчас подумали, а всего лишь клубки пыли, которые накапливаются в комнате, где давно не подметали под кроватью.

В Англии и Ирландии словом slut также называли тряпки, смоченные в сале и используемые вместо фитилей для свечей, а к XIX веку это слово в английском языке стало обозначать «самку собаки». Интересная аналогия с нашим словом «стерва», которое первоначально использовалось в значении «мертвец», «труп», «падаль, и в прошлом относилось в одинаковой степени как к женщинам, так и к мужчинам.

Бородатый. Ну, то-то! Вот, даже и вы понимаете, что – правильно! Мы капиталистов передушим и начнем всемирную, братскую жизнь, как научает нас Ленин, мудрый человек. А Нестрашным – конец! Это – кровожадный человек! Он в седьмом году так зверствовал… Однако, как вы тоже здешний, то сами знаете, какая он стерва…

Горький М. «Достигаев и другие»

Славная она, – говорил он, – у ней всегда можно денег достать. Богата, как жид, может сразу пять тысяч выдать, а и рублевым закладом не брезгает. Наших много у ней перебывало. Только стерва ужасная…

Достоевский Ф. М. «Преступление и наказание»

Однако самым старым термином для обозначения нечистоплотной в своих сексуальных связях женщины официально является слово whore. Оно же по совместительству является и самым оскорбительным. Ведь у него было столько веков, чтобы испортиться! Хотя когда-то это слово было всего лишь вежливым термином, который относился к «возлюбленным любого пола» и был этимологически близким латинскому слову carus («дорогой»).

Как говорится, от любви до ненависти – один шаг. Буквально.

ДВАДЦАТИТРЕХЛЕТНЯЯ СТАРАЯ ДЕВА

Если не whore, то bluestocking или spinster – оба слова тоже с заметной негативной коннотацией. Словарь Merriam-Webster определяет spinster как «незамужнюю женщину, особенно женщину старше обычного возраста для вступления в брак», хотя изначально так называли обыкновенных прядильщиц (отсюда же идет значение слова spider от прото-германского корня *spin-thron, spinner – «пряха», «волчок»).

Средневековый английский имел латинизированное слово araine в честь мифологической Арахны, бросившей вызов Афине в ткацком искусстве, и в наказание за свою дерзость вынужденной ткать вечно в обличии паука. Но это относительно нейтральное определение быстро затмилось использованием негативных коннотаций для маргинализации женщин, которые по тем или иным причинам оставались незамужними. В аналогичной ситуации для мужчин в английском языке употребляется слово bachelor, но при всей схожести ситуации употребления по своей коннотации «холостяк» и «старая дева» отнюдь не равнозначны. Слово bachelor в английском языке имеет положительное значение, в то время как spinster и другие синонимичные ему слова, которыми называют женщин, обычно всегда имеют негативную коннотацию.

Термин «старая дева» обычно всегда ассоциируется с пожилой непривлекательной женщиной в чепчике, которая прядет шерсть, но в Новой Англии начала XVIII века так называли незамужнюю девушку 23 лет, а с 26 на нее и вовсе навешивали неприятный ярлык thornback. Urban Dictionary определяет это слово как «a picky lady over 26, lover of quiet, hater of drama, never married», сразу же породив в сети множество популярных мемов.

Изначально такие женщины считались эталонами благородных леди, но со временем слово обросло более негативными коннотациями, начав обозначать любопытных старух, вечно сующих свой нос в чужие дела, увековечившись в романах Дороти Сайерс и Агаты Кристи. Когда на рубеже XX века в моду вошли современные представления о семье и браке, «старые девы» стали подвергаться еще более резкой критике. Больше мемов досталось, пожалуй, только «синим чулкам».

«СИНИЕ ЧУЛКИ» И МИЗОГИНИЯ

История «синих чулок» сама по себе достойна отдельного рассказа, и тем более удивительно, что хотя сейчас этот термин стойко ассоциируется со старой девой, изначально он относился… к мужчине.

Хотя одно из первых упоминаний о синих чулках появилось в 1638 году, сам термин не получил широкого распространения до 1700 года. Слово начало применяться к интеллектуальным, эмансипированным женщинам и относилось к обществу литераторов обоих полов. Литературные общества Англии в тот период находились под сильным влиянием французских салонов, известных как Frenchbas bleu.

Одним из самых известных литературных салонов Лондона в то время был салон Элизабет Монтегю, социального реформатора, литературного критика и писательницы. Она была замужем за Эдвардом Монтегю, весьма влиятельным человеком, который владел многочисленными угольными шахтами и был внуком второго графа Сэндвича. На тот момент ей было двадцать два года, а ему за пятьдесят. Конечно, имея старого мужа, который был уже недостаточно молод, чтобы делать детей, но еще недостаточно стар, чтобы сделать ее вдовой, у нее оставалось много свободного времени для бурной общественной деятельности. После замужества Монтегю стала радушной хозяйкой, организующей светские мероприятия, в том числе пышные литературные собрания и приемы. По тем консервативным временам, принижавшим женский интеллект, эти собрания были довольно радикальными. Монтегю и ее сторонницы считали себя добродетельными сторонницами искусства, утонченной и интеллектуальной беседы, обычно за чашечкой чая.

Согласно одной из легенд, название общества произошло от грубых синих камвольных чулок Бенджамина Стиллингфлита, выдающегося ботаника, переводчика и писателя, видного члена этого кружка. По-видимому, он был слишком беден, чтобы покупать себе в нужном количестве черные шелковые чулки, которые в то время требовались для принятого в обществе формального костюма. Из-за этого члены клуба в шутку прозвали его «Синим чулком». Таким образом, прозвище «синий чулок» первым получил мужчина, а сам кружок в честь него стали иронически называть «Обществом синего чулка».

Томас Роулендсон «Распад клуба синих чулок» (1815)

Несмотря на многочисленные достижения этого кружка, который помогал талантливым женщинам творчески самореализоваться, к 1790 году общественное мнение о «синих чулках» резко изменилось. Этот негативный переход был наглядно проиллюстрирован знаменитой гравюрой Томаса Роулендсона «Распад клуба синих чулок». В этом сатирическом произведении женский кружок изображен сборищем сварливых женщин, сцепившихся в такой ожесточенной драке, что от былой женской солидарности не осталось и следа. К этому времени новая волна женоненавистничества в обществе снова расцвела во всей красе, и критика женского общества стала обычным явлением, а термин «синий чулок» приобрел стойкую негативную коннотацию, став синонимом мужеподобной, неухоженной, непривлекательной женщины, которая пренебрегала домом и семейными обязанностями.

Что хорошего быть синим чулком. Синий чулок… Черт знает что! Не женщина и не мужчина, а так середка на половине, ни то, ни се.

Чехов А. П. «Розовый чулок»

Особо жесткой критикой «синих чулок» отметился широко известный в узких кругах эссеист Уильям Хэзлитт, написавший в одном из своих эссе: «Синий чулок – самый одиозный персонаж в обществе… она тонет там, где ее поместили, как яичный желток, на дно, и уносит с собой грязь». Другие видные романтические фигуры своего времени, такие как лорд Байрон и Сэмюэль Кольридж, также не преминули подхватить тренд, отметившись высмеиванием «синих чулок» в своих произведениях из-за того, что новый тип эмансипированной женщины не отвечал их романтическому идеалу, еще больше закрепив в языке уничижительное отношение к женскому кружку. Что говорить, женщинам всегда было сложно. Даже с точки зрения своего значения в английском языке.

Цветовые метаморфозы

С понятием цвета всегда были большие проблемы. Начиная с винно-красного моря, зеленого меда и фиолетовых овец у Гомера, представление о цвете все время менялось. Откроешь ли скандинавские саги, или «Илиаду» Гомера, и сразу начинаешь задумываться, а не страдали ли древние греки какой-то особой формой дальтонизма? Уж слишком часто они совсем не различали цвета.

Отсутствие слов для определения того или иного цвета, их неточность и эволюция во времени, а также частота употребления и особенности лексической структуры всегда представляли особый интерес для этимологии.

ЧЕРНО-БЕЛЫЙ ПАРАДОКС

Расизма в средневековой Англии не было. Потому что разницы между черным и белым никто не видел. Открой Оксфордский словарь английского языка, и он нехотя признает, что: «в среднеанглийском языке часто возникает сомнение, означает ли blac, blak, blake „черный, темный“ или „бледный, бесцветный“, а фамилия Блейк может означать либо „тот, у кого бледный цвет лица“, либо „тот, у кого смуглый цвет лица“».

Понять логику здесь совершенно невозможно, но мы попытаемся.

Связующими понятиями между этими значениями являлся, как ни странно, огонь. Давным-давно существовало германское слово blac означавшее «яркий», «сияющий», «светлый». Древние люди не могли разобраться, что же на самом деле считать сожженным – темный цвет сажи или отсутствие цвета как такового у белого пепла. В древнеанглийском языке black использовался для обозначения темнокожих людей. Латинское же слово niger имело множество переносных значений («мрачный», «несчастливый», «плохой», «злой»).

В английском языке черный был цветом греха и печали. Со времен Средневековья черный цвет имел коннотации мрачности, плохого предчувствия и гнева, а со времен Шекспира он ассоциировался со злом. Черный кот был символом неудачи и считался спутником ведьм. С XV века различные типы официальных книг были известны как черные книги, особенно те, что использовались для записи проступков и наказаний.

Самой известной черной книгой (Liber Niger) считается средневековая рукопись, которая имеет большое значение в истории ордена Подвязки. Этот манускрипт был заказан королем Генрихом VIII в начале XVI века и содержал самую раннюю запись из сохранившихся статутов, правил и положений ордена Подвязки, самого престижного рыцарского ордена в Англии. Черной она была названа из-за своего черного бархатного переплета, украшенного золотой подвязкой и розой Тюдоров.

Рукопись эта была полностью написана на латыни и отличалась изысканной каллиграфией, а также замысловатыми иллюстрациями, изображающими сцены из жизни святого Георгия, покровителя ордена Подвязки. Генрих VIII был страстным сторонником этого рыцарского ордена и проявлял большой личный интерес к его делам. Он был полон решимости поднять статус ордена и продвигать его репутацию оплота рыцарства и знати. Таким образом, черная книга служила всеобъемлющей записью истории, уставов и традиций ордена.

Из относительной немилости черный цвет вышел примерно в начале XX века с легкой руки Коко Шанель после легендарной фразы «Когда я найду цвет темнее черного, я надену его, но до тех пор я ношу черный» не сделала черный цвет символом моды. Производитель автомобилей Генри Форд не был мотивирован ни одной из этих ассоциаций, когда сказал о своей модели T Ford: «Любой покупатель может заказать автомобиль, окрашенный в любой цвет, который он хочет, при условии, что он будет черным». Такая любовь к черному цвету объяснялась тем, что эта краска сохла быстрее, чем любая другая.

Как ни странно, но не все вещи, называемые черными, имеют черный цвет. Например, черный ящик самолета на самом деле оранжевого или красного цвета – потому что яркий цвет проще найти после крушения самолета. А свое название он получил благодаря своим французским создателям. Данные в те времена фиксировались с помощью тонкого луча света и обычной фотопленки, поэтому конструкторы выкрашивали ящик в черный цвет, чтобы случайно не засветить пленку. Все так привыкли называть ящик черным, что никакого противоречия это не вызвало.

РОЗОВЫЙ – НОВЫЙ ЖЕЛТЫЙ

Когда слышишь слово «розовый» в первую очередь возникают ассоциации с розами и легкомысленным настроением, чем-то исключительно женственным и слегка инфантильным. Однако, заглянув в этимологию названия этого цвета, затем с удивлением узнаешь, что первоначально слово pink означало вовсе не розовый, а бледно-желтый цвет, получив свое название благодаря цветкам гвоздики.

Это слово в английском языке является общим названием семейства цветов рода Dianthus, а также названием небольшого плоскодонного парусника, прозвищем молодого лосося и умеренного либерала. В качестве глагола оно имеет значение «протыкать» или «прокалывать». Кроме того, название детективного агентства Пинкертона, основанного в Чикаго в 1855 году, по одной из версий, тоже является производным от pink. Сразу напрашивается аналогия с русским языком, где гороховый (грязный зеленовато-желтый цвет) во второй половине XIX века стал прозвищем для осведомителей сыскного отделения полиции благодаря фразеологизму «гороховое пальто».

Согласно Оксфордскому словарю английского языка, еще в середине XV века слово pink было названием «телесно-желтого или зеленовато-желтого пигмента, полученного путем объединения растительного красящего вещества с белой основой» вместе с другими своими разновидностями пигментов, известными как английский розовый, голландский розовый, итальянский розовый или даже коричнево-розовый. Другими словами, розовый изначально был желтым.

Как так могло получиться?

Дело, как обычно, в запутанной терминологии различных обозначений цвета. На самом деле два термина для обозначения розового, а именно желтый и бледно-красный, этимологически не связаны. Существительное, означающее «бледно-красный цвет, красный цвет с низкой насыщенностью, но высокой яркостью», было зафиксировано в словарях в 1733 году от одного из самых распространенных видов цветов. Поскольку в середине XIV века более раннее название этого цвета в английском языке имело значение «телесный цвет» от латинского слова, означающего «плоть», оно также имело другие ассоциации, и какое-то время дрейфовало в различных словарях по смыслу от «телесного цвета» к «малиновому, цвету крови».

Постепенно «цветочное» значение взяло вверх. Различные виды гвоздик были известны как «розовые цветы» из-за специфической окраски «перфорированных» зубчатых лепестков еще с 1500 года, неудивительно, что это название начало относиться и к самому цвету.

Вполне вероятно, что своей популярностью розовый цвет также обязан Шекспиру. Выражение in the pink означало вершину качества, идеальное состояние, особенно с точки зрения здоровья. Эта фраза весьма любопытно упоминается в его пьесе «Ромео и Джульетта»:

A most courteous exposition.

MERCUTIO

Nay, I am the very pink of courtesy.

ROMEO

Pink for flower?

MERCUTIO

Right.

ROMEO

Why, then is my pump well flowered.

Сама сцена полна загадок. Что за насос? И почему он хорошо цветет?

Под словом «pump» во времена Шекспира подразумевали характерные туфли-лодочки, украшенные небольшими перфорациями, называемыми пинкингом (от одного из побочных значений слова pink – «прокалывать»). А поскольку розовый означал цветок, то игра слов позволяла пошутить, что его туфли-лодочки были в превосходном состоянии.

Mr Wooster considered.

Well, I’m not sure you’re not right, he said at length. I am feeling more or less of an onion. You might shove a few things in a suit-case and drive me down in the car to-morrow.

Very good, sir.

And when we get back I’ll be in the pink and ready to tackle this pattering-feet wheeze.

П. Г. Вудхаус «Так держать, Дживс!»

А вот почему именно розовый цвет был выбран воплощением вершины качества не совсем ясно. Скорее всего, это опять было связано с гвоздиками. Согласно легенде, эти цветы с ярко-розовыми лепестками очень любила Елизавета I, поэтому их повсеместно выращивали и продавали по всей Англии в поздний период Тюдоров. Можно сказать, знаменитая virgin queen и ввела моду на этот цвет, а выражение in the pink стало в тот период синонимом всего самого превосходного в английском языке.