Текст книги "Скелеты в шкафу"

Девушка забрала у него список, принявшись изучать мелкий, аккуратный почерк Оррена. Читала она с явным трудом. Это так удивило императора, что, не заметив ямы, он чуть не подвернул ногу, наблюдая, как Альга разбирает слова.

– А что? – недовольно огрызнулась воровка. – Можно подумать, у нас стали в деревнях школы открывать неожиданно! Это городским детям хорошо, и то если у родителей лишние деньги имеются в большом количестве, а у нас в селе только старый лекарь немного грамоту знал…

Кристиан втянул голову в плечи. Сама того не зная, в его огород Альга бросила не просто камень, а очень и очень увесистый булыжник. Хотя нет, не Криса, а его предков, хотя и сам он особо не увлекался реформированием сложившихся за столетия систем… Впрочем, большинство деревенских жителей образование считали господской блажью – учебник по азам дойки коров не нужен, огороды пропалывать – наука не самая сложная, а прочее только мешать будет и время отнимать.

– Рит тебя научил? – чтобы неловкая пауза не затягивалась, спросил император.

– Ага, я его одному учила, он меня другому. Равноценный обмен. Правда, я все равно плохо в этом разбираюсь.

– И как младший герцог преуспел в искусстве воровства? – улыбнулся Крис.

Альга скорбно вздохнула:

– Так заметно, да? Вы, эльфы, все какие-то чересчур внимательные и понятливые… и Талли, и Рэль, и ты тоже, оказывается, а вроде нечистокровный перворожденный. Эх… – Она покачала головой, но в ответ улыбнулась. – Читать у меня, во всяком случае, получается хуже, чем у Оррена подрезать кошельки, хотя его это не вдохновляет.

Альга наконец добралась до конца списка, возмущенно фыркнула и поспешила поделиться впечатлениями:

– Опять написал все самое необходимое, и никаких приятных сердцу мелочей! Давай сами что-нибудь интересненькое выберем? Если хочешь, Лареллин какой-нибудь подарок посмотрим…

– Зачем? – удивился Крис, думая, что на самом деле хотел присмотреть для Юльки какую-нибудь милую безделушку, чтобы та быстрее перестала дуться на весь белый свет. И такая проницательность девушки показалась ему не очень своевременной.

– Не хочешь своей кузине, можешь что-нибудь подарить мне… – Альга подмигнула ему, подумала и подмигнула еще раз, будто решила, что мужчина может не понять ее шутку с первого раза.

– В этом вопросе я скорее солидарен с Ритом – бережливость еще никому не вредила, а деньги лишними не бывают.

– Жадность это, а не бережливость. – Кажется, Альга передумала составлять Кристиану компанию. – Скажи, почему ты, как и Лареллин, называешь Оррена Ритом? Конечно, имя рода часто используется в обращениях, но как-то грубо это звучит, и ему не нравится…

Император пожал плечами. Ну не отвечать же ему, что в противном случае его придется назвать крестным – именно так, как он и привык. Все-таки имя сильно сбивало настрой и еще сильнее вгоняло в тоску. Альга немного похмурилась, разглядывая странного мужчину и ожидая нормального ответа, потом махнула рукой и свернула на соседнюю улицу: то ли решила срезать обратно путь до постоялого двора, то ли просто захотелось погулять.

Крис, облегченно вздохнув – одному быстро пробежаться по торговым рядам было намного проще, – продолжил свой путь, надеясь, что Юля за это время не успеет чего-нибудь не того начудить.

А Юльтиниэль в это время и не думала о каверзах или недавней обиде, она вообще старалась не думать. И причина такого странного состояния заключалась в Хель, которая все-таки решила навестить полуэльфийку, появившись именно в тот момент, когда девушка блаженствовала в горячей ванне.

– Ой! – Юлька попыталась спрятаться под слоем пены, но с сожалением вспомнила, что учебник с заклинанием подводного дыхания остался где-то в далеком будущем. Пришлось вынырнуть обратно. – А мы вас тут звали… – как-то не в тему брякнула она.

Творец, не мигая, разглядывала ее, замерев на шатком трехногом табурете: ноги смешно поджаты, руки лежат на коленях, как у покладистой ученицы. И настолько неестественно выглядела эта поза в сочетании с уродливым лицом-маской, что Юльтиниэль против воли скривилась.

– Да, девочка… – согласилась с гримасой полуэльфийки Убийца, – кому-то смазливая рожица, а кому-то безумие. Я слышала ваш зов, но решила не торопить события. Как хорошо, что сейчас рядом нет твоего надоедливого друга и можно спокойно побеседовать. Надеюсь, вы поссорились?

Юльтиниэль помотала головой.

– Жаль… жаль… – Выражение лица Хель не поменялось ни капли: не нахмурились брови, не появилось и морщинки на высоком лбу, не искривились тонкие губы. И Юля так и не смогла понять – всерьез ли творец озаботилась личными отношениями девушки или же не знала, с чего начать разговор.

– Я думаю, мы сами с этим разберемся, – упрямо протянула Юля, надеясь, что на этом расспросы закончатся. – Вы пришли, чтобы дать дальнейшие указания?

– Почти.

Творец устало прикрыла глаза и замолчала. Юльтиниэль даже подумала, что женщина уснула, в то время как вода в ванне начала остывать, от пены остались некрасивые серые разводы, и до полотенца еще ползти и ползти… Вроде как стесняться нечего, да и Хель вряд ли чего-то не знала об анатомии, но все равно было невыносимо неудобно. Еще к этому прибавлялась опаска, что сейчас вернется Альга и решит проверить: не утопла ли лучезарная княжна, увидит Убийцу, и дальше будет все совсем невесело. Или творец успеет почувствовать опасность?

Однако Хель, потянув несколько минут паузу, встрепенулась.

– И как тебе Оррен? – спросила она наконец, покинув стул и принявшись мерить ванную комнатку, примыкающую к номеру, размашистыми шагами.

– Ужасно, – честно ответила Юльтиниэль.

Женщина согласно кивнула, нахмурив брови.

– Почему-то мало кто задумывается, какую роль в его жизни сыграла Лареллин. – Творец вытянула губы трубочкой, сморщила нос, словно собираясь чихнуть, потом передумала и подала полуэльфийке теплое, пушистое полотенце.

– Я? – Юля поспешила вылезти из холодной воды, заматываясь в полотенце и бормоча под нос заклинание для того, чтобы быстро высушить волосы. Вопросительно посмотрела на дверь в номер, будто спрашивая: не хочет ли творец продолжить разговор там, и, получив утвердительный кивок, проскользнула в комнату, спеша к оставленной на кровати одежде.

– Конечно же не та бледная, никчемная девица. Ты хотела узнать, почему твой отец стал тем, кем видела его маленькая Юльтиниэль? Общение с тобой изменило его, заставило пересмотреть взгляды на многие вещи… Почти во всех случаях наперекор мне, но, быть может, это и к лучшему. И чем быстрее ты возьмешься за дело, тем больше вероятность, что Оррен сможет стать собой и будущее не изменится.

– Но…

– Ты хочешь рискнуть и поиграть со временем? – уточнила Хель.

Она встала рядом с окном так, чтобы с улицы ее никто не заметил, но сама могла бы наблюдать за людьми. На Юльтиниэль женщина больше не смотрела, кажется полностью поглощенная картиной того, как какой-то тощий паренек пытался тихо увести двух изморенных кобыл. Зачем ему понадобились эти мешки с костями, которых даже на живодерню взяли бы скрепя сердце, сложно было сказать, но зрелище оказалось очень увлекательным.

– Нет, не хочу. Но он меня терпеть не может! Даже не знаю, чем я ему не угодила… – пожаловалась Юля, надеясь, что Хель смилостивится и даст какой-нибудь дельный совет. Не может же она вечно прикрываться общими, почти бессмысленными фразами? Если, конечно, хочет, чтобы все действительно получилось так, как нужно.

– Попробуй для начала нормально на него посмотреть. Ты не думала, каким становится твой взгляд, стоит ему только упасть на молодого герцога Рита? – хмыкнула творец. – Тебе придется много работать над самой собой, девочка. Но не советую медлить и думать, что время еще есть… Именно его у нас катастрофически не хватает. Теперь по делу: завтра вы выезжаете – Оррен собирается поворачивать в сторону дома, но вы должны убедить его, что лучше направиться в столицу. Ехать быстро не нужно, желательно опоздать к закрытию следующей деревни. Вот тогда вы и встретите Алека, которого конечно же не откажетесь проводить в обитель ордена и на поклон к императору. Все понятно?

Творец отошла от окна и встала напротив полуэльфийки так близко, что Юле стали видны расширенные поры на носу Хель, трещинки, покрывающие бледные сухие губы, маленькие точки двух родинок над бровью.

– Более-менее, – ответила девушка, еле удерживаясь от того, чтобы отшатнуться назад. Ей очень хотелось спросить, как же можно отговорить Рита, если он все решил, но для Убийцы ее мысли не оказались тайной.

– Ты можешь подойти к нему прямо сейчас – это будет удачный момент. Прошу тебя, – неожиданно мягко добавила Хель, пытаясь улыбнуться. – Помни, что от решений и действий зависит не только будущее, но и твоя собственная жизнь. Удачи.

Творец с легким хлопком исчезла; Юльтиниэль заметалась по комнате.

Маришка устроилась в большом кресле, укрывшись пледом, и не сводила тревожного взгляда с герцога. Изредка она косилась на пузырек с лекарством, стоящий на широком подлокотнике. В душе девушки боролись между собой хорошо знакомые любому человеку «правильно» и «интересно». С одной стороны, Маришка понимала, что просто так не слушать его светлость Альга не стала бы советовать – некоторые, даже самые интересные, тайны могли иметь слишком большую цену, чтобы позволять любопытству одерживать над собой верх. Но с другой стороны, что же такого мог сказать герцог?!

Однако пока сон мужчины оставался спокоен, и мысли Маришки плавно перетекли с чужих грехов на собственную семью. А потом на способности. Девушка прислушалась к себе, оценивая состояние резерва, а затем начала с самого простого: попыталась ощутить изменения погоды – будет ли снова вечером дождь и не стоит ли в ближайшую неделю ждать первых заморозков.

Надо сказать, как только Маришка поняла, что станет полноценным магом, почти забросила заниматься своими способностями погодника, решив, что никуда они от нее не денутся, а вот возможность управлять хотя бы одной стихией может и испариться. А сейчас, когда так неудачно ее подвел собственный резерв, пришлось возвращаться к тому, с чего Маришка начинала.

Сила послушно откликнулась, без вспомогательных заклинаний разворачивая тонкую сеть: да, к вечеру действительно пойдет дождь – сильный, намного сильнее вчерашнего, зато недолгий, а завтрашний день и вовсе выдастся теплым, немного не подходящим для осени, но бесконечно приятным и солнечным. Скорее всего, эольские маги, умеющие определять погоду, предложат переждать сегодняшний день. А вот завтра нападут, если, конечно, Василий с Альгой не придумают, чем их еще отвлечь.

Маришка помнила, когда Юля у озера израсходовала весь резерв на сожжение демона, его светлость легко поделился с ней силой, используя как проводник свою стихию. Тогда это все казалось простым и неважным. А теперь она знала, что так делиться волшебным даром могут только родственники, и то если оба маги… И поскольку Вэр вот уж железно кем не был, так это колдуном, даже неожиданно обретенный отец не давал ей возможности быстро и надежно восстановить резерв.

Именно в этот момент (как всегда, неожиданно) Маришке пришлось быстро выныривать из своих размышлений – герцог неловко дернулся, попытавшись откинуть одеяло, и что-то быстро, невнятно забормотал.

Полувампирка вскочила на ноги, случайно сбив пузырек с лекарством на пол. Чуть не наступила на него и, все-таки подняв, приблизилась к кровати. С секунду помедлив, она дотронулась меленькой ладошкой до лба его светлости, отметив, что жар усилился, а потом, не дожидаясь, когда у герцога начнется бред, осторожно влила лекарство в приоткрытый рот. Оррен замер и с трудом сглотнул. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом он медленно открыл глаза.

– Где Альга? – Голос мужчины был хриплым и еле слышным.

– Они с Василием ушли на переговоры… Как вы? Лекарство должно подействовать. Еще сказали, что с главнокомандующим прибудет маг-целитель. А я сижу, вас караулю, как мне сказали, – зачем-то добавила девушка, робко улыбнувшись, – Альга не велела звать слуг…

– Правильно, – согласился герцог, закашлялся, прижимая к губам край одеяла.

– Подать вам воды?

– Целитель не справится. Хель нет, но что-то делает метку сильнее. Лучше покинь комнату, чтобы я не причинил тебе вреда.

– Но… – Ничего умного или успокаивающего сказать Маришка не успела: зелье подействовало, и герцог снова забылся тревожным сном. Только жар отказывался спадать и, по мнению девушки, наоборот, стал невыносимым.

«Ну не съедят же они меня, если я на минутку с совещания позову Альгу?» – рассудила Маришка, поднимая сброшенный на пол плед и аккуратно складывая. Заглянула в зеркало, проверяя, насколько она плохо выглядит и не напугает ли ее физиономия эольского императора. Отражение в небольшом зеркале отличалось угнетающей бледностью и унылостью, но было признано годным для явления его монаршей особе.

Оставалось только убедиться, что за время ее отсутствия в покои его светлости никто не проникнет. Маришка недолго раздумывала, насколько такой шаг будет безрассудным и опасным для нее: собрав остатки резерва, она запечатала дверь заклинанием. Внутри стало пугающе пусто, словно с магией она вынула из себя какой-то важный орган. Девушка переступила с ноги на ногу, борясь с приступом страха: вдруг больше никогда не сможет колдовать, но, уже через секунду справившись с собой и пообещав вернуться к переживаниям позже, быстрым шагом направилась к залу совещаний.

Альга состроила самый честный взгляд и скорчила милую рожицу в ответ на кислую мину эольского императора; сидящий рядом с женщиной ректор и вовсе попытался прикинуться веником; наместник жевал грушу, делая вид, что попал в зал совершенно случайно и переговоры волнуют его меньше всего на свете. Один Василий хмурился, рассматривая не «дорогих гостей», а сервиз восхитительной работы.

– Итак, вы утверждаете, что Оррен Рит в данный момент не может участвовать в переговорах, и вместо него вы предлагаете нам… хм… – Чар прямо-таки пригвоздил Альгу презрительным взглядом к креслу.

– Именно это мы и утверждаем, – лучезарно улыбнулась воровка, ни капли не тронутая или обиженная пренебрежением императора. – Нет, если мы вас не устраиваем, можете заехать завтра. Надеюсь, Оррен к этому времени разберется со всеми срочными делами и сможет присутствовать. Так как?

– Тянете время… – скривился молодой офицер. – Нас этим не купить.

– Серьезно? – встрепенулся наместник.

– А чем купить можно? – не осталась в долгу Альга.

Император усмехнулся и сделал вид, что задумался. Он даже нацелился на последнюю грушу, оставшуюся на подносе, но Рик его опередил. Пришлось Чару довольствоваться большим яблоком.

– Ночью было совершено дерзкое ограбление офицерского состава, – оповестил он после того, как фрукт был употреблен в пищу, а Эриам успел задремать.

Темный эльф встрепенулся:

– Соболезнуем…

– Какой кошмар! – Тут же нарисовала на лице искреннее сочувствие воровка.

– Так вот, – как ни в чем не бывало продолжил эолец, упорно не замечая насмешек лирийских представителей. – Мы согласимся отложить наступление еще на один день, если вещи буду возвращены законным владельцам.

– Наступление? – переспросил Василий.

– Именно, – покивал Чар. – Видите ли, нашего творца несколько огорчает задержка, и как бы ни хотелось разобраться, что же не так с вашим доблестным защитником, можем позволить лишь еще один день отсрочки. Вы принимаете предложение?

Альга переглянулась с Эриамом и с тревогой посмотрела на наместника. В ответ она получила такой же растерянный взгляд. Женщина понимала, что всю ответственность уже свалили на ее плечи, какой бы глупостью ни казалось это решение: разве возможно такое, чтобы настолько важный выбор требовалось сделать какой-то воровке? А кому еще? Иномирцу? Наместнику Хель? Темному эльфу, который замечательно разбирается в магии, но в политике дальше очевидного не смыслит?

Да, Оррен бы обязательно нашел какую-нибудь лазейку, выкрутился, убедил в своей правоте, нашел еще один довод и обязательно уговорил бы противника подождать еще один день, а то и вовсе заставил вновь звать творца. Но Альга-то была… Альгой и не обладала сообразительностью и фантазией герцога. Как любому другому человеку, промышляющему воровством, ей была присуща доля изворотливости и хитрости, но в таких серьезных делах эти качества работали не очень хорошо.

– Хорошо, – решилась женщина, – вещи принесут, если вы подождете минут двадцать. Думаю, на этом мы можем закончить?

– Да, конечно же. Я рад, что вы приняли верное решение, – по-змеиному неприятно улыбнулся император, поднимаясь из кресла. Мы подождем внизу, чтобы сразу отправиться в свой лагерь. Желаю вам удачи.

– И вам того же, – вздохнул архимаг, вызываясь проводить гостей.

– Пойду обрадую своих парней. – Наместник виновато наклонил голову и также поспешил прочь из зала совещаний.

С Альгой остался только Василий. Мужчина ободряюще похлопал ее по плечу, словно говоря, что она все сделала правильно. Женщина вымученно улыбнулась.

– Надо идти за вещами… Ты не знаешь, что можно еще придумать, чтобы их задержать?

– Посидим, подумаем, а там, может быть, Оррену лучше станет – что-нибудь подскажет.

На этой оптимистичной ноте их прервала Маришка. Девушка тихо проскользнула в комнату, не забыв осмотреть все углы, укрытые тенью, словно ожидала увидеть там затаившихся врагов.

– Маришенька, что-то случилось? – воскликнул Василий.

– С Орреном? – правильно расценила затравленный взгляд девушки Альга.

Девушка кивнула, потом добавила:

– Он считает, что это метка виновата в его состоянии. Она что-то с ним делает.

Глава 14
Угол падения

Желание начать новую жизнь – не от хорошей жизни.

NN

Сначала Юльтиниэль хотелось позвать творца обратно и высказать Хель все, что она думает о странных приказах и еще более странных намеках. Потом решила, что с ее стороны это будет не очень разумно – так рисковать своей жизнью и будущим родного мира только потому, что невыносимо ощущать себя разменной монетой. Юлька уговорила себя привести в порядок разбегающиеся мысли и, прекратив нарезать по комнате круги, все-таки пойти поговорить с Ритом. Она даже приблизилась к номеру, в котором должен был сейчас находиться Оррен, и, замерев, словно под чьим-то заклинанием, никак не могла пересилить так несвойственный Юльтиниэль страх и постучаться в дверь.

Полуэльфийка перевела взгляд с деревянной преграды на пустующий коридор, подумав, что вот-вот обязательно кто-нибудь решит сюда подняться, заметит ее, подумает что-нибудь нехорошее, и тогда вряд ли удастся выполнить наказ Хель. И как бы Юле ни хотелось прищемить творцу хвост, девушка понимала – ошибка может стоить слишком дорого, чтобы она могла потешить свое самолюбие.

– Эх… итак, – вздохнула она, надеясь, что свой, какой-то дрожащий голос придаст ей сил.

Подумаешь? Всего-то поговорить со своим же собственным отцом, убедив его сменить маршрут. Ну да… проще заставить солнце повернуть в обратную сторону, особенно если учесть отношение Рита к лучезарной княжне.

Юльтиниэль еще раз вздохнула и все-таки постучала, надеясь, что Рит не намерен сейчас никого видеть. Надеждам сбыться было не суждено, девушка даже не успела перевести дыхание, как дверь со скрипом открылась, и на пороге возник хмурый, растрепанный Оррен. К удивлению девушки, он не стал ничего спрашивать, а просто посторонился, пропуская княжну в комнату, и кивком указал ей на свободный от вещей стул.

– Я… – протянула Юля и замолчала, разглядывая своего будущего отца.

Все-таки молодой Оррен полностью соответствовал рассказам прислуги о нем и был невероятно красив. Юльтиниэль, конечно, видела в галерее его портрет, заказанный к совершеннолетию младшего наследника Ритов, но на нем отец выглядел совсем юным парнишкой – худым, каким-то нелепым и угловатым. А сейчас полуэльфийка подумала, что за этим Орреном побежала бы любая девушка – от простолюдинки до настоящей эльфийской княжны. В общем, определенно было чем гордиться. В семье Ритов все были как на подбор – хоть на конкурсы красоты заявки подавай. Осталось только теперь разобраться, кто же смог так понравиться отцу, что на свет появилась Юльтиниэль.

Юля скромно примостилась на стуле и попыталась сделать взгляд жалобным, чтобы первой не начинать разговор, несмотря на то что вломилась в чужую комнату все-таки она. Может быть, помогло то, что она, следуя совету Хель, действительно посмотрела на Рита по-другому, но он кивнул, соглашаясь с лучезарной княжной.

– Что-то случилось, Лареллин?

Юльтиниэль хотела напрямую брякнуть, что им нужно ехать не в герцогство, а в столицу, но, пока нужные слова подбирались в уме, сказала она совсем другое:

– Я хотела извиниться за ту ссору по поводу гонорара и сказать, что сохраню тайну твоего рода, чего бы мне это ни стоило. – Юльтиниэль испугалась, что фраза получилась слишком пафосной и натянутой, но ее голос прозвучал так глубоко и печально, что самой Юле стало не по себе.

Рит изумленно изогнул брови и аккуратно присел на край своей кровати, чтобы их с княжной лица оказались на одном уровне.

– Извинения приняты, – кивнул мужчина. – Мне тоже стоит попросить прощения за свое поведение и необдуманные слова – я привык сначала говорить. Благодарю за обещание, оно очень важно для моего рода.

– Клятву, – поправила его Юльтиниэль.

– Клятву… – согласился Оррен и неожиданно улыбнулся. – Это тебя не Эльрад прислал мириться? Он грозился…

Юльтиниэль от возмущения даже рот открыла, не зная, какими эпитетами наградить Криса. Видимо, выглядела девушка при этом очень забавно, потому что мужчина рассмеялся. И на миг холод в его глазах отступил, сделав Оррена похожим на будущего герцога Рита.

– Я понял, княжна, что снова оказался неправ. Как мне загладить свою вину?

Юльтиниэль готова была закричать что-нибудь радостное и помчаться в ближайший храм убийцепоклонников – ставить свечку Хель за хоть и размытый, но дельный совет.

– Я всегда мечтала посмотреть на вашу столицу – Шейлер. И была бы очень признательна, если бы мы отправились именно туда. Таллиэль нуждается в хорошем целителе, как бы он ни притворялся здоровым и ни рассказывал нам о своей замечательной регенерации. Все-таки я – эльфийка и прекрасно знаю, что так быстро столь серьезные раны зажить не могут. К тому же мне говорили, что ты лично знаком с императором… – Юльтиниэль чарующе улыбнулась, зная, что отец всегда дорожил этим знакомством.

Рит кивнул, но сразу отвечать не стал. Несколько минут он смотрел куда-то вверх, сквозь облупленный потолок. Видимо, возвращаться в герцогство ему не хотелось, но на пути в столицу стояло мерзкое слово «надо!». И теперь Оррен размышлял, как бы ему оформить призрачного вестника для дома, чтобы уж не совсем злорадно получилось. Наконец кивнув своим мыслям, он внимательно посмотрел на Лареллин, видимо тоже пытаясь как-то перестроить уже сложившееся мнение о княжне.

Юльтиниэль очень надеялась, что у него получится. Игнорировать предупреждение Хель о нехватке времени было опасно, но с какого бока браться за перевоспитание собственного отца, она не подозревала и очень надеялась, что этот разговор послужит основой для дальнейшей дружбы.

– Хорошо, – согласился он. – Думаю, дома со всеми проблемами справятся и без меня. Хотя Талли и Альга явно окажутся не в восторге. Но под предлогом, что лучезарную княжну надо проводить в посольство… да, должно сработать.

– Посольство? – испуганно округлила глаза Юля, представив, как будет «здорово» и «весело», если ее сдадут на руки дядюшке, а точнее, на данный момент, брату – эльфийскому князю. – Надеюсь, это будет именно предлог, а не цель?

Рит хитро прищурился. Видимо, в мыслях все-таки проигрывал момент сдачи беглянки в руки заботливых родственников.

– Только предлог, – кивнул он. – Шейлер тебе понравится, так что договорились. Только в дороге постарайся слушать советы и указания, чтобы не наделать глупостей.

Юльтиниэль горячо пообещала быть послушной девочкой и, донельзя довольная собой, покинула комнату Рита. Осталось только выполнить остальные поручения Хель… И кажется, все не так уж и плохо, как могло показаться на первый взгляд.

Хотя кто знает, что случится в следующий момент и какие прошлое готовит сюрпризы?

К вечеру Оррену стало хуже.

Прибывший с Лераном Дирром и основной частью армии целитель только руками разводил: жар отказывался отступать, несмотря ни на магию, ни на лекарства. Дышал герцог тяжело, с трудом вырывая глотки воздуха. И хуже того, через два часа после того, как Альга выпроводила бесполезного мага, кожа вокруг дара Оррена почернела, а вены на шее вздулись.

– Что же нам делать? – растерянно спросила Маришка, пришедшая в комнату следом за Василием.

Вообще-то через несколько минут обещал подойти Рик, и теперь Альга раздумывала над тем, как бы культурнее выпроводить этих двоих из комнаты. Воровка прекрасно помнила просьбу Оррена, что о его родстве с наместником не стоило говорить более никому, без смертельной нужды. Даже проверенным временем друзьям.

– Не знаю, – честно ответила Альга, поправляя Риту одеяло.

Василий только взгляд отвел, не желая видеть искаженное болью и отчаянием лицо женщины. Одно дело, если бы это была просто болезнь, которую надо переждать, и совсем по-другому воспринималось то, что все случилось из-за вмешательства творца. Правда, ни иномирец, ни Маришка даже не подозревали о том, что Альга давно выстроила в голове план действий, только не собиралась им делиться.

Она умела работать в команде и с дружеской теплотой относилась и к Василию, и к Маришке, но сейчас женщина собиралась вспомнить о том, что когда-то старательно приучала себя быть одиночкой. Да и ее выводы вместе с планом отдавали привкусом безумия, больше характерным Убийце, а не смертной женщине.

– Маришка, тебе не нужно соблюдать постельный режим? – Альга наградила девушку укоризненным взглядом, надеясь, что это действительно прозвучит как забота о самочувствии полукровки, а не как неприкрытое желание вытолкать ее за дверь.

– Так ведь я же ничего не делаю! Только сижу, отдыхаю… – попробовала возмутиться Маришка, но быстро сникла. К тому же Василий сразу же засуетился вокруг подопечной, приговаривая, что ей сейчас резерв восстанавливать надо в тишине и покое, ни в коем случае ни о чем не волноваться, а еще лучше выпить восстанавливающее зелье.

– Так мы пойдем? – Иномирец уговорами и упреками все-таки умудрился вытолкать Маришку за дверь, пообещав за руку проводить ее до комнаты и уложить спать. На пороге Василий растерянно обернулся. – Ты как?

– Идите, – бледно улыбнулась Альга. – Думаю, я справлюсь. И тебе, и Маришке нужно отдохнуть. Все равно, что делать, непонятно, к кому бежать – тоже… Лучше подождать.

Василий кивнул и тихо прикрыл за собой дверь. Женщина несколько мгновений прислушивалась, пытаясь уловить шаги иномирца по коридору, и понять: не навестит ли ее в ближайшее время еще кто-нибудь. С внутреннего двора доносились громкие приказы Лерана, пытающегося скоординировать действия подданных наместника, гвардейцев и драконьих наездников. Судя по бодрому голосу, завтрашнее наступление ничуть не расстраивало главнокомандующего. Эриам должен был сейчас заниматься своими магами, а Ливий соответственно орденцами, так что, кроме Рика, гостей можно было не ждать, но на всякий случай женщина поставила под дверь один из стульев, после чего принялась рассматривать черноту, причудливыми линиями расползающуюся по телу Оррена.

Худшие опасения Альги оправдывались: это были не просто нити проклятия, охватывающие жертву в хаотичном порядке. Нет, линии складывались в хоть и непонятный, но четкий и омерзительно-изящный узор, в котором с натяжкой можно было различить переплетения листьев и стеблей.

– Хель! – Нет, воровка не ругалась, она подумала, что, может быть, случится какое-то исключение, и Убийца сможет услышать ее сквозь пласты времени. В конце концов, творец не могла не предвидеть такой поворот событий. Однако секунды неумолимо складывались в минуты, а ответа так и не приходило.

Что ж… Альга жутко усмехнулась, значит, придется действовать, рассчитывая только на себя. Она даже на миг позволила себе ощутить то знакомое многим чувство неправильного удовольствия, когда, еще не взявшись за работу, оцениваешь уровень сложности и приходишь к мысли о невозможности ее выполнить, а потом, закрыв глаза, представляешь, как все завершаешь с блеском и уже гордишься собой.

Тут, как назло, в комнату, уронив бедный стул, ввалился наместник Хель, оторвав Альгу от далеко не радужных и каких-то мазохистских мыслей. Оррен от шума дернулся, сдавленно застонав, и воровка, грозно шикнув на Рика-Эрика, кинулась к герцогу.

– Совсем плохо? – Наместник посмотрел, как Альга пытается напоить больного очередной порцией снотворного. Все-таки Оррену сейчас было лучше спать, не подозревая, что с ним творится. А то еще решит, чего доброго, погеройствовать… напоследок.

– Сам посмотри, – откликнулась Альга, предлагая Рику полюбоваться на расползающийся узор проклятия. Воровка даже с каким-то безразличием отметила, что, если бы не угроза жизни Оррена, она бы обязательно сказала, что ему вполне идет такая экзотика, несмотря на то что сам герцог был ярым противником татуировок.

Наместник придирчиво ознакомился с рисунком и заметно побледнел.

– Это не Хель… – Он поднял округлившиеся от удивления глаза на Альгу.

– Тоже это понял? – кивнула женщина, укрывая Оррена и заботливо подтыкая одеяло. – Это не метка поглощает его, она только пытается спасти. На самом деле звучит смешно: проклятие Убийцы борется с «даром» Пресветлой матери. Не думала, что она способна на такую подлость.

Наместник только вздохнул и устало присел на край кровати.

– Алив на многое способна. Только непонятно, почему Пресветлая решила внезапно изменить тактику. Оррена вполне могли бы убить в бою, или, раз уж она решила сама запачкать руки, вчера он бы ничего не смог противопоставить ей в лагере эольцев. Зачем это?

– Сейчас логические способности Оррена пригодились бы. – Альга тоже села на кровать рядом с Риком и устало положила голову ему на плечо.

– Да… – согласился наместник и покосился на женщину. – Иногда начинает казаться, что он занимался в специализированной школе по курсу: «Творцы: мышление и логика». Везет же тем мирам, которые их создатели не посещают! Живешь себе спокойно, читаешь хвалы в срок, воюешь с кем надо за земли и прочие ценности. И не думаешь о том, кто управляет тобой в этот момент и зачем ему это понадобилось. А мы тут все про какую-то свободу петь пытаемся…

– Курс для него Хель читала… было бы сложно не освоить. Я могу только предположить, что Пресветлая мать не собирается убивать Оррена – ей нужно что-то другое, но, кажется, из-за метки Убийцы все пошло наперекосяк, как это может случиться только у Ритов.