Текст книги "Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом"

Речь идёт о «предтече перемен», Жаке Маритене (1882–1973), профессоре философии Католического института, пытавшемся интегрировать философию Фомы Аквинского с современной философской мыслью. В 1926 году состоялась встреча Маритена с Пием XI и кардиналом Гаспарри, после которой ему было поручено собрать написанные им произведения в один труд, опубликованный в итоге в 1936 году на французском языке под названием «Интегральный гуманизм». Он произвёл настолько сильное впечатление на прогрессистов в церковном руководстве, что Джованни

Монтини, работавший с 1937 года секретарём Госсекретариата Ватикана, сразу перевёл его на итальянский язык, сопроводив восторженным предисловием.

Жак Маритен

Основной тезис Маритена заключался в необходимости изменения экклезиологии, то есть понимания сущности и миссии Церкви. Его идея «интегрального гуманизма» исходит из того, что самые разные религии соединяются на пути к единому человеческому идеалу, всемирной цивилизации, в которой все люди будут примирены в справедливости, любви и братстве. «Интегральный гуманизм» понимается как всеобщее братство между людьми доброй воли, к какой бы религии они ни принадлежали и независимо от того, верующие они или нет. Это те рамки, в которых должна действовать церковь, не навязывая и не требуя ни от кого признания её как единственной истинной церкви. Христианство мыслится как религия демократии, и Маритен признаётся, что, говоря о «новом христианстве», он мог бы говорить в том же смысле и о новой демократии, так как это слово «означает не что иное, как мирское название христианского идеала»[201]201
  Vatican II. L’Église à la croiseé des chemins. Tome I: Les pionniers du concile. – Éditions du MJCF, 2010. P.36.


[Закрыть].

Фактически это было воспроизводение франкмасонской идеи «всемирного братства», но отличие учения Маритена заключалось в той роли, которую он отводил Церкви. Как объяснял суть его идеи теолог Морис Карон, «в этом всеобщем братстве Церковь должна быть вдохновительницей и старшей сестрой, и если она хочет завоевать симпатии юных братьев, она не должна проявлять ни непримиримости, ни авторитаризма, а должна учиться делать религию приемлемой. Церковь должна быть скорее практической, чем догматической»[202]202
  U,ht. no: Martinez M.B. Op. cit. P. 18.


[Закрыть]. Наряду с Жюлем Исааком Жак Маритен был также активным инициатом иудейско-католического «диалога», который стал завязываться после Второй мировой войны.

Так было заложено католическое обоснование «межрелигиозного диалога» и «экуменизма», которое было воспринято особенно позитивно Джованни Монтини, пронёсшим через всю жизнь восторженное отношение к Маритену. Как писал о Мартини иезуит Малачи Мартин (см. о нём ниже), когда тот станет папой, «интегральный гуманизм» Маритена будет пронизывать всю его политику[203]203
  Ibid.


[Закрыть].

Жак Маритен и папа Павел VI

Идеи Маритена стали широко распространяться при понтификате Пия XII (1939–1958). И показательно, что уже первая энциклика папы Summa Pontificus делала акцент на общечеловеческой солидарности как основе управления и, хотя она сохраняла традиционалистскую фразеологию, в ней содержалась неявная ссылка на тезис Маритена о будущем согласии между мировыми религиями.

Именно в этот период во исполнение замысла философа иезуиты организовали в Григорианском университете лекции горячего сторонника глобальной церкви священника Шарля Буйе, который преподавал там 36 лет и, как считается, приобщил к экуменизму около 5 тысяч будущих священников. Этот экуменический тезис о церкви стал обсуждаться и в ходе симпозиумов. Первым таким событием стало проведённое в Риме под покровительством Св. Престола собрание «Любовь и Милость», призвавшее положить конец «бесполезной полемике», заменив её любовью «к нашим братьям во Христе», и положившее начало обсуждению вопроса о том, испытывают ли католики и протестанты симпатию друг к другу.

Во время Второй мировой войны Маритен читал лекции в Канаде, затем переехал в США и преподавал там в Принстонском и Колумбийском университетах. После войны, вернувшись во Францию, он был назначен французским послом при Ватикане, где его тепло встретил понтифик и где он очень тесно общался с Монтини и его окружением, которые уже открыто распространяли прогрессистские идеи. Как пишет Марк Винклер, работавший тогда в Ватикане, «Маритен поглотил группу Монтини»[204]204
  La lettre de Marc Winckler a Mgr. Guerard des Lauriers o.p. // Le Doctrinaire, le mercredi, 12 février 2014. – Режим доступа: http://ledoctrinaire.blogspot.ru/2014/02/lettre-de-marc-winckler-mgr-guerard-des.html


[Закрыть]. В 1948 году он вернулся в США в качестве заслуженного профессора Принстонского университета.

Идеи Маритена Монтини стал ещё более активно распространять после того, как в 1954 году он был назначен архиепископом Милана и получил относительно большую свободу в своей деятельности. Понтифик отослал его в Милан, чтобы удалить из Госсекретариата, после того, как сотрудник французской разведки полковник Арно предоставил ему убедительные доказательства того, что Монтини участвовал в передаче советской разведке имён священников и епископов, в основном иезуитов, тайно засылаемых Пием XII в Советский Союз и социалистические страны для подпольной работы. Крайне тяжело пережив этот удар, Пий XII не только удалил Монтини, но больше никогда не предоставлял ему аудиенции и так и не назначил кардиналом, закрыв навсегда вопрос о преемстве. Миланская кафедра считалась крайне престижной, и, как пишет расследовавший этот вопрос аббат Луиджи Билля, данный выбор понтифика казался нелогичным, однако дело было в том, что, по признанию генерала французских спецслужб Леконта, с которым он беседовал, Монтини был послан в Милан не понтификом, а покровительствовавшим ему кардиналом Джузеппе Пиццардо[205]205
  Abbé Luigi Villa. Paul VI. Le pape qui changea l’Église. // Chiesa viva. XLème année. № 441, Septembre 2011. – Режим доступа: http://padrepioandchiesaviva.com/uploads/Chiesa_viva_441_S_fr.pdf


[Закрыть].

Саул Дэвид Алинский

За 18 лет пребывания Монтини в Милане его взгляды стали настолько радикальны, что он вошёл в конфликт с другими членами Конференции епископов Италии. Тут он встречался не только с Маритеном, но и с англиканскими теологами, с анархистами, коммунистами, социалистами, представителями мафии и членами авангардистских литературно-художественных объединений. В один из своих визитов Маритен познакомил его со своим «дорогим и интимным другом», одним из «настоящих великих людей этого века», американским общественным деятелем Саулом Давидом Алинским, который консультировал понтифика по вопросам отношений церкви с местными коммунистическими профсоюзами. Алинского называли «апостолом перманентной революции», поскольку он был автором методик захвата власти через организацию масс и проведение различных общественных акций. Они были изложены в его книгах «Пробуждение для радикалов» и «Правила для радикалов: практический пример для реальных радикалов»[206]206
  Он сформулировал, в частности, следующие правила этики: чем сильнее человек лично заинтересован в решении проблемы, тем меньше он беспокоится об этике «целей и средств»; на войне цель оправдывает практически все средства; обычно успех либо провал в деле определяет его этическую оценку; моральная оценка средств зависит от того, используют их во время приближения неминуемого поражения или неминуемой победы; делай свою работу любыми доступными средствами и облачай их в «моральную оболочку»; цели должны выражаться общими фразами и лозунгами. См.: Джавлах К. Саул Алинский: Наука о революции. – Режим доступа: http:// www.iarex.ru/articles/51949.html


[Закрыть]. Фактически речь идёт о «науке о революции», которой сегодня занимается созданный им в 1940 году Фонд промышленных зон (Industrial Areas Foundation), подготовку в филиалах которого прошли, в частности, такие деятели, как Хилари Клинтон и Барак Обама.

Родом из Чикаго, Алинский имел сторонников среди представителей американской католической иерархии и священства. Основными же источниками финансирования и поддержки Алинского были семья Рокфеллеров и созданная уже в 60-х годах Католическая конференция США. Вместе с тем он работал в тесном контакте с Коммунистической партией США вплоть до разрыва с ней после подписания советско-германского Договора о ненападении 1939 года. В его союзе с Монтини не было ничего странного. Как позже рассказывал сам Алинский, после встречи с Маритеном он стал понимать, каким образом революция может стать составной частью католической религии. Введя понятие «церковь нынешняя и завтрашняя», он указывал, что она должна быть свободна от догм: «Я презираю и боюсь догму. Никто не обладает правдой, и догма, какую бы форму она ни приняла, является конечным врагом человеческой свободы»[207]207
  Martinez М.В. Op. cit. P. 28.


[Закрыть].

Исследователь Фрэзер, автор работы «Жак Маритен и Саул Дэвид Алинский – отцы “христианской революции”» в связи с этим писал: «Сам Алинский является продуктом франкмасонского и марксистского революционного натурализма, который в обоих своих вариантах делает ставку на необходимость захвата и сохранения власти элитами… Алинский был безбожником, в глазах которого сама идея о какой-либо догме была проклятием… Не надо удивляться, что в его “социальной этике” нет места тому, что было бы “добром” или “злом” по существу… Его “церковь нынешняя и завтрашняя” была не более католической, чем протестантской, иудейской, мусульманской, буддистской или анимистической; это был всеохватный синкретизм, смешение всех верований, которые когда-либо существовали». Как подчёркивает Фрэзер, в случае с Алинским уникальным является не его «рецепт “Церкви” синкретической и всемирной, но тот факт, что он стал первым, чьи идеи были широко приняты внутри Католической церкви». И если бы Маритен и его последователь Павел VI не заложили основы для внутри-церковной революции, альянс и близость между Алинским и католицизмом были бы невозможны[208]208
  Цит. по: Engel R. Op. cit.


[Закрыть].

Карл Ранер

Среди других лидеров церковного обновления представителей «новой теологии», готовивших модернистский переворот, надо выделить французского теолога, будущего кардинала-дьякона с дьяконством Ива Конгара и двух иезуитов – француза Анри де Любака и немца Карла Ранера. Карл Ранер в своей борьбе против традиционного католицизма занимал особо радикальную позицию, ставя под сомнение основополагающие католические догмы. Это касалось не только учения о церковной иерархии, папском примате, священном характере епископской власти, о браке, гомосексуализме, человеческой свободе и других аспектах человеческой жизни, но и учения о божественной природе Христа, о Церкви, о семи таинствах, о существовании рая и ада, о первородном грехе. Он утверждал, что необходимо пересмотреть положение о трёх Ипостасях Бога как непонятное современному человеку и напоминающее мифы древних религий. Его позиция была не просто крайне субъективистской или релятивистской, она была откровенно еретической, однако Ранер, будучи профессором, долгие годы проработал в престижных университетах (в Инсбруке, Мюнхене, Мюнстере) и повлиял на сознание тысяч студентов, которые затем стали священниками, епископами и богословами.

Лоренц Йегер

Не таким известным, но не менее эффективным было то германское ядро теологов-экуменистов, которое сформировалось вокруг архиепископа Падербона Лоренца Йегера, известного своими пронацистскими высказываниями. По его инициативе с 1946 года в Германии стали проходить ежегодные встречи с протестантскими теологами для обсуждения вопроса о доктринальных различиях и единстве их учений. Ведущую роль здесь играл голландский профессор, священник Йоханнес Виллебрандс, который настолько был увлечён протестантизмом, что называл Лютера «доктором Церкви». Благодаря ему в 1952 году в Вармонде (Голландия) была создана Международная конференция по экуменическим вопросам (МКЭВ), которая была связана с многочисленными группами Una Sancta, состоявшими из мирян и теологов, поддерживавших протестантско-католический «диалог». Целью МКЭВ было следить за работой Всемирного совета церквей[209]209
  L’Église éclipsée. P. 80–81. Большую роль в сближении с протестантами играл и секретарь кардинала Тиссерана Жан-Франсуа Арриги, который позже, как рассказывает легенда, пользуясь своей дружбой с папой Иоанном XXIII, будет давать ему уроки по протестантской теологии


[Закрыть].

В послевоенные годы в Европе появляется целый ряд «очагов обновленчества», работавших над созданием «новой церкви».

Йоханнес Виллебрандс

Одним из главных среди них стал иезуитский центр Lumen Vitas («Свет Жизни»), созданный в 1946 году в Брюсселе на базе открытого ещё в 1935 году Катехизаторского центра, контролируемого орденом Лувенского университета. Центр основал международный журнал с одноимённым названием, издательство, высшую школу, специализированную библиотеку и международный институт, и сегодня играющие важную роль в богословском образовании. Центр предпринял невиданную ранее атаку на католическую веру, что не могло осуществляться без ведома Пия XII, поскольку, как и все понтифики, он был хорошо информирован о деятельности главных орденов. Тем более что его духовником был высокопоставленный член Ордена иезуитов, ректор Папского библейского института, профессор Папского Григорианского университета Августин Беа (1881–1968)[210]210
  После смерти Пия XII в одном из интервью Беа заявил: «Будучи его духовником, я должен хранить молчание. Тем не менее, я очень долго был в контакте с Его Святейшеством и по вопросам, не связанным с исповеданием» (Martinez М.В. Op. cit. Р. 23).


[Закрыть]. Беа, крещёный еврей, был теологом модернистского направления, находившимся под сильным влиянием протестантских идей, но не только их. Позже он окажется в списке влиятельных масонов, который был составлен агентами контрразведки Ватикана (SD) в ходе расследования, осуществлённого по поручению папы Павла VI в 1971 году. Став Госсекретарём Ватикана он сыграет одну из ключевых ролей в подготовке Собора (см. ниже).

Августин Беа

Как писал исследователь Ф. Клинтон по поводу Lumen Vitas, «это был абсолютно иезуитский институт, предназначенный для отказа от прежних идей и лишения религиозного образования его какого-либо традиционного содержания. Изначально Lumen Vitas очень хорошо финансировался и функционировал как международное движение. Трудно выразить в нескольких словах, в какую огромную организацию он превратился в 1956 году, то есть через 10 лет после своего основания. Когда созвали II Ватиканский собор, он действовал широкомасштабно, поскольку был подготовлен людьми, которые видели очень далеко и были очень настойчивы»[211]211
  Martinez M B. Op. cit. Р. 24.


[Закрыть].

В этих условиях оказалось возможным издание папской энциклики Mente Nostre, которая станет основой для переворота в семинарской системе образования и чьи идеи будут полностью отражены в документах грядущего собора. Суть новых методов Пий XII выразил так: «Искусство образования – это во многих отношениях искусство адаптации… к возрасту, темпераменту, характеру, потребностям… к времени и месту…к ритму всеобщего прогресса человечества». Одной из самых значимых энциклик тех лет стала также Humani Generis, посвящённая вопросу о происхождении человека, которая не вводила никаких запретов на теологические инициативы, но даже их поощряла.

Священник Аннибал Буньини

Дошла очередь и до литургии, которой была посвящена энциклика Mediator Dei 1947 года. В 1948 году после консультаций с профессорами Лувенского университета и группой парижских сторонников новой литургии понтифик создал в рамках Конгрегации дисциплины таинств Комиссию по литургической реформе, призванную подготовить изменение Божественной литургии. Секретарём Комиссии был назначен молодой священник Аннибал Буньини (член Великой ложи Италии с 1963 г.), который также станет ключевой фигурой постсоборной церкви – «архитектором новой мессы»[212]212
  См.: Senèze N. Annibale Bugnini, Partisan de la réforme liturgique. La Croix, 18/02/2016. – Режим доступа: http://www. la-croix.com/Culture/Livres-et-idees/Annibale-Bugnini-l-artisan-de-la-reforme-liturgique-2016-02-18-1200740966


[Закрыть]. Затем последовали международные конгрессы, посвящённые вопросам литургии, на которых под лозунгом «приближения службы к современному человеку» стали добиваться её сокращения. Наиболее продвинутыми были участники из Франции, Германии, Бельгии, Голландии и США, а самое активное участие принимал в них шеветонец Ламбер Бодуэн, стремящийся максимально приблизить католическую мессу к протестантскому образцу. По результатам работы Комиссии в 1955 году папа принял декрет Maxima Redemptione, который внёс изменения в пасхальную службу и разрешил различные варианты мессы, что стало фактически репетицией соборной реформы.

Ламбер Бодуэн с протестантским пастором и И.Конгаром на Экуменических днях в 1952 г.

Другим центром модернизма стала новая ватиканская организация «Апостольство мирян» (полное название – Постоянный комитет по проведению международных конгрессов апостольства мирян), которая была задумана как центр по координации между церковной иерархией и мирянами по всему миру и ставшая своего рода «прихожей» II Ватиканского собора. В 1952 году её возглавила молодая австралийка, недавно обращённая в католицизм иудейка Розмари Голди, имевшая возможность в любое время дня свободно общаться с кардиналами и епископами. Здесь были и Августин Беа, и иезуиты нового поколения, такие как Роберто Туччи, который станет директором радио Ватикана а также Ив Конгар, Йозеф Ратцингер и другие. Апостольство мирян не просто готовило собор, оно разрабатывало планы по созданию структур церкви нового типа, в которой мало значения будут иметь священники, литургия, таинства и месса. Как разъяснял испанский кардинал Аркадио Ларраона помощнице руководителя Боннского отделения Апостольства Элизабет Гертснер, «они всё изменят. Литургию, всё. Латинский исчезнет полностью».

Ив Конгар (справа) с молодым Йозефом Ратцингером

В 1951 и 1957 годах Постоянный комитет провёл два всемирных конгресса «Апостольство мирян», в подготовке которых также приняла участие организация Рах Romana МПС (Международное движение католиков-интеллектуалов). Основанное ещё в 20-е годы, это движение было реорганизовано в 1947 году и представляло собой открытый форум для ведения «диалога» между различными культурами и поколениями и поддерживалось Св. Престолом и Конференцией международных католических организаций. В ночь с 1959 на 1960 год МПС при поддержке ЮНЕСКО провела первую встречу верующих интеллектуалов, принадлежавших к различным конфессиям, для обсуждения темы «Влияние ведущих религий на современную жизнь народов Востока и Запада». Многие члены этого движения приняли позже участие в работе II Ватиканского собора в качестве слушателей.

После войны возобновились и попытки открытого сближения католицизма и масонства, ведущую роль в которых стал играть французский иезуит КП. Бертелоо. В 1945–1949 годах он опубликовал серию хорошо документированных статей и книг, опровергавших утверждения католиков о враждебности к ним масонства и обосновывающих возможность примирения («Франкмасоны перед лицом истории», «Франкмасонство и Католическая церковь – перспективы примирения», «Франкмасонство и Католическая церковь – мотивы осуждения»). И хотя процесс этот находился в латентном состоянии, отношение к масонству действительно стало меняться. Показателен в этом плане разговор, который состоялся в августе 1952 году между кардиналом-примасом Австрии Теодором Иннитцером и Бернардом Шейкельбауэром, госсоветником и главой пресс-службы австрийского правительства, и, по совместительству, великим мастером Великой ложи Вены. В ходе беседы, содержание которой было опубликовано в масонском журнале Die Bruderschaft («Братство»), органе Объединённой Великой ложи Германии, кардинал спросил великого мастера:

– Есть ли у вас конкретные претензии к той осторожной позиции, которую занимает Церковь в отношении франкмасонства?

– В настоящее время нет, – ответил Шейкельбауэр. – У меня даже такое впечатление, что наша организация встречает больше понимания среди высшего духовенства, нежели среди низшего и некоторых католических несвященнических кругов[213]213
  J.B.Catholiques et francmaçons à l’heure de la contestation. P. 51 / Henry Coston présente Infiltrations ennemies dans l’Église. // Publiations Henry Coston, 1999. – Режим доступа: http://www.marie-julie-jahenny.fr/infiltrations-enne-mies-dans-l-eglise.pdf


[Закрыть].

Так, под завесой традиционалистских речей, окружение Пия XII последовательно готовило перемены. Характерны в этом плане высказывания священника Поля Молинари, который в ответ тем, кто считал, что церковь после смерти Пия XII совершила коренной поворот, заявил: «Разрыва не было. Наоборот, и достаточно посмотреть документы собора, в которых содержится более двухсот ссылок на учение Пия XII, это более чем на что-либо другое, за исключением Священного Писания. В течение нескольких лет Его Святейшество работал над исследованиями, подготавливающими Собор. И он прервал эту работу, только когда убедился в том, что католики были недостаточно подготовлены, чтобы поддержать потрясение, которым явился Собор».

Показательны также слова французского исследователя Марселя Клемена: «Этот великий папа не только сделал возможным Второй Ватиканский собор, но он проложил к нему пути. Я лично наблюдал день за днём на Соборе, что многие идеи и устремления, увидевшие свет под куполом Святого Петра, были в реальности предвосхищены в период его понтификата… Коротко говоря, он запустил весь процесс, который должен был продолжаться в период и после Второго Ватиканского собора». О том же писал друг Павла VI французский писатель Жан Гитто: «Новые формы духовности, миссии, катехизации, литургического языка, библейских и экуменических исследований были предложены задолго до Собора. Новый дух в Церкви родился задолго до этого»[214]214
  Martinez M.B. Op. cit. P. 29.


[Закрыть].

Таким образом, в эти годы прогрессисты значительно укрепили свои позиции внутри католицизма, однако они нуждались не просто в лояльном папе, а в таком, который бы открыто провозгласил программу обновления.

Глава 9
Иудейская программа «очищения» христианства

Одновременно с франкмасонством свои планы по коренной перестройке Католической церкви разрабатывали и иудеи, преследующие цель разложить христианское учение и настолько выхолостить его содержание, чтобы от него осталось только одно название. Что же представляли собой эти планы?

Как известно, христианство учит, что избранничество древнего еврейского народа состояло в том, чтобы, сохранив истинное Единобожие, дождаться Мессии, а затем понести Благую Весть о пришествии Его народам земли, что и совершили впоследствии апостолы. Однако иудейский народ отверг Мессию – Христа Спасителя, о котором свидетельствовали пророки, и тем самым завершил период своего избранничества, переданного апостолам и тем христианским общинам, которые стали основанием для нового Е1арода Божьего – Церкви Христовой, где уже нет «ни эллина, ни иудея».

Сам Христос, проповедуя в храме и отвечая «приступившим к Нему первосвященникам и старейшинам народа», сказал: «Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царствие Божие и дано будет народу, приносящему плоды его; и тот, кто упадёт на этот камень, разобьётся, а на кого он упадёт, того раздавит. И, слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит, и старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за Пророка» (Мф. 21, 43–46), (Мф. 21, 43). И Он предрёк: «Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 8, 11–12). И если, согласно апостолу, Церковь Христова есть «род избранный…, народ святой, люди, взятые в удел» (1 Пет. 2, 9), то любые утверждения о продолжающейся якобы богоизбранности всего еврейского народа являются богословски несостоятельными[215]215
  Папство и его борьба с Православием. – М.: Стрижев, 1993. С. 88.


[Закрыть].

Именно это положение было категорически отвергнуто фарисеями и сформировавшимся на основе их учения талмудическим иудаизмом, закрывшим иудеям путь ко Христу. Как говорил аббат Огюстэн Леманн, выходец из еврейской семьи, принявший крещение, «без Талмуда уже давным давно все иудеи были бы обращены»[216]216
  Pallière A. Le sanctuaire inconnu. La religion noachide, l’enseignement d’Elie Benamozegh. Ma conversion au judaïsme. Éditions Saint-Remi, 2014. P. 45.


[Закрыть]. Иудаизм утверждал и продолжает утверждать об исключительном праве иудеев, гарантированном им самим фактом рождения, на господствующее положение в мире, рассматривая христианство либо как идолопоклонство, либо как приемлемую для неиудеев форму монотеизма, ведущую их к поклонению богу Израиля. Последнее утверждение исходило от иудейского философа и богослова-талмудиста Моисея Маймонида (1135(8) – 1204), и именно оно легло в основу плана по разрушению изнутри христианского учения, наиболее глубоко разработанного итальянским раввином из Ливорно (Тоскана), учёным-каббалистом Эли Бенамозегом (1823–1900), которого называют «Платоном итальянского иудаизма» и «одним из учителей современной иудейской мысли». Его учение крайне важно для понимания того, что происходит в наши дни.

Эли Бенамозег

В 1884 году Э. Бенамозег опубликовал книгу «Израиль и Человечество. Исследование проблемы универсальной религии и её решение», в которой связал происхождение современного религиозного кризиса с рождением христианства, которое нарушило религиозное единство и привело к разделению иудеев и христиан. Чтобы восстановить универсальную религию, необходимо добиться примирения между религией-матерью (иудаизмом) и её непослушными дочерьми (христианством и исламом). От их духовного согласия зависит международный мир. Для достижения этого христианство должно реформировать своё учение в трёх направлениях:

1. изменить свой взгляд на иудейский народ, который должен быть реабилитирован как народ старший, как народ священников, «который смог сохранить в своей чистоте первоначальную религию». Этот народ не является богоубийцей, не был отвергнут Богом, а, напротив, призван обеспечить счастье и единство всего человечества;

2. «отказаться от Божественности Христа», Сына Человеческого, который был простым раввином, иудеем и им и остался. Проповедовать Христа можно только как человека, который предложил учение о нравственности ради счастья всех людей;

3. согласиться на новое толкование, но не на отмену тайны Троицы[217]217
  Laurigan M. L’Église et la synagogue depuis Vatican II. Editions du Sel, 2007. P. 38.


[Закрыть].

Только при этих трёх условиях христианство превратится в «Церковь настоящего католичества», вернётся к истинной универсальной религии, которая является конечной целью иудаизма. Эту религию, предназначенной для всех народов и хранителем которой выступает народ Израиля, автор называет ноахизмом[218]218
  Benamozegh E. Israël et l’humanité. Étude sur le problème de la religion universelle et sa solution. – Paris, E. Leroux, 1914. P. 29.


[Закрыть].

Как объяснял сам Бенамозег, ноахизм – это не его изобретение. Это законы «потомков Ноаха» (Ноя), которые выведены мудрецами Талмуда (трактат Санедрин 56) в соответствии с принципами толкования слов и словосочетаний Торы. По их учению, есть только два пути к спасению: для иудеев, остающихся избранными Богом, – это строгое выполнение 613 заповедей Ветхого Завета, а для неиудеев (если только они не прошли гиюр, т. е. не стали иудеями) – следование 7 заповедям Ноя, каждая из которых имеет свои детали и подробности. Это тот минимальный набор требований, которые, по учению иудеев, был дан Богом Адаму и Ною и заключается в следующем: 1) вера в единого Бога и запрет идолопоклонства; 2) уважение Бога, запрет богохульства; 3) уважение к жизни человека, запрет убийства; 4) уважение к семье, запрет прелюбодеяния; 5) уважение к имуществу ближнего, запрет воровства; 6) уважение к живым существам, запрет употребления в пищу плоти, отрезанной от живого животного; 7) назначение судей, обязанность создать справедливую судебную систему[219]219
  Centre Noachide Mondial. – Режим доступа: http://fr.noahideworldcenter.org/


[Закрыть].

Вот что писал Бенамозег в переписке с Эмэ Палльером, бывшим католиком, обратившимся под влиянием раввина в иудаизм и рассказавшем в книге «Неизвестное святилище» о своём духовном опыте:

«Иудаизм делает различие между иудеями и гоями. По его учению, первые, как священники человечества, подчиняются моисеевым законам, а вторые, миряне человечества, подчиняются той единственной, древней и вечной универсальной религии, на службу которой поставлены иудеи и иудейство в целом. Христианство, напротив, произвело самую пагубную путаницу, либо навязав Закон гоям через Петра и Иакова и иудействующих с ними, либо через Павла, отменив Закон для самих израильтян. Рассмотрите хорошенько эти факты…, и вы увидите, что этот ноахизм… есть не что иное, как мессианизм, та истинная форма христианства, хранителем и инструментом которого стал Израиль»[220]220
  Palliere A. Op. eit. Р. 125–126.


[Закрыть].

«Мы, иудеи, мы сами храним религию, предназначенную для всего рода человеческого, единственную религию, которой будут подчинены гои и через которую они спасены… Религия человечества является не чем иным, как НОАХИЗМОМ, и не потому, что она была установлена Ноем, но потому что она восходит к договору, заключённому Богом с человечеством через этого праведника. Вот она – религия, сохранённая Израилем, чтобы быть переданной гоям… И поскольку эта религия, победа которой, как возвещали наши пророки, наступит в мессианские времена…. является не чем иным, как ноахизмом её можно продолжать называть христианством, очищенным, однако, от Троицы и от Воплощения – от верований, которые противоречат Ветхому Завету и, может быть, Новому».

«Что касается личности Христа, о котором вы мне не говорите, я, тем не менее, вам скажу, что, если только ему не приписывать божественности, не будет никакого вреда сделать из него пророка, рассматривать его как человека, наделённого Богом высокой религиозной миссией» [221]221
  Ibid. Р. 120–121.


[Закрыть].

Мартин Бубер

Такая изощрённая форма прозелитизма была найдена в отношении христиан, позволявшая превращать их в последователей иудаизма без формального перехода в иудаизм. В первую очередь речь шла о «перековке» иерархов Католической церкви. Главной целью её должно стать распространение учения ноахидского гуманизма, а папский примат позволит объединить на этой основе всех христиан, и не только их.

Религия ноахизма превратится в «религию естественной морали», универсальность которой сделает возможным объединение уже всего человечества под началом иудеев. Бенамозег пишет: «Монотеизм может стать универсальным только при этом условии: единство в многообразии, многообразие в единстве. Впрочем, эта вариативность, вне зависимости от высшего единства, которому она подчинена, сама по себе представляет универсальную религию в её целом». «Единый Бог почитается сегодня в многообразных формах, в рамках различных культов, но в мессианскую эпоху духовный мир придёт к осуществлению единства почитания»[222]222
  Ibid. Р. 135.


[Закрыть].

Таким образом, план был разработан, и начался поиск его претворения в жизнь. Первые шаги к установлению «диалога» между католиками и иудеями были предприняты ещё до Второй мировой войны. Большую роль в этом сыграл известный иудейский философ и теоретик сионизма Мартин Бубер[223]223
  Мартин Мордехай Бубер (1878–1965) был в своё время активным членом сионистского движения, затем перешёл к религиозному исследованию хасидизма и приобрёл всемирную известность как один из духовных лидеров среди иудеев своего поколения. Был первым президентом Израильской академии наук и принимал активное участие в работе многих других культурных учреждений.


[Закрыть] (1878–1965), предложивший концепцию «диалога» иудея и христианина, «диалога двух вер», или, как её стали называть, «двух путей». Он рассматривал Иисуса Христа в контексте иудаизма I века, считал, что Христос был иудеем и их «великим братом», поэтому христианство можно рассматривать как путь к Богу. В ответ на это и некоторые католические богословы и философы стали отстаивать позитивные теологические подходы к раввинистическому учению, побуждая христиан относиться к нему с уважением. Однако их попытки изменить отношение церковного руководства тогда не увенчались успехом.

События же военного периода и та примиренческая позиция, которую заняла Католическая церковь в отношении нацистского режима, создали совершенно новую ситуацию, при которой, раскрутив тему холокоста, иудейские лидеры получили в свои руки мощный инструмент давления на папство.

Со стороны иудаизма изначально речь шла о хорошо продуманной и последовательно реализуемой стратегии, направленной на то, чтобы добиться пересмотра основополагающих положений христианского учения. Ключевой идеей, обосновывающей необходимость ревизии христианства, является утверждение о неверности принципиального христианского положения о лишении Израиля обетования и благодати, которое иудеи называют «идеей вытеснения» Израиля Церковью и считают самой опасной. Из этого положения вытекает «учение презрения» в отношении евреев, которое является главной причиной светского антисемитизма нового времени. Исходя из этого иудеи утверждают, что Холокост надо рассматривать как «кульминацию многовековых гонений именно со стороны христиан» и что политика Гитлера не имела бы успеха, если бы её фундаментом не послужили те обвинения, которые предъявляли христиане в отношении иудеев. Как писал, например, ортодоксальный раввин Соломон Норман, сотрудник Центра еврейских исследований в Оксфорде, «по сути своей, отношение Гитлера к евреям ничем не отличается от христианского; разница состоит разве что в методах, которые он использовал». «Евреи видят в христианах по большей части гонителей, сравнительно малое их число относят к жертвам, и уж совсем в немногих христианах они обнаруживают сочувствие к пострадавшим евреям. После Холокоста евреи уже не могли всерьёз поверить в нравственную состоятельность Церкви». Норман указывает, что «с еврейской точки зрения христианин вообще, уже в силу его христианской веры, не обладает нравственным достоинством, не говоря уже о каком-либо нравственном превосходстве»[224]224
  Norman S. Themes in Christian-Jewish Relation // Христианско-иудейский диалог. Хрестоматия. Составитель Хелен П. Фрай. – М.: Библейско-богословский институт ев. апостола Андрея, 1998, 2002. С. 35.


[Закрыть].