Текст книги "Жизнь после смерти Маши обыкновенной"

12

Увидеть Путь мне удалось только через две недели. Каждый раз, когда я открывала парадную дверь, там возникали ужасные картины, но Сэд настойчиво, изо дня в день, заставлял меня расслабиться и освободиться от своего ненасытного воображения. Я старалась, как могла, и на 14-й день тренировок наконец увидела.

Я не знаю, как описать словами то, что мне открылось. Это невозможно представить, мне кажется, это просто недоступно разуму человека. Я оцепенела. И, по-моему, только в этот момент поняла, что со мной произошло на самом деле и где я все-таки нахожусь. Сэд наблюдал за моей реакцией, сложив руки на груди и довольно улыбаясь. А я все стояла и смотрела, не в силах оторвать взгляда. Если бы вы видели, как выглядит дорога, проходящая сквозь время и существующая везде, вы бы меня поняли.

Следующие несколько дней я пребывала в легкой депрессии. Мне вдруг страшно захотелось в свою квартиру, позвонить Саше, пойти на работу. Путь произвел на меня такое впечатление, что мне необходимо было спрятаться. Я старалась этого не показывать, но Сэд как-то понял мое настроение. Видимо, все тот же тысячелетний опыт.

– Может, ты хочешь поговорить? – спросил он, наливая мне бокал вина. – Мне кажется, ты чем-то расстроена.

– Все в порядке, – автоматически ответила я. Это был стандартный женский ответ, подтверждающий, что все как раз наоборот. Сэд и это прекрасно понимал. Он подал мне вино со словами:

– Вот, давай, выпей. Я готов послушать.

Полбутылки, и меня прорвало. Сэд внимательно слушал, не перебивая, пока я не остановилась сама. Суть моего монолога была в том, что мне страшно, я скучаю по друзьям, Саше, а он все время работает и работает, а я умерла ради него, между прочим. Остановилась я вдруг, отчетливо осознав, что завишу от Сэда так, как ни одна женщина в мире не зависела от мужчины. Как минимум я живу в космическом замке, и случись вдруг что, куда мне деваться, неизвестно.

– Что я должен сделать? – спокойно спросил Сэд. – Вернуть тебя на землю? Домой?

И тут, когда он это сказал, я испугалась по-настоящему. Но сдаваться не собиралась.

– А это разве возможно?

– Все возможно, Маша, ты же тут. – Сэд поставил бокал на столик и встал из кресла. – Я могу вернуть тебя домой в любой момент, но ты должна понимать, что в этой жизни обратно дороги уже не будет.

С этими словами он вышел из гостиной. Я похолодела. От одной мысли, что я могу его потерять, меня затошнило от страха. И все опять встало на свои места. Я бросилась за Сэдом, догнала уже у парадных дверей, и мы бурно помирились. Воспитательный момент был усвоен. Я добровольно пришла сюда и должна была осознавать последствия.

– Я люблю тебя, Маша, и чем больше узнаю, тем больше люблю. Вечная жизнь без тебя будет мучительной, – сказала Сэд, глядя мне в глаза, – но я не смогу смотреть, как ты страдаешь. Я забрал тебя сюда, чтобы сделать счастливой. Это самое важное, но если тебе плохо тут, рядом со мной, я верну тебя домой.

Я крепко сжала его в объятиях и тихо прошептала:

– Прости меня, любимый, мой дом там, где ты.

– Тогда не превращай его для себя в ад, обещаешь?

– Обещаю!

Спать мы ложились, крепко обнявшись, и я чувствовала себя очень счастливой. Мне уже не хотелось домой, депрессия отступила и меня переполняла радость при мысли о предстоящей вечной жизни с Сэдом. В этот день я осознала, что рай или ад – это твой личный выбор. А еще через пару дней получила тому прямое подтверждение.

13

– Маш! Я сегодня ухожу на Собрание. Буду поздно! Ужинай без меня, – услышала я из ванной.

– А можно я немного покатаюсь, а? – с замиранием сердца в который раз спросила я, как всегда ожидая отказ. Дело в том, что я уже давно прошу покататься на Бруте, а Сэд не разрешает. – Я недалеко, до первого поворота.

Сэд с грозным видом выглянул из ванной, но увидев мою просящую физиономию, вдруг потеплел и неожиданно дал согласие, сопроводив его подробным инструктажем.

– Ну смотри, сама захотела. До поворота и обратно! Никуда не влазь, ни во что не вмешивайся. Ничего не принимай близко к сердцу! Я тебя просто заклинаю! – сказал он, продолжая бритье.

Проводив его до дверей и уже спокойно полюбовавшись, как моему возлюбленному открывается Путь, я тут же бросилась одеваться. Черные брюки, черная рубашка и черные очки – именно так, по моему мнению, должна выглядеть подруга Смерти, отправившаяся на прогулку. Все это были вещи Сэда, и хотя они были великоваты, но я надела их для храбрости, ведь они пахли свежестью и спокойствием.

– Привет! – поздоровалась я с Брутом на входе в конюшню. – Ты не против, если мы покатаемся сегодня?

Брут явно был не против, он просто подмигнул мне своим огненным глазом в знак согласия.

Оседлав коня, я с замиранием сердца взобралась в седло и, тихонько пришпорив, выехала за пределы конюшни. Там светило солнце и пели птицы. Брут явно был удивлен такой картине. Конечно, когда они выезжают с Сэдом на дело, им открываются совсем другие виды.

Потом мы выехали на Путь, и у меня закружилась голова от восхищения. Путь переливался серебром и искрился мелкими огоньками. Он звал и предостерегал одновременно. Я осторожно пустила коня шагом, с любопытством и благоговейным ужасом оглядываясь по сторонам. Это напоминало мой первый самостоятельный выезд на машине. Правда, за рулем я не видела ничего вокруг, а тут благодаря Бруту, умнейшему из всех встреченных мной лошадей, да и некоторых людей, если смотреть правде в глаза, я могла оглядеться. А вот страшно было так же, ладони у меня были мокрые, и я несколько раз вытирала их о брюки. Брут чувствовал мой страх, но вел себя как настоящий проводник. Шел уверенно и спокойно, каждым движением давая понять, что все в порядке, все как обычно. Нет никакой опасности.

Справа начинает появляться отчетливая картинка. Песок, барханы и жгучее солнце. Я где-то в пустыне…

– Где мы? – спрашиваю я Брута, но он молчит.

На горизонте высятся белые башни, они переливаются и отражают солнечный свет. Я подъезжаю поближе. Это мираж. Я еду дальше, пустыня превращается в многолюдный вокзал. Я вижу старика, лежащего на скамейке. Он смотрит прямо на меня и улыбается. Мне становится жутко. Я отворачиваюсь. Теперь старик стоит передо мной. Он устал и многое видел, поэтому вид Смерти не может его напугать.

– Куда мне идти дальше? – спрашивает старик, а я не знаю, что ему ответить. Был бы тут Сэд, он быстро бы разобрался.

– А куда бы вы хотели? – говорю я. Человек пожимает плечами и ничего не отвечает. Как же сложно с нами, людьми, мы никогда не знаем, чего хотим на самом деле. – Подумайте хорошенько, у вас еще есть время.

Старик улыбается и указывает направо. Там, в его старой жизни, люди проходят мимо его бездыханного тела, никому нет дела до старика с остекленевшим взглядом, лежащего на скамейке. Я стою и смотрю, не в силах оторвать взгляда. Интересно, что думает Сэд, когда видит результаты своей работы.

Потом я вижу, как слева начинает появляться дом, окруженный цветущим садом, деревянная скамеечка, на который сидит пожилая женщина и что-то мирно напевает.

– Пожалуй, мне туда, – неожиданно говорит старик и идет к дому. Слезы наворачиваются у меня на глаза. Я отворачиваюсь и еду дальше.

Я проезжаю мимо мирно работающей крестьянской пары. Они собирают рис. Мужчина с трудом разгибается и смотрит куда-то сквозь меня. Потом хватается за сердце и падает. Женщина бросается к нему. Поздно – человек уже стоит рядом со мной.

– Здравствуйте! – говорю я.

– Добрый… день! – с сомнением отвечает человек, глядя, как его жена пытается вернуть его домой. – Зря она так убивается! Я давно не чувствовал себя так хорошо… Я умер, милая девушка?

– Да, наверное, да, – говорю я и вижу, как море уже шумит по ту сторону Пути. – Вы любите море?

– Я никогда его не видел, – отзывается человек и идет к воде.

Я продолжаю свой путь.

Я вижу больницу, в палате лежит пожилая женщина. Я останавливаюсь, чтобы подождать ее на Пути, что-то подсказывает мне, что она одинока и ей нужна моя помощь. Женщина начинает тяжело дышать и резко затихает. Датчики вокруг ее постели взрываются в истошном вое. В палату сбегаются врачи. Но я уже провожаю ее в новый мир. Там наступает рассвет.

Потом я вижу мужчину, застреленного в нищих кварталах. Он с ужасом смотрит на меня и убегает. Я не успеваю ничего сказать ему. И когда вижу его новый мир, понимаю, что он и не услышал бы. Там темно и мрачно, как в тюремной камере. Этот мужчина сделал свой выбор.

Опушка леса, свежий весенний ветер гоняет хлопья одуванчиков, светит солнце. Это мой старый мир. Большая и шумная компания выехала на пикник. Я завидую их веселью, но знаю, что сейчас все закончится. Не хочу смотреть чем, еду дальше.

Вечер, знакомая городская квартира. Свет горит в ванной, журчит вода. Я слезаю с коня и жду. В ванной моется девушка, она напевает себе под нос какую-то знакомую мне песенку. Внезапно она начинает кашлять, задыхаться, я стою на Пути и ничего не могу сделать.

– Ну, здравствуй, Саша, – тихо говорю я, когда все закончилось.

– Маша? Где я, Маша? – она плачет.

– Ты там, где захочешь. – отвечаю я и показываю на Путь. – Давай, я помогу тебе выбрать.

Мы стоим на Пути, Саша перестает плакать и удивленно оглядывается по сторонам.

– Маша, ты умерла? – спрашивает моя подруга.

– Да, – тихо отвечаю я.

– Значит, я…

– Да, ты тоже умерла.

– Мне так не хватало тебя, Машка, я плакала каждый день. – Саша подходит ко мне и обнимает. Я вижу, что она успокоилась – значит, смерть действительно приносит покой. – Я рада, что встретила тебя именно сейчас, а теперь я хочу…

Саша говорит, а я уже вижу, как на противоположной стороне появляется бухта и домик, чудесный белый домик. Откуда-то я помню этот вид.

– Помнишь? – улыбается Сашка.

– Помню, – отвечаю я, и мы опять обнимаемся. Теперь уже действительно в последний раз.

Я провожаю ее взглядом и еду дальше. Хочется плакать, но я держусь. Смерть не может проливать слезы. У нее много работы.

Домой я вернулась на грани истерики и, расседлав Брута, помчалась в спальню. Я рыдала, бросала подушки о стену и била вазы, которые тут же как ни в чем не бывало возвращались на место. Одну из них я разбила ровно десять раз, на одиннадцатой попытке меня попустило, и немного придя в себя, я отправилась на кухню, чтобы выпить, вернее, напиться.

Сэд пришел домой поздно, уставший и злой. Но увидев мои заплаканные пьяные глаза, все понял и принялся успокаивать.

– Я предупреждал. Это с непривычки. Потом пройдет. Я тоже первое время каждый вечер напивался! Ты даже представить себе не можешь, до какой степени – ползал по кабинету на четвереньках и выл, а потом лежал на Пути и пел.

Тут я начала хихикать, представим всю абсурдность данной картины.

– О! Смеешься – идешь на поправку. Пошли уже спать, наверное, я очень устал, – Сэд уже направлялся в спальню.

– Но Сашка умерла, Сэд, моя лучшая подруга умерла у меня на глазах!!! Это так больно, невыносимо больно! И я ничего не могла сделать! Это несправедливо!

Сэд остановился в дверях и после секундной паузы произнес:

– А когда она тебя потеряла? Ей же тоже было больно, но в отличии от тебя она не знала, что есть реинкарнация и быстрая реализация. Ты просто все время отказываешься это брать в расчет. И ты все еще меня боишься.

Это была правда и неправда одновременно. Самого Сэда я не боялась, я чувствовала его любовь в мельчайших проявлениях. Я была спокойна, я была любима. А вот смерти я по-прежнему страшилась. Видимо, такой древний страх записан в генетическом коде. И Сэда я с этим страхом не идентифицировала, как будто мое сознание вытесняло их неразделимую связь.

– Неправда, я просто не могу привыкнуть, – оправдывалась я. – Я видела бухту, я помню эту ее мечту, но я повторяю – привыкнуть не могу. Я столько лет боялась и ненавидела смерть, или прости, переход, что мне сложно перестроиться. Но я стараюсь, ты должен меня понять, ведь я человек, и все, что во мне есть, результат работы твоей и твоих «сотрудников». До сих пор не понимаю, как их называть.

– Я обещал дать тебе почитать устав и все время забываю. Там есть имена и краткое описание нашей истории. – Сэд подошел ко мне и, взяв за руки, повел в спальню. – А теперь спать! Быстренько спать!

– Ты иди, а я еще посижу. Перевпечатлилась.

– Ладно, хочешь мое мнение? Оно сложено из опыта и знания Системы. Твоя Саша прекрасно проведет время в мире душ, очень быстро все поймет и попросится обратно. Поверь, я вижу души самоубийцы сразу!

– Какие самоубийцы? – не поняла я. Мы в этот момент были уже в спальне.

– Помнишь, я говорил тебе о тех, кто сознательно хочет вернуться? – Я, конечно, же сразу вспомнила и кивнула. – Так вот, между собой мы называем их души-самоубийцы. Это немного цинично, но по сути.

– А почему все-таки не добровольцы?

– Не так драматично. – Сэд разделся и лег. У него было красивое тело, совершенное в пропорциях.

«Тут почти все такие, – как-то поведал мне самый красивый любовник на свете, – первое поколение было идеальным и старело по желанию».

– А почему вы сделали нас разными? – возмутилась я. – Почему вы разделили нас на красивых и нет?

– Ты же красивая! Чего ты паришься?

Я легла рядом не раздеваясь. После увиденного на Пути мне было как-то неуютно. Сэд обнял меня и прошептал:

– Все хорошо, малышка, ты вытянула счастливый билет. – Я подняла голову и, приподняв правую бровь, с иронией посмотрела на Сэда. – Я не только себя имею в виду, – улыбнулся он. – Тебе выпала возможность узнать все изнутри, ни одному смертному такого не удавалось. Просто прими это и радуйся.

– А может, я этого не просила, – сворачиваясь в клубок, прошептала я, – может, мне не под силу эти знания.

– То есть на Бруте кататься ты больше не поедешь? – Сэд резко развернул меня к себе и принялся щекотать, а я в ответ хихикать и выворачиваться:

– Нет уж, поеду, – Сэд заглушил мой ответ поцелуем, и, несмотря на всю его усталость и мое угнетенное состояние, мы занялись любовью до первых придуманных мной петухов.

14

На следующий день Сэд, как и обещал, принес мне Устав.

– Сначала я думал дать тебе электронный вариант, но решил, что лучше ты прочтешь оригинал. Это будет просто правильнее. Текст выжжен на страницах книги и никогда не менялся. К тому же с ним ты лучше поймешь, с чего мы начинали.

Я осторожно взяла книгу из его рук и открыла первую страницу.

– Я все понимаю? Она на моем языке? – опешила я.

– Не совсем, – улыбнулся Сэд, – это язык первого поколения, его энергия такова, что он будет понятен любому народу. Он как бы сам переводится в твоей голове.

– А, – как бы поняла я.

Сэд ушел на работу, а я взяла Устав и пошла в сад. Там я удобно устроилась в гамаке и приступила к изучению истории сотворения нашего мира. После трех часов чтения, килограмма черешни и полпачки сигарет я наконец остановилась. Мне надо было как-то осмыслить прочитанное. Теперь я приблизительно представляла структуру нашего «высшего руководства».

Босс – думаю, кто он, объяснять не надо.

Никто не знает настоящего имени Главы всех Департаментов и Куратора Трех миров. В Хэдофисе его называют Босс или Первый. По легенде о Приходе Хаоса[1]1
  Хаос – мощный катаклизм, разрушивший древнейшую и мощнейщую цивилизацию сверхлюдей с неограниченными возможностями. В природных катастрофах и временных дырах погибло 99 % населения. Выжили только те, кого вынесло на так называемое Нулевое Плато. Первым, кто там оказался, был Босс.


[Закрыть], он был первым и единственным, кому Странник[2]2
  Странник – загадочный посланник, передавший Первому, или Боссу, силу и знание о будущих мирах. По легенде Босс спросил Странника, почему он выбрал его, на что Странник ответил:
  – Это случайность, просто ты Первый, кто пришел сюда.
  – Ты только что передал мне знание о строении мироздания и говоришь о такой случайности? – удивился Босс.
  – Даже в самом точном расчете есть место случаю, помни обо этом, когда будешь строить Новый Мир, – невозмутимо ответил Странник и исчез.
  Вслед за этим на плато появились остальные будущие боги. Тогда Первый поведал им условия.
  Ни у кого на тот момент не было никаких предположений по поводу того, кто этот Странник и почему они должны его слушать. Понятия «бог» или «высшая сила» у первого поколения отсутствовали. Они были богами сами по себе. Но ситуация была критическая, и особого выбора у выживших не было. И они приняли условия.


[Закрыть] поведал законы нового мироздания, наделил сверхсилой и поручил построить Новый Мир с Новыми Законами. Обладает неограниченными возможностями.

Миссис Тормент – правая рука Босса. Единственная из Первого поколения, пожелавшая состариться. Ее фамилия переводится с английского как «мучение». На самом деле английские имена и фамилии верховных созданий меня немного удивляли.

– Сейчас это просто модно, – объяснил Сэд. – Когда-то мы обожали все греческое, потом итальянское, долгий период испанское, но в Системе наступил такой кризис, что нам пришлось пересмотреть некоторые привязанности. Хотя многие в офисе до сих пор открыто им симпатизируют. А знаешь, сколько богов обожает китайскую кухню или йогу? Богиня Войны иногда носит хиджаб. Но с этими именами мы достигли самых больших результатов.

Миссис Тормент имела какую-то мистическую власть. Исходя из главы о выборе профессии, назовем это так, ей выпала важнейшая роль в создании мира – мучить людей всевозможными способами. Я была возмущена этим фактом. Дальше я прочитала, что это было одно из условий сотворения, так называемый Новый Закон. «Ух, как все не просто», – подумала я. Но как может быть по-другому, если речь идет об устройстве жизни.

Сэд – технический директор Системы.

Скромно говоря, мой любимый и был Создателем. Когда Первый передал ему всю полученную информацию, Сэд придумал (внимание!), как все должно работать.

– Иногда мне кажется, что это Система придумала меня, – как-то сказал он, – и я завишу от нее больше, чем она от меня.

В общем, эти трое, а именно Босс, Сэд и Миссис Тормент были самыми главными.

«Прямо индуистская триада», – подумалось мне тогда, только по-другому распределены роли. В случае с реальной троицей комбинация выходила следующая: идейный вдохновитель, создатель и проблема. Да, именно так я восприняла Миссис Мучение. Вернее, не приняла вообще.

Новые законы. Описываю общую картину.

Максимально усложнить людям жизнь и сделать ее полной противоположностью жизни первого поколения, оставив при этом много «базовых» вводных, таких как любовь, дружба, семья, дети и добро. Но добавить абсолютно противоположные всему этому вещи. А это значило: никакой вечной жизни, ограниченный доступ к энергии, реализация всего путем запутанных квестов и мучений. Обучение путем повторения непройденных уроков и всевозможные страдания. Главная цель – достижение счастья. Это если кратко.

В общем, могу сказать – задача выполнена успешна. Хорошо мне сейчас тут лежать в тени сказочного сада и купаться в любви Бога Смерти, а ведь это он придумал реинкарнацию как прохождение уровней и случайность смерти как бисер, разбросанный в конце миллионов путей, выбираемых человеком. И никто на земле этого не знает. А я знаю, но рассказать об этом не могу.

Потом я прочла, что иначе не решалась задача, поставленная Странником.

Интересно, что само определение «боги» возникло тогда, когда его придумало второе поколение. Человечество почувствовало внешнее присутствие и облекло его в божественные формы. И поначалу удивительно точно описало своих хозяев и покровителей. Но потом Система запросила смену религиозного курса, и люди неожиданно создали единого Бога. Надо спросить у Сэда, как они тут к этому отнеслись.

Я взахлеб проглотила главу об экспериментах по созданию нового вида, соответствующего Новым Законам. То есть нас с вами. Поначалу первое поколение решило поэкспериментировать. Они придумывали все новые варианты, но долго не могли достичь желаемого. На какой-то период боги даже заморозили проект «Земля» и только потом пришли к выводу, что новые люди должны быть «по образу и подобию», и это оказалось правильным решением.

Над этим абзацем я думала долго.

Потом я прочитала про миры, про души, там было почти то же самое, что рассказывал Сэд. Но ни слова не говорилось о бесконтрольном выходе. Меня почему-то сильно беспокоила судьба пропавших душ.

Прочитав довольно много, я остановилась и задумалась о том, что вся эта информация, по сути, является обшей историей, а мне хотелось знать подробнее, что, значит, создавали, как, из чего.

Я должна была обсудить это с Сэдом, но когда он пришел домой, я уже спала.

15

Жизнь в замке шла своим чередом. Я освоилась окончательно, но то, что вообще происходило в Первом мире, по прежнему оставалось для меня загадкой. Прогулки на Бруте так и ограничились поворотом. Мне хватало событий и на этом отрезке. Автокатастрофы, болезни, несчастные случаи, убийства на бытовой почве, инфаркты и еще много-много вариантов окончания человеческой жизни. Со временем я перестала рыдать, а стала достойным проводником. Я обязательно улыбалась переходившим, успокавивала их, а вместе с ними и себя. И со временем как-то даже попривыкла к смерти и перестала ее боятся. Я даже начала чувствовать какую-то странную радость в тот момент, когда человек прощался с жизнью во Втором мире, и с нетерпением ждала его появления на Пути. Мне было очень интересно, какой выбор он сделает. Люди попадались разные, но в основной массе их жизни после смерти оказывались милыми и светлыми. Были и «другие», я так их и называла. Их выбор всегда страшно меня разочаровывал, и я возвращалась домой с грустью и обидой на Систему. Меня расстраивало, что они есть и никуда не деваются. Все эти подлецы, воры, убийцы и просто плохие люди.

Надо отметить, что Первых людей из Хэдофиса я на Пути до поворота не встречала.

Так я и жила в неведении, какие же они на самом деле, и ждала, пока Сэд найдет нужный момент и познакомит меня с «сотрудниками». А он отчего-то не спешил. И я начала думать, что все не так просто с моим тут появлением. Мне даже стало казаться, что у Сэда из-за меня проблемы. Он все чаще приходил домой в плохом настроении, но я боялась спрашивать. Он же, в свою очередь, ничего не рассказывал.

Я, конечно, успела объяснить себе полный игнор со стороны богов тем, что они БОГИ и им до меня может просто нет дела. К этому моменту я прочла большую часть Устава и уже имела представление о том, кто есть кто. Мое любопыство росло, но я держала себя в руках, в конце концов, я испытывала уважение к богам, много было и вопросов, но уважение – однозначно. Так продолжалось довольно долго, и как-то за ужином я все-таки подняла вопрос о знакомстве с «коллегами по работе».

К моему удивлению, вопрос был воспринят спокойно и даже как-то с радостью.

– Скоро день рождения у одной из сотрудниц. Вот там и познакомишься со всеми.

– И с Боссом?

– И с Боссом.

– У тебя из-за меня проблемы?

– Нет, с чего ты взяла? – искренне удивился Сэд.

– Твое плохое настроение в последнее время.

– Я чем-то тебя обидел? – Сэд выглядел обеспокоенным. – Прости, ты тут совсем ни при чем.

– Слава Богу, – обрадовалась я.

Сэд улыбнулся моей реакции, откинулся на спинку стула, глотнул вина и сказал то, ради чего, собственно, я и умерла. Очень спокойно сказал:

– Я хочу, чтобы ты как можно скорее стала моей женой.

– То есть? – я, конечно же, очень ждала этого предложения, но, видимо, для женщины это всегда неожиданность.

Вместо ответа Сэд вышел из-за стола и медленно опустился передо мной на одно колено. У меня перехватило дыхание, и, кажется, стук моего сердца был слышен во всех мирах.

– Маша, ты выйдешь за меня замуж? – повторил мой будущий муж. Я задышала и, удивленно захлопав глазами, спросила:

– Разве у меня есть выбор?

Сэд рассмеялся, взял мои руки в свои и, целуя мои пальцы, сказал:

– Это не шутка, Маша! – Я в этот момент умирала от счастья. – Ты, видимо, не понимаешь – это НАВСЕГДА!

– Я все прекрасно понимаю… – уже кокетничала я. – Навсегда так навсегда! Где кольцо, кстати?

– Какое кольцо?! – очень натурально удивился Сэд. – Ах, да, ты имеешь в виду обручальное?

– Браво, Оскар в студию! Да, то самое кольцо. Формальное подтверждение тому, что у тебя серьезные намерения. Это, кстати, ваши правила, не я их придумала.

– По-моему, красивая традиция. – Сэд вынул из кармана брюк коробочку, открыл ее, и я замерла от восхищения. Это было идеальное кольцо!

– Оно какое-то эльфийское. – Я не могла подобрать слова.

– Маша! Ну, так ты станешь моей женой или мне вечно стоять на коленях? Ты согласна?

– Да, я согласна, – прошептала я, и мои глаза наполнились слезами, – я буду твоей женой, Сэд.

– В вечности? – Сэд внимательно смотрел на меня, а я кивала сквозь слезы.

Вот так я стала невестой Смерти…

Не могу сказать, что разница между любовницей и невестой столь велика, но, когда на твоем пальце поблескивает обручальное кольцо, уверенности прибавляется. В чем, правда, точно сказать не могу…