Текст книги "Виктор Вейран"

Глава 17

Анжела Вейран

Есть такое слово – безвременье. Именно оно и наступило в моей жизни. Я жила и не жила одновременно. Ждала и не ждала. Муж не возвращался. Поначалу хотела пойти к нему, поговорить, но потом запретила себе это делать. Нужно уметь уважать себя. И не стелиться тряпкой у ног того, кого любишь, поэтому вместо того, чтобы лететь к Виктору, я делала вид, что жизнь идет своим чередом. Она и шла. Медленно, неторопливо, безысходно.

Где-то через неделю в моем доме появился Кольс. Хмурый, угрюмый. Усталый, как демон, и такой же недовольный.

– Виктор не объявлялся? – спросил с порога.

– А должен был? – уставилась на него.

– Я просто подумал, раз он передумал снимать жилье и съехал от меня, не сказав ни слова, значит, вы помирились.

– Увы, нет, – вздохнула я. – Подожди, а почему сам не спросишь? Вы же служите вместе.

– Так его в отпуск отправили еще неделю назад, – заявил Кольс. – С тех пор я его и не видел. Думал, вернулся домой. А у нас новая жертва, я хотел с ним посоветоваться, но раз нет, значит, нет. До встречи, Анжи.

И исчез так же быстро, как и появился, а я замерла, глядя на закрытую дверь. Виктор исчез? Как? Почему? Что случилось? И если что-то случилось, где его искать? Заметалась по дому, пытаясь придумать хоть какой-то выход. Легко злиться на мужа, когда знаешь, что он пропадает на службе и с ним все хорошо. И уже труднее, когда с ним могло что-то случиться. А если действительно случилось? Если Вику нужна моя помощь?

Накинула шаль – дни постепенно становились холоднее – и приказала закладывать экипаж. Единственным человеком в моем окружении, который мог применить на Вика поисковые заклинания, был Эд Рейдес. Да, с момента извинения он не появлялся в нашем доме. И я, если честно, не была уверена, что хочу его видеть, но сама не владела никакими заклинаниями поиска. Они в большинстве своем были темными. И если Эд сам не сможет их применить, то поручит кому-то в «Черной звезде».

Ворота гимназии, как всегда, были наглухо закрыты. Я постучала, потопталась на месте, снова постучала. Скрипнула, отворяясь, створка, но я никого не увидела.

– Простите, – обратилась к невидимому собеседнику, – прошу, передайте месье Рейдесу, что его хочет видеть Анжела Вейран.

Створка закрылась. И как понимать такой ответ? Что мне здесь не рады? Или стоит подождать? Я решила постоять у ворот еще несколько минут. И уже собиралась уходить, когда ворота распахнулись и навстречу вышел Эд.

– Анжи, какой сюрприз, – улыбнулся он. – Я надеюсь, у тебя все хорошо?

– Нет, Эд. У меня не все хорошо, – ответила я. – Виктор пропал. На службе его отправили в отпуск, и с тех пор его никто не видел.

– Анжи, зачем паниковать? – ответил Рейдес, но заметно нахмурился. – Вернется.

– Да? Его уже полторы недели нет дома. При этом друзья его тоже не видели. И я не должна паниковать? Впрочем, неважно. Скажи, ты можешь поикать его магически?

– Лишь определить, жив он или мертв. – Эд пожал плечами. – И то, это все достаточно условно. Вик лучший поисковик, чем я. Иначе бы я сам разыскивал погибших студентов. Но я попробую. Проходи.

Вот только дальше жуткого двора гимназии, плавно перетекавшего в кладбище, Эд меня не повел.

– Извини, – сказал виновато, – у нас тут осадное положение. Темный магистр вознамерился меня арестовать за то, что я спустил его с лестницы. Я бы сделал это еще раз, да сам не приходит, трус. Дальше все загорожено заклинаниями.

– Ничего страшного, – ответила я. – Просто посмотри, все ли в порядке с Виком.

– Лучше возьму его личную вещь. Подождешь?

Можно подумать, у меня был выбор. Да, подожду. Эд ушел, а я разглядывала ряды надгробий. Жуткое место! И как сюда вообще кто-то идет учиться? Хотя и в светломагической академии нам не было покоя. И не будет, наверное, нигде.

На тропинке снова показался Эд. Только что его не было, и вот уже стоит с плащом в руках. А защита гимназии выросла… И, судя по ощущениям, не без помощи Виктора. Его магией тут было пропитано все пространство. Может, Эд просто мне врет? Хотелось бы верить, что он не стал бы со мной так ужасно шутить.

– Вот первое, что попалось на глаза, – сказал он. – А теперь отойди, не хочу задеть тебя темной магией.

Я сделала несколько шагов ближе к надгробиям и едва не споткнулась о чью-то кость. Хотелось верить, что бутафорскую. Эд же расстелил плащ на земле, занес над ним руки и начал нараспев читать заклинание. Долго, протяжно. К нему будто тянулась тьма изо всех щелей, а мне стало очень жутко и холодно. А когда Вик призывал тьму, я никогда не боялась. Наоборот, мне было спокойно, будто защиты вокруг становилось больше. Какие они все-таки разные…

– Живой. – Эд открыл глаза. – Жив твой муженек, где-то в столице. Точнее определить не могу, тьма в этом не помощник.

– Спасибо, – сказала ему. – Если вдруг где-то встретишь Вика… Скажи ему, пусть идет домой. Хватит бегать.

– Хорошо, передам, – кивнул Рейдес. – Тебя отвезти домой?

– Нет, я на своем экипаже. До встречи. И еще раз спасибо.

Эд мазнул губами по моей руке, и я заторопилась прочь. Почему-то не хотелось оставаться здесь дольше. Села в экипаж и, пока ехала к дому, все время думала о Викторе. Хотя кому я вру? Я и так все время о нем думала. О том, что будет с нами дальше, и не понимала, почему он просто взял – и исчез. Влез во что-то опасное? Не хочет меня видеть? Нашел… другую? Почему-то последний вариант казался все более вероятным. Мог бы набраться смелости, прийти и сказать в глаза. Лучше так, чем каждый день умирать от неизвестности.

Пошел дождь, и к дому я бежала под большим зонтом. Здесь было тепло и тихо. Сынишка спал, его нянюшка стерегла сон воспитанника. А я чувствовала себя неприкаянным духом, потому что часть меня была здесь, а часть рвалась куда-то к любимому человеку, который совсем о нас позабыл.

* * *

Виктор Вейран

Мой маскарадный костюм был слишком угрюмым, а главное, я никак не мог понять, кого именно изображаю. По всему чувствовал, что шута, но надеялся, что визит в темный магистрат даст хоть какой-то толк. Интересно, Тейнер пригласил других магистров? Представил себе Верхарда, дарящего темному коробок с бантиком, и стало смешно. А в коробке… А в коробке – набор колб, чтобы лучше собирать чужую силу. Смеяться перехотелось.

Я быстро оделся, причесался, взглянул в зеркало. Отметил, что выгляжу слишком напряженным. Заставил себя улыбнуться отражению, представив Лиану Варне. Улыбка напоминала оскал. И что с того? Пусть довольствуется как есть. Нанятый экипаж уже ждал у дома, и можно было ехать за моей спутницей. В отличие от меня, Лиана сияла. Стоило экипажу остановиться, как она вышла из домика, приподняв юбки, чтобы не выпачкать их в грязи. Бледно-персиковое платье с большим бантом на спине и белым кружевом, украшавшим юбку, делало её похожей на бабочку.

– Вам нравится мой костюм, месье Вейран? – скользнула она в тепло экипажа и села слишком близко ко мне.

– Нравится, мадемуазель Варне, – ответил я. – Вы прекрасны.

– О, можете звать меня по имени. А я буду называть вас Виктор, можно?

Я кивнул. Какая разница? Мысли снова запутались, и я пытался внести в эту паутину хоть какую-то ясность.

– Вы выглядите усталым, – чуть растеряно заметила Лиана. – Много работы?

Не знает, что меня отстранили от службы? Или играет? В том, что Лиана – хорошая актриса, я не сомневался.

– Да, хватает, – ответил задумчиво и снова будто погрузился в сон.

Позднее в такой же дымке вспоминалось, как мы подъехали к темной башне. Звездный колокол будил город радостными перезвонами в честь дня рождения магистра. Это был не магический звон, как тот, что возвещал тревогу или смерть магистра, а самый обычный. Видимо, Тейнер жаждал привлечь внимание к своей персоне.

Я надел маску с длинным носом, вышел первым и подал Лиане руку.

– Я все думаю, какой образ вы избрали, Виктор, – подмигнула она. – А теперь вдруг поняла. Ворон, зловещая птица. Как раз для темного магистрата. Забавно.

– А вы? Кто вы? Фея? Бабочка? – спрашивал я, провожая свою спутницу под своды башни.

– Я? Пожалуй, что бабочка, – заливисто рассмеялась Лиана.

«Бабочка-однодневка», – подумалось мне. Летит на огонь и в пламени погибнет. Странные мысли лезли мне в голову в эти дни.

Мы вошли в бальный зал. Играла музыка, но пары еще не кружились по паркету. Все ждали магистра. Я замер, оглядываясь по сторонам.

– Может, выпьем лимонада, Виктор? – тихонько спросила Лиана. – Вечер душный.

Душный? Мне было холодно, но я подошел с ней к столику с напитками, и мадемуазель Варне подхватила бокал с лимонадом. Она глотала, чуть запрокинув голову, а я разглядел, что заколки в её волосах выполнены в форме бабочек. Неизвестно, до чего бы еще додумался, но грянула приветственная музыка, и в зал вошел Тейнер – единственный без маски. Он ступал медленно, величественно, как король, память о котором стерли в Гарандии. Замер перед гостями, и все склонились. Будь проклят, магистрат. Но я тоже склонил голову, не привлекая к себе внимания.

– Месье, мадам, мадемуазель, – заговорил Тейнер, – я счастлив и благодарен, что вы пришли разделить со мной этот скромный праздник. Танцуйте, пейте шампанское, наслаждайтесь вечером. И пусть для каждого он станет особенным.

– Правда, он душка? – рассмеялась Лиана. – Потанцуем, Виктор?

– А? – вздрогнул я. – Да, конечно.

Темный тоже танцевал с какой-то девушкой в голубом. Я заметил, как недобро Лиана смотрела в их сторону, но тут же обернулась и улыбнулась мне.

– Знаете, Вик, а ведь вы мне очень нравитесь, – сказала вдруг. – Нехорошо говорить такое мужчине, но я втайне завидую вашей супруге. Наверное, не я первая, кто мечтает оказаться на её месте?

– Что? – Не совсем понял, что она имеет в виду.

– Вы очень примечательный человек, Виктор. Честный, прямой, открытый, справедливый. Таких сейчас мало. Неудивительно, что вам непросто.

Я не слушал Лиану. Я думал, как наградить Тейнера моим заклинанием. Мы разошлись с Лианой по фигуре танца, и теперь я танцевал с девушкой в голубом. Неловко повернулся, вроде бы случайно задевая магистра локтем, пробормотал извинения и отвернулся, а маленькое противное заклинание уже перебралось на него, вцепилось в волосы, спряталось.

Есть! Музыка закончилась, заиграл следующий мотив. Я еще немного повальсировал с Лианой, а затем оставил её на минуту, сказав, что нужно немного освежиться. Освежиться? Ха-ха. Нет, вместо этого я поспешил прочь. Насколько помнил, кабинет Тейнера находился на третьем этаже башни. Лестница нашлась быстро. Я взлетел по ступенькам и едва не столкнулся со стражниками магистрата. Вовремя услышал их шаги и нырнул в тень, прикрываясь заклинанием. Они прошли мимо. Сердце билось часто-часто, будто за мной гнались. Я осторожно вышел из своего укрытия и свернул в коридор. К счастью, он был пуст. Замер у двери Тейнера и достал из кармана заготовку. Дунул на неё, и тонкая струйка пара забралась в замок, отпирая для меня дверь комнаты. Проверил пространство на наличие заклинаний. Конечно, они были, но мне не надо было углубляться в комнату. Я не собирался обыскивать кабинет темного магистра. Вместо этого прицепил темный комочек на стену, и он тут же впитался в неё. Готово. Запер дверь и уже шел обратно, когда налетел на стражу.

– Что вы здесь делаете? – гаркнул стражник, а я вздрогнул – и икнул.

– Ищу уборную, – ответил заплетающимся голосом. – Мне сказали, она на втором этаже.

– А это третий. Спуститесь ниже, месье, – с брезгливостью ответил стражник.

– О, благодарю, – покивал я и бодро затрусил вниз по лестнице. Конечно, не в уборную, а обратно в бальный зал. Лиана уже заждалась меня.

– Где же вы пропали, Виктор? – протянула мне обе руки. – Я без вас уже пообещала два танца.

– Я умру от горя, – ответил ей. – Но нам ведь надо определить, кто желает зла магистру. Правда, в этой кутерьме это вряд ли возможно.

– Вы правы. Тогда давайте отдохнем от души!

И мы снова закружились по залу. Вот только до конца маскарада оставаться не хотелось. Ближе к полуночи я сказал:

– А давайте сбежим и останемся неузнанными.

– С удовольствием, – рассмеялась девушка. – Бежим?

И мы быстро зашагали к главному входу. По пути я успел бросить под ноги еще одно заклинание. Оно должно было само найти для себя место. Оставалось последнее, и оно предназначалось Лиане. А для того, чтобы его установить, следовало попасть к ней домой. Мы сели в экипаж. Снаружи снова пошел дождь.

– Осень, – вздохнула Лиана, глядя, как льют серебряные струи.

– Да, осень, – эхом откликнулся я. Хотелось спать, но сейчас не время расслабляться.

– Может, по такой погоде никуда не поедете, Виктор? – повернулась ко мне Лиана.

– Не стоит, – улыбнулся я. – Но вот от чашки чая не откажусь.

– Договорились. – Мадемуазель Варне радостно хлопнула в ладоши. – И спасибо за вечер. Он был великолепен.

Мы под дождем добежали до её домика и ввалились в темноту и тепло. Лиана зажгла светильники.

– Вы снова отпустили прислугу? – спросил я.

– Да. Знала ведь, что вернусь поздно, – лукаво ответила она. – Дайте мне десять минут, Виктор, и я вернусь.

И скрылась в одной из комнат, а я прошел в гостиную. Вряд ли именно здесь она ведет задушевные беседы с темным магистром. Хорошо бы посадить заклинание на неё лично, как и на него. Или же…

Было слышно, как Лиана на кухне звенит чашками. Я быстро поднялся и постарался бесшумно выбраться в коридор, прошел вдоль ряда запертых комнат, пытаясь угадать спальню. Открыл одну дверь, другую. На третий раз мне повезло, и маленький комочек заклинания сорвался с пальцев, забираясь под кровать. Есть!

– Что вы здесь делаете, Виктор?

Я вздрогнул и обернулся. Лиана стояла за моей спиной. И как только не услышал шагов?

– Искал уборную, – ответил то же, что и в темной башне. Кажется, даже покраснел. – Извините.

– Ничего, – улыбнулась мадемуазель Варне. – Раз уж вы здесь, не поможете мне справиться с платьем? Оно вымокло, завязки затянулись слишком сильно. Я хотела переодеться.

– Д-да, конечно.

Коснулся пальцами её спины, призвал магию, ослабляя шнуровку, и платье с шелестом сползло вниз, будто чешуя. Я сглотнул. Что-то не так. А Лиана обернулась и обвила руками мою шею.

– Вы мне очень нравитесь, Вик, – сказала, прижимаясь всем телом.

– Простите, но вы мне нет, – попытался отстраниться, а мадемуазель Варне вдруг коснулась губами моих губ. Почему так сильно пахнет мятой?

Светильники? Откуда светильники? Голова слегка кружилась, и комната плыла перед глазами. А нежные женские пальчики касались груди, расстегивали пуговицы на рубашке. Висок пронзила боль, я попытался отстраниться, но девушка прильнула ближе. Самая желанная на свете…

– Анжи, – прошептал, пропуская между пальцев темно-каштановый локон. – Любовь моя.

– Да, Вик, это я.

Голос показался чужим, но в дымке неясного света я едва мог разглядеть черты моей жены. Только почему-то было холодно.

– Иди ко мне, – звала меня Анжи. – Я так долго тебя ждала.

Сражение с пуговицами завершилось, и она сняла с меня рубашку.

– Я так скучал, любимая, – схватил её в объятия, прижал к себе, покрывая лицо поцелуями. – Любовь моя. Жизнь моя.

– Виктор, – сладкий шепот прямо в губы.

Я уронил её на кровать. Не нашу… Какая разница? Что-то внутри попыталось сопротивляться. Может, обида? К демонам её. Сейчас мне нужна была Анжи. Моя Анжи, и никто больше.

– Люблю, – шептал ей. – Больше мира.

– Я знаю, дорогой. И я тебя, – отвечало мое наваждение, выгибаясь навстречу ласкам. А холод становился сильнее. Что происходит? Но желание не давало думать. Только Анжи сейчас важна, только она.

– Виктор!

Наши тела сливались воедино, и не могло быть в мире ничего более правильного, чем любимая в моих объятиях. Как я скучал! Остолоп, надо было вернуться раньше. Надо было…

– Отдыхай, любимый. Ты устал.

Теплые губы коснулись щеки, и будто изморозь пробежала по коже. Да, я очень устал. И очень хочу спать…

Я проснулся от жуткой головной боли, будто кто-то ввинчивал в виски раскаленное сверло. Больно! До тошноты, до крика. Даже зрение вернулось не сразу, а когда смог осмотреться, понял, что нахожусь в чужой спальне. Здесь я точно никогда не был раньше. Что вчера произошло? Я помнил маскарад, помнил Лиану… Это её дом? Только в памяти всплывало лицо Анжелы, но Анжи точно нечего делать дома у Лианы.

– Проснулись, месье Вейран?

Лиана сидела на краю кровати в накинутом на плечи пеньюаре, под которым не было решительно ничего.

– Что происходит?

Не узнал собственного голоса. Во рту будто разверзлась пустыня. Тьма…

– О, ничего страшного. – Тонкие пальчики Лианы коснулись моей груди. – Вы устали, прилегли отдохнуть, и мы немного… отдохнули. Но вы не беспокойтесь, месье Вейран, я не из болтливых.

Боль в висках стала сильнее. Я пытался подняться – и не мог. Что я натворил? Этого не может быть! Не может. С кем угодно, только не со мной!

– Тише, не надо так беспокоиться, – увещевала Лиана. – Если вы ничего не скажете жене, я уж точно не скажу. Правда, я не думаю, что вы дойдете домой, месье Вейран, но и тут беспокоиться нечего. Я сейчас уйду, а вы отдыхайте.

– Стой! – вцепился в её руку. – Стой, дрянь! Что ты натворила?

– Что ты натворил, дорогой? – сладко улыбнулась Лиана. – Мы прекрасно провели время. Самое забавное, что ты действительно нравишься мне, Виктор Вейран, куда больше магистра Тейнера. Ты очень славный. И очень глупый. Прости.

С её пальцев сорвалось заклинание. Я не понял, что это было, и щиты выставить не успел, только тело окутала такая острая боль, что перед глазами потемнело.

– Прости, последний штрих.

Лиана коснулась губами моей щеки.

– Зачем? – просипел я.

– Все просто, – ответила она, надевая белье. – Ты нам мешаешь, Виктор. Всюду суешь свой породистый нос, как пес. Нам это не по нраву. Поэтому поделись немного силой, милый, и умри спокойно. А если выживешь, я буду помнить о тебе. И если повезет, не только помнить.

Она натянула тонкое шерстяное платье, послала мне воздушный поцелуй и вышла за дверь.

– Вернись, сука!

Увы, вышел не крик, а сип. Кажется, я снова отключился, а когда очнулся, подушка была мокрой от пота, а в комнате начинали сгущаться сумерки. Я проспал весь день? О боги… Надо вставать. Надо. С трудом поднялся с кровати. Меня качало из стороны в сторону. Мир воспринимался рваной мозаикой, и этой мозаике не дано было сложиться воедино. Попытался призвать магию и не смог. А потом долго шарил по полу, чтобы найти свои вещи и одеться. До входной двери я добирался не меньше часа. Во рту пересохло, хотелось биться головой об стену. Но плохо было не от того. Анжела… Что я ей скажу? Как смогу посмотреть в глаза? О том, чтобы промолчать, как советовала Лиана, не могло быть и речи. Моя супруга не заслуживает лжи. Я не врал ей раньше, не собираюсь и теперь. Но как? Как такое вообще можно сказать? Что я вообще делаю здесь? Все это время делал…

Голова снова взорвалась болью. Тьма-тьма-тьма. Вот сейчас я точно выгляжу под стать унылому маскарадному костюму. Ворон, вестник беды. Надо идти… Куда? На съемную квартирку? Привести себя в порядок… Да, пожалуй, так будет лучше. И я шел. Холодный ветер ударил в лицо. Надо идти. Шаг, еще шаг. Как же далеко! В голове снова все перепуталось.

– Прочь с дороги, пьяница! – крикнул кто-то и хлестнул кнутом по ногам.

А я все шел, стараясь не упасть. Хотя больше хотелось лечь и издохнуть. Это будет лучший выбор для всех. И Анжи ничего не узнает, и я… А что – я? Меня уже нет. Осталась только какая-то хитрая головоломка внутри, которая болит, мается, жжет. Почему так плохо? И почему на губах до тошноты – мята?

Я остановился, прислонившись спиной к дереву. Отдышался и двинулся дальше, только снова пришел не на съемное жилье, а к воротам родного дома. Горел свет, а вокруг уже давно стемнело. Я задержал дыхание и сделал шаг, отделявший меня от ворот.

Глава 18

Анжела Вейран

Было около десяти вечера. Я отпустила прислугу спать, а сама в третий раз перечитывала записку, которую передал Эд. «Анжи, вчера в городе я видел Виктора. Он жив, здоров, так что не беспокойся. Судя по всему, с головой ушел в расследование, хоть его и отстранили. Угомонится – явится. Эд».

С головой ушел в расследование. Как это похоже на Виктора! Только он может поступить подобным образом. Забыть о жене, которую обидел, о маленьком сыне и заниматься работой, с которой его выгнали. Замечательно! Но главное, что жив. Скомкала записку и оставила на столе. Пора ложиться спать. Оставалось надеяться, что Эд прав, и с Виком ничего не случится. Вот только сердце было не на месте, будто кто-то раз за разом вгонял в него иглу. Дурное предчувствие… Слишком дурное.

Я уже почти дошла до лестницы, когда услышала стук входной двери. И это мог быть лишь один человек. Сначала рванулась навстречу, а потом вспомнила наш последний разговор, колкие, холодные слова… Снова стало больно, очень больно. Нет, я не готова была его простить. Поэтому в холл вышла медленно. Вик как раз успел войти в комнату и замер, увидев меня.

– Здравствуй, – сказал тихо.

Я почти не видела его лица. Светильники уже не горели, только пара, чтобы никто не свернул себе шею.

– Здравствуй, Вик, – ответила я, отмечая, что его голос звучит странно, будто простуженно. – Ты все-таки пришел.

– Да, – донесся тихий ответ. – Анжи, нам надо поговорить.

– Давно уже надо, Виктор. Идем в гостиную. Все уже спят, нам никто не помешает.

– Нет, давай лучше здесь.

Я сделала шаг вперед, Вик отступил. Кажется, я знаю, что он хочет мне сказать. Увы, я тогда и представить себе не могла, насколько ошибаюсь.

– Где ты был, Вик? – спросила первой. – Я тебя искала.

– Я знаю, Анжела.

Что не так? А ведь внутри все кричало: не так, не так, не так.

– Я знаю… – продолжил Виктор. – Я вел расследование. И ты не подумай, что я оправдываюсь. Просто пытаюсь объяснить…

– Ты заболел? – перебила его и все-таки подошла ближе, коснулась лба. – У тебя жар, Вик.

– Глупости, я просто зашел с холода. Послушай, Анжи…

И снова замолчал.

– Что стряслось? – прямо спросила я. – Надеюсь, никто не умер?

– Пока нет. – Вик хрипло рассмеялся. – Прости, в голове все путается, Анжи. Я просто…

– Значит, так, Виктор. Или ты говоришь мне все прямо, или иди туда, откуда пришел. Я не собираюсь выслушивать…

– Я пытаюсь, Анжела. – Теперь он меня перебил. – Но это непросто. Вчера вечером… Вчера вечером я был на маскараде в темном магистрате. Попросил любовницу темного магистра достать для меня пригласительный, а потом зашел к ней домой, чтобы установить слежку.

– Вик! – Я вцепилась в него в ужасе. – Ты во что ввязался? Ты с ума сошел?

– Кажется, да. Одним словом… Я не знаю, как такое могло произойти, Анжи, и не подумай, что я оправдываюсь. Но я не могу, не должен тебе лгать. Ты и Анри – все, что у меня есть. Я…

Вот теперь я все поняла. Отступила, затаила дыхание. Нет, нет. Мой муж мог натворить что угодно, только не это. Я не верю!

– Я изменил тебе, Анжела.

Я молчала. Только чувствовала, как по кусочкам осыпается мой мир. Вик прислонился плечом к стене. Наверное, чего-то ждал, а я умирала. Все можно простить, кроме предательства. Все пережить, кроме того, что я сейчас услышала.

– Пожалуйста, выслушай меня до конца. – Голос Виктора стал тверже. – Я люблю тебя. Это никогда не изменится. И – да, я не понимаю, как… Не понимаю, как такое получилось. Даже не помню. Я думал… Неважно. Прости меня, Анжи. Пожалуйста.

– Нет.

Ответ сорвался с губ раньше, чем дослушала.

– Прошу.

Вик тяжело опустился на колени, поймал мои руки и спрятал в них лицо. Я не знала, что мне делать. Я сойду с ума! Никогда с этим не справлюсь… За что мне все это? За пять лет счастья? За глупую веру в непогрешимость моего мужа?

– Нет, Вик. Я не смогу. Уходи, пожалуйста. А я утром уеду. Хорошо?

Он молчал. Хотелось кричать, рвать на себе волосы, а я просто стояла и не могла забрать у него руки. Моя любовь умирала. Оказалось, это больно.

– Я люблю тебя, Анжела, и никогда больше не причиню тебе боли, клянусь.

– Я тебе больше не верю.

Рукам стало мокро. По щекам Виктора катились слезы. Это был единственный раз, когда я видела, чтобы он плакал. И вдруг стало страшно. Я сделала шаг назад, потому что не знала, как мне быть, наконец-то высвободила ладони – и увидела черные разводы на них, как мазут.

– Вик? – позвала в испуге.

– Что? – Он поднял голову, и я зажала рот рукой, чтобы не закричать. Его зеленые глаза были чисто черными. И такие же черные слезы высыхали на щеках.

– Что с тобой? – опустилась на колени рядом с ним. – Что случилось? Что это? Проклятие?

– Я… не знаю, Анжи. Ты права, мне не стоило приходить. Я лучше пойду.

И Виктор тяжело поднялся на ноги. Я дернулась за ним.

– Подожди.

Но он не собирался ждать. Только провел перед собой рукой, будто ничего не видел.

– Подожди, Вик, – перехватила его. – Знаешь, давай-ка ты переночуешь здесь, а утром мы продолжим наш разговор. Хорошо?

– Не надо. – Он качнул головой.

– То есть ты передумал и хочешь уйти от меня?

– Нет, нет…

Я хотела убить его. Задушить собственными руками, а вместо этого подхватила под плечо.

– Тогда давай ты ляжешь спать. Ты немного не в себе, дорогой. А утром мы все выясним. Например, что с тобой происходит.

Потому что я уже чувствовала исходящий от него холод, всё сильнее и сильнее. Довела свое проклятие до гостевой спальни, расстелила постель.

– Раздевайся, ложись, – приказала мужу.

– Анжи…

– Я не буду тебя раздевать, Вик. Просто послушайся меня.

Он покорно разулся, снял штаны и рубашку, лег, а я присела на край кровати.

– Спи! – приказала ему.

Вик закрыл глаза. Уж не знаю, спал он или нет, но я осторожно призвала магию и направила на него. И теперь едва не заорала во второй раз. Перешла на магическое зрение – и замерла в ужасе. Магические поля Вика были разорваны вдребезги. Свет и тьма перемешались в серую массу и свисали рваными клочьями. Как такое возможно? Как? Он же давно инициированный маг, и списать на инициацию вот эти обрывки не выйдет.

– Вик? Виктор? – позвала тихо, а затем громче. – Вик!

Он не ответил. Я направила на него всю магию исцеления, которая во мне была. О боги! Чернота. Сплошное месиво. Будто его магию кто-то драл когтями. А в районе головы попадались яркие зеленоватые осколки. Это еще что?

Я вылетела из комнаты и кинулась на половину слуг. Забежала в первую попавшуюся дверь и затрясла за плечи Жерара.

– Что случилось, мадам Вейран? – сонно спросил он.

– Жерар, пожалуйста, Виктору плохо. Ты знаешь, где находится гимназия «Черная звезда»?

– Проходил мимо когда-то.

– Возьми лошадь, поезжай туда. Достучись, пожалуйста. И скажи месье Рейдесу, что у нас дела совсем плохи. Пусть приезжает немедленно. И возьмет с собой… менталиста. Да, менталиста, на всякий случай. Бегом!

Жерар оделся так быстро, что я и вздохнуть не успела, и вылетел из комнаты. А я побежала обратно к Виктору. В комнате ничего не изменилось. Он лежал неподвижно, только дышал очень тяжело, рвано.

– Вик, что же ты наделал! – склонилась над ним. – Что же ты наделал! Как я тебя ненавижу!

Все-таки расплакалась, обхватила себя руками и качалась из стороны в сторону. Сама мысль о том, что Вик мог быть с другой женщиной, причиняла невыносимую боль. Но еще большую – страх его потерять. Я следила за его дыханием со все возрастающим ужасом и снова вливала свою силу, хотя хотелось совсем другого. Это невыносимо! И даже момент, когда в комнату вошел Эд, упустила. Очнулась только от его голоса.

– Что стряслось, Анжи?

– Вот, – указала на мужа. – Мне кажется, он умирает. Взгляни на его магию, зашиты сейчас нет.

Эд замер на миг, а потом смачно выругался и вылетел из комнаты, а вернулся с высоким нескладным мужчиной в очках.

– Профессор Кушвил – Анжела Вейран, – представил нас поспешно. – Профессор, это явно ваша специализация.

– Пойдите-ка пока в соседнюю комнату, господа, и не мешайте мне работать, – прокаркал профессор, а сам склонился над Виктором. Эд увлек меня за собой. Я же с трудом понимала, что происходит.

– Что случилось, Анжи? – допытывался Рейдес, наполняя водой первый попавшийся стакан и заставляя меня выпить.

– Вик вернулся, – ответила я. – И… ему стало плохо. Я посмотрела на его магию, увидела… это и послала за тобой.

– И правильно сделала, – кивнул Рейдес. – Одно могу сказать – это не проклятие. Скорее, действительно, ментальное воздействие, но я не менталист.

– И я.

Обхватила голову руками. Эд сел рядом, обнял за плечи.

– Все будет хорошо, Анжи, – сказал тихо. – Твой муж выкарабкается. Он всегда выкарабкивается.

– Я больше так не могу, Эд, – ответила, качнув головой и запуская пальцы в волосы. – Это невыносимо. Но если с ним что-то случится, умру на том же месте.

– Тшш, все будет хорошо.

Я опустила голову на плечо Эду и замерла, прислушиваясь, как тикают большие настенные часы. Тик-так, тик-так. Наконец, в дверях появился профессор Кушвил, бледный, мокрый от пота.

– Что там? – кинулась к нему.

– Мне надо переговорить с вами наедине, мадам Вейран, – ответил он.

– Можете говорить при Эде, – ответила я. – Он – друг семьи.

– Хорошо. – Профессор снова усадил меня на диван и сел напротив. – Не буду лгать, мадам, дело серьезное. И… некоторые особенности магии вашего мужа его усугубили.

– Я не понимаю…

– Объясню более доступно, – вздохнул профессор. – На вашего мужа было оказано ментальное воздействие. Говоря более простым языком: наложен приворот.

Я вздрогнула. Об этом и не подумала.

– Более того, он был не один. Минимум пять раз, снова и снова, слой поверх слоя, потому что ваш супруг – очень сильный маг и сопротивлялся как мог. Жаль, что не понял вовремя, что на него оказывают воздействие. Итак, приворот наконец-то подавил его волю. И затем сработало что-то… Я не знаю что, но магия вашего супруга раздробила приворот в щепки. Они застряли в его магии. Это те зеленоватые искры, что вы можете разглядеть. Странно, что месье Вейран сам смог сбросить такое жуткое воздействие. И странно, что он еще жив, потому что его магии… давайте говорить прямо, нет. Её будто высосали из тела, при этом сам он воспринимает случившееся катастрофически. Я вытащил большую часть искр приворота. С остальными он справится и сам. Но скажу честно, мадам Вейран: шансов на то, что он сохранит рассудок, мало. Если бы приворот остался целым, я бы просто его снял. Но справиться с такой дробью… Верьте в своего супруга. Он все еще борется. Позволят боги – победит.

– Что я могу сделать, месье Кушвил? – спросила сипло.

– Вы ведь целительница? Исцеляйте, насколько это будет возможно, и ждите. А я загляну к вам завтра днем, постараюсь растворить еще немного искр. Пока что поставил свои щиты, они должны помочь.

– Спасибо, профессор.

– Не стоит благодарности. До завтра.