Текст книги "Культурный фронт Великой Отечественной войны"

Проверка показала, что «любой читатель библиотеки им. Ленина, систематически следя за областной и районной печатью, может составить полное представление об экономике и других специальных интересующих его вопросах по области или району. В библиотеке Дома Союзов можно свободно получить книги с экономической и краеведческой характеристикой областей Советского Союза, зачастую с полным топографическим описанием местности, с картами, маршрутами и т. п.»[210]210
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 124. Л. 98.


[Закрыть].

В письме секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову от 5 декабря 1942 г. директор Ленинской библиотеки Н. Яковлев настаивает на установлении в его кабинете «вертушки», так как существует «необходимость постоянного сношения с центральными организациями, быстрой дачи им различных оперативных справок, выполнения срочных заданий по телефону»[211]211
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 310. Л. 33–34. Л. 99.


[Закрыть].

Директор главной библиотеки страны просит также «дать указание об отпуске дополнительно 17 000 советских рублей в валюте для выписки необходимой литературы из-за границы». А также обращает внимание власти на насущные нужды рядовых бойцов культурного фронта, считая необходимым обязать Наркомторг СССР «увеличить число карточек в столовую научных работников на 50 человек (карточка дает право получать обычный обед в столовой без вырезки талонов)». В библиотеке насчитывалось 162 главных библиотекаря – научных работников, а талонов в столовую выдавалось лишь 50. Директор просит также установить карточку 2-й категории для всех библиотекарей 1-го разряда и главных, как это уже сделано в библиотеке Академии наук. И заключает: «Должен сказать, что все работники библиотеки, за отсутствием ОРСа (отдела рабочего снабжения. – О.Ж.), никакого дополнительного снабжения, кроме карточки 3-ей категории, не получают»[212]212
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 310. Л. 33–34. Л. 99.


[Закрыть].

Библиотекари умирают от истощения. Нарком просвещения РСФСР Владимир Петрович Потёмкин, в ведении которого находились в военную пору и библиотеки, в секретном письме секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Андрееву, написанном в апреле 1943 г. приводит трагические факты о заболеваниях и даже смертности от истощения сотрудников библиотек Москвы, Кирова, Саратова: «Библиотекари снабжаются по категории служащих и получают заработную плату, которая совершенно не соответствует значению библиотечной работы и требованиям, предъявляемым к библиотекарям. До сих пор высшая ставка библиотекарей массовых библиотек, даже для работников с высшим образованием, составляет всего 200 рублей. В 1942 г. Наркомпрос дважды обращался в СНК СССР с ходатайством о снабжении библиотекарей по карточкам, установленным для рабочих второй категории, но эти ходатайства удовлетворены не были»[213]213
  См.: Библиотековедение. 2001. № 2.


[Закрыть].

При этом нарком просвещения в своём третьем письме от 30 апреля 1943 г. приводит скорбный список умерших от истощения библиотекарей с большим стажем безупречной работы: «сотрудники Политехнической библиотеки тов. Басова, Угаров, работник Государственной публичной библиотеки тов. Зернова». Перечисляет библиотекарей, страдающих дистрофией, отёками, – как сотрудников московских книгохранилищ, так и периферийных. Справка от 29 мая 1943 г., приложенная к слёзному письму наркома, сообщает без объяснений: «Тов. Микоян в просьбе тов. Потёмкина отказал»[214]214
  См.: Библиотековедение. 2001. № 2.


[Закрыть].

Только 16 августа 1944 г., когда наши войска выходят на государственную границу СССР, Совнарком принимает Постановления «О новой заработной плате заведующим избами-читальнями, сельскими клубами…» и «О повышении ставок заработной платы работникам массовых и школьных библиотек, библиотек при высших и средних учебных заведениях, государственных публичных и научных библиотек»[215]215
  СП СССР. 1944. № 12. С. 165–166.


[Закрыть]..

«Книжная мобилизация». Ещё 2 ноября 1942 г. Указ Верховного Совета СССР возвещает «Об образовании Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР». Цифры потерь книжных богатств исчисляются миллионами экземпляров.

Отметим, что риторика приказов и постановлений в отношении сбора книг неслучайно отличается частым применением этого дисциплинирующего слова «мобилизация». Зав. отделом культпросветучреждений Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Т. Зуева в феврале 1943 г. обращается в секретариат ЦК ВКП(б) с запиской о необходимости начать комплектование 44 республиканских, краевых и областных библиотек, восстановления массовых библиотек «за счёт мобилизации части книжных фондов всех государственных и ведомственных библиотек, а также путём сбора книг от населения»[216]216
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 219. Л. 12–13.


[Закрыть]. Для этого понадобится создать централизованный государственный фонд литературы в 4 млн книг, потратив на его организацию 4200 тыс. руб.

По Записке принимается Постановление ЦК ВКП(б) от 9 февраля 1943 г. «О создании государственного фонда литературы для восстановления разрушенных фашистами библиотек», завершающееся фразой: «Обязать НКПС обеспечить быструю транспортировку библиотек в освобождаемые районы»[217]217
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 219. Л. 44.


[Закрыть].

Страна объявляет о призыве комсомольцев и женщин на восстановление библиотек. Обязывает издательства и типографии изыскать возможности увеличить число выпускаемых книг. Газеты публикуют призывы к народу начать сбор книг по домам, провести «книжную мобилизацию».

Хроника этого созидательного дела изобилует многими забытыми сегодня страницами. Библиотекари первыми занимаются сбором книг. Уходят в поход по сёлам-городкам, только туда – с пустыми саночками и вещмешками, обратно – с бесценным грузом. Книг собрано гораздо больше, чем планировалось – к концу войны свыше 10 млн. И книжный голод отступил.

В декабре 1944 г. многие автономные республики РСФСР комплектуют библиотеки для освобождённых областей Украины и Белоруссии. Мордовская АССР отправляет библиотеку в дар Гомельской области. В январе 1945 г. возобновляет работу одно из старейших книгохранилищ Союза – Центральная научная библиотека г. Харькова, издавна знаменитого своей наукой[218]218
  Правда. 1945. 8.01.


[Закрыть]. Москва и Ленинград оказывают помощь в восстановлении книжного фонда Латвийской ССР, из которой наиболее ценные раритеты были вывезены в Германию «грабьармией» Розенберга (вспомним, прибалтийского немца по происхождению, для которого Латвия – малая родина). Москвичи присылают 300 библиотечек для школ, ленинградцы – 25 тыс. томов[219]219
  Известия. 1945. 3.02.


[Закрыть].

Учёные страны собирают книги для библиотеки учреждённой Литовской академии наук. Саратовская научная библиотека комплектует библиотеку для Харьковского пединститута. Этот список традиционной для нашей страны взаимовыручки необозрим.

Поддерживая призыв ЦК комсомола, молодёжь всей страны включается в сбор книг для библиотек возрождающегося Сталинграда, куда к декабрю 1943 г. уже выехали 15 тыс. молодых рабочих – вчерашних школьников, выпускников ФЗУ, которым «книжный паёк» был столь же важен, как и продуктовый. Следовало обеспечить рабочих Тракторстроя и «Красного Октября» обувью, одеждой, постельными принадлежностями, горячим питанием и баней, озаботиться их культурным обслуживанием.

Зам. наркома по строительству К. Соколов приказывает транспортному управлению: «выделить до 20 декабря с.г. один вагон для перевозки библиотеки и культинвентаря, направляемого ЦК Союза строителей для обслуживания рабочих»[220]220
  РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 8. Д. 121. Л. 19.


[Закрыть].

Управляющий КОГИЗа Юдин даёт указание директору КОГИЗа подобрать и отгрузить для Сталинграда 20 тыс. экземпляров книг.

Ивановский обком ВЛКСМ высылает в Сталинградскую область эшелон строительных материалов, книг 100 000 экз., писчебумажных принадлежностей 300 000 шт., оборудование для 10 изб-читален, для 5 хат-лабораторий. А пионеры железнодорожных школ Ташкентской дороги собрали много книг, тетрадей, карандашей, настольных игр в подарок школьникам Сталинграда, отправили культинвентарь специальным эшелоном братской помощи.

Кипело культурное строительство и в других освобождённых районах страны. Например, Калининская областная комсомольская организация берет обязательство восстановить 75 изб-читален, 300 красных уголков, 15 библиотек, несколько городских клубов и стадионов. В Смоленской области только силами комсомольцев восстановлено 58 изб-читален[221]221
  РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 8. Д. 113.


[Закрыть].

И снова – ликбез. С особым вниманием относится власть к присоединенным перед войной к СССР западным областям Украины, Белоруссии и Прибалтике, где большую часть населения приходится обучать читать и писать. Хроника свидетельствует: «15 января 1945 г. Волынская область. Из числа взрослого населения обучаются грамоте 15 тысяч человек. Во всех западных областях Украины ведётся работа по ликвидации неграмотности»[222]222
  Правда. 1945. 15 января.


[Закрыть]. «6 февраля 1945 г. Западные области Украинской республики. Для быстрейшего восстановления и развития культурной жизни западных областей Украины на работу в школы и вузы выехало до 10 тыс. преподавателей, отправлено 2 млн учебников, школьные принадлежности, учебники. Для школ неграмотных и малограмотных массовыми тиражами издаются буквари, сборники задач, книги для чтения на украинском языке. В свою очередь, вузы восточных областей Украины, Донбасса – Донецкая, Ворошиловградская (ныне – Луганская. – О.Ж.) посылают западным областям учебные пособия, книги, киноаппаратуру. Одесская область приносит в дар западным областям около 150 тысяч книг»[223]223
  Известия. 1945. 6 февраля.


[Закрыть]. Массовыми тиражами издаётся художественная литература, в том числе национальных авторов. И всё это – и на русском, и на украинском языках. Готовятся национальные кадры новых бойцов культурного фронта.

Постоянно встречающиеся в архивных документах и мемуарной литературе факты выделения денежных средств для приобретения книг предприятиями, учреждениями, на создание новых библиотек и изб-читален в сороковые-грозовые, не считая необходимых расходов на гарантированные карточной системой нормы продовольствия, промтоваров, соли, мыла и т. д., свидетельствуют о том, что и власть, и общество осознавали судьбоносную роль книги для каждого человека, для всей страны, для победы. А стало быть, и роль многотысячной армии бойцов культурного фронта, которые самозабвенно и бескорыстно приобщали к книге широкого читателя – от мала до велика.

В победном 1945-м выходит в свет первый номер «Журнала мод», дающий ориентиры всей индустрии моды на послевоенный период. В редакционной статье говорится: «Журнал мод» должен воспитать вкус к красивой одежде, культуре вещей ‹…› Советские текстильщики, швейники, обувщики и трикотажники сделали очень много для разгрома подлого врага, посягнувшего на независимость нашей Родины: они одевали и обували любимую Красную Армию и вполне справились с этой задачей. Наступило время, когда им нужно будет в полной мере проявить свое искусство в обстановке мирной жизни, мирного труда. ‹…› Красиво и изящно одевать и обувать советских людей – решить эту задачу будет помогать наш журнал»[224]224
  Журнал мод. М., 1945. С. 3.


[Закрыть]. Роскошно одетые дамы, элегантные мужчины и нарядные детишки в этом журнале показаны в этой самой обстановке мирной жизни и мирного труда: в уютно обставленных квартирах, на улицах городов, на природе. Двое мужчин в модных плащах и фетровых шляпах прогуливаются на фоне Библиотеки им. Ленина и подспудно утверждают – читать у нас модно, и каждый уважающий себя гражданин должен знать, как пройти в библиотеку… И кажется, воскрешают в глубинной народной памяти слова русского поэта Петра Вяземского: «Где есть поветрие на чтенье, / В чести там грамота, перо, / Где грамота – там просвещенье, / Где просвещенье – там добро»…

«Ничто нас в жизни не может вышибить из седла». Все годы войны ощущался дефицит особой печатной бумаги, предназначенной для издания книг – типографской и офсетной разных номеров (по качеству), которые производил в основном Камский целлюлозно-бумажный комбинат в Пермской области, а также картона и коленкора, необходимых для обложек книг, и типографских красок. В августе 1941 г. решением Государственной плановой комиссии при СНК СССР производство на комбинате планируется расширить за счет оборудования эвакуированных предприятий Наркомбумпрома, и довести выработку бумаги не ниже 90 тысяч тонн[225]225
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 64.


[Закрыть].

Но книжные издательства сами проявляют немалые «рационализаторские» способности для преодоления бумажного дефицита: издают множество дешёвых и простых в производстве брошюр и карманного формата книжечек – часто без обложки, на бумаге самого низкого качества, вплоть до обёрточной, на обрезках от изданий крупноформатных книг и даже без склейки и скрепок. Средний объем большинства книг – 2,1 печатного листа, но издаются и полновесные тома.

…Без обложки и на жёлтой обёрточной бумаге выходит известное стихотворение К. Симонова «Сын артиллериста», и слова майора Деева: «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла» становятся у фронтовиков излюбленной поговоркой.

А тиражи… увеличились… Дефицит бумаги сказывается и на тиражах книг. Но общий тираж художественных произведений за годы войны, благодаря «рационализаторству», даже увеличивается, достигнув 170 млн экз.[226]226
  Максакова Л.В. Культура Советской России в годы Великой Отечественной войны. М., 1977. С. 65.


[Закрыть]

Самое крупное в СССР Объединение государственных книжно-журнальных издательств – ОГИЗ, имевшее в своём составе 15 областных издательств, выпускает в довоенном 1940 г. 34 % от общего числа изданий СССР, а в 1942 г. достигает 73 %. Это и партийно-правительственные документы, и обширная оборонная литература, и научно-техническая. А также сельскохозяйственная, жизненно необходимая в разных климатических зонах страны для повышения урожайности.

Из Казани, где работают эвакуированные центральные книжные издательства со своими полиграфическими базами, эшелонами расходится по стране, идёт на фронт и даже в партизанские зоны литература самой широкой тематики.

Значительно растёт число областных и краевых издательств, возникающих энтузиазмом на местах на базе типографий газет. Заметно увеличивается число книг и брошюр, издаваемых в издательствах союзных республик – на русском и на языках народов СССР. Работают издательства АН СССР, Учпедгиз, Детгиз, Сельхозиздат, «Искусство», ряд отраслевых: Трансжелдориздат, Гизлегпром, Металлургиздат, Госхимиздат и др.

Продолжает работать КОГИЗ (Книготорговое объединение государственных издательств), имеющее обширную сеть книжных магазинов, выпускающее кроме книг разнообразную картонажную продукцию – настольные обучающие игры, игрушки-вырезалки для дошколят. КОГИЗ становится практически единственной книгораспределительной системой, регулярно оповещающей книготорговую сеть о выходящих книгах и брошюрах тематическими листовками.

Свою лепту в книгоиздание вносят и небольшие кооперативные издательства, например, товарищество «Посредник»: малыми и большими – до 100 тысяч тиражами выпускает полезные книжки для детворы. Не забывает о детской читательской аудитории даже Московский зоопарк, издающий занимательные книжки для самых маленьких и любознательных.

Публицистические статьи, рассказы и стихи советских писателей, опубликованные в газетах и получившие огромный резонанс на фронте и в тылу, многие издательства, прежде всего Воениздат, Госполитиздат, «Молодая гвардия», выпускают массовыми тиражами в виде самостоятельных брошюр или сборников. В числе востребованных временем авторов: А. Толстой, К. Симонов, Б. Горбатов, К. Федин, П. Лидин, Вс. Вишневский, Л. Леонов, И. Эренбург, П. Павленко и др.

Рассказы, очерки, пьесы, стихи Константина Симонова выходят в 1942 г., особенно дефицитном на бумагу, общим тиражом более 9 млн экз. и на 17 языках народов СССР и мира! Расходятся стремительно. Симонова любят, читают, цитируют. А сарафанное радио «транслирует» байку, мол, жаловался поэт самому отцу народов, что не хотят издатели публиковать его лирику, а тот якобы начертал на жалобе той резолюцию: «Издать в двух экземплярах для Симонова и Серовой». Однако сборник лирических стихов поэта с самым известным в народе произведением «Жди меня», посвящённом жене, популярной киноактрисе Валентине Серовой, в 1943 г. выходит скромным лишь для советского времени тиражом – в 25 тыс. экз. (Сейчас бы такие «тиражищи» поэтическим сборникам!)

Чуть больше – первый тираж поэмы Маргариты Алигер «Зоя», посвящённой партизанке-подпольщице Зое Космодемьянской – 30 тыс. экземпляров. Пользующаяся огромной любовью поэма Александра Твардовского «про бойца» – «Василий Тёркин» вышла первым книжным изданием тиражом 75 тыс. экз. Выпускаются сочинения практически всех русских классиков – Радищева, Фонвизина, Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Некрасова, Чехова, Тургенева… Только в 1942 г. вышло 600 тыс. экз. зарубежной классики – Шекспир, Данте, Гейне, Мериме, Драйзер, Кронин…

С 1941 по 1945 г. в стране социализма выпускается более 500 изданий трудов Маркса, Энгельса, Ленина. В двухтомник избранных произведений В.И. Ленина входит статья «О защите Отечества», «Военная переписка 1917–1920 гг.».

О драматической истории войн, которые пришлось вести России за века, о знаменитых полководцах прошлого и народных героях издавались массовым тиражом книги историков и писателей: В. Костылёва – о Минине и Пожарском, Г. Данилевского – об Александре Невском и Суворове. Заметным тиражом в 300 тыс. экз. разошлась по библиотекам, вузам и в розницу книга академика Е.В. Тарле «Отечественная война 1812 г. и разгром империи Наполеона». Тиражом в 50 тыс. экз. – книга В. Мавродина о талантливом полководце Первой мировой войны генерале Брусилове, перешедшем на сторону народа в Гражданскую войну.

В крупнейшем издательстве ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» два года – в 1943–1945 гг. вместо серии «Жизнь замечательных людей» выходит серия «Великие русские люди» – тиражом 25 тыс. экз. каждое издание. Молодёжи предлагается изучать историю родины по судьбам её великих сынов. Это всемирно знаменитые учёные: Павлов, Тимирязев, Лобачевский, Сеченов, Мечников, Попов, Жуковский, Чернов. Поэты: Пушкин, Лермонтов, Маяковский, баснописец Крылов. Писатели: Радищев, Лев Толстой, Гоголь. Литературный критик Белинский. Архитекторы Казаков и Баженов. Композиторы Глинка и Чайковский. Художник Репин. Артист Щепкин. Педагог Ушинский. Флотоводцы: Макаров, Нахимов, Ушаков. Географы-путешественники Миклухо-Маклай и Седов…

«Книжная летопись» – хроника культурной жизни страны. В «Книжной летописи» Всесоюзной книжной палаты за 1941–1945 гг. скромные, в несколько листочков, издания числятся наряду с двухтомником Льва Толстого «Война и мир», опубликованном на белой офсетной бумаге и в переплёте. Недавняя её реорганизация – огромная потеря для отечественной культуры и истории.

Иначе как трудовым и научным подвигом нельзя назвать работу Всесоюзной книжной палаты, следящей за тысячами публикаций в газетах и журналах страны, за изданием книг и брошюр центральными издательствами и многочисленными республиканскими, областными, краевыми. Книжная палата, в здание которой, кстати, во время вражеских авиационных налётов на Москву в 1941 г. попадает бомба, периодически выпускает: «Летопись газетных статей», «Летопись журнальных статей», «Книжную летопись» – своеобразный реестр вклада советской пропаганды и художественной литературы в защиту Отечества.

Книга сотворила Человека Думающего. 9 мая 1945 г. знаменует не только Победу Советской Армии, её боевой техники и вооружения, созданных трудом миллионов рук в тылу, но и победу в психологической войне советских массовых средств агитации и пропаганды – радио, прессы, литературы.

Ныне всезнающий Интернет, балуя быстрым, но не всегда правильным ответом на любой вопрос, вытесняет из нашей жизни вековечный источник знания – книгу, как и саму подвижническую профессию библиотекарей. Штампует незнаек, неумех, верхоглядов. И если когда-то мы часто цитировали классиков марксизма о том, что труд сделал из обезьяны человека, то следует, пожалуй, признать, что чтение сделало его Человеком Думающим.

В СССР эта привычка и мода на чтение появилась в итоге масштабной ликвидации безграмотности (ликбеза). Книга сотворила Человека – созидателя, защитника Отечества, Победителя и… книголюба. И именно то непростое время, когда для многих книга стала нужнее материальной пищи, а библиотекари являли собой пример бескорыстного и бесстрашного служения своей профессии, заложило незыблемые основы, сделавшие нас самой читающей страной в мире. Современные сюжеты из московского метро иллюстрируют иную тенденцию – мы, кажется, становимся самой играющей в электронные игры страной. Но как хотелось бы ошибиться!

Кинохроника – правда о войне

Парадоксально, но факт – в годы Великой Отечественной войны производство киноплёнки находилось в ведении Наркомата боеприпасов, потому что в основе его – то же химическое сырьё, что необходимо для изготовления боеприпасов. Но и символично – ведь кинематограф по праву считается мощным оружием пропаганды или, как теперь принято говорить, информационной войны. Неслучайно, что и Наркомат связи не сразу, но приравнял транспортировку фильмокопий по всей стране к перевозке военных грузов, а значит, срочных, первоочередных.

…Ещё в 1938 г. для руководства киноотраслью, включающей в себя художественную, документальную и учебно-техническую кинематографию, а также – киноплёночную промышленность и кинопрокат, был создан Комитет по делам кинематографии при СНК СССР. В первые месяцы войны Комитет частично был эвакуирован из столицы, его подразделения оказались рассредоточены в трёх городах – Москве, Куйбышеве (ныне – Самара) и Новосибирске. Киностудии, а значит, и кинопроизводство оказались в городах среднеазиатских и кавказских республик СССР. Непросто было главе комитета Ивану Григорьевичу Большакову координировать вначале эпопею эвакуации, а затем – работу вверенного ему хозяйства, как считает режиссёр-мультипликатор и историк кино В.И. Фомин: «Можно только поражаться тому, сколь оперативно и в основном слаженно была организована и проведена эта невероятной сложности и громоздкости задача тотальной эвакуации отрасли»[227]227
  Фомин В.И. «Нет, ребята, такого начальника мне уже не найти…» // Кино на войне. Документы и свидетельства. М., 2005. С. 85.


[Закрыть].

Огромные организационные, тематические, технические и даже эстетические изменения должны были произойти во всём киноискусстве с началом войны. Как писал киновед Ростислав Юренев: «Надо было срочно, как по тревоге, перестраивать работу. Надо было создавать новую эстетику – боевую эстетику гнева и непримиримости – без колебаний, без полутонов, прямую и острую как оружие»[228]228
  Юренев Р.Н. Киноискусство военных лет // Советская культура в годы Великой Отечественной войны, М.: Наука, 1976. С. 235.


[Закрыть].

На первый план выходило создание военно-учебных лент, дающих чёткие инструкции на все случаи военной жизни. Они обучают бойцов всех родов войск правильно воевать и оказывать первую медицинскую помощь, а мирных жителей – быть готовыми к бомбёжкам и химическим атакам, распознавать и даже обезвреживать шпионов и пособников врага, быть бдительными на работе и в быту, заводить подсобные хозяйства, готовить еду из самых доступных продуктов…

Наряду с кинохроникой – правдой о войне, военно-учебные кинофильмы идут в кинотеатрах и клубах обычно перед началом художественного фильма. Зрители свыкаются с мыслью, что теперь это «скучное» кино становится для всех жизненно важным.

«Скучное» кино учит «немцеустойчивости». На последней, рекламной полосе «Вечерней Москвы» уже 25 июня 1941 г. размещено объявление: «Все предприятия, учреждения и домоуправления г. Москвы могут получить в Московской конторе «Главкинопрокат» фильмы оборонной тематики: «Светомаскировка жилого дома», «ПВО жилого дома», «Боевые отравляющие вещества», «Работа химзвена группы самозащиты», «Работа санзвена группы самозащиты», «Индивидуальная противохимическая защита», «Противопожарная оборона жилого дома», «Авиационные зажигательные бомбы», «Простейшие укрытия от авиабомб», «Воздушный налёт», «Умей пользоваться огнетушителем», «Береги противогаз», «Коллективная защита населения от ОВ», «Группа самозащиты». Предоставляется киноаппаратура и киномеханик. Заказы на выездные сеансы принимаются»[229]229
  Вечерняя Москва. 1941. 25 июня.


[Закрыть].

И в сфере военно-учебного фильма были свои премьеры – «Вечерняя Москва» от 7 июля 1941 г. рассказывает, что фильм «Воздушная тревога» можно посмотреть во всех кинотеатрах столицы. Рядом помещена статья полковника С. Котлинского «Как тушить зажигательные бомбы»[230]230
  Вечерняя Москва. 1941. 7 июля.


[Закрыть]. Военные реалии становятся повседневностью столицы…

…Вскоре после начала войны московская киностудия «Техфильм» переименовывается в «Воентехфильм» и создаёт фильмы-инструкции, фильмы-пособия. Как правило, снимаются эти киноленты силами тех же режиссёров и операторов, которые снимают и хроникальные картины.

В сентябре 1941 г. в стране развёртывается массовая компания всеобщего военного обучения, кратко именуемая «Всеобуч», основными её наглядными пособиями становятся фильмы для необстрелянных бойцов и мирного населения: «Кинокурс для всеобщего военного обучения», а также – фильмы-плакаты: «Как распознать вражеский самолёт», «Как гасить зажигательные бомбы», «Борьба с вражескими танками»…

Для армии и флота создаются более серьёзные и глубокие специальные фильмы, объясняющие тонкие тактические моменты боя, например, «Немецкая оборона и её преодоление», «Пехота в бою» (режиссёры В. Сутеев и В. Шнейдеров), «Парашютный десант» (режиссёр А. Кондахчан). И при всей сухости изложения учебного материала эти фильмы несут в себе мощный патриотический, агитационный заряд, имеют как познавательную, так и определённую эстетическую ценность. Благодаря своей доходчивости и наглядности военно-учебный фильм в короткие сроки доводит до сознания массового зрителя те знания, на освоение которых потребовались бы долгие лекционные часы и скрупулёзное штудирование не одного учебного пособия.

Особое место занимают фильмы-инструкции, целевой аудиторией которых становится гражданское население. Как пишет «по горячим следам», в 1947 г. будущий ректор ВГИКа Виталий Ждан, уже в первый год войны «сказалось то испытанное качество русского народа, которое поэт Велемир Хлебников назвал в своё время «немцеустойчивостью»[231]231
  Ждан В. Военный фильм в годы Великой Отечественной войны. М., 1947. С. 32.


[Закрыть]. И огромную роль в этом сыграли оборонные фильмы: «Население Москвы, Ленинграда и других прифронтовых городов училось на фильмах «Воздушная тревога», «Помни сигналы тревоги», «Что мы должны делать по сигналу «воздушная тревога», «Как обеспечить светомаскировку жилого дома», «Как бороться с зажигательными бомбами», «Умей защищаться от фугасных бомб» и т. д.»[232]232
  Ждан В. Военный фильм в годы Великой Отечественной войны. М., 1947. С. 32.


[Закрыть].

За долгие годы войны выпущено свыше 500 учебных фильмов. И по словам В. Ждана: «Военно-популярный или пропагандистский фильм, фильмы-инструкции, фильмы-наставления, памятки, плакаты, призывы пользовались не только художественной логикой живописно-изобразительного построения кадра, но и выразительностью слова, в какой-то своей части исполнительским искусством актёра. Кинематографический монтаж открывал перед военным фильмом широчайшие пространственно-временные возможности; здесь можно было столкнуть разнообразные исторические эпохи, сдвинуть самые отдалённые пространственные точки, показать время крупным планом… Смысл экранизации любой военной темы в том-то и заключался, чтобы сообщить абстрактным военным понятиям наглядность и образность, увеличить яркость восприятия, мобилизовать воображение зрителя»[233]233
  Ждан В. Военный фильм в годы Великой Отечественной войны. М., 1947. С. 8.


[Закрыть].

В подтверждение слов корифея кино вспомним, например, комбинированный кадр из киножурнала «Наука и техника» № 42, дающий представление о размерах самолёта, названного остроумцами «Летающей крепостью», – на фоне Большого театра распростёр он свои крылья, «размах» которых прикрыл собой всё здание – от фундамента до крыши.

Кино по заветам Суворова. Творческий поиск режиссёров, операторов, сценаристов военно-учебного фильма делает, казалось бы, «скучное», но необходимое кино по-своему увлекательным, образным. Например, текст выпущенного в начале 1942 г. фильма о технике рукопашного боя построен на основных принципах суворовской «Науки побеждать» и называется «по-суворовски» – «Глазомер, быстрота, натиск». Эхо суворовских заветов слышится и в названиях: «Штыком и прикладом», «Стреляй метко»…

Фильм «Станковый пулемёт Максим» начинается со знакомых зрителю кадров «Чапаева», становящихся лейтмотивом всего повествования: строчит из пулемёта легендарная Анка. А кинокурс «Гвардейские миномёты» рассказывает об истории развития ракетостроения от примитивного оружия древности до изобретений русских генералов Засядько и Константинова, идеи реактивного двигателя Кибальчича, конструкций космических ракет будущего Циолковского, а уж затем подходит к повествованию о боевой технике, состоящей на вооружении Красной Армии.

Фронтовой фольклор, рождающийся прямо на передовой и понятный бывалым бойцам, также подхватывается кинематографистами, использующими его образность в названиях кинолент: «Снежная кавалерия», «Карманная артиллерия», «Гвардейские миномёты», «Воздушная пехота»…

Во фронтовой «биографии» учебного кино можно заметить определённую этапность. Так, в первые месяцы войны особенно важно дать в большинстве своём необученным бойцам первоначальные знания о враге, о наиважнейших правилах поведения в бою, рассказать гражданскому населению о самых простых способах выживания в военных условиях. Позже учебный фильм обращается к популяризации знаний о боевой технике, начинает углублённо рассказывать о её новых образцах, поступающих на вооружение нашей армии, о способах уничтожения современной вражеской техники и даже – учит овладевать военными трофеями, как, например, целая серия выпусков «Умей владеть оружием врага», снимавшаяся на студиях Москвы, Ленинграда, Новосибирска, особенно актуальная в партизанских краях.

Для нас все эти фильмы – ценнейшие документы военной эпохи, и следует согласиться со словами В. Ждана: «Тот, кто когда-либо захочет оглянуться назад, ощутить атмосферу дней войны, пусть обратится не только к хроникальной кинолетописи Великой Отечественной войны, но и к простым, суровым названиям военных фильмов тех дней. Они расскажут ему прежде всего о величайшем труде и точной военной науке, которые вместе с отвагой и доблестью определили и завоевали нашу победу»[234]234
  Ждан В. Военный фильм в годы Великой Отечественной войны. М., 1947. С. 13.


[Закрыть].

«Движущееся на тебя чудовище можно поразить пулей…» Первый киновыпуск, посвящённый потрясшему всю страну грозному событию – войне, выходит на экраны уже 24 июня. Это был «Союзкиножурнал» № 58. В нём не показаны поля сражений, но есть репортажи о том, как слушают люди в глубоком молчании и напряжении речь В. Молотова по радио, как проходят на московских заводах «Калибр» и «Серп и молот» первые митинги, и тут же – сюжет о русском лётчике Петре Нестерове, ещё в годы Первой мировой первым совершившем воздушный таран. Через две недели после вторжения, 14 июля 1941 г., выходят в свет первые хроникальные кинорепортажи с фронтов – в «Союзкиножурнале» № 66–67. Появляется рубрика «Кинорепортаж с фронтов Отечественной войны», а в августе – первые художественные короткометражки о войне. «Главное – привыкнуть к мысли, что стальное, движущееся на тебя чудовище можно поразить пулей из бронебойного ружья или связкой гранат»[235]235
  Из кинолетописи Великой Отечественной. М., 1975. С. 17.


[Закрыть], – рассказывает «Союзкиножурнал» необстрелянному зрителю.