Текст книги "Будущие грехи. Остросюжетная литература"

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Дыра оказалась почти идеальным кругом в виде колодца. Луч света вырвал из темноты дно, совсем не глубокий, как мне показалось, верёвки наверняка хватит. Я приподняла фонарик над головой и поискала уступ, к которому можно было бы закрепиться. С удивлением склонилась у стены, увидев вбитый в скалу металлический крюк. Явно я здесь не первая. Верёвки хватило, ещё метра полтора осталось валяться на полу. Я поправила рюкзак и направила в тёмный проход фонарь, сделала шаг и оказалась в большой пещере с многочисленными выступами и нишами. Луч, рассек темноту, скользнул мимо двух высоких колонн и засеребрился. Осторожно, чтобы не поскользнуться на неровной поверхности спустилась по покатому полу вниз и остановилась около небольшого озера. Я присела на корточки и зачерпнула немного воды ладонью, почувствовала, как руку обожгло ледяной жидкостью и отдёрнула резко как от огня. Не удержав равновесия, от неожиданности повалилась на спину на острые камни, благо рюкзак на спине принял меня мягко.

– Однако, – произнесла вслух и вздрогнула от эха, которое заметалось по пещере в поисках выхода.

Поднявшись на ноги, я зашагала мимо озера рассматривая причудливые красноватые стены. Потолок местами опускался почти до самого пола, так что приходилось проползать, и взлетал до высоты пяти-шести метров. Я обследовала всю пещеру и не обнаружив второго выхода постояла с зажигалкой в руках глядя на пламя, потом захлопнула крышечку и вернулась к озеру. Ни дуновения, пещера оказалась тупиком. Почувствовала сразу нахлынувшую усталость и решила вернуться в верхний грот, там переночевать, а завтра, когда страсти по моим поискам поутихнут или погоня переместиться в другой квадрат, подумать над возвращением в цивилизацию. Я направила фонарик в рюкзак в поисках пустой пластиковой бутылки, чтобы набрать воды и почувствовала, как меня бросило в озноб от страха. Медленно повернула голову в сторону озера, и тут же подхватив рюкзак бросилась к спасительному гроту. Не заметив каменный выступ зацепилась ногой, охнула от боли и растянулась на полу. Машинально оглянулась назад, выключила фонарик и в полной темноте начала пятиться за колонну.

Внезапно вспыхнувший свет разрезал темень пещеры двумя мощными лучами, упёрся в потолок, и кто-то, фыркая и рыча выбрался из воды. Оно повернуло голову в мою сторону и только тогда до меня дошло, что это глаза неизвестного существа так ярко освещают пещеру. Свет на мгновение погас и снова включился. Едва не закричав от ужаса, я, стараясь передвигаться бесшумно, проползла в нишу и нащупала в темноте свою верёвку. Снова на мгновение наступила темнота. Оно моргает! Это открытие полностью ввергло меня в панику и я, больше не заботясь о производимом шуме, упираясь ногами в стену взлетела по колодцу наверх, затянула верёвку, достала пистолет и затаила дыхание.

Мгновенно вспомнила все жуткие истории про подземелья и про Ростовское чудовище, которое пожирало всех подряд и про Уральского монстра, над которым долго корпели учёные и, в конце концов, после жуткой трагедии замуровали все входы и выходы. И ещё полным – полно разных страшилок закрутились вихрем в голове.

Вздрогнула, когда услышала шлёпанье ног или копыт в колодце, и вжалась в стену, увидев, как осветился потолок в гроте прямо передо мной. А вдруг оно умеет лазить по стене? Военных ведь не спасали ни автоматы, ни гранаты, чем мне сможет помочь эта пукалка в которую я вцепилась двумя руками даже не сняв с предохранителя.

Оно моргнуло два раза и стало удаляться от колодца. Нет, это не копыта, скорее ласты, как у моржа и шлёпанье характерное, слышала подобное. Ну, да, если оно живёт на дне ледяного озера копыта не помогут. А глаза, не удивлюсь если не обошлось без учёных экспериментов под каким-нибудь совершенно секретным грифом. Конечно, для военных старались ещё в застойное время, наплодили тогда монстров по всей планете. А они вот, живут себе, поживают и даже придумали чем питаться. Маленький, серенький камнеешка. Хотя какой к чёрту маленький? Огромное существо. И ведь действительно, чем-то ему питаться нужно. Не ждёт же, когда к нему случайно забредёт заблудившийся турист, спасающийся от погони вроде меня.

Я несколько минут прислушивалась к звукам, которые издавало оно на дне колодца, и в какой-то момент вдруг поняла. Это не зверюга там копошится, шум слышен, с другой стороны. От расщелины, через которую я так ловко сюда вкарабкалась. Я приподнялась на ноги и глянула в узкий проход чтобы выяснить, что там происходит. Положила пистолет на рюкзак, а сама поползла к выходу. Протянула руку, чтобы отодвинуть ревень и глухо вскрикнула, коснувшись чего-то тёплого, живого, шевелящегося. Подняв голову, увидела перед собой перекошенное от страха лицо и глаза огромные расширенные от ужаса смотрящие мимо меня вглубь грота. И сразу догадалась, что монстр уже за моей спиной, что ещё секунда и схватит меня за ноги и потащит в свою берлогу, нору на дне озера. И так воочию себе это представила и даже успела почувствовать, как кто-то схватился за штанину и тянет меня. Мгновенно истошно закричала глядя в испуганные глаза и попыталась обеими руками уцепиться за одежду незнакомца. И он закричал, громко, протяжно и исчез так же внезапно, как и появился. Я высунула голову и увидела стремительно падающее вниз тело в военной форме, совсем молоденького мальчика, скорее всего солдата на срочной службе. И верёвку, болтающуюся рядом с расщелиной. Сразу догадалась, что произошло и про себя отругала солдатика, на чём свет стоит. Даже забыла про монстра, стоящего сзади. И совершенно не обращая внимания на трескотню негромкую и шлепки неизвестного происхождения. Резануло что-то по лицу под правым глазом, не то, чтобы больно, неприятно. Оглянулась, охватывая взором всё вокруг с высоты птичьего полёта. Мгновенно поняла, что происходит, резко оттолкнулась от края и скатилась в грот. Вспомнила про чудище и дико озираясь схватила Стечкин. Нет, в гроте больше никого не было. Пригнулась услышав, как что-то просвистело около уха с визгом и плашмя брякнулось в стену. И недолго думая распласталась на полу спасаясь от пуль рикошетом влетающих через расщелину. Внезапно оборвалась трескотня, потеряли цель, но уже точно знают, где моё логово и конечно убеждены, что солдатика я столкнула вниз, а потому и шарахнули по мне из двух автоматов на поражение. И никто арестовывать меня не будет. Просто закинут гранатку в грот и поминай как звали. Что ж за день такой сегодня. Внизу монстр сожрёт, здесь солдаты. Ну не дадут умереть спокойно.

И эта боль, нарастающая с каждой минутой, мешает сосредоточиться, принять правильное решение.

Я расколола ампулу и достав шприц воткнула иглу в ногу.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дзинь – дзинь – дзинь.

Зашумели старенькие колокола на маленькой деревенской церквушке.

Дзинь – дзинь – дзинь.

Зачем вообще здесь церковь нужна? Два дома три хаты. Народ давно покинув здешние места потянулся в город. А что тут делать? Ни денег, ни работы. Только несколько старушек вот и весь приход.

Вместо забора плетень мне по пояс, заросшие бурьяном огороды.

Дзинь – дзинь – дзинь.

Потянулись бабушки по тропинкам протоптанным. Перепрыгнул через плетень парень, старательно натягивая капюшон на голову. Оглянулся на меня и исчез за открытыми дверьми. И как током стукнуло, Игнат, ну точно он. Копатель могилы и меня узнал, недаром так заторопился исчезнуть в Храме Божьем. Никак грехи замаливать или свечку за душу мою убиенную поставить. Развернулась, перепрыгнула вслед за ним и дёрнула что есть мочи старые насквозь прогнившие и потому оббитые железом тяжёлые двери. Едкий густой дым повалил в лицо забивая нос и глаза гарью. Пожар. Только не дышать. Нет, не гарь, пыльца знакомая и пчёлы жужжат, скорее, шипят как змеи. Примешивается медовый запах только более резкий. Вдруг узнаю этот запах только что распустившейся черёмухи. Только не дышать.

Поднимаюсь с пола, закидываю рюкзак за плечи и пытаюсь рывком забраться в расщелину поближе к свежему воздуху. Сквозь щёлку приоткрытых глаз вижу направленное на меня дуло и голову обладателя автомата. Из-за маски лицо разглядеть не могу, но мне это и не нужно. Отскакиваю за стену и сразу падаю на колени закрывая руками уши. И ползу в сторону колодца на четвереньках стараясь уйти от грохота выстрелов, от камушков, летящих со стены и больно ранящих открытые части тела. От дыма с шипением вырывающегося из картонного цилиндра, и от приторно сладкого запаха черёмухи, который этот дым создаёт. Скинула верёвку в колодец и вцепившись в неё двумя руками упала вниз. Спустилась к монстру быстрее, чем поднималась. Дёрнула за один конец верёвки, намотала её на руку и как попало затолкала в рюкзак. Включила фонарь, достала пистолет и подсвечивая себе дорогу добралась до озера.

Господи, ну чем я тебя прогневала. Шла себе спокойно никого не трогала. Помочь решила неблагодарному. И теперь я, убийца полицейских, а тот которого спасла, сам меня пытался убить. И смерть солдата на моей совести. И гонятся за мной около сотни вооружённых людей и спрятаться мне негде. Господи, мне всего пару месяцев осталось жить, так зачем же превращать их в ад?

Я оглянулась на нишу под гротом и увидела, как заплясал столб света. Всё. Сейчас скинут верёвку и сделают из меня решето. Или.

Я скинула с себя всю одежду, а где ж мне её сушить если что. Упаковала в плотные целлофановые пакеты, всегда имею с собой, и сложила в рюкзак. Сверху положила булыжник, чтобы притопилось в озере и стараясь не напрягать мышцы шагнула в ледяную воду. Вспомнила как делала это на Крещение в проруби. Почувствовала разницу, не нужно полчаса стоять в очереди закутавшись лишь в махровое полотенце. И это при морозе за двадцать градусов. Здесь вся очередь – это ты. И первая, и последняя. Оказавшись почти по самую шею нащупала дно и оглянулась. Пять – шесть ярких лучей забегали по пещере словно играя в непонятную игру, то разбегаясь в разные стороны, то пересекаясь вместе. Ещё минута и ворвутся в пещеру толпой, и сколько мне удастся выдержать в ледяной воде и удастся ли.

Я несколько раз глубоко вздохнула, набрала в лёгкие как можно больше воздуха и погрузилась с головой на дно озера.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Это то ощущение, когда чувствительность ног начисто пропадает и через двадцать секунд становится совершенно ясно, если сейчас немедленно не выбраться из этого ледяного ужаса, то уже не вырваться никогда.

Держась двумя руками за рюкзак, я вижу, как скользят лучи фонариков по поверхности озера пытаясь проникнуть сквозь толщу воды, достать до дна. Медленно разворачиваюсь, чтобы не создать рябь, не выдать своего местоположения и машинально задираю голову. Далеко впереди вижу неяркий свет. Или это галлюцинации?

Приподнимаю одной рукой рюкзак и делаю плавательное движение. Ноги совершенно не желают слушаться и в какое-то мгновение понимаю, ещё немного и я останусь здесь навсегда. Отпускаю рюкзак и пытаюсь плыть. Мои движения скорее похожи на судорожные. Паника захватывает меня целиком, проникает в каждую клетку мозга. И начинаю захлёбываться. В ледяной воде не дышать значительно труднее. Срабатывает инстинкт самосохранения, и я буквально выбрасываю своё тело из воды. Зажмуриваюсь от яркого света, ударившего в глаза, и просто стою, жадно глотая воздух. И жду реакцию людей так рьяно направивших мне в лицо свои фонари. Жду грохота выстрелов. Вместо этого слышу мужской возглас, падение тела. Кто-то громко чертыхнулся. Уже через несколько секунд догадываюсь, что-то изменилось и открываю глаза. Сначала небольшую щёлку и с каждым мгновением всё шире и шире. Какое-то перемещение я всё-таки совершила.

Метрах в двух от озера, прямо на полу, сидит мужчина с выпученными глазами, рядом валяется перевёрнутая табуретка. Небольшой стол, сколоченный из кругляка и самое невероятное, над столиком висит обычная электрическая лампа, ярко освещая грот.

Я подбираюсь к краю и пытаюсь выбраться из воды. С третьей попытки мне с трудом удаётся это сделать, забраться на четвереньках на твёрдую поверхность. Всё тело сотрясает от холода. Вспоминаю что рюкзак с одеждой где-то там в ледяных водах и одеть мне совершенно нечего, чтобы согреться и прийти в себя. С каким-то неприятным осадком соображаю, что подставила незнакомцу пятую точку для обозрения и резко разворачиваюсь, пытаюсь прикрыть тело двумя ладошками. Представляю, как это смотрится со стороны и вспыхиваю, чувствуя, как бросает в жар. Незнакомец, опираясь на табуретку поднимается на ноги и ни к кому не обращаясь произносит, словно констатирует факт:

– Не русалка.

– К-к-какая-я к чёрту р-русалка, – возмущаясь и отбивая зубами дробь, я едва шепчу, – о-одежда, е-есть, к-ка-кая-ни-будь?

Пытаюсь встать на ноги и просто заваливаюсь на бок ожидая удара. Надо отдать ему должное, реакция у него сработала моментально, не дал упасть, подхватил заботливыми руками. И понёс, уже совсем обессиленную, готовую потерять сознание в любую минуту. Уложил на что-то мягкое, закутал в тёплое одеяло и только тогда почувствовав себя в безопасности позволила сознанию отключиться, словно провалилась куда-то глубоко, в неизвестность.

Пришла в себя внезапно, едва не вскочив на ноги. Оглянулась на незнакомца, сидящего напротив на невысоком пне и играя одной рукой с пистолетом. Около его ног лежит открытый рюкзак, мой рюкзак. Вещи вынуты из пакетов и разложены тут же на полу. Коробка с ампулами, одноразовые шприцы.

Я сажусь на импровизированном диване закутываясь в одеяло по самую шею и вопросительно разглядываю своего спасителя.

На вид, лет сорок-сорок пять. Волевое лицо, это я ещё в первый момент заметила и почему-то сразу решила, что он военный или из ментов. Движения у него с выправкой что ли. Сейчас в полумраке рассмотреть его особо не получается, да и сидит он спиной к свету, едва бьющему откуда-то издали.

– Ну и кто ты такая Настя Журавлёва? – он закинул ногу на ногу и облокотился на стену.

– Я могу одеться?

– Сможешь, конечно сможешь, только сначала ответишь на несколько вопросов.

Я откинулась на подушку и прикрыла глаза оставив узкую щёлку.

– И на какие?

– Кто ты такая и как тут оказалась? И что за толпа военных вокруг пещеры бродит? Тебя ищут?

Я кивнула.

– И что ты натворила? Рассказывай.

Я несколько минут молча смотрю на незнакомца, по виду он своих скелетов имеет полный шкаф и не похоже, что желание бурное у него для встречи с правоохранительными органами и решаюсь. Начинаю рассказывать, стараясь придерживаться правды, утаив, разве что, самую малость.

Он несколько раз меня перебивает, уточняя что-то для себя, просит описание убитых мною. Вспоминаю с трудом, некогда было запоминать, так, общие детали. Игната описываю ненамного лучше, не всматривалась конкретно, не до того было.

В конце концов, он кивает головой на вещи и поднимается.

– Одевайся и приходи к озеру, покажу тебе кое-что.

– Ау, – я его окликаю, когда он уже скрывается за стеной, – как звать то?

Услышала, как замер на мгновение, задумался. И снова зашуршали шаги. Уже издалека гулко доносится:

– Паша.

Я втискиваюсь в свою одежду, немного сырая, но лучше, чем голышом сидеть перед незнакомым мужчиной. И кто он? Похоже живёт тут давно, хорошо обосновался. Отшельник? Или прячется. Последнее больше похоже на правду. Отсиживается до лучших времён.

Когда я вхожу в освещённый грот, Павел возится с закуской, ужин на двоих. Если бы не обстановка, было бы вполне романтично. Он не оглядываясь указывает в угол под лампу. Я поднимаю небольшое зеркало и глянув в него шарахаюсь в сторону едва не уронив. Вспоминаю перекошенное от страха лицо солдата, с которым столкнулась нос к носу у расщелины. Не удивительно, едва сама не получила инфаркт увидев отражение. Хорошо Игнат приложил меня лопатой, не успела бы отвернуть голову, лежать бы сейчас с номерком рядом с теми двумя. Всё лицо в засохшей крови и даже шея. Ни дать, ни взять, зомби из фильмов ужаса. Могу лишь представить, что подумал бедный солдатик. Ну точно старая с косой за ним пришла. И это ещё частично смыто, хоть и холодной, но водой.

Увидев, как я шарахнулась от отражения, Паша усмехнулся.

– Представила, что я подумал, когда ты внезапно из воды по пояс вынырнула? Так что за бойца и думать не хочу, что ему привиделось. В углу ведро стоит, не тёплая конечно, но и не ледяная из озера. Как-никак тут постоянная температура восемнадцать градусов, не ледник. Хоть грибы выращивай.

Около ведра, на уступе лежит маска с двумя фонариками по краям. Вызывает улыбку, в принципе, когда увидела рюкзак с вещами я догадалась что монстр подводный передо мной. И как-то сами по себе все страхи прошли.

– Однако, – Паша, широко раскрыв глаза удивлённо меня рассматривает, когда устраиваюсь рядом, – чудовище превращается в красавицу, – и взяв за подбородок разворачивает моё лицо к свету, – хорошо он тебе поддал лопатой, шрам останется, хотя косметологи сегодня творят чудеса.

– Недолго мне с этим жить, – я грустно усмехаюсь.

Он открывает лежащий на столе металлический ящик и достаёт перекись и йод.

– Недолго говоришь, что заживает как на собаке?

– Вроде того, – рассказывать про последние два месяца нет никакого желания.

– Голову задери и закрой глаза, – и когда я выполняю его приказ, начинает обрабатывать рану.

– А под глазом что?

– Это камушки со стены, когда пуляли в меня.

Он кивает.

– Вижу, хорошо поливали, и шея и руки в царапинах, не рассматривал тело, не ранили?

Я отрицательно мотаю головой.

– И то ладно, будешь у меня сейчас как ребёнок с ветрянкой, только вместо зелёнки йод, – он рассмеялся. И озорным блеском улыбнулись его глаза, красивые, глубокие, словно омут потянули к себе.

По-видимому, Паша увидел это непроизвольное моё движение к нему, мимолётное, едва заметное, потому как запустил руку мне в волосы и тихо произнёс.

– Потом будешь жалеть об этом.

– Буду жалеть, если этого не сделаю, только мне бы что-то похожее на душ принять.

– Поедим сначала, потом придумаем, если не против и кстати, – он положил передо мной несколько фотографий, – знакомых тут нет?

Я раскрыла четыре фотографии, сразу узнав двух и ткнув в них указательным пальчиком.

– Эти, они действительно из полиции?

– Точно они? Ты ничего не путаешь?

– Точно, конечно точно.

– А ты уверенна, что они того? Может просто ранила?

– Уверенна. У обоих несовместимые с жизнью, – и осеклась, увидев ещё одну фотографию.

На ней сидят на скамейке два человека, а чуть поодаль сидит маленькая девочка и что-то рисует на песке. Эта девочка – я. А рядом с Пашей сидит мой молодой отец.

– Кто это? – я ткнула в фотоснимок.

Павел глянул мельком и убрал фотографии со стола, потом со вздохом произнёс:

– Друг, очень хороший мой друг. Только он погиб давно. А по поводу этих гавриков, хорошая новость если правда, – он бросил испытывающий взгляд и приблизившись коснулся моих губ. Я, обхватив Павла за шею ответила ему яростно, едва не теряя сознания от дикого буйного желания. Оттолкнула и схватив бутерброд вцепилась в него зубами.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Не люблю сон. Тот момент, когда ты не контролируешь ситуацию. Читая про людей, реагирующих во сне даже на колебания воздуха искренне им завидовала, при этом, никогда не веря в их существование. И потому внезапно проснувшись словно от лёгкого дуновения искренне удивилась, почувствовав угрозу. Выскользнув из-под одеяла, сразу облачилась в штаны и, натянув на голое тело свитер, засунула руку в щель, среди камней, доставая свёрток. Видела, через узкую щёлку глаз, куда Паша спрятал пистолет. Машинально перевела его на боевой режим стараясь не производить шума и босиком на цыпочках двинулась в сторону озера. Лязгнуло железо заставив меня спрятаться в нише. Паша вчера показал, сказав, что прежде чем нестись на незнакомые звуки взглянуть через небольшое отверстие на грот с озером. Как чувствовал. Их было двое, оба в чёрных костюмах для подводного плаванья. Рядом с озером упираясь на булыжники стояли акваланги. А ведь следовало догадаться, не найдя другого выхода обязательно полезут в воду. И найдут проход, если даже я без всякого снаряжения это смогла сделать. Паша ведь не отсоединял лампу от аккумулятора круглосуточно.

Охнула, прикрыв рот свободной рукой увидев на полу третьего. Лежал как-то неестественно выгнувшись, неправильно по всем канонам заломив одну руку под себя. Сразу догадалась кто это и увидев, как встрепенулись чужаки, мгновенно исчезнув из поля видимости, прижалась к стене. Замерла, как погоныш в зарослях камыша, прислушиваясь. Обхватила рукоятку пистолета двумя руками подняв оружие на уровень груди и стараясь даже дышать через раз. Мигнул свет на мгновение осветив угол моей ниши и каким-то невероятным чутьём догадалась, даже не догадалась, услышала, как хрустнула земля под ногами у незнакомца. И поняла, сейчас резанёт по глазам фонариком ослепив на миг и пока буду приходить в себя понаделает во мне отверстий несовместимых с жизнью. Раздвинула ноги падая на шпагат, почувствовав, как мелкие камушки впиваются в оголённые ступни разрезая кожу словно лезвием. Ударил луч поверх головы и будто лягушка заквакала. Но, ещё не упав на пол, ещё не увидев яркую вспышку, я, вытянув руки вперёд почувствовала чужое дыхание, запах специфический и нажала на спусковой крючок. Разрезало вспышкой темноту пустив струю едкого дыма в нос. Вскрикнула от боли, от ударов по голове и, повалившись на бок, выронила пистолет пытаясь прикрыть лицо руками. Вспыхнуло разноцветными огнями всё вокруг, как в прошлом году на день Победы, в Севастополе, когда палили из пушек. И громко кричали все вокруг: «Крым наш! Крым наш!»

От крика и грохота, яркого света, бьющего по глазам, от постоянно ссыпающихся ударов куда попало, от боли, выворачивающей на изнанку, я попыталась укрыться, сдвинуться в угол ниши. Спрятаться за выступ, где меня никто недостанет, и вдруг почувствовала, как исчезает земля из-под рук и ног, словно лёд тает, проваливая меня в пустоту.

Нестерпимая жгучая боль, она возвращает меня из темноты, и даже не сразу понимаю, что стон, который слышу, рвётся из моей груди. Руки и ноги крепко прикованы, даже пальцами на ногах пошевелить не представляется возможным. Приоткрыв глаза, сразу закрываю их, получив снопом яркого света по зрачкам. Откладывается в сознание чья-то рука с фонариком на открытой ладони. Гвалт непрекращающийся. Будто попала на церемонию бракосочетания стареющей молдавской поэтессы с памятником. Когда толпа зевак завывала в экстазе, видя, как невеста в белом платье перегнувшись через перила подъёмника пытается поцеловать своего суженого в каменные уста.

– Помогите, – пытаясь перекричать все звуки, понимаю, что едва шевелю губами, – сделайте укол, ампулы и шприцы там, в рюкзаке. Эй, кто-нибудь.

Опустив голову, чтобы свет не бил в лицо я снова приоткрываю веки. Какое-то время лежу, пытаясь понять своё расположение в пространстве. Страх накатывает, накрывает, будто волной от увиденного, как в тот день, когда врач озвучил окончательный диагноз. Пытаюсь задрать голову, чтобы убедиться в обратном и бессильно откидываюсь назад. Нет, не показалось, ноги заканчиваются чуть выше колен и потому такая тяжесть именно в этом месте. И полное отсутствие памяти по этому поводу. Где и когда это произошло. Сознание обрывается на грохоте от выстрелов. Перевожу взгляд на фонарь, неподвижно лежащий на ладони чужого и в панике начинаю кричать.

Я здесь в этой темноте, разорванной потоком света на две части, обездвиженная, с ампутированными ногами, совершенно одна. Чужих нет, только отрезанная кисть незнакомца лежит на полу поддерживая фонарь, направленный ярким лучом мне в лицо.