Текст книги "Вся жизнь – оверштаг"

Минут пять испанцы совещались. Наконец, один из них, приблизившись к люку, передал, что испанцы готовы покинуть корабль.

Когда шлюпки с испанцами отвалили от борта и затерялись в ночи, Нэрт обнаружил, что пропал Дон Педро. Однако его нашли быстро, в капитанской каюте, возле винного шкафа, где он дегустировал напитки испанского капитана.

Утром три корабля в кильватерном строю подходили к мысу Дам-Мари. На новом флейте уже было чем поживиться, капитан вёз с собой небольшой груз табака и индиго. Этот корабль тоже принимал участие в экспедиции, проводимой испанцами возле Кубы, но чтобы не возвращаться пустым, капитан взялся подработать перевозчиком у торговцев.

Обогнув мыс, корабли вошли в залив Гонаиф и взяли курс на остров Гонав, там Нэрт собрался основательно потрусить трюмы захваченных флейтов. На место добрались уже затемно, при лунном свете, аккуратно встали на якоря недалеко от острова. С рассветом Нэрт по очереди обошёл на галеоне оба флейта, перебрасывая через фальшборт трапы. И матросы, после того как Нэрт заканчивал осмотр трюмов, начинали перетаскивать на галеон отобранные предметы. В первую очередь это касалось воды, провианта и вина, далее, на усмотрение Диксона, отбирался порох и боеприпасы. Дик осматривал и выбирал оружие и одежду, боцман с Мохом хлопотали по хозяйству, пополняя запасы парусины, досок и канатов. На обоих кораблях были обнаружены приемлемые запасы монет испанской чеканки: золотые эскудо и рейсы, несколько золотых слитков, по всей видимости, личные сбережения капитанов и корабельная казна. Причём в казне всё больше находилось серебро, талеры и экю, фунты, соверены. Монеты, имеющие хождение по всей Европе, звякали в такт качке Карибского моря в капитанских сундуках. Груз табака и индиго Нэрт распорядился перенести на галеон. По всей видимости, испанский капитан доставлял разовый заказ торговца, поэтому груза было не много. Пока потрошили трюмы захваченных галеонов, маленькая эскадра Нэрта была замечена французами. Уже к полудню, со стороны небольшого поселения Порт-о-Пренс появилось небольшое одномачтовое судёнышко, покрутившись в отдалении, оно ушло обратно. Нэрт на это рассчитывал. Но хотел сам нанести визит французам, не дожидаясь, когда они соберутся с силами и желанием. Поэтому, как только всё ценное и необходимое было перегружено на «Приватир», корабли снялись с якорей и взяли курс на Порт-о-Пренс.

Не подходя близко к берегу, эскадра Нэрта бросила якоря, демонстративно выстроившись походным строем. Нэрт решил ждать реакции местных властей. Все прекрасно знали, что король Людовик потворствует флибустьерам, предпочитая опираться на поддержку берегового братства в противостоянии с Испанией и Англией. Поэтому Нэрт ждал, когда к нему явятся парламентёры.

Не прошло и часа, как со стороны порта к кораблям Нэрта направился люгер. На флейтах никаких флагов не поднимали, только на «Приватире» на клотике фок-мачты вился длинный, чёрный вымпел, да на гафеле лениво развевался большой чёрный флаг, со скрещенными якорями и оскаленным черепом.

Нэрт распорядился спустить трап и, стоя на шканцах, наблюдал за французами.

На борт «Приватира» поднялся, какой-то местный чиновник. Гостей интересовало, с какой целью в их водах появились три боевых корабля.

Узнав, что Нэрт хочет продать два взятых у испанцев флейта, а заодно пополнить припасы, французы оживились. Нэрт уточнил, может ли он встретиться с губернатором и можно ли его команде сойти на берег, на время стоянки, так как люди соскучились по твёрдой земле, а местные магазины и таверна не останутся без прибыли. Француз пообещал передать губернатору слова Нэрта и, попрощавшись, отбыл на свой корабль.

Через пару часов к кораблям Нэрта подошёл одномачтовый лоцманский шлюп. Поднявшийся на палубу лоцман, сообщил, что господин Бертран Де`Ожерон, губернатор французских колоний Эспаньолы и Тортуги, готов принять Нэрта в своей резиденции. Лоцман показал Нэрту, где поставить корабли и, оставшись на борту галеона, следил за постановкой кораблей на рейде.

Как только французская Вест-Индская компания, выкупила права на владение Тортугой, и бывший буканьер и колониальный торговец Бертран Де`Ожерон был назначен губернатором Колоний Сен-Доменге и Тортуги, началась более-менее основательная колонизация Эспаньолы. По прибытии на неё, Ожерон заложил табачную плантацию в местечке Пор-Марго, а затем попытался основательно заселить Тортугу. Однако превратить маленький остров в плантаторский рай у него не получилось. Тортуга как была, так и осталась прибежищем пиратов и авантюристов. Тогда Ожерон заключил с пиратами договор, и принялся выдавать всем желающим каперские свидетельства. За 1/10 добычи пираты с удовольствием становились корсарами французского короля, получая право входить в любой французский порт для пополнения припасов, ремонта и продажи добычи. Порт-о-Пренс представлял собой большой посёлок, с причалами для маломерных судов, деревянными домиками плантаторов и торговцев.

Ближе к берегу стояли склады Вест-Индской компании, конторы и магазины, а дальше – узкие улочки, веером разбегались в разные стороны, огибая нехитрые постройки плантаторов, хибары и бараки служащих. Однако губернаторская резиденция всем своим видом уже давала понять заезжему гостю, где здесь находиться власть.

В Порт-о-Пренсе Нэрт пробыл два дня, флейты были оценены. Французы как могли, сбивали цену, но всё же купили оба корабля. Нэрт раздал своим матросам и офицерам все деньги из своих запасов, чтобы его команда могла произвести должное впечатление на местных жителей, и о них сложилось впечатление, как об удачливых флибустьерах. Местные торговцы радостно вываливали залежавшиеся товары перед моряками, а таверна гудела от народа.

В трюмах галеона крепили бочонки с вином и ромом, закладывали ящики с провиантом, в стойлах кубрика блеяли с десяток овец. Чтобы произвести впечатление на губернатора, Нэрт продал оба флейта недорого, а за припасы расплачивался серебряными слитками. Де`Ожерон остался доволен новым знакомством. В приватной беседе между Нэртом и губернатором был заключён негласный договор, согласно которому Нэрт может заходить на Эспаньолу и Тортугу для пополнения припасов, ремонта, использовать прибрежные воды для своих нужд. В положении Нэрта такой союз был необходим. Испанцы и так являются в этих морях достаточно сильными врагами, остался неурегулированным вопрос с английским флотом. Нэрт не спешил пополнять список врагов. Впереди ещё путь на Ямайку, английскую колонию, центр и негласную столицу местного пиратства, переместившегося с Тортуги в Порт-Ройал.

К Нэрту подходили на улицах, по поводу найма в команду, однако он взял только пять человек, достаточно опытных в обращении с пушками. Диксон принял пополнение.

На второй день команда в полном составе собралась на галеоне. Нэрт дал всем ночь на то, чтобы проспаться и отрезветь, и утром третьего дня снялся с якоря. Выйдя из гавани, «Приватир» отсалютовал импровизированному на берегу из пушек и, подняв паруса, взял курс на Ямайку.

Погода моряков не баловала. Порывистый ветер норовил прижать корабль к берегу, волны перекатывались за бортом, словно хищные звери, норовя заглянуть через высокий фальшборт на палубу, нет-нет, да и захлёстывая пеной руслень вантов. Галеон словно могучий кит таранил вздымающиеся перед форштевнем волны, распарывая их ватер-штагами. На зарифленных парусах «Приватир» прошёл от острова Гонав до мыса Дам-Мари.

К ночи, оставив за кормой островок Навасса, затерянный в одиночестве между Эспаньолой и Ямайкой, галеон попал в шторм. Море свирепствовало за бортом, с рёвом и глухим шумом перекатываясь через палубу, корабль грузно переваливался с одного борта на другой в кипящей пеной воде. Напористый ветер выл в такелаже, словно голодный волк, созывающий стаю на охоту, дождь с неба длинными струями вонзался в бурлящее пеной море, объединяя небесные и морские стихии. Усиленная вахта матросов, обвязавшись канатами, сражалась за живучесть галеона. Волны норовили смыть этих слабых людишек с палубы, но каждый раз после схлынувшей за борт воды возле мачт, вантов и фальшборта поднимались сбитые с ног люди и, вцепившись руками в снасти, стиснув зубы, с вызовом смотрели за борт. Туда, где всклокоченное от бешенства пенное море ревело и билось в борта, требуя людскую жертву. Нэрт, оставив на мостике Дика и боцмана, спустился в трюм. На опер-деке, в кубрике людей болтало не меньше, чем на палубе. На помпах, сменяя друг друга, мокрые от пота матросы откачивали воду, плотник возился где-то внизу, среди балласта, осматривая борта, прикладываясь ухом к пиллерсам.

Пушечные порты, не смотря на уплотнения, раз за разом пропускали слабые потоки забортной воды, которая разбегалась по орудийным палубам, стекая в люки, жадные помпы, захлёбываясь и скрипя, откачивали её из «водного трюма». Критически осмотрев всё хозяйство, от закреплённых пушек до штабелей бочонков, Нэрт пробрался в свою каюту. Прихватив с собой бутылку рома, вышел на палубу. На мостике вахта буквально плевалась солёной слюной, и ром был принят как долгожданный гость, согревая нутро и укрепляя силы моряков.

Всю ночь галеон трепало ветром, норовя развернуть бортом к волне. Матросы шатались от усталости, у всех, кто работал на верхней палубе, лица, казалось, навечно свело суровыми гримасами. Рулевые выбивались из сил, налегая на дёргающийся штурвал, удерживая корабль на курсе. К утру погода совсем скурвилась, к косому ливню добавились грозовые раскаты, и к ужасу моряков чёрное небо принялось извергать на бушующую морскую стихию каскады ветвистых молний.

Нэрт уже мог только догадываться, куда занесло галеон, успокаивало только то, что на добрую сотню миль не было никакой земли, а значит, перспектива налететь на риф или отмель не грозила. Утром Дон Педро сменил Дика на мостике. Злой оттого, что не имеется никакой возможности уточнить местоположение галеона, он стоял возле гакаборта, вцепившись в резной планшир, вглядываясь в пенные валы за кормой.

Галеон болтало ещё полдня, затем ветер пошёл на убыль, шторм уходил куда-то дальше, оставляя в покое упрямый корабль. Небо всё ещё было затянуто, и Нэрт взял курс на северо-запад.

Мэт устало поднялся на мостик:

– Этот шторм нас основательно укатал, команда валится с ног, но галеон показал себя крепким малым, всё на месте, я боялся, что сорвёт шлюпки.

Нэрт похлопал своего боцмана по плечу:

– Всей команде выдай рому по своему усмотрению, оставь самых стойких на палубе управляться с парусами, всем остальным – отдыхать.

Дон Педро некоторое время топтался на мостике, не находя себе место и наконец, спустившись на палубу, полез на грот-мачту, взобравшись на марсовую площадку, засел там, словно журавль в гнезде, осматривая далёкий горизонт.

К концу дня ветер стих до четырёх балов, на «Приватире» подняли все паруса, и среди бескрайних просторов вздымающейся воды он шёл, слегка пригнувшись по ветру, словно немой вызов человечества морской стихии.

Вскоре Дон Педро покинул свой наблюдательный пост, спускаясь по вантам, он поминутно вертел головой, всматриваясь куда-то. Нэрт на всякий случай тоже повёл подзорной трубой по горизонту, но ничего подозрительного не заметил. Однако штурман поднимался на мостик с таким видом, словно открыл новый материк. Он ещё раз осмотрелся с мостика и протянул руку, указывая направление:

– Там. Видно только с марса, кажется, тонет корабль. Видимо, тоже потрепало штормом, но мы можем успеть к нему, он ещё только заваливается на борт, возможно, разболтало балласт или груз. Сами они вряд ли справятся, корабль или потонет, или сохранит плавучесть, но самостоятельно двигаться не сможет.

– Где именно? – Нэрт вгляделся в горизонт, в указанном направлении, – нам придётся идти в бейдевинд, меняя галсы, а команда вымоталась. А если тебе показалось?

– Нет, не показалось, – Дон насупился, – кораблик маленький, по-видимому, шлюп, если только ему не снесло вторую мачту.

Нэрт с минуту раздумывал, глядя на палубу. Команда была измочалена борьбой со стихией, но такова жизнь на море, он сам уже не мог припомнить, когда спал.

– Поднимай команду. Меняем курс, идём на сближение.

Дон улыбнулся:

– Вот увидишь, Нэрт, там будет что-то полезное, не просто так ведь меня понесло на этот марс, словно зудело что-то в душе.

Почти два часа потребовалось галеону, чтобы, меняя галсы в оверштаг, приблизиться к терпящему бедствие кораблю. Теперь уже видно было, что это одномачтовый гафельный шлюп, завалившийся на правый борт, уже прилично хлебнувший воды. Вода, видимо, продолжала поступать в трюм, и помпы здесь уже были бесполезны. Команда на шлюпе с тревогой посматривала на приближающийся галеон, гадая, что их ждёт от этой встречи.

Нэрт нарочито спустил чёрный флаг перед тем, как пойти на сближение с тонущим кораблём, чтобы раньше времени не выдавать принадлежность галеона. Теперь же, имея возможность рассматривать терпящих бедствие в подзорную трубу, он с каждой минутой убеждался, что выручать будет своих земляков. И что самое любопытное – самых настоящих пиратов. Флаг свой они естественно убрали, но вся пёстрая команда морских бродяг ни как не могла быть обществом праведных моряков.

Нэрт любил эффекты, поэтому на расстоянии кабельтова «Приватир» развернулся левым бортом к тонущему шлюпу и убрал паруса. Терпящие бедствия со страхом посматривали на пушечные порты галеона, ожидая момента, когда они распахнутся для последней панихиды, и бортовой залп разнесёт их тонущее пристанище в щепы. Но на гафеле галеона, неспешно и по-хозяйски, был поднят чёрный флаг с якорями и черепом, а с мостика Нэрт помахал шляпой, выражая дружеские намерения. На шлюпе напряжённая тишина взорвалась радостными воплями.

Спасательная операция прошла быстро. Нэрт, стоя на шканцах, наблюдал за тем, как через фальшборт его галеона один за другим переваливаются измученные моряки. Один из них, осмотревшись, направился к Нэрту. Под мышкой он придерживал туго стянутый свёрток, в котором, по всей видимости, уместились все судовые документы, карты, навигационные приборы и прочий капитанский скарб.

– Джон Энселл, капитан этого шлюпа, – он с сожалением посмотрел на свой корабль, который уже наполовину погрузился в море.

Нэрт назвал своё имя, а так же представил своих офицеров.

– Что у вас в трюме?

– Полный трюм добра, – Энселл замялся, с сожалением глядя на свой тонущий шлюп, скривился от досады, – причём, мне больше всего жаль корабль, этого кофе и паприки я могу добыть сколько угодно, а вот купить теперь такой шлюп не получится. Да ещё я должен Блэкберну часть этой добычи, теперь придётся выкручиваться, чтобы не загреметь на плантации.

– Давно здесь промышляете? – Нэрт понял, что судьба свела его с одним из пиратов Ямайки, а так как он собирался там набирать команду, ему было всё интересно. Как живут, с чем сталкиваются местные флибустьеры в повседневной жизни.

– Да уже пятый год. Хороший шлюп был у меня, лёгкий, разворотливый. И осадка небольшая. А вы откуда? Смотрю, галеон-то испанский, мы уж подумали, хана нам пришла. Или перевешают, или просто потопят.

– Из Плимута, дошли до Антигуа, теперь в Порт-Роял идём. А галеон у испанцев взяли, – Нэрт, улыбнувшись, взглянул в глаза капитану Энселу, – не сильно обеднеете, если я немного потесню ваше общество в этих морях?

– Главное, не влезайте в долги, капитан, и не берите на себя невыполнимых обязательств, а в остальном ловите ветер себе в удовольствие, никто вам слова не скажет. В Порт-Рояле, может быть, совместно какие дела провернуть придётся. Здесь у нас вольное братство, однако, есть и довольно удачливые капитаны, эти-то сколачивают эскадры и ходят к испанским городам. Мансфельд вот, набирает себе товарищей, планирует какой-то рейд, вице-адмиралом зовёт к себе Моргана, я бы тоже сходил, но у меня дела не совсем гладко пошли. Команда вдвое сократилась, долги. Что в море подхватывали, тем и жили, а сейчас прямо не знаю что делать. В Порт-Рояле мне появляться нельзя, нужно добывать новый корабль, да с хорошей добычей, тогда можно и заглянуть, рассчитаться с долгами.

– А губернатор в Порт-Рояле как к вам относиться?

– Хо-хо! Губернатор Ямайки, Сэр Томас Мэдифорд, он как появился в Порт-Рояле, только делает вид, что собирается покончить с пиратством. На самом деле он трётся бортами с Генри Морганом и Эдвардом Мэнсфилдом из Кюрасао, так что здесь наш король имеет только видимость власти.

– Тогда у меня к вам будет деловое предложение, – Нэрт оценивающе посмотрел в глаза Энселлу.

– Да?

– Ваших людей распределим пока – кого к матросам, кого к абордажникам или канонирам, – как только захватим корабль, который вам приглянётся, со своей командой берёте его себе, добычу пополам. В Порт-Рояле пересидите у меня на борту, раз уж вам не хочется там появляться, заодно просветите меня на счёт местной жизни.

Энселл удивлённо приподнял брови:

– Я не ожидал такого участия в моей судьбе, но, если всё будет так, как вы сказали, можете считать меня своим должником, а я умею помнить о долгах.

– Отлично, – Нэрт позвал боцмана, – Мэт, всех распредели с Диксоном, кого куда, на вахту опять ставь тех, кто более-менее на ногах держится, остальным отдыхать, да ещё коку пинка дай, я со вчерашнего дня не видел ничего съестного, матросы тоже. Или его волной смыло вместе с кастрюлями?

Не дожидаясь того момента, когда подтопленный шлюп пойдёт ко дну, Нэрт распорядился ставить паруса и взять курс на Ямайку. Дик занял место на мостике, а в каюте капитана наконец-то накрыли стол, и уставшие моряки сели ужинать. Джон Энселл рассказывал о навигации и особенностях местных побережий. Дон мигом нашёл с ним общий язык, и Нэрту оставалось лишь слушать, изредка задавая интересующие его вопросы.

Ямайка

Весь следующий день на «Приватире» наводился лоск. Нэрт привык к порядку на корабле и строго следил за тем, чтобы всё было на месте, медные части сверкали, пушки под чехлами были сухими и готовыми в любой момент к зарядке. Энселл временно занял место командира второй абордажной команды, более малочисленной, чем у Дика, но в неё вошли те его матросы, кому не нашлось применения на орудийных палубах.

Ямайка показалась уже во второй половине дня. Все с вожделением разглядывали этот приближающийся рай для пиратов. Остров раскинулся во всю длину перед галеоном, вырастая горными пиками и маня буйной зеленью.

Порт-Роял находился на песчаной косе Палисадос, длиной в десять и шириной в одну милю. Несколько десятков лет назад, когда англичане отбили Ямайку у Испании, на краю этой косы был поставлен форт, вокруг которого и вырос город Порт Роял.

Сама песчаная коса защищена от вторжения с берега мангровыми зарослями, через которые пришлось бы прорубаться несколько дней. Внутри этого естественного волнореза, в укромной длинной бухте бросали якоря все известные и неизвестные пираты Карибского моря. Город богател и процветал, склады в порту ломились от свезённого со всех концов добра, ожидающего отправки в Англию.

Южные равнины Ямайки занимали сахарные плантации, а в глубине острова располагались обширные пастбища для скота. Знаменитый ямайский ром здесь производился в громадных количествах, и в Порт-Рояле буквально в каждом здании имелось своё частное питейное заведение, налог на прибыль которого, получал губернатор Ямайки Томас Мэдифорд.

Всё это поведал Нэрту капитан Энселл, пока «Приватир» подходил к Порт-Роялу. Но уже в миле от форта, Джон старался встать так, чтобы возможные наблюдатели с берега не узнали его.

Галеон обходил край косы. На траверзе правого борта настороженно прикрылся каменными плитами Проходной Форт, чуть дальше вдоль берега, в его глубине, виднелись низкие крыши каких-то складов или сараев. Вдруг береговая линия косы круто изгибалась внутрь, образуя неестественную бухточку. С достаточно широким проходом, но имеющую относительно ровный диаметр.

– Это Шоколадная Дыра, там место только для маломерных люггеров, – пояснял Энселл. Вон там, дальше, видите? Это Черепаший Пляж, на мыске Северные доки и форт Джеймса. За ним можно выбрать удобную стоянку, но, если нет желания светиться перед окнами губернаторской резиденции, я посоветовал бы встать за фортом Карлайл, либо, не доходя до губернаторского особняка, вон там, напротив Суда Адмиралтейства, из губернаторского дома этот участок не просматривается.

– Да. Невероятно шутит природа, такую косу намыло, что город с фортами уместился! – Нэрт удивлялся и вертел головой.

По правому борту, мимо галеона продвигался Черепаший Пляж. Слева островная часть Ямайки, купала известняковые пляжи в лазури моря и уходила в глубь острова шевелящимся морем пальмовых листьев, куда-то в даль и ввысь, где очень далеко, виднелись голубоватые пики высоченных гор, казалось, касающихся неба. На внутреннем рейде громоздились все известные за последние двести лет типы кораблей. Для полного набора не хватало только громоздкой каракки. Зато маломерного флота здесь было предостаточно. По-хозяйски, на самых лучших в бухте местах, стояли на якорях галеоны и флейты, чуть ближе к краю косы фрегаты.

Нэрт решил бросить якоря напротив губернаторской резиденции. Час ушёл на лавировку в бухте и выбор места для стоянки. Наконец, якорь с плеском ухнул в ласковые волны Порт-Рояля, и на галеоне начался маленький аврал. Укладывались и подвязывались паруса, из трюмов вытаскивались пустые бочонки и ящики. Мох занялся пересмотром канатов и прочих такелажных запасов.

Пиратские корабли сразу бросались в глаза. На них свободно развивались флаги разных раскрасок; красные, зелёные с синим, чёрные, с черепами и скелетами, с нарисованными пиратами и саблями. Каждый капитан пиратской братии имел свой собственный флаг, которым он наводил ужас на торговые корабли.

Новым галеоном явно интересовались. На пристанях собирались местные жители, моряки, все глазели на новый флаг, гадали, кто бы это мог быть.

Оставив вместо себя Дика, Нэрт вместе с Доном Педро спустились в шлюпку и с очередной партией моряков высадились на прославленную своими грехами землю Порт-Рояла.

На берегу толпилось множество пиратов и прочего люда, все с любопытством осматривали простенькую одежду Нэрта и его штурмана, по всей видимости, имя Нэрта уже стало известно от первой партии матросов. Не обращая внимания на оценивающие взгляды, Нэрт пробрался сквозь толпу и, перейдя грязную улочку, направился к губернаторскому особняку.

Губернатор Ямайки, Сэр Томас Мэдифорд, принял Нэрта у себя в кабинете. Нэрт представил своего штурмана и представился сам. Губернатор искоса посмотрел на Нэрта, словно прицениваясь, затем подошёл к изящному шкафчику и, минуту покопавшись в бумагах, вынул королевскую депешу:

– Итак. Капитан Нэрт, – губернатор сел за свой рабочий стол, встряхнув депешу, и изящно бросил её перед собой, – в общем-то, ничего странного в том, что ещё один офицер Его величества решил примкнуть к пиратской братии, нет. Однако, именно на вас поступил циркуляр, в котором мне предписывается заняться вашей поимкой и арестом. – Мэдифорд вопросительно взглянул на Нэрта, ожидая его реакции, но тот невозмутимо стоял перед губернатором, словно разговор никак не касается его персоны.

– Зачем вы ко мне пришли? – губернатор откинулся на спинку стула и сделал вид, что внимательно рассматривает камень на перстне, – и скажите же, наконец, кому вы там наступили на ногу, что о вашей персоне оповещают колониальные власти?

– Видимо, наступил, во всяком случае, в Адмиралтействе имеются личности, чей авторитет я неоднократно подвергал сомнению. А по поводу моего визита, я хочу иметь в Порт-Рояле надёжную базу для моего галеона, – Нэрт пододвинул к столу один из стульев, стоящих возле стены, и присел. Дон Педро тут же повторил действия своего капитана, с любопытством посматривая на губернатора.

– Ну, а я здесь причём? – губернатор казалось начал раздражаться. – Вон сколько на рейде ваших кораблей, у всех здесь база. Я поначалу прижимал пиратство, так все отсюда ушли на Тортугу. Порт-Роял превратился в беззубого аллигатора, так что мне пришлось снова заключать союз с пиратами. – Мэдифорд вздохнул. – Что вам от меня нужно?

– Хоть между Англией и Испанией и заключён мир, однако, в море этот факт не учитывается, а вы не в силах приказать пиратам рейдовать там, где нет выгоды. Вам не приходилось слышать о капитане Гарсиа?

– Гарсиа? – губернатор задумчиво посмотрел на большую карту Антильских островов, висевшую на стене кабинета, – Дон Гарсиа Тирри-и-Ласи, испанский кабальеро, дерзкий и смелый капитан.

– Я встречался с ним в море и согласен с вами. Мне хотелось бы заручиться вашей поддержкой, чтобы иметь возможность свободно заходить в порт для ремонта и пополнения запасов. Нужно ведь куда-то приводить призы и тратить добычу.

– Ого! Браво, – губернатор со снисходительной улыбкой поаплодировал, – не успели появиться, как уже размечтались о призах и добыче. Здесь полно, таких как вы, да не всем везёт. В одиночку вам только что транспортные корабли перехватывать, да вот беда, – Мэдифорд улыбнулся, – все они под охраной военных кораблей, так что с призами вы явно поторопились.

– Вы меня недооцениваете, – Нэрт задумчиво разглядывал губернатора, – вам нужны призы? Я на этой неделе сдал два флейта в Порт-о-Пренсе, потому что мне некуда их было деть. А сеньор кабальеро – как там его, Дон Гарсиа? – латал паруса после встречи со мной, и я надеюсь или забрать его галеон в качестве приза, или пустить его на дно.

– Вот как! – Мэдифорд удивлённо выгнул брови, – я вас, видимо, недооценил, если вы по пути сюда, успели натворить столько дел. Тогда, я склонен пересмотреть свои взгляды в отношении вас. В любом случае, в Порт-Рояле вы можете набирать команду, ремонтировать корабль, в общем, делать всё, что не запрещено. Буду рад, если вы притащите сюда испанский галеон, а также все ценности, которые испанцы вывозят из Нового Света.

Простившись с губернатором, Нэрт и Дон Педро вышли на узкую улочку, которая отделяла особняк губернатора от причалов.

– Куда пойдём? – Дон вертел головой, не зная, с какого питейного заведения начать осмотр достопримечательностей.

– Просто обойдём город, освоимся.

– Команду сегодня будешь набирать?

– Нет. Пусть наши ребята промотают остатки своих сбережений, наплетут с три короба о нашем переходе, а денька через два, когда о нашем плавании узнают достаточно, можно будет заняться набором.

– Хм, – Дон хмыкнул, – когда здесь узнают, что мы буквально шутя, забираем у испанцев корабли, отбоя не будет от желающих подняться на борт.

– Вот-вот, а я уже буду выбирать достойных. – Нэрт подмигнул своему штурману и, толкнув его локтём, кивнул вдоль улицы, – давай для начала обойдём город.

Свернув на Королевскую улицу, друзья прошли до городской таможни, рядом с которой находились вместительные склады с различным добром. Заглянули к ростовщику, поинтересовались делами, заодно Нэрт навёл справки по поводу капитана Энселла.

Выяснилось, что Джон Энселл занимал у ростовщика деньги на оснастку своего шлюпа, после того как во время очередного урагана потерял весь такелаж и рассадил днище на отмелях. Деньги он получил, но после ремонта фортуна не уделяла внимания капитану Энселлу. Кое-как он погасил часть долга, но набегающие проценты не давали ему возможности отдыхать. Тогда он договорился с другим пиратом, капитаном Ланселотом Блэкберном, тот гасит долг Джона Энселла у ростовщика, а Энселл отдаёт Блэкберну часть своей добычи, пока не покроет свой долг.

– Так что, у нас здесь широкий выбор возможностей свести концы с концами, – лукаво улыбаясь и пряча глаза, ворковал ростовщик, – только стоит учитывать одно маленькое обстоятельство: если заёмщик не имеет возможности погасить свой долг, то всё его имущество переходит кредитору, вместе с самим заёмщиком. То есть, если, скажем, у капитана Энселла не будет возможности вернуть долг, то Блэкберн продаст его на плантации. Скажу сразу, у нас хватает умников, которые берут в долг, а возвращать и не думают. Но куда спрячешься? Охотников за головами предостаточно, – ростовщик засмеялся, потирая руки.

Выйдя от ростовщика, друзья свернули на узкую длинную улицу, которая носила непрезентабельное название – «Известковая», всюду шарахались пьяные пираты, городок буквально кипел пьяным угаром и вспыльчивым характером. Словно брандеры, с покрасневшими лицами, разодетые в шелка и бархат, грубые и неотёсанные матросы, пошатываясь, прокладывали свои курсы по вытянутым в линейку улочкам. Иногда курсы этих сопящих искателей приключений пересекались и тогда они либо обнимались под пьяные вопли, словно не виделись всю жизнь, и в обнимку, заваливали в ближайшую таверну, либо, напротив, набычившись, хватали друг друга за кафтаны и, словно два быка, толкались, оглашая улицу воплями и угрозами.

Побродив несколько часов по городу, Нэрт оставил Дона Педро в приглянувшейся тому таверне, а сам отправился на корабль. Мэт сообщил, что на галеоне полный порядок. Джолли Дик терпеливо прохаживался по шканцам, пытаясь не выдавать своего желания поскорее оказаться на берегу. Удостоверившись, что на галеоне всё под контролем, Нэрт отпустил Дика. Словно из воздуха, рядом с ним тут же материализовался неразговорчивый Тихоня Билли, и друзья полезли в шлюпку.

К ночи основная часть матросов, промотав остатки средств, вернулась на борт. Боцмана Нэрт не отпустил, пообещав ему дать возможность вволю нагуляться перед отплытием. Сейчас на корабле нужен был пригляд за командой, и Мэт справлялся с этим лучше других. На ужин в капитанской каюте собрались все офицеры, Мэт обещал подойти попозже, когда вернётся последняя шлюпка с берега.

Собравшиеся за столом давно уже так не пировали. Суп из черепах, лангусты и другие диковинные блюда местной кулинарии. Дон вернулся изрядно пьяным с берега и уплетал горячий суп. Дик, напротив, уже на берегу перепробовал все местные деликатесы и рассказывал о своих впечатлениях:

– Представляете? Здесь люди порой хватают удачу за хвост, а потом остаются на мели ни с чем! Бартоломео, прозванный Португальцем, отхватил испанский галеон, набитый золотом до палубы, потеряв почти всю команду при абордаже, – глаза Дика сверкали от азарта, – а уйти не сумел – при противном ветре и неумении управляться с галеоном, его нагнали испанцы и забрали свой галеон обратно! Португальцу удалось улизнуть на шлюпке с оставшимися матросами, но в Кампече их опознали и бросили в тюрьму. Сам Бартоломео сумел удрать, а вот товарищей его повесили. Так вот, он переплыл залив, связав два надутых винных бурдюка! Потом протопал сто двадцать миль по полуострову! И, встретив на побережье знакомых пиратов, добрался до Порт-Рояля! – Дик обвёл всех взглядом, убеждаясь, что его внимательно слушают. – И здесь, в Порт-Рояле снова набрал команду и на каноэ погрёб забирать обратно свой золотой галеон, – он с довольным видом откинулся на спинку стула, оглядывая своих слушателей.