Текст книги "Зорро в снегу"

20. Мари и Куки

Куки прыгает на Мари, как только девушка заходит в квартиру. Она ставит свои серые лапы ей на грудь, радуясь, что видит ее после долгого дня, проведенного в постели.

– Привет, подруга! – восклицает Мари. – Давай прогуляемся? Что скажешь?

Конечно, давай. Куки ждала ее с самого утра, сидя в четырех стенах. Квартира как будто сжалась вокруг подросшей собаки. Мари не думала, что Куки окажется самой крупной из всех щенков. Всего в шесть месяцев она уже весит четырнадцать килограммов и рискует превратиться в маленького светло-серого теленка. Она скорее похожа на хаски, в то время как остальные щенки – на голден-ретривера.

Несколько дней назад Мари встретила профессора Кардини. Он с гордостью показал ей фотографии Джильды, то есть Мэрилин Монро. Что ж, ее по-прежнему звали как диву. Джильда – имя знаменитой киногероини, красавицы с волосами цвета меди. Она пела и танцевала, носила потрясающие платья, чувственно стягивала с себя длинные черные перчатки. Мари знала все это, потому что папа обожал этот фильм. Он говорил, что в молодости влюбился в эту роскошную женщину, посмотрев фильм на кинофестивале. У него даже был диск, который он считал своей реликвией. Честно говоря, Мари этот старый черно-белый фильм совсем не тронул. Она с трудом следила за диалогами и изнывала от медленно сменяющих друг друга сцен. Но, разумеется, профессор подумал именно об этой Джильде, когда выбирал имя для своей собаки.

– Вы назвали ее в честь героини Риты Хэйворт? – спросила Мари, хвастаясь своими познаниями в области кино.

Но профессор нахмурился и разочарованно воскликнул:

– Нет! В честь дочери Риголетто. – Но, увидев растерянность на лице девушки, добавил: – Современная молодежь ничего не знает об опере и Верди… Когда-нибудь о нем забудут навсегда.

– Нет, профессор, возможно, я не разбираюсь в музыке, но это мой личный недостаток. Очень многие ее обожают… – попыталась исправиться Мари. Но профессор нахмурился еще больше, поэтому девушка решила сменить тему: – Как поживает Джильда? Она выросла?

Лицо мужчины осветилось радостью. Он начал рассказывать о собаке:

– Она такая умница, послушная, воспитанная, красивая…

Кардини показал Мари фотографии Джильды на планшете. Белая шерсть с жемчужно-серым отливом, на мордочке сияют небесно-голубые глаза. Да, собака и правда выглядела эффектно. Джильда как будто улыбалась в камеру. Настоящая дива.

– Знаете, Мари, когда я принес домой щенка, моя жена пришла в ярость. Она и слышать о нем не хотела. Я боялся, что мне придется вернуть собаку вам, понимаете? – в голосе Кардини слышался упрек. Мари почувствовала тревогу. Она растерянно улыбнулась, зная в глубине души, что ситуация разрешилась к лучшему, что профессор обожает свою собаку и поэтому не отомстит Мари на экзаменах. Типичная стратегия некоторых преподавателей – не давать студенту расслабляться, чтобы потом объявить радостную новость или поставить хорошую оценку. Кардини следовал именно этой стратегии. Напугав Мари, он смягчился: – А теперь знаете что? Пусть кто-нибудь только попробует обидеть Джильду! Жена ее обожает и считает третьей дочерью. Для меня это огромное утешение. Не могу жаловаться, что собаке не хватает умения говорить, потому что она отлично выражает свои чувства. Лучше многих людей.

– Я знаю, – ответила Мари с облегчением и гордостью. – Я взяла к себе ее сестренку.

– Неужели? И как она? – заинтересованно спросил профессор.

Мари достала из кармана телефон, но сразу предупредила мужчину:

– Она не такая красивая, как Джильда. Настоящий волчонок.

Кардини поправил очки на носу и начал рассматривать фотографии на маленьком экране:

– Да, я вижу. Они не очень похожи. Ваша полностью серая, с вытянутой мордочкой… но симпатичная.

– Да, очень, – согласилась Мари. Она знала, что это слово – один из синонимов слова «красивая».

– Значит, вы не оставили ее в приюте, – сказал профессор, взглянув на девушку.

– Нет, я же пообещала вам, – ответила Мари, и Кардини одобрительно сощурил глаза:

– Это делает вам огромную честь. Как поживают остальные щенки?

– С ними все хорошо. Тоффи в семье с детьми, Чипа забрал сторож, Мила стала охотницей. Паппи забрал один парень. Он сказал, что щенок будет выполнять мужскую работу.

Мари рассмеялась, но профессор тут же нахмурился:

– Какую работу? Он рассказал вам?

Мари пожала плечами:

– Не знаю, он обычный молодой парень…

– Он не отведет бедное создание на нелегальные собачьи бои?

Мари округлила глаза:

– Нет, о чем вы? Он показался мне приятным, скоро заканчивает школу…

Она подумала о Луке, о его смеющихся глазах, больших руках, которыми он гладил щенков, о его широких плечах, на которые падало облако светло-русых волос. Ей показалось, что она даже чувствует его запах. У нее защекотало в носу, и она чихнула.

– Извините, профессор…

– Вы не замерзли? – поинтересовался Кардини, но тут же вернулся к делу: – То, что он школьник, ни о чем не говорит. Если он учится, как же он будет работать с собакой?

Верно, признала Мари, жалея, что не спросила сразу и отдала Паппи этому типу. Тогда он показался ей нормальным, даже очаровал ее. Но профессор продемонстрировал, что значит быть хорошим исследователем: нужно задавать много вопросов, а не полагаться на внешность и первое впечатление.

– Я советую вам все как следует выяснить, – сказал Кардини, словно это он, а не Мари несет ответственность за щенков. Он как будто поручил ей задание, от которого зависела ее оценка на экзамене.

– Я обязательно узнаю, – пообещала Мари. Прошел уже целый месяц, а она даже не поинтересовалась, как дела у щенка. Этот хитрец Лука своей лаской сбил ее с толку, загипнотизировал.

С той встречи с профессором прошло уже несколько дней, а Мари до сих пор не решила, стоит ли писать Луке. Она знает, где его найти. В «Фейсбуке», где он выкладывает фотографии: вот он на склоне в горнолыжном костюме, вот играет в баскетбол, вот зависает с друзьями. Много фотографий и мало текста, какая-то школьная ерунда, однотипные комментарии: круто, классный, кайф, офигенно, куча смайликов. Из-за этой слащавой подростковой ерунды Мари не хотела писать Луке. Хотя Лука все же создал альбом с фотографиями Паппи под названием «Smells Like Teen Spirit». Вполне ожидаемо.

Девушка пообещала себе, что сегодня же напишет Луке. Пока они с Куки гуляют в парке и счастливая собака носится по траве, Мари достает телефон и открывает страницу Луки. Под фотографией Паппи она оставляет комментарий: «Привет, это Мари. Как поживает Одинокий Рейнджер?»

Лука тут же отвечает ей в мессенджере. Посмотрите-ка, он в сети. Хотя, возможно, подростки всегда онлайн.

Привет! Спасибо, что написала. У Паппи все отлично. Он вырос, ты видела фотографии?

Да, он стал совсем большим. Мне бы хотелось узнать, как у него дела. Можно я тебе позвоню?

Телефон вибрирует. Мари берет трубку:

– Алло?

– Это Лука.

У Мари перехватывает дыхание. Какой взрослый голос. И какой сюрприз!

– Лука? Как ты это сделал?

– Ты не знала, что через мессенджер можно звонить?

– То есть у тебя есть мой номер?

– Ты представляешь, как работают мессенджеры?

Мари фыркает. Теперь этот мальчик кажется всезнайкой, ведет себя как гики, одержимые интернетом. Она сухо отвечает:

– Очевидно, нет.

– Впрочем, ты права, какая разница! – смеется Лука.

Мари смягчается и тоже смеется:

– Ты прямо читаешь мои мысли.

– Как дела, Мари? – этот вопрос не кажется простой формальностью, но Мари по привычке бормочет:

– Спасибо, хорошо.

Хотя, если бы ей пришлось сказать правду, она бы ответила: я не знаю, как дела. Я не спрашиваю себя, не думаю об этом. Дни проходят в спешке, я провожу время в лаборатории, хожу на лекции, бегаю в супермаркет, в основном за кормом для Куки.

Мысли о Куки подсказали ей, что говорить дальше:

– Знаешь, я взяла Куки.

– Молодец, – говорит Лука, и Мари немного обижается.

Она сухо отвечает:

– Не знаю. Та еще проблема для меня.

– Ну да, конечно. Ты тоже живешь с родителями?

– Нет, – Мари улыбается, наслаждаясь отвратительным чувством превосходства. – Я живу одна и должна сама обо всем заботиться. Гулять с собакой, покупать продукты. Пакеты с кормом весят целую тонну, а я живу в мансарде.

– В доме нет лифта?

– Есть, но он доходит до последнего этажа, и потом мне нужно подниматься по лестнице… Вместо квартиры там должен был быть чердак.

– Круто. Наверное, вид отличный, – восторженно говорит Лука.

Мари пытается спустить его на землю:

– Да, для тех, кому нравится смотреть на городские окраины…

– Мне, например.

– Да ладно, это крошечная комната. Бедная Куки в ней словно лев в клетке. Ночью она ложится на полу, так как на моей постели нет места для двоих.

– Да? Ты в этом уверена?

Мари чувствует трепет и с ужасом признает: да, они с Лукой флиртуют. Возможно, ему хотелось бы прийти к ней… Эй, подожди-ка, укоряет она себя: ты же звонишь, чтобы узнать о Паппи, а не для того, чтобы поболтать со школьником.

– А ты где держишь Одинокого Рейнджера? У него есть свое место?

– Его зовут не Одинокий Рейнджер. Я оставил имя Паппи.

– Правда?

– Ну конечно, Мари, я ведь просто пошутил тогда, – признается Лука. Мари мысленно представляет его улыбку, его смеющиеся глаза… Какого они цвета? Зеленые? Карие? Она не может вспомнить.

– Ну да, – соглашается девушка, и они вместе смеются. – Ты расскажешь мне, какую мужскую работу выполняет Паппи?

– Хочешь увидеть сама? – предлагает Лука.

Мари ни на секунду не сомневается:

– Конечно, хочу.

– Отлично. Я зайду за тобой в воскресенье утром, если ты не против встать пораньше.

– Я всегда встаю рано, гуляю с Куки и затем иду на учебу, – обиженно говорит Мари. Ей не нравится высокомерный тон Луки.

– Молодец, – улыбается он и, прежде чем Мари передумает, говорит: – Я зайду в семь утра. За тобой и Куки. Пришлешь адрес? Я должен идти, меня зовут ужинать.

Везет же, думает Мари, которая до сих пор не ела. Ей еще нужно приготовить ужин и покормить Куки. Она уже собирается сказать, что передумала и не пришлет ему свой адрес, но Куки прыгает ей в ноги, лает, требует внимания, ведь девушка увлеклась флиртом с тем, кто сумел очаровать ее даже по телефону. Поэтому Мари быстро отвечает:

– Хорошо, пока, – и убирает телефон в карман. Затем она поднимает палку, бросает ее, и Куки бежит за ней по лужайке, усеянной маргаритками. Только сейчас Мари замечает, что небо стемнело и на его фоне сияют круглые фонари.

21. Человеческий запах

Мари не хочет признавать это, но она волнуется так, словно собирается на свидание. Как будто вместо прогулки на рассвете ее пригласили на ужин при свечах. Конечно, Лука не похож на того, кто способен на такие романтичные вещи, да и готова ли к ним Мари? Она представляет полутемный зал, легкую ненавязчивую музыку, себя с гладкими и блестящими волосами и в красивом платье. Мари тут же мотает головой. Глупости, и что на меня нашло, думает она. Они собираются прогуляться на природе с собаками, для этого отлично подойдут джинсы, легкая куртка и кроссовки, волосы нужно собрать в хвост. С макияжем она будет выглядеть нелепо, разве что немного туши для ресниц и блеска для губ… Но не потому, что она собирается встретиться с Лукой. Сегодня утром Мари выглядит не очень хорошо. Не нужно было заниматься до двух часов ночи, слушая вздохи и храп Куки. Иногда собака приоткрывала свои покрасневшие глаза и как будто пыталась сказать: «Ты все еще не спишь, Мари? Хватит, иди спать, завтра утром будильник прозвенит в шесть». Но Мари решила погрузиться в учебники, чтобы не думать о предстоящем утре. Образ Луки, его глаза и улыбка не выходили из головы. Разве можно так себя вести? Как девочка перед первым свиданием.

В общем, спать Мари легла поздней ночью, очень уставшая. И когда в шесть утра прозвенел будильник, ей показалось, что она только что заснула. Мари подпрыгнула от неожиданности, а Куки начала радостно вилять хвостом, понимая, что сегодня утром они пойдут гулять раньше обычного. Мари сказала: гулять. Она сказала: пойдем. Она сказала: улица. Эти слова Куки хорошо знает: они означают «бегать», «веселиться», «играть», «счастье». Поэтому теперь она, дрожа от нетерпения, сидит в дверях квартиры.

– Как у меня дела, Куки? – спрашивает Мари, стоя у небольшого зеркала, которое отражает ее лишь наполовину.

Что за глупый вопрос. Что ты хочешь услышать от собаки? Куки считает Мари своей любимой подругой и, услышав свое имя, радостно лает. Она знает, что не должна лаять, иначе будут проблемы. Жильцы дома тут же выскажут недовольство и начнут маленькую войну, чтобы избавиться от собаки. Некоторые уже жаловались: такая большая собака – и живет в мансарде? Все внезапно стали убежденными защитниками животных. Управляющий дома написал Мари письмо, в котором говорил, что «хотя это не запрещено правилами проживания в доме, настоятельно рекомендуем выбирать животных маленького или среднего размера, чтобы не нарушать покой соседей и не подвергать животное неудобствам жизни в маленьком пространстве».

В ответном письме Мари сообщила, что считает свою собаку собакой среднего размера, а значит, не нарушает правила проживания. Она также приложила фотографию собаки большого размера – семидесятикилограммового ньюфаундленда, – чтобы показать, какая Куки по сравнению с ним кроха.

Мари берет поводок, набирает в легкие побольше воздуха и говорит Куки:

– Хорошо, пойдем.

Она закрывает дверь и быстро спускается по лестнице. Куки бежит впереди, даже не бежит, а летит. Затем она останавливается перед лифтом и вопросительно смотрит на Мари: мы поедем на лифте?

– Иди, Куки, – говорит девушка, показывая рукой на лестницу. Ей хочется пробежаться по ступенькам, немного размяться перед тем, как выйти на улицу. Возможно, это поможет справиться с волнением. Как только она выходит, она сразу же замечает Луку, который выходит из машины.

– Ты уже здесь? – удивляется она. – Давно меня ждешь?

– Я только что приехал. Привет! – здоровается Лука, раскинув руки в стороны, чтобы обнять ее. Мари прижимается к нему, и все волнение мгновенно исчезает. Как приятно обнимать его. В этом объятии нет ничего неестественного. Девушке кажется, как будто они обнимались всегда и она могла бы бесконечно прижиматься к нему, слушая легкий стук сердца. Мари как будто достигла цели, о которой узнала только сейчас.

Затем парень поворачивается к Куки:

– Привет, Куки, привет, милая.

Он открывает багажник, чтобы собака запрыгнула внутрь. В нем уже сидит другая собака удивительной, королевской красоты, с ухоженной шерстью серого цвета и сияющими глазами. Увидев Куки, она встает и начинает вилять хвостом.

– Глазам своим не верю! – восклицает Мари. Ее сердце бешено стучит. – Паппи!

Она обнимает его, Паппи радостно лает и облизывает ей руки. Мари, это ты! Мари, это моя Мари! У девушки на глазах появляются слезы волнения и радости. Она пораженно восклицает:

– Паппи! Какой же ты красивый! Самый красивый из всех щенков.

– Потому что он живет со мной, – тут же заявляет Лука. Мари нечего возразить, к тому же комок в горле не дает сказать ни слова. Он прав: Паппи очень хорошо с Лукой, как и Луке с Паппи. У Луки сногсшибательная улыбка. Хорошо, что Мари должна сосредоточиться на собаках, иначе она бы не отрываясь смотрела на парня. Она не запомнила, что Лука такой высокий, такой спортивный. У него глаза болотного цвета, а еще от него вкусно пахнет.

– Вы узнали друг друга? Вы помните, что вы брат и сестра? – голос Мари дрожит, но она говорит весело, пытаясь скрыть свое потрясение.

– Конечно, они узнали друг друга, – уверенно заявляет Лука, закрывая багажник. Паппи тут же садится, Куки же взволнованно бегает, обнюхивает своего брата, радуясь встрече с ним. Лука садится в машину, и Мари следует за ним. Ей кажется, что она, как и Куки, стала жертвой неудержимой эйфории.

– Мари, ты отлично выглядишь, – говорит Лука, пока заводит мотор. Он бросает на девушку убийственный взгляд.

– Ну… я легла в два часа, – отвечает она, пытаясь разоблачить формальность, которой и так нет в комплименте Луки: он говорит искренне.

– Веселая ночь? – интересуется он, снова взглянув на Мари, на этот раз с хитрецой.

– Если бы. Я училась, – раздраженно поясняет она.

– Ну да, точно, – улыбается Лука. – Доктор наук Мари, верно?

– Пока что нет, я учусь на ветеринарном… – бормочет девушка. В салоне машины пахнет Лукой, и запах проникает в нос, иногда сменяясь запахом собак, которые успокоились и улеглись в багажнике.

– Значит, ветеринарный! – восклицает он. – Наверное, это отличный выбор, но разве учеба не отнимет кучу лет?

Мари вздрагивает. Лука не так давно стал совершеннолетним и теперь играет во взрослого. Поэтому она решительно возражает:

– Учеба продлится лет семь-восемь. Нужна огромная мотивация.

– Вот именно. Я не против потратить столько времени, но не уверен, что захочу потом работать ветеринаром. Почему ты выбрала это направление? – Лука оценивающе смотрит на девушку.

– Потому что я люблю животных. На самом деле родители не одобрили мой выбор.

Лука смеется, хотя Мари не шутила:

– Знакомо. Мои вроде бы со всем согласны, но при этом выступают против всего.

– То есть?

– Например, Паппи. Я с трудом убедил их согласиться на щенка, к тому же на моих условиях.

– Каких условиях? – Мари поворачивается к Луке. Мальчик-подросток стремительно исчезает, и она снова видит Луку-мужчину или, по крайней мере, решительного и уверенного в себе парня.

– Не баловать его, не обращаться как с игрушкой, уважать его.

Мари снова вынуждена откинуться на сидении, потому что легкий и непреодолимый аромат Луки воспользовался ее рассеянностью и теперь щекочет нос, заставляя чихнуть.

– Ты замерзла? Включить обогрев? – волнуется Лука.

Но девушка машет одной рукой, а другой шарит в сумке, пытаясь найти пачку бумажных платков:

– Нет-нет, со мной все порядке… это всего лишь…

– Аллергия?

– Нет, не волнуйся, – возражает она, копаясь в бездонной сумке, уже без особой надежды.

– На, держи, – Лука вынимает из кармана куртки платок и протягивает его девушке.

– Нет, он нужен тебе… – бормочет Мари.

– Конечно, именно для того, чтобы я дал его тебе, – улыбается Лука.

Мари смотрит на маленький кусочек белой ткани. Ничего не поделаешь: она должна поднести его к лицу, позволив феромонам Луки проникнуть в пазухи носа. Оттуда эта веселая компания проскользнет в тело, пригласив ее гормоны на танец: ну же, Мари, расслабься, улыбнись и согрейся. Мари уже жарко. Она расстегивает куртку и спрашивает нежным голосом:

– Так куда мы едем?

– Тебе понравится.

По правде говоря, Мари уже хорошо. Она в машине со своими собаками, которые разлеглись в багажнике, рядом Лука, он держится так уверенно, словно водит уже лет двадцать, хотя ему всего… Хватит уже про возраст, Мари. Неуступчивый мозг напоминает ей о том, что она проваливается в ловушку запахов. Именно об этом она читала сегодня ночью и даже не могла оторваться от учебника: обоняние – самое древнее и дикое чувство, которое помогает собакам ориентироваться в окружающем мире и понимать его. Возможно, людям тоже порой помогают запахи – когда слов недостаточно. Что плохого в том, чтобы использовать самый древний орган чувств? Мари снимает куртку, позволив своему запаху распространиться в воздухе, смешаться с запахом Луки и дать понять его носу, что она рядом и в кои-то веки рада довериться тому, кто хорошо водит. Она ведь не должна постоянно ездить одна на своей развалюхе.

На Мари рубашка с длинным рукавом, на Луке футболка. Они выходят из машины, смеясь из-за какого-то банальнейшего наблюдения, которое им обоим показалось забавным. Бруно видит, как они вместе открывают багажник: веселые, раскрасневшиеся от смеха, шумные. Из багажника грациозно выпрыгивают две собаки, словно это они вели машину.

– Привет-привет, – здоровается Бруно с легкой иронией в голосе. Он оглядывает обоих.

– Привет, Бруно, – весело говорит Лука. – Это Мари.

– Здравствуйте, – девушка тепло улыбается и протягивает руку. – Лука решил сделать мне сюрприз и поэтому привез сюда.

– Он правильно поступил, – неожиданно признается мужчина. Лука был уверен, что Бруно будет ворчать, но тот выглядит довольным.

– Эти собаки словно из одной семьи, – замечает он, увидев Куки.

– Это сестра Паппи, – поясняет Мари. Улыбка не сходит с ее лица.

– А ты? Ты та девушка из приюта? – спрашивает Бруно. Он внимательно смотрит на Мари.

– Да, откуда вы знаете? – Мари поворачивается к Луке, но у нее не получается рассердиться. Лука смеется:

– У Бруно отличная память. Я всего раз упомянул о тебе, сказал, что ты спасла щенков…

– Ну да, точно, – бормочет Бруно, неожиданно копируя любимую фразочку Луки. Пока Мари пристегивает поводок к Куки и ведет ее к дереву, Бруно комментирует: – Но ты не говорил, что она симпатичная.

– Нет, – соглашается Лука. Ему хочется добавить, что он сам только сегодня это заметил. Она не просто симпатичная: она милая, остроумная, веселая, непосредственная. Ему хотелось бы обнимать ее вечно. Хорошо, что она отошла с Куки, иначе бы Лука распустил ее собранные в хвост волосы и прижал ее к себе, как сегодня утром. Мари, наша Мари! Потрясающая девушка, которая спасла его собаку и помогла Луке найти ее. Мари умная, чуткая и сильная, а еще очень красивая.

– Возможно, тебе лучше накинуть куртку. Здесь ветрено, – по-отцовски советует Бруно. Лука кивает и надевает куртку. Тем временем Паппи не отходит от него ни на шаг.

– Как здесь чудесно, – признается Мари. Ее волосы развеваются по ветру, словно крылья птицы, которая хочет взлететь. С поля, которое простирается за парковкой, прямо к автомобилю Луки летит черная ракета.

– А это кто?

Бруно улыбается:

– Это Зорро.

Мари, привыкшая к повадкам Куки, думает, что Зорро прыгнет на Луку и собьет его с ног. Но собака останавливается в нескольких шагах и радостно виляет хвостом. Осталось только поднять лапу, чтобы пожать Луке руку, пораженно думает Мари. Лука садится на корточки и раскидывает руки в стороны. Собака, знакомая с жестом, ставит лапы на его плечи.

– Никогда не видела такой воспитанной собаки, – признается Мари, поеживаясь от холода. Теперь она чувствует свежий ветер, который обдувает равнину.

– Да? – удивляется Бруно. – А что ты скажешь о Паппи?

Мари переключает внимание на своего бывшего любимчика. Она возвращается в машину за курткой и наблюдает сразу за двумя собаками. Куки лает и тянет поводок. Паппи молчит, застыв в горделивой позе, которая уже произвела на Мари неизгладимое впечатление. Ему шесть месяцев, но, в отличие от своей сестры, он уже взрослый. У Паппи темно-серая шерсть, немного жесткая на голове. У него настороженное выражение морды, как у хаски, но свисающие уши придают ему мягкость. Он стройный, мускулистый; сразу видно – молодая тренированная собака. Густая серая шерсть сияет и переливается под лучами майского солнца. Когда Зорро подходит к нему, собаки обнюхивают друг друга и молча виляют хвостами. Обитатели приюта совсем другие: они шумные, радостные или агрессивные. Они никогда не бывают такими спокойными, такими уверенными в себе, а еще они не проявляют такого уважения к другим животным и людям.

Когда Лука возвращается к машине, обе собаки следуют за ним, словно слуги. Бруно и Мари наблюдают за ними (Мари – с восхищением, Бруно – с улыбкой, ведь чувства Мари от него не укрылись). Затем по команде Луки собаки садятся: Паппи с закрытой пастью, Зорро, уже вымотанный беготней по полю, – с высунутым языком.

На парковке останавливается другая машина: джип с надписью «Альпийская помощь». Лишь тогда Мари начинает понимать, что происходит. «Альпийская помощь»… кинологическое подразделение, читает она на лобовом стекле и затем удивленно спрашивает Бруно:

– Вы из кинологического подразделения «Альпийской помощи»?

– Конечно. Ты не знала? Мы здесь на тренировке.

– Лука хотел сделать сюрприз.

– Понятно, – говорит Бруно, усмехнувшись еще раз. – И ты доверилась ему.

Мари кивает и снова улыбается, на этот раз Луке, который возвращается к ней пружинистой походкой.

Чуть позже, пока Лука прячется по правилам привычной обучающей игры, Мари решает узнать о нем побольше и расспрашивает Бруно:

– Лука тоже входит в вашу команду?

– Нет, я беру его с собой на тренировки, но это исключение. Он еще должен сдать вступительный экзамен, чтобы стать нашим волонтером. Затем он должен подготовиться к первому году обучения.

– Обучения на кого?

– На оператора «Альпийской помощи».

– Он не слишком молод для этого? – спрашивает Мари. Бруно и остальные кажутся ей довольно взрослыми по сравнению с Лукой, который скорее похож на их сына.

Мужчина пожимает плечами:

– У него есть интерес и желание, а еще у него доброе сердце и голова полна хороших идей. Вообще-то я не должен говорить тебе, но он уже помог мне.

– То есть он участвовал в поисках? – ошеломленно спрашивает Мари. Лука – спасатель! Вот что он имел в виду под «мужской работой». С этим бы она, конечно, поспорила, ведь женщины тоже участвуют в поисках. В группе людей, которые собрались на парковке, Мари выделила женщину в сопровождении лабрадора. Она одета как все: на ней удобные брюки, ботинки и дутая жилетка. На шее у женщины забавное устройство, похожее на рацию с нарисованным на ней собачьим следом. Оно напоминает украшения, которые Мари носила в детстве, но девушка понимает, что это инструмент для поисков, который женщина решила персонализировать. Мило. Мари видит и другую женщину. Это подтверждает ее идею: не только мужчины могут заниматься поисками. Да, это тяжелая работа, но разве ее подруги не говорили то же самое о волонтерстве в приюте?

Перебросившись парой шуток с Бруно, именно женщина уходит с собакой на тренировочные поиски Луки.

Бруно не ответил на вопрос Мари о Луке, и она не стала настаивать. Она ведь пришла смотреть, а не болтать.

– База… База, это Бруно, – говорит мужчина в рацию, из которой после треска доносятся слова:

– База слушает… Дженни работает.

Мари пытается понять: голос принадлежит волонтеру, Дженни, должно быть, собака, ее работа – найти Луку, который выполняет роль пропавшего.

– Ты ведь тоже волонтер, Мари, – говорит Бруно. Девушка удивляется неожиданному наблюдению, но молча кивает. Мужчина продолжает, возвращаясь к прежней теме: – И ты любишь собак, значит, понимаешь, почему Лука хочет вступить в кинологическое подразделение.

– Думаю, да, – отвечает она. На ее лице вновь появляется непринужденная и нежная улыбка. Да, она понимает, почему Лука хочет пойти по этому пути. Он тоже обожает собак, как и она. Более того: он хочет помогать, делать что-то полезное для других.

– Я оказался здесь, потому что люблю природу, потому что я хочу сделать что-то полезное для своей собаки. Мои интересы очень удачно переплелись, – делится мужчина. – У каждого свои причины, но я бы выделил три основные: любовь к собакам, любовь к природе и желание помогать.

– Думаю, это верно и для меня, – бормочет Мари.

Этот простой, приветливый и открытый человек рассказал ей о себе больше, чем отец, который ее воспитал.

– То же самое и у Луки, – добавляет Бруно и выразительно смотрит на Мари: – Он молодец.

– Я знаю.

– Хорошо.

Где-то вдалеке лает Дженни: она нашла Луку. У Мари бешено бьется сердце. Внезапно ей безумно захотелось увидеть Луку и, главное, ощутить его запах. А потом, возможно, поцеловать его, поцеловать как можно сильнее.