Текст книги "Милый яд"

Глава тридцать вторая

= Шарлотта =

У меня был комплекс вины. Не тот, с которым я родилась, а тот, который развился после Той Ночи. Теперь я не могла иметь то, чего не было у других. Не знаю, потому ли это, что я чувствовала, будто ничего не заслуживаю, или просто думала, что ради вселенского равновесия меня поразит молния.

В любом случае, я чувствовала себя очень неуютно в этот момент, когда Лия бросала косые взгляды на мою подписанную копию «Несовершенств». Книга лежала на кухонном островке, дожидаясь стеклянную коробку, которую я заказала в интернете на прошлой неделе.

На заднем плане гремел повтор «Няни», но мы обе не смотрели его. Лия держала в руках журнал о красоте и листала страницы, не читая. Вопрос вертелся у нее на кончике языка. Ей не нужно было произносить вслух, чтобы я его услышала.

Где ты ее взяла?

Лия не любила книги так, как я. Просто так получилось, что этот роман ей нравился. Потому что все, у кого мозги были на месте, знал о «Несовершенствах». Этот роман был как «Поправки» Джонатана Франзена и фильм «Паразиты». Сатирическое размышление о распаде семьи.

Эта книга производила на меня впечатление при каждом чтении, напоминала о том, что было раньше. До пожара. До Келлана. До того, как жизнь толкнула меня на ту крышу, где я была готова покончить с собой.

А еще роман вызывал у меня гораздо более сильные эмоции теперь, когда я вспоминала, что ее автор обладал эмоциональным интеллектом размером с грецкий орех и имел, по крайней мере, двух незаконнорожденных детей (о которых нам было известно). Конечно, если бы штат Нью-Йорк признавал гражданские браки, Келлан был бы законнорожденным.

Суть в том, что более поздние литературные шедевры содержали в себе какой-то намек на «Несовершенства». И все, кто читал книгу или смотрел фильм, стали одержимы ими, включая Лию.

Она называла Терри Маркетти сексуальным – да, того самого Терри Маркетти, который был намного старше ее, который одевался с кокаиновым шиком и которого однажды на завирусившейся фотографии поймали за курением травки через бонг.

– Ты ее хочешь? – наконец спросила я. Мое сердце громко стучало в грудной клетке, ускоряя темп с каждой секундой.

Пожалуйста, скажи «нет». Пожалуйста, скажи «нет». Пожалуйста, скажи «нет».

Я уже знала, что скажу «да», потому что всегда говорила «да». И знала, что она спросит. С Той Ночи так и повелось.

Мне очень не хотелось признаваться самой себе в своих подозрениях. В том, что Лия сделала это нарочно, чтобы заставить меня отказаться от книги и компенсировать ее великую жертву.

Я не возражала.

Не совсем.

Мне хотелось ей угодить.

И просто хотелось, чтобы мы наконец разорвали этот порочный круг.

Лия прикусила прядь волос.

– В самом деле?

Ее розово-фиолетовая кожа резала мне глаза. Я считала сестру симпатичной и с косметикой, и без нее. На самом деле, я считала Лию безумно красивой – настолько, что она имела полное право украшать собой обложки журналов, которые она читала залпом.

Но я не могла навязывать ей свое мнение.

Только побочные эффекты моего чувства вины.

– Конечно, – я проглотила ком в горле. – Это не имеет большого значения.

Ложь.

– Все в порядке.

Ее взгляд снова метнулся к книге.

Перевод: Я хочу ее, но не хочу быть сволочью, которая просит об этом.

Двойной перевод: Это не снимает с тебя вины за случившееся.

– Возьми ее. Я настаиваю.

Схватив книгу со стойки, я протянула ее Лии. Девять лет назад я бы бросила книгу ей в комнату и крикнула:

– И не вздумай отказываться!

Но теперь я вообще не заходила в ее комнату.

Никогда.

И ничего ей не дарила. Не то чтобы я не пыталась. Просто Лия отказывалась что-либо принимать от меня. Не хотела уравнивать свою великую жертву огромным пакетиком «Скиттлс».

Книга зависла между нами. Я чувствовала себя воздушным шариком, дожидаясь, когда Лия накачает меня любовью, признательностью – чем угодно, – поможет парить.

Она положила руку на книгу.

У меня пересохло в горле.

Она открыла рот.

Воздушный шар рос, порхая у меня в груди и наполняясь надеждой.

– Спасибо, – пробормотала Лия.

А потом положила книгу себе на колени и стала отрешенно смотреть, как Фрэн Дрешер гарцует вокруг дома стоимостью в миллион долларов.

Воздушный шарик лопнул.

Я сдулась.

Лия не хотела книгу.

Она хотела причинить мне боль.

Глава тридцать третья

= Шарлотта =

На следующий день я выпала из рабочего ритма. Меня отвлекла эта история с «Несовершенствами». Даже еженедельное совещание у Рейган не смогло вывести меня из этого состояния.

– Шарлотта?

Я чувствовала себя так, словно пожертвовала орган, а потом узнала, что он не пригодился. И теперь во мне без всякой причины не доставало какой-то части, а я с большой дозой заблуждений пыталась убедить себя, что все будет хорошо.

Тейт попросит у Терри еще один подписанный экземпляр для меня.

Ага, ни за что в это не поверю. Он ненавидел Терри. Я предположила, что просьба об одолжении попадает под понятие ненависти. Еще он ясно дал понять, что больше не хочет меня видеть. Но мне представится отличная возможность допросить его насчет Гарварда. У этой идеи были свои достоинства.

– Шарлотта?

Что делать. Что делать. Что делать.

– Шарлотта!

Я резко подняла голову, с удивлением отметив, что все уставились на меня.

– Простите. Плохо спала ночью.

Рейган пожала плечами. Она была на тридцать второй неделе беременности, впервые достигнув этого рубежа. Я предположила, что она продолжит разговаривать со мной этим приторно-сладким голосом, даже если я удалю из почтового ящика агентства следующего «Гарри Поттера».

– Ты нашла что-нибудь многообещающее на этой неделе?

– Ничего не зацепило. Вы ищете что-то конкретное? – сказав это, я немедленно пожалела. Айрин поморщилась, и я поняла, что они только что закончили обсуждать тренды книжной индустрии и критерии рукописей.

Вот и повышение, о котором ты мечтала.

Рейган постучала пальцами по своему животу, как по столу. От нее так и исходила эта присущая беременным аура. Она исходила от каждого дюйма ее тела.

– Городское молодежное фэнтези. Возможно, даже для взрослых, если слог хороший. Хочу следующие «Голодные игры» или «Сумерки». То, из-за чего будут устраивать аукционы, и что станет сенсацией на «Нетфликс».

Я отвечала за кучу макулатуры, которую присылали рандомно, а значит, получала рукописи для разной целевой аудитории и разных жанров. Большинству не хватало искры, чтобы меня зацепить.

– Около девяноста процентов моих последних прочитанных книг были триллерами. Слабые подобия «Исчезнувшей» с очевидными сюжетными поворотами.

Рейган кивнула, и Айрин взяла инициативу в свои руки.

На этот раз я слушала внимательно.

Сияние беременности померкнет, как только Рейган родит. А вместе с тем закончится и ее снисхождение ко мне. Я хотела стать агентом и избежать чистилища плохо написанных рукописей, прикрепленных к типовым письмам «Я отправил это всем агентствам в стране».

Когда собрание закончилось, я вскочила со своего места.

– Шарлотта?

Я замерла и повернулась к Рейган.

– Да?

– Ты можешь задержаться на минутку? Мне нужно кое-что обсудить с тобой.

– Конечно.

Остальные агенты вышли из комнаты.

Когда дверь за ними закрылась, Рейган откинулась на спинку кресла, и у нее задралась рубашка. Из-под толстой ленты джинсов для беременных выглядывала полоска.

– Вчера я заезжала в клинику на УЗИ.

– Все в порядке?

– Да, отлично. Доктор Маркетти сделал трехмерное УЗИ. Я хотела увидеть лица, носы, губы, все, – она сделала паузу. – Еще я поговорила с Сильвией. Она секретарь доктора Маркетти. Помнишь наш разговор в прошлые выходные?

Мой желудок сжался. Я знала, к чему это приведет, и возникло предчувствие, что мне это не понравится.

– Да…

– Ну, Сильвия упомянула, что есть свободное место для новой пациентки, – Рейган говорила медленно. Растянуто. Будто разворачивала подарок по одной полоске скотча за раз. – Я упомянула, что тебя это может заинтересовать, и она согласилась забронировать место. Разве это не счастье?

Чушь.

Я знала, что это чушь собачья, потому что:

Если бы действительно нашлось место, в чем я сомневалась, потому что беременные женщины хотели доктора Маркетти больше, чем облегчения от болей в спине и опухших язв, то Сильвия выбрала бы кого угодно, но только не меня.

Сильвия знала, что я работаю на Рейган.

И еще Сильвия – и ее босс – терпеть меня не могли.

Я откинулась на спинку кресла из экокожи.

– Ой.

– Поскольку это будет твой первый мазок с шейки матки, то лучшего специалиста, чем доктор Чудо, не найти. Он не только очень толковый врач, но еще и самый аккуратный из всех, кого я знаю в этой области.

Она произнесла это с таким видом, будто только что преподнесла мне подарок, и теперь ждала, что я распакую его и осыплю ее благодарностью. Рейган гладила живот круговыми движениями и ждала моего ответа.

Уголки моих губ приподнялись, но тело кричало «беги».

– Я планировала найти кого-нибудь рядом с домом.

– Доктор Маркетти – лучший в городе. Может, и в стране, – она нахмурилась. Вероятно, не на такую реакцию рассчитывала. – Я попросила Сильвию прислать счет мне, раз уж втягиваю тебя в это. Тетя Джесса умерла от рака шейки матки всего в пятьдесят шесть лет. Я не прощу себя, если с тобой случится то, что мне по средствам было предотвратить.

Я посмотрела на свой стол через стеклянную стену поверх ее плеча. В частности, на стопку бумаги высотой по колено, сложенную рядом с ним. Из сотен рукописей я дочитала до конца только две. Остальные были отправлены в утиль на середине. Мне нужно было повышение, чтобы я могла отказаться от этих романов и перейти к литературе, которая действительно могла меня заинтересовать.

Просто сделай это. Порадуй ее. Скажи «Да».

– Если тебя это утешит, я бы хотела, чтобы мой первый раз был с доктором Маркетти.

Она поморщилась, что вызвало в воображении тысячу сценариев того, что может пойти не так. Не говоря уже о том, что мы говорили о Тейте.

– Доктор засунул зеркало слишком глубоко. Напугал меня на целый год.

Ты можешь это сделать. Рейган будет впечатлена. Повышение у тебя в кармане.

– Значит, я скажу Сильвии, что ты хочешь записаться на прием? – спросила Рейган.

Я поймала себя на том, что киваю.

– Спасибо.

У меня скрутило живот.

– Прием назначен только на вечер пятницы, но ты выглядишь усталой, – она окинула меня взором, задержавшись на моем лице. – Вот что я тебе скажу. Возьми выходной. Поспи немного.

– Спасибо, – повторила я, не чувствуя ни малейшей благодарности.

Это займет максимум двадцать минут.

В этом нет ничего особенного.

Ты справишься.

Ну-ну.

Глава тридцать четвертая

= Шарлотта =

Преимущество девственности (по моему разумению, единственное), заключалось в том, что в форме для пациенток я могла с абсолютной уверенностью заполнить раздел об инфекциях, передающихся половым путем. В приемной Бернарда и Маркетти я записывала ответы, ожидая неизбежного момента, когда мы встретимся с Тейтом. Ассистентка врача забрала у меня бумагу и отвела в кабинет Тейта. К счастью, пустующий. Как только она ушла, я рухнула на самое дальнее от двери сиденье.

– Ты справишься, – я узнала о позитивном мышлении из научно-популярной статьи, которую прочитала на прошлой неделе. Можно с уверенностью сказать, что оно не сработало. Но мои слова были правдой. Я пережила события и пострашнее. К тому же, еще до приезда я решила, что не стану трусить. Что у меня нет для этого причин. – Рейган любит тебя, – она любит, и еще сильнее любит, когда ты ее слушаешься. – Ты командный игрок. Игроки команды получают повышение по службе и освобождаются от обычных обязанностей по разгребанию макулатуры.

В дверь постучали, и за ней раздался низкий голос Тейта.

– Мисс Ричардс, вы готовы?

Ой. Не мог бы ты спросить погромче? Чтобы показаться психически стабильным.

Чувствуя, как горят щеки, я прочистила горло.

– Готова.

Тейт вошел, выглядя спокойным, собранным и таким же оживленным, как пачка безглютеновых макарон. Если он и был удивлен нашей встречей, то никак этого не показал. Я затаила дыхание в ожидании, какую версию Тейта получу. В прошлый раз он не хотел со мной разговаривать. Но я предположила, что Тейт – профессионал и удосужится хотя бы поговорить со своей пациенткой. (Низкая планка. Я в курсе.)

– Мисс Ричардс, – Тейт взял папку, просунув под зажим листы, которые я заполнила ранее. – Я просмотрел ваш анамнез и заметил, что это ваш первый гинекологический осмотр, – он очевидным образом дал понять о нежелании меня осматривать.

Я чуть было не спросила, почему он вообще согласился, но для этого пришлось бы с головой окунуться в неловкий разговор. Нет уж.

Я вздернула подбородок, качая ногой взад-вперед.

– Ага.

Красноречиво, Шарлотта.

Я откинулась на спинку сиденья и скрестила лодыжки. Пока все казалось нормальным. Посильным. Сердце ходило ходуном в грудной клетке, а словарный запас у меня был сейчас как у первоклашки, но все же я выглядела спокойной.

Тейт прислонился к своей книжной полке, зажав папку под мышкой. Он выглядел профессионалом, но в то же время… мальчишкой. И вовсе не напоминал того мужчину, который трахал в стенах этого кабинета блондинку, заходящуюся в оргазме две минуты.

– Я могу позвать своего коллегу, доктора Бернарда, – это был белый флаг, и я уверилась, что ублюдок Тейт отступит сегодня на второй план.

Я обдумала предложение.

– Доктор Бернард – мужчина или женщина?

– Мужчина.

– Старый или молодой?

Тейт приподнял бровь.

– Пятьдесят с чем-то, полагаю. Хотите посмотреть фотографию?

Я склонила голову набок, хлопая ресницами.

– Не слишком ли странной покажется такая просьба?

Тейт подавил усмешку. Как же он напоминал мне Келлана. И все-таки они не могли бы быть более разными, даже если бы попытались. Очередное напоминание, что Келлан нравился мне больше, чем я позволяла себе признать в то время. Странно, что мои чувства к обоим братьям были такими сильными, но в то же время такими непохожими. Они пробуждали меня по-разному.

Прищурившись, Тейт изучал меня сапфирово-серебристым взглядом. Он положил телефон на ладонь, перелистнул и передал его мне. Я взяла его дрожащими пальцами, разглядывая фотографию на экране. Мужчина в синем галстуке улыбался в камеру. Он был похож на брата Болдуина.

Я вернула Тейту телефон.

– Даже не знаю. Меня никогда раньше не осматривали. А вы что думаете? Я должна согласиться на осмотр у совершенно незнакомого человека или у того, кого знаю и отчасти ненавижу?

Меня осенило, что я не могу выбрать ни один из вариантов. Если бы я захотела, то могла бы покинуть этот кабинет. Записаться на прием в другую клинику. К врачу, с которым чувствовала бы себя комфортно. К женщине. Я переступила черту, зная, что останусь, и отказывалась признаваться почему.

Тейт уставился на меня в упор, прожигая взглядом, и у него дернулся кадык.

– Думаю, – осторожно сказал он, – я не тот человек, которого вам следует спрашивать.

– И то верно. Давайте спросим Эйба Линка, – я достала из кошелька пенни. Я не чувствовала себя виноватой из-за того, что удешевила нашу традицию с Келланом, потому что это была совершенно другая традиция – я подбрасывала монетку, а не предлагала ее Тейту. – Орел – осмотр у Бернарда. Решка – у Маркетти. Пусть победит сильнейший.

Я подбросила монетку. Мы в четыре глаза следили за ее грациозными кульбитами в воздухе. Она приземлилась мне на ладонь. Я перевернула ее на тыльную сторону другой руки и посмотрела вниз, чтобы узреть вердикт. У меня пересохло во рту, и я перевела взгляд на Тейта.

– Ну? – его голос дрогнул на полуслове.

В эту минуту у меня в груди, вокруг сердца, кружил миллион бабочек. Меня чуть не подкинуло, но самым лучшим из возможных способов. Я облизнула губы.

– Решка.

– Это ничего не значит. Я все еще могу позвонить Уолтеру.

Уолтер Бернард. Звучало как имя человека, которого назначили заниматься моими налогами в «Эйчар Блок», и, честно говоря, я боялась, что он осудит мою вагину.

– Нет, все в порядке. Я уверена, что у вас достаточно профессионализма.

– Конечно, – Тейт наклонился вперед и нажал кнопку на коммутаторе. – Грейс, пожалуйста, проводи мисс Ричардс в одну из смотровых комнат.

В дверях появилась симпатичная девушка в серой униформе медсестры с айпадом в руке.

– Пожалуйста, следуйте за мной.

Я глубоко вздохнула, как только расстояние между мной и Тейтом увеличилось. Я последовала за Грейс в отдельную комнату для осмотра рядом с постом медсестер, где она измерила мое кровяное давление, вес и рост. Следующие двадцать минут она задавала мне вопросы о моем здоровье и после каждого ответа делала пометки на планшете.

– Принимаете ли вы противозачаточные?

– Да. Мне их прописывает фармацевт в аптеке рядом с домом.

– Есть какие-нибудь реакции на них?

– Более легкие симптомы менструации и регулярный цикл, именно поэтому я их принимаю.

– Вы ведете половую жизнь?

Я прочистила горло, мешкая с ответом.

– В настоящее время нет.

– Пользовались ли средствами контрацепции?

– Это что… – я с трудом сглотнула. – Доктор Маркетти все это прочитает?

Я уставилась на планшет. Медсестра перевела взгляд с опросника на меня, и на ее лице отразилось недоумение. Прекрасно ее понимаю. Что за глупый вопрос.

– Конечно, – у нее был успокаивающий голос, который никак не мог успокоить меня. – Это обязательная информация перед осмотром для оценки состояния пациента.

Проклятье.

– Что-то не так? – мягко спросила она и наклонилась в мою сторону, обхватив рукой мое колено. – Вас что-то беспокоит? Подвергались ли вы… какому-либо нападению?

О боже. Она думает, что я была… Господи.

– Нет, нет. Ничего подобного. Я просто… – я покачала ногой. – Ну, я девственница.

– Ой, – она оживилась, улыбаясь. – Вообще об этом не беспокойтесь. Многие из наших пациенток – девственницы. Я предупрежу доктора Маркетти, поэтому он будет очень осторожен. В любом случае, могу вас заверить: он очень аккуратный и обходительный доктор.

Почему-то я в этом сомневалась, учитывая, как он трахал ту женщину в своем кабинете. Честно говоря, его личность в целом кричала о черствости и агрессивности, но я не стала спорить с медсестрой.

– Не нужно это записывать. Я не привязана к своей девственной плеве, – я помолчала. – То есть духовно. Физически я такая и есть. Все еще.

Боже, Шарлотта, заткнись.

– Хорошо, мы готовы! – прощебетала она, встав и хлопнув планшетом по бедру. Грейс привела меня в смотровую комнату с ярким освещением, схватила что-то вроде больничного халата и гигантскую сложенную салфетку и положила их на стол с подушками, украшенный цветочными стременами. – Пожалуйста, разденьтесь полностью и наденьте этот халат. Доктор Маркетти скоро к вам придет. Я буду снаружи, если вам что-нибудь понадобится.

Грейс ушла, наконец-то дав мне секунду возненавидеть себя по-настоящему за то, что я осуществила гениальную идею Рейган заставить мужчину, который мне очень нравился, засунуть свой кулак в мое влагалище. Я подумывала о том, чтобы пройти осмотр у доктора Бернарда, но не хотела выглядеть трусихой. Кроме того, пройди я обследование у доктора Бернарда, это просто создало бы совершенно другой набор проблем и все равно было бы достойно сожаления.

Ты можешь уйти сию же минуту.

Но тогда Рейган узнала бы, что мазок у меня так и не взяли, и будет очень разочарована, чего никогда мне не забудет. Я покачала головой.

Это просто проверка. Ты всегда была отличницей.

И думать так было ошибкой, потому что это напомнило мне о разнице в возрасте между Тейтом и мной. Когда он вообще в последний раз был в школе? Полдесятилетия назад? Десять лет? Я отмахнулась от этих мыслей прежде, чем они успели выйти из-под контроля.

Я быстро сняла одежду, прекрасно осознавая, что мое тело далеко от совершенства. Я видела женщину, с которой Тейт занимался сексом. Тонкая, как палочка, с идеальным загаром. У меня был небольшой лишний вес и немного целлюлита около ягодиц. Кроме того, в его должностные обязанности входило практически ощупывать вагины и сиськи. Что, если мои не дотянут до среднего уровня элиты Манхэттена? Я подготовилась, почти все сбрив, но вдруг испугалась, что это может показаться чересчур. Как будто я приютила белоголового орлана у себя между ног.

Почему я не могу отключить свой долбаный мозг?

Я сложила одежду, оставив ее аккуратной стопкой на стойке для кремов, как можно туже завязала больничный халат вокруг шеи и талии. Что все равно не помогало, потому что у него не было спинки. Моя голая задница буквально торчала, и я чувствовала малейшее дуновение ветерка. Наконец, я добралась до странной салфетки. Грейс не объяснила, что с этим делать, поэтому я решила тактично обернуть ее вокруг себя. По крайней мере, теперь у меня прикрыт зад.

Да. Так намного лучше. Теперь можешь напрочь забыть, что Тейт будет шарить в твоей промежности.

В своем стремлении к скромности я обхватила себя руками, чтобы убедиться, что полностью прикрыта. Я сидела на краю смотрового стола, буквально на рулоне туалетной бумаги, и задавалась вопросом, когда все пошло не так.

В ту секунду, когда я увидела, как Тейт доводит женщину до оргазма, – решила я.

Раздался стук в дверь. Я вздохнула.

За дверью раздался низкий, хрипловатый голос Тейта.

– Могу я войти?

Нет.

– Да.

Он открыл дверь и закрыл ее за собой. Теперь Тейт надел докторский халат поверх привычных брюк-сигарет и обтягивающего кашемирового свитера. Он повернулся ко мне и немного вытаращил глаза.

– Интересный подход, – подавил Тейт улыбку.

Мне хотелось умереть от смущения. Я почти не сомневалась, что голова вот-вот лопнет от прилива крови к лицу. Но пожала плечами, как будто не сверкала обнаженной спиной.

– Я не совсем поняла, что делать с салфеткой.

– Обычно ее кладут себе на колени из скромности.

– Мой способ кажется более скромным.

– Не могу поспорить с такой логикой.

Тейт сделал шаг вперед, держа чертову папку с бланком, который он, вероятно, уже прочитал. Теперь он знал мой вес, знал, что я принимала противозачаточные и никогда не занималась сексом. И ни по одному из этих поводов еще не начал надо мной издеваться. Может быть, он и не станет этого делать. Наверное, Тейт и правда хороший врач, который во время работы оставляет неприязнь в стороне.

Тейт положил папку на стойку и, брызнув мыло на ладони, вымыл руки. Напряжение в смотровой можно было резать ножом для масла.

– Я ознакомился с вашим анамнезом, – начал он.

Ну вот, началось.

Он потер руки, ногти на которых были коротко обрезаны, а на его мускулистых предплечьях выделялись вены.

– Поскольку вы никогда раньше не были на приеме у гинеколога, не хотели бы пройти общий осмотр?

– Из чего состоит общий осмотр? – я чувствовала себя идиоткой. Молодой, наивной и невежественной.

– Осмотр груди, брюшной полости и органов малого таза.

– А вы рекомендуете? – видимо, я искала подтверждение того, что он хочет ко мне прикоснуться.

Тейт выключил кран, оторвал несколько бумажных полотенец и вытер руки, бросив скомканную бумагу в мусорное ведро. Я услышала, как он щелкнул перчатками. Они были бледно-голубыми, как кольцо вокруг его серых радужек.

Тейт подошел ко мне.

– Да.

– Отлично. Неважно.

– И все же хочу получить устное подтверждение, мисс Ричардс.

Я мысленно закатила глаза.

– Да, я бы хотела пройти общий осмотр. Пожалуйста.

– Могу я выпутать вас из вашего… – он пробежался взглядом по бумаге, в которую я замоталась. – Пояса верности?

Шее и щекам внезапно стало жарко.

– Наверное. Думаю, да.

Я говорила, как настоящая малолетка, но, как это ни удивительно, собственно, этого-то я и не пыталась делать.

Он прочистил горло.

– Мне понадобится…

– Ох. Верно. Да. Пожалуйста, пожалуйста, выпутайте меня из салфетки.

Тейт протянул руки и высвободил меня из ткани, почти не прикасаясь. От его близости, запаха сандалового дерева, костра и пьянящего мускусного аромата мужчины я затрепетала всем телом и медленно отодвинулась, чтобы остановить слюнотечение.

Когда салфетка упала на смотровой стол кучей шершавой бумаги, Тейт жестом велел мне лечь.

– Я расскажу вам о каждом этапе. Остановите меня, если у вас возникнут вопросы или почувствуете себя неловко, – он говорил буднично и скупо.

Я кивнула, поправив очки на переносице. Тейт начал с осмотра брюшной полости, ощупывая мой живот через халат. Он нажимал то тут, то там, его пальцы были сильными и опытными. Я подавила стон, мои мышцы напряглись. Теперь понимаю, почему женщины считали акушеров-гинекологов привлекательными – они буквально посвятили жизнь изучению женского тела. Наверное, Тейт мог бы доставлять женщинам оргазмы и во сне. Наверное, он доставлял женщинам оргазм, пока они спали. Во снах.

– Переходим к осмотру груди, – он поднес руку к завязке, защищающей мою грудь от кондиционера и унижения, когда Тейт неизбежно заметит, как напряжены мои соски. – Я развяжу верх вашего халата. Вы не против?

– Конечно.

Он протянул руку, потянул за шнурок, и… ничего. Мы поняли, что моя стратегия дала обратный эффект, и молча встретились взглядами. Проблема заключалась в том, что я так завязала, что вырез сдавил мне горло. На распутывание ушло бы несколько минут.

Я прикусила губу, слишком сильно ударившись ногой о подколенник.

– Каков протокол в подобных ситуациях?

– Нет никакого протокола, – к его чести, Тейт не стал смеяться надо мной, отчего ситуация стала еще более напряженной. – Такое для Бернарда и Маркетти впервые.

Я выдавила улыбку.

– Могу я пропустить осмотр груди и взять халат на память?

Тейт ничего не ответил.

– Разумеется, я компенсирую, – поспешно выпалила я.

Боже мой, Шарлотта. Будь молчаливой как Ариэль и заткнись.

Где включить пожарную сигнализацию, когда она мне нужна?

– Вы правда этого хотите?

Неужели Тейт уже пожалел, что не передал меня доктору Бернарду? Станет ли это новой забавной историей в клинике, которую все медсестры будут рассказывать своим подружкам-медсестрам?

Заткнись, мозг. Ты не помогаешь.

Я задумалась. Это было верхом трусости – прийти, раздеться и уйти без стандартного обследования.

– А есть другие варианты?

– Вы можете снять халат через спину, или я могу распутать этот узел.

Иначе говоря: можешь раздеться или дашь мне минут пять тискать твои сиськи, чтобы распутать твою смирительную рубашку.

Я прочистила горло.

– Давайте пропустим осмотр груди.

Он приподнял бровь.

– А раньше вам его проводили?

– Нет.

– Могу научить, как самостоятельно проводить обследование груди дома.

– Как? – спросила я.

– Это инструмент для скрининга раннего выявления рака молочной железы, – он протянул мне брошюру и, отвернувшись, открыл зачем-то шкаф. – Научу вас, как прощупывать грудь на предмет бугорков и других отклонений – шаги четвертый и пятый.

Я уставилась на блестящую бумагу, на которой перечисляли инструкции. Четвертый шаг состоял из иллюстрации лежащей женщины, положившей на грудь пальцы.

– И вы научите меня… поверх халата? – я поняла, что вопрос глупый, как только Тейт снова повернулся, держа муляж груди, но, когда дело доходило до неловких слов, отступать было некуда. – Ой. Класс.

Следующие несколько минут Тейт показывал с помощью муляжа, как нащупывать уплотнения.

– Вот как нужно проводить самостоятельный осмотр. Рекомендую выполнять его каждый месяц и запомнить форму вашей груди, чтобы потом можно было заметить любые изменения.

– Хорошо.

Я схватилась за искусственную грудь. Моя очередь ощупывать ее в поисках уплотнений. Проблема в том, что я не смогла ничего нащупать. Я попробовала еще раз. И еще. И снова. Надеюсь, гинекологи не берут почасовую оплату, потому что я тут уже накрутила счет.

– Чувствуете какие-нибудь уплотнения?

– Конечно, – солгала я, желая поскорее с этим покончить.

Казалось, его это не позабавило.

– Где?

– Вот, – я указала на случайное место.

– Попробуйте еще раз.

– Я ничего не чувствую, – призналась я.

Он опустил пальцы на мои, провел ими вдоль груди и надавил.

– А сейчас?

– Нет, – я прочистила горло, немного от него отодвинувшись. – Давайте просто остановимся на варианте С.

– Вариант С?

– Узел. Пожалуйста, распутайте его.

– Вам все равно следует научиться самообследованию.

Я снова взяла брошюру и помахала ею.

– Посмотрю на YouTube.

– Мисс Ричардс…

– Честное слово.

Тейт прищурился, но не стал со мной спорить и протянул руки к роковому узлу.

– Сейчас я его развяжу.

– Да, пожалуйста.

Он схватил завязки так близко ко мне, что я чувствовала его повсюду. Его костяшки пальцев касались моей ключицы при каждом движении. У меня закружилась голова. Внезапно все стало нечетким, как будто я плыла в тумане. Я молчала, не мешая ему, и считала овец, пока не дошла до цифры триста восемьдесят четыре, и тогда он закончил.

Полы распахнулись, обнажая перед ним мою грудь.

Тейт скользнул рукой вверх по моей грудной клетке.

– Сейчас я прикоснусь к вашей груди.

– На свиданиях вы тоже это делаете? Потому что звучит очень неловко.

Он, как истинный профессионал, одарил меня холодной улыбкой, будто говоря «совсем не смешно». Щелчок. Мы действительно вступили в другую сферу в ту минуту, когда я стал его пациенткой.

Руки Тейта теперь были на моей груди. Поскольку раньше я не ходила на осмотры, то не знала, должны ли врачи быть такими внимательными, но он потратил значительное количество времени, массируя мою правую грудь, надавливая отработанными, методичными движениями.

Под пупком разлилось тепло, а соски стали напряженными. Мне не нужно было смотреть вниз, чтобы понять, что они превратились в чувствительные твердые горошины, умоляющие, чтобы к ним прикоснулись. Я вгляделась в лицо Тейта, сердце забилось быстрее. Он нахмурился, сосредоточившись на прощупывании. Я же почувствовала себя извращенкой.

Тейт переместился к моей левой груди. Он скользнул пальцами по моей коже и обхватил грудь, впившись большим пальцем в место, которое я раньше не считала чувствительным. Чуть ниже соска. Я невольно издала стон, заглушив его кашлем и глупой отговоркой о том, что выздоравливаю от простуды. Ой.

Я закрыла глаза, желая, чтобы не была мокрой. Слишком поздно. Я знала, что это так. Мои ноги все еще были сжаты, а между бедрами стало влажно и тепло, и мне захотелось потереть их друг о друга. Тейт сводил меня с ума. Я боялась, что кончу раньше, чем он прикоснется ко мне там, поэтому было сложно сохранять спокойствие, когда он сдвинул руки ниже.

– Все чисто, – немного хриплым голосом сказал он, сохраняя невозмутимый вид. Его лицо ничего не выражало, а плечи были расслаблены.

Отодвинувшись, он задел левый сосок большим пальцем. Прикосновение было легким и случайным, но я его почувствовала. Я вздрогнула, мое лоно сжалось, и я невольно издала еще один отчаянный стон, после которого зашлась в приступе притворного кашля.

Этого не скрыть.

– Простите, – пробормотал Тейт, и я открыла глаза, уставившись на него из-под полуопущенных век.