Текст книги "Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник)"

Улыбка Энтони исчезла. Смуглое лицо было серьезным.

Лоис подняла розу и легонько ударила его по щеке.

– Дорогой, тебе следует быть адвокатом. Я чувствую себя коллегией присяжных. И теперь мне нужно обдумать свой вердикт.

– Лоис, измени его.

– Посмотрим. А теперь пошли, поможешь мне с цветами.

Глава 10

Недели через две после этого мисс Мод Сильвер приняла посетителя. Поскольку он явился не по записи, она его не ждала. Мысли ее были заняты приятными семейными делами. Племянница Этель, муж которой управлял банком в одном из центральных графств, написала отрадное сообщение о том, как ее сын Джонни обживается в частной школе. Весьма отрадное, ничего не скажешь. Не хочется думать, что ребенок тоскует по дому. Но Джонни разумный и спокойный парнишка и, наверно, будет хорошо успевать.

Жаловаться на жизнь мисс Сильвер не могла. Она не только ничуть не пострадала во время войны, но и ее квартира в Монтегю Меншнз осталась цела, не считать же нескольких разбитых окон. Шторы пострадали, что правда, то правда, но они достойно несли долгую службу, и теперь она смогла заменить их ярко-синими, под цвет ковра. Этот ярко-синий цвет она до сих пор называла «павлиньим», но теперь его все зовут «бензиновым». Роза, названная как угодно иначе, все равно будет пахнуть приятно, но цвет под таким отвратительным названием, как «бензиновый», теряет половину своей привлекательности, по крайней мере, для слуха. Поэтому мисс Сильвер продолжала называть свои шторы «павлинье-синими».

Потертый край ковра был теперь упрятан от взгляда под книжный шкаф, и сам ковер мог еще служить два или три года, но она подумывала о новых чехлах для старых викторианских кресел с широкими сиденьями, гнутыми ножками и резными ореховыми подлокотниками. Она приобрела бы их этим летом, если б Джонни не пошел в школу, но ей доставляло искреннее удовольствие помогать Этель в его экипировке.

Мисс Сильвер очень прямо сидела в одном из кресел, ждущих новых чехлов, аккуратная и старомодная, начиная с волос, с челки, завитой мелкими колечками, и изящных локонов сзади. Волосы удерживала в строгом порядке сетка, а ноги в черных нитяных чулках – зимой чулки были бы шерстяными – были обуты в черные, расшитые бисером шлепанцы. Где она доставала бисер, было такой же глубокой тайной, как и те, раскрывать которые ей приходилось в профессиональной деятельности. Детектив-сержант Эббот из Скотленд-Ярда, ее преданный поклонник, утверждал, что эта тайна непостижима. Одета мисс Сильвер была в темно-коричневое платье искусственного шелка с отвратительными зелеными и оранжевыми точками и черточками, образующими бессмысленные группы. Два года назад платье было новым, и в носке оно оказалось неважным. Фрэнк Эббот надеялся на его скорую кончину. Оно было заколото у горла брошью из мореного дуба в форме розы с жемчужиной посередине. Пенсне ее поддерживала тонкая золотая цепочка. Поскольку мисс Сильвер пользовалась линзами только для чтения мелкого шрифта, цепочка была прикреплена к левой стороне лифа платья золотой брошью. Юбка выглядела бы вышедшей из альбома с фотографиями конца девятнадцатого века, если бы ее подол был на несколько дюймов длиннее и доходил до пола.

О том, что мисс Сильвер продолжала духовно жить в том времени, отчетливо свидетельствовали мебель середины пятидесятых годов и картины на оклеенных узорчатыми обоями стенах – это были репродукции наиболее знаменитых полотен Викторианской эпохи. Время от времени хозяйка перевешивала картины из спальни в гостиную и наоборот. Сейчас картина «Мыльные пузыри»[2]2
  Художник Джон Эверетт Милле (1829–1896).


[Закрыть] висела над камином вместе с «Черным брауншвейгским гусаром»[3]3
  Он же.


[Закрыть] и «Монархом горной долины»[4]4
  Художник Эдвин Генри Ландсир (1802–1873).


[Закрыть] по обеим сторонам, а «Надежда»[5]5
  Художник Джон Фредерик Уоттс (1817–1904).


[Закрыть], «Пробуждение души»[6]6
  Художник Джеймс Сент (1820–1916).


[Закрыть] и «Гугенот»[7]7
  Художник Д.Э. Милле.


[Закрыть] украшали другие стены. Каминная полка, верх книжного шкафа и различные столики были заставлены фотографиями в плюшевых и серебряных рамках. Иногда они сочетались – серебряная филигрань на плюше. Но на фотографиях были юные – большей частью очень юные. Были маленькие дети всех возрастов – дети, которые могли бы не родиться, если б мисс Сильвер не вмешалась, чтобы вывести на свет сокрытые причины зла и спасти невиновных. Отцы и матери детей тоже были на фотографиях – сильные молодые мужчины и хорошенькие юные женщины с долгом благодарности маленькой, немодно одетой старой деве с четкими чертами лица и мышиного цвета волосами. Это была ее портретная галерея, перечень ее дел, и она ежегодно пополнялась.

Мисс Сильвер перечла постскриптум письма Этель Беркетт:

«Не знаю, как благодарить вас за все. Джонни в этом году больше чулок не понадобится, но если у вас осталась эта серая шерсть, буду очень благодарна за чулки для Дерека. Он растет очень быстро».

Вкладывая письмо обратно в конверт, она улыбнулась. Шерсть для чулок Дерека была смотана в клубок, и полдюйма резинки уже связано.

Когда она встала, чтобы отложить письмо, ее бесценная Эмма открыла дверь и объявила:

– Мистер Леттер…

Мисс Сильвер увидела худощавого мужчину со свежим цветом лица и обеспокоенным видом. Таким было ее первое впечатление от Джимми Леттера – худощавость, свежесть и беспокойство. Когда усадила его напротив, продолжая работать спицами, она пришла к выводу, что это живущий за городом джентльмен, редко бывающий в Лондоне. Его одежда от хорошего портного была отнюдь не новой. Еще довоенной. Такая хорошая ткань появилась вновь лишь совсем недавно.

Если одежда этого джентльмена была старой, а возраст средним, беспокойство его, поняла мисс Сильвер, началось недавно. Длительная тревога оставляет заметные следы. На свежей коже мистера Леттера не было удручающих складок. От глаз расходились морщинки, оставляемые смехом, губам смех тоже придал характерную форму. В чем бы ни заключалась его тревога, срок ее был небольшим. Мисс Сильвер улыбнулась и спросила:

– Чем могу быть полезна?

Джимми Леттер ломал голову, зачем пришел к ней и как ему уйти. Эта улыбка изменила направление его мыслей. Приятная маленькая женщина, дружелюбная маленькая женщина. С ней уютно. И комната уютная. Неплохие картины. Ему вспомнилось, что такая же, как над камином, висела в гостиной миссис Мерсер, когда он и Минни были детьми. Эта маленькая женщина чем-то напомнила ему Минни. С ней спокойно – она тебя не торопит. Джимми ответил:

– Ну, не знаю – то есть не знаю, можете ли вы здесь что-то поделать. И нужно ли что-то делать.

– Но ведь вы приехали ко мне, мистер Леттер.

Он потер переносицу.

– Да, понимаю: совершаешь такие поступки, а потом сознаешь, что свалял дурака.

Мисс Сильвер снова улыбнулась:

– Если для вас это очень важно, я не буду так думать.

– Ну, ладно, – сказал Джимми и стал возиться с извлеченной из кармана связкой ключей. – Знаете, в прошлом году я услышал о вас от Стеллы Дандес – моей дальней родственницы. Как только она вас не расхваливала.

Спицы мисс Сильвер щелкали. Чулок Дерека вращался. Руки она держала низко, вязала очень быстро, на континентальный манер.

– Я очень радовалась, что смогла помочь миссис Дандес. Дело было пустяковым.

– Для нее нет – она очень дорожила этим жемчугом. Говорила, что просто чудо, как вы нашли вора.

Мисс Сильвер опустила голову.

– Мистер Леттер, у вас что-нибудь украли?

– Нет, ничего. – Джимми позвякал ключами. – Честно говоря, дело гораздо серьезнее. Послушайте, если я все расскажу, это останется секретом, так ведь?

Мисс Сильвер негромко кашлянула.

– Естественно, мистер Леттер. Это само собой разумеется.

Он заколебался, раскачивая ключи туда-сюда.

– Думаю, вам приходилось выслушивать довольно странные истории?

Она улыбнулась снова.

– Не нужно спрашивать, что мне говорят другие клиенты.

– Конечно, конечно – я другое имел в виду. Но обсуждать это не следует. Собственно, я сам в это не верю. Дело в Лоис – моей жене. Она думает, что ее кто-то пытается отравить.

– Боже мой! – произнесла мисс Сильвер. А потом спросила: – Почему она так думает?

Джимми Леттер взъерошил волосы.

– В общем, все началось с ее визита к этому типу Мемнону. Полагаю, вы слышали о нем.

Мисс Сильвер неодобрительно кашлянула и отозвалась:

– О да.

– Так вот, он сказал, чтобы Лоис береглась яда. И знаете, она не думала об этом, пока у нее не начались эти странные приступы.

– Что за приступы?

Джимми выглядел очень обеспокоенным и говорил с тревогой.

– Тошнота и рвота. Раньше у нее не было ничего подобного, и начались они ни с того ни с сего.

– Ваша жена не ходила к врачу?

– Нет – не хочет к нему обращаться.

– Почему?

– Говорит – какой смысл? Если кто-то хочет отравить ее, врач не сможет им помешать – тут ничего нельзя поделать, так ведь? Вот что она говорит.

– Не могу с этим согласиться. Мне бы хотелось узнать побольше о приступах. Когда произошел первый?

– Недели две назад. Лоис была в городе и отправилась к этому типу Мемнону, и он ее предостерег, как я вам сказал. Она вернулась домой – мы устраивали семейную вечеринку. После обеда, когда все мы сидели в гостиной, Лоис вдруг выбежала из комнаты. Вскоре вернулась, и о том, что произошло, я узнал только впоследствии, но, кажется, ей было очень плохо. Это был первый раз.

Мисс Сильвер покашляла.

– Долго отсутствовала?

Джимми уронил ключи и нагнулся за ними.

– Около четверти часа – не дольше.

– Вы специально заметили время?

– Я всегда замечаю, когда ее нет.

– И как ваша жена выглядела, когда вернулась?

Он ответил с полнейшей простотой:

– Я подумал: какой красивой она выглядит.

Мисс Сильвер несколько секунд молча вязала. Потом спросила:

– Видел ее кто-нибудь во время приступа?

– Да, видела Минни Мерсер – мисс Мерсер.

– Я попрошу вас назвать всех домашних. Вы сказали, у вас была семейная вечеринка. Сейчас я хотела бы знать, ела или пила миссис Леттер что-нибудь такое, к чему не притрагивались остальные.

– Только кофе, – сообщил Джимми Леттер.

Глава 11

Выяснив, что кофе по-турецки пила только миссис Леттер, что его приготовила кухарка на кухне, добавив в него чуточку ванили, и чашку поставили на поднос вместе с сахарницей и графинчиком с коньяком в кладовой, куда мог войти любой из домашних, мисс Сильвер медленно покачала головой и сказала:

– Совершенно непонятное происшествие. Когда случился очередной приступ?

– На другой день, после ленча.

– Был он сильнее или слабее?

– Примерно таким же.

– Видели вы этот приступ?

– Да, видел. Ее сильно рвало, бедняжку.

Мисс Сильвер быстро вязала.

– Но ваша жена вскоре оправилась? Болезненных последствий не было?

– Слава богу, нет.

– Так, мистер Леттер, – что ела ваша жена за ленчем, чего не ели другие?

Джимми снова взъерошил волосы.

– Это и приводит меня в недоумение – ничего такого.

– Кофе не пила?

– Нет.

– Спиртного?

– Лоис не пьет спиртного за едой. Худеет, понимаете – но у нее очень красивая фигура, ей не нужно худеть.

Резинка на чулке Дерека была уже длиннее дюйма. Спицы быстро мелькали.

– Мистер Леттер, будьте добры, скажите, что вы ели.

Джимми потер нос.

– Так, постараюсь вспомнить. Наверно, смогу, мы с Минни потом все перебрали, чтобы выяснить, от чего Лоис стало плохо, но ничего не нашли. На столе были холодная баранина, салат-латук, свекла, помидоры и картофель в мундире. Потом пикантный сыр, но Лоис его не ела, и фруктовый салат в сиропе. Она съела порцию, но его ели и я, Элли, Энтони и Джулия.

– Салат был в разных салатницах?

– Да.

– Кто подавал его?

– Поднос стоял перед Лоис. Она взяла одну салатницу, потом раздала остальные.

– Себе она взяла сама?

– Да, определенно.

– У нее была какая-то причина брать именно эту салатницу, а не другую?

Джимми снова уронил ключи, но на сей раз не стал их поднимать.

– Да: в ней не было сливок. Я даже не подумал об этом – Лоис не ест сливок.

Мисс Сильвер на несколько секунд прекратила вязать и серьезно посмотрела на него.

– Кто имел доступ к ним после того, как кухарка приготовила салат?

Джимми пустился в объяснения:

– Энтони – мой двоюродный брат Энтони Леттер – собрал тарелки и унес их. У нас нет надлежащего штата прислуги, поэтому мы обслуживаем себя сами… Джулия и Элли, мои сводные сестры – миссис Стрит и мисс Уэйн – ходили туда-сюда… Минни тоже. Я не хотел, чтобы она что-то делала, и без нее там было много людей, но она тоже ходила. Кажется, Джулия принесла сыр, а Минни салатницы. Она всегда что-то делает – такая услужливая.

Мисс Сильвер положила вязанье на подлокотник кресла и встала.

– Думаю, мистер Леттер, прежде всего вам нужно продиктовать мне сведения о своих домашних. Чтобы у меня не возникало путаницы.

Подняв ключи и последовав за ней к письменному столу, Джимми виновато подумал, что в этой путанице виноват только он. Если бы его мачеха не вышла снова замуж, объяснить все было бы гораздо легче, но тут еще и Минни, никакая не родственница…

Тут Джимми пришло на ум, что, если бы не Марсия с ее близнецами, Минни вообще не появилась бы в доме. Он понял, что не может представить себе последние двадцать пять лет жизни без нее и не видит без нее будущего. А мисс Сильвер тем временем достала ярко-красный блокнот, написала заголовок и, не отводя карандаша, ждала нужных ей сведений.

Нельзя сказать, что манера, в которой Джимми излагал их, могла что-то прояснить. Но мисс Сильвер была опытной и настойчивой. Когда он уклонялся в сторону, она возвращала его назад, когда путался, находила нить и распутывала ее. В конце концов она аккуратным почерком записала в свой красный блокнот всех:

Мистер Джеймс Леттер, 51 год – владелец усадьбы Леттер-Энд, деревня Рейл.

Миссис Леттер, 37 лет, в прошлом миссис Даблдей – состоит в браке два года.

Энтони Леттер, 29 лет – двоюродный брат, недавно демобилизованный, собирается вступить в семейный издательский бизнес младшим партнером.

Мисс Джулия Уэйн и миссис Стрит, по 24 года – близнецы, дочери мачехи мистера Леттера. Муж миссис Стрит находится в госпитале в Крэмптоне. Мисс Уэйн занимается литературной работой в Лондоне, но часто приезжает в Леттер-Энд в последние две недели. До этого был большой перерыв.

Мисс Минни Мерсер – дочь покойного доктора Джона Мерсера, семейного врача жильцов Леттер-Энда. В доме появилась после того, как миссис Уэйн вернулась в Леттер-Энд. Близнецы родились через несколько месяцев.

Миссис Мэнипл, 70 лет, кухарка-экономка – работает в Леттер-Энде пятьдесят четвертый год.

Полли Пелл, 17 лет – судомойка.

Миссис Хаггинс – приходящая по вызову прислуга.

Не особенно длинный список, не так уж много сведений, но потребовалось немало времени, чтобы их записать.

Мисс Сильвер выпрямилась в кресле и, не откладывая карандаша, негромко кашлянула, привлекая к себе внимание.

– А теперь, мистер Леттер, скажите мне, держит ли кто-нибудь из этих людей зло на вашу жену?

– С чего бы?

– Вот я и хочу узнать от вас. К примеру, вы сказали, что мисс Уэйн, которая сейчас приезжает часто, не бывала у вас долгое время из-за напряженных отношений. С кем у нее случилась ссора? С вашей женой?

– Ну, собственно, это не было ссорой. Видимо, я создал у вас неверное впечатление. Надеюсь, вы этого не записали. Просто они оказались недовольны друг другом – во всяком случае, Джулия. Лоис отнеслась к этому по-ангельски – она никогда не держит зла – и всегда говорила, что Джулия станет приезжать. Так и вышло.

– Ссоры не было?

Джимми покачал головой:

– Для нее не было причины. Я очень люблю Джулию – любил всегда, – но она часто вспыхивает. Девушка очень добрая, но импульсивная – не дает себе времени подумать. Элли совсем другая – мягкая. Жаль ее, муж потерял ногу…

Он принялся рассказывать о Ронни Стрите, но мисс Сильвер вернула его к теме разговора.

– Все понятно, мистер Леттер. Надеюсь, он вскоре будет в состоянии получить то место, о котором вы говорили. Теперь о мисс Мерсер. Вы сказали, что она покидает ваш дом, прожив там двадцать пять лет. Это из-за какого-то разрыва с вашей женой?

Джимми заметно огорчился:

– Нет-нет – конечно, нет. Она хочет уйти.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Мистер Леттер, это не ответ на мой вопрос. Почему мисс Мерсер хочет уйти?

Он провел ладонью по волосам.

– Не знаю. И это меня беспокоит – я знал Минни до того, как она поселилась в нашем доме. Видите ли, моя мать умерла при моем рождении, и отец не мог этого перенести. Отправился за границу – в путешествия, понимаете. Так вот, миссис Мерсер взяла меня к себе. Она только что потеряла ребенка. Минни родилась три года спустя. Мой отец женился снова, когда мне исполнилось пятнадцать. Я жил у Мерсеров, пока не пошел в частную школу, и потом приезжал к ним на каникулы. Минни мне все равно что сестра.

Мисс Сильвер пытливо рассматривала его маленькими неяркими глазами.

– Сестры и жены не всегда ладят, мистер Леттер.

Джимми потер нос.

– Да, это так. Не понимаю, почему женщины не живут в ладу друг с другом. Вот и Лоис – с Минни невозможно поссориться. Она из тихих, мягких девушек – вечно делает что-то для других, никогда не думает о себе. Но Лоис говорит, что Минни действует ей на нервы. – Он снова с силой потер нос. – Почему?

– Не знаю, мистер Леттер. Вполне возможно, что миссис Леттер тоже не знает. Но вы сказали достаточно о желании мисс Мерсер уйти из вашего дома.

Вид у него стал жалким.

– Я напрямик спросил Минни, почему она хочет уйти, но толку не добился. Достаточно взглянуть на нее, чтобы понять, как она несчастна. Я попросил ее остаться, но Минни лишь побледнела как полотно и вышла из комнаты.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Так вот, мистер Леттер, двое ваших домашних не в особенно хороших отношениях с вашей женой. Что скажете о миссис Стрит?

Джимми около четверти часа рассказывал, как ангельски Лоис относится к Элли: «Заботится о ней, будто мать. И конечно, как она говорит, нельзя селить беднягу Ронни Стрита в нашем доме – Элли будет только совершенно выбиваться из сил».

Мисс Сильвер мысленно добавила Элли Стрит к перечню тех, кто не имеет особых причин любить миссис Леттер. Ее вопросы об Энтони Леттере тоже дали пищу для размышлений.

– О, Энтони добрый приятель Лоис – познакомился с ней еще до меня. Не скрою, он заставлял меня нервничать. Конечно, он немного младше ее, но Лоис выглядит гораздо моложе своих лет. И они постоянно бывали вместе – знаете, я не думал, что у меня есть шанс. Энтони красивый парень. Я никак не думал, что она обратит на меня внимание, но обратила – не могу понять, почему. Правда, Энтони последние два года был за границей – только что демобилизовался. Я говорил вам об этом.

У мисс Сильвер возник еще вопрос:

– У вашей кухарки, миссис Мэнипл, есть причина недолюбливать вашу жену?

– Нет-нет.

– Она не получила предупреждения об увольнении?

Джимми ужаснулся:

– Разумеется, нет! Она же присутствовала при моем крещении.

Мисс Сильвер написала еще несколько строк в красном блокноте. Потом закрыла его, подняла взгляд и заговорила:

– Попрошу вас рассказать побольше о вашей жене и ее приступах. Два описанных вами произошли около двух недель назад. Думаю, вы не приехали бы ко мне, если бы после них ничего не случилось. Теперь, когда я знаю о ваших домашних, расскажите мне о более поздних случаях. Например, когда миссис Леттер начала думать, что кто-то пытается ее отравить?

– После второго приступа. Она рассказала мне, что ходила к этому типу Мемнону и что он предостерег ее относительно яда.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Когда произошел очередной инцидент, мистер Леттер?

Джимми потер нос.

– Не знаю. Я был в отъезде – пришлось ехать в Девоншир, улаживать дела одной старой родственницы. Когда вернулся, Лоис ничего не сказала, но теперь говорит, что, пока меня не было, дважды чувствовала себя плохо. Признаться, я не придал этому особого значения – решил, что у нее просто случилось расстройство желудка. Эти расстройства иногда случаются, так ведь? Что, например, в первый раз у нас было очень вкусное блюдо с грибами – там мог оказаться несъедобный гриб. Во второй раз фруктовый салат, политый кюммелем, – расстройство мог вызвать он. А когда я вернулся домой, Лоис выглядела совершенно здоровой, поэтому я решил, что у нее просто навязчивая идея из-за слов этого Мемнона.

– Вполне естественно, мистер Леттер.

– Однако на другой день после моего возвращения ей стало очень плохо, когда она выпила кофе.

– Кофе по-турецки, приготовленный специально для нее?

– Да. Лоис пила его, и мы разговаривали, и вдруг она сказала: «С этим кофе что-то неладно», поставила чашку и выбежала из комнаты. Я пошел за ней. Ее очень сильно рвало, бедняжку. Когда я смог оставить ее, то пошел взять кофейную чашку. Ее унесли в кладовую, но гуща сохранилась. Наутро я повез чашку в Крэмптон, в большую аптеку. На дне чашки оставалось много гущи, ее подвергли анализу.

– Так, мистер Леттер?

Джимми посмотрел на нее растерянно.

– И ничего не нашли.

Мисс Сильвер кашлянула.

– У вашей жены болезненное воображение?

– Я бы не сказал.

– Тогда существуют только две возможности. Первая – миссис Леттер вызвала эти приступы тем, что одержима мыслью о яде. Другая… – Мисс Сильвер выдержала небольшую паузу. – Мистер Леттер, приходило вам в голову, что с кофейной гущей в чашке могли что-то сделать?

Джимми как будто очень встревожился.

– Как это понять?

Она серьезно ответила:

– Если в кофе был добавлен яд, гущу могли выбросить, чашку вымыть и налить в нее другой кофе.

Джимми воззрился на нее.

– То же самое сказала Лоис, когда я вернулся и сообщил ей об анализе в аптеке. Сказала, что чашку, наверно, вымыли и сделать это мог кто угодно.

– Мистер Леттер, кто находился в столовой?

– Энтони, Джулия, Элли, Минни, Лоис и я.

– А миссис Мэнипл и эта девочка Полли в кухне?

– Да.

– Кто отнес чашку в подсобку?

– Минни.

– Была у кого-нибудь из остальных возможность вымыть ее?

– Минни этого не делала, – с жалким видом ответил Джимми. – Я ее спрашивал. Спрашивал всех – Лоис сказала, что, должно быть, кто-то из них ее вымыл. Но все ответили, что не мыли ее.

– Что сказала на это ваша жена?

– Что вымыть чашку мог кто угодно из них.

– Это действительно так?

– Видимо. Элли уходила поговорить с миссис Мэнипл, Джулия уходила искать ее. Вместе с Энтони.

– Они все время были вместе?

Джимми потер нос.

– Нет, не были – они часто ходили туда-сюда. Честно говоря, это раздражало: Лоис вбила себе в голову, что кто-то пытается ее отравить, и значит, думала, что это кто-нибудь из домашних.

Мисс Сильвер ненадолго закрыла глаза. Она видела в иллюстрированных изданиях снимки красивой миссис Леттер и теперь старалась припомнить эти фотографии. Посмотрев на Джимми, она произнесла:

– Я видела снимки вашей жены и хотела бы освежить свою память. Нет ли у вас случайно ее фотографии?

Джимми достал из внутреннего кармана бумажник и с гордостью протянул ей. Внутри был миниатюрный портрет на слоновой кости. Видя, как пристально разглядывает его мисс Сильвер, пояснил:

– Сходство здесь полное.

Мисс Сильвер долго разглядывала миниатюру. За это время ее представление о Лоис Леттер как о страдающей истерической фантазией особе рассеялось. Это был портрет решительной, волевой женщины. Очертания щек и челюсти, форма подбородка, изгиб губ красноречиво свидетельствовали об этом. Красивые красные губы были суровыми. Глаза при всей их красоте и ясности тоже казались суровыми. Эта женщина знала, чего хочет и как это заполучить.

Мисс Сильвер вернула бумажник, сказав, что сходство, очевидно, поразительное. Затем, когда Джимми подтвердил это, остановила на нем серьезный взгляд и спросила:

– Мистер Леттер, хотите узнать, что я думаю об этих происшествиях?

– Да, да, конечно, хочу.

– Но сперва скажите, пожалуйста, имел последний приступ тяжелые последствия? Например, вернулась ли ваша жена к компании в гостиную, как в прошлом случае?

– Да, вернулась, – ответил Джимми. – Рад сообщить, что Лоис выглядела совершенно здоровой.

Мисс Сильвер убедительно заговорила:

– Тогда сомневаюсь, что это была попытка отравления. Думаю, кто-то играл с ней шутку. Разумеется, очень дурную, злобную, однако не рассчитанную на серьезные последствия. Симптомы, которые вы описали, могут быть вызваны безвредным рвотным средством, ипекакуаной – лекарством, которое есть в большинстве домов. У него приятный сладковатый вкус, неощутимый во фруктовом салате или в кофе – особенно если в последний добавлены сахар и коньяк.

Лицо Джимми так внезапно приняло свое естественное выражение ребячливости, что ей на ум пришло нелепое сравнение с резиновой маской, которую можно растянуть до печального вида или сжать до веселого. Мисс Сильвер отогнала эту неуместную мысль и ответила улыбкой на его улыбку.

– Это замечательно… – начал было Джимми, но вдруг умолк. – Но никто в доме не станет устраивать такую шутку. Кто мог бы?

Мисс Сильвер кашлянула.

– Мистер Леттер, вы всерьез хотите, чтобы я ответила на этот вопрос?

Он уставился на нее.

– Еще бы, конечно.

– Тогда мне нужно приехать к вам и пожить в вашем доме.

– Вы приедете?

Она кивнула:

– Если хотите, чтобы я взялась за это профессионально.

Джимми отодвинулся вместе со стулом назад, хотел было встать, но передумал.

– Ну, не знаю, – неуверенно заговорил он. – Нет – право, не знаю. Не могу поверить, что кто-то из домашних способен на такое, никак не могу. Не считаю возможным поместить их под пригляд детектива – это приведет к всевозможным ухищрениям.

– Им будет необязательно знать, что я детектив.

Джимми покраснел.

– Нет, сделать этого я не могу, – торопливо сказал он и поднялся со стула. – Большое спасибо, что позволили приехать и увидеться с вами. У меня прямо-таки камень с души свалился. – В его голосе послышалось беспокойство. – Будьте добры, скажите, сколько с меня… я вам что-то должен, помимо огромной благодарности, так ведь?

При виде ее улыбки он почувствовал себя наивным мальчишкой.

– Нет, мистер Леттер, если не решите нанять меня. – Мисс Сильвер встала и протянула руку. – Позволите дать вам совет?

– Буду очень признателен.

Джимми задержал в руке ее маленькую, прохладную ладонь. Она высвободила ее и заговорила:

– Не старайтесь объединять в одном доме людей, чуждых друг другу. До вашей женитьбы мисс Мерсер, в сущности, была хозяйкой в доме. Теперь она в ином, возможно, нелегком положении. Думаю, ее решение сменить место жительства разумно. Пожалуйста, не пытайтесь разубедить ее. То же самое с вашими двумя юными сводными сестрами, миссис Стрит и мисс Уэйн – пока вы не женились, Леттер-Энд был их домом. Думаю, им не стоит по-прежнему смотреть на него так. Всячески поощряйте их, если возможно, даже финансово, создать для себя дома и центры интересов… – После паузы мисс Сильвер добавила: – Думаю, вам следует подумать о пенсии своей старой экономке, если это можно сделать любезно. Такие старые слуги не всегда приспосабливаются к новым хозяйкам, а она, проработав у вас более пятидесяти лет, вполне заслужила обеспеченный покой. И вот еще что. Я настоятельно советую миссис Леттер не есть и не пить ничего такого, что приготовлено отдельно или тем более специально для нее. Всего доброго, мистер Леттер.