Текст книги "На краю пропасти. Китайская шаль (сборник)"

Глава 20

– А теперь я хотел бы поговорить с леди Стейн. – Инспектор Марч встал и подошел к звонку.

Дейл остановил его:

– В этом нет необходимости – я сам ее позову. Думаю, она на террасе.

В ответ Дейл получил прямой острый взгляд.

– Я прошу вас остаться здесь до ее прихода, – сказал он и нажал на кнопку.

– Как скажете. – Дейл подошел к окну и отвернулся.

Выслушав распоряжение инспектора, Уильям удалился.

Спустя некоторое время в кабинет вошла Алисия Стейн. Она перевела взгляд с инспектора, который стоял у стола, на Дейла. Тот двинулся ей навстречу.

Хорошенькая и выглядит моложе своих лет, подумал инспектор. Обнаженную шею и плечи леди Стейн покрывал ровный загар, белое платье подчеркивало изящную фигурку. Щеки Алисии нежно алели, глаза сияли. Инспектор отметил, как они с Дейлом похожи.

– Я вас не задерживаю, мистер Джернинхем. Садитесь, леди Стейн.

Не дойдя до двери, Дейл обернулся:

– Мне пришлось рассказать инспектору Марчу о Пелле. Мы видели его около десяти, не так ли?

Алисия грациозно опустилась в кресло. Казалось, она обдумывает слова Дейла.

– Наверное. А это важно?

– Пока не знаю, – сказал инспектор. – Мистер Джернинхем, мне бы хотелось услышать мнение самой леди Стейн.

– Да-да, простите, – буркнул Дейл и вышел в коридор.

Марч уселся за стол, взял ручку.

Алисия зажгла сигарету. Ловким и точным броском швырнув спичку в корзину, она проворковала:

– Ужасное происшествие, не правда ли? Бедняжка Дейл весь извелся.

– Неужели?

Алисия взмахнула сигаретой.

– Все это так неприятно. Дейл не мог надышаться на этого Пелла, уверял, что он лучший механик на свете. Дейл помешался на полетах, собирался завести собственный самолет, а Пелла взять в механики. Наверное, он и впрямь хорош в своем деле. Вы до сих пор его не поймали?

– Пока нет. Вы знали Сисси Коул?

Алисия затянулась, выпустив облако дыма.

– Как и всех в деревне. Я здесь выросла, до замужества жила в этом доме. Не удивляюсь, что Дейл вышвырнул Пелла. Триста лет Коулы принадлежали Тэнфилду, а Дейл – настоящий феодал. Обидеть вассала – все равно что обидеть хозяина. Пелл мог преспокойно изменять жене в любой другой деревне, но не в Тэнфилде.

Марч кивнул.

– Вы сказали, что знали Сисси Коул с детства. С тех пор вы встречались?

– Время от времени. Я покупала у нее почтовые марки, когда ее тетя была занята; при встрече мы здоровались, только и всего.

– Она рассказывала вам о своей связи с Пеллом?

– Только этого мне не хватало! – Алисия замолчала, потом добавила: – Она разговаривала с Лайл, с миссис Джернинхем. Я здесь всего лишь гостья.

– Понятно. А теперь расскажите, что вы делали вчера между девятью и одиннадцатью вечера.

Алисия откинулась на спинку кресла, отвела в сторону руку с сигаретой и задумчиво промолвила:

– С девяти до одиннадцати? Дейл позвонил на аэродром… полагаю, было около девяти… Мы сели в мою машину и поехали к скалам.

– К Тэйн-Хед?

– Да.

– Сколько вы там пробыли?

– Не помню, но на аэродром мы попали к одиннадцати. – Алисия рассмеялась. – А знаете, инспектор, со стороны это выглядит весьма компрометирующе. Газетчики своего шанса не упустят. Нет, что за невезенье! Мы с самыми невинными намерениями отправляемся на прогулку в скалы, не подозревая, что придется давать показания. Людям только дай волю – вообразят самое невероятное. Дейл сыт этим по горло.

Кажется, эта история ее от души забавляет, подумал инспектор Марч. Она вдова, Джернинхем женат. Интересно, что думает об этих родственных прогулках в скалах миссис Джернинхем?

Инспектор спросил леди Стейн о Пелле и нашел ее ответ весьма уклончивым. Стоял ясный вечер, в скалах темнеет поздно. Пелл спустился с горы, оседлал мотоцикл и был таков. Заметил ли он их? Возможно, они стояли рядом с тропинкой. Да, примерно без четверти десять. Нет, никаких криков она не слышала, а к краю обрыва никогда не подходит. Да, какие-то дети шли по дороге на Берри-лейн.

– Вы пробыли на мысе до без четверти одиннадцать?

– Наверное. До аэродрома пятнадцать минут езды.

– Вы бы заметили на мысе Сисси Коул?

– Возможно, но мы ее не заметили.

– Тогда я спрошу иначе: могла она находиться там незамеченной?

– Почему бы и нет. Вам знакомы эти места? Спуски, подъемы, заросли ежевики и утесника.

– А света хватало?

Алисия затянулась и выпустила дым.

– Смотря для чего. Пелла мы заметили раньше, чем он с нами поравнялся, но узнали, только когда он подошел совсем близко.

– Понятно, – сказал Марч. – Вы не отходили от мистера Джернинхема?

– Вы намерены меня скомпрометировать? – рассмеялась Алисия.

– И все же ответьте.

– А что сказал Дейл? Пытаетесь поймать меня на слове, инспектор? Придется быть настороже. Разумеется, мы не брели, взявшись за руки. И я не стану утверждать, что всю дорогу не сводила с Дейла влюбленных глаз – вы же не ожидаете, что я так легко себя разоблачу? Вряд ли вы наивно полагаете, будто мы сидели каждый под своим кустом в полумиле друг от друга. А если вы такой догадливый, стоит ли озвучивать вслух ваши догадки?

Алисия отбросила окурок – снова точно в цель – и одарила инспектора чарующей улыбкой.

– Дейл и впрямь расстроен. Нам нечего скрывать, но его жена способна устроить сцену из-за газетной статейки, да и деревенским только дай посудачить. Повторяю, Дейл – настоящий феодал и больше всего на свете боится пересудов. – Алисия встала. – Кто следующий? Лайл? Вот с кого вам следовало начать.

– Вы правы, – не стал спорить инспектор Марч. – Будьте любезны, пригласите миссис Джернинхем в кабинет.

Глава 21

Пока Марч опрашивал Дейла и Алисию, Лайл и Рейф стояли в холле. Они не сдвинулись с места, когда хмурый как туча Дейл прошел мимо.

На лице Алисии, напротив, играла улыбка.

– Этот Марч приятный малый. Все-таки хорошее образование – великая вещь. Сокрушался, что мы с Дейлом не заметили, как Пелл столкнул Сисси с обрыва.

Алисия взяла Рейфа под руку.

– Где Дейл? Нужно сверить наши показания. Кстати, Лайл, полицейский хотел тебя видеть.

Кабинет Дейла рождал неприятные воспоминания. Она снова видела руки Алисии, обнимающие Дейла за шею. Кажется, со вчерашнего дня прошла целая вечность. Усилием воли она прогнала грустные мысли.

Как примерная хозяйка, Лайл пожала инспектору руку и опустилась в кресло с таким серьезным и торжественным видом, словно приготовилась отвечать урок.

Марч удивился ее бледности.

– Миссис Джернинхем, мне известно, что вчера вечером вы разговаривали с Сисси Коул, – сказал он.

– Да, это так.

«Приятный голос, – подумала Лайл, слегка расслабившись, – кажется, он добрый человек».

– А ее тетя, старшая мисс Коул, приходила к вам в обед?

– Да.

– О чем вы беседовали?

– Она переживала из-за племянницы и… Пелла. Хотела, чтобы Пелла выгнали с аэродрома, просила поговорить с мужем. Я сказала, что он не станет вмешиваться.

– Продолжайте, миссис Джернинхем.

Лайл опустила глаза.

– Мисс Коул была очень расстроена. Уверяла, что Пелл не дает Сисси проходу. Когда я сказала, что муж не станет вмешиваться в дела Пелла, она попросила меня поговорить с племянницей, и я согласилась. Не смогла ей отказать.

– Сисси пришла вечером. В какое время?

– Мы встали из-за стола без двадцати девять. Уильям подал кофе на террасе, но я не успела допить чашку.

– Стало быть, без четверти девять?

– Да, вероятно.

– А когда Сисси ушла?

Лайл задумалась.

– Довольно быстро, спустя четверть часа. Я отвела ее в свою комнату, подарила жакет, потом мы поговорили, минут пятнадцать – двадцать, не больше.

– Значит, она ушла в пять минут десятого?

– Да.

– А вы вернулись на террасу допить кофе?

Лайл вздрогнула.

– Вернулась, но там было холодно.

– Ваш муж и леди Стейн сидели на террасе?

– Нет, они уехали на аэродром.

– Хорошо, а теперь, миссис Джернинхем, расскажите мне о вашем разговоре с Сисси – все, что вспомните, любую мелочь.

Лайл подняла глаза, серые печальные глаза, обрамленные длинными ресницами. И глаза, и ресницы казались темнее на фоне белоснежной кожи, придавая Лайл скорбный вид. Она начала с рассказа о жакете:

– Он совсем новый. Я решила, что для меня жакет слишком яркий, а Сисси любила яркие вещи, вот я и подумала, что он придется ей по нраву…

– Красно-зеленая клетка на желтом фоне? Ваш жакет был на Сисси, когда она упала с обрыва.

Марч видел, как Лайл вздрогнула, но не отвела взгляда.

– Как приняла Сисси ваш подарок? Я должен понять, что было у нее на уме. Возможно, вы и Пелл разговаривал с ней последними.

Рука Лайл поползла к щеке, где и осталась.

– Я постараюсь. – После небольшой паузы Лайл продолжила: – Кажется, жакет ей понравился. Сисси долго разглядывала себя в зеркале, затем свернула жакет и прижала сверток к груди.

– Она ушла не в жакете?

– Нет, было довольно жарко.

– Возможно, Пелл поджидал ее на мотоцикле. Сисси могла набросить жакет после.

Рука упала, на щеке Лайл осталась крохотная красная отметина.

– Пелл ждал ее? – удивилась она.

– Мы не уверены. Его видели на мотоцикле у Тэйн-Хед.

Кажется, она слышит об этом впервые, отметил инспектор Марч. Дейл Джернинхем куда откровеннее с кузиной, чем с женой.

– Пелла видели в скалах, одного, без Сисси. Что она рассказала вам о нем?

Лайл вздохнула.

– Сисси не любила откровенничать. Призналась, что несчастна. Я спросила, не хочет ли она ненадолго уехать, предложила подыскать ей работу.

– А что она?

Отметина на щеке выцвела, и лицо Лайл снова стало белым как полотно.

– Сказала, что не может уехать, что не в силах расстаться с Пеллом.

В ушах Лайл стояла фраза Сисси: «И никогда его больше не увижу?» Лайл боялась, что голос предательски дрогнет, поэтому выбрала другие слова.

– Что еще, миссис Джернинхем?

– Я сказала, что ничего хорошего из ее отношений с Пеллом не выйдет, и она не стала спорить. На прощание поблагодарила за подарок и ушла.

– И это все?

– Да, это все.

Инспектор Марч откинулся на спинку кресла.

– Не кажется ли вам, миссис Джернинхем, что Сисси была на грани самоубийства? Она призналась, что несчастна, но несчастье несчастью рознь. Как вы считаете, могла Сисси решиться на самоубийство?

Впервые на лице Лайл проступил румянец. Это было похоже на выздоровление очень красивой больной.

– Нет, только не после нашего разговора!

Марч расплылся в улыбке:

– Вы так уверены?

– Видите ли, Сисси понравился жакет. По-моему, он не особенно ей шел, но скроен жакет отлично, а Сисси разбиралась в шитье. Думаю, у нее никогда не было такой красивой вещи. Во время разговора она прижимала жакет к себе. Девушка, которая собирается свести счеты с жизнью, не станет так себя вести, правда?

– Не знаю, возможно. Она могла поссориться с Пеллом на мысе и броситься со скалы. Сисси была нервной девушкой?

Лайл покачала головой:

– Вот уж нет. Тихая, но упрямая, себе на уме. Такая уж если что вобьет себе в голову, ничем не вышибешь. Нет, Сисси не буйствовала, просто тихо плакала.

– Вы хорошо ее знали?

– Да, она часто шила для меня.

Голос дрогнул. Сисси шьет… Сисси, глотая слезы, рассказывает о Пелле… Сисси лежит на камнях у подножия Тэйн-Хед.

Словно прочтя ее мысли, Марч спросил:

– А раньше она рассказывала вам о Пелле?

– Довольно часто. Мы думали, у него честные намерения. Сисси очень любила Пелла. А когда узнала, что он женат, сразу пришла ко мне и все рассказала. Боялась, что я стану ее осуждать, бедная девочка.

– Она когда-нибудь заговаривала о самоубийстве?

– Нет, что вы! Сисси была мягкой, тихой, пусть и не самой смышленой девушкой. Отличной портнихой. Не могу представить ее взволнованной или озлобленной. Если бы она поссорилась с Пеллом, то не побежала бы к обрыву, а села бы в уголке и вволю выплакалась.

Лайл понимала, что пытается выгородить Сисси, которая уже не могла себя защитить. Она разрумянилась, серые глаза потемнели. Ей не сразу пришло в голову, что, выгораживая Сисси, она невольно обвиняет Пелла. От ужаса Лайл на миг прикрыла глаза, а открыв их, встретила внимательный взгляд Марча.

– Спасибо, миссис Джернинхем, – произнес он мягко. – А теперь давайте вернемся ко вчерашнему вечеру. Значит, Сисси ушла от вас сразу после девяти?

– Да.

– А где был мистер Рейф Джернинхем?

– Дома, где ему быть?

– Вы провели вечер вместе?

– Нет, он решил прогуляться, а я пошла спать. Я валилась с ног от усталости.

Инспектор подумал, что эта высокая хрупкая женщина и сейчас выглядит утомленной. Казалось, только усилием воли она заставляла себя держать спину прямо. Изящная белокурая головка гордо сидела на плечах. Этот допрос был для нее испытанием, и она принимала его со всем достоинством и чистотой юности.

– Боюсь, я утомил вас, миссис Джернинхем, – сказал инспектор. – Не будете вы так любезны пригласить мистера Рейфа Джернинхема? Я не задержу его надолго.

Глава 22

Инспектор Марч открыл дверь для Лайл и смотрел, как она не спеша идет по коридору, такая слабая и такая хрупкая. Лайл Джернинхем было далеко до самоуверенной леди Стейн. Немного любви и тепла – и она расцветет, станет желанной, нежной, сильной.

Лайл подошла к Рейфу Джернинхему, передала просьбу инспектора и удалилась.

Рейф проводил ее взглядом и вошел в кабинет.

Как и Лайл, он по-дружески приветствовал инспектора, но не сел в кресло, а стал спиной к камину. Над головой Рейфа хмурил брови портрет Джернинхема – главного судьи Англии. Пурпур мантии со временем приобрел тусклый оттенок догорающих углей, но насупленная гримаса обещала исчезнуть не раньше, чем выцветет холст.

Инспектор развернул кресло к камину, чтобы лучше видеть собеседника. Его встретил суровый взгляд карих глаз судьи. Если кто из потомков и унаследовал эти глаза, то, несомненно, Дейл. Однако смуглая кожа, особенно заметная на фоне седого парика, досталась не только ему, но и Алисии с Рейфом. Зато руки, сжимавшие свиток, были точной копией рук Дейла Джернинхема.

Проследив взгляд инспектора, Рейф расхохотался.

– Старый злодей повесил бы меня без суда и следствия. Как жаль, что те дни миновали! Раньше вы б и шагу не ступили без тисков и дыбы. Ныне жизнь слуги закона скучна и однообразна.

Марч улыбнулся.

– Я прекрасно обхожусь без тисков и дыбы. Впрочем, мне от вас не так много нужно. Скажите, как вы относились к Пеллу в те времена, когда он работал на мистера Джернинхема?

Рейф стоял в непринужденной позе, поставив ногу на каменную ограду камина.

– Мы нечасто пересекались – я, видите ли, и сам представитель трудящихся масс. У меня есть машина, но в тех случаях, когда я не справляюсь сам, мне помогает Эванс. Или вам нужен его портрет?

– Если не возражаете, – согласился инспектор, справедливо полагавший, что художник редко бывает беспристрастен к своей модели.

Рейф пожал плечами.

– Коренастый, приземистый, крепкий – сами понимаете, отнюдь не Дон Жуан. Говорят, что он превосходный механик. Черноволосый, светлоглазый, вечно перепачканный машинным маслом и бензином. Забавно, Эванс тоже весь день торчит в гараже, а на нем ни пятнышка. Ума не приложу, что Сисси в нем нашла. Наверное, собираясь на свидание, Пелл прихорашивался.

– А характер?

– При мне он никак его не проявлял, но ведь мы почти не общались. Угрюмый, молчаливый… хотя, если верить Дейлу, лучший механик на свете.

– Благодарю вас, – сказал инспектор Марч, сделавший вывод, что Рейф Джернинхем недолюбливал Пелла. – А девушку вы хорошо знали?

– Я помню ее ребенком, иногда встречал в деревне, но мы не были знакомы.

– Она не говорила с вами о Пелле?

– Нет. Сисси Коул доверяла свои тайны одной Лайл.

– За все эти годы у вас не могло не сложиться представления о ее характере. Могла Сисси свести счеты с жизнью из-за несчастной любви?

Рейф пожал плечами:

– Трудно сказать. Любой способен на самоубийство, если его подтолкнуть. Откуда мне знать, как сильно ее подтолкнули.

Слова Рейфа произвели впечатление на инспектора Марча.

– Опишите ее, – очень серьезно сказал он.

Рейф нахмурился, на миг приобретя сходство с портретом на стене.

– Тощая дылда, робкая, бесхарактерная. Такие в детстве ходят с заложенным носом и вечно хнычут, но в глубине души упрямы и неуступчивы.

– Она могла броситься со скалы?

– Откуда мне знать?

Инспектор взял в руки блокнот, снова положил его на стол и спросил:

– Расставшись с миссис Джернинхем, куда вы направились?

Рейф выпрямился, небрежным движением перевернул ремешок часов и сказал:

– Прошелся по пляжу.

– В какую сторону?

– Вокруг залива.

– В направлении Тэйн-Хед?

Рейф улыбнулся.

– Я и забыл, что вы не местный. Если идти по пляжу, непременно дойдешь до Тэйн-Хед.

– Сколько времени на это потребуется? – быстро спросил инспектор.

– Зависит от того, – с улыбкой ответил Рейф, – с какой скоростью вы идете.

– А сколько времени это заняло у вас вчера?

– Вчера я повернул обратно с полпути. Увы, свидетель из меня никудышный. Иначе я знал бы наверняка, убийство это или самоубийство. А возможно, и не знал бы. Я ведь понятия не имею, где именно Сисси упала с обрыва. В некоторых местах скалы сильно выдаются над берегом.

– Вас точно там не было? – прямо спросил инспектор.

С усмешкой на лице Рейф Джернинхем легкой походкой подошел к столу.

– Совершенно уверен.

Взгляд Марча снова стал подозрительным.

– Сколько времени обычно занимает у вас прогулка до Тэйн-Хед?

Рейф серьезно ответил:

– По дороге четыре мили, итого минут десять на машине или больше часа пешком. Если по пляжу, то мили две. Мне хватит сорока пяти минут.

– Это я и хотел услышать. Вчера вечером вы повернули обратно с полпути?

– Примерно.

– Еще не стемнело?

– Да, я вернулся засветло.

– Около половины десятого?

– Возможно, и позже, но я не смотрел на часы.

– Вы видели скалы? Рассмотрели бы вы людей на мысе?

– Думаю, да.

– Вы кого-нибудь там видели?

– Ни души.

– Возможно, вы что-то слышали – до того как повернули к дому?

– Боюсь, что нет. Плохо дело? Каким идеальным свидетелем я стал бы, обогни я бухту пешком в темноте! Как-нибудь попробуйте – и поймете, почему я вернулся.

– В какое время вы вернулись?

Рейф вынул руки из карманов и взял со стола линейку.

– И снова незадача! Если б я знал, что это важно, непременно посмотрел бы на часы. Вечно так с убийствами, да и с самоубийствами тоже – никогда не угадаешь, когда они свалятся тебе на голову. Знай я, что эта несчастная собирается учинить с собой такое, заметил бы точное время. Вместо этого я без толку шлялся по окрестностям, сидел на берегу… до… даже не знаю, как долго…

– До полуночи? – спросил инспектор.

– Возможно, – ответил Рейф.

Глава 23

Лайл присела на скамью в укромном углу сада, защищенном живой изгородью и зарослями боярышника, откинулась на спинку и вздохнула. Бледно-голубое небо сияло в солнечных лучах, кругом цвели рододендроны, азалии, жасмин, сирень и лилии. Чашечки эукрифии, похожие на цветы апельсина, сияли белизной. Ниже по склону росли сосны и падубы: золотистые, серебряные и темно-зеленые. Нежно шелестели белые с розоватыми прожилками листья клена. В воздухе не было ни ветерка, но прозрачные кленовые листья всегда волновались – как и море, неспокойное, мерцающее, повинующееся лишь собственным законам.

Лайл растворилась в природе, наслаждаясь солнцем и ароматами зелени, и не заметила, как уснула. Разбудил ее Дейл, заслонивший солнечный свет. Лайл не сразу поняла, откуда возникла тень. Дейл отодвинулся, и солнце снова упало на руки и грудь сквозь ветви старого боярышника.

Дейл не присел рядом с женой. Он стоял и хмуро смотрел на Лайл, словно хотел заговорить, но не находил слов.

– Что случилось? – пробормотала Лайл. В следующую секунду сна как не бывало.

– Нам нужно поговорить, – сказал муж. – Это расследование выводит меня из себя. Ты должна мне помочь.

– Помочь? – Лайл слегка покраснела.

– Ради Бога, проснись и перестань ребячиться! – раздраженно воскликнул Дейл грубее, чем хотел. – Хуже всего, если пойдут слухи. Где ты пропадала? Я собирался поговорить с тобой до Марча. Что он сказал тебе? Что ты ему сказала?

Она не ответила.

Молчание Лайл бесило Дейла, он еле сдерживался, чтобы не сорваться.

– Что ты ему сказала? – повторил он.

Лайл упрямо молчала.

Нет, с ней так нельзя, зря он не смягчил голос.

– Инспектор хотел знать, – ответила Лайл обиженно, – что сказала Сисси и способна ли она по собственной воле расстаться с жизнью. Я ответила, что нет.

– И это все?

– Все.

– Откуда ты знаешь, что Сисси не способна на самоубийство? – От ярости голос Дейла срывался. – Эта бесхарактерная…

– Нет, – перебила его Лайл, – Сисси была не такая.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Она обрадовалась подарку. Кажется, инспектор понял, что я имела в виду. Если девушка способна радоваться обновке, она не настолько отчаялась, чтобы броситься со скалы.

Внезапно выражение его лица изменилось. Дейл упал на скамью рядом с Лайл и схватил ее за руки.

– Этот чертов жакет! Зачем ты его отдала? Ты не представляешь, что я пережил, когда увидел его окровавленным! Подумать только, твой жакет!

– Дейл!

Он прижал ее пальцы к своей щеке и начал покрывать их поцелуями.

– О, Дейл!

– На мгновение я решил, что это ты лежишь под скалой!

– Почему я? – ровным голосом спросила Лайл.

Дейл обнял ее за плечи.

– Игра воображения. Разве с тобой такого не бывает? Я чуть с ума не сошел. Мне не нравится, что ты отдаешь свои вещи чужим.

Лайл чуть не расхохоталась.

– Но куда их девать?

– Сожги.

– Дейл, какая расточительность. Я так не могу.

– Забудем об этом несчастном жакете! Ты готова мне помочь?

– Что я должна сделать? – с беспокойством спросила Лайл.

Внезапно Лайл захотелось, чтобы Дейл отпустил ее, но муж крепко обнимал ее за плечи.

– Ты знаешь, что в тот вечер Алисия повезла меня на аэродром?

– Знаю.

– Было слишком рано для ночного полета, и мы поехали к скалам. В детстве мы всегда устраивали там пикники. Алисии захотелось полюбоваться закатом. Сисси мы не встретили, зато видели Пелла, который очень спешил. Теперь нам придется давать показания в ходе расследования, а если Пеллу предъявят обвинение в убийстве, то и в суде. Мы добрались до аэродрома только к одиннадцати, и теперь каждую секунду нашей прогулки будут рассматривать под лупой. Представь, что подумают! Только ты способна заставить сплетников умолкнуть. Мы должны всюду появляться втроем: ты, я и Алисия, – а нам с тобой придется изображать новобрачных. И когда все увидят, что вы с Алисией подруги, никому не придет в голову сочинять про нас с ней небылицы.

Лайл отодвинулась от мужа. Его рука опустилась на спинку дубовой скамьи.

– Алисия – моя подруга?

Дейл выпрямился, кулак со стуком упал на сиденье.

– Что ты хочешь сказать? Алисия – моя кузина, как и твоя.

Неожиданно для себя Лайл выпалила:

– Ты влюблен в нее?

– Ты с ума сошла!

– Вчера, в кабинете, я вас видела…

Кровь бросилась Дейлу в лицо. Он выглядел таким ошеломленным и беспомощным, что сердце Лайл дрогнуло.

– О чем ты говоришь? – воскликнул он сердито.

Лайл съежилась под тяжестью его гнева.

– Ты любишь ее?

– Я не знаю, что ты себе вообразила!

– Я видела, как вы целовались, – тихо, но твердо сказала Лайл. – Алисия обнимала тебя за шею. После ухода Сисси я искала тебя, чтобы попросить… Глупости, теперь это не важно.

– Вот именно! Глупости, от начала до конца. – Дейл взял ее руку в свою. – Дорогая, прости меня, я так виноват перед тобой. Меньше всего на свете я хотел тебя обидеть. Мы с Алисией не любовники, готов поклясться, но мы с детства привязаны друг к другу. Она так импульсивна! Уговаривала меня взять ее с собой на аэродром, я не соглашался, а потом уступил. На радостях она бросилась мне на шею. И нужно тебе было заглянуть в кабинет как раз в эту минуту! Прости меня. Давай не будем ссориться.

Он улыбнулся и привлек ее к себе.

Холодный шепоток, словно порыв ветра, пронзил Лайл: «Ложь, это был не братский поцелуй, он лжет».

Ей так хотелось поверить Дейлу! Лайл охватило непреодолимое желание выплакаться в объятиях мужа, но она устояла перед искушением.

Пусть она устала и напугана, но она не сдастся. И какие бы испытания ни ждали впереди, Лайл хватит мужества встретить их с открытыми глазами. Ее не одурманят ложью. В памяти всплыла строчка: «Я встречу смерть лицом к лицу»[11]11
  Роберт Браунинг, «Prospice».


[Закрыть].

Она выпрямилась и просто сказала:

– Я сделаю все, что смогу. Чего ты хочешь?

– Ничего особенного, дорогая. Впрочем, ты все равно расстроишься. Мы вместе навестим мисс Коул. Думаю, она оценит нашу заботу.

Лайл встала со скамьи почти с облегчением. Ее физические и душевные силы были на исходе. Даже предстоящий визит к мисс Коул не мог сравниться с этой мукой. Море, небо, трава и цветы, славящие Господа, Дейл, не сводящий с нее влюбленного взгляда… Еще полгода назад Лайл считала себя счастливейшей из женщин. Теперь сердце сдавила невыносимая тяжесть.