Текст книги "Приют пилигрима"

Патриция Вентворт
Приют пилигрима

© Patricia Wentworth, 1948

© Перевод. А. Анваер, 2015

© Издание на русском языке AST Publishers, 2018

* * *

Глава 1

Сойдя с эскалатора, поднявшего ее к выходу из метро на площади Пиккадилли, Джуди Элиот почувствовала, как кто-то подхватил ее под локоть. Рука явно была мужская, а Джуди пребывала не в том настроении, чтобы терпеть такие ухаживания со стороны изнывавших от одиночества солдат. Она ускорила шаг, но это нисколько не помогло, и тогда Джуди резко обернулась, чтобы высказать все остужающие пыл слова, вертевшиеся у нее на языке.

Слова эти, впрочем, так и не были сказаны. Холодность взгляда, означавшего «держи дистанцию, приятель», растворилась в приветливой улыбке узнавания. Джуди радостно вскинула подбородок и, оглядев с ног до головы высокого молодого человека в синем костюме и с тщательно подобранным галстуком, воскликнула:

– Фрэнк!

Сержант уголовной полиции Эббот попытался превратить характерную для него циничную усмешку в теплую улыбку. У сержанта был неприятный недуг сердца – этот орган в принципе работал как часы, но отличался неспособностью отвечать нужными в данной ситуации эмоциями. Конечно, это была случайная встреча с девушкой, которая в течение года не ответила ему ни на одно письмо. Он понимал, что чувства, испытываемые им когда-то, остались в прошлом и нельзя вести себя как подросток на первом свидании. Однако все равно, кажется, покраснел как рак и, хуже того, видел сейчас перед собой только Джуди – все остальное уже не имело никакого значения.

Итак, он продолжал улыбаться, а она смотрела на него, вскинув подбородок, что, впрочем, было следствием не высокомерия, а всего лишь разницы в росте. У Джуди был твердый волевой подбородок, пожалуй, украшавший приятное лицо, не бывшее, однако, идеально красивым. Полные губы изгибались «луком Амура», а глаза были очень выразительны. В настоящий момент они выражали вопрос: интересно, о чем он так сильно задумался?..

Джуди потянула его за рукав:

– Очнись!

Фрэнк вздрогнул как от удара. Если бы ему десять минут назад кто-то сказал, что он так отреагирует на неожиданное появление Джуди, он рассмеялся бы в лицо тому идиоту. Однако пауза затянулась, и Фрэнк наконец заговорил, перестав улыбаться:

– Это от неожиданности. Ты пойми, уж кого я не рассчитывал здесь встретить, так это тебя.

– Получается, что ты подхватил под локоток какую-то девицу, и вдруг выяснилось, что это я?

– Нет, не получается. Меня уволили бы из Скотленд-Ярда, если бы я занимался такими делами. Конечно, я мог бы вести себя и более предупредительно, я умею… Но, Джуди, скажи мне, где ты была?

– В деревне. Мы загораживаем проход.

Эббот взял Джуди под руку и отвел в сторону.

– Ну вот, здесь мы никому не мешаем. Почему ты не отвечала на мои письма? – Он не хотел об этом спрашивать, но вопрос вырвался сам собой.

– Какие письма? Я не получила от тебя ни одного письма.

– Я писал, – сказал он. – Где ты жила?

– О, в самых разных местах: с тетей Кэти, пока она не умерла, а потом переезжала с места на место.

– Тебя мобилизовали?

– Нет, я же забрала Пенни, у нее больше никого не осталось.

– Пенни?

– Дочку моей сестры Норы. Они с Джоном попали под бомбежку почти сразу после того, как мы с тобой виделись в последний раз. Им уже ничем не поможешь, а вот Пенни пришлось несладко.

Он заметил, как окаменело лицо Джуди. Она смотрела мимо него, когда Фрэнк сказал:

– Я не знал этого. Прости. Что тут еще скажешь?

– Ничего. Я уже могу говорить об этом спокойно, так что не обращай внимания. Я забрала Пенни. Ей почти четыре года, и у нее нет ни одного близкого родственника, кроме меня, поэтому меня освободили от мобилизации. Как ты?

– Меня пока не отпускают.

– Как же тебе не повезло! Знаешь, мне надо бежать кормить ребенка. Мы живем у Изабель Марч, она ужинает в кафе, поэтому я не должна опаздывать. Я ходила в магазин, и Изабель изъявила готовность посидеть с Пенни.

Эббот все еще держал Джуди за руку.

– Подожди минутку, не убегай, пока мы не договорились о встрече. Может быть, мы все же поужинаем?

Она решительно качнула головой:

– Нет, если Изабель уйдет, то Пенни в квартире останется одна. Я не могу этого допустить. Если же ты скажешь то, что собирался сказать, я вообще не стану с тобой разговаривать.

В его светлых глазах мелькнул сардонический огонек.

– Это дитя, наверное, сущий ангелочек. Я обожаю маленьких детишек.

Джуди от души рассмеялась:

– Я думала, что в Скотленд-Ярде учат врать лучше.

– Там вообще не учат врать. Там все очень добродетельны. Мой шеф поет в церковном хоре. Если твоя Изабель Марч уйдет, мы сможем присмотреть за ребенком вместе. Как ты на это смотришь?

– Она будет спать. Я могла бы сделать на ужин омлет – конечно, из яичного порошка.

– И когда?

Против воли в его голосе прозвучало страстное желание. Джуди было непонятно, с чего бы это. Они с Фрэнком дружили, но не более того – вместе обедали и изредка ходили на танцы, а потом ей пришлось поселиться у бедной тети Кэти, а он перестал писать и вообще куда-то исчез. Правда, теперь он говорит, что писал.

Джуди подумала, что Фрэнк был для нее из разряда людей, о которых говорят: «С глаз долой, из сердца вон». Полное молчание в течение года, а теперь дрожащий от страсти голос. А прежде-то он не отличался страстностью. Она вспомнила элегантного молодого человека, стройного и высокого, с очень светлыми, зачесанными назад волосами и голубыми глазами, блестевшими, как зеркало, и надменно смотревшими на окружающих. Правда, сейчас он смотрел на нее, и этот взгляд тревожил и волновал.

Джуди уже жалела, что обмолвилась об омлете. Какая польза в этом волнении? Не стоит тратить время на Фрэнка – все равно не выйдет ничего хорошего. Ей надо заниматься Пенни и найти место горничной. На мгновение ей захотелось взять свои слова обратно и убежать. Но в этот момент внутренний голос выдал одно из своих коварных и иллюзорных замечаний, замаскированных под здравый смысл: «В конце концов, это всего лишь один вечер. Какое он может иметь значение?»

Она облегченно улыбнулась, назвала Фрэнку адрес и торопливо зашагала прочь.

Глава 2

В четырехлетнем возрасте отход ко сну – очень важная церемония. Мисс Пенни Фоссет воспроизводила ее полностью. Любая попытка поспешить или сократить установленный порядок всегда заканчивалась нежным напоминанием: «Давай сделаем это еще раз». Джуди добросовестно пыталась руководить, но ее старания неизменно оказывались тщетными. Отступничество, к несчастью, бывает очень приятным. Обычно в тот самый момент, когда Джуди, собравшись с духом, собиралась сурово отчитать маленькую грешницу, крошка с трогательной улыбкой крепко обвивала влажными ручками шею мисс Элиот, приговаривая: «Коровка любит свою Джуди».

Именно в этот вечер купание сильно затянулось. Изабель обнаружила на чердаке деревенского дома своей матери древнюю резиновую утку. Утку, конечно, давно следовало сдать в утиль, но эта возможность по недосмотру была упущена – к вящему восторгу Пенни. Когда же наконец удалось оторвать девочку от потрепанной игрушки, времени оставалось меньше, чем рассчитывала Джуди. Даже если молодой человек вам абсолютно безразличен, вы все же захотите привести в порядок прическу и немного помочь природе, приукрасив лицо, до того, как он придет на ужин. К тому же очень трудно искупать ребенка и не растрепать при этом волосы. Такое было под силу только няням прежних времен, но ныне этот вид находится на грани исчезновения.

Раскрасневшаяся и вспотевшая, Джуди села на край кровати и сложила руки на груди.

– Пенни, а теперь молитва.

Мисс Пенелопа Фоссет была одета в небесно-голубую пижамку. Темные кудри беспорядочно обрамляли очаровательную головку. У Пенни были крошечные розовые ушки и похожее на сердечко личико. К этому надо добавить невероятной голубизны глаза и неправдоподобно длинные черные ресницы. Щечки лучились здоровым ровным румянцем. Девочка источала тепло, влагу и аромат лавандового мыла, когда опустилась на колени рядом с Джуди, склонила голову на сложенные руки и издала долгий и пронзительный возглас:

– Му-у!

Засмеяться – означало погибнуть в глазах мисс Фоссет. Джуди изо всех сил прикусила нижнюю губу. Иногда это помогало.

– Пенни, я же сказала, молитва!

Девочка приоткрыла один синий глаз, укоризненно посмотрела на Джуди и снова закрыла глаз.

– Она произносит свою молитву. Она же коровка и поэтому мычит. Она так разговаривает.

Джуди потребовалось около четверти часа, чтобы уговорить Пенни снова стать человеком, но и тогда за финальным «аминь» последовало упрямое «му!».

Джуди прекратила дальнейшие препирательства и побежала в ванную приводить себя в порядок. Она успела прийти к заключению, что никогда в жизни не выглядела так непритязательно, когда раздался звонок. Джуди открыла дверь и впустила в дом Фрэнка Эббота.

Они вместе приготовили омлет на крошечной кухоньке Изабель. Нет ничего лучше совместной домашней работы для того, чтобы сломать лед отчуждения. К тому моменту, когда Фрэнк накрыл на стол, а она обозвала его идиотом за то, что он уронил масленку, могло показаться, что они женаты уже много лет. За омлетом, удавшимся на славу, Фрэнк не преминул сказать об этом, похрустывая изумительными шкварками. Однако если он надеялся вогнать этим Джуди в краску, то сильно просчитался. Мисс Элиот невозмутимо с ним согласилась:

– Да, мы могли бы, но только не так… скучно.

– С подходящим человеком скучно никогда не бывает.

Джуди предложила ему томатный соус.

– Об этом никогда не задумываешься, пока не становится слишком поздно. Я хочу сказать, что мы оба любим томатный соус, но представь себе, что нам придется есть его с каждым блюдом следующие тридцать или сорок лет. Мы же окоченеем от скуки.

– Дитя мое, я дрожу от твоих слов! Уверяю тебя, у меня в запасе не меньше тридцати различных специй, которые рекламируют производители супов и желе, и ты всегда сможешь смешивать их в любых сочетаниях, если тридцати тебе покажется мало. Да и потом, мозг – субстанция динамическая, я всегда смогу придумать что-нибудь новенькое. Ты все понимаешь предвзято и прямолинейно. Люди скучны из-за каких-то своих качеств – они любят заваривать чай, заливая листья по несколько раз, не любят открывать окна, чтобы не впустить ненароком новые идеи, – в этом, я считаю, причина скуки. Я тебя предупредил!

– Спасибо, – смиренно произнесла Джуди, но в глазах ее сверкнул лукавый огонек.

Заметив, что Фрэнк хочет что-то сказать, она опередила его, очаровательно улыбнувшись:

– Скольким девушкам ты уже говорил эти слова?

– Только что об этом подумал. Но знаешь, это их потеря.

Она торопливо – быстрее, чем ей хотелось, – произнесла:

– Завтра мы уезжаем.

– Мы?

– Пенни и я.

– Куда?

Ощутив, что обрела под ногами твердую почву, Джуди позволила себе расслабиться. На лице снова расцвела улыбка, а на щеках появились симпатичные ямочки.

– Мы с ней будем горничными.

– Что?

– Я буду горничной в деревне. Там безопасно, и я еду туда из-за Пенни. За все время там была только одна жертва бомбежки – козел, да и того убило на дальнем выпасе.

– Я правильно понял – горничной?

– Да, именно так. Если ты собираешься сказать, что я заслуживаю лучшей участи – а это мне говорят все, – то, значит, тебе не приходилось пробовать куда-то устроиться, а мне приходилось. Если бы не Пенни, я устроилась бы на любую другую работу, хотя если бы не было Пенни, то меня бы мобилизовали. Но у меня есть Пенни, и этим все сказано. Я останусь с ней, и этим еще раз все сказано. Если ты, как я, примешь это во внимание, то поймешь, что единственное место, которое можно получить с маленьким ребенком, – это место домашней прислуги. Сейчас трудно найти прислугу, и многие люди просто отчаялись. Смотри, как здорово получается – полицейский и горничная мило ужинают вдвоем!

Фрэнк свел глаза, глядя на кончик своего длинного носа. Он не смеялся.

– Это необходимо?

Джуди кивнула:

– Да, это необходимо. У меня нет ни цента. Тетя Кэти жила на государственную пенсию, хотя этого никто не знал. Когда я расплатилась со всеми ее долгами, от ее сбережений не осталось практически ничего. Джон Фоссет получал только зарплату, поэтому для Пенни не осталось ничего, кроме мизерной пенсии. Я хочу откладывать ее, чтобы потом дать ей образование.

Фрэнк машинально крошил батон. Какое право имели Джон и Нора Фоссет погибнуть от бомбежки и оставить свое потомство на Джуди? Он сердито спросил:

– Куда именно ты едешь?

Джуди, казалось, была очень довольна собой. Она отняла у Фрэнка батон, попросив не переводить напрасно еду, а потом ответила на вопрос:

– Кажется, это будет очень мило. Мы с Пенни станем жить в семье. Думаю, что повар и кто-то из слуг уволились, иначе мне бы не видать этого места как своих ушей. Там живут две старые девы по фамилии Пилгрим и их племянник-инвалид, а усадьба называется «Приют пилигрима». Сама деревня – «Роща святой Агнессы».

Она не успела договорить, потому что Фрэнк резко ухватился руками за край стола и закричал так, что Джуди вздрогнула:

– Ты не можешь, ты не должна туда ехать!

Джуди, даже не предполагавшая, что он способен так громко кричать, мгновенно превратилась в мисс Элиот. Ее и Фрэнка по-прежнему разделял только стол, но вскинутые брови и выражение глаз обозначили очень дальнюю дистанцию. Она холодно осведомилась:

– Почему?

Невозмутимость Фрэнка, наоборот, словно ветром сдуло. Отстраненность и бесстрастность, которые он до сих пор старательно разыгрывал, уже не могли служить ему защитой. Он был ошеломлен.

– Джуди, я тебе говорю, ты не должна туда ехать. Не смотри на меня так, туда ехать нельзя!

– Но почему нельзя? Что плохого в сестрах Пилгрим? Одна из них приезжала в город поговорить со мной. Она показалась мне очень милой. Ты с ними знаком?

Он кивнул:

– Видимо, это была мисс Колумба. Она нормальная, во всяком случае, я так думаю. – Фрэнк провел рукой по волосам, чтобы собраться и успокоиться. – Слушай, Джуди, я хочу тебе кое-что о них рассказать. Помнишь, ты всегда говорила, что у меня очень много родственников? Наверное, так оно и есть. Некоторые из них живут в «Роще святой Агнессы», и я всю жизнь был знаком с Пилгримами. С Роджером я учился в одной школе.

Джуди не смогла сдержать иронию:

– Вероятно, это не его вина.

– Не шути так, я говорю вполне серьезно. Выслушай меня. Роджер только что вернулся с Ближнего Востока. Он попал в плен к итальянцам, бежал, какое-то время пролежал в госпитале, а сейчас находится в отпуске по болезни. Я сам недавно был из-за гриппа в отпуске и провел его в «Роще святой Агнессы», где много общался с Роджером. – Он замолчал и жестко посмотрел на Джуди. – Ты умеешь держать язык за зубами? То, что я тебе расскажу, знают почти все в деревне, но я не хочу, чтобы Роджер думал, будто я распускаю о нем слухи. Он чудесный парень, но у него что-то случилось с головой. Он все время чертовски возбужден. Я никому об этом не говорил, но тебе рассказываю, чтобы ты поняла, что не должна туда ехать.

Джуди сидела, поставив локти на стол и положив подбородок на ладони. Щеки ее горели, в глазах мелькнула тревога.

– Почему?

Фрэнк поколебался, что обычно было ему не свойственно. Видимо, он и в самом деле был немало потрясен. Спокойная уверенность соскочила с него, как шелуха. Создавалось впечатление, будто бы он вернулся домой и обнаружил, что оттуда вынесли всю мебель. Фрэнк был смущен, напуган и не нашел ничего лучше, чем сказать:

– Там происходит нечто странное.

– Что именно?

В этом-то и была вся загвоздка. Пропасть между тем, что он мог облечь в слова, и тем, что он не мог ими выразить, казалась слишком широкой. И самое главное, Фрэнка не отпускала мучительная и страшная мысль, что эта пропасть стала еще шире, когда он узнал о планах Джуди по поводу «Приюта пилигрима». Если бы это был кто-то другой, то Фрэнк не стал бы загружать этим свою голову.

Джуди повторила вопрос:

– Так что там происходит?

– Всякие случайности – а может, и не случайности. Роджер, например, так не думает, – ответил Фрэнк. – В его комнате обвалился потолок. Если бы он не заснул над книгой в гостиной, то его бы точно убило. Потом загорелась другая комната, и именно в тот момент, когда Роджер там находился. Дверь заклинило, и он едва успел выбраться.

Джуди внимательно посмотрела в лицо Фрэнку.

– Кому принадлежит усадьба?

– Ему.

– Он и есть тот племянник-инвалид?

– Нет, племянника зовут Джером. Он двоюродный брат Роджера, старше его на несколько лет. Его ранило под Дюнкерком. Денег у него нет. Они взяли его к себе и наняли для него сиделку. Это очень клановое семейство.

– Он – или Роджер – невротик? Кто-то из них занимается этими фокусами?

– Я не знаю. Это вряд ли Роджер или Джером, если они остались такими, какими были. Возможно, оба происшествия никак не связаны. В первом случае кто-то забыл завернуть кран, раковина переполнилась, и это послужило причиной обрушения потолка. Во втором случае Роджер уснул перед камином, а весь пол вокруг него был усеян газетами, которые он перебирал. Может быть, на газету упала искра из камина.

– Это все? – спросила Джуди.

В голосе ее прозвучало легкое презрение, и оно сильно задело Фрэнка. Под влиянием внезапного чувства он сообщил больше, чем собирался:

– Роджер не верит, что смерть его отца была случайной.

– Почему?

Фрэнк передернул плечами:

– Старик Пилгрим отправился на верховую прогулку и не вернулся. Его нашли со сломанной шеей. Кобыла пришла к дому в пене, а старый конюх сказал, что нашел под седлом шип. Старик мог заехать в колючий кустарник, и это было бы самое правдоподобное объяснение. Но объяснить можно все что угодно. Короче, я не хочу, чтобы ты туда ехала.

Он видел, что Джуди нахмурилась, но в глазах ее не было гнева.

– Знаешь, все не так просто. Многие говорят, что есть миллион возможностей найти работу, но это не так, особенно с Пенни на руках. Даже сейчас, в такое время, люди не хотят прислугу с ребенком. Когда говоришь о ребенке, на тебя смотрят так, будто ты собираешься привести в дом тигра. Многие также думают, что Пенни – мой ребенок. Когда я рассказываю людям о Норе и Джоне, они смотрят на меня взглядом, говорящим: знаем мы все эти истории, не раз их слышали. Думаю, мне надо восстановить свидетельство Норы о браке и сертификат рождения Пенни. Но и в таком случае все будут думать, что это моя незаконная дочь. Я очень вовремя увидела объявление сестер Пилгрим и сразу на него ответила. Мисс Пилгрим мне понравилась, а в деревне Пенни будет в безопасности, да и не могу же я отказаться в самый последний момент. Мы едем завтра, хотя я и понимаю, что в этом нет ничего хорошего, Фрэнк.

Эббот с нелегким сердцем смирился с ее решением.

Джуди отодвинула от стола стул и встала.

– Очень мило с твоей стороны было проявить обо мне такую заботу. – Тон ее снова стал небрежным и раскованным. Вопрос был решен, обсуждение окончено.

Они вместе убрали со стола и принялись мыть посуду, что снова немного их сблизило. Напряжение и отчужденность исчезли. Джуди принялась расспрашивать Фрэнка о деревне, о людях, живущих там, в особенности о его кузенах и кузинах, и он пообещал написать им о ее приезде в «Приют пилигрима».

– Знаешь, тебе понравится Лесли Фрейн. Она живет в деревне в полусотне шагов от усадьбы Пилгримов. Дома стоят на одной улице. Лесли чудный человек.

– Кто она – одна из твоих кузин?

– Нет, она местная наследница лендлорда. Очень застенчива и не очень молода, зато у нее мешок денег и большой дом. В доме, между прочим, живут человек двадцать эвакуированных. Она хотела когда-то выйти замуж за кузена Пилгрима, но из этой затеи ничего не вышло.

Еще немного, и он рассказал бы Джуди историю о Генри Клейтоне, но вовремя одумался. Джуди бы решила, что он просто нагнетает страсти, а вся эта история была на самом деле абсолютно несущественной. Фрэнк резко сменил тему:

– Если вдруг, по какой-нибудь случайности, в доме или в деревне появится мисс Сильвер, то знай, что это мой очень близкий и особенный друг.

Джуди одарила его лучезарной улыбкой.

– Как это мило. Расскажи мне о ней. Кто она?

Фрэнк снова стал самим собой. В его глазах появился насмешливый блеск, а в голосе – снисходительная тягучесть.

– Она единственная и неповторимая. Я всегда слушаю ее с обожанием и смотрю на нее исключительно снизу вверх. Надеюсь, ты поведешь себя так же.

Джуди мысленно посчитала это весьма маловероятным, но продолжала заинтересованно улыбаться, пока Фрэнк продолжал свой рассказ:

– Ее зовут Мод, как у Теннисона, чью поэзию она просто обожает. Если ты забудешься настолько, что добавишь к ее имени «и», то она простит тебя, поскольку у нее очень доброе сердце и высокие принципы, но сближение с ней потребует от тебя некоторых усилий.

– О чем ты?

– Ты станешь называть ее Моди. Знаешь, я ее безумно люблю. Раньше она была домашней учительницей, а теперь – частный детектив. Конечно, она не может быть современницей лорда Теннисона, но она совершенно непостижимым образом создает такое впечатление. Я сказал Роджеру, чтобы он ее навестил, так что, возможно, она появится в тех краях, и в этом случае мне будет спокойнее. Но ты ничего не знаешь, ладно? Может, она приедет под видом гостьи – отдохнуть в деревне или что-нибудь в этом роде, так что ни слова ни одной живой душе. Однако если она приедет, тебе будет на кого рассчитывать.

Джуди открыла тут же засвистевший кран и налила воду в большую кастрюлю, резко вскинув подбородок.