Текст книги "Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1"

Глава 16
Невысказанный страх

Увидев Амброза с Денной, я впал в мрачное настроение. Я возвращался в университет, и голова у меня шла кругом от мыслей о них. Зачем Амброз это делает, неужели только из мести? Как это вышло? О чем думает Денна?

Проведя ночь почти без сна, я попытался заставить себя не думать об этом. Вместо этого я с головой зарылся в архивы. Книги – плохая замена женскому обществу, зато добыть их куда проще. Я утешался тем, что разыскивал чандриан в укромных уголках архивов. Я читал и читал, пока глаза не начинали гореть и голова не наливалась свинцом.

Прошел почти целый оборот, а я по-прежнему ничего не делал, только посещал занятия и копался в архивах. Я надышался пылью и обзавелся непроходящей головной болью от многочасового чтения при свете симпатической лампы, а также болью в спине от того, что сидел, согнувшись в три погибели, над низеньким столиком, листая выцветшие останки Гилеевых каталогов.

Помимо этого я нашел одно-единственное упоминание о чандрианах в рукописном томике ин-октаво[1]1
  Ин-октаво – формат книги, книга, напечатанная в осьмушку листа.


[Закрыть], озаглавленном «Пречудный Альманах Простонародных Суеверований». Насколько я мог судить, книжке было лет двести.

Книжка представляла собой сборник верований и легенд, составленный историком-любителем из Винтаса. В отличие от «Брачных повадок дракка обыкновенного», здесь не было попыток доказать либо опровергнуть эти легенды. Автор просто собрал и свел воедино народные предания и местами снабдил их краткими комментариями касательно того, как эти верования меняются в зависимости от местности.

Это был впечатляющий труд, явно потребовавший многолетних изысканий. Там было четыре главы о демонах. Три главы о фейри, причем одна из них целиком была посвящена историям о Фелуриан. Там были страницы, посвященные шатунам, грызням и троввам. Автор записал песни про серых дам и белых всадников. Пространный раздел про курганных жителей. Шесть глав о народной магии: восемь способов сводить бородавки, двенадцать способов говорить с мертвецами, двадцать два приворота…

Вся статья о чандрианах занимала менее страницы.

«О Чендрианах мало что можно поведать. О них ведомо всякому. Любое дитя знает песню о них. Однако же историй про них в народе не рассказывают.

Поставьте любому Фермеру кружку пива, и он часами будет повествовать о Даннерлингах. Но стоит лишь помянуть Чендрианов, и уста его замкнутся, подобно гузну Пряхи, он коснется железа и отодвинется подальше.

Многие полагают, что разговоры о Фейе накликают беду, однако же в народе все равно о них говорят. Чем столь отличны Чендрианы – воистину, того не ведаю. Один весьма нетрезвый Кожевник в городе Хиллесборроу сказал мне вполголоса: «Будешь о них разглагольствовать – они за тобой явятся!» Сдается мне, что таков невысказанный страх неученого народа.

Итак, изложу то, что сумел проведать, хотя все сие весьма обыденно и расплывчато. Чендрианов несколько, и число их различно. (Вероятней всего, семь, на что указует их имя.) Они являются и вершат различные злочины, а по какой причине – то неведомо.

Есть знаки, кои указуют на их Появление, однако на сей счет мнения расходятся. Чаще всего поминают синий огонь, однако слыхал я также о скисшем вине, слепоте, урожае, сохнущем на корню, неодолимых бурях, выкидышах у женщин и солнце, темнеющем в небе.

В целом же Тема сия представляется мне Бесплодною и Утомительною».

Я закрыл книгу. «Бесплодною и Утомительною»… Как это знакомо.

Но хуже всего было даже не это. Все, что тут написано, я уже и так знал. Хуже всего было то, что это был лучший источник информации, который мне удалось откопать более чем за сотню часов долгих поисков.

Глава 17
Интерлюдия. Игра по ролям

Квоут поднял руку, и Хронист оторвал перо от бумаги.

– Давайте на этом пока остановимся, – сказал Квоут, кивая в сторону окна. – А то вон Коб сюда идет.

Квоут встал и отряхнул фартук.

– Могу ли я посоветовать вам немного привести себя в порядок?

Он кивнул в сторону Хрониста.

– А то у вас такой вид, словно вы занимались чем-то недозволенным.

Квоут спокойно удалился за стойку.

– Само собой разумеется, что ничего подобного вы не делали. Ты, Хронист, скучаешь в ожидании работы. Потому ты и разложил свои письменные принадлежности. Тебя огорчает, что ты застрял без лошади в этом забытом богом городишке. Но ничего не поделаешь, приходится исходить из того, что есть.

– Ого! – ухмыльнулся Баст. – Тогда дай роль и мне тоже!

– Используй свои сильные стороны, Баст, – сказал Квоут. – Ты пьешь с нашим единственным постояльцем, потому что ты лодырь и бездельник, которого никому даже в голову не придет нанять для работы в поле.

Баст довольно ухмыльнулся.

– И что, я тоже скучаю?

– Ну а как же, Баст? Что тебе еще остается?

Он свернул полотняную салфетку и положил ее на стойку.

– Ну а мне скучать некогда. Я суечусь по хозяйству, у меня сотня мелких дел, которые необходимо делать для того, чтобы в трактире все было как надо.

Он окинул их взглядом.

– Хронист, развались повольготнее! Баст, если не можешь перестать ухмыляться, начни, по крайней мере, рассказывать нашему приятелю историю про трех попов и мельникову дочку!

Баст ухмыльнулся еще шире.

– Да-а, славная история!

– Ну что, роли все получили?

Квоут взял салфетку со стойки и направился к двери на кухню, сказав по пути:

– Явление второе. Входит Старина Коб.

На деревянном крыльце послышался топот, и в «Путеводный камень» раздраженно ввалился Старина Коб. Он скользнул взглядом по столу, за которым ухмыляющийся Баст оживленно жестикулировал, рассказывая какую-то побасенку, и направился к стойке.

– Эй, Коут! Ты тут?

Секунду спустя трактирщик выбежал из кухни, вытирая мокрые руки фартуком.

– А, Коб, привет! Чем могу служить?

– Грэм прислал за мной мальчонку Оуэнсов, – раздраженно сказал Коб. – Ты не знаешь, зачем я сюда приперся, когда надо овсы возить?

Коут покачал головой.

– Я думал, что он сегодня возит пшеницу у Маррионов.

– Дурость какая! – буркнул Коб. – Ночью дождь собирается, а я тут торчу, а овсы в поле стоят не вывезены!

– Ну, раз уж ты зашел, может, хлебнешь сидру? – предложил расторопный трактирщик. – Только утром отжал!

Обветренное лицо старика немного прояснилось.

– Ну, раз уж все равно ждать… – проворчал он. – Кружечка сидра не помешает.

Коут ушел в кладовку и вернулся с кувшином. На крыльце снова послышались шаги, и в дверь вошли Грэм, Джейк, Картер и ученик кузнеца.

Коб гневно уставился на них.

– Ну и что за такие важные дела, ради которых стоило вытаскивать меня в город в разгар дня? – осведомился он. – Солнышко так и жарит…

Из-за стола, за которым сидели Хронист и Баст, раздался взрыв хохота. Обернувшись, все увидели побагровевшего Хрониста, который хохотал, прикрывая рот ладонью. Баст тоже ржал, стуча кулаком по столу.

Грэм подвел остальных к стойке.

– Я тут узнал, что Картер с мальчиком взялись помочь Оррисонам отогнать овец на рынок, – сказал он. – В Бейдн, да ведь?

Картер и ученик кузнеца кивнули.

– Понятно… – Старина Коб посмотрел на свои руки. – На похоронах вас, стало быть, не будет.

Картер сурово кивнул, но Аарон выглядел ошеломленным. Он обводил взглядом всех присутствующих, но они стояли неподвижно, глядя на старого крестьянина у стойки.

– Ладно, – сказал наконец Коб, подняв глаза на Грэма. – Это хорошо, что ты нас собрал.

Он увидел лицо мальчика и фыркнул.

– У тебя такой вид, парень, как будто ты свою кошку задавил. Овец продать надо. Шеп это знал. И он не стал бы думать о тебе хоть на йоту хуже из-за того, что ты делаешь то, что надо.

Он похлопал ученика кузнеца по спине.

– Сейчас сядем, выпьем, проводим его как полагается. Вот что важно. А уж то, что будет нынче в церкви, – это так, поповская болтовня. Мы умеем прощаться лучше их.

Он взглянул за стойку.

– Коут, принеси нам его любимого.

Трактирщик уже суетился, доставая деревянные кружки и наполняя их густо-коричневым пивом из небольшого бочонка за стойкой.

Старина Коб поднял кружку, остальные последовали его примеру.

– За нашего Шепа!

Грэм заговорил первым.

– Когда мы были мальчишками, мы как-то раз пошли на охоту, и я сломал ногу, – начал он. – Я ему говорю: беги, мол, за помощью, а он нет, не бросил меня. Соорудил небольшую волокушу буквально из ничего, на одном упрямстве. И притащил-таки меня в город.

Все выпили.

– А меня он с моей женушкой познакомил, – сказал Джейк. – Даже не помню, поблагодарил ли я его как следует…

Все выпили.

– А я когда свалился с крупом, он меня каждый день навещать приходил, – сказал Картер. – Мало кто приходил, а он вот – да. И суп мне носил, что его жена варила.

Все выпили.

– Он был добр ко мне, когда мы сюда переехали, – сказал ученик кузнеца. – Шутил со мной. А как-то раз я загубил тележную пару, которую он принес починять, так он ни слова не сказал мастеру Калебу…

Он судорожно сглотнул и нервно огляделся.

– Я его любил, правда…

Все выпили.

– Он был храбрей всех нас, – сказал Коб. – Первым бросился с ножом на того мужика вчерашнего. Был бы этот ублюдок нормальный, на том бы все и кончилось.

Голос у Коба слегка дрожал, и на миг он сделался маленьким, усталым и старым, таким старым, каким и был на самом деле.

– Однако вышло все не так. Дурные нынче времена для того, чтобы быть храбрым человеком. Однако же он все-таки был храбрым. А лучше бы я был храбрым и погиб вместо него, а он бы сейчас сидел дома и целовал свою молодуху…

Остальные загомонили и осушили кружки до дна. Грэм кашлянул, прежде чем поставить кружку на стойку.

– Я не знал, чего говорить… – негромко произнес ученик кузнеца.

Грэм хлопнул его по спине и улыбнулся.

– Ты хорошо сказал, мальчик.

Трактирщик кашлянул, и все обернулись к нему.

– Надеюсь, вы не сочтете за дерзость… – сказал он. – Я-то не знал его так хорошо, как вы все. Недостаточно хорошо для первого круга, но, может быть, достаточно для второго.

Он теребил завязки своего фартука, словно стеснялся, что вообще вылез говорить.

– Я понимаю, еще рановато, но мне хотелось бы опрокинуть с вами по рюмочке виски в память Шепа.

Мужики одобрительно загудели. Трактирщик достал из-под стойки стаканчики и принялся их наполнять. И не из бутылки: рыжий наливал из одного из массивных бочонков, которые стояли на полке за стойкой. Бочковое виски стоило по пенни за глоток, так что атмосфера сделалась куда душевнее, чем могла бы быть в ином случае.

– За что пить-то будем? – спросил Грэм.

– За то, чтобы кончился уже наконец этот паскудный год, – предложил Джейк.

– Ну, это же разве тост! – укорил его Старина Коб.

– За короля? – предложил Аарон.

– Нет, – возразил трактирщик. Голос его звучал на удивление твердо. Он поднял свой стаканчик. – За старых друзей, которые заслуживали лучшей участи!

Люди по ту сторону стойки торжественно кивнули и осушили стаканчики.

– Ох, Господь и владычица, ну и доброе виски, – почтительно сказал Старина Коб, слегка прослезившись. – Щедрый ты мужик, Коут. Я рад знакомству с тобой.

Ученик кузнеца поставил было свой стаканчик, но стаканчик тут же опрокинулся набок и покатился по стойке. Мальчик подхватил его прежде, чем он свалился на пол, и с подозрением уставился на круглое донышко.

Джейк разразился зычным крестьянским гоготом, а Картер аккуратно поставил свой стаканчик на стойку кверху дном.

– Я уж не знаю, как это делают в Рэннише, – сказал мальчику Картер, – но в наших краях именно поэтому и говорят – «опрокинуть рюмочку».

Ученик кузнеца смутился и поставил свою рюмку на стойку кверху дном, вслед за остальными. Трактирщик ободряюще улыбнулся ему, собрал рюмки и скрылся на кухне.

– Ну чего, – бодро сказал Старина Коб, потирая руки, – успеем еще насидеться, когда вы вернетесь из Бейдна! А погода ждать не станет, да и Оррисонам, наверно, не терпится отправиться в путь.

После того как гости один за другим удалились из «Путеводного камня», Квоут вернулся с кухни и подошел к столу, за которым сидели Баст и Хронист.

– Шеп мне нравился, – тихо сказал Баст. – Коб, конечно, наглец и старый зануда, однако он обычно понимает, о чем говорит.

– Коб понимает вдвое меньше, чем ему кажется, – возразил Квоут. – Это ты всех спас вчера вечером. Если бы не ты, эта тварь прошлась бы по залу, как крестьянин, молотящий пшеницу.

– Ну Реши, это же неправда! – воскликнул Баст оскорбленным тоном. – Ты бы ее остановил! Ты же это можешь.

Трактирщик только плечами пожал. Ему явно не хотелось спорить. Баст сурово поджал губы и прищурил глаза.

– И все же, – негромко сказал Хронист, нарушив молчание прежде, чем оно сделалось слишком напряженным, – Коб был прав. Шеп поступил храбро. Это следует чтить.

– Не буду я этого чтить, – сказал Квоут. – На этот счет Коб был прав. Сейчас плохие времена для того, чтобы быть храбрым.

Он сделал знак Хронисту, чтобы тот снова взялся за перо.

– И все-таки мне тоже хочется, чтобы я был похрабрее и Шеп сейчас сидел дома и целовал свою молодуху…

Глава 18
Вино и кровь

В конце концов Вил с Симом вырвали меня из теплых объятий архивов. Я упирался и бранился, но они были тверды как скала, и вскоре мы все втроем бросали вызов ледяному ветру, шагая по дороге в Имре.

Мы пришли в «Эолиан», заняли столик у восточного очага, чтобы можно было смотреть на сцену и греть спину. После пары кружек моя ненасытная тяга к книгам поутихла, превратившись в тупую боль. Мы болтали, играли в карты, и мало-помалу я даже начал получать от этого удовольствие, невзирая на тот факт, что где-то поблизости, несомненно, бродит Денна, держа под руку Амброза.

Несколько часов спустя я сидел за столом, размякший, сонный, угревшийся у очага, а Вил с Симом яростно спорили о том, является ли верховный король Модега настоящим правящим монархом или всего лишь номинальным главой. Я уже почти засыпал, когда на наш столик брякнулась тяжелая бутылка, а вслед за этим раздался тоненький перезвон винных бокалов.

У нашего столика стояла Денна.

– Подыгрывайте! – вполголоса сказала она. – Вы меня ждали. Я опоздала, и вы рассержены.

Я сонно завозился на стуле, пытаясь проморгаться.

Сим отважно ответил на вызов.

– Мы тебя уже час ждем! – сердито насупился он и решительно постучал по столу двумя пальцами. – И не думай, будто достаточно будет угостить нас выпивкой и это все уладит! Я требую извинений!

– Ну, вообще-то это не совсем моя вина, – сказала Денна, исходя смущением. Она обернулась и указала в сторону бара.

Я посмотрел туда, опасаясь увидеть самодовольно взирающего на меня Амброза в его треклятой шляпе. Но то был всего лишь лысеющий сильдиец. Он отвесил нам короткий неуклюжий поклон, нечто среднее между приветствием и извинением.

Сим мрачно зыркнул на него, потом обернулся к Денне и нехотя указал на свободный стул напротив меня.

– Ну ладно. Так что, в уголки-то играть будем или как?

Денна опустилась на стул, спиной к залу. Наклонилась и чмокнула Симмона в лоб.

– Молодчина! – сказала она.

– Я, между прочим, тоже сердился! – заметил Вил.

Денна подвинула ему бутылку.

– За это можешь разливать!

Она расставила перед нами бокалы.

– Дар от моего навязчивого ухажера.

Она раздраженно фыркнула.

– И почему им непременно надо что-нибудь тебе всучить?

Она задумчиво посмотрела на меня.

– Ты чего такой молчаливый?

Я потер лицо.

– Просто не рассчитывал увидеть тебя сегодня, – сказал я. – Так что ты застала меня в тот момент, когда я почти задремал.

Вилем разлил бледно-розовое вино и раздал всем бокалы. Денна изучала надпись на горлышке.

– Сербеор… – протянула она. – Я даже не знаю, хорошего ли оно урожая.

– Да нет, на самом деле, – небрежно заметил Симмон, беря свой бокал. – Сербеор ведь атуранское. А по году урожая различаются только вина из Винтаса.

Он пригубил вино.

– Что, в самом деле? – спросил я, глядя в свой бокал.

Сим кивнул.

– В применении к дешевым винам это понятие просто не имеет смысла.

Денна отхлебнула и кивнула.

– Но все равно вино недурное, – сказала она. – Что, он все еще там стоит?

– Стоит, – ответил я, не глядя.

– Ну что ж, – улыбнулась Денна, – похоже, придется вам потерпеть мое присутствие.

– А ты в уголки вообще играла когда-нибудь? – спросил Сим.

– Боюсь, что нет, – ответила Денна. – Но ничего, я быстро учусь!

Сим, с помощью нас с Вилом, объяснил ей правила. Денна задала несколько толковых вопросов – очевидно, общую идею она уловила. Я остался доволен. Поскольку она сидела напротив, она должна была быть моей партнершей.

– А как вы обычно играете? – спросила она.

– Когда как, – ответил Вил. – Иногда за сдачу. Иногда партиями.

– Что ж, тогда будем играть партиями, – сказала Денна. – И на что?

– Ну, можем для начала сыграть партию без денег, для тренировки, – сказал Сим, отбрасывая упавшую на глаза челку. – Раз ты пока только учишься…

Денна лукаво глянула на собравшихся.

– Мне особого обращения не требуется!

Она сунула руку в карман и бросила на стол монету.

– По йоте для вас не слишком дорого, а, мальчики?

Для меня это было слишком дорого, особенно при партнерше, которая только-только выучилась играть.

– Ты поосторожнее с этими двумя, – сказал я. – Они тебя живьем съедят.

– Ну, это мне ни к чему, – заметил Вилем. – Я бы предпочел взять деньгами.

Он порылся в кошельке, достал йоту и положил ее на стол.

– Я мог бы сыграть и без денег, но, раз уж она находит подобную мысль оскорбительной, я разобью ее в пух и прах и заберу все, что она согласна выложить на стол.

Денна усмехнулась.

– Да, Вил, такие парни, как ты, мне по душе!

Первая сдача была сыграна неплохо. Денна, правда, проиграла взятку, но мы бы все равно не выиграли: карты легли не в нашу пользу. А вот на второй сдаче она ошиблась при торговле. Сим ее поправил, она расстроилась и принялась торговаться наугад. Потом случайно зашла не в очередь, не такая уж страшная ошибка, но она зашла валетом червей, так что все догадались, какие карты у нее на руках. Она и сама это поняла, и я услышал, как она пробормотала сквозь зубы что-то явно неженственное.

Вил и Сим, верные своему слову, безжалостно воспользовались случаем. У меня на руках карты были слабые, так что я мог лишь сидеть и наблюдать, как они выиграли следующие две взятки и принялись смыкаться вокруг нее, точно голодные волки.

Только у них ничего не вышло. Она ловко прорезала, потом выложила короля червей, что было совершенно непонятно, поскольку раньше она пыталась сыграть валетом. Но следом она выложила и туза.

Я догадался о том, что все ее ошибки были сплошной мистификацией, чуточку раньше, чем Вил с Симом. Мне удалось ничем себя не выдать, пока я не увидел, что до них мало-помалу начинает доходить. Тут я расхохотался.

– Не задирай носа! – сказала мне Денна. – Я ведь и тебя одурачила. Когда я зашла с валета, у тебя был такой вид, словно тебя вот-вот стошнит.

Она прикрыла рот ладошкой и сделала большие глаза.

– Ой, нет, я никогда в уголки не играла! Может, вы меня научите? А правда, что иногда играют даже на деньги?

Денна бросила на стол еще одну карту и забрала взятку.

– Вот, пожалуйста! Скажите спасибо, что я всего лишь дала вам по рукам, а не обдирала как липку весь вечер напролет, хотя вы этого вполне заслуживаете.

Она неумолимо прибрала к рукам остальные карты, и это дало нам с ней такую солидную фору, что остальная партия оказалась у нас в руках. После этого Денна не пропустила ни единой взятки и играла так ловко и уверенно, что Манет по сравнению с ней выглядел ломовой лошадью.

– Это было весьма поучительно, – сказал Вил, подвигая к Денне свою йоту. – Возможно, мне потребуется время, чтобы зализать свои раны.

Денна подняла свой бокал.

– За доверчивость образованных господ!

Мы чокнулись и выпили.

– А что это вас давно не было видно? – спросила Денна. – Я вас уже почти два оборота высматриваю.

– Зачем бы это? – спросил Сим.

Денна окинула Вила и Сима расчетливым взглядом.

– Вы ведь тоже в университете учитесь, да? В том самом, где учат магии?

– Ну да, – любезно ответил Сим. – Мы до ушей переполнены великими тайнами!

– Мы ежедневно играем с темными силами, которые лучше было бы оставить в покое, – небрежно заметил Вил.

– Кстати, это называется арканум, – сообщил я.

Денна с серьезным видом кивнула и подалась вперед.

– И, я так понимаю, вы трое в целом знаете о магии почти все, что следует знать.

Она обвела нас взглядом.

– Так вот, расскажите мне: как это работает?

– Это? – переспросил я.

– Магия, – сказала она. – Настоящая магия.

Мы с Вилом и Симом переглянулись.

– Ну, это сложно… – сказал я.

Денна пожала плечами и откинулась на спинку стула.

– Времени у меня полно, – сказала она. – А мне надо знать, как это работает. Покажите мне! Сделайте что-нибудь волшебное.

Мы неловко заерзали на стульях. Денна расхохоталась.

– Нам не положено… – объяснил я.

– Почему? – спросила Денна. – Это потревожит какое-нибудь космическое равновесие?

– Это потревожит констеблей, – ответил я. – Тут на такие дела смотрят косо.

– Да и университетским магистрам это не по душе, – добавил Вил. – Они очень заботятся о репутации университета.

– Да ладно вам, – сказала Денна. – Я же слышала историю о том, как вот этот самый Квоут вызвал нечто вроде демонского ветра.

Она ткнула большим пальцем себе за плечо.

– Прямо тут, во дворе.

Неужели ей про это Амброз рассказывал?

– Это был просто ветер, – сказал я. – Демоны тут ни при чем.

– И его, кстати, за это высекли, – сказал Вил.

Денна посмотрела на него так, словно не могла понять, шутит он или нет, потом пожала плечами.

– Ну нет, я, конечно, не хотела бы никого втравить в неприятности, – сказала она не совсем искренне. – Просто я ужасно любопытна. И знаю немало тайн, которыми могла бы поделиться взамен!

– Каких тайн? – оживился Сим.

– О, множество разнообразных дамских секретов, – улыбнулась Денна. – Я случайно знаю кое-что, что могло бы вам помочь улучшить свои ненадежные отношения с прекрасным полом.

Сим перегнулся через стол к Вилу и театральным шепотом осведомился:

– Как она сказала: «ненадежные» или «безнадежные»?

Вил указал сперва на себя, потом на Сима.

– У меня – ненадежные. А у тебя – безнадежные.

Денна вскинула бровь и склонила голову набок, выжидательно глядя на нас.

Я нервно кашлянул.

– Понимаешь, нам настоятельно не рекомендуют делиться тайнами арканума. Не то чтобы это противоречит университетскому уставу…

– Вообще-то противоречит, – перебил Симмон, посмотрев на меня виновато. – Сразу нескольким пунктам.

Денна театрально вздохнула и возвела глаза к высокому потолку.

– Так я и думала, – сказала она. – Это все сплошная болтовня. Признайтесь, на самом деле вы не способны даже превратить сливки в масло!

– Я как раз точно знаю, что Сим способен превратить сливки в масло, – возразил я. – Он этого просто не делает, потому что ленивый.

– Я же не прошу учить меня магии! – воскликнула Денна. – Мне просто надо знать, как она работает.

Сим посмотрел на Вила.

– Это же не подпадает под «несанкционированное разглашение», а?

– Это «противозаконная демонстрация», – мрачно ответил Вил.

Денна с заговорщицким видом подалась вперед, положив локти на стол.

– В таком случае, – сказала она, – я готова также выставить роскошную выпивку на весь вечер – куда лучше этого простенького винца, которое вы сейчас пьете.

Она взглянула на Вила.

– Один из здешних буфетчиков недавно обнаружил в подвале запыленную каменную бутылку. Мало того что это старый добрый скаттен, какой пьют сильдийские короли, это еще и «Меровани»!

Выражение лица Вилема не изменилось, но темные глаза загорелись.

Я окинул взглядом полупустой зал.

– Ну, сегодня оден, вечер спокойный… Думаю, если мы будем вести себя тихо, проблем не будет.

Я посмотрел на своих товарищей.

Сим ухмылялся своей мальчишеской усмешкой.

– А что, все честно! Тайна за тайну!

– Ну, если это и впрямь «Меровани», – сказал Вилем, – то я, пожалуй, готов рискнуть тем, что слегка задену чувства магистров.

– Что ж, значит, договорились! – широко улыбнулась Денна. – Чур, вы первые!

Сим подался вперед.

– Наверное, проще всего начать с симпатии… – начал он и запнулся, не зная, что говорить дальше.

Тут вмешался я:

– Ты знаешь, как с помощью блока или лебедки можно поднять что-то слишком тяжелое, что руками не поднимешь?

Денна кивнула.

– Вот и симпатия позволяет делать нечто подобное, – сказал я. – Только без всех этих блоков и канатов.

Вилем бросил на стол пару железных драбов и пробормотал связывание. Потом подвинул правый драб пальцем, и левый тут же подвинулся вместе с ним.

Глаза у Денны слегка расширились. Она не ахнула, но шумно втянула воздух носом. Я только тут сообразил, что она, по всей вероятности, никогда прежде не видела ничего подобного. С моим воспитанием нетрудно было забыть, что человек может жить всего в нескольких милях от университета и при этом никогда не сталкиваться даже с самой примитивной симпатией.

Надо отдать ей должное: Денна быстро оправилась от изумления. Она, почти не колеблясь, протянула руку и дотронулась до одного из драбов.

– Так вот как работал колокольчик у меня в комнате! – задумчиво произнесла она.

Я кивнул.

Вил подвинул драб через стол, и Денна взяла его в руку. Второй драб тоже оторвался от стола и повис в воздухе.

– Тяжелый какой! – сказала Денна и тут же кивнула: – Ну да, конечно, он же действует как ворот. Я поднимаю сразу два…

– Тепло, свет, движение – все это различные виды энергии, – сказал я. – Мы не можем создать энергию или заставить ее исчезнуть. Однако симпатия позволяет манипулировать ею или переводить один вид энергии в другой.

Она положила драб на стол, второй последовал за ним.

– А какая с того польза?

Вил хмыкнул.

– А с водяного колеса какая польза? А с ветряной мельницы?

Я сунул руку в карман плаща.

– Симпатическую лампу видела когда-нибудь?

Денна кивнула.

Я поставил свою лампу на стол и подвинул ее к ней.

– Их работа основана на том же принципе. Они берут немного тепла и превращают его в свет. Один вид энергии превращается в другой.

– Как деньги у менялы, – пояснил Вил.

Денна с любопытством повертела лампу в руках.

– А тепло она откуда берет?

– Металл сам по себе содержит тепло, – объяснил я. – Если оставить лампу включенной, со временем ее корпус станет ледяным. А если она остынет слишком сильно, то перестанет работать.

Я указал на лампу:

– Эту сделал я, так что она довольно эффективная. Чтобы она работала, достаточно тепла руки.

Денна сдвинула рычажок, и из лампы ударил узкий полукруг тусклого красного света.

– Я понимаю, как связаны между собой тепло и свет, – задумчиво сказала она. – Солнце, например, и светит, и греет. И свеча то же самое.

Она нахмурилась.

– Но при чем тут движение? Огонь ничего двигать не может!

– А ты вспомни о трении, – тут же возразил Сим. – Если что-нибудь потереть, оно нагреется!

И он в доказательство энергично потер ткань своих штанов.

– Вот так!

Он с энтузиазмом тер свое бедро, не сознавая, что, поскольку все это происходит под столом, со стороны это выглядит более чем непристойно.

– Все это – энергия. Если продолжать это делать достаточно долго, то станет даже жарко!

Денна каким-то чудом ухитрилась сохранить серьезное выражение лица. Но Вилем заржал, прикрываясь ладонью, как будто ему было стыдно сидеть за одним столом с Симом.

Симмон застыл и побагровел от стыда.

Я пришел ему на выручку:

– Хороший пример, да. Ступица тележного колеса – теплая на ощупь. Это тепло возникает в результате движения колеса. Симпатист может направить энергию в противоположном направлении, превратив тепло в движение. Или тепло в свет, – добавил я, указав на лампу.

– Отлично, – сказала Денна. – Стало быть, вы размениваете одну энергию на другую. Но как именно вы это делаете?

– Есть такой особый образ мыслей, он называется «алар», – ответил Вилем, – когда ты так сильно во что-то веришь, что оно случается на самом деле.

Он поднял один драб, второй последовал за ним.

– Я верю в то, что эти два драба связаны, и поэтому они связаны.

Внезапно второй драб со звоном упал на стол.

– Если перестать верить, они перестанут быть связаны.

Денна взяла в руки драб.

– Так это что-то вроде религии? – скептически спросила она.

– Да нет, скорее сила воли, – сказал Сим.

Она склонила голову набок.

– Тогда почему бы так и не сказать – «сила воли»?

– «Алар» звучит лучше, – ответил Вилем.

Я кивнул.

– Если мы не будем называть все впечатляющими и загадочными словами, нас никто не станет принимать всерьез.

Денна одобрительно кивнула, уголки ее очаровательного рта растянулись в улыбке.

– И это все? Энергия и сила воли?

– Еще симпатическая связь, – сказал я. – Сравнение Вилема с водяным колесом – очень удачное. Связь подобна желобу, ведущему к колесу. Плохая связь подобна желобу со множеством щелей.

– А что создает хорошую связь? – спросила Денна.

– Чем ближе сродство двух предметов, тем надежней связь. Вот, к примеру…

Я плеснул себе в бокал немного бледного вина и окунул туда палец.

– Вот идеальная связь с вином, – сказал я. – Капля того самого вина.

Я встал и отошел к очагу. Пробормотал связывание и уронил с пальца каплю вина на раскаленную железную решетку, на которой лежали дрова.

Не успел я сесть на место, как вино у меня в бокале пошло пузырьками, а вскоре и закипело.

– Вот почему, – угрюмо сказал Вилем, – не стоит допускать, чтобы в руки симпатисту попала хотя бы одна капля твоей крови.

Денна посмотрела на Вилема, потом на бокал и побледнела.

– Обожженные руки, Вил! Ну что ты несешь! – с ужасом воскликнул Симмон. Он посмотрел на Денну. – Ни один симпатист ни за что не сделает ничего подобного, – серьезно сказал он. – Это называется «малефиций», по-простому – «наведение порчи», и мы такого не делаем. Никогда.

Денна заставила себя улыбнуться, хотя улыбка вышла несколько натянутая.

– Если никто и никогда так не делает, отчего же это имеет специальное название?

– Раньше делали, – объяснил я. – Но теперь – нет. Уже больше ста лет такого не было.

Я разорвал связь, и вино прекратило кипеть. Денна потрогала стоящую рядом бутылку.

– А это вино почему не закипело? – озадаченно спросила она. – Ведь это то же самое вино!

Я постучал себя по виску.

– Дело в аларе. Фокус и направление – все у меня в голове.

– Ну, хорошо, – сказала Денна, – это хорошая связь, а какая же тогда плохая?

– Давай покажу.

Я достал из кармана кошелек, рассудив, что после замечания Вилема на примере монет это будет выглядеть не так страшно.

– Сим, у тебя есть большой пенни?

Большой пенни нашелся, и я разложил монетки перед Денной в два ряда. Указал на пару железных драбов и пробормотал связывание.

– Подними, – сказал я.

Денна взяла один драб, второй последовал за ним.

Я указал на вторую пару: драб и единственный оставшийся у меня серебряный талант.

– А теперь этот!

Денна взяла второй драб, и талант поднялся в воздух следом за ним. Она прикинула на вес обе монеты.