Текст книги "Невеста на ночь"

Она погладила его по груди и плоскому, как гладильная доска, животу, запустила под пояс брюк большой и указательный пальцы и продвинулась чуть ниже.

Поцелуи вдруг прекратились. Едва Фиби нащупала резинку, Грэм взял ее за запястье и отвел руку в сторону.

– В чем дело?

– Мы слишком спешим, – пробормотал Грэм и пригладил волосы. – Вернемся к тому, с чего начали.

– На попятную я не иду. Если хочешь, возвращайся, а я не стану.

Фиби вскочила с его колен, схватила блокнот и карандаш и бросила их в сумку.

– Куда ты? – спросил Грэм.

– Домой.

– Но почему?

Фиби направилась к двери.

– Потому, что однажды ты уже не подпустил меня к себе и сейчас сделал то же самое. Потому, что мне тоже бывает больно и обидно.

– Но я не хотел обидеть тебя. Просто все шло слишком быстро. Ты ведешь себя так, будто тебе нет дела, что я не хожу.

– Это не имеет ни малейшего значения.

– А я не забываю об этом ни на минуту!

– Почему?

– Потому, что тебе нужен мужчина с двумя здоровыми ногами.

Фиби метнула в него яростный взгляд:

– Такой чепухи я еще никогда не слышала. Ты – лучший мужчина, какого я когда-либо встречала, с тобой мне так хорошо, как не бывало ни с кем. И мне все равно, сколько у тебя ног – две, четыре или ни одной!

– А если бы у нас ничего не получилось?

– Этого мы уже никогда не узнаем.

Она хлопнула дверью и услышала, как игла скользнула по пластинке, музыка смолкла.

Стоя на веранде, Фиби расплакалась. Прежде ни один мужчина никогда не просил ее не торопиться. И она не помнила, когда в последний раз так же быстро переходила к решительным действиям. Правда, до сих пор она ни разу не бывала влюблена.

Глава 15

Кэйро подняла голову с плеча Дункана и зевнула, только когда он остановил машину перед отелем «Небесный приют». Всю дорогу она продремала, усталость вытеснила из ее головы мысли о Дункане и Дилане.

За последние несколько дней Дункан успел несколько раз доказать, что он стал другим, и Кэйро уже не удавалось найти причины, чтобы и впредь скрывать от него существование Дилана. Нет, не так: одна весомая причина у нее все-таки была. Узнав обо всем, Дункан снова возненавидит ее, а она этого не переживет, особенно после всего, что случилось сегодня.

Дункан обнял ее за плечи и притянул к себе.

– Вопрос, конечно, нелепый – ведь ты совсем измучена, – но не хочешь ли ты прогуляться вон по тому тихому парку?

Улыбка тронула губы Кэйро.

– Прямо сейчас?

Он кивнул.

– А у тебя есть предложения получше?

– Да – выспаться. Принять горячую ванну и завалиться в мягкую постель.

– В нашу брачную ночь тебе совсем не хотелось спать.

– Но ведь в тот день меня не приносили в жертву богам.

Дункан потер щетинистую щеку.

– Сразу после экскурсии в Белиз мы снова наведаемся к жертвеннику, ладно?

– Только если ты пообещаешь захватить с собой запасные фонари, – она потерла затылок, – и подушку.

– А раньше ты не жаловалась.

Она запустила пальцы в его волосы и притянула его к себе.

– Жаловаться мне было просто не на что.

Их губы встретились, у Кэйро закружилась голова – так, что ей захотелось немедленно принять предложение Дункана и прогуляться по парку. Но она не могла.

Ей понадобилось целых тридцать секунд, чтобы высвободиться из его объятий, и еще тридцать – чтобы взять себя в руки.

– Спасибо, что привез меня, – сказала она, надевая бейсболку. – Понимаю, ты хотел бы, чтобы я осталась в лагере, но у меня столько дел…

– Незачем оправдываться, Кэйро. Я знаю, что значит готовиться к подобным поездкам.

– Ты действительно готов сопровождать меня?

Его глаза потемнели.

– Я же пообещал. За последние пять лет я научился сдерживать обещания.

– И ты не передумаешь, несмотря ни на что?

– Несмотря ни на что, – засмеялся он.

Кэйро вздохнула с нескрываемым облегчением. Конечно, Дункан не подозревал о том, что она собиралась сообщить ему завтра, как следует выспавшись и набравшись смелости. Но сдержит ли он обещание после такого шока?

– Ты чем-то встревожена.

Кэйро покачала головой:

– Просто задумалась о поездке.

– Я тоже подумал вот о чем… – Он перевел дыхание. – Я хочу, чтобы после возвращения из Белиза мы стали жить вместе.

– Здесь, в Сэнктуари?

Он покачал головой:

– Я живу не в городе, а в палатке. Мы могли бы взять палатку побольше. Или даже трейлер с настоящей кроватью, но…

Кэйро засмеялась:

– Чаще всего мужчины обещают золотые горы. А ты – целый трейлер.

– Я сказал, что мог бы взять напрокат трейлер. Но лично я предпочитаю палатку. – Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. – Ты обещаешь подумать?

О том, чтобы жить в палатке вместе с Дунканом, не могло быть и речи. Несколько лет назад она согласилась бы поселиться с ним где угодно, но с тех пор многое изменилось. Она должна думать о Дилане. Ему необходим удобный дом, надежная крыша над головой. Но отказаться сразу Кэйро не могла.

– Обещаю.

Он поцеловал ее.

– Просто скажи «да».

Она улыбнулась, отстранилась и открыла дверь.

– Может быть.

Дункан со смехом вышел из машины и помог ей выйти.

– Можно заехать попозже?

– Уже и так слишком поздно, – возразила Кэйро. – День выдался длинным. Фиби наверняка спит, а мне надо еще позвонить перед сном.

– У тебя слишком много дел и оправданий, Кэйро.

Он зажал ее лицо в ладонях, любовно провел большим пальцем по ее скуле, и Кэйро пожалела, что отказала ему и попросила уехать. Но выбора у нее не было.

– Приложи к глазу что-нибудь холодное, – посоветовал он.

Кэйро совсем забыла о синяке, который набила в темноте пещеры. Когда Дункан поцеловал ее в больное место, она решила, что к утру синяк пройдет.

– Сегодня я вернусь в лагерь, а утром обследую еще несколько туннелей. В городе я буду к восьми. Ты поужинаешь со мной?

– Обязательно. Даже если ты опоздаешь.

Он нехотя отстранился, прислонился к машине и скрестил руки на груди.

– Ну, иди. А я подожду здесь.

– Беспокоиться не о чем. Здесь нет ни ловушек, ни потайных шахт.

– И все-таки я прослежу за тобой.

Она опять почувствовала себя любимой и в приливе ликования взлетела на крыльцо. Через мгновение она уже стояла у окна, глядя вслед уезжающему Дункану.

Дверь комнат Тиббетсов приоткрылась, в щель выглянула Ирен.

– Добрый вечер, Кэйро. – Миссис Тиббетс была чем-то обеспокоена, и Кэйро мгновенно охватила паника. Неужели что-то случилось с Диланом или Фиби?

– Что стряслось, Ирен?

– У вас ссадина на щеке и… Господи, синяк под глазом!

Кэйро засмеялась – она и забыла, как выглядит.

– Сегодня я заблудилась в пещере. Фонарь погас, и…

– Напрасно вы не взяли запасной! Я посоветовала бы вам прихватить сразу два – в дополнение к фонарю на шлеме. Несколько раз мне случалось спускаться в пещеры, и я по своему опыту знаю, что предусмотрительность никогда не помешает.

– В следующий раз я буду осторожнее, – пообещала Кэйро и мысленно добавила: «И больше никогда не позволю мужчине унести меня голышом неизвестно куда». Нет, вряд ли. Почти все, что случилось сегодня, пришлось ей по вкусу.

– Хотите, я обработаю ссадины? – спросила Ирен. – У меня есть замечательный антисептик.

Прежде чем Кэйро успела ответить, Дилан протиснулся между дверным косяком и Ирен, увидел мать и широко раскрыл глаза:

– Мамочка, что с тобой?

Она подхватила его на руки и поцеловала в щеку.

– Ничего страшного, дорогой. Это просто царапины.

Он осторожно дотронулся кончиками пальцев до синяка под глазом:

– Болит?

– Почти нет. Но выглядит ужасно.

– Тебя кто-то ударил?

– Ну что ты! Конечно, нет! Я просто побывала в пещере. И забыла об осторожности. Потом я все тебе расскажу. – Кэйро заглянула в гостиную Тиббетсов, высматривая тетю: – А Фиби здесь?

– У нее свидание, – сообщил Дилан. – Какой-то парень позвонил ей, и она вся покраснела. Это был прилив, потому что у нее менопауза, – я слышал, она сама так говорила. Она долго бродила по комнате, не зная, что надеть, потом у нее разболелась голова, лицо покраснело, и она сказала, что ей осточертела менопауза и приливы. – Дилан перевел дыхание. – Так я и понял, почему она вся красная. Но посмотреть слово в словаре еще не успел. Ты скажешь мне, как оно пишется?

– Потом, дорогой. А сейчас мне надо подняться наверх и выкупаться.

Ирен стряхнула со щеки мальчугана крошки печенья.

– Хотите, мы побудем с ним еще пару часов? – спросила она. – Это нас нисколько не затруднит.

– Нет-нет, мне неудобно вас беспокоить. И потом, я весь день не видела Дилана.

– Мама, ну пожалуйста!

– Мы будем только рады, – заявил подошедший к двери Берт. – Мы приготовили печенье и горячий шоколад, а Дилан уговорил нас взять в прокате «Мумию». Когда вы вошли, мы как раз досматривали титры.

– Он, случайно, не прихватил с собой резиновую змею?

– Да, – призналась Ирен. – И уже пару раз напугал меня ею.

– И вы готовы терпеть его еще целый час?!

– Сколько угодно, – заверила Ирен.

Кэйро решила, что супруги Тиббетс – святые. Жаль, что таких людей она не встречала в Мендосино. От Дилана быстро уставали все няни, а Тиббетсам, похоже, мальчик пришелся по душе.

Кэйро поцеловала Дилана прямо в шоколадное пятно на щеке.

– Я скоро, – пообещала она. – А потом я уложу тебя и расскажу про все, что видела в пещере.

– А я тебе – про тхеквондо. Берт учит меня. А еще расскажу про вазу, которую я разбил, когда отрабатывал удар спереди и прием «рука-нож», но Берт не сердился. Нам не придется платить за вазу – ведь это он меня научил.

Кэйро ахнула и перевела взгляд на Берта и Ирен:

– Ваза была ценная?

Ирен рассмеялась:

– Свадебный подарок моей тети Элис. Я ее терпеть не могла, потому и поставила в один из номеров.

– К отъезду мы будем должны вам целое состояние, – вздохнула Кэйро. Дилан вырвался из ее объятий и бросился в комнату Тиббетсов. – Спасибо, что согласились присмотреть за ним. Я задержусь не больше чем на полчаса.

– Не торопитесь, – посоветовала Ирен. – А я тем временем заварю вам ромашковый чай – от него прекрасно спится. Заходите, выпьем по чашечке.

– Спасибо, я вам так признательна!

Кэйро уже собиралась уйти, предвкушая горячую ванну, когда Ирен окликнула ее:

– А может, все-таки возьмете антисептик и пену для ванны?

– Это было бы замечательно.

Ирен исчезла на минуту и сразу вернулась.

– Этот аромат ванили бесподобен. Не стесняйтесь, вылейте в ванну хоть весь флакон.

Кэйро взяла оба флакона и ушла наверх. Она побежала бы по лестнице, если бы не ноющие мускулы. Лучше горячей ванны с ароматной пеной могла быть только ванна в компании с Дунканом.

Уже на окраине города Дункан вдруг заметил на заднем сиденье забытый Кэйро рюкзак. До сих пор он тщетно искал повод вернуться, снова встретиться с ней, намекнуть, что она могла бы улизнуть из «Небесного приюта» и провести ночь с ним в «Эльдорадо». Но поводов не находилось, пока ему на глаза не попался рюкзак.

Ему понадобилось пять минут, чтобы переложить рюкзак поближе, снова пересечь весь город и припарковаться перед белым зданием на Иден-стрит.

С рюкзаком в руке он поднялся на крыльцо. В окно выглянул мужчина – очевидно, хозяин отеля. Дункан сразу понял, что в номер Кэйро ему не пройти. Однако он и прежде попадал в затруднительные положения и почти всегда выходил из них благополучно.

Едва Дункан шагнул в вестибюль, хозяин отеля с мрачным видом вышел ему навстречу. Не хватало только дробовика.

– Чем могу помочь? – спросил хозяин отеля. Его голос звучал любезно, но взгляд говорил: еще один шаг, и ты пожалеешь, что вообще появился на свет.

– Я друг Кэйро Макнайт, – объяснил Дункан, показывая ему рюкзак. – Она забыла рюкзак у меня в машине, а он ей может понадобиться.

Хозяин отеля протянул руку:

– Я передам рюкзак Кэйро.

– Я действительно ее друг.

– А я впускаю сюда только тех посторонних, которые являются по приглашению моих постояльцев.

– Не могли бы вы позвать Кэйро?

– Она занята.

Дункан поскреб щетину. На его щеке красовалась царапина, руки были ободраны и еще кровоточили, одежду сплошь покрывала пыль – казалось, он только что вырвался из уличной драки. Нет, наверх его не пустят.

– Нельзя ли хотя бы подсунуть ей под дверь записку?

В вестибюль вышла миловидная женщина. Дункан воспрянул духом, зная, что симпатичных женщин ему удается уговаривать успешнее, чем мужчин.

– В чем дело? – спросила женщина.

– Этот человек хочет видеть Кэйро.

– Зачем?

– Я ее друг. Мне необходимо вернуть ей рюкзак.

Женщина вгляделась в его лицо и нахмурилась:

– Так это вы были с ней сегодня в пещере?

Дункан кивнул, простившись с надеждой. Сегодня ему явно не везло.

– Да, я. Мы давние друзья.

– И это вы не взяли с собой запасной фонарь? – Женщина закатила глаза. – Как вы могли отправиться в пещеру неподготовленными!

– Это была моя ошибка, – признал Дункан и принужденно улыбнулся. – Мне надо еще раз увидеться с Кэйро. Вы не могли бы передать ей, что я здесь?

Мужчина смерил его таким взглядом, что Дункан окончательно приуныл, но женщина вдруг улыбнулась:

– Она спустится через полчаса выпить ромашкового чаю. Если хотите, можете подождать ее у нас.

Ну наконец-то! Дункан протянул руку:

– Кстати, меня зовут Дункан Кинкейд.

Хозяин отеля нехотя пожал ему руку, не сводя глаз с пыльной одежды.

– А я – мистер Тиббетс, а это моя жена.

Миссис Тиббетс повела гостя в комнату. Мистер Тиббетс последовал за ними, сверля взглядом спину Дункана.

Дункан остановился на пороге гостиной, не зная, что делать дальше.

– Присядьте, мистер Кинкейд, – предложила миссис Тиббетс.

– Я целый день пробыл в пещере и весь запылился. Так что уж лучше я постою.

– Хотите кофе?

– Нет-нет, спасибо.

– А печенья? Домашнего?

– Нет, благодарю.

Миссис Тиббетс была идеальной хозяйкой гостиницы – гостеприимной, дружелюбной, милой. Но ее муж производил впечатление угрюмого и замкнутого человека. Дункан не мог понять, как супруги уживаются друг с другом.

– Эй, Берт, смотри! – Мальчик с вьющимися черными волосами вылетел из соседней комнаты и затормозил перед мистером Тиббетсом. Между ними не было ни малейшего внешнего сходства. Наверное, мальчик – их приемный сын, решил Дункан.

– Что ты хочешь мне показать? – спросил мистер Тиббетс, присаживаясь на корточки перед ребенком.

– Я весь вечер учился наносить удар спереди.

Ребенок был еще очень мал, двигался неуверенно, но старательно выполнял приемы тхеквондо.

Миссис Тиббетс села на диван и убавила громкость телевизора.

– Так лучше? – спросила она, оглядываясь на Дункана.

– Прошу вас, не беспокойтесь, – откликнулся он. – Я его даже не замечаю.

– Я тоже. Мы смотрим этот фильм уже второй или третий раз. – Она сложила руки на коленях. – Вы давно знакомы с Кэйро?

– Десять лет.

– О, вы и вправду давние друзья.

– Очень давние.

Миссис Тиббетс старательно поддерживала беседу, но Дункану было интереснее наблюдать за мальчиком.

– А скоро я смогу разбивать рукой доски? – спрашивал он у мистера Тиббетса.

– Скоро, если будешь стараться.

– Обязательно буду, только осторожно. Мама сердится, когда я что-нибудь ломаю.

Дункан засмеялся, и мальчик впервые за все время обратил на него внимание:

– А вы знаете тхеквондо?

– Немного. Конечно, до мистера Тиббетса мне далеко.

– У Берта черный пояс. Здорово, правда?

– Замечательно.

– Хотите, я покажу вам прием «рука-нож»?

Дункан перевел взгляд на мистера Тиббетса, и тот согласно кивнул.

– Хорошо, показывай.

– Смотрите как следует, а то ничего не увидите!

Мальчуган нанес удар вправо, потом влево, развернулся и выбросил правую ногу так высоко в воздух, как только смог, но левая подогнулась, и он шлепнулся на пол.

Мистер Тиббетс бросился к нему, но Дункан подхватил ребенка первым, прижал к себе, отвел со лба волосы.

– Не ушибся?

– Нет. Это уже не в первый раз. Наверное, надо еще потренироваться.

– И я так думаю.

Забытый всеми мистер Тиббетс присел на диван рядом с женой. Но спустя секунду мальчуган вырвался из рук Дункана, бросился к дивану и втиснулся между супругами.

Тиббетс обнял его и мельком взглянул на Дункана, явно обрадованный тем, что малыш предпочел его общество.

Чувствуя себя ненужным предметом меблировки, Дункан прошелся по комнате, остановился недалеко от телевизора и принялся наблюдать за ребенком. В нем было что-то знакомое – голубые глаза, черные волосы, ямочка на левой щеке…

Дункан нахмурился и присел на корточки. Грубая ткань джинсов задела ссадины на коленях, но он не обратил внимания на боль. Гораздо интереснее было смотреть на мальчика с голубыми глазами.

Мистер Тиббетс уложил его к себе на колени.

– Может, закроешь глаза, Дилан?

Дилан? Так звали его деда. Дилан Кинкейд, отец Грэма Кинкейда, отца Дункана Кинкейда, отца…

Дилан. Кэйро упоминала это имя. «Он… просто друг», – объяснила она.

Нет, это невозможно. Это случайное совпадение. Они с Кэйро были вместе всего одну ночь, пять лет назад. Она сообщила бы ему о беременности!

Дилан зевнул, потер глаза и посмотрел на Берта:

– Я буду спать здесь?

– Нет. Скоро придет твоя мама и заберет тебя.

– Ага. – Дилан снова зевнул и прижался головой к животу хозяина отеля.

Мистер Тиббетс пристально посмотрел в глаза Дункану, затем перевел взгляд на Дилана и словно прочел мысли первого.

Тот же цвет волос. Те же голубые глаза редкого оттенка, который Дункан видел только у своего отца.

В нем закипала ярость. Слепое бешенство.

Да, пять лет назад он повел себя непростительно, а Кэйро не сообщила ему о сыне. Он упустил целых четыре года жизни своего ребенка. Собственного сына!

«Черт бы тебя побрал, Кэйро! Как ты могла?»

Глава 16

Расчесав только что вымытые волосы, Кэйро уложила их узлом на затылке. В ванной пахло ванилью – этот аромат Кэйро любила с детства, с тех пор как Фиби начала учить ее готовить. Но невозможно каждый день готовить множество вкусных вещей – например, печенье с арахисовым маслом, – если все время живешь в палатке. И для одаренного ребенка это не самая подходящая обстановка.

Кэйро предстояло о многом подумать, но она решила, что с этим можно подождать до завтра.

Она старательно обработала антисептиком пальцы ног, колени, бедра, локти, ладони и, наконец, лицо. Завтра она наверняка превратится в одну сплошную ссадину, но сегодняшние события стоят того.

Она вышла из ванной и потянулась, прислушиваясь к слабой боли в мышцах. Хорошо бы, кто-нибудь сделал ей массаж! Дункан это умел, Кэйро нравилось, как он разминал большими ладонями ее плечи и икры.

Может, завтра вечером – если он спокойно воспримет известие о Дилане.

Кэйро надела свою лучшую пижаму с Микки-Маусом и закуталась в махровый халат с Винни Пухом – эти вещи она купила по настоянию Дилана несколько месяцев назад, когда возила его в Диснейленд. Ромашкового чая с миссис Тиббетс она выпьет в другой раз. А сегодня просто заберет сына, уложит его поудобнее, укроет одеялом, ляжет в свою постель и уснет с мыслями о Дункане.

Спустившись вниз, Кэйро негромко постучала в дверь Тиббетсов. Изнутри послышались шаги, ручка повернулась, дверь открылась. Дилан спал, обняв Берта за плечо, от длинных густых ресниц на щеку малыша падала тень.

– Спасибо вам большое, – прошептала Кэйро. – Пожалуйста, включите эту услугу в счет.

– Ни в коем случае! – отозвался Берт, пока Кэйро бережно брала мальчика на руки. Он положил головку ей на плечо, удобно устроившись в выемке шеи. – Кстати, здесь вас ждет друг.

Дункан шагнул к двери, и пол под ногами Кэйро покачнулся. Лицо Дункана было ожесточенным от гнева и багровым от ярости.

– Привет, Кэйро. – От любви, звучавшей в его голосе какой-нибудь час назад, не осталось и следа. Теперь ей незачем беспокоиться о том, как он воспримет известие о Дилане.

– Привет. – Ответить спокойно ей не удалось. Но ссориться в присутствии посторонних не хотелось. – Я не ждала тебя сегодня.

– Ты забыла рюкзак в машине. И я решил вернуть его.

Она потянулась за рюкзаком, но Дункан не отдал его.

– Я донесу его сам. У тебя заняты руки… сыном.

Мистер Тиббетс вопросительно взглянул на Кэйро, очевидно, обеспокоенный тоном Дункана:

– Все в порядке?

– Конечно. – Кэйро принужденно улыбнулась. – Еще раз спасибо, что посидели с Диланом.

– Пожалуйста. – Дункан вышел в вестибюль, и Берт начал прикрывать дверь. – Мы на месте, если что – зовите.

– Непременно. Спасибо.

– Спокойной ночи.

Дверь наконец закрылась, и Кэйро осталась одна, изнемогая под тяжестью вины.

Подъем вверх по лестнице показался ей бесконечным, позади слышались тяжелые шаги Дункана. Он узнал правду, понял, что перед ним его сын, и разозлился. Кэйро не могла винить его.

Господи, почему она до сих пор молчала?

Дункан сам открыл дверь ее номера и вошел следом. Кэйро услышала, как он запер дверь на замок, и понесла Дилана в их общую спальню, где бережно положила на широкую кровать.

Она боялась отвести взгляд от сына, боялась увидеть ненависть в глазах Дункана, которые еще недавно светились любовью. Начиная расстегивать рубашку Дилана, она вдруг заметила, что Дункан расстегнул пояс брюк мальчика, потом молнию и осторожно стащил с маленьких ног джинсы. Казалось, все это он проделывает уже не в первый раз. Но такого просто не могло быть – она не давала ему такой возможности.

Одев Дилана в пижаму, Кэйро отступила, позволив Дункану самому укрыть малыша. Он осторожно укрыл Дилана одеялом, отвел со лба выбившуюся прядь младенчески-мягких черных волос. Рядом с личиком Дилана рука Дункана казалась огромной, сильной и надежной.

Выпрямившись, он долго смотрел на Дункана с теплой, нежной улыбкой. Но когда он обернулся, Кэйро вздрогнула.

На его лице отчетливо читалось презрение.

Он вышел из комнаты, а Кэйро осталась, надеясь хоть немного приглушить стремительное тревожное биение сердца. Она присела на край кровати, глядя на спящего сына. Его волосы стали влажными над ушами, щеки порозовели, он выглядел таким милым и невинным. Кэйро желала ему только добра, но невольно причинила вред, лишив отца.

Поправив одеяло на груди сына, она поцеловала его в лоб, шепнула: «Я люблю тебя» – и вышла в другую комнату, навстречу единственному мужчине в ее жизни.

Дункан сидел на диване, широко расставив колени и положив локти на спинку. В руке он держал рисунок Дилана.

– Что это? – спросил он.

Кэйро мельком взглянула на рисунок:

– Дилану нравится рисовать отца. Таких рисунков у него множество.

Дункан внимательно разглядывал красочную картинку.

– Он в джунглях, рубит высокие папоротники?

– Потому что заблудился.

– Значит, вот как считает Дилан? Думает, что его отец заблудился где-то в джунглях?

Кэйро кивнула:

– Я должна была что-то объяснить ему.

– Ты всегда лжешь родному сыну?

– Конечно, нет.

– А мне? Что бы ты солгала мне, если бы я случайно увидел Дилана? Наплела бы с три короба о сумасшедшем романе с каким-нибудь героем джунглей?

– Нет. – Кэйро пыталась подыскать верные слова, но безуспешно.

– Хотя бы сейчас скажи мне правду, Кэйро: он ведь мой сын?

– Да!

Несколько минут Дункан сидел неподвижно, глядя на Кэйро в упор и вызывая у нее желание повернуть время вспять и исправить ошибку.

Наконец Дункан тяжело вздохнул, с трудом сдерживая эмоции. Лучше бы Кэйро обо всем сказала ему в пещере, где он мог бы вылить досаду и ярость, кричать и потрясать кулаками, сколько вздумается.

Он потер ноющий висок.

– И когда же ты собиралась сообщить мне, что мы сотворили маленькое чудо?

– Завтра вечером.

Дункан усмехнулся:

– Завтра? А почему не сегодня? Почему не вчера вечером? Почему, черт возьми, ты молчала целых четыре года?

– Я пыталась объяснить…

– Когда?

– Помнишь, в первый вечер я спросила, хочешь ли ты иметь семью. Но ты не так понял меня. Ты решил, что от тебя требуется донорская сперма!

– Если бы ты хотела объясниться, ты заставила бы меня выслушать! Но ты этого не желала. Ты просто дала мне выговориться – это было проще, чем сказать правду.

– Не вини меня за это.

– С какой стати? – Он цедил слова сквозь угрожающе стиснутые зубы, всем существом излучая гнев.

Кэйро поняла, что никакими словами его не успокоить, но все-таки заговорила:

– Если бы ты не бросил меня, если бы не пренебрег обязанностями мужа, я не стала бы ничего скрывать от тебя! Но ты ринулся на поиски очередных приключений!

– Я же обещал вернуться, и вернулся бы, если бы не проклятая тюрьма!

– Так у меня появилась еще одна причина не доверять тебе.

– Ты ни разу не дала мне шанса объясниться. Вместо этого ты наняла дорогого адвоката, чтобы добиться развода – без моего разрешения. – Он саркастически усмехнулся. – Черт побери, Кэйро, с каких это пор беременным женщинам дают развод?

– Я узнала о беременности только после того, как брак расторгли. А что касается самого развода, у меня были серьезные причины.

– Да, я обо всем прочел в документах. Как там было сказано? Я женился на тебе с корыстными целями, охотясь за твоими деньгами. Но у тебя не было денег, и твои родители не собирались давать нам ни гроша.

– Это был легкий способ покончить с неудачным браком. В содержание бумаг я не вникала.

– Как я вижу, в последние пять лет ты вообще ни во что не вникала!

– Ты понятия не имеешь, что я пережила за эти пять лет.

Он нахмурился, его лицо исказилось ненавистью.

– Я просто не мог узнать, что ты пережила. Ты даже не позволила мне увидеть новорожденного сына. Не дала возможности посмотреть, как он делает первые шаги, лепечет первые слова! Может, мне понравилось бы учить его приемам тхеквондо или езде на велосипеде!

Кэйро смотрела на ковер, разноцветные узоры расплылись перед ее глазами в одно большое безобразное пятно.

Дункан провел пятерней по волосам, откинулся на спинку дивана и уставился в потолок. Затем вскочил и принялся вышагивать по комнате, сводя Кэйро с ума.

– Давай во всем разберемся, – вдруг объявил он, останавливаясь прямо перед ней. – Ты была оскорблена и в отместку добилась развода, не сообщила мне о беременности и о сыне – моем сыне.

– Не в отместку!

– Тогда зачем?

Слеза скатилась ей на щеку. Ей не хотелось плакать. Скорее бы все кончилось и Дункан сказал бы, что любит ее, несмотря ни на что! Но на это не стоит рассчитывать. Все, что было между ними сегодня, осталось в прошлом. И никогда не вернется.

– Ответь мне, Кэйро. Почему, черт возьми, ты прятала от меня малыша?

– Потому что боялась, что ты окажешься таким же отцом, как мои родители.

Минуту он стоял молча. Неужели он что-то понял? Но к сожалению, его глаза по-прежнему были налиты гневом.

– Ты забыла, что отчасти родителей тебе заменил я?

– Нет.

– Тогда как же ты могла сравнивать меня с ними? Ты считала, что я способен бросить на произвол судьбы собственного ребенка?

– Но ведь ты бросил меня, когда я так в тебе нуждалась. – Слеза покатилась по ее щеке, Кэйро смахнула ее ладонью. – Мне не хотелось, чтобы Дилану достался такой отец, как ты, который бродяжничает по всему свету. Не хотелось, чтобы ты заезжал к нам в Мендосино на пару дней – поздороваться, подарить Дилану какую-нибудь безделушку, погладить по головке, спросить, как он вел себя, и снова умчаться в очередную дурацкую экспедицию!

Дункан изумленно воззрился на нее. Кэйро стирала со щек неудержимо льющиеся слезы. Дункан молчал.

Он увидел на столе коробку с «сокровищами» Дилана.

– Это вещи Дилана?

Кэйро кивнула.

Он открыл крышку и небрежно разворошил содержимое коробки.

– Эти безделушки дарила ему ты, возвращаясь после очередной экскурсии?

Кэйро вскипела:

– Не смей обвинять меня в том, что я плохая мать!

– Ты судишь обо мне предубежденно. Почему мне нельзя следовать твоему примеру?

– Можешь думать обо мне все, что пожелаешь, Дункан. Я только хочу, чтобы ты знал: я поступала так, как было лучше для Дилана.

– Лучше для Дилана… или для тебя?

– Для Дилана.

Усмехнувшись, он отложил коробку.

– Мое имя указано в свидетельстве о рождении?

На этот вопрос Кэйро совсем не хотела отвечать. Если он все узнает, то предъявит свои права на Дилана, а это катастрофа.

– Отвечай, Кэйро.

– Да, там значится твое имя.

– Отлично. – Он поднялся с дивана и направился к двери. – Завтра утром в восемь я буду здесь. Я приеду за сыном.

– Черта с два!

– Он пробыл с тобой четыре года. Я имею право побыть с ним хотя бы несколько дней!

– Он тебя не знает.

– Значит, самое время познакомиться.

– Вы можете познакомиться здесь. Или когда ты приедешь к нам в Мендосино.

– Чтобы стать «воскресным папой»? Как бы не так! Меня вырастили иначе, и я не допущу, чтобы детство моего сына было испорчено!

– Ты не можешь просто взять и увезти его, не сказав ему правды.

– Ладно, я приеду в восемь, и мы скажем ему всю правду, а заодно позавтракаем вместе. Потом я увезу его в лагерь.

– В ту пещеру я его не отпущу.

– Ты меня не остановишь, Кэйро. Эта экспедиция – дело всей моей жизни, а Дилан – неотъемлемая часть этой жизни. Я не намерен отделять работу от семьи.

– А я не дам тебе разлучать Дилана со мной.

Следующие слова Дункан выговорил спокойным, но непререкаемым тоном:

– У тебя нет выбора.

– Есть, – возразила она. – Я пойду в пещеру с вами.

На щеках Дункана дрогнули мышцы.

– Я буду здесь в восемь, Кэйро. Не вздумай сбежать. Можешь мне поверить: если ты опять попытаешься лишить меня сына, я найду тебя даже на краю земли и тогда отберу сына навсегда.