Текст книги "Железный воин"

* * *

– Может быть, не стоит так беспокоиться? Сейчас только седьмой час. Вдруг они уже вернулись?

Начальник внутренней стражи Парижа Огюст Рошер старался успокоить русского посла. Они были хорошо знакомы, и начальник стражи принял Митрофана как старого друга. Посол Руси блестяще владел несколькими европейскими языками и не нуждался в лингвистических орешках. Пару минут назад Митрофан в сопровождении двух охранников посольства примчался к Рошеру.

– Поймите, Огюст, – взволнованно отвечал Митрофан. – Я никогда не позволял себе кричать на дочь, никогда не посмел бы ударить ее. Но, тем не менее, воспитывал в строгости. И если ей сказано быть дома в пять, то только чрезвычайное происшествие может помешать Елене быть вовремя. Тем более что с ними отправился начальник посольской охраны. Уж он-то человек военный, ответственный…

– Вот видите: с молодыми людьми надежная охрана. Вам не о чем беспокоиться! Париж очень красивый город, особенно в это время. Многие мечтают побывать в Париже в середине лета. Кстати, куда они собирались пойти?

– Петр хотел пойти в музей оружия. Думаю, туда они обязательно зайдут.

– Наверное, им пришлось изменить маршрут.

– Почему?

– Потому что он закрыт. Позавчера я с тремя взводами стражников отправился на экскурсию. Считаю, что мои воины должны знать об оружии все, им это интересно и полезно. Признаться, я сам люблю бывать в этом музее. Но нас встретили закрытые двери. На стук вышел старший смотритель и сообщил, что с утра музей закрыт на ремонт, только объявление забыли повесить. Пришлось нам возвращаться… Да, и видел в музее вашего садовника, как его…

– Жако.

– Да, Жако. Еще удивился: что он там делает, в закрытом музее? Но садовник сказал, что смотритель – его приятель, и он часто сюда наведывается.

– Странно. Когда мы в саду обсуждали маршрут экскурсии, Жако крутился рядом и, наверняка, все слышал. Неужели он не мог сказать, что музей закрыт?

– А вот вы его об этом и спросите.

– Но его нет в посольстве!

– Как нет? – Благодушное настроение начало сползать с лица начальника стражи.

– Вскоре после того как молодые люди и Дукалнис ушли, Жако подошел ко мне и попросил, чтобы я его отпустил на несколько дней. Сказал, что его мать тяжело больна и нуждается в уходе.

Огюст Рошер побледнел и вскочил с кресла.

– Его мать была найдена мертвой пять лет тому назад в одном из городских притонов. Она скончалась от чрезмерного употребления дурман-травы.

– Так почему же мы до сих пор здесь? – закричал Митрофан. – Скорее в музей оружия!

Посол, его охранник и начальник городской стражи стрелой вылетели из кабинета. Огюст Рошер на бегу крикнул дежурному:

– Сержант! Поднимай два взвода конной стражи в полном вооружении! И фельдшера… на всякий случай.

* * *

– Давай-ка сначала заглянем в эту комнату, – чуть слышно сказал Дукалнис, кивая головой в сторону зала вооружений самураев и ниндзя.

Парень и сыщик зашли в комнату.

– Ух ты! – шепотом восторгался Петр. – Смотрите, здесь столько разных метательных железных звездочек, дисков, уголков…

– Чтобы хорошо метать эти звездочки, надо долго тренироваться, – сказал Дукалнис. – Я лучше возьму эти маленькие кинжалы. Всё как-то привычнее.

Кинжалы действительно были очень маленькими: умещались на ладони. При этом все клинки были в ножнах; их лезвие было настолько острым, что случайно дотронься – и лишишься пальцев.

– Дротик тоже пригодится.

Оружие, которое сыщик назвал дротиком, представляло из себя длинное лезвие с глубокими зазубринами и деревянной ручкой. Этим оружием можно сражаться и в ближнем бою, и метать как короткое копье.

– Держись за мной и не лезь на рожон, – приказал Дукалнис парню.

Пока им везло. Они прошли просторный коридор и не встретили ни одного сектанта. В конце коридора Дукалнис очень осторожно заглянул за угол. И тут же отпрянул назад.

– Ну, что там? – спросил Петр.

– Значит, так. Ближе сюда – кабинет смотрителя. Наверняка девушку держат там. Возле дверей кабинета – два вооруженных мечами охранника. На дверях вместо замка – деревянная дубинка, вставленная между ручками дверей. Дальше, в пятнадцати шагах, – еще одна комната. Там двери открыты настежь. Я слышал голоса, похоже, они все собрались в той комнате. То ли обсуждают что-то, то ли молятся своему железному болвану. Плохо, что возле второй комнаты тоже стоит вооруженный охранник. Я его узнал! Это он ходил за нами, когда мы гуляли по городу. Только на нем не было этой накидки с сатанинскими знаками.

– Еще бы он ее надел. Тогда бы его сразу под стражу взяли.

– А теперь они все здесь в этих накидках.

– Что будем делать? – спросил Петр.

– Внизу – еще четверо, – продолжал оценивать обстановку Дукалнис. – Сделаем вот что. Слушай внимательно, от тебя будет очень многое зависеть. Я беру на себя всех троих охранников и встречу тех, кто выскочит из второй комнаты. Ты со всех ног летишь к кабинету, где держат Елену, вытаскиваешь дубинку, открываешь дверь, выводишь девушку, и, не дожидаясь меня, бегите в зал оружейных новинок. Дубинку обязательно возьми с собой, закроешься ею изнутри. Разбивайте окно и зовите на помощь. Кто-то обязательно услышит, позовет стражу. А может, и патруль будет мимо проходить, их сейчас много на улицах города. Все понял?

– Я понял, но не могу бросить вас в неравном бою!

– Главное, малыш, – спасти Елену! Ты должен мне пообещать, что сделаешь все, как я сказал. А я обещаю тебе постараться бежать вместе с вами, если будет возможность.

– Я сделаю все так, как ты сказал.

– Тогда я пошел.

Сектанты, сторожившие кабинет с пленницей, остолбенели, когда из-за угла выпрыгнул Дукалнис и метнул свой страшный дротик с зазубринами. Охранник пришел в себя лишь после того, как его напарник без единого звука рухнул на пол, пронзенный дротиком насквозь. Сектант выхватил меч, но посланный рукой сыщика кинжал свалил наповал и его.

– Тревога! – успел заорать охранник второй комнаты, прежде чем лезвие кинжала пробило ему грудь.

Петр был уже возле двери, изо всех сил рванул дубинку, и она выскользнула из тяжелых, бронзовых ручек. Дверь открыта!

– Елена, быстрее сюда! – позвал Петр.

Девушка не заставила себя долго ждать и со всех ног бросилась из кабинета.

Дукалнис, прикрывая собой Елену и Петра, метал кинжалы один за другим, разя сектантов, которые выбегали из комнаты с мечами в руках.

– Дукалнис, бежим! – крикнула Елена и вслед за Петром побежала в спасительный зал оружейных новинок.

Дукалнис, видя, что молодые люди уже на пути к залу, швырнул последний кинжал и тоже бросился убегать. Почти одновременно они втроем влетели в зал, закрыли дверь, и сыщик помог Петру запереть дверь дубинкой.

– Я тоже успел, и это радует, – сказал Дукалнис и вдруг замер в отчаянии. Они не могут разбить окна и позвать на помощь! Все три окна зала были изнутри забраны крепкой стальной решеткой, даже не решеткой, а очень прочной железной сеткой и железными ставнями. Очевидно, все это было установлено давно, еще когда в этом здании обустраивали музей. Только теперь надежная защита от воров обернулась для Петра, Елены и Дукалниса ловушкой.

Сыщик нещадно ругал себя, что не обратил внимания на окна, когда был здесь первый раз: «Сразу все внимание – на экспонаты, интересно было, прямо как маленький ребенок!»

Снаружи на дверь обрушились удары.

– Горизонтальную катапульту – к бою! Разворачивай к дверям! Навались! – отдавал команды Дукалнис. – Сейчас мы их встретим. Снаряды сюда!

Тридцать острых металлических цилиндров быстро были уложены в мешок катапульты, канаты натянуты, пружины сжаты.

– Не спешите стрелять, слушайте мою команду, – распоряжался Дукалнис, уже держа в руках арбалет Калашникова. Щелкнул затвор, металлическая игла с оперением легла на лафет арбалета, натянулась тетива. АК тоже был готов к бою.

Двери трещали.

– Спокойно, Петр. Из катапульты выстрелишь ты, потом я начну арбалетом работать. Спасибо смотрителю за содержательную экскурсию, сейчас благодарить будем – за все.

Двери и дубинка сломались одновременно. В зал ввалилась толпа обезумевших от ярости и фанатизма сектантов.

– Пли!

Раздался громкий хлопок, будто огромным кожаным ремнем хлестанули по железной плите. Остроконечные снаряды в упор ударили по наступающим, пронзили их тела насквозь и улетели дальше, в коридор. Два десятка врагов рухнули замертво почти одновременно. Среди убитых был и Жако.

Дукалнис перешел в контратаку. Он двинулся навстречу врагу, всаживая стрелы во всех, кто появлялся в дверном проеме. Третий, четвертый, пятый… Дукалнис вышел из зала и продолжал расстреливать врагов, которые упрямо бросались на него с мечами в руках. Девятый, десятый… Что-то хрустнуло, арбалет заело. Да, действующая модель не выдержала даже одного боя.

Дукалнис бросил арбалет и выхватил меч. Первого сектанта он уложил таким яростным ударом, что тело врага оказалось разрубленным вдоль почти пополам. Но это ужасное зрелище не остановило остальных. В живых сектантов осталось четверо, это были те, кто охранял вход в музей. Они с криками проклятий обрушились на одинокого воина. Сыщик успел поразить клинком в сердце ближайшего противника, но сам получил удар лезвия под ребро. Нестерпимая боль обожгла тело воина, кровь хлестала из раны, и он из последних сил отражал удары врагов.

– Все, я пошел, – решительно сказал Петр, весь бледный как мел.

– Господи, помоги нам, умоляю! – со слезами в голосе сказала Елена.

Петр поднял меч и закричал во всю мощь своих молодых легких. И так, с поднятым мечом, бросился на врага. Это было безумием! Истекающий кровью мужчина и с трудом удерживающий тяжелый меч, измученный заточением и зрелищем кровавого боя мальчишка – против троих бешеных фанатиков!

Двое сектантов оставили Дукалниса в покое и приготовились убить парня. Петр сделал свое дело, он отвлек врагов от Дукалниса, и тот этим воспользовался. Откуда в такие моменты берутся силы – кто знает, но начальник охраны русского посольства одним ударом снес голову своему противнику, пропорол мечом сзади второго, выбил оружие из рук и прикончил третьего. Петр замер в одном шаге от места кровавой рубки, устало опустил меч и, прерывисто дыша, смотрел то на Дукалниса, то на тела поверженных врагов.

– Дукалнис, сзади! – крикнула Елена.

– Умрите, твари! – орал главарь секты, Бомар Шевиньян. Он несся на них с выставленным перед собой мечом.

Дукалнис сразу понял, что предводитель сектантов – фехтовальщик никакой. Он не стал убивать смотрителя музея, а просто сделал шаг в сторону, увернувшись от клинка, и со всей силы врезал смотрителю в лоб рукояткой своего меча. Ноги главаря секты взлетели вверх, и он без сознания грохнулся на пол.

– Надеюсь, больше никого не осталось, – с трудом произнес Дукалнис и сам чуть не упал.

Петр с Еленой поддержали его и помогли сесть у стены на пол.

– Надо его перевязать! – сказала Елена, разрывая на лоскуты рубашку на теле одного из убитых врагов. Петр ей помогал. – Ты слышишь: кто-то ломает внизу двери?

– Кажется, уже сломали, – сказал Петр.

— Но кто они – друзья или враги? – оглядываясь на коридор, спрашивала Елена.

– Сейчас узнаем, – тихо проговорил Дукалнис, сжимая рукоятку меча. Впрочем, сыщик понимал, что сейчас с ним бы справился даже маленький ребенок.

По коридору бежали начальник городской стражи, солдаты и Митрофан Оболенский со своими охранниками.

– Папа! – еще не веря своим глазам, воскликнула девушка и бросилась навстречу отцу. Они крепко обнялись.

– Доченька! Родная, девочка моя, ты жива! Боже мой, кровь! – По суровому лицу посла текли слезы.

– Папа, я не пострадала. Помощь нужна Дукалнису!

Но возле раненого уже суетились фельдшер и солдаты, и князь обратил внимание на Петра, подошел к нему, по-отцовски провел рукой по голове и щеке парня.

– Тебе, я вижу, тоже здорово досталось, – сказал посол, глядя на запекшуюся кровь на губах и черно-синий синяк под глазом.

– Зато будет, о чем вспомнить! – Молодой человек улыбнулся. – «Каникулы в Париже вы не забудете никогда!» – процитировал Петр рекламный слоган туристического агентства, которое устраивало летом молодежные туры в Европу на летающих ладьях, коврах-самолетах и морских судах.

Посол подошел к раненому.

– Дукалнис, как ты? Держись, дружище.

– Это моя вина, я просто потерял бдительность, позволил заманить нас в ловушку.

– Не вини себя. Виной всему – коварный заговор. А если ты в чем-то и ошибся, то ошибку, я вижу, исправил.

– Да, они дорого заплатили. Мы положили их всех. Только один, наверное, еще живой – их предводитель, – сказал Дукалнис, кивнув головой в сторону смотрителя.

Елена и Петр коротко рассказали, что с ними приключилось. Смотритель пришел в себя, два стражника рывком подняли его на ноги. Огюст Рошер подошел вплотную к главарю сектантов и громко заявил:

– Господин Шевиньян! Я предъявляю Вам обвинение в убийствах, похищении людей, организации сатанисткой секты, заговоре и государственной измене! Вас будут судить два суда – королевский и церковный… Тебя ждет топор палача! Наденьте на него кандалы и уведите эту мразь!.. Как состояние нашего героя? – спросил Рошер у фельдшера о Дукалнисе.

– Потерял много крови, но для жизни угрозы нет. Его даже не обязательно везти в лазарет. Если в посольстве есть хороший лекарь, то достаточно будет менять повязку и накладывать целительные мази. Две недели, и выздоровеет.

– В посольстве есть хороший лекарь. – Оболенский гордо выпрямил грудь. – Ты сможешь дойти до кареты, или мы тебя понесем?

– Я дойду, – сказал Дукалнис, поднимаясь с помощью фельдшера и стражников. – У меня есть просьба к господину Рошеру.

– Все, что угодно! – отозвался начальник городской стражи.

– Где-то здесь лежит арбалет, вернее, модель арбалета Калашникова. Я хотел бы взять его на память, если можно.

– Конечно, забирайте. И это будет слишком скромная награда за ваш подвиг!.. Молодой человек, – обратился Рошер к Петру, – возьмите арбалет для нашего героя.

Заметив, что мальчишка до сих пор сжимает рукоять меча, он предложил:

– И, если хотите, можете оставить себе меч.

– Правда? – Глаза Петра засияли от радости. – Вот так сувенир!

– Ну что же, друзья, нам пора домой! – Князь по-отечески обнял молодежь за плечи и пошел с ними к выходу. У самых дверей он обернулся. – Огюст, я надеюсь видеть вас сегодня на праздничном ужине, обещаю, что будет ваше любимое блюдо – филе карпа в грибном соусе.

СМЕРЧ

В небе Южной Италии плыли белые барашки облаков и летающая ладья.

Впрочем, ладья не плыла, она стремительно неслась, рассекая своим острым носом воздушный океан в направлении Северной Африки. На борту корабля находились Илья Муромец и Матвей Русанов.

Петра оставили в русском посольстве в Париже. Матвей переживал, что сын будет упрашивать взять его с собой и даже попытается незаметно проникнуть на корабль. Но, к радости капитана, парень сразу согласился ждать их возвращения в Париже. Правда, Матвей быстро смекнул, что причина такой сговорчивости – дочь посла, Елена. Девушка понравилась молодому человеку, а ее обещание показать город и сходить в музей оружия привело парня в восторг. Петр забрал с ладьи свою любимую музыкальную шкатулку, получил от отца немного денег на карманные расходы, а от Ильи Муромца – лингвистические орешки.

Так что за сына Матвей был спокоен. В мирном Париже, думал капитан, его сын будет в полной безопасности. По крайней мере, до прибытия в Европу железного воина. Да, за сына Матвей был спокоен.

Чего нельзя было сказать о себе и о своем друге – Илье Муромце. Тревога, мрачные предчувствия смертельной опасности не покидали сердца капитана. Но было и другое чувство – предвкушение приключений и великих дел. Все более отчетливо Матвей осознавал, что во многом от него и Муромца теперь зависят жизни сотен тысяч людей.

Рожденный жестокостью, жаждой мести и самолюбием жрецов воинственного племени Латыньской земли, несокрушимый железный воин Термидадор с каждым днем все ближе к Европе.

И дух фараона Ранзеса Кровавого маячил впереди. Капитан сомневался, что за века пребывания в заточении тот стал ласковым и нежным: вряд ли Ранзес научился вышивать узоры на платочках, вместо того чтобы кромсать все живое вокруг…

Попугай-лоцман, используя все богатство своей фразеологии, корректировал курс. Илья Муромец спустился в трюм проверить работу двигателя и подбросить в топку дров, а заодно коня проведать.

Ладья, стартовав из Лондона, за неполных два дня пронеслась над Францией и почти преодолела Италию, подлетая сейчас к самой подошве «римского сапога».

Внизу большими ровными квадратами простирались виноградники, сады фруктовых деревьев, поля пшеницы. Темнели фигурки крестьян. По изумрудным лугам бродили стада. Мельницы махали своими длинными лапами.

Миновав очередную деревню, ладья летела сейчас над виноградниками и рекой.

На горизонте появилась черная туча с хоботом, который упирался в землю. Очень быстро туча приобрела форму воронки, а хобот – ножки этой воронки. Воронка то склонялась к самой земле, то вновь вырастала, перемещаясь вправо-влево. Подошел Илья.

– Видишь, что там? – показал рукой Матвей на черную воронку впереди.

– На смерч похоже, – высказал предположение богатырь.

– Похоже. Смерч – опасная штука. – Матвей резко сбросил скорость ладьи. – Посмотрим, в какую сторону он направится.

Ждать пришлось недолго: покачавшись на одном месте, воронка резко сдвинулась влево и мгновенно растворилась, исчезнув прямо на глазах.

– Все, пронесло. Нам – по пути, сейчас подлетим, узнаем, что он там натворил, – сказал капитан, передвигая рычаги скорости вперед.

Через четверть часа ладья подлетала к тому месту, где совсем недавно бушевала стихия. Корабль снизился и пошел на малой скорости.

Глазам богатыря и капитана открылась страшная картина: разбитые мельницы и фермы, разрушенные дома крестьян, уничтоженные под корень сады и виноградники. И мечущиеся между развалинами люди. А некоторые крестьяне, раскинув руки, лежали в лужах крови на земле.

– Давай спустимся. – Илья положил руку на плечо капитана. – Может быть, сможем чем помочь. Вдруг кого из руин успеем вытащить.

Матвей молча кивнул в ответ и повел ладью на посадку.

Не теряя времени, богатырь и капитан бросились разгребать руины, вытаскивать оглушенных и раненых людей. К счастью, большинство крестьян и их детей находились на работе в поле, виноградниках и садах. Лишь очень немногие остались дома или были на ферме.

Менее чем за два часа местные жители с помощью наших героев вытащили из завалов и перенесли под большой навес всех пострадавших. Многие из них были в тяжелом состоянии. Деревенские знахари оказывали несчастным первую помощь; Илья Муромец и здесь здорово помог: ведь он мог не только ворошить бревна и огромные каменные глыбы, но и умел лечить переломы, перевязывать раны, смазывать их целебной мазью.

Пока разгребали руины, разговаривать было некогда. С крестьянами удалось пообщаться лишь после того, как основная работа была сделана.

Приняв перед приземлением орешки, богатырь и капитан прекрасно понимали, о чем говорят крестьяне. А они проклинали какого-то толстого, лысого колдуна и причитали о судьбе девушек и женщин.

– О чем это вы говорите? Что здесь все-таки произошло? – обратился Илья к крестьянам, которые горячо обсуждали трагические события.

– Ах, благородные незнакомцы! – ответил один из местных жителей, размахивая руками, переводя взгляд с богатыря на капитана. – Нас постигло страшное горе! Мы работали на винограднике, когда на нашу деревню обрушился смерч. Он появился мгновенно, возник прямо в ясном небе. До этого не было ни ветра, ни тучки.

– Да, да! День был прекрасный, кто мог подумать, что случится такой кошмар!

Походили другие крестьяне, теперь возле Ильи и Матвея собралась вся деревня за исключением тяжелораненых и тех, кто за ними ухаживал.

А крестьянин продолжал рассказывать:

– Смерч направился через виноградники в сторону деревни. Почти у самой земли, в середине ствола смерча, находился человек: невысокий, толстый и лысый. Смерч не причинял ему никакого вреда. Наоборот, этот проклятый колдун управлял смерчем, направлял его, куда хотел.

– Да, многие видели человека в стволе смерча! – закивали головами крестьяне.

– Смерч гулял по полям и по деревне, он охотился за нашими дочерьми, невестами, женщинами! Когда догонял девушку или молодую женщину, колдун хватал ее и затаскивал внутрь смерча. Мы ничего не могли сделать, бешеный воздушный поток отбрасывал любого, кто осмелился броситься на помощь несчастным. Колдун похитил десять наших девушек и женщин и исчез вместе с ними, словно сквозь землю провалился.

– Кто-нибудь видел, в каком месте он пропал? – спросил Илья Муромец.

– Я видел! – крикнул мальчишка лет десяти, весь перепачканный землей и травой. – Я рвал траву для своего хомячка недалеко от колючей пещеры, как вдруг у самого входа в пещеру возник смерч. Он появился в одно мгновение. Да, там внутри был толстый дядька. Меня швырнуло на землю и протащило по траве метров двадцать. Я сильно ушиб ногу и долго не мог идти, а потом смерч вернулся к пещере и исчез у входа в нее. Я видел, как толстый дядька и еще кто-то силой уводили в пещеру женщин из нашей деревни. Мне было очень страшно, и сильно болела нога. Только когда боль утихла, я смог вернуться домой.

Молодая женщина обняла мальчика и погладила по голове. Это была его мать. Женщине повезло: она не попалась под руку колдуну и не пострадала от смерча. Только что они вернулись от знахарей, которые наложили на колено мальчика повязку.

– Ты не разглядел тех, кто помогал колдуну уводить женщин в пещеру? – спросил Илья.

– Нет, я видел только этого толстяка, но там был еще кто-то. Большие колючие кустарники возле пещеры не дали мне рассмотреть все, что происходило.

– А пещера потому и называется колючей, что возле нее растут колючие кустарники?

– Верно! – снова закивали крестьяне. – И не только возле пещеры, но и в самой пещере. Поэтому даже наши дети не ходят туда. Да и место больно мрачное. Старики говорят, что эта пещера ведет в Подземелье. Но такое у нас случилось впервые, раньше мы на колючую пещеру и внимания не обращали.

– Ой, Тино! – радостно закричал мальчик, увидев своего хомячка, недоуменно пробирающегося между камнями и бревнами разрушенных домов. – Тино, ты живой!

Мальчик, прихрамывая на одну ногу, поспешил навстречу зверьку.

– Ну вот, хомячок нашелся, осталось найти женщин, – мрачно пошутил Матвей.

– Верно говоришь, дружище! Я думаю, нам стоит немедленно этим заняться, – живо отреагировал Илья.

Толпа одобрительно загудела, а Матвей шепотом сказал богатырю:

– Илья, мне очень жаль этих женщин, но у нас своя миссия. Как бы не опоздать.

Богатырь так же тихо ответил другу:

– Миссия у нас одна – защищать и помогать. Не опоздаем, Матвей. Думаю, на один-два дня мы можем задержаться. Похитители, наверное, ушли не так уж далеко, тем более с пленницами. Попробуем их догнать. Впрочем, может тебе не стоит идти со мной в пещеру?

– Ну уж нет! Теперь ты от своего оруженосца не отделаешься. Я пойду с тобой хоть на рога к дьяволу!

– Но я туда пока не собираюсь, – улыбнулся богатырь и плюнул три раза через левое плечо.

Разговор друзей прервали крестьяне. Высокий мужчина с сильными натруженными руками, обращаясь к богатырю и его оруженосцу, сказал:

– Я, Тото Чинзано, фермер и капитан местной футбольной команды. Мы, мужчины деревни, пойдем с вами.

– Нет, – прервал говорившего богатырь. – У вас здесь много работы: вон, что смерч натворил. Если мы справимся, то справимся и вдвоем. А если нет, то нам и вся деревня не поможет. Поверьте мне на слово.

– Поверьте ему. Илья Муромец знает, что говорит, – подтвердил Матвей.

– Это Илья Муромец, великий русский богатырь! – закричали крестьяне.

– А это – мой друг, капитан летающей ладьи, Матвей Русанов, – представил своего друга и оруженосца Илья Муромец.

Так, при трагических обстоятельствах, состоялось знакомство жителей деревни с богатырем и капитаном.

Илья попросил Тото Чинзано подняться с ним и Матвеем на ладью. Здесь, на палубе, Илья подошел к штурвалу и сдвинул один из рычагов. Часть палубы ушла вниз, образовав наклонную платформу.

– По этому спуску надо вывести моего коня на палубу. А вот чтобы с ладьи на землю…

– Я все понял, – сказал Чинзано. – За полчаса наши плотники сколотят платформу, и мы выведем твоего коня на травку. К ладье приставим надежную охрану, а к коню – лучшего пастуха.

– Хорошо, – одобрительно кивнул Илья сообразительному крестьянину. – А я скажу своему верному коню, чтобы он вам доверял и ждал моего возвращения. Да, вот еще: попугайчика пусть кто-нибудь пока возьмет, корм – в этой коробочке.

Сборы были недолгими, взяли только самое необходимое. Матвей – еду, фляжку с водой, серебряный бумеранг, с которым теперь никогда не расставался, подтверждая звание оруженосца, и масляный фонарь. Кроме того, Илья отдал Матвею свой охотничий нож. Тяжелый, с широким лезвием, в деревянных ножнах, обшитых жесткой шерстью, нож не уступал короткому римскому мечу: надежное оружие при охоте на крупного зверя или в рукопашной схватке с врагом.

Илья из оружия взял лук с полным колчаном стрел и меч. Копье и щит решил не брать, ибо в подземных тоннелях они бы только мешали. Из прочей экипировки богатырь прихватил сумку с едой, фляжку, фонарь, серные палочки для добывания огня.

К колючей пещере их провожала вся деревня.

Махнув на прощание крестьянам, богатырь и капитан зажгли масляные фонари и вошли в пещеру, осторожно обходя крупные кусты с длинными, острыми шипами. Внутри пещеры кустарник оказался порублен и отброшен к самым стенкам.

– Тот, кто здесь проходил, очень не хотел пораниться иголками кустарника. Не думаю, что пещеру очистили ради похищенных женщин. Значит, похититель-колдун уязвим для обычного оружия. Это уже хорошо, – рассуждал Муромец.

– Да, хорошо бы иметь дело с обычным, нормальным разбойником, а не с какой-нибудь каменной глыбой с десятью руками и ногами, – высказал пожелание Матвей.

– Судя по рассказам очевидцев, этот колдун внешне выглядит как обычный человек.

– Да, но кто был вместе с ним? Кто помогал затащить женщин в пещеру и увести их?

– Надеюсь, скоро узнаем, – сказал Муромец и решительно направился в глубь пещеры.