Текст книги "Историйки с 41-го года"

Брат

День был зябким и сырым, когда Сержант с Солдатом получили задание дозором проверить тропу в тылу. Тропа шла по краю ущелья, переходящего то в пологий, то в крутой склон, по дну которого когда-то текла бушующая река. Сейас река была спокойной, по обе стороны от нее лежали валуны и мелкие камушки.

Сверху, с возвышенности, можно было наблюдать вдалеке аулы с дымящими, словно курящими трубами, с привычной, спокойной жизнью. Путь к тропе лежал мимо аулов вдоль высохшей реки. Поправив на плече оружие, они услышали далекий раскат грома, доносившийся с вершин гор. Оглянувшись, Сержант увидел темную тучу, оседавшую к подножию горы.

Товарищ Сержант, – обратился Солдат. – В горах гроза и ливень, много воды будет, и скоро она сюда придет!

Раскаты грома доносились все сильнее и сильнее. На дне высохшей речки появились первые ручейки, они разрастались и, журча, убыстряли свой путь вниз по ущелью. Вдалеке, в русле реки Сержант заметил маленькую девочку, перегонявшую с противоположного берега несколько овец. Кричать ей, чтобы осталась на берегу, – бесполезно, она не услышит, стрелять – испугается. Сержант с Солдатом побежали, чтобы предупредить ее об опасности. Но вода прибывала очень стремительно, уже скрыла дно и, грохоча по валунам, приближалась к ним. Часть овец была уже на берегу, а девочка с одной овечкой замешкалась, и их стало уносить течением.

Сержант на ходу отдал Солдату оружие, снял фуражку, сапоги и бросился в бурлящий водоворот. Едва успев, он ухватил девочку и стал пробиваться с ней к берегу. Его било волной, ударяло о валуны, он пытался зацепиться за них, но они были скользкими, и его срывало бурным потоком. Он повторял все снова и снова, крепко держа за руку девочку. Солдат достал где-то длинную сухую корягу и протянул один конец Сержанту. Обессиленный, он уцепился за нее и чудом выбрался с девочкой на берег.

Прибежал испуганный отец девочки. Целует ее, Сержанта обнимает, благодарит. А тот мокрый весь, холод его продирает, устал, а еще надо службу нести, участок проверить.

– Подожди, я тебе переодеться принесу, – предложил отец девочки. – А обратно как пойдешь, здесь же свою сухую одежду и заберешь!

Убежал и быстро вернулся, хорошо, что дом его рядом был. Надел Сержант брюки и рубашку гражданские, а сапоги и фуражку свои – военные. Солдат смеется:

– Ты, Сержант, как бравый партизан.

Прошли весь заданный участок, проверили – все без нарушений. Пришло время возвращаться на заставу. На том месте, где спасли девочку, лежал узелок с сухой чистой одеждой. Переоделся Сержант, все по форме стало, словно никакого происшествия и не было. По возвращении доложил он начальнику о своем приключении и пошел отдыхать.

На следующее утро к начальнику погранзаставы пришел отец девочки и попросил:

– Отпусти на часок Сержанта, вся моя семья хочет видеть брата!

Неверующий

Сержант Неверующий (фамилия у него такая) прослужил четыре года в горах на рубеже Родины. Повидал там всякое: и ночная служба и дневная, в дождь и в снег, то земля на пути обвалится, то снежная лавина накроет, и диверсантов задерживали с риском для жизни, и однополчан-пограничников, попавших в беду, выручали…

– Я свою службу знаю, делаю все по инструкции и по уставу, – говорил он друзьям, ставшим за долгие годы братьями, и поэтому у меня нет ни одного замечания, одни награды.

Близилось время демобилизации, его не покидала одна мысль: либо, как предложил начальник заставы, поступить по рекомендации в офицерское училище и стать военнослужащим, либо начать гражданскую жизнь. Он не мог решить, что ему делать, и все время думал об этом.

Последний месяц сержанту пришлось нести службу в незнакомой комендатуре. Он стоял в охране у шлагбаума, подъехала легковая машина с генералом и офицером. Неверующий, как положено по уставу, представился и попросил их предъявить документы или разрешение на въезд, так как не получал от разводящего старшины указания об их прибытии.

– Какие документы, что за вздор! – возмутился офицер.

– Так требуется по уставу и по инструкции, – четко ответил Неверующий и стал звонить по вертушке разводящему. Но ему никто не ответил. Генерал при этом улыбнулся. А офицер вышел из автомобиля и похлопал по кобуре, вроде бы как пригрозил: «Да я тебя за это!»

– А вот этого делать не положено, не по инструкции, – невозмутимо сказал сержант. – В данный момент вы для меня чужие, указаний на вас нет, поэтому бросайте оружие на землю, и вас, товарищ генерал, это тоже касается.

Офицер хотел было что-то возразить, придерживая руку на кобуре, но Неверующий опередил его:

– Товарищ офицер, не замышляйте больше ничего. У меня тоже есть оружие, и оно стреляет. Бросайте пистолеты.

Когда Неверующий отбросил ногой пистолеты, у генерала улыбка была до ушей, а офицера от злости колотил озноб.

И тут показался разводящий старшина. Он бежал во всю прыть и кричал срывающимся голосом:

– Ма-ши-ну! Пропустить! Пропустить!

Неверующий открыл шлагбаум, и машина с генералом и офицером рванула с места. Еще долго было слышно ее фырканье, но даже среди этого глума можно было услышать отрывки из разговора старшины с сержантом: «Я же все сделал по инструкции!»

На обратном пути поздно вечером автомобиль с генералом остановился возле проопускного пункта, чтобы забрать оружие. Из кобуры генерала выпал маленький листочек бумаги. Он раскрыл его и прочитал: «Товарищ Генерал! Я должен пред вами извиниться, но не могу. Я все делал по инструкции».

– А где же сержант? – поинтересовался генерал у старшины.

– Он на гауптвахте!

– Немедленно освободить и ко мне, – строго приказал генерал.

Неверующий мчался навстречу к командующему, на ходу застегивая пуговицы на гимнастерке и поправляя ремень.

– Товарищ генерал! Сержант Неверующий прибыл по вашему указанию.

– Занятная фамилия у вас, сержант Неверующий. Похвально, что знаете все назубок. Слышал, что хотите продолжать службу. Предлагаю вам быть у меня адъютантом. Все будете делать по инструкции!

Генерал засмеялся, а сержант улыбнулся и ответил:

– Спасибо за доверие! А общаться, если можно, я бы хотел, как на гражданке.

Чемодан

За отличную службу Старшине дали отпуск – десять суток. Он собрал свои скромные вещички, чтобы дома переодеться, и положил их в узелок. Солдаты смеются:

– Товарищ Старшина, несолидно вам вещи в узелке везти. Купите чемодан!

«И правда, – подумал Старшина. – Вещей хоть и мало, но чемодан пригодится, по дороге что-нибудь куплю».

Идти до сельмага было недалеко, спуститься лишь вниз к аулу. На всю окрестность это был единственный магазин. Хозяина на месте не было, вместо него торговала маленькая девочка:

– Мне надо чемодан! – обратился к ней Старшина.

– Да вон возьмите любой, – и она показала на огромное количество чемоданов, стоящих вдоль стены.

Старшина пригляделся и увидел в самом углу единственный черный чемодан.

– Я его беру! – сказал он и взял. – А почему он такой тяжелый?

– Они все тяжелые, – успокоила она его.

Пошел Старшина с чемоданом обратно в часть, руки от тяжести ноют, ноги спотыкаются, сам думает: «Если я туда еще что-то положу, то совсем не подниму».

Приволок его в комендатуру. Солдаты обступили, разглядывают. Всем понравился красивый чемодан, попробовали поднять – тяжелый. «Что же это за такой чемодан?» – решили посмотреть. Открыли его, а там полно денег – и крупными, и мелкими купюрами. Солдаты рты раскрыли, никогда столько денег не видели. Старшина тут же захлопнул чемодан:

– Порадовались и хватит, – схватил его и побрел обратно в сельмаг, на ходу вытирая пот со лба.

Издали он увидел, как хозяин магазина бегает вокруг здания и что-то кричит, хватаясь за голову. Народ собрался, удивленно смотрит на него. Старшина вошел в магазин, все чемоданы были открыты и разбросаны по полу. Хозяин увидел Старшину с черным чемоданом, чуть не плачет:

– Сынок! Деньги принес! А я думал, пропали… Дочку оставил за себя поработать, а она не знала, что деньги держу в чемодане… Я их собираю потихоньку, потом в банк везу… Аул у нас маленький, пока наберем…

– Бери деньги и пересчитай. Если что – я в комендатуре, – облегченно вздохнул Старшина и вышел.

В комендатуре солдаты встретили его с юмором.

– Товарищ Старшина, вы целый день были миллионером, расскажите, каковы ощущения?

Он улыбался.

На следующее утро подъехал мотоцикл с коляской, чтобы отвезсти Старшину на вокзал. Он попрощался со всеми, сел со своим узелком и уже собрался ехать, как вдруг ему навстречу солдат идет, волоком чемодан тащит и кричит:

– Товарищ Старшина, подождите, хозяин магазина велел вам передать!

«Ну, видно, мне никогда от чемоданов не избавиться!» – вздохнул Старшина. Взял его, открыл, а там полно восточных сладостей, фрукты и виноградная чача.

«И как это хозяин догадался, что это то, что мне нужно!» – улыбнулся, взял узелок под мышку, а чемодан в руку:

«И совсем он не тяжелый! Своя ноша не тянет».

Ванильные сухарики

Как-то раз я зашел к приятелю. Он усадил меня за стол и стал угощать чаем. Сам пьет чай и смотрит на ванильные сухарики.

– Хочешь, я тебе расскажу историю про эти ароматные сухарики, – улыбнувшись, предложил он и не спеша, словно ему самому было приятно вспомнить, начал свое повествование.

…После Великой Отечественной войны меня призвали в Советскую армию, в пограничные войска. Служил я на границе три года в звании сержанта. Чем ближе к демобилизации, тем сильнее мне хотелось поесть белых ванильных сухариков, как дома, а на заставе повар за все прошедшие годы выпекал только черный хлеб. И я обратился к старшине, который собирался ехать верхом на лошади в комендатуру, чтоб тот купил мне их в местном сельмаге.

– Товарищ старшина, привезите мне белых ванильных сухариков, – попросил я его.

Он так странно посмотрел на меня и сказал:

– Хорошо, сержант!

Привез аж целых полмешка, дает мне со смешинкой в глазах и спрашивает:

– Тебе хватит, грызунок?

– Так точно! – говорю. – До самой демобилизации достаточно будет.

В тот день я должен был пойти в дозор по пограничной тропе. С утра прошел дождь, и в воздухе стояла сырость. В такую погоду у меня всегда ныла лодыжка, я ее подвернул, когда месяц назад задерживал нарушителя. Врач сказал – со временем пройдет!

Так вот, положил я в карман сухарики и, получив приказ от начальника заставы, пошел, прихрамывая, с напарником-солдатом по знакомой тропе. Идем, похрустываем с ним сухариками, запах от них разносится медовый с ванилью. Я радуюсь, что у меня мечта сбылась, и наслаждаюсь этим. Половину пути прошли, слышу – кто-то позади нас чмокает. Оглянулся я, а это маленький медвежонок за нами топает, видно, сладкие крошки от сухариков нашел, а может, медовый запах привлек его – не знаю. Мы насторожились – где медвежонок, там должна быть и мама-медведица. А малыш смело подошел к нам. Я ему сухарик дал. Он его слопал и еще просит, когда последний схватил – убежал.

Посмеялись мы с напарником и продолжили путь по заданному маршруту.

– Вот если бы медвежью шерсть приложить к ноге, она перестала бы болеть. Так меня бабушка лечила, – сказал напарник.

Вернувшись после выполненного задания, я доложил об увиденном начальнику заставы, а старшина говорит:

– Если в следующий раз встретишь медвежонка, шугани его так, чтобы никогда не появлялся! Он может нечаянно повредить пограничную сигнализацию.

На следующий день нас опять направили в дозор, и я опять взял сухарики. Смотрим, на том же месте, что и вчера, медвежонок крутится. Унюхал нас, встал на задние лапы и заторопился навстречу.

Даю я ему сухарик за сухариком, а сам шерсть расческой счесываю. Ему, видно, это нравится, стоит, урчит, из пасти хруст доносится, слюни от удовольствия капают. Слопал он все, а последний сухарик забрал, наверное маме, и деру дал.

На заставе старшина поитересовался:

– Ну что, сегодня видел медвежонка?

– Да! – отвечаю. – Хотел его шугануть, а он сам убежал.

– В следующий наряд пойдешь в секрет, – предупредил меня старшина. – Мне дано указание начальника заставы подготовить тебя и еще одного солдата к этому заданию. Кстати, это будет твой последний наряд по охране границы. Пришла телеграмма о твоей демобилизации.

В этот день я сделал повязку из шерсти медвежонка и обернул ею ногу. Еще не рассвело, как меня с напарником подняли, и мы, получив инструктаж, при полном боевом снаряжении пошли на указанный нам пост. Сухарики я, как всегда, прихватил с собой.

Место пребывания нашего секрета было самым далеким от заставы. Дойдя до него, мы залегли. Рассвет только пробивался с вершин гор. Луна еще ярко светила, это был первый день полнолуния. Стояла такая тишина, что можно было услышать даже незначительный шорох. Мы сами не двигались, и уж тем более нам было не до сухариков.

Вдруг мы услышали тихое фырканье и рядом показалась маленькая движущаяся фигурка. Это был медвежонок.

– Как он нашел нас? – шепотом спрашиваю напарника.

– А ты же теперь в медвежьей шерсти, как родственник, вот он по запаху и пришел.

И тут медвежонок, освещенный луной, насторожился, шерстка вздыбилась, уши поднялись. В чащобе позади нас что-то зашелестело. Я дал сигнал солдату, чтобы тот отполз в сторону. Из густых кустов вышел нарушитель. Он увидел стоявшего перед ним медвежонка, оторопел, оглянулся назад, а там неизвестно откуда появилась медведица и зарычала. Диверсант от испуга встал, словно статуя. Тут и мы с напарником выскочили, один с правой стороны, другой с левой и связали его. Нарушитель глазами хлопает и, заикаясь, лопочет:

– Никогда не думал, что теперь границу с медведями охраняют.

Все сухарики мы оставили медведям и повели задержанного на заставу.

Будучи уже дома, я получил письмо от старшины. В нем он писал, что однажды сам принес ванильные сухарики на тропу, где мы впервые встретили медвежонка. Медведица стала поедать их, а медвежонок так и не притронулся, все бегал вокруг, заглядывал в кусты, нас искал.

Мой товарищ помолчал, а потом, вздохнув, промолвил:

– А у меня от шерстки медвежонка лодыжка вскоре перестала болеть.

Следопыт борька

Однажды маленький дикий кабанчик вышел из чащи, забрёл на пограничную заставу и остался там, довольный, что его прикармливают. Пограничники назвали лесного приблуду Борькой.

Маленький гость на звонких копытцах очень привязался к одному сержанту, так как тот чаще других пограничников навещал его и угощал всякими разностями. Когда он долго не приходил, Борька, хрюкая, бродил по заставе в поисках своего друга. Где бы ни был Сержант, кабанчик его находил и неизменно получал кусочек сахара.

Борька увязывался за Сержантом и тогда, когда тот в составе наряда шёл на охрану участка границы. Кабанчика гнали прочь, но безрезультатно. Борька хитрил. Переждав немного, он шёл следом, на расстоянии, тихо, незамеченным, а возвращался на заставу уже вместе с Сержантом, довольно цокая копытцами. Думали-гадали пограничники и решили закрыть кабанчика в загоне, чтоб никуда оттуда не убегал.

Как-то в ночь Сержант получил очередное задание по охране участка границы. Путь его лежал мимо загона. Пограничник позвал Борьку и протянул тому кусочек сахара, но кабанчик лежал, не шевелясь, и не поднимая головы. Спит, наверное, подумал Сержант и, оставив сахар, с напарником-солдатом отправился на службу. Пришли они на место и залегли неподалёку от узкой тропинки над оврагом. Ночь была тёмной, даже кусты вблизи скрылись во тьме. Слышно было только пение цикад да изредка откуда-то издалека раздававшийся вой шакала. Вдруг что-то тёплое уткнулось в нос Сержанту и радостно хрюкнуло ему в ухо. Надо ли говорить, что это был Борька!

– Тихо, – прошептал Сержант.

Борька лёг рядом и замолк…

Где-то треснула ветка, кто-то осторожно шёл с сопредельной территории. Сержант с напарником тихо разошлись по сторонам, окружая незваного гостя. Захват нарушителя был стремительным. Неизвестный даже не успел достать оружие (а оно у него, как позже выяснилось, было) и сдался без сопротивления.

Не прошло и нескольких минут, как вдруг, громко визжа, так, что по всему оврагу раздалось звонкое поросячье эхо, Борька кубарем бросился в кусты. Оказалось, там прятался второй нарушитель! От неожиданного поросячьего визга он сорвался в овраг и, падая, выронил пистолет. Задержали и его – двухметрового верзилу.

Уже рассветало, когда наряд повёл задержанных на заставу. Нарушители со связанными руками и с поникшими головами шли, часто оглядываясь назад – на идущего за ними «следопыта с пятачком». Борька держался важно, точно знал, какой подвиг он сегодня совершил.

После этого случая на очередном совещании пограничников заставы единогласно было решено оставить кабанчика-следопыта на полном довольствии.

Ушастик

Проходя мимо аула, к пограничникам пристал щенок. Они его гнали веткой, грозили камнем, но он настырно шел за ними, спотыкаясь и падая от слабости. Один из солдат взял его на руки. Щенок вмиг облизал его лицо. Солдат прижал к себе теплый комочек, тот был кудрявый и белый, как барашек, и вилял куцым хвостиком. Старшина, увидев щенка, строго сказал:

– Отнеси туда, где взял! У нас нет загона для овец, у нас овчарня.

Взял солдат щенка под мышку и пошел с ним по той же тропе назад. Оглянулся, не видит ли старшина, свернул с тропы и зашел в сруб, служивший для всех баней. Сделал там подстилку из ветоши, положил щенка и строго-настрого приказал:

– Сиди тихо, не скули. Это твое место!

С этого дня все солдаты на заставе, у кого было личное время, заходили в баню – покормить щенка и поучить его пограничной премудрости. Вскоре щенок вырос в крупную лохматую собаку с длинными ушами, отчего и получил прозвище Ушастик. Всем солдатам доставлял он радость, и они забавлялись, наблюдая, как он играет со своими ушами.

Старшина знал о солдатских проделках, но молчал, только хитро улыбался и к собаке не подходил. Видно, надеялся, что скоро она всем надоест и тогда можно будет от нее избавиться.

Как-то раз подняли заставу «в ружье» – границу перешел нарушитель. Опытный оказался бандит, имитировал, будто медведь прошел, оставил след на пути. Видно, хотел запутать всех. Часть пограничников перекрыла границу, а старшина с напарником побежали коротким путем через ущелье наперерез нарушителю. Почувствовал бандит, что пути вперед нет, бросился обратно к границе, но там его уже ждала засада, которая и скрутила его.

Привели нарушителя на заставу. Все пограничники в сборе, только старшины и его напарника нет. Заволновались все. Тут Ушастик откуда-то взялся, фуражку в зубах держит, скулит, задом пятится, за собой куда-то зовет. Поняли, что с сослуживцами что-то случилось, пустили наряд вслед за Ушастиком, а он бежит и оглядывается, не отстает ли кто. Скоро увидели старшину. Он лежал на земле – в ущелье скатился валун и придавил ему ногу. Напарник-солдат руками и плечом из последних сил удерживал валун, который в любую минуту мог сорваться. Освободили старшину. Ушиб оказался небольшим. Встал он, обнял солдата, поблагодарил за помощь, затем оглядел всех пограничников, увидел Ушастика, подозвал к себе, погладил по холке и сказал:

– Сегодня дайте Ушастику полную миску мяса с сахарной косточкой и поселите его в овчарню.

А Ушастик почесал нос и подумал: «Хорошо, что я по запаху научился след находить».

Письмо

Сержант, прослужив три года, знал всех солдат в своем отделении. И не только, как они служат, а даже как обстоят дела у них дома, на гражданке.

Однажды он заметил, что ефрейтор Хабибулин замкнулся, хотя раньше всегда был жизнерадостен и привычка у него была, здороваясь с любым солдатом, весело хлопать его по плечу, приговаривая: «Привет! Привет!»

В этот день Хабибулин, расталкивая всех солдат, кинулся первый к почте, но, опять не получив письма, молча отошел в сторону. Сержант хотел поговорить с ним, но его срочно направили в комендатуру для инструктажа. «Вернусь, поговорю», – решил он.

В комендатуре, закончив все дела, и перед возвращением на заставу, Сержант зашел в дежурную часть и спросил, есть ли для них корреспонденция.

– Да, есть одно письмо, – ответили ему. – Мы его отправим через неделю со следующей почтой.

Сержант ненароком взглянул на конверт – адресат был Хабибулин.

– Я заберу его! – и, положив письмо в фуражку, плотно надел ее на голову.

С напарником-солдатом они выдвинулись в путь. Дорога на заставу проходила мимо обрывов, оврагов, и чем выше они поднимались, тем хуже становилась погода. Неожиданно шквальный ветер сорвал с Сержанта фуражку и отнес ее вниз по склону. Тот кинулся было за ней, но остановился – она вместе с письмом лежала на большом валуне на краю обрыва.

– Товарищ Сержант, – говорит Солдат, – фуражку опасно доставать, можно сорваться. Оставьте ее здесь!

– Мне нужно только письмо, – ответил Сержант. – Вот достать бы веревку!

Решение пришло неожиданно. Сержант снял с себя брюки, один конец штанины отдал Солдату, за другой сам ухватился и полез вниз. Сапоги опору ищут, камни из-под ног летят. Ниже и ниже спускается. Брюки натянулись. Солдат уже с трудом удерживает Сержанта. Осталось рукой до фуражки дотянуться. Тут брюки треснули и разорвались посередине, только на ремне удерживаются. Сержант успел схватить фуражку, другой рукой зацепился за край обрыва и вылез. Пот со лба вытирает. Надел каждую штанину по отдельности, сапоги натянул, конверт за пазуху положил и бодро сказал:

– Теперь ветер мне не страшен, пусть продувает, так быстрей до заставы дойдем!

На заставе Сержант доложил начальнику, что с ним произошло. Получил от него взбучку. А вот солдаты смотрели на Сержанта с уважением. Хабибулина было не узнать. Он опять весело хлопал по плечу встречающихся солдат и приговаривал: «Привет! Привет!»

– Товарищ Сержант! – с радостной искринкой в глазах встретил он его. – У моих родителей родился сын, значит, мне братик. Я решил, пусть его назовут, как вас, – Паша. У мусульман это имя генеральское. Вырастет, будет генерал пограничных войск.