Текст книги "Тайна Софи"

Намеренно не глядя на Эша, чтобы взгляд не мог ее выдать, София продолжила:

– Я прекрасно понимала: если мужчины узнают, что я девственница, они будут пытаться затащить меня в постель как добычу, чтобы потом похвастаться своей победой. Вот почему мне пришлось разыграть роль ветреной девицы, у которой что ни день, то новый любовник. И вот почему я не хотела, чтобы мой отец принуждал меня к браку без любви.

Эш залпом осушил свой бокал и подошел к столу, чтобы наполнить еще один. Измученный чувством вины, он попытался защититься, зло и едко спросив:

– Ты и сейчас будешь пытаться найти свою любовь на всю жизнь, несмотря на то что замужем за мной?

Зачем он это делает? Почему он считает, что Софи только и думает о том, чтобы кинуться в объятия другого мужчины? Потому что его предыдущий брак закончился катастрофой, и только поэтому.

– Конечно нет, – ответила Софи.

В ее голосе было столько спокойной уверенности, что Эш понял – она говорила правду. Во всяком случае, сейчас. Она могла сколько угодно говорить о том, что готова отказаться от статуса принцессы, но именно сейчас она была принцессой до кончиков ногтей. Эш понял, что не может не уважать эту женщину.

Еще не уверенная в правильности того, что она ощущает, София подтвердила то, что она достойна уважения.

– Я не ребенок, Эш. Когда я согласилась выйти за тебя, я понимала, что делаю и какие обязательства на себя возлагаю. Это называется взрослением. Правда в том, что я была не в силах убедить отца не толкать меня на замужество без любви. Я поняла это, когда ты разговаривал с ним по телефону. Я поняла, что должна сделать это ради него больше, чем для нас с тобой. Еще я поняла, что мы, особы королевской крови, далеко не всегда свободны в своих мечтах. Мечтать мы можем, а вот реальность требует другого. У нас есть обязанности, которые мы должны исполнять так же, как исполняли и исполняют их наши родители. – София замолчала на мгновение, сделав глоток воды. Ей надо было собраться с мыслями. Глубоко вздохнув, она продолжила: – Если моя девственность тебя разочаровала, то я искренне сожалею. Но что касается меня, если я вышла за тебя замуж, то можешь не сомневаться в моей верности, хоть мы и не любим друг друга. Я не хочу, чтобы мои дети хоть немного сомневались в том, что мой муж не приходится им отцом.

Эш прикрыл глаза. Слушая ее, он на момент почувствовал… Что? Он стряхнул это наваждение. Он не почувствовал ровным счетом ничего! Он никому не может доверять. Не в силах взглянуть на Софию, он накинул халат и вышел из комнаты.

Эш ушел. Она осталась одна. Неужели так и должно быть после близости? Но была ли близость? Нет, это был просто секс. Эш ясно дал ей понять, что означает их брак. Теперь бесполезно жалеть себя, вспоминая о несбывшихся девичьих мечтах. Ей надо думать, чем теперь заняться, чему посвятить свою нынешнюю жизнь.

Дома у нее не было никаких серьезных занятий, кроме некоторых разовых поручений. Если бы ей дали возможность заняться чем-нибудь серьезным, она с радостью ухватилась бы за работу. Однажды она уговорила мать посетить одну из местных школ. То, что она увидела, наполнило ее желанием что-то сделать, быть полезной своему народу, но отец эту идею не одобрил. Теперь в качестве жены магараджи она может осуществить свои желания быть нужной и полезной своему народу. Не в этом ли будет ее спасение? Любовь может проявляться по-разному, твердо напомнила себе Софи. Она может любить народ Эша, потому что это его народ. После этого решения Софи стало немного легче.

Эш в своей комнате не мог уснуть. Он был шокирован тем, что Софи – девственница. Он корил себя за то, что не послушал внутреннего голоса, который говорил, что Софи ему все-таки небезразлична, а то, что он оказался ее первым мужчиной, еще больше привязывало его к ней. Почему он не прислушался к себе? Потому что думал о прошлом, о Насрин, и эти горькие воспоминания затмили настоящее. Он ругал себя за то, что не постарался узнать Софи получше, не дал им на это времени. Теперь уже поздно – они женаты. Она говорила, что хочет выйти замуж по любви. Если бы он прислушался к ней, то сказал бы, что это – худший вариант замужества, особенно если твой партнер понимает любовь не так, как ты. Разочарование может быть очень горьким.

Он сбросил халат и лег в постель. Это напомнило ему, как Софи смотрела на его обнаженное тело и как он превратно истолковал этот взгляд. Все, что он знал о Софи раньше, оказалось иллюзией, он не знал теперь, что о ней думать и как себя вести. Боль, вина и ощущение опустошенности не давали ему заснуть.

Полоска лунного света освещала двоих спящих порознь людей. Рука Софии лежала на соседней подушке, как будто она хотела дотянуться до чего-то или кого-то.

Эшу снились яркие сны, навеянные нежелательными воспоминаниями. Ему снилось, что он – молодой супруг, идущий в комнату своей юной жены. Но тяжесть вины не давала ему идти так быстро, как ему хотелось бы. Каждый шаг давался с трудом, каждый шаг навевал все более тяжелые воспоминания, но каким-то образом он все-таки шел вперед. На невесте была вуаль, закрывающая ее лицо. Эш подошел и с трудом откинул вуаль с лица невесты. Лицо Софии сияло, глаза были полны желания, приоткрытые губы жаждали поцелуев. Он обнял ее, приблизил свое лицо к ней и прошептал:

– София…

Внезапно Эш проснулся. Сон был такой яркий, такой реальный, что Эш не сразу понял, где находится. Сердце громко стучало, пытаясь выскочить из груди. Что же с ним происходит?

Ничего, напомнил себе Эш. И чтобы доказать это, он должен держаться от Софии подальше, не спать с ней, пока его эмоции не придут в порядок. Это брак по расчету, напомнил он себе, эмоциям здесь не место. Конечно, если София сразу не забеременеет, ему придется снова переспать с ней. Но это только долг – не больше. Он не может позволить себе желать ее, тогда он станет уязвимым, а он не может позволить себе этого во второй раз.

Глава 7

София и Эш были женаты уже почти три недели, и ни разу с той ночи Эш не пришел в ее спальню, даже не дотрагивался до нее. Но хотела ли она сама этого? София прикрыла глаза. Волна стыда нахлынула на нее. Да, она этого хотела, каждую ночь она ждала его. Все эти годы она отгоняла назойливых поклонников, пытающихся соблазнить ее. Все эти годы она ни разу не подумала о том, что может вот так лежать в пустой постели, сгорая от желания, которое ее любимый не хочет утолить. Но, попыталась одернуть себя София, она не любит Эша, а Эш не любит ее. И из-за этого ей стало еще более стыдно. Она хочет мужчину, которого не любит.

Эш сказал Софии, что у них не будет секса до того, как не станет ясно – забеременела она или нет. Его слова больно ранили Софию. Это звучало так, будто София ему неприятна. Конечно, он женился на ней только из-за долга. Это больно ранило. Настолько, что, когда Софи поняла, что не беременна, она ничего не сказала Эшу. Она подумала, что если Эш заговорил с ней о долге после той ночи, то по сравнению с Насрин Софи ничего из себя не представляет как женщина. Эшу просто неприятно до нее дотрагиваться.

Насрин. Она не выходила у Софи из головы, несмотря на все усилия. Если Эш, не любя Софи, подарил ей такую восхитительную ночь, что же должна была чувствовать Насрин? Наверняка, Эш проводил с ней все ночи. Слепая, жгучая ревность охватывала Софи, и она ничего не могла с этим поделать. Софи пыталась убедить себя не думать об этом, а сосредоточиться на своей собственной жизни. Но это было не в ее силах. Софи все-таки пошла против правил и попыталась расспросить Парвин о первой жене Эша.

Поначалу Парвин молчала, отказываясь говорить о Насрин. Но постепенно Софии удалось убедить девушку, что та может ей доверять. Оказалось, что слуги Насрин недолюбливали. Она редко посещала дворец, предпочитая жить в Мумбаи с ее семьей.

– У нас когда девушка выходит замуж, то семья ее мужа становится ее собственной семьей. Но махарани осталась со своими родителями, – шептала Парвин.

– Но Эш, в смысле магараджа, любил ее? – спросила Софи.

– Да, и очень сильно, – ответила Парвин после некоторой паузы. Потом добавила: – Но мужчине можно любить нескольких жен. Но только для той, кто родит ему первенца, сына, в его сердце останется особое место.

«Если это не намек, то что же?» – устало подумала Софи.

Конечно, Эшу нужен наследник. Но у нее тоже есть свои желания, права, своя гордость, наконец. Слава богу, сегодня у нее есть чем занять свое время. Сегодня она посещает школу в небольшой деревне недалеко от города. Такие визиты являются частью обязанностей махарани. Ее будет сопровождать Аашна, жена одного из наиболее приближенных советников Эша. Аашна, сама учительница до замужества, стала неофициальной фрейлиной Софии. По крайней мере, Софи ее так называла для себя. Как такая должность называлась при дворе Эша, она не знала, а спрашивать не хотела.

– Возможно, вы будете шокированы бедностью этой деревни, – предупредила Аашна. – Индия – это не Европа, и, хотя Эш делает все для образования детей, должно пройти время. Первое поколение детей, которое получило образование, когда Эш пришел к власти, только возвращается домой, к своим семьям. В основном это студенты, окончившие сельскохозяйственные колледжи. Благодаря их усилиям, надеюсь, мы сможем накормить не только наш народ, но и туристов, которых Эш собирается к нам привлечь. Также у нас есть будущие врачи, которые заканчивают университеты и поступят в наш госпиталь тоже в этом году, но чуть позже. Эш много делает для людей, но еще много предстоит. Особенно для молодых матерей из кочующих племен. Их мужья недостаточно образованы и не разрешают им обращаться за современной медицинской помощью. Традиционная кочевая культура, конечно, очень важна, но современный мир не должен обойти племена стороной.

Слушая свою подругу и помощницу, Софи чувствовала, с одной стороны, гордость за Эша, за то, что он делает, а с другой – острое желание сделать что-то самой, чтобы помочь ему на благо общего для них теперь народа.

– Интерес махарани к новым образовательным программам очень радует всех нас, ваше высочество. Моя жена сопровождает ее сегодня в одну недавно открытую деревенскую школу, – сообщил советник.

Эш в это время подписывал очередные официальные документы. Упоминание о Софи заставило его отвлечься от рутины.

– А что это за школа? – неожиданно для себя спросил Эш.

– Это деревенская школа в оазисе Белого Голубя. Там учится немного детей. В основном это дети кочевников.

Кивнув, Эш молча наблюдал, как советник выходит из комнаты.

Вот уже три недели Эш женат на Софи. После первой ночи они не провели ни одной ночи вместе. Да и днем редко виделись. Эш вдруг понял, что сознательно избегал свою жену. Как будто он боялся, что если встретит ее, то потеряет контроль над собой, что эмоции возьмут верх над разумом.

Это просто шок от того, что Софи оказалась девственницей, не более того. Он же никогда не мечтал о браке, где близость с женой является необходимостью. В конце концов, они партнеры по своим обязанностям, и, судя по всему, София хорошо с этими обязанностями справляется. Причем справляется без всякой помощи с его стороны. Повинуясь порыву, Эш подошел к двери и, открыв ее, сказал своему секретарю:

– Подготовьте мою машину. Официальный эскорт не нужен.

София находилась в маленькой не только одноэтажной, но и однокомнатной школе. Ей пришлось сидеть на корточках, чтобы ее глаза были на одном уровне с глазами детей, учеников этой школы. Ей удалось их расшевелить, и теперь они взволнованно и увлеченно рассказывали ей на ломаном английском о своей школе. То, что они могут говорить на этом языке и что махарани их понимает, вдохновляло детей, и они, обступив Софи, рассказывали, как они любят свою новую школу, как им интересно учиться здесь. Их голоса были полны уважения к магарадже, которому они чуть ли не поклонялись.

Их неподдельная радость тронула Софи, а взгляд их темных глаз навел ее на мысль, что у детей Эша глаза будут такого же цвета. У их детей. Она отдаст им всю свою любовь. Любовь, которую Эш отверг. Ее дети не будут чувствовать того, что чувствовала она. До сих пор Софи помнит ощущение ненужности, нежеланности. Ощущение того, что родители держали ее на расстоянии. София была, с одной стороны, поглощена своими мыслями, с другой – серьезным мальчиком, который показывал ей, как ловко он управляется с компьютером. Она не заметила смятения взрослых, находящихся в комнате. Те расступились в легком поклоне, в то время как магараджа направлялся к своей юной жене. И только когда мальчик застыл на полуслове, широко раскрыв глаза, глядя куда-то поверх головы Софи, та обернулась. Эш стоял прямо за ней.

Он протянул Софи руку. Софи, отлично осведомленная о правилах, протянула в ответ свою. Ей действительно нужна была помощь, чтобы встать, – от долгого и непривычного сидения на корточках ноги затекли. Ей пришлось еще какое-то время опираться на руку Эша, чтобы почувствовать свои ноги.

Эш сердечно поблагодарил учителей за радушный прием, извинился за вторжение в учебный процесс, пожал руки каждому, перед тем как выйти из комнаты.

На улице острый запах верблюжьего навоза ударил в нос Софи. Животные находились рядом со своими хозяевами. В основном это были женщины, ожидающие своих детей. Украшения женщин мелодично звенели на ветру, покрывала, закрывающие их лица, колыхались в пыльном воздухе.

– Обратно махарани поедет в моей машине, – объявил Эш ожидающему Софи эскорту. И, поворачиваясь к Софи, добавил: – Мне надо кое-что тебе сказать.

– Я тоже хочу с тобой поговорить, – ответила Софи.

Почти месяц назад они уже ехали вдвоем в машине. Но тогда все было по-другому. Темнота южной ночи, затемненные окна лимузина создавали интимную обстановку. Сейчас же София чувствовала себя неуверенной. Она была не готова к разговору о том, что ей хочется играть более активную роль в его реформах. Она узнала много нового сегодня от Аашны. Софи не могла забыть того, как отец отказал ей, когда она сказала, что хочет участвовать в государственных делах.

Эш, отвернувшись от Софи, делал вид, что рассматривает пейзаж за окном. На самом деле он ничего не видел. Софи, сидящая на корточках в окружении деревенских детишек, с интересом разговаривающая с ними, глубоко тронула его. Эш вспомнил, что только один раз ему удалось уговорить Насрин посетить с ним одну из школ. Она жаловалась, что дети грязные и плохо одеты, и отказывалась с ними общаться. Эш до сих пор помнит, с каким разочарованием и обидой смотрели на них дети и их матери. Эш поклялся себе, что больше этого не допустит. София воспитана в совсем другом мире, в другой культуре, и он был уверен, что она тем более не захочет иметь дело с грязными детьми кочевников. Однако все оказалось по-другому. Она моментально умудрилась завоевать симпатии детей и учителей.

– Раньше я считал, что тебе достаточно просто появляться на публике вместе со мной, иногда посещать общественные мероприятия. Но я был приятно удивлен, что ты сама решила посетить эту школу. Тебе действительно это интересно?

София быстро повернулась к нему, ее глаза горели.

– Эш, мне это очень нравится! Я как раз хотела попросить тебя о том, чтобы я могла участвовать в образовательной реформе. Я так люблю детей!

Ее мимолетный взгляд, легкая краска, залившая ее лицо, показывали, что Софи говорит искренне. А еще она думала об их будущих детях, это было очевидно. Эш почувствовал, как забилось его сердце, как волна желания охватила его. Перед ним пронеслись видения – сонная Софи на кровати в самолете, Софи, завернутая в полотенце, ожидающая его в своей спальне.

– Я хотела спросить тебя, что я могу сделать, чтобы помочь тебе в твоих преобразованиях. – Софи вернула его на землю.

– Здесь открывается больница для женщин и детей, – ответил Эш после некоторой паузы. – Местные женщины, особенно женщины из кочевых племен, будут более открыты с тобой, нежели со мной. Их культура запрещает общение с мужчинами, которые не принадлежат их семье. Со временем все изменится, но пока твоя помощь очень бы пригодилась.

– Не надо спешить, – ответила Софи. – Такие перемены надо совершать постепенно. Думаю, мне надо взять несколько уроков по их языку. Так, несколько слов, фраз, чтобы сломать лед. Все-таки я из Европы, чужая для них. – Внезапно атмосфера в машине разрядилась, София поняла, что ей легко говорить с Эшем. Все было, как тогда, в их юности. – Понимаешь, – с энтузиазмом продолжала Софи, – я хочу исполнять роль твоей жены, махарани, настолько полно, насколько это возможно. Мне это действительно нужно и интересно!

Они проехали городские ворота и оказались в городе, окруженном толстыми стенами. Эш, наконец, решился:

– Поскольку ты ничего не говоришь о… Я делаю вывод, что ты… – Он почему-то не мог подобрать слов.

Кивнув, София ответила:

– Да, я не беременна.

Итак, сегодня. Сегодня вечером ему можно посетить Софи. Эш, сам того не ожидая, был в нетерпении. В конце концов, она его жена, и быть с ней ночью совершенно естественно. Это просто физическое влечение после долгого воздержания, не больше.

Софии хотелось, чтобы Эш остался с ней после возвращения во дворец, но у того были дела. Когда Софи возвратилась в свои комнаты, вбежала взволнованная Парвин:

– Госпожа, много коробок из Сантина!

Софи приказала принести их в свою гардеробную, а еще заказала чай с местными печеньями, крошечными, в меру сладкими, рассыпающимися во рту. С легкой усмешкой Софи подумала, что начала злоупотреблять ими. Вдруг она не влезет в вещи, пришедшие из дома?

Когда она открыла первую коробку, под крышкой оказался большой конверт с личной печатью ее отца.

Софи нахмурилась. Задумчиво покрутив в руках конверт, она все-таки сломала печать – отец любил по старинке запечатывать личные важные письма сургучом с личной печатью. Она вспомнила, как в детстве была зачарована этими сказочными, магическими, как ей казалось, печатями. Отец разрешал иногда ей самой ставить оттиск его печати на расплавленном сургуче. Тогда она была счастлива. До того, как поняла: отец сомневается в том, что она – его дочь.

Внутри конверта оказалось письмо, написанное от руки хорошо знакомым размашистым почерком. Конечно же это очередное нравоучение о том, как себя надо вести и как она опозорила свою семью. Софи поначалу отложила письмо, решив, что не будет его читать. Но, понемногу разбирая вещи, вспомнила, что она уже взрослая, и прочитать письмо отца – ее долг.

Присев отдохнуть, Софи развернула письмо. Начиналось оно со слов, которые она совсем не ожидала увидеть.

«Дорогая дочка! Я очень рад твоему замужеству. Это прекрасная партия, о которой я даже и мечтать не мог. Кроме того, что твой брак положит новый виток в наших отношениях с Индией, я по-отцовски рад, что твой муж – друг Александра, да и твой тоже. Знаешь, мне всегда немного тревожно, когда мои дети вступают в брак. Кроме интересов королевства, меня волнует их личное счастье. Если я был строг с тобой, то это только потому, что беспокоился о тебе. Теперь я спокоен. Эш – надежный человек, он сможет хорошо позаботиться о тебе».

Почему-то строки начали двоиться, Софи смахнула набежавшие слезы. «Дорогая дочка», – написал отец. Даже если эти слова были формальностью, они тронули сердце дочери. Так отец никогда не называл ее до этого.

Вроде бы мелочи – добрые слова отца, разговор с Эшем, благодаря которому она поняла, что может активно участвовать в общественной жизни. Конечно, эти мелочи не шли ни в какое сравнение с большой любовью, о которой она мечтала. Но эти мелочи подняли ей настроение, вселили некоторую надежду на будущее.

Пришла горничная с чаем и печеньями. София улыбнулась девушке и села пить чай. Отдохнув, Софи направилась к коробкам со своими вещами.

Через два часа они с Парвин разобрали почти все вещи, но осталось еще три большие коробки. Почти все шкафы в гардеробной были уже заполнены, остались только небольшие шкафы, стоящие вдоль короткой стены.

– Надеюсь, что содержимое оставшихся коробок сюда влезет, – сказала Софи.

Парвин забеспокоилась, заволновалась и не торопилась открывать оставшиеся шкафы.

– Что случилось? – забеспокоилась в свою очередь Софи.

Парвин молчала, избегая взгляда Софи, казалось, она пытается подыскать слова. Софи направилась к шкафам.

– Извините, махарани София, но там одежда махарани Насрин.

Одежда Насрин все еще там, спустя несколько лет после ее смерти. Шок, гнев, разочарование охватили Софи. На какое-то время она потеряла дар речи.

Конечно, Эш любил свою первую жену. Настолько сильно, что не смог избавиться от ее одежды. И все это время одежда Насрин была в комнате, которая принадлежит Софи! Эш все еще любит Насрин, он до сих пор предан ей. Возможно, он думал о своей первой жене во время их с Софи первой брачной ночи! Возможно, он даже представлял себе Насрин, лаская Софи! Нет, надо с этим покончить, решила Софи. Одежде Насрин не место в ее шкафах. Но, к изумлению Софи, ее охватило женское любопытство. Ей стало интересно, как одевалась любовь Эша.

Софи заставила себя улыбнуться.

– Хорошо, Парвин. Ты можешь идти. С этими коробками я сама разберусь.

Парвин с облегчением вздохнула и быстро вышла из гардеробной. Как только она вышла, Софи подошла к шкафам с одеждой Насрин. Какое-то время она не могла решиться открыть их. Потом заставила себя открыть дверцы. От резкого движения тонкие шелковые ткани заколыхались. Создалось такое впечатление, что в шкафу стоит кто-то живой. Софи отпрянула. От одежды шел сладкий, тяжелый аромат. У Софи закружилась голова, ей захотелось закрыть шкаф. Но, увидев одежду, так не похожую на ее наряды, одежду женщины, которую Эш до сих пор любит, Софи решила этого не делать.

Настроение Софи внезапно изменилось. Гнев и ярость сменились болью и ощущением безнадежности. Один только вид одежды Насрин, женщины, которую Эш так любил, разбередил раны, которые только начали заживать. Эта боль, как змеи, выползшие из-под камня, начала жалить, причиняя страдания.

Переступив через боль, Софи притронулась к одежде. Красные с золотом сари, наверное, для официальных церемоний, золотисто-коричневые, светло-розовые, голубые и бирюзовые шальвар камизы. Женское любопытство начало брать верх. Софи вдруг стало интересно – а как бы она выглядела в этих нарядах? В нарядах женщины, которую так любил и, наверное, все еще любит Эш? Софи выбрала бледно-голубой шальвар камиз. Она была как во сне или под гипнозом. Сняв костюм с вешалки, Софи направилась в спальню. Ее всю трясло. Она понимала, что поступает неправильно. Это оскорбляет память Насрин, оскорбляет Эша, да и ее саму. Софи было стыдно, но она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось понять, как выглядела Насрин. Ведь Эш до сих пор любил и желал свою первую жену, а не Софию.

Конечно, у нее есть своя гордость, и ее не волнует, что испытывает к ней Эш, но ему нужен ребенок, сын – наследник. Вот почему она должна быть для Эша желанной. И кроме того, ей тоже хочется ребенка, и может, не одного. Софии казалось, что она может дать своим детям ту любовь, которую сама недополучила в детстве. Софи решительно сняла с себя одежду и взяла в руки шальвар камиз Насрин.

Эш прогуливался в дворике, который примыкал к его апартаментам. Обычно такая прогулка помогала расслабиться и отдохнуть. Ощущение уединенности помогало собраться с мыслями. Сегодня же все было не так. Он был в предвкушении предстоящей ночи. Каждая клетка его тела жаждала близости с Софи. Одна только мысль о ней приводила его в такое возбуждение, что ни о каком покое не могло быть и речи.

Эш сам не хотел признаваться себе в этом, но каждую ночь после той, первой и пока единственной ночи, проведенной вместе, он хотел очутиться рядом с Софи. Он опять хотел увидеть ее широко распахнутые восхищенные глаза, хотел прикасаться к ней, хотел, чтобы у них был ребенок. Он впервые подумал о возможном ребенке не как о наследнике, а о ребенке, который может появиться в результате их… любви? Да нет, конечно. Он просто давно не был с женщиной. Да, он хочет Софи, но это естественное желание для мужчины – хотеть привлекательную женщину, которая к тому же является его молодой женой. Он резко повернулся в сторону дворца. Эш не мог ждать, когда наступит ночь.

Стоя перед огромным зеркалом, Софи рассматривала незнакомку, одетую в бледно-голубой шальвар камиз. Аромат чужих тяжелых духов еще больше усиливал это впечатление. Костюм был немного широковат в талии, к тому же Насрин, судя по всему, была выше Софи, поэтому шальвары свободно струились вдоль ее обнаженных щиколоток. Шелк был прекрасного качества. Он холодил кожу, его было приятно ощущать на теле, а когда Софи решила пройтись, то он легко струился и переливался. Наряд был украшен стразами, которые сверкали при малейшем движении. Войдя во вкус, Софи обернула шарф, который подходил к этому комплекту, вокруг головы, закрыв лицо. София подошла к зеркалу, внимательно рассматривая незнакомку, глядевшую на нее из зеркальной рамы. Значит, так выглядела женщина, которую он любил и до сих пор любит.

Ему не надо было поддаваться желаниям, надо было подождать до вечера, но Эш понял, что больше не в силах ждать. Он пошел специальным секретным ходом, который его прадедушка использовал, чтобы незаметно для глаз прислуги посещать прабабушку.

Секретная дверь, ведущая в покои Софи, была замаскирована под картину. Эш нажал только ему одному известное место на раме, и дверь тихо отворилась. Эш сделал шаг и застыл на пороге спальни своей жены. Ему показалось, что он попал в другой мир. Перед ним стояла Насрин. На мгновение его охватил ужас. Ему показалось, что он увидел привидение. Потом существо повернулось, глядя в зеркало. София! Конечно, только она могла так двигаться! Чувства, нахлынувшие на Эша, было невозможно описать. Гнев, злость, даже ненависть. Гнев на Насрин, отвергшую его, гнев на Софи за то, что она вторглась в запретное. Гнев на самого себя за то, что позволил себе пойти на поводу своих желаний и прийти к Софи в неурочный час.

Не контролируя себя, Эш быстро пересек комнату, схватил Софи за плечо, резко повернув к себе:

– Сними это! Быстро! Пока я сам не содрал с тебя это!