Текст книги "Чай из пустой чашки"

[ШЕСТЬ]
ПУСТАЯ ЧАШКА [III]

В поисках двери по огромному непонятному залу Юки бродила, наверное, много часов. Стены были обманчиво далеко. Иногда ей казалось, что она вот-вот сейчас подойдет к высоким окнам, но потом понимала, что пол под ней как-то прогнулся или, как эскалатор, сдвинулся, и окна снова оказывались в прежней недосягаемости.

Вконец раздраженная, она стала искать по краю поля зрения ярлык «выход». Время словно остановилось во время этой глупой экскурсии. Что за черт, Том – взрослый мальчик. Наверное, прожигает сейчас жизнь в каком-нибудь онлайновом местечке. Или в аду, смотря что ему нравится.

Идешь, так иди. Или признай, что теперь тебе слишком любопытно, чтобы бросить поиски. В любом случае действуй. Помнишь такое слово? Или теперь, в личине Тома, это стало невозможным?

– Это со мной действуют, – громко сказала она. Она вытянула руку, чтобы остановить облако человека, проходящего мимо. Рука прошла сквозь туман, не встретив ничего твердого. – Чудесно. И как мне отсюда выбраться?

Просигналил левый нижний карман жилета. Она расстегнула его и нашла сложенную карту. Человечек, – подумала она, счастливая, что никто не видит ее смущения. На обложке был изображен простой символ: человечек с палкой, в рамочке, рядом слово «выход». Она засмеялась над собой. Конечно, надо было просто спросить. Как говорил Эш, иногда вещи бывают слишком просты для нас, реально умных людей.

Стены, окружавшие внутренний каменный двор, казались бесконечными, с бесконечным же рядом дверей из самых разных искусственных реальностей (взглянув на обозначения на карте, Юки охнула). Она знала, что количество дверей скорее ограничено и их не бесконечное множество, но, по сути, человек скорее умрет, чем успеет зайти в каждую дверь, и, как гласила легенда, кто-то действительно умер, хотя, где это произошло, никто толком не знал, скорее всего в округе Колумбия (жизнь там намного дешевле, совсем иной мир, знаете ли), поэтому вполне возможно, что число дверей бесконечно.

Она снова взглянула на карту и обнаружила, что та открыла новую страницу – удобная функция.

ПРЕДЫДУЩИЙ МАРШРУТ, НОВЫЕ МАРШРУТЫ, ПОМОЩЬ И НОВОСТИ

Помощь и новости? Потом. Она нажала виртуальным пальцем на «Предыдущий маршрут».

– Пользователь? – спросила карта.

– Томоюки Игучи, – осторожно сказала она.

Появилось имя Тома с анимационной желтой стрелкой, под ней командная строка «Смотри новости».

Большим пальцем она вернула меню к новостям и выбрала их.

Игучи, Томоюки: передан новому хозяину; убит; используется.

Юки замерла. Она попробовала повторить раздел «Новости»; слова мигнули, но не изменились, ничего не изменилось. Подавляя отчаяние, она нажала «убит». Прошло время, прежде чем появилось следующее:

1. Город Ну-Йок после глобальной катастрофы; передан

Активная перерегистрация; выдано снаряжение.

2. Город Ну-Йок после глобальной катастрофы; убийство

Незарегистрированный активный режим.

– Что это значит? – спросила Юки, ткнув слово «передан». Карта не ответила. Перед ней в воздухе материализовалась голова ангела, плававшая чуть выше уровня глаз.

– Чем могу помочь? – весело спросила голова, позади у нее трепетали крылья. У ангела были голубые глаза и розовые щечки, и здесь ему было очень страшно.

– Тут написано «передано». Что это значит?

Ангел задумчиво сморщил розовый ротик:

– Личность передана онлайн.

– Какая личность? – закричала Юки, недоумевая. – Его имя и внешность или сетевой персонаж?

– Это одно и то же, онлайн, – мягко ответил ангел.

– Но Томоюки Игучи – его настоящее, а не онлайновое имя.

Голова качнулась и изящно ей подмигнула.

– Онлайновые имена и есть настоящие имена. Онлайн.

– Знаю, но... – Юки замолчала. – Томоюки Игучи – оффлайновое имя человека, которое он использовал онлайн. Но ведь у него должны были быть другие персонажи, кроме Томоюки Игучи. Кто они?

Голова качнулась в другую сторону.

– Здесь нет перекрестных ссылок между реальными и/или онлайновыми именами и другими реальными и/или онлайновыми именами.

– А как вы предотвращаете дубликаты?

– Дубликаты чего? – Ангел был искренне заинтригован.

– Внешностей, имен, онлайновых личностей.

Глаза ангела заблестели:

– Это исключено.

Юки засомневалась. Сумасшедших программ вроде бы еще не бывало.

– Но это не может быть правдой, – сказала она после долгого молчания. – Повторения должны случаться, такое даже в реальности происходит.

– Нет, такого нигде не бывает, – весело объявил ангел. – Всегда существует хотя бы минута разницы, которая и является отличительной чертой одной похожей вещи от другой. Эти черты трудно заметить, но они есть.

– Хочешь сказать, что ничего невозможно повторить, даже если соблюсти все детали?

– Я не хочу это сказать, я это сказал.

Ей хотелось схватить ангела за крыло, несмотря на его явное преимущество.

– Что если я в точности повторю свою внешность, абсолютно полностью, до мельчайших деталей. Какая будет разница между этими двумя персонажами?

– Продолжительность, – ответил ангел не задумываясь.

– Продолжительность? – повторила она.

– Как долго. Возраст. Сколько лет. Сколько времени проведено в ИР, что здесь учитывается крайне точно. Вопрос денег, знаете ли.

– Да, – скорее себе сказала Юки. – Боже упаси провести здесь бесплатные полсекунды.

– За полсекунды может произойти очень многое, – ответил ангел, помимо изящества в его голосе прозвучала мудрость.

– А если так, – вздохнула Юки, – как можно выяснить, сколько персонаж существует в ИР?

– Спросить у него.

– А если он не ответит мне? Или соврет?

Личико ангела печально сморщилось. В глубине его светлых глаз Юки даже заметила слезы.

– Тогда вы не узнаете. Конфиденциальность в общедоступном пространстве – очень ценный товар.

– Но как тогда узнать, кому и сколько платить? – спросила Юки. – Отвечайте.

– Не знаю, – снова весело ответил ангел.

– Почему?

– Мне это не нужно. Этим занимается отдел учета.

Юки на мгновение закрыла глаза.

– Ты очень помог.

– Ой. Спасибо. – Ангел поцеловал воздух и послал ей хоровод красных сердечек. Они взорвались фонтаном брызг вокруг ее головы, а ангел исчез. Жеманный файл помощи. «Чья это идея?» – подумала Юки.

Она снова взглянула на карту. Единственное, что было известно, – все началось и закончилось в «Городе Ну-Йоке после катастрофы». Может, это было слишком на поверхности, но придется попробовать. Может, если помелькать лицом Тома там, где он был в последний раз, что-нибудь да прояснится. Может, и мертвый воскреснет.

ГОРОД НУ-ЙОК ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ

Точка входа

Туристическое бюро

Юки смотрела то на табличку, то на карту. Простое нажатие названия места назначения должно было перенести ее прямо в «Город», а вместо этого она оказалась в коридоре с высоким потолком, который заканчивался перед ней табличкой и у нее за спиной растворялся в смутных очертаниях.

– Войдете? – спросил голос, в котором удивительным образом сочетались скука и нетерпение.

Юки, нахмурившись, посмотрела на табличку, не уверенная, кто с ней говорит.

– Я думала, что уже вошла.

– Как только завершите все процедуры, необходимые для входа, – ответил голос. Он не был ни мужским, ни женским; как и генератор речи в ее почтовой программе, он был неопределенным.

– Зачем для места, где подразумевается глобальная катастрофа, туристическое агентство?

– А зачем на территориях, где подразумеваются глобальные катастрофы, обеспечивать и половину того уровня технической поддержки и организации, как это обычно происходит в ИР? Можете стоять, философствуя и обсуждая вопросы культуры хоть весь день, я был создан разочарованным философом и могу поддерживать разговор на любые темы. Но время оплачивается, поэтому хорошенько подумайте: насколько важна для вас собственная правота?

– Хватит. И позвольте войти, – раздраженно ответила Юки. Мгновенно она очутилась в конторе перед андрогином, одетым во что-то среднее между военной униформой и танцевальным костюмом Ближнего Востока. Юки застонала.

– Вам больно? – безо всякого участия спросил андрогин.

– Десять миллионов лет эволюции и технологии, и самое большее, с чем сталкиваешься в ИР, где возможно все – обычный офис.

– А, страдает ваше чувство вкуса. – Андрогину стало еще скучнее.

– Просто мне кажется нечестным терять игровое время на улаживание конторских дел.

– Появились признаки, что вам нужно помочь сориентироваться. – Андрогин посмотрел вверх и вздохнул. – Всесторонние исследования окончательно подтвердили, что координирование лучше усваивается в знакомых и привычных условиях, которые не отвлекают от важной информации.

– Десять миллионов лет эволюции и технологии, а мы так и не нашли оптимальных путей передачи информации, – неприязненно сказала Юки.

– Согласен. Принимаю предложения по улучшению ситуации. Вы – первый консультант. – Андрогин подождал. – Ну, может, в другой раз. Вот ваша карта, ваш каталог с кодом помощи, несколько ярлыков, брошу в каталог, можете начинать. Со всем можете ознакомиться прямо здесь. На сопутствующие товары предоставляется скидка.

– Теперь вспомнила, что мне больше всего не нравилось в ИР, – сказала Юки, собирая выданные ей вещи, которые она не слишком отчетливо различала. – Любое слово, произнесенное здесь, как-нибудь связано с деньгами и тарифами.

– Не знал, что вы здесь на деньги от милого папочки.

Юки уже выходила со своими едва различимыми свертками, но повернулась и спросила, нахмурившись:

– А... а как оплачивается мое время?

– Не знаю. Это не относится к моим обязанностям, – ответил андрогин, откинувшись в кресле, от чего висящие на нем бусы зазвенели. Бусины переливались поочередно всеми цветами радуги, хотя ни одна из цветовых гамм не повторялась. Юки почувствовала, как ее глаза вконец запутались, и она не поняла, как раньше не заметила этих бус. Или они стали переливаться именно в тот момент? Она вспомнила о Джой Флауэр.

Андрогин шумно зевнул.

– Следующий.

– Постойте. В смысле это мой счет или им пользуется кто-то еще?

– Не знаю.

У Юки заболели глаза.

– Вы не знаете, кто платит?

– А вы? Кто-то платит, поскольку вы здесь, но это все, что мне известно. А больше мне знать и не нужно. А теперь идите в частную кабинку, проверьте инвентарь, и можете отправляться прямо к месту назначения.

– А вы не пожелаете мне приятной игры или еще чего-нибудь?

Золотые нити бровей поднялись в удивлении:

– А что, я должен?

– Да, это уже будет перебор, – сказала Юки. – А разве вам не надо, чтобы я осталась довольна и вернулась еще раз?

– Да ты все равно вернешься. Все возвращаются. Все хотят, всем нужно. Все счастливы, – пожал плечами андрогин.

– Думаю, программа службы работы с покупателями занимала бы не больше места, чем ваша скучная версия, – сказала Юки. – А почему вы гермафродит? Что за дурацкий стереотип уставшего скучающего служащего?

– Такой же стереотип, как мужчина или женщина. Вы хотели ящик для предложений? Избавиться от стереотипных младших администраторов и бездельников-клерков? У меня есть несколько. – Гермафродит достал коробку из-под обуви с надписью «Предложения». – Все они от младших администраторов и клерков-бездельников. Вы чем на жизнь зарабатываете?

Юки неловко заерзала.

– Я – ассистент.

Видимо, на это слово ссылки не было. Гермафродит положил коробку на стол между ними.

– Я оставлю ее здесь, вдруг до ухода вас успеет посетить вдохновение. Еще что-нибудь?

– Нет, э... – Юки повернулась, не зная, куда идти.

– Держитесь голубой линии на полу, – зевнув, сказал гермафродит. – Она выведет вас к ближайшей секретной комнате.

– И все же ваша скучающая программа кажется мне обидной.

– Это не программа. Вам не нравится, а вот подключить бы вас на скорости помедленнее.

Юки уже пошла и обернулась спросить, что значат последние слова, но увидела лишь фантастическим образом материализованную дверь. Только Выход – гласила надпись, вырезанная на псевдодеревянной поверхности. Для нового посещения следует перезагрузиться. Ниже мелкими буквами: Справок и помощи не предоставляется. Пользователей направляют к файлам помощи в соответствующих справочниках. Справочники доступны за дополнительную плату плюс плата за предварительное резервирование и индивидуальное сопровождение.

Юки про себя пожала плечами и пошла вдоль голубой линии, пока та не привела ее в обычную белую кабинку для индивидуальной работы, со встроенным столом и креслом. Не успела она сесть, как высветилась реклама, советовавшая резервировать помещение для повторного использования, поскольку это обойдется в два раза дешевле, чем снимать комнату в ИР-городе. Юки нагнулась и прямо со свертками в руках ударила по рекламе, пытаясь ее убрать.

Карта была стандартная, по крайней мере на первый взгляд. Она развернула ее на столе и стала исследовать виды игрового Ну-Йока. На ней были обозначены названия основных районов, выходы, а также травмопункты – считалось, что ранения в Городе получить невозможно, но она подозревала, что это тоже реклама, – кроме того, на карте оставалось очень много размытых пятен. Это потому, – гласила бегущая строка внизу, – что вы сами отказываетесь узнать все сразу, вот!

И не только я. Она пробежала свойства в правом нижнем углу карты. Против быстрого доступа был установлен флажок. Она задумалась. Юки ничего никогда не слышала про быстрый доступ. Разные уровни доступа – да, но не разные скорости. Что, если изменить установки?

Однако эта установка не менялась. Каким-то образом это свойство было связано с ее тарифным планом.

Она снова занялась планировщиком пути и попыталась настроить его на последнее путешествие Томоюки Игучи. После продолжительной паузы появилась все та же надпись про передачу личности Тома и его смерть.

– Ну и что, – зарычала она на карту. – Его убили в Сети, так почему я не могу проследовать по пути этого персонажа? – Она ткнула в слово «маршрут», из карты выпрыгнуло объяснение, застыв у нее перед глазами:

Пути, оканчивающиеся гибелью, не записываются; информация стирается.

Юки стукнула по слову «гибель».

– Где его убили? Это вы можете сказать?

Объяснение превратилось в стрелку, которая ткнулась в карту в районе побережья на западной стороне Города.

– Отлично. Вот куда я хочу. Первое место назначения, выбор.

Мультяшные наручники раскалились докрасна и превратились в клетку. «Горячая ссылка». Глаза Юки описали круг. Дурные каламбуры, которыми кишела ИР, нравились ей еще меньше. Она стала сворачивать карту, та издала пронзительный звон, Юки снова ее раскрыла. Из нее поднялся шарик со словами внутри и завис над картой. НАПОМИНАНИЕ!!! За один СЕАНС доступны только ТРИ «Горячие ссылки»!

– Да, да, да, – пробормотала она, складывая карту. Боже упаси, если кто-либо умудрился бы использовать оплаченное время слишком разумно, чем запустил бы большой переучет. Юки изучила каталог и ярлыки. Один оказался каким-то билетом, что-то вроде членской карточки клуба. Слова Высшая категория: круглосуточно были выдавлены на прямоугольной пластиковой карточке, они переливались неоновыми огнями и были похожи на карточки Waxx24, которые Эш коллекционировал.

Еще было два круглых жетона немногим больше ее ладони. Юки знала, что эти жетоны связаны с перевозкой: летающие подлодки, подземные самолеты или даже просто кривая будка. Конечно, если Юки нашла бы что-нибудь подходящее. Один жетон для поездки в одну сторону, другой – обратно, что, безусловно, сохраняет массу оплаченного времени. Очень заботливо. Она бросила жетоны и клубную карточку в каталог. Остальные три позиции были лотерейными билетами, воспроизведение которых было достойно музея – задаешь вопрос и стираешь цветную полоску, чтобы прочитать ответ. Можно получить нужный ответ, туманный намек, «не знаю», а можно получить невиданное – джек-пот, выпадающий один раз на триллион: бесплатные ответы на все вопросы.

Их она тоже бросила в каталог, который убрала в карман жилета. Возможно, что-нибудь ей и удастся использовать, если успеет сообразить как.

Вот она – истинная причина твоей ненависти к ИР, да? Ты обычно соображаешь слишком медленно, чтобы вовремя уйти.

Она попробовала избавиться от этой мысли. ИР была предназначена для людей, боявшихся реальности, и, даже обладая зачатками здравого смысла, можно было это понять. ИР была создана для людей вроде Тома Игучи, который скорее будет есть гравий в воображаемом мире, чем попытается жить в мире реальном реальной жизнью, где иногда для развития навыков требуются годы, а не наносекунды и где нельзя сохранить игру и переиграть, а если испортишь что-нибудь, то можно быстро перезагрузиться.

Что приводит к логичному вопросу: и чего тогда ты за ним бегаешь?

– А кого это волнует? – громко проворчала она, а потом тревожно вздрогнула. Уже судороги начинаются. Она взяла карту и нажала «Горячую ссылку».

Юки стояла посреди шестиполосной проезжей части, висевшее почти над водой солнце слепило глаза. Блестящие куски разбитой мостовой сверкали и искрились на солнце, словно улицы Ну-Йока после катастрофы были вымощены алмазной крошкой. А может, так и было, по крайней мере с этой мостовой. Она была также усеяна останками машин, обломками зданий, больше похожими на вигвамы. Другими словами, не было никаких признаков жизни.

Так это он и был, тот самый большой жуткий «Город»? И где его чудесное обаяние, о котором все с таким восторгом говорят? Или современная жизнь дошла до полного абсурда и на пике моды оказались заброшенные руины прошлого века?

Солнце, казалось, было прилеплено к небу, было уже далеко за полдень, но сумерки еще не наступили. Она огляделась вокруг и вдруг отпрыгнула – ее напугал тощий подросток лет одиннадцати, появившийся справа. Он был такой чумазый, что, казалось, мой его хоть сто раз подряд – ничего не поможет, его серебристые волосы были подстрижены в разное время, в разных местах и разными инструментами. На лице не осталось ничего детского, а глаза с трудом можно было назвать светло-голубыми. Цвет был настолько слабым, что это был скорее оттенок голубого.

– Ты кто? – спросила она изучавшего ее ребенка, рукой он потирал свой подбородок. Будто маленький мужчина, подумала Юки. Что-то блеснуло. Он держал в руке нож-бабочку так, что в лезвии она видела отражение глаз Тома. Вдруг один из них озорно подмигнул – у нее открылся рот.

– Не помнишь старого приятеля – Ника де Жиллетта? В чем дело? Ты под кайфом? – Мальчик опустил нож, нахмурившись. – Ты Игги?

– Я похож на Игги? – спросила его Юки, стараясь оставаться невозмутимой и скрыть страх.

– Очень, – ответил Ник. – Но ты ведешь себя по-другому. И пахнешь тоже по-другому.

– Пахну? – Юки скептически наклонила голову набок. – Здесь можно пахнуть?

– За отдельную плату, но оно того всегда стоит. Однако я не платил за то, чтобы всякие несли мне тут околесицу про «здесь внутри» и «там снаружи». Мои иллюзии здесь должны оставаться нерушимыми.

– А где ты их разрушаешь?

Ник высунул язык и лизнул лезвие.

– Могу показать, но что я взамен получу? – Внезапно он подбросил нож в воздух. Обернувшись в воздухе, тот ударился рукоятью о внешнюю сторону ладони. Ник тут же схватил его, словно боясь, что она схватит нож, он проделал все очень быстро, но Юки успела заметить витиеватую надпись «Жиллетт» на серебристо-голубой ручке. Мальчуган принялся за новый трюк, но она взяла его за руку.

– Прибереги это. Я видел рукоять. Куда бы делись маленькие лодыри вроде тебя без рекламных субсидий? – Даже ей показалось, что в голосе прозвучало больше горечи, чем сарказма.

Он оттолкнул ее, покачиваясь головой и телом в такт только ему слышимой музыке.

– Ну и что? Петь и плясать меня не заставляют, я плачу хорошую цену, получаю хорошую ссылку. Все равно что быть в магазине с маркировкой «высший сорт».

– Ты – ходячая реклама.

– Ссылка, – возразил Ник. Он стал крутить нож между пальцев с ловкостью, явно приобретенной по контракту. Если на вас положит глаз какой-нибудь рекламодатель, можно неплохо существовать в ИР. А если ты им будешь подходить, они тебя сами найдут. Потенциировать. Юки вспомнила слово из курса древнего жаргона. Быть хорошим потенциатором. – Когда-нибудь ты сюда вернешься, и здесь все будут счастливы заполучить мою ссылку.

– И к чему ты будешь ссылкой?

Его смех прозвучал как совиное уханье.

– Что значит «к чему»? Все хотели бы стать ссылкой!

– Я не почему спрашиваю, а к чему? Что я смогу получить, если кликну по тебе?

Парень очень долго думал, наконец сказал:

– Дос-тп. Классный дос-тп.

– Доступ к чему?

– К легендарному уровню Ника де Жиллетта. К чему же еще? – Парень выписал ножом в воздухе сложный росчерк. Прежде чем исчезнуть, тот провисел перед ней несколько мгновений светящимся следом хромовой полосы.

– Красиво, – искренне сказала Юки. – А что это за легендарный уровень Ника де Жиллетта?

– Пока ничего. Пока. Но когда-нибудь все захотят туда попасть. – Он махнул ножом в ее сторону. – Быстрее сегодня не можешь?

– Не знаю. А что? В чем смысл большой скорости?

Мальчик протянул руку ладонью наружу:

– Видишь? – Невообразимо разноцветная нарисованная кобра ползла вверх по коже мальчика. В следующее мгновение плоская изогнутая шея змеи оторвалась от поверхности и застыла в нескольких сантиметрах у носа Юки.

– Да, – ответила она. – Вижу.

– Ну а на маленькой скорости не увидишь. Быстрее ходишь, больше знаешь.

– Фантастика какая-то, – сказала Юки. – А как добиться скорости?

– Только скажи, что перед игрой не кололся, и я натравлю на тебя свою кобру. – Змея упала обратно на ладонь мальчика. Юки подумала об ощущении жалящей иглы на шее. Теперь она поняла: это была какая-то инъекция, и, скорее всего, стимуляторы. Но она не могла утверждать, что и впрямь передвигается на большой скорости.

– Говорят, при достаточной скорости можно отыскать Дверь вовне. Говорили, что ты, кажется, нашел. – Он намеренно принял легкомысленный вид. – Ну так что? Сможешь быстрее? Или уже смог? А если да, нашел что-нибудь новое?

– А разве ты не заплатишь за информацию? – спросила Юки.

Он засмеялся:

– Да, ты – Игги. Или вполне приемлемая замена.

Приемлемая замена, – эхом отозвалось в ее голове. Как такое мог сказать одиннадцатилетний мальчик? Да нет, конечно. На эти территории ИР детей не пускают... хотя? Юки почувствовала легкое головокружение, словно предупреждение.

– С чего ты взял?

Мальчик фыркнул и недоверчиво на нее посмотрел.

– Ты и вправду не знаешь, что делаешь.

– И?.. Разве неведение мешало когда-нибудь и кому-нибудь? А?

– Ты просто ткнул место назначения на карте, да? – Он закивал, отвечая сам на свой вопрос. – Точно. Карта еще у тебя?

Юки пожала плечами, важно поправляя комбинезон.

– Ну давай, доставай, я не украду. У меня она работать не будет. Она запрограммирована только на тебя.

– А. – Юки достала и развернула карту, держа ее на уровне пояса, чтобы они оба могли в нее смотреть.

– Да... просто ткнул место и больше ничего, ни времени, ни сценария, ни формы действия не выбирал. В общем, по умолчанию всегда стоит основной сценарий, но для времени и формы действия значений по умолчанию не существует, поэтому тебе пришлось их выбрать. Следовательно, ты попал в шаблон заката.

Юки кивнула:

– Ладно. Я не знал. – Она посмотрела на него искоса. – А ты как здесь оказался?

– Я направлялся на праздник, но заметил твой вход в игру, решил остаться посмотреть, что будешь делать. Я-то думал, ты – Игги.

– Игучи Томоюки. Другими словами.

– Да. А не все ли равно. Или ты настоящий япон, а он нет?

Она с легкостью нашла его почки:

– На этот раз буду считать, что ты икнул после второго слога в слове «японец» и всего остального я просто не услышал. Но только на этот раз.

Он почесал спину:

– Знаешь, в моем костюме почти полностью отключена функция боли. Я сюда прихожу не калечиться, как некоторые.

– Какое благородство с твоей стороны. Конечно, если случится, что ты ранишь того, чья болевая функция включена, твой костюм автоматически настраивается на тот же уровень, позволяя тебе в полной мере разделить ощущения. Это известно любому. Ты меня держишь за полного дауна?

Парень пожал плечами и снова принялся крутить нож. Они подошли к перекрестку, где, прислонившись друг к другу в форме буквы «Л», стояли бесколесные останки двух машин, они не падали, сохраняя равновесие. Юки чуть не рассмеялась.

– Обломки одной цивилизации служат украшением другой.

Ник де Жиллетт утомленно на нее посмотрел.

– Ты точно не Игги. Такой фигни с ним никогда не приключалось. – Молчание. – Ну, мне так кажется, во всяком случае. – Он перешел перекресток по диагонали, подошел к заброшенному зданию, встал на цыпочки и воткнул нож в грязный камень так высоко, насколько позволял его рост.

Нож легко прошел насквозь; мальчик распилил стену сверху почти до самой земли, потом потянул на себя отрезанную часть стены длиной в пару метров. Затем, словно кусок обоев, отодвинул только что вырезанный кусок стены. Там, в неровном треугольном «окне», Юки увидела ночной блеск влажной мостовой.

– Не боишься воспользоваться моим входом?

– Нет, – ответила она, направляясь к нему. Он шагнул в проем и, стоя над разрезом, отдал ей край «стены».

– Я пойду первым, – самодовольно сказал он, – на всякий случай.

Бог его знает, чего она ожидала: музыку, свет, разноцветные огни, оркестр в миллион инструментов, ведомый гигантским фиолетовым кроликом, или просто одинокий колокольчик, возвещающий смену места или состояния. Но переход с одной территории на другую был абсолютно зауряден, что вывело ее из себя окончательно. Она качнулась назад, стукнув стену плечами. С этой стороны она была кирпичной, и Юки вздрогнула, не ожидая такой твердости. Стена была не менее настоящей, чем все предыдущие.

– Берегись головокружения, – услышала она, словно издалека, тихий голос парня. Она оттолкнулась от стены, но сзади ее схватили и стали скручивать ей шею и плечи две сильные руки. Она посмотрела вниз: руки были, словно продолжение стены, кирпично-растворовой текстуры, но по ощущению вполне живыми и сильными.

– Куда спешишь, Светлые Глазки? – спросил ее прямо в ухо рассудительный голос.

– Отпусти, – сказала она, вздрагивая. Кирпичная кожа царапала, как наждак.

– Где входной билет? – послышался булькающий смех. – Все хотят сюда, милый, но не всем позволено.

Вернулся мальчик, не переставая играть ножом на указательном пальце. «Хвастун!» – раздраженно подумала она.

– У тебя же есть билет, а, Игги?

Она с трудом достала из кармана каталог и раскрыла его. К ней выплыла карточка с надписью Высшая категория: круглосуточно, теперь на ней мигало новое послание: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В WAXX24. «Если Эш когда-нибудь узнает, он меня убьет», – подумала Юки, стараясь сохранять чувство юмора, несмотря ни на что. Эш сначала ее убьет, а потом сам от горя умрет. Кирпичная рука схватила карточку, плававшую в воздухе.

– А теперь чаевые добросовестным швейцарам, – проскрежетала стена на ухо, вызывая по низу шеи волну мурашек. – Добросовестные швейцары не допустят к золотой двери всяких негодяев. Добросовестный швейцар – это я.

Ник де Жиллетт подкинул нож в воздух, где тот, замедлив движение, несколько раз обернулся и снова опустился на указательный палец.

– Извини, но тебе придется отдать им жетон из каталога.

– И ты это знал? – вдохнув наконец свободно, спросила Юки.

Парень улыбнулся:

– Да, кажется, ты здесь совсем новичок. Ничего, потом все выкупишь на черном рынке.

Она хотела спросить, что произойдет, если она откажется от столь щедрого предложения, но у нее, кажется, не хватило бы воздуха на этот вопрос. Страницы каталога распахнулись; транспортный жетон вылетел из книжки, прощебетал ей тоненьким голоском «пока!» и растворился в кирпичных руках. Рука добродушно похлопала ее по голове и отпустила.

Юки поспешила отбежать на безопасное расстояние, но никто за ней не погнался. Стена стала обыкновенной стеной; никаких лишних деталей: ни нарисованных рук, ни каких других частей тела.

– Она забрала один из транспортных жетонов, – пожаловалась Юки мальчику, который все еще смеялся над ней. – Черт возьми, зачем стене дурацкие транспортные жетоны? – спросила она у мальчика, тот снова засмеялся. – Ну?

– Может, она хочет стать агентом по перевозкам? – хихикнул Ник.

Она отошла от него и посмотрела в карту:

– Ладно, где я теперь? Где этот Waxx24?

Открыв карту, она, однако, тут же забыла про парня. Карта изменилась – на ней как будто бы добавился дополнительный слой, появилась масса деталей. Она находилась в переулке рядом с шестиполосным шоссе, которое тянулось вдоль побережья, недалеко от того места, куда она попала вначале: пустынная улица под заснувшим солнцем. Но теперь на улице было полно народу, а в черном небе в помине не было солнца. И ей показалось, что его там не было никогда. Но чем-то же ночь отделялась одна от другой.

Здесь было что-то забавное в движении и восприятии окружающего. Она посмотрела вверх, на старинные неоновые трубки, изогнутые в форме пальмы и фуксии. Она отвернулась, и проекция пальмы с фуксией потекла вслед за ее зрением.

– Эй. – Она почувствовала резкий удар по почкам. – Ты здесь или уже допер до нового уровня существования? И чё ж не прихватил друга своего Ника, без которого тебе ни в жизнь не сыскать наикрутейший клуб во вселенной?

Не обращая внимания на парня, она посмотрела на себя. Тело Тома было невредимо. Немного кирпичной крошки на рукавах, и все. Она стряхнула ее, потом вытерла белые перчатки и стала разглядывать стену. «Бред», – прошептала она себе. Здесь все происходит лишь с твоей подачи. Ей это было известно не меньше, чем заядлым фанатам ИР. И если тебя смогли убедить в достоверности иллюзии, значит, ты очень слаба. Тебе приходится все здесь делать самой, потому что больше некому, и ты берешь за основу то немногое, что слышала от Тома, а то, что увидела ты, никто не видел.

Она обернулась к парню, но тот исчез. Дальше улица пересекала вымершую дорогу, там Юки увидела множество горящих обломков, пешеходов, там было мало людей, многие вообще не были гуманоидами. Она пошла в центр по аллее, стараясь двигаться по случайной траектории, словно это была привычная прогулка. Повернув за угол, она остановилась, привлеченная движением справа. Она посмотрела туда и, испугавшись, отскочила в сторону.

На другой стороне улицы, в грязной полосатой витрине было ее отражение. Или, вернее, отражение Тома. Никогда бы она не подумала, что в зеркале ей придется видеть чужое отражение. Даже выражение лица было совсем чужое, оно и на йоту не было так перепугано, как она.

Отражение? Она поднесла одну руку к лацкану. В стекле с жирными пятнами рука тоже поднялась к лацкану, но произошло это с небольшой задержкой. Задержка была совсем крохотной. Меньше секунды, меньше половины секунды, меньше четверти, а может, и меньше. Да, она была уверена, что задержка была меньше как минимум одной шестнадцатой доли секунды. Во внешнем мире, где сейчас ей бы очень сильно хотелось оказаться, такая мизерная задержка прошла бы совершенно незаметно. Но она была здесь, ее чем-то накачали, что безмерно обострило ее чувства. «Даже здесь», – подумала она с легким ознобом.