Текст книги "Чай из пустой чашки"

– Провалился, – высокомерно сказала Константин, повернув голову, будто рядом сидел невидимый ассистент.

Парень застыл, наполовину привстав:

– Что?

– Провалился, а ты, идиот, что подумал? – не глядя на него, сказала Константин. – Думаешь, Шанти Лав спикирует вниз, клюнув на симпатичное личико, и приведет его обладателя к Нирване? Сначала все должны пройти специально разработанный мной тест, прежде чем я опустошу их закрома... Иногда они знают о тесте, иногда – нет. Иногда я притворяюсь кем-нибудь еще, иногда – нет. Давай, вон отсюда, и остальных предупреди. Можешь рассказать, что попал на аудиенцию к Шанти Лав и провалился. Держи хвост пистолетом.

– Хватит прикалываться, – обиделся мужчина. – Черт возьми, что за мода: растрачивать чужое платное время?

Константин рассмеялась, как ей показалось, надменно и мерзко.

– Если ты чек оплатить не в состоянии, бродяга, чего ты вообще сюда приперся? Все, за что стоит платить, стоит и того, чтобы переплатить. Вот кредо потребителя. Свободен.

Мужчина растаял, все еще напуганный. В следующее мгновение она снова оказалась в метро среди не замечавших ее людей. Очень странно, но она не нашла мужчину, с которым только что разговаривала. Может, она потратила все его время? Что бы его исчезновение ни значило, она надеялась, что ее блеф сработает.

Она стала рассматривать остальных, чувствуя себя живым человеком на собрании призраков, или, скорее, она – призрак на собрании живых людей?

Она наткнулась взглядом на гитариста. Он все еще сидел на своем месте и, кажется, продолжал играть, хотя теперь, кроме клацанья «танцевальной» музыки, ничего не было слышно. Она подошла к нему. Здесь платформа была на уровне ее носа. Она попыталась на нее взобраться, но почему-то у нее не хватало сил.

– Не дергайся, – сказал гитарист с закрытыми глазами, – я прекрасно вижу и слышу тебя и оттуда.

– Хорошо, – с сомнением сказала Константин. – Скажи, ты действительно здесь? А если нет, то кто из нас здесь? И не превратишься ли ты еще в кого-нибудь?

– Все зависит от того, во что ты веришь, – улыбаясь, ответил он. Он превратился из пухлого лысого молодого человека в костлявого мужчину средних лет, с длинными прямыми волосами стального цвета. Он так и не открыл глаз. – Ты удивишься, как мало надо для такого превращения.

– Может, нет? – возразила она. – Боди Сативу знаешь?

– Знаю ее или про нее?

– Ее. Лично. Близко или случайно. – Она остановилась. – И появлялась ли она здесь в последнее время?

– Здесь или неподалеку?

– Да, – нетерпеливо оборвала Константин.

Он запрокинул голову, глаза под веками задвигались вперед-назад, словно он спал, в то время как пальцы продолжали перебирать струны не толще паучьей нити. Константин ощутила, что не слышит музыки, но чувствует, как она пронизывает ее тело.

– В предыдущей жизни я был дельфином, – сказал он.

– И зачем ты изменил себя?

– Всем рано или поздно приходится. Я думал, ты в курсе. Кем ты был до теперешнего проявления?

– Детективом, расследующим убийства.

– А, это подразумевает допросы. – Он хихикнул. – Понимаешь, есть смысл только в полной смене образа, а не в повторении старого под новой маской.

Слова мудреца, подумала Константин. Наверное, надо напечатать их на открытке и послать ее бывшему.

– Для гитариста и экс-дельфина очень неплохо.

Он остановился и достал что-то из дыры в инструменте.

– Вот, – сказал он, нагнулся и протянул ей что-то вроде игровой карточки. – Ненамного ты умнее предыдущего владельца этого тела, но твое невежество гораздо значительней.

– Серьезно? И что? – спросила Константин, вставая на цыпочки, чтобы достать карточку.

– Тебе, наверное, действительно надо кое-чему подучиться.

Она стала разглядывать карточку, пытаясь понять, что на ней изображено, но рисунок плыл, растворялся и постоянно менялся. Это был какой-то восточный символ.

– Что это?

– Услуги такси.

– Такси? В метро?

– Ночью поезда не ходят. Или ты не заметил?

Она снова посмотрела на карту, на ней ничего не изменилось.

– Мне необходимо кого-то найти, карта сообщает, что цель все еще здесь.

Гитарист покачал головой:

– Извини, ты не понял. Здесь находится координатор, а человека надо искать в «Городе». Вот что сообщает твоя карта. – Он пожал плечами. – На всех станциях есть координаторы.

Константин чуть не застонала:

– Где?

– Все зависит от твоего восприятия.

– Очень помогли. Спасибо.

– Пожалуйста, это мои обязанности. Если понял, то бери такси и отправляйся туда, куда тебе надо.

Такси, подумала Константин. Такси. Интересно, чаевые включены или для этого она получила монету? Она посмотрела на нее.

Мужчина снова перестал играть.

– Откуда она у тебя?

– Только что наверху по дороге сюда получила. – Она сжала кулак. – А что?

– Да, даже здесь вещи преходящи и быстро портятся, как молоко или срезанные цветы.

– Или люди с перерезанными глотками?

Он улыбнулся:

– Нет, сегодня ты могла заметить, что смерть не вносит никаких помех. С другой стороны, появляться мертвым изначально здесь не принято, обычай предписывает вам умереть здесь, коль скоро вы хотите считаться мертвецом.

– Здесь – в смысле в метро или в ИР?

– Все зависит от твоего восприятия.

«Он слишком часто это повторяет», – с тоской подумала Константин.

– А что это за монета? – спросила она – Значит ли сказанное тобой, что она выдохнется?

– Условия, – сказал он, подумав. – Условия, при которых она может... сработать. Условия могут измениться.

– И снова мудрейшие слова, – пробормотала она себе под нос. – Я хочу найти координатора. Как мне это сделать?

– Надо лишь спросить.

– Кого спросить?

– Меня.

Константин помедлила.

– Ладно, как найти координатора?

– Надо лишь спросить, – невозмутимо ответил он, снова перебирая струны пальцами.

– Но я уже спросила, – вспылила Константин. – Как... – Она запнулась, потому что вдруг все поняла. – Где Боди Сатива?

С закрытыми глазами гитарист ткнул в нее подбородком.

– Вызови такси, и когда спросят, куда ехать, надо ответить: «К Боди Сативе» – и отдать это водителю.

Константин снова взглянула на карточку. Символ менялся не останавливаясь. Она вдруг почувствовала страшную усталость, и ей стало невыносимо скучно.

– Думаешь, поможет?

– О да, отвезет прямехонько к ней.

– Так просто?

Гитарист кивнул:

– Так просто.

– Странно. Все остальное здесь кажется таким сложным.

Гитарист улыбнулся:

– Все необходимое просто. Нужно только в нужное время в нужном месте правильно сформулировать. В определенной форме, конечно. Элементарное программирование.

– Программирование, – повторила Константин и рассмеялась не слишком веселым смехом. – Следовало догадаться. Ты – координатор и файл помощи, да?

– Воплощение и того и другого, и именно для этого все сюда и спускаются, – охотно согласился он.

– И мне надо было только спросить.

– Твое желание просто выполнить. Ты хочешь встретиться с другим игроком, я даю направление. Очевидно, ты не привычный Шанти Лав и даже игрок необычный. Обычным игрокам редко требуются такие простые вещи. Обычные игроки приходят за секретными подпрограммами к следующему сценарию или даже за мифической Дверью вовне, тогда у меня совсем другая задача. Тогда моя задача создать напряжение, сыграть на их любопытстве, на их самых тайных желаниях и страстях, убеждая при этом, что все возможно.

– И заставляя их тратить как можно больше оплаченного времени.

– Чем больше люди проводят здесь времени за сложными вещами, тем интереснее для всех становится «Город».

– Так не лучше ли рассказать об этом людям, чем играть на их желании осуществить свои фантазии, найти секретную подпрограмму для входа в «Пеорию после катастрофы» или что там еще?

– В мои обязанности не входит посвящать тебя в бизнес-план. Моя работа – отвечать на вопросы. Я могу ответить лишь то, что знаю. Я не знаю, есть ли Вход, но я не знаю, что его нет. Я не могу доказать, что его нет. Я – воплощение утилиты, я не создан для определения конечности или бесконечности моей вселенной.

«Я философствую с программой», – подумала Константин, не зная, радоваться ей или расстраиваться.

– Но, вероятно, ты знаешь, где секретные подпрограммы?

– Если они секретны, мне о них не говорят. Я расскажу всем, кто спросит. Это моя работа. Значит, они перестанут быть секретными.

– Ладно. – Константин медленно выдохнула, пытаясь сосредоточиться. – В «Городе» были когда-нибудь секретные подпрограммы, о которых тебе стало известно? Или о которых тебе рассказали? – быстро добавила она.

– Некоторые утверждали, что нашли их.

– Они говорили правду?

– Я не детектор лжи.

– Да если бы и был, мало толку, да? Потому что здесь все ложь. И все правда. Или смотря как к этому относиться.

Он продолжал играть не открывая глаз. Константин решила, что он – версия слепого правосудия для ИР – слепая справочная. Такая, наверное, гораздо точнее – расскажет все.

– Ты раньше встречал Шанти Лав? – спросила она и добавила: – То есть ты встречал игрока по имени Шанти Лав до меня?

– Я ни с кем не встречаюсь. У меня есть имена всех игроков.

– Тогда кто-нибудь еще спрашивал о местонахождении Боди Сативы?

– Не помню.

Константин пришла в замешательство:

– Как так?

– Зачем? Нет никаких оснований.

– Но если ты можешь указать одному игроку направление к местонахождению другого, остается ли где-нибудь запись об этом?

– Только пока работает функция направления. Но запись хранится где-то в системе. Знаешь, если тебе это интересно, можешь пойти в школу, где учат, как работает ИР.

– Я думала, ты не даешь неангажированной информации, – недоверчиво заметила Константин.

– Разве это информация?

Она рассмеялась:

– Ты прав. Спасибо за карточку для такси. – Она было собралась уходить, но остановилась. – А где в Ну-Йоке после катастрофы лучше всего такси искать?

– Не знаю.

– Ладно, а где ближайшее такси?

– Не знаю. – Он широко улыбнулся. – Таксисты не игроки.

Покорно вздохнув, Константин кивнула. Ей следовало это знать.

[ВОСЕМЬ]
ПУСТАЯ ЧАШКА [IV]

– Всегда существует риск, когда употребляешь амфетаминсодержащие наркотики, – справедливо рассудила женщина. С ней что-то было не так, но связано ли это с самой женщиной или с ее собственным зрением, Юки не могла точно сказать. Зрение искажало фигуру женщины, в некоторых местах она была толще, в некоторых – тоньше. Может, так, а может, где-то была ближе, а где-то дальше. Потом Юки поняла, что все искажает ракурс: она затаилась в дальнем углу потолка и наблюдала за происходящим внизу.

Она не знала, как оказалась в углу на потолке, и не знала, когда или как она спустится обратно. Да, сейчас она даже не была уверена, хочет ли она спускаться. Ей было хорошо и здесь, на потолке. Легкая дрожь пробегала по всему ее телу, словно Юки плавала в шипучей ванне легчайшего шампанского. Тот, кому удалось создать такое ощущение и запрограммировать его в костюме ИР, заслуживает достойной оплаты, подумала Юки.

– Принимая амфетамины, существует большая вероятность получить паранойю, – сказала женщина, – и она поразительно быстро развивается. Действуй хоть на предельной скорости, но не успеешь оглянуться, как Кеннеди окажется мертвым, а Мэрилин отправится на Луну.

Где-то за пределами ее поля зрения другая женщина издала короткий горловой звук, символизирующий изумление.

– Люди вашей профессии всегда так цветисто выражаются?

Юки узнала голос. Это была Джой Флауэр. У Джой Флауэр было плохо с чувством юмора. Юки попыталась посмотреть в ее сторону и долго не могла настроить фокус на нужное расстояние, пока наконец не отделила Джой от помех фона. Пожалуй, нигде, кроме как в углу на потолке, невозможно было понять, как это происходит.

Изо рта Джой Флауэр вместе с ее словами выскакивали самые разные фигурки, она их почти ясно видела. «Звуки», – подумала Юки: чтобы добраться до нее, звуки пришлось закодировать в каких-то новых формах, но обратно их никто не декодировал. Если бы у нее был декодер, подумала Юки, она бы отчетливо разглядела предметы, прежде чем их услышать. Вот это настоящая синестезия. Эш хвастался, что принимал наркотики, с помощью которых обонял музыку и слушал радугу, но тут она, конечно, с лихвой перекроет его достижения. Эй, Эш, ты когда-нибудь видел смех? При следующей встрече на тарелке она могла бы зацепить его этим...

Она вдруг почувствовала страшную усталость и захотела спать. «Ну и что тут такого», – капризно подумала Юки. Интересно, она, грохоча, свалится с потолка, сообщив Джой Флауэр и ее собеседнице, что все подслушала, или Джой Флауэр намеренно поместила ее здесь, полагая, что Юки была без сознания или неспособна ничего понять?

Она попробовала прислушаться к своему телу, но ничего не почувствовала. Это из-за костюма или... Когда она попыталась ощутить пальцы своих рук и ног, дремота сразу стала улетучиваться. Она попробовала пошевелить пальцем, пытаясь понять ощущения. Юки старалась вспомнить ощущение ходьбы по полу.

Ничего не изменилось. Своего тела она так и не почувствовала.

«Дыши, – скомандовала она. – Вдох. Выдох».

Может, где-то ее грудь и стала двигаться, а легкие наполняться и сжиматься, но она этого совершенно не почувствовала.

Они отрезали мне голову, которая как шарик взлетела к потолку. Потому что им было нужно только мое тело.

Она представила, как шарик ее головы слегка покачивается под потолком, подталкиваемый сквозняком от вентиляции. Вдруг она отчетливо все увидела: свое растянувшееся на матрасе тело прямо под собой. Очертания тела, которое напоминало Эшу редиску-дайкон: в костюме ИР оно показалось ей совсем обнаженным, голым. Она почувствовала нарастающую волну любви к нему. Вся радость, дарованная ей, теперь воспринималась как часть телесного существования. Если когда-нибудь они с ее телом вновь воссоединятся, она устроит Эшу, она его в рэшето превратит, мысленно усмехнувшись, подумала Юки, если он посмеет сказать, что ее тело не прекрасно. Я идеальна для своих талантов, умений и амбиций, Мистер Красота. Можешь считать, что я иногда ошибаюсь, что я зря трачу время на Тома, но никогда не говори мне, что я уродлива.

Договорились, только ты потеряла голову.

Ну, это правда. На месте головы были смутные очертания какой-то машины, провода от нее тянулись по всему периметру матраса. Должно быть, это оборудование, сохранявшее тело в отсутствие головы, – подумала она. Это разумно. Только...

Только кто поддерживает жизнь в голове, если не тело?

– Очистка крови завершена, – сказала Джой Флауэр. – Все чисто и готово к новому старту.

– Уже? Быстро управились.

– Она маленькая. Физически. Чисто и готово. – Джой Флауэр изящно улыбнулась. – Раньше вы имели дело с моими здоровяками, у которых на каждый литр крови приходилась пара литров наркотиков.

Юки подумала о своем чистом маленьком теле: сможет ли оно двигаться снова? Послышалось тихое шуршание.

– Она без сознания?

– Даже если в сознании, она ничего не вспомнит, – ответила Джой Флауэр. – Я делаю новую инъекцию, прямо сейчас.

Если раньше голова казалась воздушным шаром, то теперь она превратилась в камень и устремилась к телу, к машине, подсоединенной к телу. Падение было столь длительным, что, ожидая удар, она успела заснуть.

– В желающих натянуть на себя чужое тело они недостатка не испытывают, – сказал Том, – а вот желающих превратить свое тело в одежду – немного. Жуткое ощущение. Ведь совершишь все, чтобы избавиться от него, а?

Она хотела проснуться, но уютные объятия сна цепко удерживали ее. Если бы она раньше знала об ощущениях в ИР, то давно бы сюда отправилась, любое ощущение испытывалось здесь на все сто процентов, не терялось ни единой детали, потому что все было сконфигурировано, вымерено точно по способностям твоих органов чувств и зафиксировано в твоем костюме.

– Ну, может, не только твоих органов чувств, – сказал Том, – ты знала кого-нибудь, кто бы ненавидел их тело? Именно их тело. Грамматически не совсем верно, но ситуация сама по себе тоже не слишком правильная. А есть такие люди, которые ненавидят свои тела.

Она сидела на обочине шоссе, которое делало плавный поворот и растворялось в туманной дали в обоих направлениях. На другой стороне дороги стояли все, кто когда-либо отваживался отправиться в ИР, хотя бы на краткий промежуток времени, пионеры, чудаки, и все они стояли в личине Тома, этакий орнамент шоссе. Эффектный прием, когда ты уверен, что насколько хватает глаз и даже дальше стоят Томы. Но слишком похоже на обычный орнамент.

– А, Том?

Они все согласно кивнули. Она кивнула в ответ: да. И в какой раковине жемчужина? Она сощурилась от солнечного света. Его любимый костюм ИР цвета мороженого сиял на открытом солнце так ярко, что ей больно было следить за выражением его лица. Или их лиц.

– Ты даже не почувствуешь ничего, – сказали миллионы Томов: звук был настолько мягкий и нежный, что ее не снесло звуковой волной и не оглушило. – Но существует отдача или эхо. А может, это происходит потому, что умной одежды существовать не может.

– Если бы она существовала, – лениво протянула Юки, – она бы не позволила себя надеть.

– Точно, – приятным унисоном подтвердили Томы. Она почувствовала, что он или они хотят ей сказать еще что-то, но ее глаза или, вернее, зрение устало. Она думала, что уже спит. Можно ли утомиться во сне и лечь во сне спать? А если да, то что можно увидеть во сне?

– Когда проснешься, – прошептал Том, – ты ничего не забудешь.

Киборг был не меньше трех с половиной метров в длину. У него была блестящая хрустальная тюбетейка и хромовый волосок вместо бровей. Один глаз был более-менее нормальным, другой представлял собой стальной механизм, испещренный, словно бисером, цветными конденсаторами и сенсорами. С верхних частей скул были удалены кожа и мускулы, чтобы можно было видеть металлический череп, а в груди было прорезано окошко для наблюдения за работой внутренних органов. Одно легкое было уничтожено или удалено, чтобы лучше была видна работа сердца. Оно показалось Юки неприятным и работало неритмично. Дело в том, что человеческие органы не такие аккуратные и работают менее слаженно, в отличие от механизмов.

Она осмотрела пирс в поисках других киборгов, – сейчас вечер или что там сейчас за время суток, – в «Ну-Йоке после катастрофы» всегда ночь, поэтому она не знала, отличаются ли эти ночи чем-нибудь, или, может, существовала только одна ночь. Но это не важно, там было полно киборгов, и все они отличались друг от друга. Она посмотрела на себя, испугавшись, что в ней тоже могут быть металлические части, но она была все еще просто Томом, по крайней мере там, где она могла себя видеть. «Наверное, я лучше справляюсь с обязанностями Тома, чем он сам», – подумала Юки.

– Ты потерялась, да? – спросил один из киборгов.

Юки отпрянула от проходящего типа, у которого внутренние органы были растянуты снаружи на металлопластиковом каркасе.

– Ребята, разве вам на пользу вода и соль?

– Э, да ты, видно, потерялась гораздо больше, чем я могу тебе помочь, – встревожился киборг.

– Расслабься, – ответила Юки, – я пошутила.

– Я тоже.

– А, – Юки усмехнулась, – не уловила тонкости.

– А ты о чем подумала? – Казалось, киборга это искренне интересовало.

Юки задумалась и сказала:

– Я пойму, когда увижу.

– Мм, но поймут ли тебя? Что ты здесь делаешь? Это Клуб киборгов.

– Правда? – Киборги собрались на краю пирса, словно чайки, предвкушающие появление рыболовецкого флота. Ожидание висело в воздухе. – А я думала – Ну-Йок после катастрофы.

Киборг потер своей рукой из нержавейки ягодицу и полюбовался полировкой. Наверное, поэтому, подумала Юки, он носит замшевые штаны.

– Ну да. Это и есть Ну-Йок после катастрофы, Клуб киборгов.

– А... а я ищу Waxx24. – Она наблюдала, как два киборга, сравнив глаза, занялись торговлей, что у нее вызвало неприятную боль в глазнице.

– Да, да, да, – нетерпеливо сказал киборг. – Это и есть Ну-Йок после катастрофы, клуб Waxx24 для киборгов.

– Ох, а я думала, что все эти упражнения с множествами и подмножествами в домашней по математике – это пустая трата времени. – Она снова стала терять ощущение реальности.

– Это значит, ты не присоединишься? – Он был немного огорчен.

– Можно и так сказать, – ответила она, – я не понимаю, что меня сюда привело.

– А я полагаю, это значит, что лучше всего дарить органы.

– Можешь взять мои миндалевидные железы, – предложила Юки, – или аппендикс. Никогда ничем не разбрасываюсь.

– Это не органы. Клубу нужны хорошая печенка или почки. Легкие. И тому подобное.

Юки покачала головой:

– Попробуй еще.

– Да мы не будем их забирать, просто клонируем. У тебя все останется на месте, а у нас появятся новые органы.

– Звучит здраво, – сказала Юки, нахмурившись. – Но почему тогда просто, знаешь, не заказать все необходимое на складе?

– А в чем тогда прелесть? – весело и добродушно возразил киборг. – Это слишком просто, а мы любим трудности.

– Да, велика проблема, дождаться забредшего к вам по ошибке и уболтать его поделиться парой органов.

– А, да это мы просто собрались перед игрой, сейчас все разбегутся в поисках даров по всему «Городу». Может, я встречу тебя где-нибудь на твоем любимом уровне. Увидишь нечто гидравлическое на ремнях, вспомни меня. – Он толкнул себя в бок и шлепнул своей безупречной рукой. – Мне бы бедро новое – я бы предложил тебе выгодную сделку.

– Каким образом? – скептически спросила Юки. – Я не киборг, и печенка мне не нужна.

Киборг отступил и задумчиво осмотрел ее с ног до головы:

– В общем, я себе тебя представляю примерно так же, но некоторые предметы имеют универсальную притягательность, n'est-ce-pas?[10]10
  Не так ли? (фр.)


[Закрыть]

– N'est-ce-pas, – согласилась она и полюбовалась произведенным эффектом. – Если я найду нужное тебе бедро, как я смогу тебя найти?

У него в руках появилась визитка.

– Ее примет любой телефон, конечно, если на той территории можно будет звонить.

Она взяла визитку, скрывая отвращение. Это был простой хромированный прямоугольник. Карманное зеркальце, но когда она поглядела в него, то увидела киборга, а не себя. Юки могла бы сказать, что теперь его очередь любоваться произведенным эффектом, но она просто спрятала визитку в рукав, надеясь, что та сама доберется до каталога.

– И что произойдет, когда я позвоню тебе? – спросила она, но киборг уже бежал по пирсу. Было непохоже, что ему требуется новое бедро, да она вообще не могла понять, зачем все это киборгу или еще кому в ИР? Может, это была какая-то фантастическая тяга превзойти всех остальных. Пока она наблюдала, как киборги слоняются по пирсу, народу стало как минимум втрое больше: неожиданно на пирсе и вокруг него появилось много людей. Они бродили в воде и по берегу. «Витрины», – подумала она. Юки различала среди них киборгов, но почти никому из киборгов не было дела до инородцев.

И вдруг ее сознание стало перестраиваться, ей казалось, словно каждая мысль, идея, понятие вдруг рассыпались и снова собрались в единое целое за какую-то немыслимо короткую долю секунды, и новая структура была намного совершеннее, по крайней мере в том, что касалось самого мышления, его сосредоточенности. И скорости.

Определенно быстрее, подумала она, отворачиваясь от пирса. Она посмотрела в ночное небо, ища тарелку.

Она не знала, появится ли Том еще.

Сознание, казалось, запнулось. Она его совсем забыла, по крайней мере на несколько минут. Юки не могла понять, как это произошло, тем более что она в его теле. Но это было так. Может, ей завести визитку, как у киборга: Вы видели меня раньше? Может, видели в каких-нибудь неожиданных местах, скажем в зеркале? Если да, звоните мне немедленно!

Через дорогу за горящими останками механизмов всех мастей, похожими на пылающие вигвамы, были грязные окна пустых и закрытых магазинов, в которых отражалась вся улица. Юки побежала к ним, переползла через барьер, стоявший посередине дороги, спасаясь от преследования рук того, кто походил на полуистлевшую мумию.

Она остановилась перед пыльной разбитой витриной и уставилась в отражение или, скорее, на портрет Тома. Она хорошо его различала, несмотря на блики от горевшего прямо у нее за спиной костра. Том чего-то ждал, на что-то надеялся. Она рассматривала его глаза, пытаясь найти в них сознание, чужое сознание, но они выражали только ее взгляд и больше ничей.

Ничей?

Память ошпарила ее, как кипяток из опрокинутой чашки, она вспомнила ощущение чего-то инородного в своей руке, словно она была чьей-то одеждой и ее кто-то надевал на себя. Она почувствовала неприятный холодный узелок в желудке – паника, готовая взорваться при первом признаке присутствия постороннего в ее теле или теле Тома. Она стояла перед стеклом, боясь в него поглядеть и боясь не глядеть.

Сигналом послужило движение за стеклом. Она закричала и отпрыгнула, однако паника мгновенно исчезла, сменившись обычным испугом. Движение было действительно за стеклом, там, внутри, что-то было (виртуально, естественно, поправилось сознание, в какой-то его части еще требовалось на этом акцентировать внимание). Пока она пыталась привести в порядок свое дыхание, виновник ее испуга пролез в стекло, словно оно было желеобразной завесой, и подошел к ней. Это было человекообразное существо с блестящими черными волосами до пояса, бархатной кожей цвета спелого винограда и глазами животного. Больше всего ей понравилась бархатная кожа. Бархатная кожа и набедренная повязка для тепла, словно ее обладатель страстно желал привлечь к себе тактильное внимание.

– Ну, ты войдешь или нет? – Голос приятно ласкал слух, был музыкален и, несомненно, принадлежал Эшу. Не дожидаясь ответа, он схватил ее бархатной рукой и потащил внутрь.

– Давай, – сказал он, протягивая ей руку. – Ласкай меня, гладь, тебе же хочется.

Юки пару раз из вежливости коснулась его руки. Они стояли в центре площади, которую Эш назвал виртуальной версией Таймс-сквер. Здесь было столько же света, сколько на настоящей Таймс-сквер, а может, и больше, но вот от уличного движения остались только сваленные в кучи машины, большинство из которых были с оторванными крышами, а то и вообще без корпуса, чтобы при первой опасности обитателям было проще сбежать. Что им часто приходилось делать. Местные банды передвигались на странных металлических крыльях, на которых они плавно скользили или даже парили, выделывая такие виражи и на такой скорости, что все выглядело весьма неправдоподобно, по крайней мере для Юки. Как в старых фильмах, где падение с десятого этажа вовсе не означает мгновенной смерти, герой может раскидать десяток человек, одного за другим, даже не поранившись, не чувствуя ни боли, ни ссадин, а оружие стреляет сколько угодно, не требуя перезарядки. Но больше, в общем, никаких претензий.

– Чем сегодня занимаемся, а, Эш? – спросила она наконец.

Он наблюдал, как летуны выпендриваются друг перед другом, мчась по неоновому каньону.

– Думаю, чем пожелаем. Придумала что-нибудь?

Юки проворчала:

– Это ты меня сюда привел, помнишь? Ты просил меня, не я.

Эш почесал бархатные руки:

– Всего лишь хотел показать тебе, как я преуспел с момента нашей последней встречи.

Она нахмурилась:

– Отлично, ты великолепно проводишь время, но, по-моему, мы виделись не так давно. – Пауза. – А?

Он был в замешательстве, словно она поймала его на чем-то. «Ложь, – предположила она. – Новое тело? Еще что-то?»

– Все относительно, – сказал он после недолгого молчания. – Эйнштейн, знаешь ли, время, пространство, e=mc². У меня так много всего произошло с тех пор, что, кажется, прошла вечность.

– Правда, – сказала она утвердительно. – Меня немного удивляет твой бархатный выбор. Я думала, ты предпочитаешь крупнозернистый наждак.

– Э, нет, – ответил он, – определенно мелкий. – Эш засмеялся. – А ты? Случилось что-нибудь интересное?

– А что?

– Могли бы поменяться услугами, товарами.

Юки нахмурилась еще больше:

– Ты теперь монеты с марками собираешь? Ложки, может, коллекционируешь? – Мягкое лицо Эша побледнело. – Лифчики?

Один из летунов пронесся над ними – Юки резко наклонилась, Эш даже не шелохнулся.

– Господи, да что с тобой? Нашла ты своего нудного Тома?

– Знаешь, искать самого себя трудно, – резко ответила она. – Да еще никто из лучших друзей Тома мне не помогает.

– Извини, – невозмутимо сказал Эш. – Том всегда был большим мальчиком и мог постоять за себя получше нас всех.

– Это с чего ты взял?

– Он сам так говорил. – Эш удивился. – Ну что, есть у тебя интересное что-нибудь или нет?

Ей хотелось плюнуть ему в лицо и убежать. Вместо этого она достала каталог и просто отдала ему.

– Если что-то непонятно, скажи. Наверное, мне тут ничего не нужно. – Она смотрела, как он тщательно изучал книгу, некоторые страницы пролистывал. Он нашел зеркальную визитку, взял ее, нахмурившись:

– Что это?

– Я встретила киборга...

– Ау, Юк! – Он бросил карту обратно в книгу, словно что-то грязное. – Киборга, Господи Боже. Что ты делала у киборгов?

– Киборги здесь не в почете? – спросила она, довольная.

Эш пожал плечами:

– Втройне. Ради Бога, они по частям собраны.

– И что в этом плохого? – спросила Юки, больше чтобы его уколоть.

– Это не плохо, это такая... – Эш был уязвлен, – отстойная роботовщина. – Он снова пожал плечами. – В детстве многие из нас баловались конструктором.

Она коснулась его бархатной руки:

– Правда.

Он закончил пролистывать и вернул ей каталог:

– Ну, ничего интересного, но все равно спасибо.

– Все равно пожалуйста, – ответила она со смехом. – Еще что-нибудь?

– Нет, думаю, все, – сказал он. – Найдешь Тома, сообщи мне, ладно? – Он быстро пошел прочь, и она даже не успела спросить, как ей это сделать.

Она стояла с каталогом в руках и смотрела ему вслед. Визитка киборга закладкой торчала сверху. Она выдернула ее, чтобы она не вывалилась и не потерялась, и собралась бросить в середину, но заметила, что рисунок изменился.

Вместо лица киборга в зеркале был Эш, бархатный и прекрасно выполненный в 3D-версии высокого разрешения. Под безупречным лицом подпись: Недоступен – Симуляция личности, управляется не человеком.

– Что, черт возьми, это значит? – сказала она вслух и достала лотерейный билет.