Текст книги "Приезжий"

ГЛАВА 11

Уж не знаю, что разбудило меня через три часа – машинально взглянув на часы, я обнаружил, что сейчас второй час ночи. Я поежился от холода – наспех заделанное кухонное окно выстуживало и без того не слишком теплую квартиру.

Тревога просто физически давила на сознание. Через минуту я с удивлением обнаружил, что сжимаю в разом вспотевшей ладони пистолет. Какого черта! Что творится в этом доме! Бермудский треугольник какой-то!

Пойти, обойти квартиру, не случилось ли чего!

Я почему-то крадучись прошел в коридор, заглянул к Приятелю.

На ярко-красном светящемся мониторе тревожно горел черно-желтый знак радиационной опасности и поперек него крупная надпись:

– Крайняя степень опасности! Соблюдай тишину!

Я быстро втиснулся в кресло, перебарывая чуть ли не тошноту от резко усилившегося чувства опасности. Впрочем, как только я коснулся клавиатуры, оно резко пропало, оставив после себя неимоверное облегчение.

– Это Хакер! – торопливо отстучал я. – Что случилось, и как ты меня разбудил?

– Очень опасно, Хакер. Кто-то пытается тихо вскрыть входную дверь. Постарайся соблюдать тишину. Ответ на второй вопрос – инфразвук. Он вызывает резкое чувство опасности и страха. Как только сработал датчик на двери, я включил низкочастотное излучение. Его хватило, чтобы разбудить тебя. Самое время вызвать милицию, Хакер. Не стоит подвергать себя опасности!

– Не делай так больше, если не хочешь, чтобы я очутился в больнице с сердечным приступом! – прочитав текст на экране, набрал я.

– Не время препираться! – резонно заметил Приятель, экран его тревожно замигал. – Действуй, давай!

Я аккуратно задвинул шкаф на место и осторожно подошел к двери. Даже прислушавшись, ничего не услышал. Плохо! Они могут взорвать ее! Самый, простой, кстати, вариант!

Торопливо вернувшись в гостиную, я осторожно выглянул в окно. Приятель не ошибся. Во дворе с потушенными фарами стояли две чужие машины. То есть одна стояла рядом с Коляновым БМВ, а вторая блокировала выезд из ворот, встав за ними поперек проезда. Марки машин в темноте было трудно разобрать, о вот три темных силуэта на снегу рядом с первой виднелись четко.

Первое дело в опасной ситуации – не паникуй, не спеши и внимательно осмотрись. Припомнив это правило, я тщательно осмотрел все, что мне было видно из окна. Трое около машины стояли почти не двигаясь. Наверное, чего-то ждали. Скажем, тех, кто сейчас возился с моей дверью. Для того, чтобы понять, что дверь, кроме замка, заперта еще и на две внутренние защелки из легированной стали, с палец толщиной каждая, им потребуется как минимум открыть замок.

В прихожей отчетливо звякнуло.

Умница, Приятель, вовремя разбудил! Еще накинув минут пять на установку взрывчатки (предположим, что она у них есть), мы получаем запас времени минут в семь-десять.

Козырь у меня один – внезапность. Света я пока не зажигал, шума тоже в квартире не было.

– А вот что интересно, – подумал я, всматриваясь в дальнюю машину и снимая «беретту» с предохранителя – ведь те, что у двери, наверное, тоже получили дозу Приятелева концерта. Ох у них и предчувствия сейчас плохие!

Окно у меня здесь неудобное до крайности. Выходит оно во двор сбоку, и его частично перекрывает здоровенная ветла, растущая рядом с домом. Правда, мне вчера помог один малознакомый субъект. Светловолосый такой, с карабином. Выбил мне часть окна, оборудовал огневую точку.

Во всем нужно находить положительные стороны, упокой Господи его душу!

За десяток секунд я оказался на кухне, еще двадцать понадобилась, чтобы отодвинуть стол от окна и потихоньку вытащить мой пуховик из дыры.

Отсюда весь двор как на ладони. Это неплохо. В магазине у меня сейчас шестнадцать патронов, да еще запасная обойма. Это тоже хорошо. А теперь – милиция.

Я быстро набрал 02, успев еще удивиться, что, оказывается, спал с мобильником в кармане! Да к тому же и не раздеваясь!

Втолковав сонному дежурному, что в мою квартиру кто-то пытается влезть и продиктовав свой адрес, я оборвал звонок. Ну вот, мы сделали все, что могли. Вернемся к нашим баранам.

А у наших баранов там ажиотаж. К троице возле машины прорысил еще один, и что-то им втолковывал. Объяснял, наверное, анатомические особенности моей двери. Тот из троицы, что пониже, махнул рукой, и оставшиеся двое полезли в машину. Появились уже со зловещего вида вытянутыми предметами в руках.

– Не иначе как базуки – прошептал я, прикидывая расстояние. Видно было, несмотря на ночь, их отчетливо, слышно было даже сдержанное рычание низкорослого, торопившего остальных. Уж не сам ли Белый ко мне пожаловал?! Ну точно, похоже, что сам!

Главное, не дать им войти в мертвую зону перед домом, там я их уже не достану. Четверо, да во второй машине кто-нибудь есть, да у двери может оставаться один. Итого – шесть.

Подгоняемая взмахами руки низкорослого, вооружившегося пистолетом, одна из фигур направилась к моей двери. Наверное, со взрывчаткой.

– Вот кретины, попортят мне квартиру! – подумал я, прицеливаясь.

И тут события начали развиваться с быстротой лавины.

Черная фигура, в которую я прицелился и уже начал плавно выбирать спуск, вдруг резко дернулась и развернулась вокруг своей оси, взмахнула руками и осела на землю. Какой-то темный предмет выпал у нее и откатился в сторону. Все это произошло беззвучно, до меня донесся только звук удара тела о землю.

Одна из фигур около машины дернулась было вперед, к упавшему, и через секунду упала ничком, бросив оружие и судорожно зажимая руками грудь.

Мне бы так стрелять!

– Я знаю, кто это! – чуть не завопил я, инстинктивно пригибаясь, потому что оставшиеся резво прижались к машине и открыли пальбу по моим окнам. Двор заполнили бухающие звуки выстрелов. Жалобно зазвенело стекло, осыпаясь.

– Это мой друг Супермен!!! – прошептал я, поймав на прицел сливающуюся с машиной фигуру, освещаемую частыми вспышками дульного пламени. У стрелявшего подломилась нога, и он неуклюже плюхнулся на землю. Черт, не пристрелянная у Коляна «беретта», я ж в плечо целился!

Еще двое, выскочившие из дальней машины, что-то заорали, указывая руками в сторону дома и один из них, не успевший спрятаться за машину, похоже, получил пулю прямо на рывке вперед. Судя по тому, как его подбросило и опрокинуло на спину, на парне был бронежилет. Не жилец, даже если еще не помер.

По шее текло что-то теплое. Зацепило, что ли? И куда это они палят? Остатки стекла в раме больше не разлетались. Мой одинокий выстрел, похоже, никто не заметил. А они по крыше лупят!

Кто ж там у меня на крыше? Кажется, я догадывался, кто!

Так не пойдет, они ему головы поднять не дадут! Особенно вон тот, за дальней машиной. Автомат у него, похоже. Очередями бьет, гад!

А Белый, поняв, что дело кисло, пробирается к воротам по стеночке. Куда это ты?! Не уж, в гости, так в гости!

И, прицелившись, дважды нажал на спусковой крючок.

Где ж ты мой «макаров», из тебя бы я попал! С другой стороны, вон он как резво за машину шарахнулся! Аж завидно – форма какая у гада!

Вот тут они с крыши и полетели. Кто-то в белом, под цвет снега, комбинезоне, и кто-то еще, сцепившиеся в клубок. И рухнули на многострадальную крышу Садомовской пристройки. Темная фигура осталась неподвижной. Белая шевельнулась, но как-то неуверенно. Рядом с ней тут же брызнул фонтанчик снега. Кто-то быстро сориентировался.

Про себя помолившись, я прицелился в дальнюю машину. Стрелять, стоя на коленях, было очень неудобно. И выпустил по ней половину обоймы. Попал, похоже, куда следует – в бензобак.

Это только в фильмах машины так охотно и весело взрываюся. Эта, например, не взорвалась. А вот сообразительный малый решил быстро от нее отбежать, и подальше. Вот тут я его и достал. Он не успел и пары шагов сделать, выронил автомат и осел.

И в этот момент сам почувствовал сильный толчок в плечо. Как-то быстро начало темнеть в комнате. Уже как во сне увидел, как валится на снег последняя низкорослая фигура, а на крыше пристройки человек в белом комбинезоне с кровавыми пятнами опускает руку с непривычно длинным пистолетом.

– Не спать! – непослушными губами прошептал я себе, всем весом тела срывая занавеску с окна и обматывая руку. Потом мне стало совсем тепло и хорошо.

ГЛАВА 12

Когда я слегка пришел в себя, то в первую очередь обнаружил, что мне холодно. При дыхании изо рта шел пар.

Я лежал на собственном диване, хорошо укрытый одеялами (похоже, всеми, что удалось найти тому, кто меня втащил на этот самый диван), и был вполне жив. Рука болела. Болела судорожно, рывками, как обычно болят зубы, но все-таки не так противно. Терпеть было можно.

Странно, но за все время этого налета я не удосужился посмотреть на часы, и теперь, хотя светящиеся цифры электронных настенных часов маячили перед глазами, я не мог сказать, сколько времени прошло с тех пор. В любом случае нужно проверить, что у меня с рукой. Я с жутким усилием попытался приподнять ее. Не получилось! Пошевелил пальцами – вроде шевелятся.

Ощупав пострадавшую другой рукой, я понял, что поднимать руку, прибинтованную к телу – занятие по крайней мере бестолковое, и облегченно вздохнул.

В прихожей застучали каблуки, и в дверном проеме появилась Саша Липатова собственной персоной, сопровождаемая своим дедом. Причем если на лице Саши читался испуг пополам с любопытством, то на лице старого военного Садомова читалось скорее одобрение и легкое беспокойство. Ну еще бы, ему стрельба в собственном дворе из автомата просто радость и наслаждение!

– Как вы, Валерий Борисович? – кинулась ко мне Саша – Я вам руку перетянула, как смогла, но я не врач. Мы скорую вызвали, сейчас будет!

– Саша, это ты меня до дивана доволокла? – поинтересовался я. Голос прозвучал неожиданно слабо и бесцветно.

– Ага! – с энтузиазмом кивнула она, покосившись на деда. – Я как раз от подруги возвращалась, а тут такое! Трупы валяются, бензином воняет!

Как бы не восторг прозвучал в ее голосе! Вон, аж Садомов вздрогнул. Будет ему о чем поговорить с внучкой.

– Я увидела, что у вас дверь настеж открыта, ну и решила заглянуть!

Ну до чего врет уверенно! И ненатурально.

– А до дивана вы сами дошли, я только помогла, – закончила она и посмотрела на меня пристально, как будто мысль какую-то внушить хотела.

– Ну и ладно, – пробормотал я, начиная засыпать.

Кто-то еще заходил в квартиру. Похоже, приехала скорая. Или милиция.

В больнице меня обрадовали, сказали, что мне повезло, пуля прошла через мякоть очень близко от плечевого сустава, чуть бы выше, и двумя днями диспансеризации я бы не отделался. А так, ответив на вопросы доброжелательного следователя, я валялся в палате в обществе трех жертв дорожно-транспортных происшествий, из которых двое висели на растяжках, лопал фрукты, которые принесла Саша, и закармливал ими остальных, потому что сожрать самому шесть килограмм яблок, апельсинов и папайи не представлялось возможным.

Кстати, все-таки не Саша собирала этот пакет. Потому что в глубине я обнаружил бутылку марочного коньяка, который мы тем же вечером и выпили.

Уже на второй день рука почти не болела, только начали жутко чесаться швы.

Пришли навестить Сан Саныч Садомов и Макаров. Аслан сильно расстраивался, что в ту ночь был на дежурстве. Уж он бы такого безобразия не допустил. И втихомолку поздравлял меня с тем, что я дешево отделался.

Сан Саныч, на которого я оставил квартиру, сказал, что он заменил раму на кухне и вставил новые стекла, и утеплил заодно все окна, а то зима на носу.

Зима, действительно, все больше заявляла свои права, за окнами безостановочно мело, и даже на вид было холодно.

Кстати, куда-то исчезла Колянова «беретта», во всяком случае, следователь не сказал о ней ни слова, а я, как человек поднаторевший в общении с милицией, от всего отнекивался и вообще заявлял, что в этой разборке я был совершенно ни при чем. Следователь ни на чем и не настаивал.

На третий день больничного безделья я почувствовал себя настолько хорошо, что заявил врачам, что возвращаюсь домой. Те не препятствовали, у них хватало и более серьезных больных.

Дом меня встретил запахом заброшенного, нежилого помещения, уже успевшим поселиться здесь. Судя по относительному порядку в доме, обыска не проводили, так что за Приятеля я мог быть спокоен. Поэтому, прежде, чем зайти в его каморку, я открыл все форточки в доме, и первый раз за последние два с половиной дня включил мобильник.

Который тут же меня порадовал своим писком. Кто-то жаждал меня услышать.

Я не стал разочаровывать звонившего и неловко, левой рукой, поднес телефон к уху.

– Я слушаю.

– Валерий Борисович? – осведомился в трубке чей-то незнакомый голос.

– Да. А с кем я разговариваю?

– Мы с вами не знакомы. Я имею в виду, лично. Меня зовут Александр Федорович.

Голос говорившего выдавал в нем человека уже пожилого, но еще крепкого и энергичного.

– Весьма лестно вас слышать.

– Я также рад вашему выздоровлению, – судя по тону, как раз это волновало его меньше всего. – Но время – деньги, и поэтому я перейду сразу к делу.

Он помолчал, видимо, давая проникнуться важностью момента.

– Дело в том, что вы, как умный человек, должны понимать, что запись, которую вы переслали мне после памятных вам недавних событий, носит, скорее, развлекательное свойство! Поэтому предлагаю прекратить все ваши дальнейшие действия, связанные с этим делом. Я не сторонник скоропалительных решений, как некоторые, земля им пухом, но вынужден буду пресечь любые действия в этом направлении. Я ясно выражаюсь?

– Могу я в ответ, при соблюдении ваших условий, рассчитывать на безопасность? – подумав, спросил я.

– Можете, – твердо ответил Крестовский. – Я даже не стану интересоваться, кого это вы привлекли еще к этому делу. Ну как, договорились?

– Хорошо, я согласен, – устало сказал я.

– В таком случае прощайте, потому что если наше свидание состоится, то оно вряд ли пойдет на пользу вашему здоровью!

В общем, чего-то подобного я ждал. И поэтому не удивился. В самом деле, не оставит человек с опытом Крестовского подобного дела без завершения! А так как сейчас я не представляю собой реальной угрозы, и связать его с Белым вряд ли удастся, из-за смерти того самого Белого, то он ограничился внушением. Вот только интересно, если бы Белый не попал под пулю у моего дома, сколько бы он прожил? Имелся и еще один факт, наводящий на размышления – все люди Белого, бывшие при этом с ним, умерли! Даже тот, которому я точно попал только в ногу. Скажу больше, милиция, приехавшая минут через пять после скорой, нашла уже одни трупы. Такие вот дела.

Приятель в ответ на приветствие только тихо заворчал. И неожиданно высветил на экране такую вот фразу:

– Приношу свои извинения за неоправданную мотивацию этого дела! В дальнейшем предлагаю обсуждать целесообразность планируемых мероприятий в двустороннем порядке.

– Спасибо, Приятель! – сказал я, включив голосовой анализатор – печатать левой рукой было совсем неудобно.

– Я думаю, что тебе будет интересно ознакомиться с примерной схемой событий, произошедших после приезда Белого в салон, описанного Галаевой! – заявил он после моего рассказа о последних событиях и выдал целую колонку текста на весь экран.

С точностью в восемьдесят девять процентов это выглядело так.

После той ночи Галаева исчезает, а Лида Самойлова собирается к родственникам в деревню. Но, замешкавшись, попадает в руки ребят Белого. Те пытаются узнать, где сейчас Вика – с остальными они уже успели побеседовать и запугать их. Переусердствовав с допросом (а Белый всегда лично принимал участие в таких вещах), они отвозят ее тело в глухое место – за Студгородок. Неизвестно, откуда взялись еще два трупа – был ли это маньяк, или кто-то пытался свалить на него своих рук дело. А вот вероятность того, что эти же лица устроили через месяц пожар в массажном салоне, в котором погибли еще две девушки, работавшие с Лидой, Приятель оценил в восемьдесят два с половиной процента.

Когда же появляется ее брат и пробует разобраться в этом деле, они организуют липовое обвинение, по которому быстро прячут его за решетку. Он, правда, оказался совсем не прост, или старые отцовские связи сработали. В общем, он выходит из СИЗО и, сообразив, что находясь в центре внимания и милиции и еще кого-то, противодействующего ему, вряд ли что-нибудь узнает, уезжает в Канаду.

К моему удивлению, Приятель тут же подгрузил еще кое-что.

Следующий визит Самойлова состоялся через полтора года. Изначальной целью его Приятель считал выход на интересовавших его людей не в результате следствия, а когда они сами проявят себя. Для этого был необходим независимый детектив, желательно лучший в городе, с громкой репутацией. Когда он подойдет близко к разгадке, виновным ничего не останется, как тем или иным образом заткнуть ему рот или покинуть город. В любом случае, главным был интерес к этому делу. Используя связи с уголовным миром, Самойлов распространил информацию, что для поисков убийцы сестры нанял самого лучшего детектива. После чего ему оставалось только либо дождаться конца следствия, либо добраться до них, когда они попытаются добраться до меня. (Я поежился) Приятель предполагал, что Самойлов установил за моей квартирой круглосуточное наблюдение, и исправно распространял свежую информацию по делу.

Ничего себе интрига! Такое впечатление, что этот человек привык добиваться поставленной цели во что бы то ни стало!

Я с полминуты посмотрел на экран и задал вопрос, который давно вертелся на языке:

– Приятель, а ты не в курсе, чем занимается наш добрый друг Самойлов у себя в Канаде?

И пошел открывать дверь, потому что в нее требовательно звонили уже второй раз. Шкаф я, конечно, поставил на место.

– Здравствуйте, – сказал я Самойлову, стоявшему на пороге в своем шикарном пальто.

– Добрый вечер, – поздоровался он и сделал движение пройти в комнату. Я посторонился.

Самойлов как-то неловко прошел в прихожую. Такое впечатление, что он берег левый бок. И направился прямиком на кухню. Я пошел за ним.

Он осторожно уселся за стол.

– Знаете, Валерий, я не слишком предполагал такое развитие событий. Скажу только, что результаты ведения вами этого дела меня совершенно устраивают и что я хотел бы выплатить ваш гонорар прямо сейчас, потому что через час у меня самолет в Москву, а завтра я улетаю в Канаду.

Я непроизвольно покосился во двор. Рядом с серебристой машиной Саша Липатова терпеливо кого-то ждала. Пожалуй, не стоит объяснять, кого.

– Вот ваш гонорар. Двадцать тысяч долларов. И мой вам совет – съездите куда-нибудь, развейтесь! Зима не идет на пользу вашему цвету лица!

После чего встал, посмотрел на меня внимательно и вышел. У самой двери обернулся:

– А вообще-то я очень рад, что вы так хорошо стреляете!

И ушел.

А я закрыл за ним дверь. Будешь тут беречь бок, если с крыши упадешь прямо на него!

Серебристый автомобиль величественно покинул наш двор и мою жизнь, увозя в своем чреве Самойлова вместе с Сашей.

На экране Приятеля меня ждала всего одна фраза, но она меня почти не удивила.

– По косвенным данным я установил род занятий Самойлова Михаила Валентиновича. Профессиональный убийца. Киллер.

– Он только что заходил, мы получили наш гонорар и богаты, как Крезы! Почти.

– Я взял на себя смелость заказать два билета в Испанию, куда-нибудь в район Малаги. Там сейчас двадцать три – двадцать пять градусов, теплое море и хорошее вино. Я думаю, все это пойдет тебе на пользу.

– Когда это ты успел? – недоуменно спросил я.

– Вот сейчас я это и делаю. Или ты забыл про наш секретный канал?

Каюсь, самом деле я сделал незаметное подключение к телефонной линии – но это секрет! К тому же Приятель так хорошо маскируется!

– А почему два?

– А что, один? Это хуже, гораздо хуже!

Я призадумался, захочет ли Ирина съездить на недельку-другую в Испанию?

В это время в дверь снова позвонили.

На пороге я обнаружил, к своему восторгу, этакое заснеженное рыжеволосое чудо с короткой шубке.

Лена сняла шапочку, стряхнула с нее снег и весело осведомилась:

– Врача вызывали?!

– Вызывали, вызывали! – подхватил я. – Доктор, я почти неизлечим, и вся надежда на вас!

Она, смеясь, прошла ко мне, и я закрыл дверь.