Текст книги "Тринадцать свадеб"

– Ура! – выкрикивает Кармен.

Кармен просит официантку предоставить нам все имеющиеся напитки, а Рейчел в благодарность обещает ей, что мы сделаем еще больше фотографий, хотя нас никто не заставляет. В конце концов, в такой ситуации все только выигрывают.

Мы с Рейчел подхватываем парочку бокалов вина и удаляемся за столик, который стоит рядом со сценой.

– Смотри, чтобы я ее не потеряла, – спустя некоторое время обращается ко мне Рейчел, указывая на свою сумку с оборудованием. – Как-то раз я не туда засунула карты флеш-памяти и не могла их отыскать целых десять минут. У меня чуть не случился сердечный приступ.

– Неудивительно! – даже не могу представить, что пришлось бы испытать, если бы я где-то посеяла крохотные карты, на которых хранятся тысячи фотографий. Целая свадьба утеряна. Думаю, я умерла бы на месте, если бы со мной такое случилось.

– Может, мне сходить и оставить в соседней комнате ненужное оборудование? – спрашивает Рейчел.

– Неплохая мысль. Хочешь, я схожу?

– Да ладно. Иди к бару. Я оставлю свои 200 мм и фотовспышки.

– Здорово. А я – Саллины 85, шевеленки меньше. – У меня мелькает мысль, что Алекс одобрил бы такое решение. Я улыбаюсь, но тут же и выбрасываю его из головы.

Рейчел уходит, а я еще какое-то время любуюсь Парнем-с-Гитарой. Он играет необычно красивую упрощенную версию песни Билли Айдола Dancing With Myself. Он снова встречается со мной глазами, но в этот раз не отводит взгляда дольше. Спустя несколько секунд я заливаюсь краской, но усилием воли подавляю порыв и не отворачиваюсь. А потом до меня доходит, что он, вполне вероятно, делает так со всеми девчонками, и я начинаю чувствовать себя немного глупо. Поднимаюсь и иду к бару.

Когда я возвращаюсь, он уже не играет. Музыка гремит из колонок, и на меня накатывает волна разочарования. Любопытно, он будет еще выступать или уже закончил?

Вдруг о стол грохает кружка пива, и я поднимаю глаза. Мне ослепительно улыбается тот самый парень.

– Здравствуй, – обращается он ко мне. – Можно присесть?

– Сам здравствуй, – обрадовавшись, отвечаю я. – Давай.

Он вытаскивает стул и тяжело опускается на него.

– Оззи, да? Или просто хорошо имитируешь акценты?

– Первый раз угадал, – протягиваю ему руку. – Я Бронте.

– Локи.

Короткое имя звучит как «Локи», но я знаю, что полное имя – «Локлен». Это очень популярное имя в Австралии.

Он крепко пожимает мою ладонь теплой рукой и улыбается, глядя мне прямо в глаза. Так и пышет уверенностью в себе, да?

– Что ты делаешь в Шотландии? – интересуюсь я бесстрастным, но дружелюбным тоном. Ты не околдуешь меня, парнишка, пусть твои чары и сражают наповал.

– Мне здесь нравится. – Он пожимает плечами. – Я путешествую, выступаю и подрабатываю на свадьбах, когда подворачивается возможность.

– Зарабатываешь выступлениями?

– Хотелось бы. Не-а, живу случайными подработками, за которые берусь то тут, то там. Не знаю, надолго ли здесь задержусь.

– В Шотландии?

– Да, и в Британии вообще. На Рождество мне надо вернуться домой. А ты чем занимаешься?

– Я живу и работаю в Лондоне. Я здесь около года.

– Круто. Свадебный фотограф?

– Нет. У меня штатная работа на полный день. Иногда по выходным я фотографирую на свадьбах, – поднимаю глаза и вижу, что к нам идет Рейчел.

– Вместе с Рейчел, – добавляю я, когда она подходит к нам вплотную.

– Привет, ребята. – Она пытается не выдать своей радости, садясь по другую сторону от Локи.

Он представляется и пожимает ей руку, после чего лениво откидывается на спинку стула. Он рад пообщаться и с ней. На нем надета светло-серая футболка, недостаточно плотно облегающая торс, так что сразу и не разберешь, что под ней скрывается, но его мускулистые руки явно в прекрасной форме, поэтому, как я догадываюсь, и тело у него наверняка подтянутое.

– Ты тоже из Австралии? – с улыбкой спрашивает Рейчел.

– Угу. Родился и вырос в Перте.

Он из Западной Австралии, то есть из другой части страны.

– А ты? – интересуется у меня Локи.

– Я выросла в Южной Австралии, неподалеку от Аделаиды, но живу в Сиднее.

– Круто.

– А Рейчел из… Вообще-то я не знаю, откуда ты, – говорю, сдвинув брови и ожидая, что она что-нибудь ответит.

– Я выросла в Бате, – признается она. Рейчел замечает, что наши лица ничего не выражают. – И вы оба не знаете, где это, так?

– Да, – отвечаю я.

– Ага, – подтверждает он.

– Ох уж эти оззи, – бормочет она, и мне внезапно вспоминается, как мы стояли на кухне с Рассом и Алексом в тот день, когда я просила у Лили фотографии Джозефа Страйка.

Локи улыбается и отпивает треть из своей кружки, а затем снова с грохотом возвращает ее на стол.

– Надо возвращаться. Еще четыре песни. Не уходите, ладно?

Рейчел втягивает воздух сквозь зубы, когда он расслабленной походкой направляется к сцене.

– Очень симпатичный.

– До ужаса, – соглашаюсь я. – И он об этом знает, – сухо добавляю я.

Мы наблюдаем, как он подхватывает свою гитару и кивает диджею, который уютно устроился в уголке. Мелодия, льющаяся из динамиков, стихает, и Локи начинает играть I Bet You Look Good On The Dancefloor группы Arctic Monkeys.

– Как думаешь, сколько ему? – спрашиваю я, с трудом оторвав взгляд от Локи. Глаза не хотят меня слушаться.

– Лет двадцать пять? – отвечает Рейчел. – Для меня слишком юный, это точно.

– Да ладно! – восклицаю я. – Сколько тебе?

– Тридцать шесть.

– И?

Она смеется.

– Мальчишка.

– Может, ему и самому тридцать шесть, откуда нам знать.

– Ха! Это вряд ли, – усмехается Рейчел.

– Давай сменим тему, – решительно говорю я. – Подозреваю, что нечего ему помогать – эго у него и так раздуто.

Нам не без труда удается оставить его без внимания до тех пор, пока он снова не присоединяется к нам.

– Девчонки, вы закончили работу? – спрашивает он.

– В принципе да, – отвечает Рейчел. – Кармен предложила остаться и отдохнуть, так что попозже, когда народ раскрепостится, мы сделаем еще фотографий.

– На многих свадьбах ты фотографировала? – Он смотрит на меня, задавая этот вопрос.

– Всего лишь на трех. Зато Рейчел снимала несметное количество.

– Около пятидесяти, – уточняет она.

– Круто, – отвечает он.

– А ты много раз выступал на свадьбах? – спрашиваю у него.

– Примерно столько же.

– Так много? Извини, а сколько же тебе лет?

Он широко улыбается.

– Двадцать четыре.

– Двадцать четыре? И у тебя за плечами около пятидесяти свадеб?

– Около того.

– Вот это да.

– Впечатляет, – соглашается Рейчел.

– А вам сколько? – спрашивает он нас.

– Тридцать шесть, – отвечает Рейчел, сморщив носик.

– Двадцать девять, – говорю я. Обе мы староваты для юной звезды.

Но его это явно не смущает.

– Когда исполняется тридцать? – интересуется он, слегка растянув губы в улыбке.

– В следующем месяце.

– Серьезно? – подает голос Рейчел.

– Да. Но я особо не планирую отмечать.

– Да ну к черту, – выговаривает Локи, поворачиваясь к Рейчел. – Надеюсь, ты как-то это исправишь.

– А ты поешь на вечеринках, которые устраивают по поводу тридцатилетия? – задает она правильный вопрос.

– Господи, конечно, я сделаю все, что угодно, – с улыбкой бесцеремонно отвечает он и снова переводит на меня взгляд, приподнимая бровь.

Даже у проклятого Джонни Джефферсона нет столько самоуверенности, как у этого мальчишки. Но он же свадебный певец, а не рок-звезда, черт возьми!

Рейчел смотрит на часы, когда он в последний раз идет на свою вахту.

– Сколько ты еще хочешь здесь посидеть? – спрашивает она. – Еще полчасика?

– Конечно, – отвечаю я. – Как тебе самой удобно.

– Ладно, я вызову такси.

Локи снова присоединяется к нам, когда мы собираемся уходить.

– Вы уже уходите? – насупившись, спрашивает он.

– Да. Надо первым делом думать о возвращении в Лондон. У тебя закончился вечер?

– У меня вечер никогда не кончается. – Он подмигивает мне. Правда подмигивает. Рейчел заливается смехом. – Поймаем попутку вместе? – предлагает он.

Я озадаченно качаю головой.

– Ты не знаешь, где мы остановились.

– Как же, знаю. В гостинице «Заяц».

Рейчел удивлена не меньше, чем я.

– Откуда ты знаешь?

Он расплывается в улыбке.

– Видел, как вы въезжали.

– Тогда пойдем, – говорит Рейчел, воздев глаза к потолку. Как мы могли его пропустить?

Мы забираем свои сумки и верхнюю одежду из соседней комнаты. Локи перекидывает через плечо чехол и идет за нами. Он едет на переднем сиденье, всю дорогу до гостиницы дружелюбно болтая с водителем-шотландцем. Их беззаботные голоса убаюкивают меня. Дверь распахивается, выдергивая меня из полудремы, и мои глаза встречаются со жгучим взглядом улыбающегося Локи.

– Пора вставать, соня, – обращается он ко мне.

Перевожу взгляд на Рейчел: она зевает.

– Я ужасно устала. Иду сразу спать, – говорит Рейчел усталым, но решительным голосом, выбираясь из автомобиля.

– Ты ведь сходишь со мной в бар выпить по кружке пива? – нахмурившись, спрашивает меня Локи. – Пошли, – повторяет он, заметив мою нерешительность. – От одной с тобой ничего не случится.

– Где-то я уже это слышала, – сухо отмечаю, выбираясь наружу. Он едва отодвигается, чтобы дать мне выйти, так что мы оказываемся лицом к лицу. Я не думала, что он такой высокий, – Локи почти все время сидел. В нем, наверное, около ста девяноста сантиметров, потому что мои глаза находятся на уровне его широкой груди. На нем по-прежнему только серая футболка и чехол, перекинутый через плечо.

– Ты не замерз? – интересуюсь у него по пути ко входу в гостиницу.

– Не-а. Я крепкий орешек, – отвечает он и смотрит на меня, опустив голову.

– Потрогай, – протягивает он руку. – По-прежнему теплый.

– Не сомневаюсь, что такой ты и есть, – сухо отвечаю я, не желая доставлять ему удовольствия. Он ничуть не расстраивается из-за того, что я не стала гладить его бицепсы. Мы заходим в гостиницу.

– Ну, спокойной ночи, – прощается Рейчел в холле.

– Было приятно познакомиться, – отвечает Локи.

– С тобой тоже, – улыбается она ему и поворачивается ко мне. – Увидимся утром в девять и позавтракаем? К этому времени я уже должна отогнать наемный автомобиль от отеля.

– Хорошо, спасибо, – с улыбкой отвечаю я, все еще не решив, ложиться ли спать сразу.

– Даже не думай об этом. – Локи подталкивает меня к бару.

– Эй! – жалобно выкрикиваю я, когда он, положив руку мне на плечо, ведет меня между столиками, занятыми посетителями. Я спотыкаюсь, идя перед ним, и он наконец-таки отпускает меня, когда мы доходим до барной стойки.

– Я займу столик, – говорю ему, заметив, что у окна освободилось место.

Он возвращается с бутылкой красного вина и двумя бокалами.

– Австралийское, – отмечаю я, увидев, что он выбрал.

– «Холмы Аделаиды», – уточняет он, указывая в мою сторону пальцем.

Не могу сдержать ухмылки.

– Хороший выбор, – соглашаюсь я, ставя бутылку на стол. – Как же ты стал свадебным певцом? – интересуюсь у Локи, а он тем временем наливает в мой стакан красную жидкость. Не могу отвести глаз от его загоревших подтянутых рук.

Он пожимает печами.

– Я не только свадебный певец.

– Здесь нечего стыдиться.

– Знаю, – отвечает он, вдруг посерьезнев. – Я все время выступал на улице и, когда старшие кузины и сестры повыходили замуж, бросил это дело. Сказал, что деньги важнее, чем просто петь на улице, так и занялся этим. – Он подхватил свой бокал и чокнулся со мной. – Твое здоровье.

– Твое здоровье, – отвечаю я, немного отхлебнув. – Ммм… Хорошее вино. – Я ставлю стакан на место. – Так откуда ты знаешь Кармен и Луку?

– Я и не знаю. Сын мужа тети Луки работает в том же эдинбургском пабе, в котором тружусь я, а иногда и выступаю, так что он и предложил мне играть на свадьбе.

– Ясно. Значит, ты живешь в Эдинбурге?

– Сейчас да. Но ненадолго. Думаю, после этого я направлюсь в Лондон.

Он поглаживает бородку.

– Это так просто сделать?

– Я работаю в пабе. Неофициально. Да просто делается все, что угодно, если всерьез заняться делом.

И если у тебя достаточно уверенности в себе, мысленно добавляю я.

– А ты? Где работаешь, когда не снимаешь свадьбы? – Он подается вперед, облокачиваясь на стол.

– Я работаю в журнале. – Я двигаюсь и пытаюсь перекрестить ноги над внушительной сумкой с оборудованием. Я не могу рисковать (вдруг кто-нибудь украдет его?) и поэтому держу при себе.

– Правда? В каком? – спрашивает он с интересом.

– Он называется Hebe.

– Правда? Мои сестры обожают этот журнал. Ты, наверное, в курсе всех сплетней.

– Люди всегда так говорят, но на самом деле не так уж много закулисных сплетен, как тебе кажется. Любой хороший материал идет в журнал. Если слухи оказываются правдой, мы узнаем об этом. Сколько у тебя сестер? – делаю небольшой глоток вина.

– Четыре.

– Ух ты. А братья есть?

– Нет, только я, малыш, золотой мальчик.

Он правда очень милый. С ним просто общаться – это точно.

– У тебя есть братья или сестры? – спрашивает он.

– Нет. Единственный ребенок в семье.

– А-а.

Пожимаю плечами и возвращаюсь к предыдущей теме.

– Сколько твоим сестрам?

– Старшей, которую зовут Би, тридцать три, Мэгги – тридцать один, Тине – двадцать девять, а Лидии – двадцать шесть.

Может быть, поэтому он и чувствует себя прекрасно в обществе женщин старше его. Не то чтобы я была настолько старше его. Черт.

Мы болтаем и пьем вино, пока наконец не зажигается свет.

– Как ты стала помощницей свадебного фотографа? – спрашивает он, слегка растянув губы в улыбке, судя по всему, не собираясь уходить, хотя бар уже пустеет.

– Рейчел понадобилась замена. До этого я фотографировала как фрилансер, и одна подруга свела нас.

– Тебе нравится?

– Эм…

Он мигом реагирует, когда я заминаюсь. Словно рыба клюет на наживку.

– Не твое?

– Мне нравится фотографировать, – объясняю я. – И я получила настоящее удовольствие, отработав на трех свадьбах. Просто я не верю в брак. О господи. И я ненавижу церкви, – против воли вылетает у меня. Благодаря вину я осмелела.

Он ставит бокал, чуть громче стукнув его о стол.

– Разве Аделаиду не прозвали Городом Церквей?

– Точно, – везет мне, как утопленнику.

– Почему ты не веришь в женитьбу?

– А зачем все это? Хотите быть вместе – будьте вместе. Не хотите – не надо. Зачем узаконивать? Зачем клясться перед лицом Господа быть вместе до гробовой доски? А отсюда проистекает следующий пунктик во всей этой канители – кто вообще верит в Бога? – скривилась я.

Он пожимает плечами.

– Не знаю. В смысле, я вроде как верю.

– Серьезно? – удивленно буравлю его взглядом.

– Ну да. – Уголки его губ опускаются, он заводит голову набок, глядя мне в глаза. – Точнее, верю во что-то такое. Я не знаю, что именно где-то там есть, но должно же существовать нечто.

Морщу нос.

– Почему? Почему где-то там должно существовать нечто такое?

– Я не знаю. Просто считаю, что так должно быть.

– Это не самый убедительный аргумент, который мне приходилось слышать, – поддразниваю его, а персонал тем временем начинает одеваться. Киваю в их сторону, слегка растягиваю губы в улыбке и говорю Локи: – Надо отчаливать. Пусть идут спать.

Он кивает, почесывая бородку, а потом скрещивает руки на груди и пристально смотрит на меня. В таком положении его мускулы на руках округляются.

– Какой у тебя номер? – спрашиваю я и начинаю немного нервничать, заведя руку за спину, взяв пальто и поднявшись.

– А у тебя? – дерзко спрашивает он и сверлит меня глазами, так и не поднявшись со своего места.

– Ха! Мечты-мечты.

Он улыбается и поднимается на ноги, подхватывая свой чехол, просовывая руку через ремень и вешая его на плечо.

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

До чего же наглый, даже не верится!

– Нет! – восклицаю я. – Но это не означает, что я собираюсь спать с тобой!

Он пожимает плечами.

– Тогда я просто прилягу на пол.

– Ты серьезно? – цокаю я языком, направляясь в холл. Я чувствую, что он следует за мной, но, когда я начинаю подниматься по лестнице, вдруг соображаю, что он куда-то пропал. Остановившись на ступеньках, я оборачиваюсь и в замешательстве смотрю вниз.

– Твой номер не сверху? – сдвинув брови, спрашиваю я. Он мнется у ступенек, явно растеряв недавнюю самоуверенность.

Он пожимает плечами.

– У меня его нет.

У меня отвисает челюсть.

– Погоди, но ведь ты сказал, что видел, как мы вселялись…

– Я пил в баре. Это же не означает, что я тоже здесь остановился.

– А где ты тогда остановился? – недоверчиво спрашиваю я.

– На парковке, в машине, которую дал мне приятель.

– Что?

Он непринужденно смеется.

– Посплю у друга в машине. Я взял ее, чтобы добраться досюда из Эдинбурга.

– Ты шутишь? – с шумом опускаюсь на ступеньку.

– Нет. Пустяки. Я и раньше ночевал под открытым небом.

– Ты и вправду думал, что я буду с тобой спать?

Он прислоняется к стене и отвечает с ленивой улыбкой:

– Надежда умирает последней.

Потрясенно обвожу его глазами, качая головой.

– Я уверена, что за годы работы ты без всяких сложностей охмурил кучу подружек невест, но если ты подумал, что со мной выйдет так же просто, то ты ошибся.

Он пожимает плечами, он явно не обиделся на мои слова.

– Я едва тебя знаю, – нахмуриваюсь я. Внезапно вспоминается Алекс. Ведь с ним я тоже была едва знакома. И гляньте только, куда все это привело.

– Я ведь не страшный, правда? – спрашивает он.

По мне пробегает дрожь, когда я снова смотрю, как он стоит там, внизу, и смотрит на меня, сексуально и нагло улыбаясь. Да уж, красивый до неприличия.

Качаю головой и встаю на ноги.

– Ты правда собрался спать в машине?

– Если бы я не поймал машину с приятелями Луки, то спал бы на асфальте.

– Ну что ж, хотя бы что-то, – сухо откликаюсь я, взглянув наверх.

– Спокойной ночи тогда.

Я чуть не выкрикиваю, чтобы он подождал, но нет, нельзя.

Нет. Я не буду. Я не собираюсь повторять ошибок.

– Постучи ко мне в окошко перед отъездом, – выкрикивает он через плечо. – Проверь, живой я или уже нет.

Смотрю ему вслед, но он, слегка улыбнувшись, оборачивается через плечо.

– Просто шутка. Увидимся, Бронте. Приходи попрощаться перед отъездом.

Он протискивается через дверь гостиницы, и я гляжу ему вслед, не пытаясь остановить.

Глава 9

На следующий день перед отъездом я не стала прощаться с Локи. Я нашла машину, которую он у кого-то взял, – старый помятый хетчбэк красного цвета со слегка запотевшими стеклами, – и, вглядевшись в окно, увидела, что он свернулся калачиком в спальном мешке на заднем сиденье. Я не смогла заставить себя разбудить его.

В четверг после обеда вспоминаю его, набирая из кулера воду в стакан.

– Эй, – окликает меня Алекс, присоединяясь ко мне.

– Привет, – отвечаю я. До меня доносится его божественный аромат, и я незаметно вздыхаю.

– Много дел? – интересуется он.

– Увы, – поднимаю стакан, и он наполняет свой. – Хелен сегодня нет.

– Бронте, ты скоро отправляешься на съемку, – перебивает Ники, подойдя ко мне.

– Да?

– Да. Я слишком занята, – резко говорит она. – У нас с Клер и Саймоном совещание, и мне нужно подготовить… Ох, просто дел полно, ясно? – рявкает она, снова подлетая к своему столу.

– Хорошо. Я рада туда сходить, – тихо отвечаю ей вслед.

Без сомнения, она бы попросила Хелен, если бы та была здесь. С тех пор как я начала работать, она почти всегда отправляет на съемки ее, а не меня, что не может не расстраивать, потому что я действительно очень их люблю.

– Возьми с собой, – отрывисто произносит Ники, достает стопку бумаг и буквально швыряет их в меня.

Они чуть не разлетаются во все стороны, но я подхватываю и аккуратно складываю их.

– Все в порядке? – Саймон, сдвинув брови, смотрит на Ники.

На ее лице появляется улыбка.

– Все хорошо, – елейным голосом отвечает она. – Просто собираемся. Я отправляю Бронте на послеобеденную съемку, так что она немного развеется, а у меня будет больше времени, чтобы подготовиться к нашей встрече с Клер завтра утром.

– Замечательно, – ровным голосом отвечает Саймон.

С лица Ники сползает улыбка, и она свирепо смотрит на меня, когда он отворачивается.

Вот стерва.

– Ты тоже идешь? – удивленно спрашиваю Алекса, ожидая Расса около двух коробок с реквизитом, стоящих у двери. Расс сейчас на деловой встрече.

– Конечно, – кивает он мне.

– Ребята, мне придется присоединиться к вам уже на месте, – окликает Расс. – Эстер сказала, что надо что-то написать для следующего выпуска.

Мы с Алексом выходим на улицу и ловим такси. Он открывает передо мной дверь и забирается в салон следом, а я тем временем прошу водителя доставить нас к Лондонскому мосту.

– Ники по-прежнему задает перцу? – спрашивает он, усаживаясь рядом. – Вижу, нос совсем повесила.

– Ничего необычного, она всегда такая, – со смирением отвечаю я. – Пережить можно.

– На неделе мы почти не общались. Была в выходные на свадьбе?

– Да, – радостно киваю я. – В Шотландии.

– Значит, ты снимаешь еще какие-то свадьбы вместе с Рейчел, так?

– Еще несколько, да. Когда Салли, помощница Рейчел, не может выйти на работу. Не переживай, я уверена, что в декабре твою свадьбу будет снимать Салли.

– Почему я должен переживать? Вообще, как по мне, так лучше бы ты снимала.

– Серьезно?

– Конечно. – Он слегка передвигается. Может, все-таки появились другие мысли. – Рейчел считает, что у тебя отлично получается.

Я усмехаюсь.

– Несмотря на то что изображение не всегда выходит четким и вдобавок порой не обойтись без фотошопа?

Он смеется.

– Ясно, что все не настолько плохо. Она в восторге от твоей работы.

– Правда? Ой. Ну, посмотрим. Декабрь еще не скоро. – Но я по-прежнему уверена, что вряд ли мне захочется снимать его свадьбу. – Как продвигается подготовка к свадьбе? – интересуюсь я.

– Все хорошо. Ну, Зара почти все взяла на себя. Мне она поручила устроить все с машиной и музыкальным сопровождением. Ах да, и фотосъемкой.

Улыбаюсь ему.

– Рейчел говорила, что женихи все время занимаются машиной и музыкой. Что ты решил?

– Не знаю. Наверное, нужен диджей. Но паршивый диджей с плохой музыкой мне не нужен, так что если есть кто на примете…

– Я спрошу у нее. Конечно, она много кого знает, – умолкаю на секунду, вспомнив про Локи. – А вообще в выходные я познакомилась с очень хорошим свадебным певцом. Оззи. Просто отличный. Играл на гитаре. Крутые песни, совсем не сопливые.

– Ты, похоже, очарована.

Я заливаюсь хохотом.

– Есть немного.

– Не уверен, что он мне понравится, – сухо заявляет Алекс.

– Ну, все равно я не знаю, как его найти, – откликаюсь я. Кто нашел ему работу? Так, у Луки – кузина, у кузины – тетка, у тетки —…ой, нет, сдаюсь.

Съемка заканчивается около шести вечера. Мы снимали на Лондонском мосту классных ребятишек из нового популярного британского ТВ-шоу. Я приятно удивилась, когда узнала, что макияжем занимается Мария. Мне совсем не пришлось участвовать в организации съемки.

– Кто-нибудь едет обратно в офис? – спрашиваю Расса и Алекса, когда Мария почти собрала свои приспособления.

– Да, мне нужно обратно, – отвечает Расс.

– Я еду домой, – говорит мне Алекс.

– Сможешь отвезти реквизит? – прошу я Расса. – Неподалеку живет моя подруга, и я тогда смогла бы к ней заглянуть.

Вчера вечером Полли прислала мне сообщение, в котором написала, что ужасно устала после работы в ночную смену, так что, если она дома, получится сделать ей приятный сюрприз.

– Ага, хорошо, – соглашается Расс.

– Хочешь сходить со мной к Полли? – поворачиваюсь к Марии.

– Конечно. Давным-давно ее не видела.

– Почему так долго? – спрашиваю ее на ходу, попрощавшись с мальчиками.

– Не знаю. После свадьбы я пару раз предлагала ей встретиться, но она все время отвечала, что занята. Если честно, не так уж хорошо я с ней знакома. Я даже немного удивилась, когда она позвала меня на девичник.

– Ну, я-то рада, что так сложилось, – произношу я.

– Я тоже.

Она улыбается, цепляется за руку, и, переплетя локти, мы идем дальше.

Нас поджидает множество неожиданностей в гостях у Полли. Мы подходим к ее квартире. Полли удивляется, увидев нас, Мария – сразу заметно по выражению ее лица – приходит в изумление от того, насколько изменилась внешность Полли с тех пор, как она последний раз ее видела, а меня поражает то, что Полли уже почти опустошила целую бутылку вина.

– Где Грант? – спрашиваю я, обеспокоенно переводя взгляд с бутылки на подругу и обратно.

– Работает. – Полли пренебрежительно отмахивается от меня. – Чертова работа. Все время на работе. – Полли наливает нам по чуть-чуть, зато заполняет до краев свой бокал. – Возьму еще бутылку, – говорит она, натолкнувшись на угол журнального столика по пути на кухню.

– Ой!

Я бросаю взгляд на Марию и осторожно следую за Полли.

– Не откупоривай другую бутылку, – говорю ей. – Я много не буду.

– Такая ты зануда! – ворчит она. – Ознакомься с вечерней программой, Би! – добавляет она с противным американским акцентом.

– Я тоже не хочу много пить, – спешит ко мне на выручку Мария.

Полли таращится на нас, а потом наваливается на столешницу.

– С тобой все в порядке? – взволнованно спрашиваю я.

Она прикрывает рот рукой и внезапно бледнеет. В следующую минуту она, пошатываясь, выходит из кухни. По звуку, доносящемуся из туалета, я определяю, что Полли тошнит, и тоже иду туда. Поглаживаю ее по сгорбленной спине и тяжело вздыхаю.

Освободив свой желудок, она с жалобным стоном опускается на пол.

– Можешь с ней постоять? – спрашиваю Марию, застывшую на входе в ванну.

Она нехотя кивает. Иду на кухню и принимаюсь готовить кофе. Нужно отрезвить ее.

Закончив, я снова меняюсь с Марией местами.

– Вставай, пошли обратно в гостиную.

– Грант, – бормочет она, не двигаясь с места, занятого прямо перед унитазом.

– Грант? – Она пытается объяснить, в чем проблема?

– Дай его сюда, – добавляет она.

Может, не стоит, если она имеет в виду, что он нужен ей здесь. Обеспокоенно бросаю взгляд на Марию, но она только пожимает плечами, явно чувствуя себя не в своей тарелке и не понимая, что делать.

– Грант! – настаивает она, свирепо на меня глядя.

Я вздыхаю и, отыскав ее телефон, набираю номер Гранта. Нечего с ней спорить. Видели и не такое.

– Что теперь? – вместо приветствия рявкает Грант.

– Это Бронте, – спокойно отвечаю.

– Бронте? – удивляется он. – Где Полли?

– Я рядом с Полли, – отзываюсь я.

– Она снова пьет? – спрашивает он безжизненным голосом, прежде чем я успеваю ему что-либо объяснить.

– Она пьяная в стельку. Ты далеко?

Он тяжело вздыхает.

– Сейчас поеду домой. Буду через полчаса.

Передаю его слова Полли.

– Он убьет меня.

Пошатываясь, она поднимается.

Следую за ней в гостиную.

– Полли, что происходит? – обеспокоенно спрашиваю я, передавая ей в руки чашку кофе. – У вас с Грантом все в порядке?

– Нет, – икает она. – Супружеская жизнь тяжелая, – громко сообщает она, снова икнув. – Тяжелая.

– Почему? Он чем-то обидел тебя?

– Обидел меня? – усмехается она. – Извини, но ты видела моего супруга? Это самый славный парень на свете, – тяжелый вздох опять обрывает икота. – Его просто никогда нет рядом. А когда есть, он только и делает, что причитает. Он не хочет никуда со мной ходить и показывать друзьям. Он разлюбил меня.

Совсем неудивительно, если она постоянно напивается до такого состояния.

– Ты с кем-нибудь это обсуждала? Я имею в виду, ты всегда можешь поговорить о Гранте со мной, – подчеркиваю я. – Тебе не кажется, что надо с кем-то проконсультироваться по поводу того, что ты выпиваешь?

Она горько усмехается.

– Ты ведешь себя так, будто у самой нет проблем. Моя мама на днях в торговом центре видела твою.

Внутри у меня все сжимается, а лицо горит огнем, когда она продолжает:

– Она сказала, что ты никогда не звонишь ей, никогда.

– Закрой рот! – отрезаю я. Меня всю трясет. Она, оцепенев, смотрит на меня. – Просто умолкни, – повторяю я, чувствуя, что вот-вот прогнусь под тяжестью шокированного взгляда Марии, когда вскакиваю на ноги.

Когда в замке поворачивается ключ, наше внимание переключается: дверь распахивается, и на пороге появляется Грант с испуганным лицом.

– Какого черта, Полли, – произносит он.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне! – взрывается она, скорчив рожу.

– Тсс! – шипит он. – Соседи взбесятся, если ты снова будешь буянить!

– Эй, ребята, – пытаюсь утихомирить их.

– Думаю, будет лучше, если вы пойдете, – выговаривает Грант, не сводя глаз с Полли.

Взволнованная Мария поднимается.

– Простите, – бормочет он, ожидая у выхода.

– Все нормально, – отвечаю я, следуя за Марией и остановившись за порогом. – Может, ей просто надо поспать.

Он кивает.

– Я уложу ее.

– Я не ребенок! – язвит она, услышав наш разговор.

– Ты устала, Полли, ты не спала ночь, – объясняю я в открытую дверь.

Хотя она и окутана пьяным туманом, этот довод кажется ей справедливым.

– Спасибо, – шепчет Грант.

– Почему ты мне не позвонишь? – тихо отвечаю я. – Если ей нужна помощь, не пытайся справиться в одиночку.

Он кивает, и, когда он закрывает за нами дверь, я замечаю, что он едва сдерживает слезы.