Текст книги "Сознание за пределами жизни. Наука о жизни после смерти"

Психологические проблемы после ОСО

Будь я писателем, я вел бы журнал смертей разных людей: читая его, люди учились бы не только умирать, но и жить.

Мишель Монтень

ОСО по-прежнему остается в целом незнакомым и непонятым явлением, поскольку общество не в состоянии с готовностью адаптироваться к духовному опыту такого рода. Возникающее в итоге напряжение способно привести к психологическим проблемам. Обсуждать ОСО, как правило, не представляется возможным. Ввиду предвзятости любые попытки людей поднять эту тему вызывают непонимание и даже игнорирование и насмешки окружающих. Исследование Сазерленд показало, что когда носители пытаются обсуждать свой ОСО, 50 % родственников и 25 % друзей отрицают его, а 30 % медсестер, 85 % врачей и 50 % психиатров реагируют негативно [23].

Несмотря на позитивные воспоминания о моем ОСО, в тот период мне было очень одиноко из-за того, что я чувствовал непонимание (которое приводило к страху и аутоагрессии), исходящее от окружающих».

Проблемы, возникающие из-за невозможности рассказать другим об ОСО, – то есть негативное взаимодействие с окружающими, – известны под названием «проблемы межличностных отношений» [24]. К ним относятся ощущение исключенности или чувство изоляции от тех, кто не является носителем ОСО; страх стать предметом насмешек или быть отвергнутым другими людьми; трудности с примирением личных изменений и ожиданий друзей и родных; неспособность выразить смысл и влияние ОСО; сложности с приверженностью давним привычкам, утратившим свой смысл после ОСО; проблемы с принятием ограничений и недостатков, характерных для человеческих взаимоотношений, в сравнении с безусловной любовью, испытанной во время ОСО; конфликты с родственниками из-за заметных личных изменений, таких как «социальная смерть прежней личности»; а также порой абсурдно высокие ожидания родственников, которые узнали о позитивных переменах после ОСО из популярной литературы, радио– или телепередач [25].

Друзьям и родным порой трудно принять изменения личности, однако им случается также возводить носителя ОСО на пьедестал и ждать от него всепрощения, неиссякающего терпения, как у святого, дара чудесного исцеления или пророчества. И если носитель ОСО не соответствует этим нереалистичным ожиданиям, в нем разочаровываются, его отвергают.

Я должен был найти свое место в мире, но как? Я чувствовал себя таким беспомощным. Годами я не мог постоять за себя. Долгое время меня ничего не радовало, я страдал от жизненных невзгод.

ОСО преображает людей. И никто не ощущает это острее, чем их супруги. Носитель ОСО перестает быть партнером, с которым они некогда сочетались браком. Именно этой проблемой в отношениях объясняется рост разводов до 75 %, на который ссылается Нэнси Буш [26]. Однако в разводах играет свою роль и ряд социальных факторов: потеря интереса к деньгам, «социальная смерть», вызванная потерей прежней работы, отчуждение со стороны членов семьи, неспособность функционировать в нашем обществе материальных благ и конкуренции. По всем этим причинам носители ОСО с трудом возвращаются к своей былой роли в повседневной жизни и находят сложным, а в некоторых случаях почти невозможным поддерживать человеческие взаимоотношения со всеми их земными ограничениями. Ввиду негативной реакции окружающих наблюдается склонность к подавлению и отрицанию, что еще больше осложняет процесс интеграции нового опыта. В сущности, некоторые носители ОСО начинают сомневаться в достоверности своего опыта и долгое время умалчивают о нем.

Я ничего не знал об ОСО, я думал, что один такой, и у меня создавалось впечатление, что окружающие считают меня слегка тронутым.

Проблемы, которые оказывают на людей преимущественно внутреннее влияние, известны как внутриличностные или интрапсихические, к ним относятся постоянный гнев или депрессия из-за вынужденного возвращения к жизни [27]. Трудное и болезненное принятие возвращения называется проблемой повторного входа. К другим проблемам могут относиться примирение ОСО с прежними религиозными и философскими убеждениями или же новая идентификация с опытом и восприятие себя как в первую очередь носителя ОСО. Некоторые люди сомневаются в своем здравом рассудке и опасаются, что ОСО – это проявление психического расстройства. Порой в ОСО и последовавшие за ним личностные изменения едва удается поверить. Люди чувствуют себя иначе, иногда даже ощущают свое превосходство над теми, кто не имеет ОСО, и привилегированное положение по сравнению с остальными, но при этом они сторонятся других из боязни насмешек или отверженности. Тем, кто приобрел ОСО, очень трудно объяснить остальным, как и почему они так разительно изменились. Далее следует период пронзительного одиночества в сочетании с депрессией, возникающей из-за необходимости отрицать опыт, представляющийся наиболее неизгладимым в жизни. Осознание возвращения в немощное тело со всеми его физическими ограничениями, болью, порой стойкими симптомами вызывает раздражение и мучительную ностальгию, а ОСО на этом фоне остается прекрасным и блаженным опытом. Физическая и психологическая адаптация к повседневной жизни может препятствовать интеграции новых ценностей и знаний, и привести к посттравматическому стрессовому расстройству и даже (хотя и редко) к суицидальным наклонностям [28].

Примирение с пугающим ОСО проходит труднее еще и потому, что такой опыт зачастую сопровождается сильным чувством вины. Точно так же, как позитивный ОСО может вызвать у человека ощущение, что он удостоился привилегии, «адский опыт» способен спровоцировать отвращение и во многих случаях неприятие самого себя. Людям свойственно полностью отождествлять себя с негативным опытом вместо того, чтобы признать, что каждый опыт, в том числе и пугающий ОСО, просто представляет собой один из аспектов их личности. Рассказывать другим о пугающем ОСО практически невозможно. Результатом становится полное молчание, обычно исключающее всякую вероятность интеграции и усиливающее страх смерти.

Если ОСО был приобретен во время (неудачной) попытки суицида, носители обычно воздерживаются от второй попытки, поскольку этот опыт учит их, что они не избавятся от проблем, от которых пытались спастись бегством. Они приходят к осознанию, что лучше решать проблемы в этой жизни, потому что в другом измерении не представляется возможности для решения их земных проблем [29].

Влияние времени на процессы изменений при наличии и отсутствии ОСО

Какую роль играет в процессе адаптации к психологическим проблемам и в позитивных изменениях время? В 2004 году психолог Игорь Корбо провел в Нидерландах опрос 84 человек, выясняя, с какими проблемами они столкнулись, адаптируясь к своему ОСО. Влияние времени на смягчение проблемы получило пристальное внимание, и, насколько мне известно, это исследование – единственное из опубликованных, посвященное специфическим психологическим проблемам и изменениям после ОСО. Участникам этого тщательно проведенного, однако ретроспективного исследования задавали вопросы о межличностных и интрапсихических проблемах в первый год после ОСО, в последующие годы и на момент проведения опроса. ОСО был приобретен в среднем в возрасте 29 лет (самое раннее – в два года, самое позднее – в шестьдесят), а средний интервал между приобретением ОСО и опросом составил 24 года (от 3 месяцев до 77 лет). Участников просили указать, сталкивались ли они с незначительными, умеренными или серьезными проблемами, когда пытались адаптироваться к некоторым аспектам своего ОСО. В первый и последующие годы почти половина опрошенных сталкивалась с проблемами от умеренных до серьезных по девяти из четырнадцати исследуемым вопросам, как то: настоятельная потребность поговорить об ОСО; гнев, печаль или депрессия из-за возвращения; ощущение, что ОСО затмил для них все остальное и что нормальная жизнь утратила всякую притягательность; ощущение себя отвергнутым теми, кто не приобрел ОСО; боязнь показаться сумасшедшим; трудности, связанные с принятием окружающими личностных изменений; неспособность выразить и передать значение ОСО; отсутствие безусловной любви в человеческих взаимоотношениях; дискомфорт, вызванный развитием интуитивной чувствительности [30].

К моменту проведения опроса, в среднем спустя 24 года после получения ОСО, большинство проблем разрешились в той или иной степени удовлетворительно. Результаты также показали, что чем выше был процент позитивных реакций на личностные изменения, тем лучше носители ОСО справлялись с проблемами. И тем не менее на момент проведения опроса более половины из них так и не получили возможности эффективно изложить суть своего опыта. Отсутствие безусловной любви в человеческих взаимоотношениях также продолжало оставаться проблемой для более чем половины опрошенных.

До нидерландского исследования переживших остановку сердца, проведенного мной с коллегами, еще ни разу не предпринималось проспективного, длительного исследования, посвященного влиянию времени на процессы изменения у переживших остановку сердца в условиях наличия и отсутствия ОСО. Опубликованные исследования все были ретроспективными, в них зачастую не упоминалось, сколько времени прошло между приобретением ОСО и собеседованием. В нашем исследовании пациенты заполняли одинаковые опросные листы, составленные на основе разработанной Кеннетом Рингом шкалы изменений жизни через два года и восемь лет после остановки сердца. В таблице на с. 101 приведены ответы на 28 из 34 задаваемых вопросов. Ответы на оставшиеся шесть вопросов выявили лишь незначительные изменения (не более 36 %) по прошествии восьми лет [31].

Со временем изменения нарастают почти во всех случаях. По прошествии двух лет более чем две трети (66 %) носителей ОСО называют умение ценить простые радости и чувствовать социальную справедливость единственными позитивными переменами. Но по прошествии восьми лет как минимум две трети носителей ОСО испытывают позитивные перемены в связи с проявлением эмоций; желанием помогать окружающим; приятием окружающих; проявлением любви; состраданием к людям; эмпатией по отношению к окружающим; вовлеченностью в дела семьи; интересом к смыслу жизни; важностью природы и окружения; способностью ценить простые радости; чувством социальной справедливости (см. таблицу «Изменения жизни после остановки сердца»). Во многих случаях позитивные изменения только намечаются, пока идут восемь лет, поскольку острота проблем с адаптацией к ОСО постепенно снижается по мере того, как налаживается коммуникация.

Что поразило нас, так это то, что со временем люди, пережившие остановку сердца без ОСО, также демонстрировали перемены, хотя и гораздо позже и в меньшей степени. По прошествии восьми лет более двух третей (66 %) указали на перемены, связанные с умением прислушиваться к другим, с эмпатией к окружающим; с интересом к смыслу жизни; с тем, что на самом деле важно в жизни; со смыслом веры.

По прошествии восьми лет все еще наблюдались существенные различия между теми, кто пережил остановку сердца с ОСО или без него. За время восьмилетнего последующего наблюдения о возникновении или усилении развития интуитивной чувствительности сообщали только носители ОСО. Еще одним значительным различием стала важность высокого уровня жизни: она постепенно снижалась у носителей ОСО и росла у тех, кто не приобрел такого опыта. Я уже упоминал о резком упадке интереса к духовности у переживших остановку сердца, но не получивших ОСО, по сравнению с ростом интереса после ОСО. И наоборот, посещение церкви явно снижается после ОСО и слегка повышается в его отсутствие. Удивительным результатом оказалось то, что по прошествии восьми лет люди, не получившие ОСО, оказывались зачастую более внимательными слушателями, чем носители ОСО, причем в отсутствие ОСО мнению окружающих придавалось большее значение.

Изменения жизни после остановки сердца

Цифры в таблице отражают процент людей, сообщивших о росте от легкого до заметного в той степени, в которой они изменились. Отрицательный процент указывает на снижение

Подводя итоги, отметим, что по прошествии восьми лет носители ОСО набрали существенно больше баллов в следующих областях: проявлении эмоций; снижении интереса к мнению окружающих; принятии людей; сочувствии к людям; вовлеченности в семейные дела; меньшем значении, придаваемом деньгам и имуществу; росте значения природы и окружения; снижении интереса к высокому уровню жизни; умении ценить простые радости; чувстве социальной справедливости; скрытом смысле жизни; снижении посещений церкви; росте интереса к духовности; снижении страха смерти; снижении страха перед умиранием; росте веры в жизнь после смерти. Эти разные уровни перемен – последствия ОСО, а не пережитой остановки сердца.

Процент изменений в нидерландском исследовании существенно ниже по сравнению с ретроспективными исследованиями Ринга и Сазерленд в числе прочих, где приводится величина 80–100 % для тех же изменений. Наиболее вероятным представляется объяснение, связанное с более длительным интервалом между ОСО и собеседованием (как правило, более двадцати лет), а также включение в исследование носителей ОСО, вызвавшихся участвовать добровольно, что привело к большей глубине опыта по сравнению с заявленным пациентами в проспективном нидерландском исследовании. В нашем исследовании многие носители с глубоким или очень глубоким ОСО умерли вскоре после остановки сердца, поэтому не могли быть включены в последующие собеседования об изменениях. В таблице не указано также количество участников, которые не боялись смерти или верили в загробную жизнь еще до приобретения ими ОСО [32].

* * *

Духовный рост – единственная цель нашей жизни здесь, на земле.

Элизабет Кюблер-Росс

Итак, типичного околосмертного опыта не существует, как и типичного способа справиться с ним. Зачастую трудный и мучительный процесс примирения с ОСО и вытекающие из него позитивные изменения зависят от глубины ОСО, структуры личности, культурного багажа и, главное, социальных факторов. К последним относятся позитивная в отдельных случаях, но чаще негативная или скептическая реакция друзей, родных, медиков, зачастую препятствующая общению на тему ОСО и таким образом существенно замедляющая или останавливающая процесс примирения с этим опытом. В итоге процесс интеграции терпит серьезное фиаско, а психологические проблемы затмевают отношение к жизни, вытесняя из нее позитив и любовь. Процесс изменений не сдвигается с места, пока люди не находят способа поделиться своим опытом с другими, пока не поймут, что их принимают вместе с их ОСО. В свою очередь это облегчает интеграцию последующих перемен. Данный носителям ОСО совет записать этот опыт способствует процессу изменений и, пожалуй, ускоряет его. Он помогает людям подыскивать верные слова для своего опыта и вместе с тем предназначать свой рассказ для других.

Глава 4
Околосмертный опыт в детстве

Что, если ты спал? И если при этом видел сон? И что, если в этом сне ты попал на небеса и там сорвал незнакомый прекрасный цветок? И что, если ты проснулся, а тот цветок у тебя в руке? И что тогда?»

Сэмюэл Тейлор Кольридж

Дети, получившие околосмертный опыт, помнят те же типичные элементы, что и взрослые, но как это возможно, если дети никогда не слышали об этом опыте, а в некоторых случаях даже еще не умеют читать? Когда речь заходит о достоверности сообщений об ОСО, некоторые по-прежнему верят, что носители подобного опыта просто рассказывают вымышленную историю, основанную на прежних знаниях об этом феномене или на религиозных ожиданиях, связанных с содержанием ОСО. Однако к детям младшего возраста, отличающимся непосредственностью, это не относится. С трудом верится, чтобы ребенок, не имеющий накопленных знаний, мог сочинить рассказ, полностью совпадающий с сообщениями взрослых носителей ОСО. Маленькие и не стесненные условностями дети говорят о том, что на самом деле происходило с ними. В этой главе мы обратимся к околосмертному опыту детей, поскольку маловероятно, что их сообщения об ОСО являются результатами какого-либо влияния со стороны.

Мне было пять лет, когда я заболела менингитом и впала в кому. Я «умерла» и поплыла в безопасной и черной пустоте, где не чувствовала ни страха, ни боли. Там я была как дома… Я увидела девочку лет десяти. И почувствовала, что она меня узнала. Мы обнялись, она объяснила мне: «Я твоя сестра, умерла через месяц после того, как родилась. Меня назвали в честь твоей бабушки. Наши родители звали меня уменьшительным именем Ритье». Она поцеловала меня, и я ощутила ее тепло и любовь. «А теперь тебе пора», – сказала она… И я вдруг оказалась снова в моем теле. Я открыла глаза и увидела радость и облегчение на лицах родителей. Когда я рассказала им о том, что видела, они поначалу отмахивались, говорили, что это сон… Я нарисовала мою сестру-ангела, которая встретила меня, и повторила все, что услышала от нее. Родители были так потрясены, что запаниковали. Они вскочили и выбежали из палаты. И немного погодя вернулись. Они подтвердили, что в самом деле потеряли дочь, которую звали Ритье. Она отравилась и умерла примерно за год до моего рождения. Мне с братом они решили не говорить об этом, пока мы не повзрослеем настолько, чтобы понимать значение жизни и смерти.

Научные исследования ОСО в детстве

Научные исследования свидетельствуют о том, что у детей действительно может быть ОСО. Педиатр Мелвин Морс провел первое систематическое исследование ОСО у детей в Детской больнице Сиэтла [1]. За более чем десять лет он опросил 121 тяжелобольного ребенка; трое из опрошенных сообщили о галлюцинациях, но ни у одного не был выявлен ОСО. Морс опросил 37 детей, получавших препараты, потенциально способные изменять сознание, но и из них ни один не сообщил об ОСО. Однако из 12 детей, переживших остановку сердца или кому, 8 (67 %) сообщили об ОСО. Исследования Морса показали, что психологического стресса, вызванного помещением в больницу в случае тяжелой болезни или применения сильнодействующих препаратов недостаточно, чтобы спровоцировать ОСО у детей. То, что дети испытывают ОСО только в обстоятельствах, действительно представляющих угрозу для жизни, идет вразрез с результатами исследований среди взрослых; страх неминуемой смерти у взрослых иногда может спровоцировать ОСО – эту тему мы подробнее рассмотрим в следующей главе. Возможно, дети не испытывают страха смерти потому, что не знакомы с самим понятием смерти.

Исследователь П. М. Г. Этуотер, которая сама трижды пережила ОСО, изучала ОСО у детей на протяжении многих лет [2]. Она беседовала как с детьми, которые приобрели ОСО, так и со взрослыми, которые пережили его в детстве. Этуотер пишет, что ОСО дети могут приобрести в любом возрасте и что в ходе исследований ей встречались дети младшего возраста, которые, едва научившись говорить, рассказывали родителям об этом опыте или рисовали его. У детей младше трех-четырех лет редко возникают спонтанные воспоминания об этом опыте. Но известны исключения: мне случалось беседовать со взрослыми, которые пережили обширный ОСО до наступления трехлетнего возраста и могли вспомнить его с многочисленными подробностями, в том числе касающимися внетелесного опыта. Дети в возрасте трех-шести лет обычно помнят свой ОСО, но делиться им с другими в состоянии только с двенадцати лет. Оглядываясь в прошлое, люди, получившие ОСО в детстве, но не помнящие его, осознают, что всегда отличались от своих сверстников:

У меня было сравнительно нормальное детство, и я думала, что время от времени все люди «чувствуют» что-нибудь или видят сны, как я. О таких вещах никогда не говорили. Ко всему со временем привыкаешь, и я была занята тем же, чем и другие девушки: училась, выходила замуж, заводила детей, преподавала. А потом вдруг обнаружила нечто…

Люди, получившие ОСО в очень раннем возрасте, но не помнящие его, иногда приобретают второй подобный опыт позднее в жизни. Во время этого второго ОСО они вдруг осознают, что в раннем детстве такое с ними уже было. Они узнают подробности предыдущего ОСО, несмотря на то что содержание второго редко совпадает с содержанием первого. В нидерландском исследовании ОСО, которое проводили мы с коллегами, было поразительно наглядно показано, что пациенты с остановкой сердца, имевшие ранее в жизни ОСО, приобретали его во второй раз со значительно более высокой вероятностью, нежели остальные пациенты.