Текст книги "Сос по прозвищу «Веревка»"

Сол был силач, но куда ему было тягаться с мощью безымянного! Постепенно, поддаваясь болезненному давлению, его кисти стали опускаться. Еще немного – и кинжалы выпадут из безвольных пальцев. И вдруг Сол быстро повернул обе руки, и… они завертелись внутри захвата! Кожа его блестела потому, что он натерся маслом!

Кинжалы – будто сами собой – резали тыльную сторону ладони. Острые, как иглы, лезвия вонзались в кожу, намереваясь поразить в сухожилия.

Броня кожи могла вынести лишь рубящие удары, она не могла сдержать натиск колющих орудий. Сос освободил одно запястье; второе, рассчитывая сломать, резко дернул на себя, выбросив ногу к внутренней стороне бедра противника. Но свободный клинок Сола не медлил и безошибочно вонзился в предплечье Соса, ступня которого ко всему попала не в мышцы бедра, а в прочную тазовую кость. Разойтись с ним оказалось даже сложнее, чем взять в захват.

И вторая попытка закончилась. Один вышел с белыми метками от сокрушительных тисков, второй – с точками уколов, с кровью, струившейся из руки. Опытные зрители обменивались взглядами, кивали. Даже если безымянный сможет схватить кинжальщика, то не сумеет его удержать. Один сильней, другой – поворотливее, и пока преимущество было на стороне старого вождя.

Тело Сола покрылось кровоподтеками, на Сосе полыхали бесчисленные порезы, поединок превратился в состязание на выносливость. Так могло продолжаться долго, а этого никто не хотел. Ставка была слишком серьезной, чтоб затягивать развязку. В круге должен был остаться лишь один вождь. И по обоюдному молчаливому согласию они прекратили осторожный обмен ударами.

Сол бросился на землю, как некогда Сос в первом их поединке. Он целил не в торс, почти неуязвимый, а в поверхностные мускулы и сухожилия ног. В одно мгновенье он мог превратить соперника в калеку. Сос отскочил в сторону, но два клинка устремились за ним, переброшенные – извернувшимся змеей – Солом. Он лежал уже на спине с поднятыми ногами, готовыми отшвырнуть противника. Сос больше не сомневался, столь умелое сочетание атаки с защитой говорило само за себя этот воин хотя бы отчасти был знаком с приемами борьбы без оружия. Не отсюда ли его легендарная непобедимость?

Единственным преимуществом Соса была грубая сила. И он использовал его. Ссутулив плечи, он навалился на Сола, прижав к земле весом всего тела и сцепив пальцы обеих рук на его горле. Ослабленные, но свободные клинки взметнулись и в двух сторон вонзились в роговой панцирь на шее. Сила каждого удара была невелика, но их было много. Снова и снова клинки протыкали шею, уже показались на ней зияющие раны… Столь долгой атаки не могла выдержать даже эта, наиболее защищенная часть его тела.

Сос приподнялся и, не размыкая жестокого кольца, стал швырять Сола из стороны в сторону. Но когда кинжал попал в нерв, когда голова его зашлась огнем, – понял, что проигрывает: клинки свалят раньше, чем Сол лишится чувств от удушья. Щадящего завершения схватки уже быть не могло.

Схватив Сола за волосы, он рванул его голову назад и всадил сокрушительный кулак в дыхательное горло.

От адской боли, от невозможности дышать Сол забился в конвульсиях. Горло было размозжено. И все же смертельные острия продолжали колоть лицо Соса, добиваясь если не победы, то обоюдного поражения.

Один клинок он поймал рукой, зная, что лезвие, увязнув в жестких мышцах ладони, не сможет легко из них выскользнуть. Второй рукой он опять схватился за волосы и встал, потянув Сола за собой. Мгновение – и соперник лежал за чертою.

Но Сос не стал наслаждаться победой. Он ринулся к упавшему другу. Тот с выпученными глазами распластался на земле, схватившись за горло оцепеневшими пальцами Сос разжал их и принялся сильными движениями массировать шею. Его собственная кровь капала на поверженного вождя.

– Хватит! – раздался чей-то вопль. – Ты уже победил его! Остановись!

Сос не остановился. Он подобрал с земли один из кинжалов и вонзил в беззащитное горло – так ловко, словно занимался этим всю жизнь.

Кто-то навалился сзади… и был отброшен движением гигантской руки. Он продолжал поворачивать лезвие, пока в горле не появилось маленькое отверстие, к которому он прильнул своим ртом.

Теперь навалились уже несколько человек, стаскивая за руки, за ноги, но он держался крепко. Он сделал мощный выдох, поток воздуха хлынул в легкие Сола, и тот снова начал дышать.

– Сэв! Это я, Сэв! – раздался рев над его головой. – Красная река! Отпусти! Я заменю!

Только теперь Сос оторвал свои окровавленные губы – и потерял сознание.

Он очнулся от боли, – она пульсировала в шее, – руками нащупал повязку. Сола заботливо склонялась над ним, отирая мягкой губкой пот, который градом катился со лба.

– Я знаю тебя, – прошептала она, увидев, что он открыл глаза. – И я никогда не брошу тебя… безымянный.

Сос попытался ответить, но не смог выдавить из себя даже хрипа.

– Ты спас его. Снова. Он больше не может говорить, но его состояние лучше, чем у тебя. Хотя ты и победил. – Она склонилась еще ближе и легонько поцеловала его.

Сос поднялся. Огненная боль пронзила шею, голову невозможно было повернуть. Он держался и терпел. Отдельное помещение в главной палатке, где они находились, принадлежало, по-видимому, Соле. Перебирая ногами, он огляделся. Кроме них здесь никого не было.

Сола нежно взяла его за руку.

– Я разбужу тебя перед его уходом. Обещаю. А теперь ложись и спи, не то ты убьешь себя – снова.

Будто все повторялось. Вот так же когда-то она отирала его лоб, и он полюбил ее, еще не понимая этого.

– Пора, – Сола разбудила его поцелуем. Она нарядилось в лучшее платье и снова поразила его своей красотой. Рано он попытался отречься от первой любви.

Сол с дочерью стоял у палатки – с повязкой на горле, бледный. Но в остальном он был собран и здоров. Он улыбнулся, увидев Соса, подошел пожать ему руку. Слова были излишни. Затем он вложил в его руку маленькую ладошку Соли и повернулся, чтобы идти.

В молчании воины провожали взглядами Сола. Он отправился в путь безоружным, взяв лишь походное снаряжение.

– Папа! – закричала Соли. Она вырвалась из рук Соса и бросилась за ним.

Одним прыжком Сэв настиг ее.

– Он идет на Гору, – ласково объяснил он. – Ты должна остаться с мамой и новым папой.

Соли вырвалась опять и догнала Сола:

– Папа!

Сол обернулся, присел и, поцеловав ее, повернул к себе спиной. Потом быстро встал и зашагал дальше. Сос вспомнил, как сам он пытался прогнать Глупыша вниз, к жизни.

– Папа! – она кричала, отказываясь расставаться. – Я с тобой! – И, чтобы показать, что все понимает. – Я умру с тобой!

Сол снова обернулся и окинул толпу воинов умоляющим взглядом.

Никто не шелохнулся.

Наконец, он взял Соли на руки и решительно направился за пределы лагеря.

Сола уткнулась в плечо нового мужа, беззвучно зарыдала.

– Это его дочь, – наконец промолвила она. – Больше, чем наша.

Провожая взглядом фигуры, Сос уже видел, как с дочкой на руках Сол взойдет на Гору. Угроза ледяной смерти не заставит его повернуть назад, он будет идти, пока мороз и вьюга не возьмут свое, и тогда он упадет головой к вершине, прикрывая дочь окоченевшим телом. Он видел, кто откроет свои объятия для сильного мужчины и чудного ребенка. В тренировочной комнате снова будет погоня и, возможно, специальные упражнения для Соли. Это будет, ведь Сол уходил не один, а Соса… разве устоит она перед возможностью иметь, наконец, ребенка?

«Возьми ее! – подумал он. – Возьми ее – во имя любви».

И он, Сос, останется, чтобы исподволь разрушать империю, не будучи до конца уверенным, что поступает правильно. Он создал ее для другого, и теперь уничтожит, исполняя волю жестоких и трусливых людей, тех, что боятся рождения новой цивилизации, новой силы…

Отчего все главные повороты в его судьбе происходили не его волею? Как и в любви – женщины полностью брали над ним власть… Сол дал ему первое имя и первое задание, доктор Джоунс дал новое оружие, Сол послал на Гору, а Боб вернул назад. Военачальники Сола заставили его встать во главе империи, не зная, что он и есть ее главный враг.

Настанет когда-либо время собственный решений? Опасность, которой раньше подвергался Сол, обернулась и против него: если он не разрушит империю, кто-нибудь придет убить его. Кто-то незнакомый. А там, в подземелье, погибнут трое заложников, один из которых – ребенок…

Он взглянул на Солу, прелестную в печали, думая, что женщина, которую он любил неизмеримо больше, будет принадлежать ее бывшему мужу. Ничего не изменилось. Соса, малышка, любимая…

Он повернулся лицом к воинам своей империи. Она, казалось, раскинулась до самого горизонта. Они считали его своим вождем. Но кем же он был? Хозяином – или рабом?