Текст книги "Сос по прозвищу «Веревка»"

7

Вождь прибыл через две недели, с пополнением в пятьдесят человек. Теперь у него было внушительное племя: шестьдесят пять воинов, – хотя в большинстве это была зеленая молодежь, лучшие воины пока оставались в старых племенах.

Сос не знал, как Сол отнесется к потерям: правление советника стоило группе пяти человек. Он вызвал двух свидетелей суда над Наром (третий в день нашествия землероек оказался в охотничьей партии) и приказал доложить о том, ему казалось, давнем уже происшествии.

– Дозор состоял из двух человек? – спросил Сол.

Свидетели кивнули:

– Да, как обычно.

– И второй не доложил, что первый спит?

Сос хлопнул себя ладонью по лбу. Для человека, изощряющего свой ум, так глупо оскандалиться! Виновны были двое, не один! Может быть, у Сола уже был свой опыт наведения порядка?

Вождь и советник удалились для беседы. Сос подробно описал события последних недель, и Сол не пропустил ни слова. На вопросы истории и биологии у него не хватало терпения, но задача построения империи занимала его полностью.

– И ты сможешь сколотить из этих новичков боеспособный отряд, способный принести победу?

– Теперь, когда есть хорошая площадка и достаточно воинов, думаю, это можно сделать в полгода. При условии беспрекословного подчинения моим требованиям.

– Они подчиняются Тилу.

Сос взглянул на вождя обеспокоенно. Он полагал, Сол положит конец этой двусмысленности.

– Разве ты не собираешься остаться?

– Завтра я выхожу набирать новых людей. А ты дрессируй этих.

– Но ведь шестьдесят пять воинов! Что-нибудь да случится!

– Ты о Тиле? Он что, хочет быть командиром?

– Он никогда не говорил об этом, всегда был хорошим помощником. – Сос не желал наводить напраслину. – Но он нормальный человек, и не может не думать об этом.

– Что же ты посоветуешь?

Снова все зависело от него. Вера Сола в своего советника подчас обескураживала. Он не мог требовать, чтобы вождь остался здесь: Солу, по всему, нравились походы за новобранцами. Попросить взять с собой Тила? Не было смысла, смена дисциплинарного лидера не устранит проблемы.

– Я не могу упрекнуть Тила в нечестности. Но его нужно заинтересовать, показать, что выгодней быть с тобой, чем отделяться, даже если кто-то за ним пойдет.

– Да я голову ему снесу, если он вздумает пойти против меня!

– И все же ты мог бы назначить его первым воином в свое отсутствие и поставить во главе отдельной группы. Дай ему позабавиться хоть титулом.

– Я хочу, чтобы моими людьми занимался ты.

– Поставь его надо мной, пусть командует. Все равно это послужит общему делу.

Сол поразмыслил.

– Хорошо. А что я должен дать тебе?

– Мне? – Сос оторопел. Вот как вышло! Если для сохранения верности нужно поощрять Тила, то что тогда говорить о нем? Сол прекрасно понимал, что тренировки важнее порядка, что Сос пользуется большей свободой, чем все остальные. Ведь теоретически он мог в любой момент отказаться от имени и уйти. – Я согласился служить тебе год за свое имя. Больше ты мне ничего не должен.

– Мне нравится твоя птица, – сказал вдруг Сол. – Может, подаришь?

Сос скосился на маленького своего приятеля, дремавшего на плече. Птица стала уже частью его жизни, он уже забывал о ее присутствии.

– Глупыш не принадлежит никому. Ты имеешь столько же прав на него, как и я, ты ведь спас его от ястреба. Но он почему-то привязался ко мне, хотя я даже, помню, пытался его прогнать. Я не могу подарить его тебе.

– Почти так же я утратил свой браслет. – Сол коснулся обнаженного запястья.

Сос отвел взгляд, почувствовав себя неловко.

– Если ты подаришь Глупыша, а он найдет самку, и она снесет яйцо, я отдам яйцо тебе, – пробормотал Сол.

Взбешенный, не находя слов, Сос зашагал прочь.

Больше они не перекинулись ни единой фразой, и на следующее утро Сол вновь отправился в путь. Сола осталась в лагере.

Тил, похоже, был доволен повышением. Как только вождь покинул лагерь, он вызвал Соса:

– Я хочу, чтобы ты эту толпу превратил в боевую силу, которой не будет равных. Кто будет отлынивать – ответит передо мной.

Сос хмуро кивнул и приступил к осуществлению изначального замысла.

Прежде всего он посмотрел каждого воина в круге, ловил стиль, сильные и слабые стороны, делал записи на листках шрифтом старинных книг. Затем распределил воинов по рангам и по оружию: первый меч, второй меч, первый шест, второй… Мечей было двадцать, этот инструмент был самый популярный, хотя и грозил увечьем и гибелью. Было шестнадцать булав, двенадцать шестов, десять палиц, шесть кинжалов и одна «звезда».

Первый месяц ушел на занятия с отдельными группами. Соперники были под рукой, не было необходимости тратить время на поиски. Каждый упражнялся до усталости, пробегал несколько кругов вокруг лагеря, возвращался снова. Лучшие воины верховодили: став командирами, обучали других тонкостям ремесла. Первоначальный состав рангов менялся, с пришедшим мастерством менялось и положение воина. Разгорался дух соперничества, бои превращались в состязания, с болельщиками из других групп, которые аплодировали, подшучивали, в случае надобности – предотвращали опасные действия.

Звездник тренировался с булавщиками. «Утренняя звезда», диковатая на вид: короткая рукоять и тяжелый, в шипах, шар на цепи, – была особо опасной. Трудная в управлении, непригодная для защиты, она не могла нанести легкий удар, – поражала цель, корежа плоть и разбивая кости. Сойтись с разъяренным звездником в круге – на это не решались самые опытные воины, хотя неумелый звездник часто калечил и самого себя.

Время шло. Парни превращались в искусных мастеров. По двое, по трое в лагерь прибывали от Сола все новые люди, холостые и с семьями.

Их включали в специальные формирования, определяли ранг, но старожилы говорили, что качество пополнения снижается. К концу первого месяца число воинов перевалило за сотню.

Поначалу было много молодых, – глуповатых, неуклюжих, принятых лишь потому, что попались на пути. Но Сос и советовал Солу не судить по начальному уровню или внешности. Схватывая на тренировках приемы и принципы, они быстро продвигались по лестнице рангов. Некоторым из лучших в обычных условиях не хватило бы жизни, чтоб добиться таких успехов.

Со временем, от поединка к поединку, даже самые неуживчивые и вздорные новички прониклись духом единства. Уже многие чувствовали, что пламя предназначено для больших свершений. Сос собрал самых сообразительных и заговорил о тактике.

– Допустим, в вашей группе шесть хороших воинов, от первого до последнего ранга. Вы встречаете группу из шести, каждый из которых чуть-чуть лучше ваших. В каком порядке лучше сражаться?

– А насколько они лучше? – поинтересовался Тан, булавщик не слишком высокого ранга: большой вес делал его неповоротливым.

– Их первый воин побьет твоего первого, второй – твоего второго, но не первого, третий – твоего третьего, но не второго, и так далее.

– А у меня нет такого, который побьет их первого?

– У тебя такого нет, а их вождь настаивает на сражении, и все остальные тоже.

– Он, понятно, не будет зевать и не позволит, чтобы мой первый сразился с более слабым. Вызовет моего первого – и отобьет, потом их второй – отобьет моего второго…

– Ну и…

– Удача может дать мне одну, ну две победы, но лучше с этим племенем не встречаться.

Чернобородый Тор просиял:

– Я могу побить пятерых, и потерять лишь самого слабого.

– Как? – удивился Тан. – Они же лучше…

– Я пошлю моего шестого против их сильнейшего, будто это мой лучший.

– Но твой первый ни за что не согласится драться после шестого!

– Мой первый будет подчиняться моим приказам, даже если считает их оскорбительными. Он сойдется с их вторым – и победит, мой второй – победит их третьего, и в конце концов, мой пятый – их шестого.

– А их первый…

– Завоюет лишь моего шестого, который проиграл бы и любому другому.

– И у тебя будет десять человек, тогда как их вождь останется лишь с двумя, – подытожил Сос. – Хотя до сражения его команда была лучше.

Тан поскреб в затылке и засмеялся:

– Здорово!.. Я это запомню. Только… – он посерьезнел, что, если их лучший откажется драться с моим шестым?

– А как он узнает? – ухмыльнулся Тор.

– А как ты узнаешь его ранг? Если они задумают то же?

– Стратегия хороша, но после предварительной разведки, – заключил Сос. – И для нее неплохо использовать опытного, но уже отошедшего от сражений воина.

Они долго и с увлечением изобретали подобные вопросы, соревнуясь, стараясь загнать противника в угол. Взяв домино, – его прихватили из игровой комнаты на одной из стоянок – они разложили костяшки перед собой (чем больше точек – тем выше ранг), придумывая все новые ситуации. Тор, самый изобретательный, уже почти любое, самое безнадежное дело мог повернуть к победе.

Сос уступил выдуманный вид соревнования в тактике своим ученикам. Он показал, как использовать ум тогда, когда не срабатывает грубая сила, и был этим вполне удовлетворен.

На второй месяц, когда система рангов приобрела четкость, начались соревнования между видами. Советники вернулись в свои ряды и там, как заговорщики, внедрили хитроумную тактику победы над соперником. В каждой группе был заметен дух товарищества, и все стремились показать свое превосходство над другими командами.

Сос обучал счету точка за победу, ничего за поражение. Мужчины, которые ходили с карандашом и бумагой, как ненормальные, выглядели довольно смешно, и вскоре их сменили женщины, выписывая счет уже на доске. Группы обозначались символами (их придумал Сос) – упрощенными изображениями булав, мечей и других орудий. И каждый вечер мужчины устремлялись сюда, бурно радуясь победам, сокрушаясь из-за потери ранга.

Когда система точек стала громоздкой, ее сменили арабские цифры. Это было достижение, о котором ранее Сос и не мечтал. Однажды он ненароком увидел, как маленькая девочка пальцами стирала дневной счет своей группы. Закончив, она взяла карандаш и написала число 56 напротив меча. И Сос понял, до чего просто можно наладить обучение основам математики и даже полноценному письму. Воины не думали о грамоте, пока лишь не было в том нужды.

Кинжальщики, как самая малочисленная группа, оказались в невыгодном положении.

– Что толку, – пожаловался их командир, – если мы выигрываем даже все впятером. Меченосцы обставят за день и при многих поражениях.

Сос показал, как вести счет по списку количество побед на каждого человека. Теперь он уже вынужден был начать занятия математикой и обучить женщин искать среднее арифметическое. Сола тоже занялась, хотя и не была самой способной из женщин; оставшись в одиночестве, от нечего делать, она освоила арифметические действия настолько, что могла обучать других. Сос был благодарен за эту помощь, хотя ее присутствие было мучительно.

А в круге происходили странные вещи. Оказалось, меч даже высокого ранга не всегда справляется с грубой булавой, а тот, кто с блеском владел булавой – может уступить шесту. Советники, которые с изменением рода противника первыми догадались усовершенствовать систему рангов, добавили своим группам много победных очков.

Тил поначалу смеялся, заставая Тора в палатке за раскладыванием домино. Однако, присмотревшись, смеяться перестал. Понимая свое отличие от прочих, Тил держался особняком, но общее развитие племени вынудило пошевеливаться и его. Уже появлялись воины, оспаривавшие его мастерство.

Настало время, и он сам склонился над домино.

На третий месяц приступили к тренировкам в парах, двое на двое.

– Четыре воина в круг? – поразился Тил.

– Ты слышал что-нибудь о племени Пита?

– Нет.

– Очень мощное формирование на востоке. Они выставляют пары с мечами, булавами и шестами. По одиночке в круг не ходят. Ты хочешь, чтобы они объявили победу над нами за отказ от вызова?

– Нет.

Первый день парных тренировок принес ценный опыт. Кинжалы и палицы не доставляли хлопот. Но шесты задевали друг друга, а широкие движения булавой грозили увечьем партнеру. Снова произошли смещения в рангами первые и вторые мечи терпели постыдное поражение от дуэтов десятых и пятнадцатых. Мастера заботились только о себе, а низшие ранги демонстрировали мудрое взаимодействие: яростное, безрассудное нападение сдерживалось спокойной, точной защитой. Когда два меча бросались в атаку, не отличая друга от врага, круша налево и направо, слаженная команда менее сильных брала верх.

А потом пошли смешанные двойки, меч в паре с булавой, кинжал – с шестом, пока каждый воин не научился входить в пару с любым орудием против любой комбинации соперника. Систему подсчета тоже совершенствовалась: женщины изучили дроби, при необходимости – делили, составляли пропорции.

Незаметно пролетели месяцы, появились опытные наставники, которые брали под опеку потрясенных новичков и показывали путь к совершенству.

Падали листья, затем повалил снег. Землеройки и мотыльки исчезли, хотя бдительность воинов задолго до того снизила их опасность. Рагу из землероек считалось уже хорошим блюдом, и теперь, зимой, найти замену столь щедрому источнику мяса было не так просто.

Боевые круги подметались каждый день, тренировки продолжались и в морозы, и в оттепель. Время от времени прибывали новобранцы. Вождь по-прежнему отсутствовал.

8

С началом холодов Сэв перебрался в центральную палатку, которая постоянно обогревалась огнем. Для удобства семей ее разделили на множество маленьких отсеков. Все чаще, в поисках браслетов, здесь появлялись молодые женщины. И Сэв щедро пустил по кругу свою эмблему.

Сос остался в маленькой палатке, не желая попасть в одно жилище с теми, кто носил оружие. Невозможность войти в круг мучила, изматывала, но открыто признаться в этом он не мог. Оружие нужно было, как воздух, но все шесть видов его стали для него неприкасаемы. А такая альтернатива, как лук и стрелы, для круга не годилась.

Он часто думал об этом. Зачем ненормальные тратят столько сил на производство вещей для воинов, если потом даже не интересуются, как они живут, как их используют? Он бился над этим вопросом, оставаясь членом воинского общества, думая его понятиями.

Он сбросил с себя одежду и голый забрался в теплое нутро спального мешка. И об этом удобстве ненормальные неизменно заботились зимой, на ближайшей стоянке мешков оказалось более обычного – и точно по их потребности. Они, безусловно, знали о лагере, но, по всей видимости, это их не беспокоило. Где люди – туда и вещи. И никакого контроля.

Теперь Сос обзавелся маленькой газовой лампой и мог читать вечерами случайные книги, оставленные ненормальными (и здесь они проявляли свою предусмотрительность!). Когда он стал брать книги со стоянки, их появилось еще больше, и как раз по вопросам, которые его занимали.

Он зажег лампу, открыл лежавший поблизости том. Это была книга о сельском хозяйстве в эпоху до Взрыва. Текст оказался сложным, никак не удавалось сосредоточиться. Тип и количество удобрений для отдельных площадей, севооборот, пестициды, их применение и меры предосторожности – все сплошь невразумительные термины, а он хотел знать лишь, как выращивать земляные орехи и морковь. Он отложил книгу и погасил лампу.

После ухода Сэва было одиноко. Сон долго не шел. Сэв передавал браслет из рук в руки, обнимал податливую и жадную плоть – там, в центральной палатке. И Сос мог бы поступить так же. Находились женщины, бросавшие недвусмысленные взгляды и на его браслет, хотя он и был безоружен. Он уверял себя, что его положение требует холостяцкой жизни и одиноких ночей. Но чувствовал: это самообман. Обладание женщиной – обратная сторона мужского достоинства. Здесь воин мог укрепить свою репутацию не менее успешно, нежели в круге. И Сос отказывался от женщин лишь потому, что был безоружен, и стыдился этого.

Кто-то приближался к палатке. Тор захотел поговорить с глазу на глаз? Бородач здорово соображал, в групповой организации и тактике обставлял даже Соса. Они подружились – насколько могли позволить обстоятельства. Иногда Сос делил пищу с семьей Тора, хотя пухленькая веселушка Тора и не по годам развитая Тори напоминали, насколько он всегда нуждался в собственной семье.

Всегда? Нет, такое желание он стал замечать лишь в последнее время..

– Сос?

Это был женский голос, слишком, до мучительного знакомый.

– Что ты хочешь, Сола?

Ее голова в капюшоне показалась у входа, на фоне снегов она казалась черной.

– Можно войти? Здесь холодно.

– Здесь тоже не жарко. Быть может, тебе лучше вернуться к себе?

У нее тоже было отдельное жилище, рядом с палаткой Тила. Жена начальника стала ее близкой подругой. Сола носила браслет вождя, и мужчины обходили ее стороной.

– Впусти меня.

Обнаженной рукой он откинул зыбкий полог (забыл затянуть вход плотной тканью, когда погасил лампу). Она встала на четвереньки, забралась внутрь, едва не опрокинув лампу, и улеглась рядом.

– Я так устала спать одна.

– Ты пришла сюда спать!?

– Да.

Внезапная, неистовая надежда – от неожиданности она казалась еще более сильной – ударила по сердцу. Он обманул себя дважды: страсть, страсть к этой женщине сдерживала его, а вовсе не положение, не отсутствие оружия!

– Ты хочешь мой браслет?

– Нет.

Разочарование было еще невыносимей погасшей радости.

– Уходи.

– Нет.

– Я не оскверню браслет другого мужчины. И не потерплю измены собственному. Если не уйдешь сама – выставлю силой.

– А если я закричу, и сбежится весь лагерь?

В беспорядочном своем чтении ему встречались похожие ситуации. Мужчина, поддавшись однажды, никогда уже не примет самостоятельного решения. И со временем все станет лишь хуже.

– Кричи, если хочешь. Но здесь ты не останешься.

– Попробуй только тронь! – она и не двинулась.

Обозлившись на нее и на свое преступное влечение, он поднялся и схватил ее за меховую парку. Та соскользнула на пол, и в снежном свете, еще проникавшем снаружи, он увидел наготу Солы. Не мудрено, что она замерзла!

– Не самая приличная картина: голый мужчина борется в своей палатке с голой женщиной, – фыркнула она.

– Это происходит всегда и всюду.

– Но не тогда, когда она этого не хочет.

– В моей-то палатке? Ее спросят, почему она пришла голой и не закричала, прежде чем войти.

– Она пришла одетой, чтобы разобраться с трудным вопросом. Ошибка в дробях.

Сола порылась в кармане лежавшей парки и вытащила бумажку с кое-как нацарапанными цифрами. Их не было видно, но он уже понял: она сделала домашнее задание специально, чтобы было оправдание. И даже с ошибкой, достойной его внимания. А он – вот попался-то! – затащил, нет – заманил жену вождя внутрь и сорвал с нее одежду. Ловко! Все предусмотрела! Поднимись сейчас переполох – и вскоре племя перестанет в нем нуждаться.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу согреться. В твоем спальнике хватит места и на двоих.

– Ты ничего этим не добьешься. Хочешь, чтоб я ушел?

– Нет. – Она нашарила молнию, расстегнула спальник, впустив внутрь холодный воздух. Не успел он опомниться, как она – обнаженная, теплая – уже лежала рядом, плотно задернув молнию.

Он попытался отвернуться, но его движение лишь прижало к ее мучительному телу. Взяв за волосы, она хотела повернуть его лицом к себе, но он не поддавался.

– Сос, я же пришла не для того, чтобы тебя мучить…

Он промолчал. Какое-то время она лежала спокойно, но зов пола исходил от ее тела. Она так близка, так доступна!.. За счет бесчестья. Зачем? Зачем она пошла по этому пути? Сняла бы лишь на время эмблему Сола…

Другая фигура выступила из тени центральной палатки, и грузные шаги заскрипели по умятому снегу.

– Дождалась, чего хотела! Тор идет!

И тут все ее притворство вышло наружу. Она съежилась в спальнике и попыталась спрятаться.

– Отошли его!

Сос схватил парку, затолкал ее под основание палатки. Солу упрятал с головой в мешок, надеясь, что воздуха ей хватит.

Скрип от шагов был все ближе. У самой палатки Тор замер. Молча постоял и тяжелой походкой потопал обратно, решив по всему, что друг его спит, раз света нет и палатка плотно закрыта.

Сола вынырнула, едва опасность миновала.

– Но ты же хочешь меня! Иначе, разве стал бы прятать…

– Сними его браслет и возьми мой.

– А помнишь, мы с тобой лежали рядом… – прошептала она, избегая прямого отказа.

– «Зеленые рукава»?

– И «Долина Красной реки». Ты спросил, чего мне не хватает в жизни, а я ответила – власти.

– Ты сделала свой выбор, – он даже не мог утаить своей горечи.

– Но тогда я не знала, чего не хватает ему.

Ладонь ее скользнула под его локоть, рука обвила спину. Сос был уже не в состоянии сдерживаться и видел, что она это чувствует.

– Ты в лагере – первый человек. Это понимают все, даже Тил. И Сол. А он знает это лучше всех.

– Почему же ты не хочешь расстаться с его браслетом?

– Потому что я думаю не только о себе! – глаза ее сверкнули. – Он дал мне имя, не желая этого. И я обязана дать ему что-нибудь взамен. Даже если не хочу. Я не могу оставить его, пока мы не сравняемся.

– Не понимаю.

Теперь горечь прорвалась в ее голосе:

– Все ты понимаешь!

– У тебя странная система счета.

– Это его система, а не моя. Она не укладывается в твои цифры.

– Но почему для своих целей ты не выбрала другого?

– Потому что он тебе доверяет. А я – люблю тебя.

Ему нечего было сказать. Решение исходило не от нее, а от самого Сола.

– Если хочешь, я уйду. Не буду ни кричать, ни скандалить. И никогда не вернусь.

Она могла теперь позволить себе это. Она уже выиграла. Молча, он стиснул ее в объятиях, ища губ, тела.

Сола отстранила лицо:

– Ты знаешь цену?

– Знаю… знаю…