Текст книги "Летающий цирк"

– Малкин! – воскликнула Лили, а Роберт с облегченно вздохнул.

– М-м-м-м! – только и выдавил Малкин в ответ. – М-м-м-м.

Лис подошел к ним и просунул морду меж прутьев – на ней был намордник.

– М-м-м-м, – снова замычал Малкин.

– Спокойно, – сказала Лили, поглаживая его. – Сейчас высвободим тебя и сбежим.

Взгляд больших черных глаз лиса беспокойно метался во все стороны, пока девочка пыталась дотянуться до его морды, но она не могла достать до клетки и схватить намордник, чтобы сдернуть его.

– Подержи его, – попросила она Роберта.

Роберт схватил Малкина за морду. Лис в ответ благодарно лизнул его пальцы сухим и теплым языком.

Лили снова просунула ладонь в клетку.

– Не могу снять ремешок, не достать. Надо открыть клетку. – С этими словами она достала из кармана набор отмычек, подаренный Толли, и посмотрела на Роберта. – Вытяни ладони.

Роберт подчинился, Лили положила на них кожаный футляр и раскрыла его.

– Ты справишься? – спросил он, осматривая крохотные инструменты.

– Пока не знаю. Замок сложный. – Лили выбрала отмычку и воткнула ее в замочную скважину. А затем медленно начала вертеть ее.

Цилиндр замка начал со скрежетом поворачиваться.

Животные в клетках рычали и щелкали зубами, а лошади в стойлах беспокойно били копытами пол. Роберт покрепче сжал футляр, стараясь успокоить бушующую панику, и стал смотреть, как Лили возится с замком.

Она немного его ослабила, а затем раздался щелчок.

– Получилось! – прошептал Роберт и почувствовал, как напряжение покидает мускулы.

Лили распахнула клетку, и Малкин прыгнул ей в руки.

– М-М-М-М! – тревожно мычал он, пока она пыталась снять туго затянутый намордник. Пара мгновений – и ремень слетел.

– Это ловушка! – загавкал Малкин. – Вас ищут! Они знают, что вы здесь!

Но было поздно. Они услышали свист Толли, за которым последовал тревожный крик, а затем дверь грузового отсека захлопнулась. Раздался лязг болтов, намертво запирающих выход. Попались!

Роберт засунул отмычки в карман и побежал к иллюминатору. Мужчины убирали анкерные цепи, которые удерживали воздушный корабль на земле. Затем закрутился пропеллер и разогнал туман, окружавший гондолу. Последние рабочие вбежали внутрь по трапу в носовой части корабля, зашумели двигатели, и корабль начал медленно подниматься в воздух. Животные тревожно забились в клетках.

Они были в нескольких метрах над землей, когда Лили подбежала к соседнему иллюминатору.

– Где Толли? – спросила она, перекрикивая шум двигателей. – Я не вижу его.

В то же мгновение Толли выскочил из-за высокой травы, освещенной боковыми фарами корабля. Кроме него в поле больше никого и ничего не было: ни кассовой будки, ни шатра, ни подсобных помещений – все исчезло. Летающий цирк дождался их, схватил и теперь уносил с собой в небо.

– ТОЛЛИ! – закричала Лили. – Не дай им похитить нас!

Толли замахал руками и прокричал что-то в ответ, но из-за рычащих двигателей ничего не было слышно. Они пытались прочитать его слова по губам, но судно быстро поднималось, а лицо Толли становилось все меньше и меньше, удаляясь от них. Вскоре он стал размером со спичку, затем с булавочную головку, а когда корабль поднялся так высоко, что свет его прожекторов уже не доставал до поля, он и вовсе пропал из виду.

Роберта охватил жуткий страх неизвестности. Он посмотрел на Лили и Малкина, которые стояли рядом с ним в грузовом отсеке корабля, полного диких животных, и понял, что они чувствуют то же самое.

На земле теперь было видно только пять фонарей деревни Бракенбридж, которые тускло освещали туманный парк. Но вскоре и они исчезли, стали лоскутом огромной темной равнины, над которой летел огромный цирковой аэростат в красно-белую полоску.

Глава 9

Лили взяла Малкина на руки и покрепче прижалась к Роберту. В грузовом отсеке было холодно. Она поплотнее обернула вокруг шеи половину шарфа, а Роберта завернула во вторую половину. Хорошо, что миссис Раст связала такой огромный шарф, длины которого с лихвой хватало на двоих.

В потолке моргали тусклые лампы, периодически освещая диких животных, которые свернулись в клетках, и бьющих копытами лошадей. Двигатели работали на полную, и их рев смешивался с рыком и храпом животных.

Лили тоже хотелось реветь. Да уж, день рождения удался. Мадам Лионс-Мейн, Слимвуд и их сообщники воспользовались дневником мамы, написали стишок и вручили ей приглашение на шоу, только чтоб застать ее врасплох и украсть, словно она была вещью, еще и прихватить Роберта и Малкина.

Но зачем? Что они хотят сделать с ней и с ее механическим сердцем? Теперь она была уверена, что ее похитили из-за него. Она ломала себе голову, пытаясь догадаться, зачем оно этим циркачам, но не могла понять. В мыслях крутилось только то, какой же простофилей надо быть, чтоб позволить так легко себя одурачить. Роберт с Малкином теперь в беде, и она не могла не винить себя. Неужели жизнь ее ничему не научила и она так и будет вечно повторять одни и те же ошибки, по кругу, как стрелки часов на циферблате? Ее самоистязания прервались звуком стучащих от холода зубов Роберта.

– Надеюсь, Толли доберется до поместья, – пробормотал он, – и расскажет всем, что случилось.

– Надеюсь, – повторила Лили и поплотнее завернулась в пальто.

– Хоть бы помощь пришла до того, как мы тут замерзнем до смерти, – продолжал Роберт, потирая ладони и надвинув кепку на лоб. – Я продрог до костей, не чувствую ни лица, ни носа, даже пальцев на ногах. Даже волосы инеем покрылись!

– Оно и понятно, – мрачно заметил Малкин, глаза которого от злости превратились в щелки. – Клянусь самим Ноем, на этом дурацком летающем ковчеге совсем нет отопления. Надо было дома сидеть, Лили, – закончил он, встал и отряхнулся.

– Хватит жаловаться, вы оба! – рявкнула Лили. – Мне надо подумать.

Она закрыла глаза и снова стала перебирать варианты спасения в голове… Допустим, ей удастся взломать замок на двери отсека, но они летят слишком высоко, чтоб можно было спрыгнуть. К тому же они сами слышали, как в дверь вкрутили болты, а с ними ей ни за что не справиться. Она уже успела осмотреть весь отсек и убедилась, что других путей отхода нет.

Бесполезно. Каждый план действий, который приходил ей в голову, натыкался на эти проблемы, и мысли о спасении уступили место тревоге. Куда они летят? И что ждет их по прибытии?

– Что ж, хоть меня и похитили, но, по крайней мере, про день рождения не забыли, – произнесла она наконец, чтобы разрядить обстановку. – Глупо было тащить вас с собой. Теперь и вы в заложниках, а Толли может попасть в беду.

– Бред! – гавкнул Малкин. – Не говори ерунды.

– Но это правда, – возразила она и потрепала загривок Малкина. – Если бы я не потащила вас на поиски Анжелики, мы бы сидели дома, сытые, веселые и в тепле… Что этим людям надо от меня? – спросила Лили, чуть не плача.

– Ты же не знала, что это ловушка, – успокоил ее Малкин и уткнулся носом ей в ладонь.

– Чего бы от тебя ни хотели, – сказал Роберт, – они этого не получат. Мы все вместе дадим отпор, как всегда. А Толли пока доберется до дома и расскажет все твоему отцу.

– Если кто и знает, как нас найти, то это Джон, – добавил Малкин.

– Надеюсь, вы правы, – ответила Лили. – Он наверняка ужасно волнуется. Жаль, я была так груба с ним.

– Насчет этого. – Роберт наклонился к ней поближе. – Мне нельзя рассказывать тебе, но, учитывая обстоятельства… Твой папа, он приготовил сюрприз. В конце вечера он собирался произнести особую речь в твою честь и отдать тебе подарок.

– А миссис Раст приготовила торт с четырнадцатью свечами, – добавил Малкин. – Она вчера его испекла, но спрятала в кладовой.

Этой новости даже Роберт удивился.

– Ты откуда знаешь? – требовательно спросил он.

Малкин гордо облизался и ответил:

– Вынюхал этим утром.

– Почему же вы не рассказали? – спросила Лили. – Я ведь хотела уйти в том числе из-за того, что все забыли про мой день рождения.

– Мы пообещали Джону молчать, – оправдался Роберт. – Секрет.

Лили почувствовала укол совести. Папа притворялся, что забыл о ее празднике. Сейчас все, наверное, удивляются, куда они пропали. Но, быть может, Толли уже прибежал и рассказал новости. Остается надеяться, что полиция и папа нападут на след Летающего цирка прежде, чем они улетят далеко.

Эта надежда испарилась, когда Лили поняла, что они уже слишком далеко, чтобы за ними можно было проследить, и грудь ее отяжелела от страха. Они и правда попали в беду, еще и по ее вине. Она взглянула на замерзших и несчастных Роберта и Малкина и взмолилась, чтобы все закончилось хорошо. Им предстоял долгий путь домой.

Прошло полчаса; каждый был занят своими мыслями, и молчание изредка прерывалось лишь грохотом двигателей, либо рыком или воплем какого-нибудь животного.

– Будем отдыхать по очереди, – предложил Малкин. – Один из нас останется на страже у иллюминатора, возможно, снаружи промелькнет знакомое место.

Роберт покачал головой.

– Малкин, там темно, хоть глаз выколи, мы ничего не увидим. Давайте лучше взбодримся. Который час? – спросил он и сжал плечо Лили.

Лили посмотрела на карманные часы.

– Одиннадцать двадцать пять.

– Твой день рождения еще не закончился, так давайте отпразднуем. Лично я умираю с голода, – сказал Роберт и достал из кармана коробку шоколадных конфет. Открыв ее, он увидел двенадцать трюфелей, каждый из которых лежал в ажурной бумажной корзинке и был украшен цветной карамелью или кусочком фрукта. Конфеты напомнили Лили яркие костюмы циркачей.

Она выбрала одну и съела – ей попался мягкий трюфель с начинкой из пралине.

– М-м-м-м! – только и смогла вымолвить она с набитым ртом.

Роберт тоже попробовал одну. Она была с ореховым вкусом и прилипала к зубам.

Лили выбрала вторую – имбирную, и еще одну – с розовым кремом внутри. Хорошо, что ни одна из них не оказалась ледким сладенцом или еще какой-то ерундой, о которой говорил клоун Огги.

Скорее наоборот, шоколадки оказались такими вкусными, а ребята такими голодными, что вскоре они съели все двенадцать штук. А потом увидели, что под ними скрывался еще один слой конфет, и съели их тоже. Трюфели таяли во рту, а пустые обертки ребята прятали в карманы.

Малкин к пиру не присоединился. Зоомеханоиды не едят, даже в крайних случаях, и уж точно не шоколад.

Прикончив сладости, Лили решила почитать мамин дневник, чтобы развлечь себя и друзей. Ей нравилось читать вслух – это занятие напоминало ей вечера, когда мама рассказывала ей истории перед сном.

Лили постучала пальцем по странице.

– Дроз, – повторила она, – знакомая фамилия.

– Я таких не знаю, – зевая и дожевывая последнюю конфету, ответил Роберт.

– И я… тоже, – медленно выговорил Малкин, часто моргая. Его завод заканчивался, и он засыпал.

– Неважно, – решила Лили и продолжила читать.

¹ Чарльз Бэббидж (1791–1871) – английский математик, изобретатель первой аналитической вычислительной машины. Ада Лавлейс была его другом и помощником.

Лили вспомнила о разговоре между Анной и механиком сегодняшним вечером. Вот где она слышала фамилию Дроз. Он упомянул доктора, когда говорил о папе и профессоре Сильверфише – кажется, он занимался гибридами, и за это его исключили из Гильдии.

Но Дроз был профессором мамы, а ее мама была такой умной женщиной. До того, как к Лили в руки попал ее дневник, она почти не думала, что ее мама была кем-то, кроме… мамы. Но сейчас, на страницах это книги, она увидела совершенно другую часть жизни Грейс Фэрфакс. У мамы была жизнь до нее, даже до папы. Мечты, которые она хотела осуществить. И прямо сейчас она рассказывала о них Лили, как будто разговаривала с ней.

Интересно, как человек, которого уже давно нет в живых, может вернуться в этот мир с помощью написанных им слов. Мама продолжала удивлять дочку, даже не будучи рядом. Как же жаль, что она не здесь.

Она бы сказала Лили, какая она смелая, подарила бы ей уверенность, чтобы выбраться из этой беды. Она бы посоветовала не прекращать поиски истины, ответов, которые помогут ей выбраться отсюда.

Лили поняла, что задумалась, и перестала читать, но остальные этого даже не заметили. Завод Малкина кончился, а Роберт задремал, выронив пустую коробку конфет из рук.

Ее глаза тоже начали слипаться…

$$$$$$$$$Мысли…

$$$$$$$$$$$$$$$$$уплывали…

$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$куда-то…

Нельзя засыпать. Они же договаривались, что кто-нибудь из них должен дежурить? Сейчас она уже не могла вспомнить. Лили никогда в жизни не чувствовала себя такой уставшей. Она протерла глаза и, зажмурившись, попыталась сосредоточиться на чтении дневника, но слова расплывались у нее перед носом. У нее никак не получалось собрать их в предложения, а когда она подняла взгляд и посмотрела по сторонам, то поняла, что у нее кружится голова.

Она закрыла дневник и подложила руку под голову.

И вдруг оказалась в совершенно другом месте.

Лили больше не валялась на холодном полу грузового отсека гондолы, а лежала под креслом в гостиной их старого дома на Риверсайд-уолк в Челси.

Она крепко сжимала аммонит в руке, а огонь в камине согревал ее ноги в теплых носках, которые она закинула на край очага.

Если положить голову на руки и посмотреть вверх, то можно увидеть мамины ноги. Она ходила взад-вперед по комнате в длинном платье и шелковых тапочках и читала вслух Лили отрывки из красного дневника.

Девочка хотела позвать ее, но не могла издать ни звука. Она открывала рот, но произнести ничего не получалось. Тогда она закрыла глаза и крепко уснула.

Глава 10

Роберт проснулся и сразу почувствовал резкую головную боль. Правая рука у него затекла, потому что он лежал на ней несколько часов. Во рту все еще стоял привкус шоколадных конфет, а в животе ощущалась вязкая тяжесть.

По всему отсеку разносился запах животных, которые все еще рычали, поскуливали и ржали, будто общались между собой на языке, понятном им одним.

Жесткий деревянный пол больше не вибрировал из-за гула двигателей, что могло означать лишь одно. Летающий цирк остановился. Они приземлились.

Он перевернулся на спину и поднял упавшую на пол кепку, а затем принялся потирать затекшую руку.

Когда он садился, то смахнул на пол лежащую на нем пустую коробку из-под шоколадных конфет, и на него накатил приступ тошноты.

Роберт отбросил ее подальше и подавил рвоту. Он чувствовал себя отвратительно. Последнее, что он помнил, это тяжесть в голове и чувство падения в глубокий колодец. Мальчик с подозрением осмотрел коробку. Неужели дело в трюфелях? В них что-то подсыпали? Он вспомнил, как клоун подарил конфеты Лили и как мужчины гнались за ними – они-то думали, ребята не смогут так быстро бегать. Но Слимвуду и мадам Лионс-Мейн, тем не менее, удалось их поймать, озлобленно подумал он.

Мальчик сел на колени и посмотрел по сторонам. Лили и Малкин спали в дальнем конце грузового отсека. Пальто девочки было расстегнуто, и она укрывалась шарфом. Завод Малкина кончился, и лис спал, свернувшись калачиком у ее ног.

Роберт подвинулся к ним и легонько потряс Лили за плечо.

– Просыпайся, – шепотом позвал он.

– Как же мне плохо, – простонала Лили, приоткрывая глаза.

– Заметно, – ответил мальчик.

– Ну спасибо. Где мы?

– Понятия не имею, но на земле.

– Как мы могли проспать посадку?

– Кажется, они что-то добавили в конфеты.

– Серьезно? – недоверчиво переспросила девочка, протирая глаза. – Голова кружится.

– У меня тоже, пройдет. Дыши глубже.

Он положил руку ей на спину и помог подняться.

Постепенно тошнота отступила. Лили убрала волосы с лица, вытащила из-под одежды висящий на шее заводной ключ Малкина, наклонилась к нему и стала будить. С каждым поворотом ключа шестеренки внутри лиса начинали затягиваться и легонько щелкать.

Когда Лили закончила, винтики внутри Малкина задвигались, и он очнулся, заморгал угольно-черными глазами и уставился на клетку с дикими зверями и стойло с лошадьми.

– Я успел забыть, что мы на этом воздушном судне неудачников, – бодро заговорил Малкин. – Лили, ты рассказывала какую-то историю. Я думал, мы по очереди будем караулить. Что случилось?

– У тебя кончился завод, – пояснила Лили, – а мы с Робертом потеряли сознание. В шоколад добавили снотворное.

– Да уж, иначе в таком смраде не уснуть, – заметил Малкин, принюхиваясь. – Воняет хуже, чем дохлая крыса в грязных носках. А сколько времени?

Лили порылась в карманах пальто и достала карманные часы.

– Девять пятнадцать, если только они не отстают.

– Не должны, – сказал Роберт и выглянул в иллюминатор.

Солнце низко висело в белом небе со сланцево-серыми облаками, которые проплывали над полянкой, окруженной осенними деревьями. Вдали и до самого горизонта тянулись высокие каменные дома.

Под иллюминатором несколько мужчин выбрасывали канаты для швартовки гондолы. Остальные были заняты установкой кассовой будки и ограды.

Болван, поскрипывая, бродил туда-сюда, как тюремный охранник. Он следил за дисциплиной, сложив руки замком за спиной и переводя тусклый взгляд глаз-фар с одних рабочих на других.

Роберт с тревогой наблюдал за ним.

– Какой же странный все-таки цирк, – заключил он в конце концов. – Как думаешь, что им от нас надо?

– Я. Ну или, по крайней мере, механическое сердце, – сказала Лили и почувствовала, как заныли от боли шрамы на груди. Она застегнула пальто.

Роберт отвернулся от иллюминатора.

– С чего ты взяла?

– Ты видел, что Слимвуд и Лионс-Мейн делают с гибридами. Выставляют напоказ их особенности. Издеваются над ними. Они используют гибридов, а я – одна из них. Наверняка у них и на меня такие планы. Это они послали мне дневник, – сказала девочка, водя пальцами по тисненому аммониту на обложке красной книжицы. – Понятия не имею, как она у них оказалась.

– Вот же, лязг ее подери, загадка, – произнес Малкин, задумчиво почесывая за ухом задней лапой.

Роберт нервно кивнул. Кажется, Лили права. А значит, ей грозит опасность. Мало ли что они могут с ней сделать, да и с ним тоже.

– Что же нам делать? – спросил он.

– Ничего, – ответила Лили, – разве что ждать.

Она открыла дневник и пролистала страницы с чертежами и техническими заметками.

– Давайте я еще почитаю, – предложила она, сделала глубокий вдох и громко, перекрикивая рычания животных, начала читать.

– Семнадцать лет спустя после предыдущей записи! – взвизгнул Малкин.

– И мой первый день рождения, – задумчиво произнесла Лили, нервно покусывая ноготь.

– Получается, Грейс уже вышла замуж, и ей тридцать семь лет, – посчитал Роберт. – Что такого могло произойти, что она не вела дневник целых семнадцать лет?

– Кто знает, – ответила Лили и продолжила читать.

Лили остановилась. В глазах ее стояли слезы. Это правда, мама всегда старалась сделать так, чтобы ее день рождения запомнился, и часто водила Лили в разные удивительные места.

Она вспомнила фотографию с ее третьего дня рождения, когда они пошли в лондонский зоологический сад, где покатались на настоящем слоне, немного напоминавшем Элефанту.

А однажды они с папой посетили выставку электрических изобретений двух известных американских ученых, Николы Теслы и Томаса Эдисона.

Еще ей запомнился поход в лабораторию Гильдии механиков, где находилась машина Бэббиджа – удивительное устройство, которое умело решать сложные задачи.

Раньше она думала, что это все были папины затеи, но теперь оказалось, что ее мама хотела показать ей все эти вещи.

В последний день рождения, который она отмечала с мамой, они пошли смотреть, как взлетают дирижабли у причала Каунтерс-крик, и мама пыталась объяснить Лили законы физики, которые лежали в основе полетов.

Интересно, что сказала бы мама, узнай она, что случилось с ее дочкой.

Но у Лили не было времени ни подумать об этом, ни прочитать следующую запись в дневнике, потому что размышления ее прервались грохотом цепей и звуком поворачивающихся шестеренок – кто-то открывал дверь грузового отсека.

– Быстрее! – сказала она Роберту, размахивая дневником у него перед носом. – Нельзя отдавать им его. Надо спрятать. Помоги мне затолкать его за пояс, – попросила она, поднимая пальто.

Роберт засунул книжицу за пояс платья – цвет ее обложки практически сливался с ярко-красным цветом шелкового наряда Лили.

Девочка одернула пальто, и в следующий момент дверь грузового отсека с грохотом распахнулась, и на пороге показались две фигуры.

Глазам Роберта понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к яркому дневному свету, залившему помещение. Он поморгал и узнал Слимвуда и мадам Лионс-Мейн.

На них была та же одежда, что и вчера. Слимвуд, в красном жакете и фраке, держал в правой руке черный хлыст, а под мышкой у него был зажат помятый мешок для грязного белья. Он ухмылялся, обнажив золотые зубы.

Мадам Лионс-Мейн крутила в руках полосатый зонтик. Его острый кончик блестел на свету и выглядел достаточно острым, чтобы выколоть кому-нибудь глаз.

– Bienvenue à Paris![4]4
  Добро пожаловать в Париж! (фр.)


[Закрыть] – довольно пропела она.

Париж! Они в другой стране!

Роберта передернуло от страха, а Лили сжала руки за спиной, пытаясь унять дрожь. Малкин обнажил клыки и издал низкий угрожающий рык.

– Если хотите, чтобы все закончилось хорошо, рекомендую надеть намордник на этого механоида, – посоветовал Слимвуд, подойдя к ребятам близко настолько, чтобы они увидели его взгляд.

– Делай, что он говорит, – прошептал Роберт Лили.

– Малкин, успокойся пока, – тихо сказала девочка, вновь надевая намордник на лиса. – Мы выберемся отсюда, обещаю.

– Произошло какое-то недоразумение, – обратился Роберт к Слимвуду дрожащим голосом.

– Никакого недоразумения, – поспешила заверить его мадам Лионс-Мейн и зашла в отсек, поглаживая свою бороду длинными пальцами. – Все прошло точно по плану.

Внезапно женщина схватила себя за бороду, одним плавным движением полностью оторвала ее и поморщилась от боли. Между искусственной бородой и ее сморщившейся кожей теперь висели похожие на сопли куски клея.

– Bon anniversaire, ma chérie[5]5
  С днем рождения, дорогая (фр.).


[Закрыть]. Надеюсь, праздничный сюрприз удался.

Все внутри Лили закипело от ярости, и она отступила на шаг назад. Она наконец поняла, почему запах ландыша показался ей знакомым, она узнала предательницу… бывшую домоправительницу и гувернантку.

– Мадам Вердигри, – выдохнула девочка.

– Exactement[6]6
  Именно (фр.).


[Закрыть], – ответила мадам.

– С бородой вам намного лучше, – яростно выпалила Лили. – Косматость вам к лицу.

Женщина резко и громко рассмеялась.

– Très bien, ma petite[7]7
  Очень хорошо, моя маленькая (фр.).


[Закрыть].

– Не подумайте, что вам удалось нас провести, – соврала Лили. – Я знала, что это вы, я этот запах за версту учую. Вонь хуже, чем от ваших животных. Все ваши уловки я знаю.

– Vraiment?[8]8
  Правда? (фр.).


[Закрыть] – переспросила мадам. – А что же мы вас так легко поймали?

Она подала сигнал Слимвуду, который схватил Роберта за руку, завел ее мальчику за спину и выкрутил, пока тот не вскрикнул от боли.

Мадам схватила Лили за плечо, впившись в него, словно тисками.

Малкин попытался ускользнуть, но мадам преградила ему путь своим зонтиком, вставив крючковатый конец в намордник, будто поводок.

Лис зарычал, его глаза блестели от ярости.

– Хватит! – рявкнула мадам. – Тишина. Замолчите все! Чем больше вы пререкаетесь, тем хуже для вас.

– Не надо затыкать мне рот, – прошипела Лили, пытаясь высвободиться. – Я хочу знать, что мы здесь делаем.

Уголки рта мадам дернулись, и губы ее сложились в издевательскую злую ухмылку.

– Лили, я вернулась за тобой и привела целый цирк. Мы несколько месяцев планировали тебя похитить.

– Мы? – Лицо девочки побледнело.

– Bien sûr, chérie[9]9
  Конечно, дорогая (фр.).


[Закрыть]. Ты что, правда решила, что я просто так исчезну из твоей жизни и даже не попробую отомстить? – Ногти мадам еще сильнее впились в плечо Лили. – Когда я нашла дневник среди документов твоего отца, то поняла, что его можно использовать как приманку. Ты постоянно рыдала из-за мамы.

– Папа доверял вам! – закричала Лили. – А вы украли его документы. И мамин дневник.

– Да, но какая хорошая вышла приманка. Я была уверена, что ты заинтересуешься приглашением… и оказалась права, верно? Ты ведь так любишь загадки.

– «Как же ты устроена внутри?» – фыркнула Лили. – Идиотское стихотворение.

– Vous aimez?[10]10
  Нравится? (фр.)


[Закрыть] – уточнила мадам. – Мой близкий человек написал.

– Я даже не понимаю, о чем оно.

– Понимаешь ты все, chérie. Должна признаться, я сама потратила много времени на разгадку этой тайны. Глупо было не догадаться раньше. Дневник твоей мамы не особенно помог, но вот в документах папы были все ответы. Почему все так гнались за этим вечным двигателем, где он спрятался и какую ценность представляет собой.

– Вечных двигателей не существует, – вставил Роберт.

– Существуют, еще как. Один находится прямо в этом помещении. – Сказав это, мадам расстегнула верхние пуговицы на пальто Лили и ударила по ее грудной клетке костяшками пальцев – раздался жуткий глухой стук.

– Ничего не понимаю, – соврала Лили, продолжая заламывать руки за спиной и впиваться ногтями в кожу.

– Механическое сердце, n’est-ce pas?[11]11
  Не так ли? (фр.)


[Закрыть] Профессор Хартман украл его у Сильверфиша, чтобы спасти твою жизнь, вот почему все его искали. Вот почему сообщники Сильверфиша, Роуч и Молд, пообещали мне деньги, если я буду присматривать за тобой и приведу тебя к нему. Когда этот план сорвался, мне пришлось бежать, прихватив с собой единственную ценность, которую я смогла найти – документы твоего отца.

– Надеюсь, вам они принесли одни неприятности, – огрызнулась Лили.

Мадам снова засмеялась так сильно, что ее стеклянные серьги в ушах зазвенели.

– Тут ты права. А теперь они принесут неприятности и тебе, ma petite. – Она наклонилась так близко к девочке, что запах ее духов стал невыносим. – И давай-ка я кое-что тебе объясню… Я делаю это только потому, что знаю: ты отсюда никуда не сбежишь. В этих документах содержится ценная информация о механическом сердце. Достаточная компенсация за гроши, которые мне платили, и то время, которое я потратила на твое воспитание. – Ее голос стал жестче. – Жаль, мы не смогли продать их, слишком рискованно. На них стояла печатать компании Хартмана и Сильверфиша, а твой отец предложил награду за их возврат.

– «Мы» – это вы и мистер Сандер? – уточнила Лили. – А он где?

– Этот бесполезный простофиля! – презрительно усмехнулась мадам. – Он отказался со мной сотрудничать. Угрожал пойти в жандармерию – в полицию. Но мой друг Слимвуд помог от него избавиться.

Роберт ушам своим не верил. Он посмотрел на Слимвуда, который громко хохотнул, выставляя напоказ золотые зубы.

– Сандер оказался полным идиотом! Вот ему не повезло, да, Гортензия? Так мы поступаем со всеми, кто с нами не согласен, в цирке и за его пределами, – сказал Слимвуд и провел пальцем по горлу Роберта. – И с тобой так же поступим, если будешь перечить.

– Сначала я хотела шантажировать твоего отца с помощью этих документов, – продолжала мадам, – но после того, что он про меня наговорил, я даже на черном рынке не смогла их продать. – Она цокнула языком так, будто последствия ее воровства были не более чем маленьким неудобством. – А потом Слимвуд сказал, что он знает кое-кого, кто занимается незаконными экспериментами с гибридами, и мы решили встретиться.

– Кто это? – спросила Лили.

– Один доктор наук. Мы заключили сделку, по условиям которой я должна была вас познакомить. Вот я и придумала идеальный план похищения, еще и отомстить тебе смогла.

– Что за доктор? Что ему от меня надо? – требовала ответов Лили.

– Всему свое время, ma petite, – ответила мадам. – Сначала нам надо в каюту номер тринадцать.

Она вытолкнула Лили и Малкина из грузового отсека. Девочка изо всех сил крутила головой, пытаясь оглянуться через плечо на Роберта, пока ее тащили дальше.

Роберт хотел было пойти за ними, но Слимвуд не отпускал его.

– Нет, парень, ты остаешься со мной. И я сделаю все, чтобы ты своих друзей не увидел.

Роберт сжал кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони, и попытался унять тревогу, слушая шаги Малкина, Лили и мадам на грузовом трапе. Комната номер тринадцать – где это? Что там? И как, лязг побери, их оттуда вытащить?