Текст книги "Королева демонов"

Но недостаточно для освобождения матери. Асом сдавил ей шею.

– Признаться, я удивлен, что ты заглотила наживку, – проговорил Асом. – Ты правда думала, что это будет так просто?

– Отпусти ее, – сказала Инэвера. – Это твоя бабушка, а не жалкая чинка-рабыня.

– Никто не удосужился нас познакомить, – ответил Асом. – Какое мне дело, если она умрет? Но я отпущу ее, когда ты вернешь мне сына. И настоящую бабушку.

Он искоса рассматривал Ашию. Ее лицо скрывало покрывало, но он, хотя мужем был никудышным, узнал жену безошибочно.

– И мою якобы мертвую суженую.

– Троих заложников за одного? – спросила Инэвера. – Вы, дама, плохо колдуете, но мне казалось, что уж простой арифметике в Шарик Хора должны научить.

Асом улыбнулся:

– Наслаждайся преимуществом, матушка, пока можешь. Мелан с Асави научили нас многому из магии хора – хотя и непредумышленно. Мы ежедневно сокращаем разрыв. Магия больше не достояние дама’тинг.

– Это противоречит недвусмысленным заповедям Эведжаха, – напомнила Инэвера. – «Не потерпите чародеев» – так сказал своему народу Каджи.

Асом пожал плечами:

– Теперь я – шар’дама ка, матушка. Пора пересмотреть эти откровения.

– Трупы, которые устилают твой путь к пьедесталу, не делают тебя шар’дама ка, мальчик, – сказала Инэвера. – Честолюбия ради ты предал всю Красию и поставил под угрозу собственно Шарак Ка.

Она пересеклась взглядами с матерью:

– Прости меня, матушка. Первая война должна быть превыше даже семьи.

– Ты моя дочь, – ответила Манвах. – Я буду любить тебя, даже если погасишь солнце.

Аура Асома разожглась гневом. Он мотнул головой, и в коридор вытолкнули Касаада. Тот спотыкался из-за протеза. Позади ухмылялся Кашив, приставивший к горлу ее отца нож. Выставленное предплечье защищала броня, и он позаботился превратить более грузного Касаада в живой щит.

– Начнем с малого, – сказал Асом. – Сдай мою дживах, и немедленно, иначе Кашив вскроет глотку твоему отцу.

Инэверу подмывало вскинуть жезл, но толку будет немного. Сразить Кашива, не причинив вреда отцу, ей удастся не лучше, чем убить Асома и не рискнуть жизнью матери. Она слышала, как приближается подкрепление. Скоро они будут здесь – дама с хора-посохами и много-много шарумов.

– Не надо, дочь моя, – произнес Касаад и судорожно вдохнул, когда Кашив прижал к его шее лезвие. – Избавитель простил меня. Моя душа чиста.

Инэвера взглянула на отцовскую ауру и поняла, что это правда. В бытность шарумом он был пропойцей и трусом, но сейчас готов к смерти и суду Эверама. Дух его взирал на одинокий путь, готовый отправиться по нему ради спасения семьи. Он понимал, что Асом видит в нем обычного хаффита, расходный материал. Истинной ценностью обладала Манвах. Внук никогда ее не убьет.

– Ей никогда не стать чистой после того, что ты сделал с Соли! – Мускулы Кашива напряглись, но Асом простер руку, останавливая его.

– Я пойду, Дамаджах, – сказала Ашия.

Дыша ровно и глубоко, Инэвера покачала головой. Сначала – Шарак Ка. Кости предрекли, что Ашии еще предстоит сыграть свою роль. Касааду же – нет.

– Сын мой, ты уже однажды покушался на жену. Больше не выйдет.

Асом уронил руку, и клинок Кашива, сверкнув, оставил на горле Касаада горячий кровавый росчерк. Инэвера вскрикнула, когда отец рухнул, захлебываясь собственной кровью. Едва Кашив лишился «щита», Инэвера воздела жезл и вышибла из него дух. Воина отшвырнуло по коридору, и он приземлился грудой дымящихся угольев, но черное дело было сделано.

Манвах сдавленно захрипела, когда Асом притянул ее к себе, прикрылся ею и увлек обратно в покои. Его люди сомкнули ряды, отсекая погоню.

– Убейте их! – крикнул Асом, пинком захлопывая дверь.

Инэвера позволила им уйти, радуясь, что Манвах вышла из-под удара. Воздев хора-жезл, другой рукой она обратилась к шарум’тинг:

«Живых не оставлять».

«Глупа же я», – подумала Инэвера, когда они, окровавленные и опаленные, вернулись в ее крыло дворца.

Они собрали немалую жатву, оставив за собой в коридорах Асома шлейф из мертвых шарумов и дама, но это было ничто по сравнению с полчищем, которым командовал сын. Его охрана уже наверняка утроилась. Ловушка сработала, и второго шанса не будет.

Живыми свидетелями случившегося остались только Асом, Манвах и сестры по копью, но провал Инэверы не стал от этого менее вопиющим. Она проявила самонадеянность и доверилась гневу, а не холодной рассудительности костей.

Теперь отец мертв, и мать она тоже навряд ли застанет в живых. Асом получил подтверждение того, о чем уже подозревал, – Ашия выжила.

И что она выиграла взамен?

Ничего.

– Дамаджах, – поклонилась Ашия, когда они вошли в ее личные покои, – можно мне пойти к сыну?

Инэвера бросила взгляд на юную женщину, которой не было и двадцати, и увидела в ней страх. Не за себя – сегодня она была готова умереть, в бою или ради жертвы. Но встреча с мужем породила тревогу за сына. Инэвере был виден образ Асома, нависавший над нею грозным духом. Ашия знала, что он охотно убьет любого мужчину, женщину или ребенка в Красии, чтобы вернуть Каджи.

Инэвера простерла руки, и Ашия оцепенела, а в ауре обозначилось потрясение. Неужели Дамаджах хочет ее обнять?

Но Инэвера прижала ладонь к месту, где одежду рассекло во время их бегства копье шарума. Рана зажила, и все же кисть Инэверы стала мокрой от крови.

Опустившись на колени, она извлекла кости и покатала их в горсти, смачивая в эссенции племянницы.

– Эверам, дарующий свет и жизнь, твои дети нуждаются в наставлении. Как мне защитить твоего достопочтенного сына Каджи асу Асом ам’Джардир ам’Каджи, чтобы он и мать его послужили тебе в Шарак Ка?

Свечение алагай хора усилилось, и она, бросив кости, хладнокровно взглянула на замысловатый узор. На расшифровку ушло много времени.

«Она должна искать хаффита через отца ее отца и найти твоего пропавшего кузена».

Инэвера моргнула. То, что Аббану еще предстояло сыграть свою роль, не удивляло, а отсылка Ашии из Дара Эверама вполне могла стать единственным способом уберечь и ее, и Каджи. Отцом отца Ашии был дама Хеват, который некогда отвечал за монастырь и, вероятно, по-прежнему там находился.

Но кузен? Что за кузен?

Она осеклась. Кости сказали: «твоего» кузена, а не Ашии. Возможно, ее собственная кровь подскажет то, что утаила кровь племянницы.

Но кости, как всегда, поставили больше новых вопросов, чем дали ответов.

«Она узнает его по запаху».

– Пока маджахи готовятся к уходу, ты в сутолоке ускользнешь, – сказала Инэвера. – Асом не ждет, что я тебя отошлю. Иди в Водоем Эверама. После поражения Джайана там осталось много вдовствующих матерей. Еще одна не привлечет внимания, и вне столицы никто не узнает ни тебя, ни Каджи.

– А что мне делать там? – спросила Ашия. – Как мне найти хаффита?

– Найди Керана. Наставник теперь правит городом, а его приватиры господствуют на воде – по крайней мере, до весны. Если кто и поможет тебе в поисках его пропавшего господина, то это он. Я буду гадать ежедневно и сообщать тебе, если узнаю что-то еще. Связь через хора-камень в твоей серьге продержится несколько дней. После этого действуй самостоятельно.

– А как быть с пропавшим кузеном?

Инэвера пожала плечами:

– Узнаешь по запаху.

– Этого мало, – сказала Ашия.

– Мы должны довериться Эвераму. Кости выразились ясно. Ты должна найти их, коль скоро имеешь значение для Шарак Ка.

Ашия коснулась лбом пола:

– Как прикажешь, Дамаджах.

Она поднялась и пошла, чтобы проститься с сестрами по копью, которые безмолвно ждали снаружи. Им было известно, что она уходит, но куда и зачем – не узнает никто, кроме них двоих.

– Племянница, – окликнула Инэвера, и Ашия остановилась.

Повернувшись, она встретилась с ней взглядом.

– Знай, что, будь ты мне родной дочерью, я не гордилась бы тобой сильнее. Если чьи-нибудь плечи способны вынести это бремя, которое возложил Эверам, то только твои.

Инэвера распростерла объятия, и ошеломленная Ашия упала в них впервые за свою взрослую жизнь.

Глава 12
Опустошенная
334◦П.◦В.

Бекка их засекла. – Склонив голову набок, Уонда прислушалась к вибрации встроенного в шлем осколка демоновой кости. – Стела и Кит крадутся по дороге к складу Смитта.

Лиша кивнула. Они всегда приходили, как только пополнялись запасы, даже если Смитт изменял график. Кто-то снабжал их сведениями.

Она надела плащ и перчатки:

– Идем. Вели Бекке и остальным занять крыши и держать пальцы на спусковых крючках. Вон валяется стрела без оперения, а кто-то бездельничает.

– Да, госпожа, – сказала Уонда. – Но они встрепенутся как миленькие, если что, а опереньем я займусь сама. Мы не рискнем вашим здравием.

Лиша сжала мешочек с хора:

– Я тоже.

Бруна внушила ей, что травнице бегать не подобает, но у Лиши были длинные ноги, и шагала она стремительно. Меченые дети быстро передвигаются ночью.

Уонда снова тронула шлем:

– Ага, поняла. – Она повернулась к Лише. – Не шибко спешат. Шествуют себе, как хозяева города.

Лиша поджала губы, глядя на Смитта, который со скрещенными руками стоял перед тяжелыми складскими дверями. Теперь они были помечены и укреплены небьющимся стеклом.

– Постарайся не провоцировать их, – сказала она, становясь рядом.

– Я – их?! – изумился Смитт. – Родные сын и внучка грабят меня каждые две недели, а ты беспокоишься, что я их спровоцирую?!

– Он прав, вообще-то, – заметила Уонда.

– Да, – согласилась Лиша. – Но они пьяные от магии, а нам не нужна потасовка. Мы хотим только поговорить.

– Надеюсь, что они тоже, – сказала Уонда.

В этот миг Стела с дядей вышли из-за угла и остановились как вкопанные при виде встречающих. Оба светились силой, но Стела – ярче. Не так ярко, как Ренна, Арлен Тюк или Джардир, но сильнее, чем кто-либо другой на памяти Лиши. И этого они достигли всего за полгода.

«Моя работа, – повинилась она про себя. – Арлен предупреждал. Заклинал. А я считала себя умнее всех».

Киту хотя бы хватило такта изобразить огорчение. Стела только прыснула.

– По-твоему, это смешно? – осведомился Смитт. – Всю жизнь я обеспечивал вам крышу над головой и сытое брюхо, а вы мне платите грабежом?

– Ой, да ладно тебе, дедуля, – буркнула Стела. – Создатель свидетель – ты не обеднеешь. Мы проливаем в ночи кровь, а ты день ото дня жиреешь.

– Мало ли кто льет ночью кровь, – возразила Уонда. – Это не повод становиться разбойниками.

– Мы никого не трогаем, – сказал Кит. – Всего и берем-то по нескольку мешков и бочонков. Вам будет лучше, если мы начнем голодать?

– Мы привыкли сами зарабатывать себе на хлеб, – ответил Смитт.

– Мы и зарабатываем! – сказала Стела. – И куда больше, чем раньше! Охраняем людей.

– Демоново дерьмо! – ругнулся Смитт. – Вы живете только ради себя!

– Твой дед прав, – вмешалась Лиша. – Я не для того пометила вам кожу, чтобы вы упивались магией и сношались в моем лесу.

– Нет, ты поманила нас, а потом бросила! – огрызнулась Стела. – Арлен Тюк сказал, что мы все Избавители, а ты хочешь присвоить себе всю власть!

– Эй, не смей так разговаривать с госпожой Лишей! – прорычала Уонда.

– Хорош, Стел. Идем-ка отсюда, – позвал Кит.

Не обращая на него внимания, Стела скрестила руки, расставила ноги и выдержала взгляд Уонды:

– Иначе – что?

Доспехи скрипнули: Уонда сжала кулаки.

– Иначе огребешь, зассыха мелкая.

В ауре Стелы промелькнула картина: тренировка, Уонда кладет ее на лопатки. Девчонке не терпелось отомстить.

– Попробуй, жаба страшная. Ходишь у Лиши в овчарках и считаешь себя особенной? Пора загнать тебя в конуру.

Аура Уонды тоже воспламенилась. Лиша придержала Уонду за плечо.

– Я вас не бросила, – сказала она Стеле. – Явиться в Энджирс мне приказал герцог. Что я могла поделать? Существуют правила, благодаря которым мы поступаем цивилизованно. А ты, похоже, забыла, что это такое.

– А, правила! – бросила та. – Как будто они хоть раз мешали тебе творить что вздумается.

– Все, что я сделала, совершено ради графства Лощины, – сказала Лиша.

– Да неужели? Потому и растишь в своей крепости пустынного демоненка?

Уонда зарычала, и Лише пришлось переложить руку ей на грудь, чтобы удержать на месте.

– Да, в том числе. А лучше, чтобы его войско нагрянуло в Лощину, как в Райзон и Лактон?

Стела расхохоталась:

– Хочешь сказать, что тебе ни капельки не понравилось изображать суку? И ни разу не торкнуло, когда тебя имели?

– Я не обязана перед тобой отчитываться, – ответила Лиша.

– Конечно нет, – подхватила Стела. – Лиша, расперемать ее, Свиток вообще ни перед кем не отчитывается. Уезжает из города на несколько месяцев, а потом возвращается и строит всех, как будто ее произвели в герцогини.

– Хватит, – сказала Лиша. – Пометив вам кожу и выдав оружие, я выдвинула условия. Вы их нарушили, как и законы графства Лощины. Вас заключат под стражу, и вы ответите за свои преступления перед судом.

Стела издала короткий смешок, похожий на лай:

– Какими же силами?

Лиша махнула рукой, и Кит со Стелой оглянулись на лесорубов, которые перекрыли выход из переулка. Они, как велела Лиша, сохраняли дистанцию, но отступить дяде с племянницей было некуда.

Стела криво улыбнулась, вновь повернувшись к Лише:

– Маловато. Вообще насмешка.

Она легко преодолела прыжком разделявшие их тридцать футов.

Но как ни была Стела проворна, Уонда оказалась быстрее. Она встала перед Лишей неколебимая, словно скала, и так ударила Стелу ладонью в грудь, что та, вдруг лишившись воздуха, грянулась оземь.

Татуированная кожа Стелы вспыхнула вместе с гневом, разжегшимся в ауре. Не будучи сильно ранена, Стела завела под себя кисти и оттолкнулась.

Уонда не дала ей оправиться, пнула в живот и заломила руку. Стела взвыла, но все это продлилось не долго – вмешался Кит, который так врезал Уонде по голове древком усиленного хора копья, что лопнул ремень на деревянном шлеме, а сам шлем откатился в сторону.

– Уходим! – крикнул Кит и рывком поставил Стелу на ноги, а лесорубы ринулись в нападение.

Стела сбросила его руку:

– Нет, я сначала припечатаю жабу!

Уонду еще шатало, когда Стела налетела на нее и засветила в челюсть горящим ударными метками кулаком.

Будь Уонда человеком обычным и даже простым лесорубом, ее, скорее всего, убило бы на месте. Но плоть Уонды тоже была помечена, а деревянные доспехи – нашпигованы хора. Правда, Лиша все равно услышала, как хрустнула кость.

Лиша вынула жезл, но Уонда еще не сдалась. Она уклонилась от нового удара, перехватила запястье Стелы и, применив против противницы ее собственную силу, притянула к себе и так заехала по корпусу, что треснули ребра.

Киту сперва не хотелось драться, но теперь, когда забурлила схватка, его аура полыхнула жаром едва ли меньшим, чем у Стелы. Ударом ноги в живот он толкнул подоспевшего лесоруба на женщину, которая мчалась следом, а третьей досталось в лицо. Год назад он был безобидным юношей – невинным и простоватым, но теперь передвигался словно хищник, бил в самое слабое место и не терял врагов из виду, когда его пытались окружить.

Стела была права. Воинов маловато.

Стела и Уонда сражались как демоны, обмениваясь тяжелыми ударами. В угаре битвы они отбросили многие приемы шарусака – остались только грубые пинки, тычки и заломы. Под напором Уонды обе рухнули наземь, и Уонда попыталась взять соперницу в захват, но Стела впечатала в нее локоть, ударная метка вспыхнула. Уонду отбросило на спину, и Стела, напрыгнув, попробовала осуществить обратный захват, но Уонда исхитрилась пинком отшвырнуть противницу.

– Довольно! – крикнула Лиша, вскидывая жезл.

Стела обернулась и двинулась к ней; глаза у нее сверкали, как у подземника.

Лиша привычно начертила в воздухе серию меток – легко, словно расписалась на бумаге. С помощью магии она могла сразить Стелу намертво, но девушка была не виновата – во всяком случае, не целиком. И Лиша создала Тягу.

Стела закричала, когда из нее вырвало магию. Метки потускнели, а жезл в руках у Лиши разогрелся. Уонда потянулась к ней и с воплем отдернула руку, тоже задетая Тягой.

– Останови Кита! – велела ей Лиша. – Я разберусь!

Но было непохоже, что разберется. Сверкая глазами, Стела кое-как встала и заковыляла к ней. Смитт отступил, когда внучка приблизилась.

– Как ты смеешь! – заорала Лиша. – Ты была ничем! Шныряла мышкой по моей лечебнице! Я дала тебе силу, чтобы выстаивать в ночи, и вот как ты с нею обошлась? Вот чем мне отплатила?

Она добавила в воздух меток, усиливая вытяжку.

И аура Стелы погасла, как свеча. Стела безжизненным кулем повалилась на землю.

– Ночь!

Лишу словно холодной водой окатило. Она перестала Тянуть и подбежала к девушке, будучи вне себя от паники и на взводе от магии. Она не собиралась высасывать так много. Не хотела ее убивать.

Стела была еще теплая, но не дышала, сердце не билось, а аура померкла. Жезл оставался горячим, и Лиша дотронулась им до ключевой метки на груди, отдавая малую толику изъятого.

Метка жадно всосала магию и послала искру по сети других, оплетавших тело Стелы. Девушка вздрогнула, открыла глаза и резко села, судорожно вдохнув, но со стоном вновь повалилась навзничь. Аура была тусклой, но Лиша видела: сердце забилось, Стела выживет.

Тем временем Уонда и лесорубы обездвижили Кита, лишили его оружия и доспехов. Уонда приходила в себя, но челюсть у нее была свернута. Возможно, придется сломать ее заново и поставить как нужно.

– Кит и Стела Тракт, вы арестованы, – объявила Лиша. – Я надеялась, что мне никогда не придется воспользоваться темницами, которые построил граф Тамос, но вы не оставили выбора.

Стела закашлялась, харкая кровью, но улыбаясь:

– Ненадолго. Стая об этом узнает. За нами придут.

– Тогда они поселятся в соседних камерах.

Но Лиша знала, что это будет непросто, если остальные меченые дети тоже питаются мясом демонов.

Положение ухудшится раньше, чем успеет сколько-то выправиться.

– Госпожа, я не вижу во всем этом надобности, – сказала Дарси, когда они с Лишей пили чай, наблюдая за солдатами Лощины, которые вступали в Школу травниц.

Они общались в былом домике Лиши, ныне – здании администрации директора Дарси. Было странно оказаться гостьей в старом жилище.

– Молюсь, чтобы ее не было, – ответила Лиша, – но лагерь меченых детей всего в нескольких милях отсюда. Они очень скоро узнают, что мы посадили Стелу и Кита под замок. Их чувства подогреваются магией, они захотят дать сдачи и не будут разбирать, куда придется удар.

Дарси понимающе взглянула на нее:

– Это не ваша вина, Лиша. Вы же не знали, что так случится.

– Разве? Арлен не велел мне метить плоть. Ночь, он умолял меня не делать этого! Он знал, как это сказывается на рассудке. А я решила, будто он плохо нас знает, но теперь думаю, что это я слабо верила в него. Кому хватит воли… сопротивляться подобной силе?

Дарси вздохнула:

– Мне поначалу отчаянно не понравилась Ренна Тюк, но я ведь ошиблась?

– Пожалуй, но с нею днем и ночью был Арлен Тюк. А у детей нет никого, кроме друг друга. – Лиша отпила чай.

Из кухни вышла Мелни с подносом:

– Пирожков, госпожа?

– Спасибо, дорогуша. – Лиша взяла один. – Пахнут волшебно.

Мелни просияла. Она была красивой молодой женщиной; ее набухшие груди и живот едва умещались в домотканом платье, но никому, кто увидит, как она хозяйничает в доме Дарси, и в голову не придет, что перед ним герцогиня Энджирская, бежавшая из города с подмастерьями Лиши, когда ее муж погиб при нападении красийцев.

– Желаете чего-нибудь еще, госпожа? – спросила она.

– Чай сладковат, – ответила Лиша. – В следующий раз не клади мне сахар.

– Я могу заменить чашку…

– Ничего страшного, дорогуша. Как у тебя дела?

– Замечательно, госпожа. Директор Дарси меня столькому научила!

– Только печь не особенно, – буркнула Дарси, когда Мелни, напевая себе под нос, вылетела из комнаты.

Лиша взглянула на пирожок. Тот пригорел с краев, а в середине был чересчур пышен. Она откусила – так и есть, не пропекся.

– Большинство подмастерьев, которых вы привели, справились на отлично. А эта… – Дарси покачала головой.

– Я видела, как умер ее муж, – сказала Лиша. – У нее никого не осталось, и я пообещала уберечь ее от беды.

Это была правда, хотя и не вся. Если принцесса Милнская Лорейн не родит герцогу Петеру наследника, то преемником станет ребенок, которого вынашивает Мелни.

Лиша знала, что когда-нибудь оба понадобятся ей как орудия политики, и презирала себя за это.

– Спасибо, что приняла ее.

Дарси пожала плечами:

– Девочка не сильно толковая, она все еще учится стряпать и обращаться с метлой, но хорошо шьет, и вид у нее всегда лучезарный. Всем подряд улыбается милой улыбочкой, и все в ней души на чают, особенно пока она в положении.

– А как успехи наших милнских гостей? – спросила Лиша.

– Скорее мы у них учимся, а не они у нас, – признала Дарси. – Цеховой мастер Раген и мать Элисса всю неделю читали лекции по меточному ремеслу. – Она покачала головой. – Хотя это не дело – учить человека магии костей.

– Тебе придется привыкнуть, Дарси, – сказала Лиша. – Как мужчины привыкают к копьям в руках у женщин. Олив навела меня на серьезные размышления о путях, которые мы себе выбираем. Почему бы мужчине не стать травником, если у него есть способности и желание?

– Провалиться мне в Недра, если знаю, – вздохнула Дарси. – Это необычно, и все. А дальше мы посвятим их в тайны огня.

– Ты же слышала о сражении при Энджирсе, – напомнила Лиша. – В Милне уже владеют тайнами огня, но все огненосное оружие мира не спасет их в новолуние, если за дело возьмется мозговой демон. Цеховой мастер Раген воспитал Арлена Тюка. Если не доверять ему, то можно проститься со всякой надеждой.