Текст книги "Черная багама"

Глава седьмая

I

Айлес нежился в ванной, безмятежно курил и думал, что классно быть под началом женщины, особенно такой, как Тельма Лайон.

Расплавленное солнце пробивалось сквозь узоры стекла, рисуя забавные арабески на потолке и на стенах. Айлес смахнул пепел на пол. Сколько будет продолжаться эта лафа? Но забавно. Не так давно он был в Англии и сидел на мели. Теперь он в Майами, в роскошном доме, накормлен, напоен, с деньгами в кармане. Он делал все, что мог, для Джонни Вэллона, хоть результат и был невелик. Но это не его вина. Он не сомневался, что однажды Тельма заговорит.

Интересно, что она скажет, и насколько честно. Он пожал плечами. Айлес никогда не понимал женских откровений. Иногда это правда. Иногда – расчет. Но какая разница?

Он вылез из ванны, принял холодный душ, оделся и оглядел себя в зеркале. Неплохо. Свежевыбритый, в белом льняном костюме, шелковой рубашке и спокойной расцветки галстуке – по контрасту с пестрыми шейными платками щеголей-американцев. Можно косить под любого, – подумал он и усмехнулся, – даже под нечто отдаленно напоминающее джентльмена.

Айлес закрыл за собой дверь и направился в комнаты Лайон. Дверь на стук открыла негритяночка.

– Доброе утро, миста Айлес. Миссус в столовой. Вы к ней?

– Да, Мэри – Энн.

Он бодро оскалился и пошел в столовую.

Тельма сидела за столом в бледно-зеленом шифоновом халате. В комнате было прохладно и тихо.

– Доброе утро, Джулиан. Надеюсь, вчера хорошо провел время в городе. Повеселился?

Он сел за столик.

– Доброе утро. Не слишком повеселился и не слишком скучал, если вы меня понимаете. Держался окраин. Подумал, что сейчас это лучший выход.

Она кивнула.

– Возможно… хотя не думаю, что тебя разыскивает полиция.

Она налила ему кофе. Айлес взял чашку.

– Интересно, почему?

Она ухмыльнулась.

– В свое время скажу.

Тельма встала, подошла к окну и отдернула прозрачную занавеску. За окном был цветник.

– Думаю, ты гадаешь, почему мы ещё не поговорили…

– Не особенно, – улыбнулся ей Айлес. – Я человек спокойный, вы же знаете, и, в конце концов, появился только пару дней назад. Может, вы хотите все обмозговать…

Она повернулась.

– Ты прав. Я думала. Большую часть времени я ломала голову, поверишь ли ты мне.

– И вас это волновало? – он намазывал тост.

Она улыбнулась.

– Ужасно остроумно, да, Джулиан? Могу я спросить, почему ты думаешь, что мне все безразлично?

– Да, – ответил Айлес бодро. – Знаете, за свою жизнь я много чего слышал от многих женщин… что-то правда, что-то нет… Но по большому счету это неважно, знаете ли, потому что никто не может долго успешно лгать, лгать постоянно, если вы понимаете.

– Да, понимаю. Ну, – она снова улыбнулась, – допустим, я промолчу? Допустим, я позволю спрашивать? Так будет проще.

Айлес налил ещё кофе.

– Выходит, первоначальная история о миссис Николе Стейнинг и её гадкой дочери – не совсем правда? Наполовину правда, на четверть, но это не та причина, по которой вам понадобился кто-то на Черной Багаме, так? Это первое. Дальше, в самом деле вам был нужен Джон Вэллон, а не я, так? Но кто-то должен был ехать, и когда вы не заполучили его, пришлось остановиться на мне. Годится для начала?

Она медленно прошлась мимо камина, достала сигарету, закурила.

– Хочешь верь, хочешь нет, но в моих словах было достаточно правды. На острове живет Виола Стейнинг, и её мать – миссис Никола Стейнинг. Ты же думал, её не существует?

Айлес пожал плечами.

– Я думал, девчонка может быть вашей родственницей, и вы просто не хотите разглашать тайну.

Она покачала головой.

– Она мне не родственница. И, как я говорила, она крепкий орешек. Она слишком много пьет и, боюсь, порой потребляет всякую дурь. Девочка пошла по дурной дорожке…

Айлес кивнул.

– Я так и понял. И вы хотите, чтобы её увезли с Черной Багамы. Даже силой. А что, в другом месте она не станет пить и все такое прочее, или неприятностей у вас с её присутствием станет меньше?

– В яблочко, – кивнула она. – И одновременно это ответ на второй вопрос; мне на самом деле нужен был здесь Джон Вэллон. И я скажу, почему. Пока я была на острове – до возвращения в Англию и встречи с вами – я была почти счастлива и, можно сказать, всем довольна. К несчастью, приехал мужчина. Я его долго знала, Джулиан. Он нехороший человек.

– Понимаю. Он грубо обращался с вами или с ней?

– Он мог быть очень грубым с нами обеими. Во-первых – это придется признать, Джулиан – он знает про меня пару очень неприятных вещей. У него есть несколько довольно глупых писем, которые не стоит оглашать. Пока я была на острове, миссис Стейнинг – мать Виолы – столкнулась в Лондоне с моей подругой, которая сказала, что я здесь. Понимаешь, в то время я даже не слышала о Виоле Стейнинг. Но её мать что-то прослышала и написала мне. Она писала, что девочка совсем одурела, и спрашивала, не могу ли я ей помочь. Я обещала.

Я пошла к Виоле. Она мне понравилась, но в душе я понимала, что случай тяжелый. Она красива, молода, богата и упряма, и уже на той стадии, когда полупьяна весь день и пьяна мертвецки к шести вечера. Не слишком приятная ситуация.

Айлес кивнул.

– Для неё – да. Но вам-то что? Она не ваша дочь.

Тельма возразила:

– Значит это для меня очень много. Мужчина, о котором я говорила, стал заигрывать с Виолой. К несчастью, похоже, она влюбилась. Он неотразим, как черт. Возможно, она хочет найти с ком-нибудь опору. Зато вполне очевидно, что нужно ему. Ее деньги. Теперь ты понимаешь?

Айлес кивнул с набитым ртом.

– Старая история. Возможно, я смогу угадать финал. Вы пришли к своей новой подруге Виоле и рассказали, какой это мерзкий тип. Но она думает, что любит его. Поэтому она велела вам проваливать, полагая, что вы ревнуете. Думаю, он довольно красив. Должен быть красив…

Она быстро спросила:

– Почему?

– Ну, должно же быть в нем что-то, раз вы когда-то в него втюрились, – он жизнерадостно ей улыбнулся.

– Железная логика, Джулиан. Да, это правда. Она думала, что я ревную.

– И, – продолжал Айлес, – вы решили с ним встретиться. Возможно, вы так и сделали. И какой неприятный сюрприз! Он велел вам не лезть не в свое дело. А если вы не перестанете вмешиваться и не уберетесь с дороги, он шепнет Виоле про вас пару слов. Может быть, он даже угрожал показать ей письма.

Она кивнула.

– Совершенно верно, Джулиан. Как ты и сказал, старая история: с женщинами вечно одно и то же, особенно с умными, вроде меня. Никак мы ничему не научимся.

Айлес промолчал, прихлебывая кофе. Она продолжала:

– Я решила, что пора отдохнуть от Черной Багамы, и вернулась в Англию. Вернулась в основном чтобы повидать мать Виолы – миссис Стейнинг. Почти правда, что она в больнице. Из-за доченьки нервы у неё в таком состоянии, что я не смогла сказать ей всего. Поэтому я передала мамочке кучу приветов от Виолы, с которой все хорошо; а я собираюсь на Черную Багаму, а через пару месяцев – обратно в Англию, и обещаю привезти Виолу со мной.

Айлес протянул:

– Ага… Теперь начинаю понимать.

– Я так и думала, Джулиан. Я знала, что нет у меня шансов её привезти. Что к моему возвращению на Черную Багаму этот тип настроит Виолу против меня. И подумала, что лучше всего пойти к Джонни Вэллону; попросить его как-нибудь вернуть девчонку. Знаете, Джонни очень умен; очень умен и может быть очень упрям. Я подумала, что он справится там, где бессильны остальные. Думала, он сделает это для меня.

Айлес усмехнулся.

– Так я и думал. Скажите, Тельма, у вас с Джонни был роман? Из-за этого вы думали, что он возьмется?

Она чуть печально улыбнулась.

– Ты прав наполовину, Джулиан. Когда-то – очень давно – когда у Джонни ещё не было «Ченолт» – я надеялась, что мы поженимся. Мы встретились во время войны. Но, вернувшись, я узнала, что он женился на Магдалене Торн.

Айлес сочувственно кивнул.

– Так бывает, дорогая. Да, бывает.

Она спросила:

– Джулиан, ты мне веришь?

Он встал, закурил, и зашагал по комнате.

– Да, верю. Такое случается с женщинами вашего типа. Проблема в том, что вы чересчур красивы.

– Это мне ничего не дает, Джулиан.

Он осклабился.

– А это редко кому дает. Красота – обоюдоострый меч. Я забыл, кто это сказал, может даже я? Итак, что же в итоге? Я работаю на Джонни Вэллона, или возвращаюсь и закрываю дело, или что?

Он сел в кресло и вытянул длинные ноги.

– И ещё пустячок…Не следует забывать, что меня подозревают в убийстве. Или нет? И мне не так просто вернуться на Черную Багаму, учитывая…

– Учитывая что, Джулиан?

– Учитывая ваши слова.

– На твоем месте я бы не думала о подозрениях. Потому что я сама попрошу тебя вернуться.

Он привстал.

– А это становится интересным. Значит, мне возвращаться? А что, по-вашему, я смогу сделать на этом очаровательном и загадочном острове? Догадываюсь, что как только я суну туда нос, меня сунут за решетку, а мне это надоело. Не так давно я оттуда выбирался когтями и зубами. Не желаю возвращаться без надобности, – он улыбнулся. – Конечно, если этого хотите вы, я готов на все. «Ченолт Инвестигейшен» никогда не подводит клиентов – ну, не часто.

Она серьезно сказала:

– Послушай, Джулиан, мы знаем одно: на тебя не объявлен розыск, иначе это было бы в газетах. Не забывай, что убийство на Багамских островах – событие, крупное событие. А в газетах ничего особенного. Если бы полиция Майами тебя искала, давно бы нашла. Так что тебя вряд ли ищут, им наверняка даже не сообщали.

– Очень интересно. Почему вы так думаете?

– Прикинь сам. Ты видел комиссара полиции в ночь, когда нашел убитого. Ты рассказал историю, звучащую довольно фантастически, но не считаешь же ты его настолько тупым, чтобы её не проверить?

Айлес снова сел.

– Начинаю понимать…

Она улыбнулась.

– Именно. Можешь мне поверить на слово, когда ты вышел от комиссара, он связался со Скотланд-Ярдом. И что случилось? Скотланд-Ярд обратился к Джону Вэллону. Джонни пришлось ответить. Возможно, он не упомянул моего имени, но твою историю подтвердил. Наверняка сказал, что клиент поручил тебе расследование на Черной Багаме, хотя не знает ничего о мистическом звонке. Джонни – светлая голова, он догадался, что к чему. И все подтвердил. Ты понимаешь?

– Понимаю. Раз мою экстраординарную историю подтвердит Скотланд-Ярд, её экстраординарность будет играть на меня?

Она кивнула.

– Мне кажется, тебя даже не ищут; полиция Черной Багамы идет по другому следу.

– Вполне возможно, – он встал, зевнул. – Интересно, что с этим убийством?

Она чуть отошла, застыла, положив руку на каминную полку, и посмотрела на него.

– Вот что мне пришло в голову, Джулиан. Это только догадка, но она вполне может быть правдой. Помнишь, я говорила тебе в нашу первую встречу, что может позвонить служанка. И сказала, что она давно служит у миссис Стейнинг. Это не правда. А вот правда: уезжая с острова, я попросила служанку Виолы – милую пожилую негритянку – просматривать списки прибывающих – на Черной Багаме это легко – и, когда Вэллон, как я надеялась, приедет в отель, с ним связаться. Поговорить и рассказать, что случилось в мое отсутствие. Я передала ей, что прилетишь ты, а не Джонни.

– Ясно, – кивнул Айлес. – И негритянка просто драматизировала ситуацию и решила позвонить в телефонную будку?

– Это разумно, если она хотела встретиться тайно. Она не хотела звонить через коммутатор отеля.

– Похоже на правду. Вы думаете…

– Я думаю так: вполне вероятно, что за время моего отсутствия Виола опомнилась. Может, она что-то о нем узнала. Может, он напугал её. Может, пытался шантажировать. Если служанка это знала – а на Черной Багаме все слуги подслушивают – она могла сказать хозяйке, что из Англии едет друг. Может, Виола захотела встретиться с тобой.

– Хорошо, – сказал Айлес. – Если она хотела со мной встретиться, почему её там не было? Зачем было убивать какого-то парня?

– Этого молодого человека звали Гелерт. Он был неплохим парнем и очень увлечен Виолой. Зря – он ей не нравился. Понимаешь, что могло произойти?

– Дошло, – кивнул Айлес. – Вот вы о чем: Виола приказала служанке позвонить мне и попросить встретиться в пустом чужом доме, ключ от которого был у нее. Но ей не хотелось ехать одной, поэтому она позвонила приятелю и попросила встретить её там. Может, хотела, чтобы он слышал наш с ней разговор. Может, пыталась за кого-то спрятаться. Вполне возможно

– И более чем вероятно, Джулиан. О встрече мог разнюхать тот, другой. Он мог следить за ней, и встретил в доме Гелерта.

– Похоже, – согласился Айлес. – У вашего экс-друга был пистолет. Случилась ссора, Гелерт погорячился и ваш друг его убил. Довольно банально, и обычное дело в этих краях, если у двух мужиков дурной характер и они немного перепили. Может, так оно и было.

– Мне кажется, так и произошло, Джулиан. Или что-то очень похожее. Теперь встань на её место. В худшем случае – убийство произошло при ней. У неё шок, она сбежала домой и до сих пор не кажет носа. Это похоже на нее. Как большинство пьянчуг, она очень пуглива.

Повисла пауза. Айлес затушил в пепельнице сигарету.

– Итак, вы хотите, чтобы я вернулся и сложил мозаику.

– Я хочу, чтобы ты вернулся и увез девочку с острова. Если я права; если мой экс-друг, как ты его назвал, виновен в убийстве – а я в этом уверена – мое возвращение пользы не принесет. По крайне мере мне, верно?

– Да, если у него есть что-то против вас, – ответил Айлес.

– Именно. Теперь ты понимаешь?

Айлес кивнул и улыбнулся.

– Хорошо, дорогая, когда начинать?

– Переждем денек-другой, потом поедем. Думаю, лучше всего явиться к комиссару полиции; скажешь, что сбежал из опасений, что он тебе не верит. Что был в Майами, но вдруг понял всю глупость ситуации, поэтому вернулся, – она улыбнулась. – В конце концов, поступил бы невиновный.

– Думаю, я так и поступлю. Вы правы, если бы полиция Черной Багамы до сих пор меня подозревала, они давно были бы здесь. А так, похоже, они идут по другому следу. Хорошо, когда вы скажете, я еду.

– Спасибо, Джулиан. Я знала, что могу на тебя положиться. Ты никого не подведешь – ни меня, ни себя, ни Джонни Вэллона.

Айлес сверкнул зубами.

– Какое счастье – удовлетворить всех на свете!

Она притворно-застенчиво спросила:

– Кроме самого себя?

– О, нет, – ответил Айлес. – Верьте или нет, я счастлив. Я нюхаю розы, пока разрешают, хоть это просто метафора.

Тельма рассмеялась.

– Не будь нетерпеливым, Джулиан. Кто долго ждет, тот все получит.

Он только усмехнулся.

– Знаю…

II

В восемь вечера уже стемнело. Гвельвада вышел из гостиницы, выбрался на шоссе и двинулся вглубь острова. Он был без шляпы, в синем габардиновом костюме и коричневых веревочных туфлях. И как обычно, тихонько напевал под нос.

Эрнест счастлив. Счастлив потому, что, кажется, все начинает проясняться. Меллин достаточно напуган и сделает, как сказано. Тут он спокоен. Дела идут, и уже намечается просвет.

Дорога сузилась. Прохожих было мало. Где-то слева искрился неон клуба «Золотая Лили». Он прибавил шагу, не покидая тени деревьев на обочине, и через двадцать пять минут очутился перед широкими воротами виллы «Эвенсли». Открыв их, Гвельвада замер в тени, оглядывая дом. Тот был темен и производил впечатление необитаемого.

Эрнест решил, что полиции незачем оставлять там человека, подошел к дому и попробовал входную дверь. Заперто. Тогда он зашел сзади, открыл окно, забрался внутрь, тихо закрыл его и наощупь нашел дверь. Кошачьим шагом он прошелся по комнатам первого этажа и добрался до той, где обнаружили тело. Луна выглянула из-за облаков. Света ему хватало.

Гвельвада опустился на кушетку, возле которой Айлес нашел труп и поставил себя на место убийцы. Убив кого-то, следует убраться побыстрее. Через окно? Гвельвада дернул раму. Открыто. Он отворил створку и очутился на лужайке возле самой стены. По другую сторону дорожки тянулся густой кустарник. Гвельвада пересек лужайку, не оставляя следов, и улыбнулся. Полицейские смогут проверить подноготную любого предмета. Да, было бы безумно жаль ошибиться сейчас с кепкой Джаквеса.

В кустах была дренажная труба. Из неё сочилась тоненькая струйка, терявшаяся в траве. Гвельваде пришло в голову, что хорошо бы запихнуть кепку в трубу, тогда вода её вытолкнет. Кепка проплывет пару футов и окажется в грязной луже. Он вынул из кармана красную с синим бейсболку Джаквеса, скатал в шар и легонько толкнул в трубу. Та показалась через полминуты и вместе с водой поплыла в лужу грязи. Там ей и место.

Теперь он поспешно удалился. Двадцать минут ходьбы – и вот вторая цель: маленький аккуратный домик на лужайке у дороги. На втором этаже горел свет. Гвельвада позвонил и терпеливо ждал, прислонившись к почтовому ящику. Прошло две – три минуты; дверь открылась.

– Что нужно, сэр? Здесь никто не желает вас видеть, босс.

Гвельвада видел безмятежное лицо негритянки за полуоткрытой дверью.

– Напротив, уверяю вас, кое-кто хочет меня видеть. Мисс Виола Стейнинг. Только не говорите мне, что её нет.

– Я говорю вам, босс, мисс Стейнинг не хочет никого видеть. Думаю, она плохо себя чувствует.

Гвельвада обезоруживающе улыбнулся.

– Уверяю вас, она меня ждет. Скажите, она где?

Хрустнула банкнота. Пока Гвельвада шуршал новенькими бумажками, глаза неотрывно следили за источником звука. Он протянул купюры и повторил:

– Где она?

Служанка сдалась.

– В глубине дома, босс… в конце коридора. Но мне кажется, ничего хорошего из разговора с ней не выйдет.

Эрнест ухмыльнулся.

– Неважно, я сам разберусь.

– Ладно, босс. Но говорю вам, она зла на весь свет.

Служанка придержала дверь, впуская Гвельваду, заперла её и исчезла наверху.

Эрнест медленно прошел по коридору и открыл дверь в конце. Большая комната, и хорошо обставленная. В углу крутился патефон. Пластинка уже кончилась, но его не выключили, и лишь игла со странным шорохом скользила по дорожке. На кушетке полулежала молодая женщина, рядом – столик с дюжиной бутылок и стаканами.

Она тупо уставилась на Гвельваду и вяло прохрипела:

– Чего надо?

Гвельвада взял стул, поставил его рядом с кушеткой, сел и сказал:

– Мисс Стейнинг, позвольте представиться. Меня зовут Эрнест Гвельвада и, что бы вы не думали, уверяю, я весьма приятный человек – ну, временами – а сейчас один из тех моментов, когда я просто неотразим.

Она тупо глядела на него, пытаясь улыбнуться.

– Что вы хотите?

Гвельвада пожал плечами.

– Я надеялся, вы предложите мне выпить. Хотел поговорить о чем-то очень важном.

Она чуть шевельнулась. Гвельвада видел, что даже пьяная она очень красива.

– Если хотите выпить, берите. Все там. Так что действуйте самостоятельно.

Гвельвада окинул взглядом бутылки. Выбрал одну, взял стакан, и налил немного рома.

– Мисс Стейнинг, поверьте, вы мне очень симпатичны. Я знаю, что вы не желаете никого видеть, но дело очень важное, и я решил, что надо с вами встретиться.

Она буркнула:

– Ничего важного. Не хочу я ни с кем говорить.

Гвельвада пригубил ром.

– Но, думаю, со мной вы поговорите.

– Да? Это почему?

– Потому что Хуберт Гелерт был по уши влюблен в вас. Какая женщина откажется поговорить о том, кто был в неё влюблен?

Она медленно произнесла:

– Откуда вы знаете? Тоже суете свой нос?

Он покачал головой:

– Я никогда так не делаю, мисс Стейнинг. На острове все знают, что Гелерт был без ума от вас. И знают, что он мертв. Подозреваю, правда, вам неизвестно, почему, так ведь?

– Да кто вы, тысяча чертей? Полицейский? Я смертельно устала от полиции.

Гвельвада кивнул.

– Спорю, это так. А что до меня… я тоже не люблю полицию, и я не из них. Предположим, я друг Хуберта, старый друг, и что я очень хочу понять, кто его убил. Подозреваю, вы не знаете?

– Не знаю. И при чем тут я?

– Вы не знаете, почему он поехал на виллу в ту последнюю ночь, мисс Стейнинг?

Она покачала головой.

Гвельвада наклонился к ней. Тихий, полный сочувствия голос, казалось, зачаровывал девушку. Ее глаза чуть прояснели.

– Но вы видели его той ночью, правда? Или говорили с ним?

Она тупо промямлила:

– Не помню… Я не помню…

– Вы хорошо его знали? Вы ему очень нравились. Он хотел на вас жениться, правда? Вы не можете вспомнить, почему он поехал на виллу Эвансли? У него не могла быть там назначена встреча? У него не могла быть там назначена встреча с вами? голос становился все жестче.

– Какое вам дело? Он мертв, его не вернуть. И говорить не о чем.

Гвельвада допил ром и решил, что согласен с ней.

– Не буду вам больше надоедать, но если вдруг как-нибудь, мисс Стейнинг, вам понадобится друг, найдите меня. Я остановился в «Кливленде», рядом с отелем «Леопард». Не забудьте. Если захотите выговориться, заходите. Спокойной ночи.

Он тихо вышел из комнаты.

Когда он ушел, Виола на мгновение напряглась и попыталась думать. Потом пожала плечами и потянулась к бутылке.

Гвельвада медленно возвращался, весьма довольный встречей с Виолой Стейнинг. Девчонке безумно повезло, – думал он. Как она хороша даже в таком виде! Но служанка права. Пользы от разговора никакой.

Он ломал голову, как действовать дальше. Что бы ни происходило, следовало довести все до ума. Он улыбнулся. По крайней мере, хоть немного все удастся раскачать.

В номер Эрнест вернулся около десяти. Зашел в гостиную, окинул взглядом веранду, включил свет. Подошел к буфету и налил выпить. Повернувшись, он заметил на столике телеграмму.

"У меня есть информация по вашему запросу об аренде квартиры в Майами, которая может оказаться полезной, если вы готовы заплатить комиссионные.

Мэри Велингтон"

Гвельвада улыбнулся и допил бокал. Потом разделся, натянул плавки, накинул халат, закурил и побрел к пляжу. Он был почти счастлив и мурлыкал под нос свою любимую испанскую серенаду.