Текст книги "Умереть с первого взгляда"

9

26 сентября, среда

Одномоторная «Сессна» скользнула в серое облако, клубящееся за ветровым стеклом. В наушниках Андреаса Фогеля слышался безмятежный разговор между английским пилотом, сидевшим слева от него, и диспетчерской вышкой Сент-Хелиера на острове Джерси. Полет на маленьком самолете напомнил ему, как в былые времена, еще при Джордже Буше, он служил в армии США в Ираке, стрелком на «Черном ястребе». Не самые прекрасные воспоминания: сидишь на собственном шлеме, чтобы уберечь яйца, если кто-то вдруг выстрелит по тебе с земли.

Бо́льшую часть полета они молчали. Летчик, по его же словам раньше работавший в авиакомпании «Квантас» и согласившийся забрать Фогеля с частного аэродрома в Ренне за довольно толстую пачку наличных, попытался было поболтать с пассажиром, но тот мало что сказал в ответ. Андреас Фогель не был расположен к пустым разговорам.

И к тому же он все еще думал о случившемся в Мюнхене, откуда рано утром вылетел частным рейсом в Ренн. Надо же, какой вышел косяк! В обычном состоянии он ни за что бы такого не допустил, но болезнь сказывалась на мыслительных способностях.

Через мгновение облако поредело и совсем пропало. Внизу показался серый в белую крапинку край Ла-Манша. Фогель разглядел пару скалистых выступов, затем зеленый холмистый остров. Кучку домов небольшого городка, высокие трубы, стену пирса.

Дальше виднелась посадочная полоса, длинная и прямая. Вой мотора изменил частоту, и самолет начал быстро опускаться. Подскочил на дорожке, вильнув вправо, затем влево, и шасси снова коснулись бетона. Проехав немного по рулежке, пилот свернул направо к цепочке ангаров, в которых стояли самолеты бизнес-класса. Еще один поворот налево, и Фогель увидел сигнальщика, машущего жезлами. Наконец они остановились. Пилот заглушил двигатель и снял наушники. Фогель тоже снял свои.

– Добро пожаловать на Джерси! – сказал летчик и, не дождавшись ответа, добавил: – Приятно было поболтать с вами.

Сарказма в голосе пилота Андреас тоже предпочел не заметить.

Летчик перегнулся через него, дернул ручку двери и пояснил:

– Лучший способ выбраться наружу – поставить правую ногу на резиновую полоску на крыле, опереться коленом, а затем развернуться и опустить левую ногу на ступеньку сразу за крылом.

Фогель сделал, как ему посоветовали, и спрыгнул на бетон. Там его поджидал невысокий и худой сердитый мужчина в спортивной куртке из верблюжьей кожи, раздуваемой сильным, порывистым ветром. Пилот достал из багажного ящика за задними сиденьями коричневую сумку и протянул ее пассажиру. Фогель всегда путешествовал налегке.

Он взял кожаную сумку и повернул в сторону от самолета, прихрамывая из-за травмы, полученной меньше года назад. Он настороженно оглядывался, выискивая признаки присутствия полиции. Но, как его заранее уверили, никого лишнего на аэродроме не было. Женщина лет тридцати вышла из здания за ангарами и поприветствовала его:

– Мистер Фогель, авиакомпания «Гама авиэйшен» рада сотрудничать с вами. Ваша машина уже ждет.

Он последовал за женщиной в здание, затем по коридору мимо пары пустых багажных тележек и вышел с другой стороны, где стоял черный «рейнджровер» с удлиненной базой. Выпрыгнувший из машины гигант в круглых солнцезащитных очках и весьма элегантном костюме зашагал ему навстречу.

– Мистер Фогель?

Он коротко кивнул.

– Добро пожаловать на Джерси, сэр. Вы в первый раз здесь?

Фогель не ответил.

– Мистер Барри передает вам привет. Вы увидитесь с ним завтра в полдень. Очень важно соблюдать точность: мистер Барри не любит, когда кто-то опаздывает. Я приехал, чтобы убедиться, что вы прибыли вовремя.

Фогель снова промолчал.

Водитель взял у гостя сумку, а его самого усадил на заднее сиденье машины. Андреас Фогель смотрел сквозь тонированное стекло, как они уносятся прочь от аэропорта. Никто не знал, что он здесь. Как и о том, что он вообще покинул Германию. Ему нужно было улететь именно таким образом. Без регистрации багажа, чтобы не осталось никаких записей о его местонахождении. Телефон он установил в авиарежим еще до того, как выехал из Мюнхена. Так и будет вплоть до самого его возвращения.

Мюнхен стал для него новым домом. В ближайшие дни ему придется пользоваться тем телефоном, что лежит сейчас на сиденье рядом с ним. В него забиты все номера, которые могут понадобиться. А функции GPS нет. На английской земле он сейчас отнюдь не persona grata[7]7
   Желательное лицо (лат.).


[Закрыть]. Возможно, это было глупо с его стороны – согласиться на работу, которая приведет сюда. Но, по правде говоря, в Штатах прошел слух, будто бы он убил одного из своих прежних заказчиков. А это не лучшая реклама. Клиенты больше не толпятся в очереди, чтобы нанять его.

Возможно, пришло время выйти из игры. Обналичить фишки.

– Вы раньше не бывали на Нормандских островах, мистер Фогель? – спросил его водитель.

Он не ответил.

Ему не особенно нравилась нынешняя фамилия – Фогель. Так называется диетический хлеб, который продается в супермаркетах, но это был не его выбор. Ничего, пока сойдет.

10

26 сентября, среда

Джонни Фордуотер посмотрел на экран телефона: «Абонент не определен».

Он мгновенно ожил. Может быть, это наконец-то Ингрид?

– Да? – взволнованно ответил он.

– Привет, старина, как твои дела? – прозвучал голос на том конце линии.

Джеральд Ронсон, старый друг.

– Джерри! Рад тебя слышать! – произнес Джонни самым веселым тоном, на который только был способен, стараясь скрыть разочарование.

– Ты в порядке, приятель?

– Да, все отлично.

Они вместе были в том окопе почти двадцать лет назад, и оба как-то ухитрились дожить до конца службы в Ираке. С тех пор они поддерживали отношения. Дружили семьями, ходили друг к другу в гости в те славные времена, когда Элейн еще была жива и здорова.

Джерри уволился из армии, стал пожарным и после развода решил забросить удочку в агентство знакомств. И его самого подбивал сделать то же самое. Больше трех лет Джонни упирался, все еще оплакивая покойную супругу, а потом, почти год назад, отважился-таки, при содействии Джерри, осторожно прощупать почву. Он выбрал германское агентство, отчасти из опасений, что в Англии его кто-то может узнать, но также и потому, что ему всегда нравились немецкие женщины.

– По тебе не скажешь, что все отлично, приятель. Голос у тебя какой-то убитый. Неприятности?

– Ага, меня обманули примерно на четыреста тысяч фунтов, если ты хочешь знать правду, Джерри. Я вот-вот лишусь собственного жилья и окажусь на улице, а все благодаря собственной глупости.

– Эй, подожди! Как это ты лишишься жилья?

– А вот так, останусь без дома. Совсем.

– Но как… почему… что случилось?

– Рассказать подробно?

– Ага, от начала и до конца.

– Ладно, слушай.

И Джонни изложил ему свою историю со всеми подробностями. А потом замолчал в ожидании реакции Джерри.

Ответ друга был коротким и исчерпывающим:

– Черт побери, старина!

Едва они закончили разговор, как телефон зазвенел снова. И опять в сердце Джонни ожила надежда.

Но это оказался сержант Поттинг.

11

26 сентября, среда

В дверь отрывисто постучали, и, прежде чем Рой Грейс успел ответить, в кабинет вошли детективы Поттинг и Уайльд.

Год назад вплотную подошедший к пенсионному возрасту Поттинг, за плечами у которого было уже четыре брака, едва не женился снова. На этот раз на служащей полиции, которую потом убили в перестрелке. Встречаясь с этой женщиной, он привел себя в порядок и до сих пор мог гордиться своим внешним видом, что наверняка порадовало бы Беллу, как звали его погибшую невесту.

Он по-прежнему хорошо одевался, но прежний огонь постепенно угас. Поттинг осунулся, побледнел и выглядел подавленным. Возможно, это было связано с раком простаты, от которого он начал лечиться еще в мае, а потом по секрету пожаловался Грейсу, что потенция у него упала ниже плинтуса.

Не в силах справиться с изменившимся миром, Норман постоянно смущал окружающих своими неполиткорректными замечаниями и взглядами, но Рой Грейс твердо решил оставить его в отделе, несмотря на возражения Кассиана Пью, помощника главного констебля. Он боролся за Нормана Поттинга по двум причинам. Первая, и самая важная, заключалась в том, что это был чрезвычайно способный детектив с многолетним бесценным опытом, который, к большому сожалению Грейса, котировался все меньше и меньше. А во-вторых, он просто переживал за этого человека. Сострадание – еще одна ценность, утраченная при переходе на режим жесткой экономии.

Стол для совещаний теперь в кабинете Грейса не помещался, поэтому Поттинг и Уайльд уселись на вращающиеся кресла за столом, стоявшим напротив.

– Рад видеть тебя, Норман, – сказал Грейс. – Давненько ты сюда не заглядывал.

– Маловато свежих убийств, – проворчал Поттинг.

Констебль Уайльд вежливо улыбнулась.

– И тебя я тоже рад видеть, Велвит.

Это была бойкая особа со светлыми, стриженными ежиком волосами, но в строгом классическом костюме, какие предпочитают большинство полицейских.

– Как вообще дела? – спросил Грейс.

– Спасибо, сэр, хорошо, – ответила она с характерным белфастским акцентом.

Рой обернулся к Поттингу:

– Норман, что ты можешь сказать об этом нашем потерпевшем – Джоне Фордуотере?

– Если хотите знать, что я о нем думаю, шеф, то для отставного майора он малость туповат. Позволил себя облапошить дамочке из немецкого агентства знакомств. Его просто слопали, как сэндвич на пикнике.

Грейс посмотрел на констебля Уайльд:

– Ты согласна с этой оценкой, Велвит?

– Ну, это как посмотреть, – осторожно начала она. – В целом Фордуотер мужик неплохой, но показался мне слишком наивным, это Норман правильно заметил.

– В каком смысле наивным, Велвит?

– Отдать все до последнего пенни незнакомке, которую даже ни разу в жизни не видел, – я называю это наивностью, сэр.

Грейс искоса взглянул на Нормана Поттинга, поторопившегося заклеймить излишне доверчивого Фордуотера. Уж чья бы корова мычала. Он и сам оказался немногим лучше. Третьей его женой – или, может быть, четвертой – была одна тайская вымогательница. Через несколько месяцев после свадьбы Норман пришел к Грейсу посоветоваться. Жена вернулась в Таиланд, якобы отправилась к больному отцу. И почти сразу же последовала первая просьба прислать деньги на лечение. Так продолжалось некоторое время, и сумма с каждым разом возрастала. Грейс велел ему завязывать с благотворительностью, и у Поттинга хватило ума последовать его совету, но перед этим он успел перевести не одну тысячу на банковский счет мошенницы.

Разумеется, деньги бесследно исчезли, да и любимую супругу Норман тоже больше не увидел.

– Я же говорю вам, шеф, этот майор Фордуотер полный идиот! – добавил Поттинг. – Невероятно доверчивый.

– Речь идет о сумме в двести тысяч евро, правильно?

– Не думаю, чтобы он все нам рассказал, сэр, – вставила Велвит Уайльд. – Подозреваю, что на самом деле ущерб даже больше. Через час мы снова с ним поговорим.

– Позвольте задать еще один вопрос. Кто-нибудь из вас думает, что Фордуотер способен убить человека… или приказать убить?

Грейс по очереди посмотрел на обоих.

– Убить человека… – с усмешкой повторил Поттинг. – Вы это серьезно, шеф?

– Еще как серьезно, Норман.

– Хотите знать мое скромное мнение? – Поттинг оглянулся на коллегу за поддержкой. – Я не думаю, что Фордуотер способен даже тосты поджарить.

– Но он ведь был военным, дослужился до майора. И не где-нибудь, а в полку САС. Награжден за храбрость. Такие люди способны на многое, Норман.

Поттинг снова посмотрел на Уайльд и покачал головой.

– Может, он и был когда-то крутым солдатом, но сейчас солдат у него остался только в штанах.

– Я согласна с Норманом, – кивнула Уайльд.

Грейс наклонился вперед и пододвинул к ним по столу три фотографии.

– Вот та женщина, с которой у Фордуотера были романтические отношения… или, по крайней мере, он так думал. Я только что получил это из мюнхенской Landeskriminalamt. Скоро у меня будет полный набор.

Поттинг и Уайльд потрясенно рассматривали фотографии.

– Если вас смущает кровь изо рта, – прибавил Грейс, – то это потому, что ей отрезали половину языка, когда она уже висела на ограде.

12

26 сентября, среда

Мотивационный оратор Тоби Сьюард, недавно принимавший участие в кулинарном телевизионном шоу «Мастер-шеф», но, увы, не добившийся там успеха, получал немалое удовольствие, готовя еду для своего супруга Пола. Кулинария была одним из двух его страстных увлечений. Другим хобби был крохотный садик перед домом в районе Норт-Лейн в Брайтоне. Стоявший на кухне телевизор показывал запись программы, в которой соревновались более удачливые конкуренты Тоби.

Мало что в жизни приносило этому безупречно выглядевшему сорокасемилетнему мужчине с серебристыми волосами бо`льшую радость, чем приготовить изысканный ужин для любимого. Сегодня у них равиоли с лобстером, авокадо и чесноком, брокколи и салат из киноа с миндалем. И сейчас наступал решающий момент. Поджаренный в кокосовом масле на сковородке миндаль, который так любит Пол, чуть-чуть не подгорел. Тоби слил масло, вполглаза наблюдая за тем, что происходило на экране телевизора, поскольку как раз использовал рецепт из этого выпуска программы. К тому же Тоби спешил. Меньше чем через два часа он должен был выступать в конференц-зале «Брайтон-центра» перед пятью сотнями служащих фармацевтической компании.

Когда зазвонил мобильный телефон, Тоби поначалу решил не отвечать. Увидев на экране надпись «Номер абонента скрыт», он обычно сбрасывал звонок, потому что это почти наверняка был спам: ему либо попытаются всучить страховку, либо предъявят фальшивый штраф за ДТП, либо выплеснут на него еще какие-нибудь помои цифровой канализации. Но затем Тоби вспомнил, что Пол собирался вернуть в магазин бракованный новый айфон и обменять его на исправный. Может быть, это он и звонит?

Нажав на пульте телевизора кнопку «стоп», Тоби бодро ответил:

– Да, слушаю!

И услышал вежливый голос женщины средних лет:

– Это Тоби Сьюард?

– Он самый!

– Заранее прошу прощения, если это прозвучит странно, мистер Сьюард, – сказала женщина. – Меня зовут Сьюзи Драйвер. Вы меня не знаете, но, видите ли, в чем дело… Мне казалось, что я с вами хорошо знакома.

13

26 сентября, среда

Через двадцать пять минут после того, как Зуб покинул аэропорт, портье в отеле «Рэдиссон блю» отксерил его паспорт, записал номер банковской карты, объяснил, как подключиться к вайфаю, и протянул гостю электронный ключ от номера.

– Желаю приятно провести у нас время, мистер Фогель.

Зуб сложил паспорт, банковскую карту и ключ в маленький конверт и направился к лифту, прошел по коридору четвертого этажа и открыл дверь в номер, забронированный для него заказчиком. Именно такие отели он и предпочитал: большие, современные, где никому ни до кого нет дела и можно затеряться среди множества других постояльцев. Окна выходили на торговый порт. Высокая труба мусороперерабатывающего завода, рыбацкие баркасы, паром с надписью «Кондор» и гавань с частными моторными катерами и яхтами. Начался отлив. Мощеная дорога справа уходила в скалы, где виднелась какая-то старинная крепость.

Зуб вытащил из сумки ноутбук, поставил его на стол и подключился к вайфаю. Потом достал несессер и набор сменной одежды, а также криптофон, приобретенный в Даркнете у бывшего военного за десять тысяч долларов, и еще два телефона: одноразовый, с оплаченной сим-картой, и тот, который ему выдали раньше. Разложив вещи по ящикам, Зуб взял моток клейкой ленты, встал на стол и залепил датчик пожарной сигнализации. После чего сделал себе в кофемашине тройной эспрессо, приспособил запасную кружку под пепельницу и закурил сигарету.

Выданный заказчиком телефон запикал, приняв электронное сообщение:

Встретимся завтра в полдень. Вы провалили задание. Это не должно повториться. Вот место, где он остановился вместе с сообщником, и предполагаемый следующий объект. Припугните хорошенько обоих, чтобы обезвредить.

Ниже шел адрес в городе Брайтон-энд-Хов, в Англии. К письму был также прикреплен файл в формате JPEG.

Зубу очень не понравился тон заказчика, этакая едва завуалированная угроза. Никто и никогда не осмеливался ему угрожать. Яйца последнего, кто попытался это сделать, Зуб скормил своей собаке. Йоссариан тогда, помнится, облизнулся и посмотрел на хозяина, выпрашивая добавки. Еще одно такое письмо, и, возможно, пес наконец ее дождется.

Он снова взглянул на адрес, который тоже его не обрадовал.

Если и было в Англии место, куда ему не хотелось бы возвращаться, то именно туда. В логово этого хитрожопого детектива Роя Грейса, который в последние годы стал для Зуба большой занозой. Впрочем, он получил бы некое извращенное удовольствие, снова перехитрив Грейса. И еще большее – убив его.

Одна лишь мысль о Рое Грейсе уже привела Зуба в ярость. Неплохо было бы поквитаться с мерзавцем. А потом угостить собаку маленьким мешочком с деликатесами от детектива Грейса. Но сейчас не до этого. У Зуба есть работа, и ему нужны деньги, пусть даже пустяшные в сравнении с тем, что необходимо для осуществления грандиозных замыслов: начать новую жизнь в Эквадоре. И разумеется, перевезти туда своего «компаньона» Йоссариана, единственного верного друга в этом дерьмовом мире.

Зуб извлек из телефона сим-карту, зашел в ванную, закрыл дверь и включил горячую воду. Потом поджег симку зажигалкой. Пар из душа рассеивает дым, так что пожарная сигнализация не сработает.

Зуб смыл пепел в унитаз и вдруг почувствовал, что в номере слишком жарко и влажно. Он подошел к кондиционеру на стене, чтобы понизить температуру. Но увидел, что табло и так показывает шестнадцать градусов. Хотя день не такой уж и теплый.

Нужно выкурить еще одну сигарету. Он с трудом уселся за стол, обливаясь потом. Опять на него накатило.

Выпил немного кофе, закурил «Лаки страйк», но от этого стало еще хуже. Господи!

Зуб доковылял до мини-бара, уставился на полку с маленькими бутылками и вытащил бурбон «Джим Бим». Не самое любимое его виски, но лучше, чем совсем ничего. Отвинтил крышку, осушил залпом полбутылки и сел обратно.

На несколько секунд ему стало лучше, а затем перед глазами все опять поплыло, а голова стала тяжелой. Такие симптомы, напоминающие грипп, за последние шесть месяцев возникали у Зуба уже много раз. В марте, благодаря собственной глупости и стараниям детектива-суперинтенданта Роя Грейса, он оказался заперт в комнате, полной ядовитых существ. Его кусали пауки и змеи, жалил палестинский желтый скорпион – одна из самых опасных тварей в мире. Зуб был на волосок от смерти, как сказали ему врачи, когда он наконец-то пришел в сознание в Королевской больнице графства Суссекс.

Ему удалось сбежать оттуда, обманув глупого полицейского охранника, и он отправился под чужим именем в Германию, где частенько бывал по работе, а потому завел необходимые связи. В Мюнхене его консультировал авторитет мирового уровня по тропическим болезням и ядовитым рептилиям. Этот врач сказал, что Зубу крупно повезло, раз он выжил после укуса скорпиона, но псевдогриппозные симптомы будут теперь преследовать его до конца жизни. И сейчас он переживал очередной такой приступ.

Сообщая Зубу о другом побочном эффекте, наглый докторишка почти не скрывал ухмылку. Дескать, вполне может случиться так, что его мужское достоинство после этого сморщится.

К несчастью, так оно и вышло.

«Ну, спасибо тебе, детектив-суперинтендант Рой Грейс! Ничего, поквитаемся… Я дождусь подходящего момента и однажды непременно тебя достану – можешь не сомневаться».

Зубу очень хотелось прилечь, но он не решился. В последний раз, месяц тому назад, он тоже вот так прилег и проснулся потом через три дня, весь мокрый от пота и дрожащий. Вспомнив, как в бытность снайпером ему приходилось целыми днями сидеть без движения в засаде на вражеской территории, Зуб позволил себе вздремнуть сидя. Пять минут с закрытыми глазами, и он снова будет в порядке. Это тоже часть его подготовки. Он привык сохранять готовность к работе несколько суток напролет. Или даже недель, если понадобится. Но такой коротенький сон, называемый кошачьим, был жизненно необходим. Не давай кошке спать, и она умрет через две недели. Не давай спать человеку, и он свихнется.

Зуб вспомнил еще кое-что из времен своей учебы, когда его только готовили в снайперы. Чуть ли не первое, что сказал ему тогда инструктор: «Обычно у тебя бывает только один шанс, единственный выстрел. Второй попытки не будет. Цель нужно бить насмерть с первого взгляда. А если она не будет поражена, значит умрешь ты сам».

Через пять минут Зуб открыл глаза и допил то, что оставалось в маленькой бутылочке. Затем заставил себя сосредоточиться и открыл файл. Ряд фотографий. Румяная женщина лет сорока пяти, которая изо всех сил старается оставаться сексуальной. И несомненно, для кого-то таковой и остается. Вероятно, в молодости и впрямь была красавицей, но, судя по морщинистой загорелой коже, слишком много времени проводила на солнце. Или заядлая курильщица. А возможно, и то и другое сразу. Не важно.

На следующей фотографии был запечатлен его объект. Бывший бизнес-партнер заказчика, оказавшийся слишком жадным и окончательно вышедший из-под контроля. Высокий плечистый африканец с аккуратно подстриженными в пушок волосами; кожаная куртка от «Армани», джинсы, безвкусные часы и кричаще-красные кроссовки. Парень стоял с самоуверенным, заносчивым видом, по-хозяйски опираясь на дверь красного «феррари». Долгий же путь ему пришлось пройти от нищего мальчика-солдата в раздираемой войной стране! Уехав на Запад, он сменил прежнее имя Тунде Оганджими на звучное Жюль де Коупленд, которое увидел в титрах какого-то телевизионного шоу и с тех пор носил с тщеславной гордостью.

Именно этот человек на глазах у Зуба вышел из дома Лены Уэлч и запрыгнул на пассажирское сиденье «ауди».

Была там и еще одна фотография, коллеги и дальнего родственника Коупленда Дунстана Огванга, которого на самом деле звали Кофи Оконджо. Зуб мгновенно опознал в нем того низкорослого парня с мачете, что отрезал язык умирающей женщине. Судя по досье, он тоже прежде был на родине мальчиком-солдатом, как и Коупленд.

Четырнадцатилетних мальчишек научили насиловать жертв, а потом калечить несчастных или перерезать им горло. Ясно же, что у таких людей не могло быть никаких моральных принципов. Ну не дураком ли был его заказчик, Стив Барри, когда рассчитывал наладить с ними совместный бизнес?

Зубу нравилось знать, с кем он имеет дело в этом криминальном мире, где редко кто действовал под своим настоящим именем. Лет десять назад Барри перебрался из родного города Брайтон-энд-Хов в Германию, обосновался там, а потом снова переехал, уже на остров Джерси. Похоже, Барри – его настоящая фамилия, хотя Зуб и не был в этом уверен.

С помощью Барри Коупленд переселился из Ганы в Баварию, а оттуда по фальшивому паспорту выехал в Англию, в Брайтон, где жили его дядя и двоюродный брат, владевшие интернет-кафе, а также камерой хранения. Под этим прикрытием Коупленд и занялся аферами в Сети, переманив к себе кузена и сделав его своим помощником. В Гане он нанял нескольких человек из знаменитой «Сакавы», которые сначала работали под его руководством на Барри, а теперь вот Коупленд сам нацелился на выбранных бывшим работодателем жертв, одновременно вылавливая во Всемирной паутине новых. Зуб прекрасно понимал, что топорные методы работы этого тупого, жадного и самовлюбленного идиота могут разрушить так тщательно созданную и отлаженную империю Барри. Две женщины уже заговорили о мошенничестве. Обе грозились обратиться в полицию. Одна из них теперь мертва.

Если бы у Коупленда между глаз было что-то еще, кроме опилок и валютных знаков, он бы просто оборвал контакты. Существует столько всяких межсетевых экранов и цифровых следов, что копам пришлось бы целый год прогрызаться сквозь них, и все равно они бы уперлись в тупик. Да ни у одного полицейского нет в запасе столько времени. Коупленду нужно было перейти к следующим потенциальным жертвам – в Интернете их предостаточно, тысячи мужчин и женщин, ищущих любви, и каждый из них может оказаться лакомым кусочком. Но Зуб хорошо знал таких людей, как Коупленд, ослепленных жадностью и самомнением.

По тупости своей Коупленд даже не сообразил, что Барри следит за его компьютером, телефоном, вообще за каждым шагом. Он и не подумал выбросить полученный от Барри ноутбук и купить новый.

Зуба наняли, чтобы отыскать этих людей в Мюнхене и остановить их. Но все так вышло по-дурацки: он провалил задание, потому что яд в организме на время превратил его в развалину. И вот теперь первая из тех двух женщин мертва.

«Припугните хорошенько обоих, чтобы обезвредить».

Вообще-то, Зуб профессиональный киллер, его работа – убивать людей. И как, интересно, он должен «припугнуть» этих парней? Выскочить из-за угла и крикнуть «бу»?

Сейчас он не в том состоянии, чтобы кого-то пугать: под ложечкой сосет, голова кружится, сильный жар. Все пошло псу под хвост: его здоровье, рассудок, перспективы на будущее. Подумать только, Зуб опустился до того, что берет работу, которая оплачивается ниже его квалификации. Ниже его достоинства. Вот до чего докатился. В этот момент он завидовал скорпионам. Они бы с этим быстро разобрались. У этих тварей есть щели между чешуйками на спине. Если скорпиону что-то не нравится, он может совершить самоубийство, вонзив жало в эту щель. Проще простого. Раз – и все. Если бы у Зуба был пистолет, он бы тоже покончил с собой.

Но сейчас у него нет пистолета. Ничего у него нет. Только вид на гавань Сент-Хелиера.

Он никогда не понимал, почему красивые виды ценятся так высоко: какая разница, смотришь ты на океан или на кирпичную стену? Люди проделывают сотни, а иногда и тысячи миль пути, чтобы свести счеты с жизнью в определенном месте. Летят или едут через всю страну, а порой и дальше ради того, чтобы спрыгнуть с моста Золотые Ворота с видом на залив Сан-Франциско. Или сброситься с почти отвесного обрыва меловой скалы Бичи-Хед в Восточном Суссексе с видом на Ла-Манш. Или отправляются, чтобы наложить на себя руки, в лес Аокигахара у подножия горы Фудзи.

Ну и ради чего это все?

«Имеет ли красивый вид хоть какое-то значение, когда тебя манит небытие? Да меня хоть в помойный бак положите, – рассуждал Зуб, – мне без разницы. Все равно ведь человеческая цивилизация – одна сплошная помойка. Тогда к чему эти понты?»

Он снова посмотрел на фотографию Сьюзан Драйвер. Потом на адрес в Брайтоне – городе, который он хорошо изучил за последние годы. И который, в свою очередь, слишком хорошо изучил его самого.

Это должна быть короткая миссия – туда и обратно. Надо успеть все закончить, прежде чем у детектива-суперинтенданта Роя Грейса появится возможность узнать, что Зуб опять здесь.

Затем он снова взглянул на фотографию африканца. И в тот же момент пришло электронное сообщение. Номер телефона пилота, которому он должен позвонить. Тому самому, что отвезет его в аэропорт Шорхем рядом с Брайтоном. Таможенный и иммиграционный контроль там очень слабый. Если все пройдет гладко, Зуб прошмыгнет в Англию незаметно. В особенности для детектива-суперинтенданта Роя Грейса.

Он выполнит свою работу, а потом вернется назад. И что дальше?

Хороший вопрос. Возможно, об этом скажет мистер Барри, когда они встретятся завтра.

Этот тип уже не нравился Зубу. «Вы провалили задание. Это не должно повториться». Ишь ты, осмелился ему угрожать. Заказчик хочет видеть его ровно в полдень. Тот мордоворот упомянул, что мистер Барри не любит, когда опаздывают.

«Ну что ж, мистеру Барри повезло: завтра повода для огорчения не будет», – подумал Зуб.

Он никогда не опаздывал.