Текст книги "Все ее страхи"

Глава 10

Алан слонялся туда-сюда по квартире – собирался с духом, чтобы пойти и поговорить с Кейт, кузиной Корбина, которая остановилась в его апартаментах. Он хотел выяснить, что она знает об Одри и Корбине, хотя и понимал, что таким образом рассекретит собственный интерес к происходящему. Он сказал ей, что едва знаком с Одри. Что же говорить на этот раз? Правду? Часть правды?

Он выглянул в окно – на протяжении последнего года он только то и делал, что смотрел в окно. Полиция не вернулась. Во дворе было спокойно.

Он подошел к зеркалу, которое Куинн в свое время повесила у входной двери, и погладил темные мешки под глазами, как будто собирался стереть их с лица. Он был в своем любимом винтажном блейзере и вязаном кашемировом шарфе. Он довольно давно принарядился, готовясь к выходу, так что шея успела взопреть. Он снял шарф. Зачем он ему, если нужно просто дойти до другой квартиры?

Он снова выглянул в окно и увидел Кейт, идущую через двор на улицу. Не раздумывая, Алан бросился в спальню, схватил бумажник и вылетел из квартиры. Перепрыгивая через три ступеньки, он помчался в вестибюль.

Когда Алан выскочил во двор, Кейт уже исчезла, но выйдя на Бери-стрит, он заметил ее в полутора кварталах от себя – девушка направлялась в сторону Чарльз-стрит. Он последовал за ней. Было прохладнее, чем ему показалось сначала, и он уже пожалел о том, что оставил шарф дома. Он застегнул все три пуговки на блейзере и поднял воротник. Снова набежали тучи, и у него мелькнула мысль, что, видимо, пойдет дождь.

Кейт дошла до Чарльз-стрит и на минуту остановилась. Алан замедлил шаг. Он был в полуквартале от нее, достаточно близко, чтобы заметить оранжевый зонтик в левой руке. Она повернула налево. Алан пытался угадать, куда она идет – ищет, где можно поесть, или просто прогуливается. В любом случае он последовал за ней. Гораздо проще подкатить к девушке в ресторане, сделав вид, что он тоже здесь ужинает. Это, конечно, может показаться подозрительным, но он ведь на самом деле живет по соседству.

На Чарльз-стрит было довольно безлюдно – только владельцы собак, выгуливающие своих питомцев, да мамочки, толкающие впереди себя детские коляски. Какой-то человек, обгоняя прохожих, нес букет цветов – на вид довольно дорогих. «Муж, забывший о годовщине», – усмехнулся Алан. Кейт шла медленно, время от времени останавливаясь и заглядывая в окна закусочных, которые выстроились в ряд на этом участке Чарльз-стрит. Понятно: ищет где перекусить. Алан заставил себя идти медленно, в ее темпе. Остановившись перед старым каретным двором, перестроенным в роскошную резиденцию, он наклонился, чтобы завязать шнурок. Мощеный тротуар был все еще мокрым после недавнего ливня, и он почувствовал запах земли, запах весны. Зима, которая в Новой Англии всегда длится долго, в этом году была особенно свирепой – в конце января навалило сугробов больше метра высотой.

Алан обратил внимание, как Кейт пытается перейти дорогу. Посмотрела направо, потом налево, как будто не могла вспомнить, откуда должны ехать машины, – но сделать шаг не решалась. Алан последовал за ней через Чарльз-стрит, затем вверх по узкому переулку, освещенному газовыми фонарями. Она зашла в «Таверну святого Стефана». Алан никогда не бывал там, хотя часто проходил мимо.

Он пошел дальше, не желая выглядеть так, как будто он преследует ее. Вероятно, она будет ужинать, а значит, просидит там не менее часа. Алан решил, что у него есть время быстренько выпить в «Семерках», а затем объявиться у «Святого Стефана». Он зашагал дальше по невероятно крутому переулку, свернул на Чарльз-стрит и, толкнув дверь, оказался в узком пространстве любимого бара. Заказал коктейль из виски и имбирного лимонада и пил его стоя, облокотившись о деревянную стойку.

Преследуя женщину, он впал в состояние нервного возбуждения. Что с ним не так? Может, его одержимость Одри не имела к ней самой никакого отношения и его заводил процесс слежки?

В памяти, причем не в первый раз, всплыли неприятные воспоминания. Ему было тринадцать, а его сестре – шестнадцать. Она работала вожатой в лагере штата Мэн. Родители посадили его на автобус и отправили проведать ее в выходные. Мальчику предоставили свободную комнату вожатых на втором этаже главного домика, построенного в стиле общежития. В первую же ночь он обнаружил отверстие от сучка в одной из досок. Сквозь эту дырочку была видна смежная спальня. Он выключил свет в своей комнате и увидел через стенку голую вожатую – полнощекую девчонку с маленькой грудью такого же возраста, как его сестра. Она надела большую, не по размеру, футболку с логотипом лагеря и улеглась на кровать, чтобы сделать записи в своем дневнике. Через три минуты она положила дневник на грудь и начала трогать себя между ног. Свет она не выключала, и Алан – увлеченный и зачарованный – не дыша наблюдал за этим зрелищем. Он уже знал, что такое мастурбация, и, к своему стыду, не раз занимался такими вещами, но и представить не мог, что девочки тоже на такое способны. Вожатая начала неистово работать рукой у себя в промежности, но вдруг остановилась, закрыла дневник, положила его под кровать и выключила светильник.

Алан лежал в темноте, пытаясь если не увидеть, то хотя бы услышать что-нибудь сквозь сосновую стену. Ему казалось, что дешевые матрасные пружины ритмично поскрипывают, затем звуки прекратились. Он услышал протяжный вздох, как будто все это время девушка не дышала. И тишина.

На следующий день он заприметил эту вожатую в столовой, она сидела за столом с воспитанницей, не намного моложе ее. Минувшей ночью он почти не видел ее лица, но зато изучил его сейчас. Оно все состояло из окружностей. У нее были полные щечки и круглые глаза. Алан отметил, что даже маленькие непроколотые ушки имели идеально круглую форму. Рыжеволосая воспитанница что-то сказала, и вожатая раскатисто рассмеялась. Девочка покраснела, а наставница обняла ее, притянув к себе. Вожатая была довольно симпатичной, особенно когда смеялась, и Алан не мог поверить, что прошлой ночью видел именно ее. Совсем не вяжется с тем, как она ведет себя сейчас.

– Все в порядке, мой маленький братик?

Алан ел за столом для посетителей, и Ханна, его сестра, подошла поздороваться.

– Отлично, – буркнул он.

– Тебя как будто кто-то загипнотизировал. Хочешь поехать собирать чернику с пятым домиком или будешь слоняться по пляжу?

Алан выбрал пляж и, взяв с собой экземпляр «Красного дракона», который нашел на территории вожатых, отправился на озеро. Он мог плавать на мелководье, отгороженном канатом, но прыгать с пирса ему запретили, поскольку он не прошел специализированный экзамен. Впрочем, это его не заботило. Он был счастлив сидеть на пляже с открытой книгой, надеясь увидеть вожатую из смежной комнаты. У воды она не появилась, но он заметил ее позже – она давала уроки игры в теннис нескольким воспитанникам, а затем ужинала на террасе барбекю. Каждый раз, когда он ее видел, он чувствовал тошнотворный, но захватывающий прилив адреналина. Он еле дождался вечера, намереваясь снова занять наблюдательный пост у отверстия в стене. Он пожаловался сестре на боль в животе и рано вернулся в свою комнату. Выключил свет и стал ждать, лихорадочно фантазируя, чем еще она могла бы заняться, вернувшись к себе.

Но, едва появившись в комнате, она схватила халат, банные принадлежности и пошла в душ. Когда девушка возвратилась, под халатом была ночная сорочка, и она сразу же юркнула в постель. Она находилась в полуметре от стены, и Алан мог видеть тонкие светлые волосики на ее ногах. Она глубоко зевнула, закашлялась и выключила свет. Алан лег на спину и превратился в ухо, пытаясь расслышать, не трогает ли она себя между ног, но так ничего и не уловил, кроме разве что застаревшего запаха сигарет. Ее дыхание стало глубоким. В конце концов он тоже уснул.

Больше он ее не видел. На следующее утро, даже если она и была на завтраке, он не смог ее отыскать, а после завтрака Ханна отвезла его на автостанцию. Алан до сих пор помнит то чувство опустошенности, которое охватило его, когда автобус отъехал от станции. Он никогда не увидит безымянную вожатую. Она ушла навсегда.

Он допил свой коктейль, рассчитался и вышел из «Семерок».

На улице Алан обратил внимание, что деревья уже начали цвести. И кстати, они снова мокрые. Должно быть, пока он сидел в баре, прошел дождь. Воздух был чрезвычайно свежим, а вымощенный тротуар потемнел от влаги.

Он поднялся на возвышенность, направляясь к «Таверне святого Стефана», прошел через узорные стеклянные двери и, стараясь выглядеть небрежно, направился прямиком к барной стойке. Заказал себе коктейль у милой барменши в облегающей футболке с мишками, откинулся немного назад на вертлюжном табурете и осмотрелся по сторонам. В целом «Святой Стефан» был не намного просторнее «Семерок», но длинная деревянная стойка и полдюжины кабинок помещались вполне свободно. У стойки находились двое мужчин, каждый пил крепкое пиво и ковырялся в своем смартфоне. Алан так и не смог догадаться, пришли ли они вместе или просто сидели рядом.

Большинство кабинок пустовали, но в одной сидели муж с женой и двумя малышами, а в другой – одинокая женщина с крашеными рыжими волосами, уткнувшаяся в ноутбук. Она была совсем небольшого роста – ее ноги болтались, свешиваясь с деревянной скамьи.

Алан повернулся к стойке в тот момент, когда барменша поставила перед ним коктейль. Он поблагодарил ее и сделал глоток. Поскольку пил через соломинку, первый глоток оказался чистым спиртом. Он размешал напиток и убрал ломтик сушеного лайма. Не заметно никаких признаков присутствия Кейт. Может, она просто заскочила выпить глоточек и сразу ушла? Или здесь есть еще и обеденный зал, который Алан не увидел? Он уже готов был спросить у барменши, как вдруг с резким металлическим скрипом открылась дверь женского туалета. Алан повернулся – на пороге стояла Кейт.

Глава 11

Из прокуренного туалета Кейт вернулась обратно в зал. За стойкой сидел Алан Черни и смотрел в ее сторону. Их глаза встретились. В голове зазвенело предупреждение. Он что, следил за ней? Если да, то зачем?

Крутнувшись на барном стуле, он сдвинул бровь, как будто пытаясь идентифицировать ее. Она шагнула к нему.

– Привет, – сказала она.

– Здоро́во, – ответил он. Он был одет в красивый твидовый блейзер, а под ним была рубашка с потертым воротником.

– Кейт Придди. Я из вашего дома. Живу в квартире Делла Корбина.

– А, да-да. Знаю. Алан.

– Ага, я помню вас. Заскочили выпить чего-нибудь? Часто сюда наведываетесь? – Кейт загадочно рассмеялась. Непринужденность, которая возникла между ними во время первой встречи, куда-то исчезла. Может, из-за того, что в тусклом освещении таверны Алан выглядел как взволнованный оратор перед огромной аудиторией.

– Нет-нет, – сказал он. – Я заглядывал сюда раньше, но не слишком часто. Как вы узнали об этом месте? Мне пришлось прожить здесь год, прежде чем я нашел его.

– Корбин посоветовал. Я заказала ужин. – Она указала поворотом головы на самую дальнюю кабинку, прямо под единственным телевизором, беззвучно транслирующим ключевые аспекты матча по гольфу, который проходил в тех краях, где солнечно и тепло.

– Ладно, не буду вам мешать…

– Отчего же, присоединяйтесь ко мне, – предложила Кейт, удивившись самой себе. – Если вы, конечно, не…

– Ну почему же – я с удовольствием.

Алан прихватил свой коктейль и сел напротив Кейт, которая допивала второй бокал вина. Пока она ходила в туалет, ей принесли порцию куриного чили на огромном блюде, украшенном цветными кукурузными чипсами.

– Вы уже поели? – спросила Кейт.

– Нет, но…

– Вы так посмотрели на мой ужин, и…

Алан рассмеялся.

– Нет, я не голоден. Я все время думаю об Одри. Помните, мы говорили о ней.

– Помню. Это ужасно. Приходили полицейские, разговаривали со мной.

– Да, со мной тоже. Ну, брали показания.

– Они обыскивали вашу квартиру?

– Нет, а вашу?

– Бегло.

– Хм. – Алан заерзал, закинул ногу на ногу и стукнулся коленом о стол.

Кейт рассказала ему о Джеке Людовико, друге Одри, с которым она пообщалась на улице. Алан внимательно слушал, время от времени прикладываясь к своему коктейлю.

– Как он выглядел? – спросил Алан, когда Кейт сделала паузу, чтобы доесть быстро остывающее чили.

Кейт замешкалась. Пристальное внимание Алана несколько пугало. Может, не следовало приглашать его за свой столик?

– А вы, собственно, почему интересуетесь? – напрямик спросила она. – Сказали, что едва знаете Одри, но не знаю, можно ли вам верить.

Она наблюдала, как Алан принимает решение. На выразительном лице отображались все его мысли. Интересно, известно ли ему, как легко все считывается?

– Добро, – наконец решился он. – Я действительно не знаю Одри Маршалл. Мы никогда с ней не встречались, но я видел ее из окна своей квартиры. Моя квартира точно напротив ее, и обе выходят окнами во двор, так что иногда я наблюдал за ней – знаю, что звучит гнусно, но мои помыслы были чисты. Я не заглядывал к ней в спальню или куда-то там еще, но иногда смотрел, как она читала в гостиной. Она показалась мне такой милой.

– Вам удалось так хорошо рассмотреть ее из окна?

– Нет, честно говоря, не уверен, но мне так казалось. Послушайте, я на самом деле понимаю, что это противно. Полагаю, что стал немного одержим ею.

– Каким образом?

– Что вы имеете в виду?

– Каким образом вы стали одержимы и о чем именно вы фантазировали?

Алан так сильно сжал губы, что они стали белыми. Он провел пальцем по ободку стакана.

– Я представлял, что мы могли бы познакомиться и быть вместе. Вот так. Как ни странно, я уже рисовал картинки, как мы съезжаемся, но потом она начала встречаться с вашим кузеном Корбином.

– Ага, слышала такую версию. От ее друга.

– Он знал?

– Знал. Да. Он сказал, что они периодически встречались, и он, похоже, подозревает моего брата. Думаю, он полагает, что Корбин как-то причастен к случившемуся.

– Как этот парень выглядит?

– Кто, Джек?

– Угу.

Кейт описала его. Рыжие нечесаные волосы, обрамляющие покрасневшее лицо.

– Не знаю, – почесал затылок Алан. – Никогда не видел его в квартире Одри.

Это вовсе не значит, что его там не было, хотела ответить Кейт, но прикусила язык. Что-то в уверенности Алана натолкнуло ее на мысль, что он и вправду был одержим Одри и, вероятно, потратил немало времени, наблюдая за ней в окно.

– Может, он и не бывал в ее квартире, – предположила Кейт.

– Ну да, возможно. Хотя Корбина я там видел.

– В квартире Одри?

– Да, именно так я узнал, что они встречались. Он часто бывал у нее.

– Как вы определили, что они были не просто друзьями?

– Вроде видел, как они иногда целовались, – смутился Алан.

– Вы знали Корбина?

– Да, немножко, – признался Алан. – Я играл с ним в ракетбол. Всего лишь несколько раз. На одной из таких встреч я спросил его об Одри – хотел выяснить, встречаются ли они, – но он все отрицал. Мне показалось это странным, ведь я видел их в окно и знал, что между ними что-то было. Просто не понимаю, почему он отпирался.

– Может быть множество причин, – сказала Кейт, доев наконец несколько кусочков чили, остававшихся на тарелке. – Вероятно, он встречался с кем-то еще, а может, и Одри была несвободна. Кто знает, возможно, Корбин просто считал вас длинноносым мерзавцем и не хотел откровенничать.

На лице Алана засияла красивая улыбка, так контрастирующая с его худобой.

– Все может быть, – проговорил он.

– Что именно? Длинноносый мерзавец?

– Ага, именно, – улыбнулся он. – Не знаю. Полагаю, я просто впал в паранойю. Мне показалось подозрительным, что он отрицает связь с Одри, – я же точно знал, что они встречаются.

– Итак, вы подозреваете Корбина? Вы на это намекаете?

– Когда он уехал в Лондон?

– Джек интересовался. Он улетел в четверг ночным рейсом. Не знаю точно, в котором часу, но в Лондон он прилетел рано утром, так что теоретически…

– Теоретически он мог убить Одри.

– Полагаю, что да.

– И полиция, кажется, тоже заинтересовалась, – подытожил Алан, наклоняя стакан, чтобы допить напиток. – Они обыскивали вашу квартиру – его квартиру. Как она выглядит?

– Как из дизайнерского журнала, правда, устаревшего. Апартаменты принадлежали его отцу, а теперь там живет он.

– Не знал об этом.

К ним подошла официантка, чтобы узнать, не желают ли они еще чего-нибудь. Алан заказал коктейль, а Кейт попросила воды.

– Эта смена часовых поясов просто ужасна, – нахмурилась девушка. – Я полностью потерялась во времени. Всю второю половину дня я просто валилась с ног, зато перед рассветом уже вскочила с кровати – сна ни в одном глазу.

– Раненько. Который сейчас час? – спросил Алан, и по его лицу пробежала легкая улыбка.

– Такое ощущение, что уже полночь, но думаю, около шести вечера.

Алан вытащил из кармана телефон и посмотрел на экран.

– Начало седьмого. – Он положил мобильник на поцарапанный деревянный стол, и Кейт заметила на экране заставку в черно-фиолетовых тонах – постер к фильму «Изгоняющий дьявола»[10]10
  «Изгоняющий дьявола» – классический фильм ужасов 1973 года, снятый режиссером Уильямом Фридкином, экранизация произведения Уильяма Питера Блэтти. Фильм был номинирован на десять премий «Оскар» и получил две из них.


[Закрыть]. Это одна из ее любимых картин, но она ничего не сказала. Она всегда любила фильмы ужасов, несмотря на пережитые травмы и буйное воображение. Они успокаивали ее, демонстрируя, что кошмары гнездятся не только в ее голове – страхи присущи и другим людям, пусть и вымышленным. Экран погас, и Кейт только тогда сообразила, что неотрывно пялилась в чужой телефон.

– Я ухожу, – засобиралась Кейт. – Думаю, мне пора возвращаться. Я вовсе не пытаюсь сбежать от вас.

– Ничего страшного, если нужно, – улыбнулся Алан. – Я все понял.

– Почему вы так говорите?

– Потому что полчаса назад я поведал вам, как шпионил за соседкой в окно и стал одержим ею.

– Нет же. Я действительно устала. И никого не сужу за одержимость. Я сама все время думаю об Одри Маршалл с тех пор, как приехала сюда.

– Ее убили в соседней квартире…

– Нет, я забеспокоилась раньше. Услышав, что она пропала, я уже знала: произошло что-то плохое. Впрочем, в мою голову всегда лезут дурные мысли – такова моя природа, – но на этот раз я оказалась права.

Появилась официантка с коктейлем Алана, поинтересовалась, не хотят ли они еще чего-нибудь. Кейт попросила чек, Алан последовал ее примеру.

– Можно я провожу вас до дома? – спросил Алан.

Кейт представила себе длинную узкую улочку, по которой нужно пройти от таверны до хорошо освещенной и бойкой Чарльз-стрит. Может ли Алан оказаться убийцей? Он явно был одержим Одри. Причем на расстоянии. И если он преступник, то почему пришел и выложил все начистоту? Чтобы раздобыть информацию? Разузнать, что она пронюхала?

– Ничего страшного, если… – Алан как будто прочитал мысли Кейт.

– Нет, мы может пойти вместе. Извините, я задумалась.

Они оплатили счета – каждый свой – и вышли на темную улочку. Алан не стал допивать коктейль. Дождь прекратился, но с деревьев все еще капало, а тротуар был укрыт опавшими головками магнолий. В воздухе витал цветочный аромат.

«Если мы доберемся до конца улочки и Алан не удавит меня, значит, он никогда этого не сделает», – подумала про себя Кейт. Она начала молча считать шаги, но Алан словно прочитал ее мысли:

– Я не имею никакого отношения к случившемуся с Одри.

– Знаю, – заверила его Кейт.

– Как думаете, может, пойти в полицию и рассказать все, что мне известно?

– Вы имеете в виду то, что знаете о Корбине?

– Ага.

– Это может иметь смысл, если Корбин не опередил вас. Не факт, что вы обладаете важной информацией. Возможно, полиция уже получила нужные сведения. Я постараюсь разузнать. Обязательно напишу сегодня Корбину. Я все откладывала, потому как не знала, получил ли он известие от полиции.

– Дадите мне знать?

– Хорошо, – кивнула Кейт. Они прошли половину крутого спуска. Кейт в своих сапожках шла медленно, боясь растянуться на мокрой плитке: из-за опадающих цветов и недавнего дождя дорога стала скользкой. Она представила, как падает, катится прямо на проезжую часть Чарльз-стрит и там ее настигает огромный американский внедорожник. Но они справились со спуском и благополучно прошли остаток дороги до Бери-стрит. Часть пути они проболтали, и Кейт снова почувствовала непринужденность в общении с Аланом, как во время первой встречи, – как будто они знали друг друга много лет. Вспомнилось, что однажды она ощущала нечто подобное по отношению к Джорджу Дэниэлзу.

Они расстались в вестибюле дома, и Кейт пообещала рассказать Алану, что удалось выведать у Корбина.

– Заходите ко мне. Вы знаете, где я живу. – Он криво усмехнулся.

– У вас та же сторона, что и у меня?

– Точно. – Они попрощались.

В вестибюле ошивался кот Сандерс. Заприметив Кейт, он пристроился за ней и сопроводил по ступенькам и дальше по коридору до самой ее двери. Она слегка приоткрыла дверь и поставила ногу у косяка, чтобы закрыть ему путь в квартиру, но он невозмутимо перепрыгнул через преграду и оказался внутри. Она вошла следом и закрыла за собой дверь. Кота нигде не было видно, но она решила не волноваться. Он принадлежит всем – это же очевидно.

Она подошла к ноутбуку и открыла страничку почтового сервиса. Корбин написал ей:

«Только что узнал от полиции о случившемся. Полный шок. Я не слишком хорошо ее знал, но, конечно, был немного знаком. Ты не в курсе, что произошло? В полиции говорят, что она мертва. Это суицид? Как у тебя дела? Мне жаль, что твои первые дни в Америке оказались такими напряженными. Если захочешь вернуться, я пойму. Должно быть, страшно поселиться на новом месте и вдруг узнать, что соседка мертва. Поверь, это безопасный дом.

Это не так уж важно, но мне нравится в Лондоне, и твоя квартира – в надежных руках. Сообщай мне все новости. Еще раз извини, Корбин».

Кейт прочла сообщение дважды. Почему он отрицает связь с Одри Маршалл? Почему не называет ее по имени?

Перед тем как ответить брату, Кейт просмотрела другие письма. Большей частью спам, но было и сообщение от Марты Ламберт – она жила на первом этаже в ее лондонском доме. Как только Кейт въехала – около года назад, – Марта немедленно назначила себя на роль ее новой лучшей подруги. Кейт не возражала, хотя личные интересы Марты ограничивались пабами и свиданиями с мужчинами. Когда Кейт переезжала в Лондон, она была настроена побольше общаться, и Марта, которая постоянно приглашала ее то в одно место, то в другое, по крайней мере, облегчила исполнение этих намерений. Ее письмо, что вовсе не удивительно, было посвящено Корбину:

«Скучаю по тебе, Кейт, но очень довольна твоей заменой. Думаю, не стоит говорить, что он красавчик. Ты бы видела отвалившуюся челюсть Майкла, когда он его встретил. Он приветлив, но не буду вдаваться в подробности прямо сейчас. Как тебе там? Как новая квартира? Чмоки, милая! Скучаю по тебе. Марта».

Кейт открыла новое окошко, чтобы изобразить ответ, и с минуту соображала, что бы такое написать. Может, нужно ее предупредить? Боковым зрением она уловила некое движение рядом – сердце екнуло. Это был всего-навсего Сандерс, вернувшийся из путешествия по комнатам. Он уселся рядом и вопросительно посмотрел на Кейт.

– Его здесь нет, – сказала она вслух.

К ее удивлению, Сандерс ответил жалобным «мяу».

Она встала, открыла входную дверь, и Сандерс вальяжно проследовал в коридор, погладив на прощанье хвостом ее ногу. Она закрыла дверь и прижалась к глазку – хотелось посмотреть, куда он пойдет, – но кот исчез из зоны видимости.

Она вернулась к письму. Нужно ли предупреждать Марту насчет Корбина? Конечно же да, но она хорошо знала подругу и понимала, что все это останется без внимания. Она написала следующее:

«Не смей осквернять мою постель. Это все, о чем я прошу. Бостон – славный город, а квартира Корбина больше моей. Более детально поведаю после. Все еще страдаю от смены часовых поясов. Кейт».

Она не хотела подробно рассказывать о квартире. Если Марта догадается, насколько Корбин богат, ее хищнический инстинкт раздуется до небес.

Кейт открыла новое окно браузера и хотела написать ответ Корбину, но вдруг задумалась. Что ему говорить? Она решила рассказать правду, опустив тот факт, что узнала об этом от Алана, – то есть вообще его не упоминать. Итак, она сообщила, что приходила полиция, просила разрешения на обыск и она согласилась. Упомянула также о ключе. Как минимум, если он против, чтобы полиция проводила обыск без ордера, то скажет об этом. Она нажала кнопку «отправить». В Лондоне уже за полночь. Интересно, Корбин еще не спит?

Перед тем как отложить ноутбук, Кейт поискала информацию о смерти Одри Маршалл. Нашла сообщение, в котором указывалось, что тело с Бери-стрит, 101 опознано как Одри Маршалл, смерть рассматривается полицией как подозрительная.

Кейт кликнула на ссылки еще нескольких новостей, выпавших по результатам поиска, – везде одно и то же, информации практически никакой. Она пошла в спальню и взяла ежедневник. Она знала, что завтра в час дня у нее первое занятие по дизайну в Кембридже, но дважды перепроверила. Решила выехать пораньше, чтобы без нервов разобраться с общественным транспортом и спокойно добраться до школы от станции метро «Портер-сквер». Неожиданно она почувствовала себя обессиленной и присела на краешек кровати, но вместо того чтобы лечь, укутаться в одеяло и уснуть, она схватила роман Дика Фрэнсиса, который начала раньше, а также свою обшарпанную книгу «Я захватываю замок», перечитанную много раз.

Взяла обе книги, стеганое одеяло и потащила через всю квартиру в кабинет на кожаный диван. Она открыла Дика Фрэнсиса, прочитала один абзац, и глаза закрылись. Книга так и осталась лежать на груди.

Кейт вернулась в апартаменты Одри и застала там Алана. Припав к полу, он мотал головой и смотрел на нее. «Это не Алан, – подумала Кейт. – Это, скорее всего, Джордж». Но то был Алан. Он впился ногтями в пол, как будто пытался отыскать что-то в деревянном покрытии. Открыл рот, и оттуда вылетело кошачье «мяу». Он продолжал скрести, ногти клацали по полу, угрожая проделать в нем дыру. Затем он снова мяукнул, уже гораздо громче – прозвучало как плач по покойнику. Кейт проснулась от резкого звука, обе книги вместе с одеялом свалились на пол.

Сандерс вернулся в квартиру и драл когтями подлокотник дивана.