Текст книги "Машина правды. Блокчейн и будущее человечества"

«Большая математика», открытость и новый инструмент консенсуса

Если отдельные группы хотят производить между собой обмен и создавать эффективно функционирующие общества, они должны прийти к общеприемлемому представлению о реальности. В цифровом мире XXI столетия, когда многие сообщества формируются виртуально, вне государственных границ и местных юрисдикций, старые институты и критерии, которыми мы пользовались для установления истины, уже не выполняют своих функций. По мнению сторонников блокчейна, процесс выяснения истины лучше всего организовать на основе распределенной записи, без централизованного контроля, что сделает данные неуязвимыми для взлома, подкупа, ошибки или стихийного бедствия.

Кроме того, результаты записи должны синхронизироваться с помощью сложных криптографических операций, которые предотвратят их перезапись в дальнейшем. Вот каким образом криптография выполняет свои задачи: она использует защитные коды, сгенерированные из настолько большого набора возможных чисел, что это выходит за рамки человеческого воображения. Само количество вариантов исключает взлом кода методом угадывания, то есть подбора цифр, из-за чрезмерной трудоемкости процесса. На данный момент биткоин – самая мощная вычислительная сеть в мире: общая «мощность хеширования» к августу 2017 года позволила ее компьютерам коллективно осуществлять более семи миллионов триллионов операций по подбору номера в секунду. Однако и ей понадобится около 4500 триллионов триллионов триллионов лет на обработку всех последовательностей, которые может сгенерировать криптографическая хеш-функция SHA-256; именно она защищает данные биткоина. Для сравнения: это в 36 264 триллиона триллиона раз больше, чем известный нам возраст Вселенной. Иными словами, криптография биткоина вполне надежна[32]32
  Важное примечание: если ученые сумеют создать полноценный квантовый компьютер, то и защиту такого уровня можно будет взломать. Однако квантовые машины – пока еще дело далекого будущего. Кроме того, их появление сделает неработоспособными все системы кибербезопасности, а не только протокол биткоина. Тем не менее разработчики криптовалют уже занимаются системами нового поколения, которые теоретически смогут отражать и квантовые атаки.


[Закрыть].

И все же для работы такой системы честного учета нужно нечто большее, чем криптография. Записанная последовательность транзакций должна быть полностью прозрачной и открытой для публичного контроля. Это означает, что, во-первых, учетный реестр нужно сделать общедоступным, а, во-вторых, управляющий им алгоритм должен работать по принципу open-source, чтобы любой клиент мог посмотреть и проверить его исходный код.

В то же время система должна гарантировать защиту конфиденциальных данных, иначе никто не станет доверять ей личную информацию или важные коммерческие тайны, если к ним любой сможет получить доступ. Биткоин пока решает эту проблему, отображая лишь одноразовые буквенно-цифровые «адреса», которые в произвольном порядке назначаются пользователям при получении криптовалюты и ничего не говорят об идентичности своих владельцев. Но все же это не полностью анонимная система – ее лучше описать как «псевдонимную». В ней заложена возможность проследить цепочку транзакций между адресами и отыскать точку, в которой пользователь может быть идентифицирован, – например, при обналичивании средств и переводе их в доллары через обменный сервис или биржу криптовалют. Там ведется запись имен, адресов и прочих данных каждого клиента. Для отдельных криптографов, слишком серьезно относящихся к вопросам конфиденциальности, подобная система недостаточно надежна, поэтому они разрабатывают альтернативные криптовалюты, такие как Zcash, Monero, Dash, имеющие уровень защиты выше, чем у биткоина. Эти системы хранят в реестрах достаточно информации, чтобы компьютеры-валидаторы могли убедиться, что со счетами не производилось незаконных действий, но при этом идентичность пользователей скрывается еще тщательнее.

Можно спорить о необходимости столь радикальных мер по защите конфиденциальности, но в целом вышеописанная модель нового реестра – распределенного, защищенного криптографически, публичного и в то же время приватного – способна решить проблему утраченного доверия к официальным системам записи и снова побудить граждан к экономическому обмену и предпринимательской деятельности.

«Для функционирования общества нужен консенсус относительно фактов», – утверждает Томика Тилльман, директор вашингтонского фонда «Новая Америка» и председатель Глобального совета предпринимателей по блокчейн-технологиям. «Нам необходима общая реальность, которую признает каждый. Как и во всех развитых странах, у нас есть институты, которые отвечают за установление и подтверждение фактов, но сейчас эти институты находятся под угрозой исчезновения. …Блокчейн дает нам шанс остановить их распад и создать новое поле взаимодействия, где все мы сможем выверить и подтвердить ключевой набор фактов, обеспечив при этом конфиденциальность сведений, которые не должны быть общедоступны»[33]33
  Комментарий сделан во время саммита по вопросам технологии блокчейн на Британских Виргинских островах в июле 2017 года.


[Закрыть].

Биткоин показал, как эта идея работает в одном особенно важном контексте – финансовом. Новый инструмент подтверждения «фактов» взаимодействия позволил совершенно незнакомым людям использовать независимую валюту для оплаты через интернет и при этом твердо знать, что мошенничество невозможно – даже в отсутствие контролирующей структуры вроде Федерального резерва.

Впрочем, куда важнее само сознание того, что некая группа людей может достичь консенсуса по поводу фактов без помощи централизованных посредников. По утверждению израильского историка Юваль Ноя Харари, власть и сила социальных институтов коренится в человеческой способности творить особо значимые истории о религии, нации, общей валюте и т. п., в которые верят все[34]34
  См.: Yuval Noah Harari, Sapiens: A Brief History of Humankind (Harper, 2015).


[Закрыть]. В свете этого знания консенсус относительно фактов обретает повышенную важность. История человеческой цивилизации основана не на безусловной истине, поскольку все, даже научное знание, подлежит пересмотру, а на еще более мощном понятии правды: консенсусе, общем представлении об истине, социальном договоре, который позволяет нам преодолеть подозрения, добиться взаимного доверия и вступить во взаимодействие. Поэтому разумнее воспринимать блокчейн не как «заменитель» доверия (систему, где оно просто не требуется, по утверждению наиболее фанатичных сторонников криптовалюты), а как инструмент для создания общих историй, необходимых для выхода на новый уровень доверия, накопления социального капитала и построения лучшего мира.

Столь вдохновляющая перспектива помогает объяснить бурный энтузиазм – иногда чрезмерный или неоправданный – относительно блокчейна как решения для… практически всего. По мере того как специалисты из самых разных сфер исследуют его потенциал для децентрализации своих отраслей и высвобождения капитала, им становится ясно, что блокчейн – не просто «кузница денег». Если он способен порождать консенсус, как показывает пример с биткоином, то уместнее будет рассматривать его как машину правды.

Глава 2. «Управление» цифровой экономикой

Однажды сентябрьским вечером 2011 года предприниматель по имени Питер Симс получил сообщение от своей приятельницы Джулии Эллисон, которая спрашивала, не находится ли он случайно в джипе компании Uber на углу 33-й улицы и Пятой авеню в Нью-Йорке. Симс действительно был там, поэтому решил, что знакомая увидела его из окна другой машины[35]35
  Полный отчет о происшествии см. в блоге Питера Симза: Peter Sims, “Can We Trust Uber?” Silicon Guild, September 6, 2014, https://thoughts.siliconguild.com/can-we-trust-uber-c0e793deda36.


[Закрыть].

На самом деле Эллисон была даже не в штате Нью-Йорк, а на корпоративной вечеринке в Чикаго в честь прихода компании Uber в «город ветров». Команда Uber показывала гостям один из своих самых популярных трюков: интерактивную карту «Всевидящее око», где отображалось местонахождение всех машин вместе с именем каждого пассажира. Компания отслеживала не только перемещение автомобилей, но и передвижение их пассажиров. Когда Эллисон объяснила, откуда ей известно местонахождение приятеля, Симс возмутился и написал об этом у себя в блоге гневный пост.

Затем Uber стала объектом секс-скандала: сотрудницы массово заявляли о домогательствах на рабочем месте, из-за чего для спасения репутации пришлось принимать весьма радикальные меры – вплоть до вынужденной отставки соучредителя Uber Трэвиса Каланика. Однако вопрос конфиденциальности оказался не менее важен. Компания не просто владела информацией о частных поездках, но ее топ-менеджеры – по крайней мере, в первые годы работы – охотно этим злоупотребляли. В ноябре 2014 года компания Uber начала расследование действий генерального менеджера нью-йоркского офиса Джоша Морера[36]36
  См.: Johana Bhuiyan and Charlie Warzel, “ ‘God View’: Uber Investigates Its Top New York Executive For Privacy Violations,” BuzzFeed, November 18, 2014, https://www.buzzfeed.com/johanabhuiyan/uber-is-investigating-its-top-new-york-executive-for-privacy.


[Закрыть] в связи с утверждением журналистки BuzzFeed Джоаны Буйан, что он использовал «Всевидящее око» для отслеживания ее передвижений. Этот скандал и другие жалобы на нарушение конфиденциальности в итоге вынудили Uber подписать соглашение с генеральным прокурором Нью-Йорка Эриком Шнайдером об обязательном кодировании имен пассажиров и геолокационных данных[37]37
  См.: Kaja White-house, “Uber Settles ‘God View’ Allegations,” USA Today, January 6, 2016, http://www.usatoday.com/story/tech/2016/01/06/uber-settles-god-view-allegations/78383276/.


[Закрыть].

Безусловно, то, что перевозчики вроде Uber и его главного конкурента Lyft сегодня стали частью нашей повседневной жизни, – неоспоримый факт. Когда название вашей компании становится именем нарицательным, начинает склоняться и образовывать однокоренные слова («пользоваться ксероксом», «спросить у гугла», «ехать на убере»), – знайте, что вы преуспели. Но, несмотря на устойчивую ассоциацию бренда с демократичными тарифами, вольным союзом водителей и пассажиров, которые просто «выручают друг друга», Uber – централизованная структура, вовсе не стремящаяся избавить нас от посредничества. Компания отслеживает и контролирует каждую сделку, заключенную между водителем и пассажиром, и берет себе 25 процентов. И она далеко не единственная зарабатывает подобным образом. То, как Uber, Facebook, Google и прочие техногиганты XXI века обращаются с нашими данными, уже пора признать насущной проблемой.

У интернета, если вы не в курсе, есть хозяева – группа ведущих компаний, а именно Google, Amazon, Facebook и Apple (их часто обозначают аббревиатурой GAFA), которые фактически контролируют все. Мы доверили им роль посредников при переписке и общении в соцсетях, поиске и хранении информации и т. п. В общем они неплохо справляются с работой, однако их посредничество обходится нам весьма недешево, ведь мы даем им в руки почти неограниченную власть. Мы – широкая публика – в буквальном смысле создаем стоимость этих компаний, производя для них контент и предоставляя ценную информацию. (Заметьте, бесплатно!) Да, взамен мы получаем услуги, но неравенство в наших отношениях бросается в глаза. Особенно это очевидно в политической сфере.

Как выяснилось после президентских выборов в США 2016 года, Facebook и Google контролируют нашу новостную ленту. Вспомним тайный алгоритм Facebook, который подбирает топ новостей исходя из ваших политических взглядов, создавая целый «хор» из возмущенных или обрадованных единомышленников, готовых потреблять и делиться сомнительной информацией, которая вписывается в уже сложившуюся у них картину мира. Вот почему во время предвыборной кампании, например, группа подростков из Македонии умудрилась опубликовать фейковые статьи, где говорилось, что Трампа поддерживает папа римский[38]38
  См.: Craig Silverman and Duping Trump Supporters with Fake News,” BuzzFeed, November 3, 2016, https://www.buzzfeed.com/craigsilverman/how-macedonia-became-a-global-hub-for-pro-trump-misinfo.


[Закрыть]. Эти «новости» собрали больше лайков, репостов и рекламных денег, чем настоящие аналитические материалы, опубликованные солидными, коммерчески успешными изданиями.

И дело даже не в том, что Facebook и Google стали гигантскими социальными платформами. Эти исполины цифровой эпохи обладают беспрецедентной полнотой власти над потоками социально значимой информации, проходящей через интернет. «Бесплатный контент», который они нам якобы предоставляют, – не более чем миф. Конечно, мы не платим за сервисы Google и Facebook, но при этом вручаем им неимоверно ценную валюту – наши персональные данные, обладание которыми превратило эти корпорации в монополии и сделало властелинами цифровой вселенной. Безусловно, это уже не новость; мы просто хотим проиллюстрировать, как безграничная власть над информацией в интернете обостряет проблему его централизованной архитектуры и связанного с ней дефицита доверия[39]39
  См., например, высказывания Брюса Шнайера, приведенные в статье: Barton Gellman, “Facebook: You’re Not the Customer, You’re the Product,” October 15, 2010, TIME, http://techland.time.com/2010/10/15/facebook-youre-not-the-customer-youre-the-product/, или статью в журнале The Economist “The world’s most valuable resource is no longer oil, but data,” Economist, May 6, 2017, https://www.economist.com/news/leaders/21721656-data-economy-demands-new-approach-antitrust-rules-worlds-most-valuable-resource.


[Закрыть].

Мечта хакера

Помимо всего прочего, 2016 год запомнился судебными баталиями между Apple и ФБР[40]40
  Подробный анализ этого судебного диспута можно найти здесь: Arash Khamooshi, “Breaking Down Apple’s iPhone Fight with the U.S. Government,” The New York Times, March 21, 2016, https://www.nytimes.com/interactive/2016/03/03/technology/apple-iphone-fbi-fight-explained.html.


[Закрыть], которое требовало от производителей смартфонов предоставить правоохранительным органам доступ к зашифрованным данным покупателей. В итоге мы, потребители, оказались между молотом и наковальней. Если мы хотим жить в условиях цифровой экономики, то нам придется либо предоставить свои данные частным компаниям и смириться с риском правонарушений, либо позволить властям контролировать эти компании и подвергнуться злоупотреблениям вроде вскрытых Эдвардом Сноуденом в АНБ. На самом деле необязательно выбирать между двумя крайностями – есть и третье решение, но оно предполагает изменение самого принципа размещения данных в сети.

Идеи, положенные в основу биткоина и технологии блокчейн, предлагают новый подход к решению этой проблемы. Ведь вопрос о том, кто контролирует наши данные, должен проистекать из другого фундаментального вопроса: каким лицам или организациям следует доверять, чтобы заниматься торговлей, получать услуги или участвовать в жизни общества? Налицо весомые аргументы в пользу полной реорганизации мировой системы информационной безопасности. И для начала необходимо понять, при каких условиях интернет-пользователи могут непосредственно доверять друг другу, чтобы избежать вливания целых потоков информации в централизованные хранилища, без которых сейчас не обходится взаимодействие в сети. Решение проблем безопасности данных, вероятно, потребует сознательного перехода от так называемой централизованной модели доверия к децентрализованной модели.

В эпоху, когда цифровые технологии вроде бы должны снижать стоимость входа в экономическую систему, устаревшая модель централизованного доверительного управления становится барьером в силу своей дороговизны (подумайте о двух миллиардах человек, которым недоступны банковские услуги). К тому же она чудовищно неэффективна. Так, по оценкам консалтинговой компании Gartner, в 2015 году на кибербезопасность в мире было потрачено около 75 миллиардов долларов[41]41
  См.: “Gartner Says Worldwide Information Security Spending Will Grow Almost 4.7 Percent to Reach $75.4 Billion in 2015,” Gartner, September 23, 2015, http://www.gartner.com/newsroom/id/3135617.


[Закрыть]. Невзирая на это, как утверждает Инга Бил, СЕО[42]42
  Здесь и далее генеральный директор компании. Прим. ред.


[Закрыть] британской страховой компании Lloyd’s, общие убытки от интернет-мошенничества за год составили порядка 400 миллиардов долларов[43]43
  См.: Stephen Gandel, “Lloyd’s CEO: Cyber Attacks Cost Companies $400 Billion Every Year,” Fortune, January 23, 2015, http://fortune.com/2015/01/23/cyber-attack-insurance-lloyds/.


[Закрыть]. Если вас – вполне оправданно – пугает эта цифра, вот вам еще одна: 2,1 триллиона долларов. Таков предполагаемый убыток от мошенничества в 2019 году, подсчитанный исследовательской группой Juniper Research на основе нынешних тенденций[44]44
  См.: Juniper Research, “Cyber-crime Will Cost Businesses over $2 Trillion by 2019,” Juniper, May 12, 2015, https://www.juniperresearch.com/press/press-releases/cybercrime-cost-businesses-over-2trillion.


[Закрыть]. Для наглядности: это более чем 2,5 процента мирового ВВП в 2019 году (при нынешних темпах роста экономики)[45]45
  По оценкам Всемирного банка: “Global Economic Prospects: A Fragile Recovery,” World Bank Group, June 2017, https://www.worldbank.org/content/dam/Worldbank/GEP/GEP2015a/pdfs/GEP15a_web_full.pdf.


[Закрыть]. Впрочем, приведенные цифры отражают не только суммы, украденные хакерами, но и издержки на судебные процессы, обновление систем безопасности и т. п. – общие убытки, которые предприятия несут из-за многочисленных атак и взломов. Но даже с этой оговоркой данные свидетельствуют о том, что хакеры – едва ли не самые финансово успешные инноваторы цифровой эпохи.

Очевидный провал наших попыток защитить мировую коммерцию – прямое следствие нестыковки между централизованными методами хранения и обработки данных и требованиями глобальной экономики совместного потребления, которая поощряет децентрализацию – взаимодействие субъектов и устройств в режиме Р2Р. Все больше и больше пользователей объединяются в пиринговые социальные сети; все больше устройств – например, «умных» термостатов и холодильников – подключаются к так называемому интернету вещей. Однако это означает и рост числа точек доступа, используемых хакерами для взлома централизованных хранилищ данных и кражи их содержимого.

Риски, кроющиеся в расхождении двух тенденций, привели в октябре 2016 года к кибератаке на компанию Dyn – крупного провайдера сетевых услуг, в частности DNS (системы доменного имени)[46]46
  Подробный анализ кибератаки можно найти здесь: Peter Tran, “The Dyn Attack – How Iot Can Take Down the “Global Information Grid” Back Bone (Part I),” RSA, October 25, 2016, https://www.rsa.com/en-us/blog/2016-10/the-dyn-attack-how-iot-can-take-down-the-global-information-grid-back-bone-part-i.


[Закрыть]. Атака произошла после того, как один хакер обнаружил, что пользователи небольших устройств, таких как игровые консоли и ноутбуки, нерегулярно загружают патчи безопасности. Следовательно, заразив эти устройства определенным вирусом, их затем можно было использовать как стартовую площадку для атак на интернет-узлы. Когда хакер опубликовал пошаговое руководство, разумеется, нашлись желающие применить его на практике. Завладев множеством устройств с помощью ботнета, злоумышленники провели мощную DDOS-атаку (распределенная атака типа «отказ в обслуживании») на серверы Dyn. Их стратегия заключалась в отправке огромного количества запросов к системе, в результате чего пользователи лишились доступа ко многим страницам и сервисам, включая Twitter, Spotify, Reddit и другие сайты с большим трафиком. Эта DDOS-атака – прямое следствие обсуждаемого нами парадокса. Системами доменных имен управляют все более крупные, централизованные провайдеры-посредники, тогда как небольшие устройства «интернета вещей» попадают в руки неподготовленной широкой публики. Такое сочетание – мечта любого хакера.

А какой объем данных мы с вами приготовили для ненасытных хакеров! По оценкам компании IBM, в 2014 году пользователи интернета ежедневно генерировали 2,5 эксабайта – то есть 2,5 квинтиллиона байтов – информации[47]47
  См.: Ralph Jacobsen, “2.5 Quintillion Bytes of Data Created Every Day. How Does CPG & Retail Manage It?” IBM, April 14, 2013, https://www.ibm.com/blogs/insights-on-business/consumer-products/2-5-quintillion-bytes-of-data-created-every-day-how-does-cpg-retail-manage-it/.


[Закрыть]. Большая ее часть теперь хранится в облаке – облачные технологии сделали хранение настолько дешевым, что «чистить» ящики и диски уже нет никакого смысла. Давайте напишем эту цифру полностью, со всеми семнадцатью нулями: 2 500 000 000 000 000 000. (Для наглядности можно сказать еще так: это примерно 2,5 триллиона PDF-версий нашей книги.) По словам экспертов IBM, это число означает, что человечество собрало 90 процентов всех данных, накопленных за нашу историю, всего за два года – и большая их часть хранится на серверах у провайдеров облачных сервисов (таких как IBM).

Пожалуй, единственный способ защитить эти данные и понизить интенсивность атак – убрать информацию с централизованных серверов и сформировать распределенную систему хранения. Контроль нужно вернуть владельцам данных, то есть потребителям и конечным пользователям интернет-услуг. Если хакерам понадобится эта информация, им придется красть ее у каждого из нас, что гораздо дороже взлома гигантской базы данных, где все удобно сложено в одном месте. Но чтобы создать новую систему, нужно перейти к децентрализованной модели доверия.

Прежде чем анализировать это решение, давайте определим, почему оно важно для человечества. Дело ведь отнюдь не в долларах и центах. Существует глубинная связь между неприкосновенностью личного пространства, необходимого для полноценной жизни общества, и защитой конфиденциальных данных. Когда защитные механизмы дают сбой (что, увы, не редкость), благополучие граждан оказывается под угрозой. Они могут лишиться сбережений, подвергнуться вымогательству и шантажу; их имя и репутацию может присвоить злоумышленник; интимные моменты, которыми они делились с ближайшим кругом, становятся достоянием общественности. Кража личных данных нередко приводит к депрессии и даже самоубийству потерпевшего[48]48
  См.: “Identity Theft: The Aftermath 2013,” Identity Theft Resource Center, http://www.idtheftcenter.org/images/surveys_studies/Aftermath2013.pdf.


[Закрыть]. Хуже того, многие эксперты полагают, что вскоре мы столкнемся с киберубийствами. Подключенные к интернету автомобили и другие потенциально опасные устройства могут стать орудием в руках преступников. Возможно, такие убийства уже совершаются; есть предположение, что загадочное исчезновение рейса MH370 Malaysia Airlines – результат хакерской атаки на системы навигации[49]49
  Вскоре после авиакатастрофы появились сообщения о том, что хакерская группа Naikon взломала официальный сайт правительства Малайзии. См.: Elsie Viebeck, “Cyberattacks Followed Malaysia Airlines Flight Disappearance,” The Hill, April 21, 2015, http://thehill.com/policy/cybersecurity/239529-cyberattacks-followed-malaysia-airlines-flight-disappearance.


[Закрыть]. И это уже не плод больной фантазии конспирологов: технически подобное вмешательство вполне возможно, поэтому, чтобы исключить такие преступления, проблему нужно устранять в зародыше.

Централизованная модель доверия ставит под угрозу не только отдельных граждан, но и крупные организации. В последние годы от кибератак пострадали даже гиганты из списка S&P 500 – J.P. Morgan, Home Depot, Target, Sony, Wendy’s. Всем им пришлось потратиться на судебные процессы, компенсации клиентам и серьезное обновление систем безопасности. Страдают как деловые, так и политические структуры. Вспомним утечку данных из Управления кадровой службы США в 2015 году, когда в руки хакеров попали около 18 миллионов записей о персонале[50]50
  См.: Brendan I. Koerner, “Inside the Cyberattack That Shocked the US Government,” Wired, October 23, 2016, https://www.wired.com/2016/10/inside-cyberattack-shocked-us-government/.


[Закрыть]. И конечно же, не будем забывать о кибератаке на Национальный комитет Демократической партии США в 2016 году – предполагаемом «русском» взломе, приведшем к тяжелому политическому кризису в первый год правления Дональда Трампа.

Хакерские атаки – серьезная угроза для корпоративного бюджета и вечная головная боль для IT-отдела любой компании. Каждый новый прием, изобретенный кибервзломщиками, требует новых патчей в системе безопасности, которую все равно со временем сумеют обойти. Это означает огромные капиталовложения в программное обеспечение, которое неизбежно потребует обновления и дальнейших затрат. Образно говоря, компания строит все более и более высокую стену (брандмауэр), прекрасно зная, что грабители уже надстраивают лестницы.

Понятно, что нужна новая архитектура безопасности, и принципы, лежащие в основе технологии блокчейн, могут помочь. В распределенной структуре блокчейна участники не зависят от централизованных организаций, которые выстраивают защитную инфраструктуру с помощью брандмауэров. Вместо этого безопасность становится делом каждого. Индивид, а не уполномоченный посредник отвечает за хранение собственных конфиденциальных данных. При этом любая информация, выложенная в открытый доступ, становится объектом консенсуса и проходит коллективную верификацию.

Потенциал такой схемы хорошо виден на примере биткоина. Даже если этот конкретный блокчейн биткоина оказался не идеальным решением для своих задач, стоит отметить, что, несмотря на отсутствие классических, централизованных средств киберзащиты вроде брандмауэра и наличие весьма заманчивой «кубышки» (более 120 миллиардов долларов рыночной капитализации на момент написания книги), коллективный реестр биткоина пока неуязвим для взломщиков. Исходя из внутренних стандартов целостности реестра, можно сказать, что девятилетний опыт существования биткоина убедительно доказывает жизнеспособность такой модели распределенного доверия между пользователями. По всей вероятности, одной из самых важных нефинансовых областей применения блокчейна может стать сама сфера компьютерной безопасности.