Текст книги "Работа собой. Записки психотерапевта"

Конкуренция мне не близка!

– Я вообще тему конкуренции не понимаю. Она мне не близка. Я как-то пришла на экзамен, а там сокурсницы дерутся за билеты. А мне было все равно, какой билет, потому что я все выучила. Я взяла первый попавшийся, и мне через 3 секунды поставили «отлично», потому что экзаменатор спешил. И я была разочарована, потому что хотела подольше с ним пообщаться. Я была в него влюблена.

– Есть и такой вид конкуренции. Если ты пришла куда-то, где все дерутся за яблоки, а тебе нужен ананас, то ты, конечно, вне конкуренции. Потому что яблоки тебе не нужны. Но ты обречена на уныние, потому что там, куда ты пришла, ананасов нет. Ты просто пришла не туда.

Отказ или отвержение?

– Хочу поработать со страхами, которых у меня в данный момент нет.

– То есть как?

– Когда у меня все хорошо, случается, что у меня бывают разнообразные страхи, которые удается отменить усилием воли.

– И?

– Но я боюсь, что они могут вернуться.

– А сейчас они есть?

– Нет. Но мне бы хотелось поработать над этим прямо сейчас.

– А вас действительно сейчас это волнует?

– Сейчас – нет.

– А что вас волнует сейчас?

– Не знаю. Ничего. Просто хорошо, что я сюда пришел. Но…

– ?

– Но я хочу поработать со страхом.

– Как этот страх представлен сейчас? Здесь?

– Никак.

– А в связи со мной?

– Тоже никак.

– А есть ли что-то чем я могу вас напугать?

– Нет.

– ?? А если вдруг умру у вас на глазах?

– Буду вам помогать. Будет печально. Но не страшно.

– А если автомат достану?

– Я подумаю «Как это некстати!». Но не испугаюсь.

– А если я начну раздеваться?

– Ну… Я полюбуюсь на вас, Полина. Что же тут страшного?

– Интересно. Вас ничем нельзя напугать. На что же вы жалуетесь?

– Сейчас – ни на что.

– Чего вы хотите теперь? Поработать со страхами?

– Нет. Я только сейчас понимаю, что с самого начала думаю о вас.

– Думаете обо мне?

– Да. Желание. Даже возбуждение. И стыд.

– Почему стыд?

– Вы решите, что я маньяк.

– Нет, я не думаю так. Может быть, это и странно, но мне приятно, когда меня хотят.

– Мне приятно это слышать, но я не верю.

– Видите, зачем вам нужны страхи? Чтобы не думать о том, что действительно страшно.

– Это действительно страшно. Вы же меня отвергаете.

– Вовсе нет. Я вижу в вас мужчину, но секс как таковой – невозможен. Пройти между желанием и отказом и не свалиться в отвержение – это возможно?

– Не знаю. Я вам не верю, что вы видите мужчину во мне. Это очень приятно, но я вам не верю. Вы на работе.

– Это не очень хороший способ избегнуть отвержения: вы сами отталкиваете меня. Это обидно.

– Отталкиваю?

– Конечно. Вы говорите: «Ты – резиновая женщина. Ты – на работе».

– Это правда.

– Но также правда, что я не отвергаю вас. Просто есть обстоятельства, которые сильнее.

Созависимость: кто первый?

– Как же я могу его бросить? Он погибает. Спивается. Без денег, без работы, без друзей.

– А что вы можете сделать?

– Да ничего не могу. Лечиться он не хочет. А если давать ему денег, он пьет на них.

– Вроде бы вы все и сами понимаете…

– Да! Я все понимаю. Но когда он звонит, я снова и снова снимаю трубку и начинаю метаться, борясь с желанием бежать его спасать!

– А пробовали не снимать трубку?

– Конечно. Пару раз удавалось.

– А потом что?

– Потом снимаю. Как же я без информации останусь? Я же ужасно мучаюсь, когда ничего не знаю про него. С другой стороны – когда знаю, мне еще похабнее. Как мне избавиться от этого мучительного чувства вины?

– Слушайте, да вы сами алкоголичка.

– ?

– Вы знаете, с чего начинается лечение алкоголизма?

– ?

– С полного воздержания. И только потом начинают предпринимать детоксикационные меры.

– Ну и?

– Ну, вы просите меня провести вам детокс, а сами непрерывно прихлебываете. Он – ваш алкоголь.

– А что же мне делать?

– Вы серьезно про это спрашиваете? Не контактировать с ним. Вам нельзя пить, вы алкоголичка. Когда излечитесь, вам можно будет с ним общаться, не прихлебывая. Может быть тогда и он завяжет – взяв с вас пример. Но вы – первая.

Ничего у меня не получится

– Настроение у меня все время плохое. И вообще, ничего у меня не получится.

– Ничего не получится?

– Ничего.

– Чего ничего не получится?

– Ничего вообще.

– Почему?

– Потому, что у меня полно всяких недостатков. Кому я такая нужна?

– Какие же у тебя недостатки?

– Зрение плохое. Минус один.

– Так.

– И аллергия. Иногда бывает.

– Ага.

– И еще я все свои минусы замечаю, а плюсы – нет.

– Ясно. И что же у тебя не получится?

– В личной жизни.

– То есть, у тебя зрение минус один. И аллергия. И ты все это замечаешь.

– Да.

– И поэтому у тебя ничего не получится в личной жизни.

– Да.

– Хм. И правда, кому такая нужна – слепая и с аллергией.

– Нет, эти приемы на меня тоже не действуют.

– Я и говорю. Ты безнадежна. Слепая, с аллергией, и ничто тебе не помогает.

Где же радость?

– Здесь радости нет.

– А что бы здесь могло принести радость?

– Не знаю.

– А в жизни что приносит тебе радость?

– А в жизни у меня нет радости.

– Печально.

– Очень!

– Давай тебя оплакивать!

– Давай.

– Уверен, что это принесет тебе радость?

– Нет. Не принесет.

– Зачем согласился?? Радости нет потому, что ты все время соглашаешься делать то, чего не хочешь.

– Это правда.

Быть как есть

– Я как-то парюсь. Вот, сижу, как м*дак. Пришел без запроса.

– Мне нормально, что ты пришел без запроса.

– Это хорошо. Это очень приятно, что тебе нормально… Как будто ты даешь мне право быть таким, как есть.

– И мне хорошо. Когда ты паришься, я тоже парюсь. Начинаю тревожиться, должна ли я что-то делать, чтобы ты не парился. А так – у меня тоже появляется право быть такой, как есть.

– Даже удивительно. Сижу, как м*дак, и мне хорошо от этого.

– Я вроде тебя много раз видела умным. Так быстро не забуду.

– Ха-ха) Свинья!

– Конечно)

– Как люди живут без чувства юмора?

– Плохо. Завидуют тебе и мне.

…И что дальше?

– …Очень хорошо отдохнула. Сил много. И еще я много думала про то, что мне дает наша терапия. Так и получилось, как мы предполагали в прошлый раз.

– Пока не очень понимаю, про что ты рассказываешь.

– Хочу с тобой поделиться.

– Ага…

– И вот тоже про теорию поля. Человек, про которого мы говорили в прошлый раз – объявился. Как будто если в одной точке качнуть контекст, он весь приходит в движение…

– Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Этих глухонемых ребят, которые в общественных местах раздают публике красивые самодельные безделушки с целью продать. Молча раздают и потом молча собирают обратно и уносят. Я раньше долго не могла понять, чего они хотят…

– То есть?

– То есть, ты хочешь поделиться, но с какой целью?

– Чтобы ты что-то взяла себе, что-то поняла.

– Что именно поняла? Что ты хочешь, чтобы я поняла?

– Что-то про меня…

– Так ведь проще, если ты сама мне что-то про себя расскажешь, нет?

– Наверное.

– Может быть, это близко к желанию понравиться?

– Да. Да! Я хочу нравиться!

– А что же молчишь?

– А что тут сказать? «Хочу тебе нравиться»?

– Например…

– Это бред какой-то… (Смеется)

– Почему бред? Видишь, здесь больше радости…

– Да.

– Такая ты мне больше нравишься, между прочим.

– И мне так нравится, да…

Пауза.

– А что с тобой сейчас? Что-то изменилось…

– Да. Какая-то скука… И еще как будто я чувствую обязанность что-то сделать для тебя.

– Но ты ничего не должна для меня сделать. Тебе было радостно сначала, но потом ты, вероятно, не можешь в этом долго оставаться…

– Да где оставаться? Бред какой-то. Я не понимаю, что делать дальше! Нравлюсь. И что??

– Да я не знаю, «и что». Потому, что ты даже нравиться долго не можешь. Ты превращаешь радость в рассуждения. Видишь?

– Да. (Смеется).

– А сейчас что?

– Сейчас опять хорошо…

– Видишь, возможно, тебе недостаточно этого. Недостаточно ощущения, что ты нравишься. Потому, что ты берешь очень маленькими кусочками и поэтому никогда не наедаешься…

– Возможно…

– Поэтому вопрос «что дальше» – это вариант ухода, не более. Дальше – видно будет.

– И сколько так еще? (Смеется).

– Я не знаю! Столько, сколько тебе нужно этого.

О чем мечтают нормальные мужики?

– Если он и говорит что-то хорошее, я делаю вид, что не слышу. Я боюсь показать свою заинтересованность.

– Почему?

– Как это «почему»? Да потому, что если он узнает, что я в нем заинтересована, он тут же бросит меня!

– Почему?

– Да потому, что он нормальный мужик!

– Конечно. Любой нормальный мужик мечтает любить женщину, которой он не нужен.

– Правда?

– Разумеется. Ты сама только что это сказала!

Любви так много не надо!
Диалог на группе

– Да, когда Н. и К. стали… друг друга любить, я просто выключилась. Мне было слишком сильно.

– Слишком сильно что?

– Ну, мне такого не надо.

– Любви?

– Да, любви.

– А что тогда было слишком сильно для тебя?

– Ну, то, что они друг друга любят. Я тоже могу любить кого-то, но не так сильно, не так откровенно. Мне так не нужно. У меня это и так дома есть.

– Это, знаешь, звучит так: «Иду по улице. Вижу – в подворотне трахаются. И мне это было сильно!» – «Что именно сильно?» – «Что трахаются» – «Почему?» – «Мне этого не нужно!». Причем, ты еще подходишь к ним и уточняешь, толкая кого-то из двоих в бок: «Э, слышите? Мне трахаться не надо! У меня это дома есть!».

Невыносимая легкость бытия

– А чего ты от меня хочешь? Если проще?

– Опять я должен чего-то хотеть!

– Да не должен! А можешь.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты помогла мне обрести невыносимую легкость бытия.

– Что ты так морщишься?? Я опять хочу не то?

– Не то. Совсем не то.

– Почему?

– Я тебе докажу в два счета. У тебя уже когда-нибудь была невыносимая легкость бытия?

– Да…

– Вот, видишь. То есть, зачем тебе помогать ее обретать, если она у тебя и так есть.

– Ха…

– А если бы ты ответил «нет», я бы сказала: тогда откуда ты знаешь, что это такое, чтобы просить. По всему видать, ты не того хотел. Ведь как можно хотеть то, о чем не знаешь?

– Ну да. Я хочу тепла. Простого человеческого тепла.

Выбор здесь и сейчас

– Конечно, мы ссорились. Впрочем, однажды нам было хорошо. Но это быстро забылось.

– А ты замечаешь, что выбираешь огорчаться вместо того, чтобы радоваться?

– Нет.

– Вместо того, чтобы сказать, что у вас выдался один хороший день, ты рассказываешь, что одного дня тебе было мало.

– Не могу же я отключить мозг!

– Наоборот. Я все жду, когда ты его включишь.

– Пожалуй, да. Я выбираю переживать неприятное. Но я хотя бы стала это замечать!

– Да, ты молодец! Ты очень изменилась.

– Как?

– Ты была такая хрупкая. До тебя страшно было дотронуться.

– Мне обидно. Кажется, что ты ругаешь меня ту.

– Нет! Я хвалю тебя эту!

– Ха-ха!

– Ты снова заметила?

– Да!

– Молодец!

От Алтуфьева до Пражской лишь на первый взгляд далеко

– …если бы я знала, чего я хочу, меня бы здесь не было. Скажи мне, чего я хочу!

– У меня с тобой частенько появляется чувство, что ты специально меня запутываешь.

– Ага!

– И ты можешь меня запутать, это правда. Можешь и в смысле «имеешь право», и в смысле «способна».

– Про «способна» особенно приятно. (Смеется).

– Да, ты способна меня запутать. И здесь много радости, да?

– Да, очень приятно. (Смеется).

– Но если ты меня запутала, мы с тобой отдельно. Ты в одном месте, а я в другом.

– Как это?

– Так. Ты сказала мне, что едешь на Пражскую, а сама отправилась в Алтуфьево. И оттуда машешь мне. И что-то кричишь, но я не разберу.

– Так надо встретиться! На Чеховской!

– Садись в поезд и поезжай.

– Но я не знаю, где Чеховская.

– Как объявят, сразу и выходи.

– У меня сразу станет что-то со слухом.

– Как поймешь, что слух пропал – значит, пора.

Так ли это важно?

– Я вот думаю, так ли важно, что у нас было с женой раньше? Ведь сейчас меня уже все устраивает!

– Не знаю, так ли важно. Но ты об этом говоришь…

– Ну да. Но так ли это важно, что было раньше?!

– Наверное, не важно, раз ты так считаешь.

– Вот и я думаю. А ты как думаешь – так ли это важно? То, что было раньше?

– А сейчас-то что? Сейчас? Раньше что-то было, сейчас это не важно. А что важно?

– А сейчас все нормально.

– И?

– И меня только интересует, так ли это важно, что было тогда, давно?

– Шел пешеход зачем-то из деревни Чернышево в деревню Студеное Поле. И по дороге ногу стер. По делу шел. В Студеное Поле. Из Чернышева. И вот, пришел он в Студеное поле, пошел по улице, и стал в каждое окно стучать. В каждое окно стучит и спрашивает людей: «А так ли важно, что по дороге из Чернышева я стер ногу? Так ли это важно? Так ли важно?»…

– Действительно. Наверное, не важно.

– Наверное, она у тебя болит, нога-то – раз ты про нее говоришь.

– Болит?

– Ну да.

– Нога?

– Ну, не нога. Еще что-то. Болит? Нет?

– Не знаю. Болит, наверное.

– Что у вас там с женой было-то?

– Да просто я любил другую женщину. А женился на своей жене.

– …Ага.

– Но так ли это важно?

Как выйти замуж?

– Конечно, хотелось бы выйти замуж.

– А что вы делали для этого?

– Ничего.

– Просто сидели у окна?

– Да, именно. У меня есть шансы?

– А какой у вас этаж?

– Одиннадцатый.

– Разумеется, шансов мало. Вас же снизу совсем не видно.

Умереть или подождать?

– Почему же я не иду к врачу? Я не был там уже два месяца.

– А что тебе мешает?

– Боюсь. У меня папа от того же самого умер.

– И ты боишься идти к врачу?

– Да. Вдруг он мне не поможет?

– Действительно. Если к нему не ходить – он уж точно не поможет.

– Я вообще все люблю делать вовремя. Лучше вообще ничего не делать, чем с опозданием. А я уже давно опоздал к врачу.

– А папа умер вовремя?

– Нет. Преждевременно.

– А если ты умрешь преждевременно?

– Это будет похабная история. Но я ведь не успеваю к врачу до отъезда. У меня вообще очень мало свободного времени.

– Конечно. Тебе же скоро помирать.

Я не такая, я жду трамвая!

– Она меня взбесила, когда сказала: «У Маши такая черта, она сразу ощетинивается, если что-то ей не нравится»!

– Чем именно взбесила?

– Я терпеть не могу, когда мне приписывают качества, которых у меня нет!!!

Уж замуж не

– Я вот не понимаю, хочу ли я замуж за него или нет. Хочу ли детей от него. И вообще все как-то печально.

– А ты спрашивала у него, хочет ли он жениться? Хочет ли детей?

– Нет.

– А почему?

– Боюсь. Вдруг не хочет?

– Угу.

– И вяло все как-то. Нету экшена.

– Откуда ж экшн возьмется? Ты же не делаешь того, что тебе интересно…

– А что мне интересно?

– Узнать, годится ли он тебе в мужья.

– Ну, зато я его ковыряю по мелочи. Придираюсь.

– Да, это должно немного оживлять.

– Да, слегка оживляет. Но в целом – тоска.

– Угу.

– И что же делать?

– Чтобы что?

– Чтобы было поживее?

– Чтобы экшн? Чтобы экшн, ты должна узнать у него несколько вещей. Во-первых – любит ли он тебя. Во-вторых – хочет ли жениться.

– Ой.

– Да. Уже здесь начнется экшн. А если преодолеешь эти два пункта, дальше следует спросить, хочет ли он от тебя детей, когда и сколько.

– Ой.

– А потом следует узнать, как он хочет их назвать и как планирует воспитывать.

– Страшно.

– Страшно, да. Проще делать мелкие пакости.

– Угу. Но движухи от них нет.

– Ну, чтобы не было страшных разговоров и была бы движуха, надо тогда делать большие пакости.

– Какие?

– Ну, волос ему в суп положи. Побольше. Вот тебе и будет движуха. Настоящий экшн! И замуж выходить не надо.

Кого это волнует?

– Как же я буду с ней спать? Я же скоро уезжаю. Это нечестно.

– Кто так думает?

– Она.

– Она так сказала?

– Нет. Но она так думает. И когда она у меня об этом спросит, я не знаю, что ей отвечать.

– Она так думает?? Откуда ты знаешь?

– Или это я так думаю.

– Тогда и задай ей этот вопрос. Он же тебя волнует.

Про 1000 рублей

– Я очень много и подолгу работаю, но стесняюсь брать за одну консультацию 1000р. У меня сразу возникает чувство неловкости, когда я должен назначить цену.

– Это только в денежном контексте или шире?

– Шире. Я вообще не могу отказываться, когда мне предлагают что-то непотребное.

– Даже не знаю, хочу ли я предложить тебе что-то непотребное. Какой-нибудь неприятный эксперимент? А?

– Но на одной ножке я прыгать не буду!

– Точно?

– Да.

– А как же мы будем изучать твое непотребное чувство?

– Не знаю.

– Ну, на двух ногах?

– Нет.

– Ну, упражнения на пресс? Штук 25, а? Не стесняйся, тут все свои.

– Нет. (Он очень тверд).

– Похоже, у тебя либо нет проблемы, либо она не столь сильно тебя беспокоит. Думаю, мы можем на этом закончить.

– Я думаю, тоже.

– Так, сколько ты теперь берешь за 1 занятие?

– 1000 рублей, сколько же?!

Желание: здесь и сейчас

– Я хочу тебе сказать одну вещь, но боюсь.

– ?

– Иногда я думаю, что было бы, если бы ты была некрасивая.

– То есть?

– Думаю, ничего бы не было.

– Чего бы не было?

– Я бы тебя не хотел.

– А ты меня хочешь?

– Да.

– Я первый раз это слышу.

– Давай я теперь тебе расскажу, как я ездил в Суздаль.

– Подожди. Какой Суздаль?

– Ну, а что?

– Ты не хочешь узнать у меня, как я откликаюсь на то, что ты мне сказал?

– А что я такого сказал?

– Что ты меня хочешь.

– Я думаю, это плохо.

– Плохо то, что ты меня хочешь? Почему?

– У меня такой опыт. Я всегда прошу женщину «Ну, переспи-и со мной!».

– Чувствуешь унижение?

– Да.

– Но ты не проверяешь…

– Мне проще думать, что где-то там ты меня тоже хочешь… Где-то далеко…

– Но ты не проверяешь…

– Нет, не проверяю.

– Что с тобой? Ты борешься с этим?

– Да. А что же еще с этим делать?

– Ну, скажи мне то, что хочешь сказать…

– Дыши…

– Я хочу спросить, тебе было бы интересно со мной?

– Нет, это не тот вопрос.

– Почему?! Отвечай!!!

– Я докажу тебе, что это не тот вопрос. Отвечаю: да, мне было бы с тобой интересно.

– 1:0. Это не тот вопрос…

– А какой тот?

– Ты хочешь меня?

– … Иногда да.

– Только дыши…

– Спасибо…

– Пожалуйста.

– И что теперь с этим делать?

– …ничего не делать. Это жизнь. А про Суздаль любой дурак может рассказывать. Верно?

– Про Суздаль… Да. Спасибо тебе.

– Пожалуйста… Но время наше кончается.

– Так нечестно!

– Честно. Это тоже жизнь… (Смеется).

Как относиться к себе всерьез?

– У меня такая проблема (смеется). Вы будете смеяться.

– Почему я буду смеяться?

– Ну, потому, что вы не отнесетесь к ней всерьез.

– Почему же вы так решили?

– Потому, что никто ко мне не относится всерьез (смеется). Так вот. У меня такая проблема. Несерьезная.

– Несерьезная?

– Да.

– У вас, похоже, серьезная проблема.

– ?

– Вы сами не относитесь к себе всерьез.

Волнение и тревога:
взаимные превращения

– У меня все хорошо. Но когда у меня все хорошо, у меня появляется тревога, что это кончится.

– Ну и прекрасно. Тревога есть – значит, уже не все хорошо.

– Почему?

– Потому что тревога же есть. А когда все хорошо – тревоги быть не должно.

– И что? Как от нее избавиться?

– Зачем же от нее избавляться? Ты же сказала – когда все хорошо, то появляется тревога, что будет хуже.

– Да.

– Но когда она у тебя есть – это твой «откат» более крупным неприятностям, которых можно теперь не бояться. Теперь есть тревога, и тебе уже больше ничего не грозит.

– Но я хочу без тревоги.

– Ну, будет еще что-то. Например – паническое расстройство.

– Нет, зачем оно мне.

– Ну вот, и я о том же.

– А без нее как?

– Никак, наверное. У тебя же нет права быть просто счастливой, верно?

– Как это?

– Ну, бабушка или мама говорили тебе «не смейся, плакать будешь!» или «сейчас доиграешься!» или «хорошо смеется последний»?

– Сейчас доиграешься – говорили…

– Играй, но знай меру. Сильно не радуйся.

– Да…

– Ну вот – ты сильно и не радуешься. Послушная девочка.

– А я хочу! Хочу радоваться!

– А тревога сейчас есть?

– Да.

– Где она телесно расположена?

– Между лопаток.

– Расскажи про нее поподробнее.

– Жжет позвоночник.

– А почему губы дрожат у тебя?

– Волнуюсь.

– Где волнение?

– Здесь, в груди.

– Про что оно?

– Не знаю…

– Расскажи побольше про это…

– Греет.

– Но я вижу, что ты совсем не дышишь.

– Да. То есть нет. Не дышу.

– И как волнение при этом?

– Слабее.

– А тревога?

– Сильнее.

– У меня, если позволишь, есть гипотеза. Тревога – это перебродившее, несвежее волнение. Которое ты контролируешь, сдерживая дыхание. Вторичное такое, третичное волнение. Позабывшее свой предмет. Подыши.

– Да…

– Как волнение?

– Сильнее.

– Про что оно?

– Не понимаю.

– Я думаю, такое волнение – это движение к какому-то желанию. А чего ты хочешь?

– Не знаю. Да, я боюсь ранить других. Своими желаниями. Боюсь, что мои желания не совпадут с чужими.

– Поэтому лучше их не ощущать, верно?

– Да.

– И поэтому вместо того, чтобы дышать, ты тревожишься. Тревога вместо желаний, которые могут с чем-то не совпасть.

Как сделать приятное маме?

– Моя мама всегда говорила, что все мужики козлы. И всегда боялась, что я «принесу в подоле».

– От какого-нибудь козла.

– Да. Ужасно боюсь мамы. Что будет, когда она узнает, что мы с Димой… Что у нас с Димой…

– А чего конкретно боишься?

– Она скажет: «Кто этот козел?» И так далее.

– Ок. Я знаю, что ты должна сказать маме.

– Что?

– «Мама, этот человек – моя любовь. Мы созданы друг для друга. Мы решили пожениться. И у нас будет малыш. Я счастлива».

– Невозможно. Она решит, что я с глузду съехала.

– Почему?

– Из-за вот этого «моя любовь», «созданы», «счастлива»…

– Хорошо. Тогда скажи: «Мама, этот козел – какой-то проходимец. Я спуталась с ним от скуки и для секса. И подзалетела. Жаль, что так вышло, 30 лет – не тот возраст, чтобы вертеть носом!».

– Еще хуже! Она будет в шоке. Скажет: «Я так и думала! Немедленно брось этого козла!».

– Жуткое дело, на твою маму не угодишь.

– Да.

– Тогда какая разница, что говорить?

– Но хочется, чтобы ей было приятно!

– Чтобы ей было приятно, есть только один вариант. Немедленно брось Диму и принеси ей в подоле. Скажи: «Мама, этот козел бросил меня. Но у нас с тобой будет малыш!». Так ты наградишь маму сразу несколькими орденами: она провидец; мужики козлы; она снова нужна.

– Не дождется!