Текст книги "Тест на безопасность"

Часть 3
Третьи сутки

Глава 1
Рассеянность

Стерхов прищурился, поглядел поверх кружки на завтракавших фестстеперов.

– Что ж, еще одну ночь пережили, – сказал он, вздохнув. В глазах загорелись бесовские искорки. – Скажите спасибо Саливанову и Зориной, которые самоотверженно охраняли наш сон, пожертвовав своим.

Яна залилась румянцем. Саливанов смущенно закашлялся. Остальные непонимающе переглянулись.

* * *

После завтрака начали собираться в дорогу. Роланский все время опасливо косился на Лилю. Один раз ему даже показалось, что она подмигнула с леденящим душу, демоническим лукавством, характерным для сумасшедших.

Вероника и Яна поднялись по утесу к ручью, чтобы умыться.

– А к чему это босс говорил про тебя и доктора? – спросила Матвеева, подставляя ладони под холодные струи. Зорина загадочно улыбнулась и пожала плечами. Так и не ответив, она достала из нагрудного кармана контейнер размером со спичечный коробок.

– Эй, это же мои чистильщики зубов! – воскликнула Вероника. – Видишь – инициалы В. М.

– Извини, я сегодня какая-то рассеянная, – Яна возвратила вещь хозяйке и вздохнула, – Придется возвращаться…

Матвеева отбросила назад толстую иссиня – черную косу, осторожно открыла крышку контейнера. Внутри находилось множество минироботов – малюсеньких серебристых шариков, которые мгновенно перескочили на съемную пластину крышки. Вероника поднесла ее ко рту – чистильщики покатились по зубам и деснам, активно работая микрощетками и выделяя специальное пенообразующее вещество.

Об окончании чистки ротовой полости возвестил короткий звуковой сигнал. Девушка вновь поднесла съемную пластинку ко рту, и когда все шарики перескочили, вернула их в контейнер.

Между тем Яна спустилась с утеса и поспешила обратно к палаткам. Она прыгала с одного листа-подушки на другой, досадуя на свою рассеянность.

Рассеянность…

* * *

Убийц ее родных нашли через неделю. Совершенно случайно.

В ночном клубе бдительный охранник решил проверить документы двух подвыпивших парней. Оказалось, что они несовершеннолетние. На просьбу покинуть заведение молодые люди ответили грубой бранью и угрозами, в связи с чем, были доставлены в отделение полиции.

По базе данных пробили отпечатки. Оказалось, что они фигурируют в деле об убийстве семьи Зориных – идентичные отпечатки были найдены на предметах мебели и дверной ручке. Кроме того, в кармане одного из парней нашли ключ от квартиры, где произошла трагедия…

– Как ты считаешь, ты рассеянная? – спрашивает следователь, потирая намечающуюся лысину, – Как часто ты теряешь ключи от квартиры?

– Я еще ни разу не теряла ключ…

* * *

Яна почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног. Через секунду она лежала на дне узкой ямы, глубина которой составляла не менее трех метров. В разные стороны ответвлялись подземные ходы.

«Да это же нора тех симпатичных пушистиков, – подумала девушка, – Ну нарыли!»

– Эй, ты цела? – раздался сверху голос Саливанова. Яна задрала голову – доктор и начальник экспедиции склонились над ямой.

– Как видишь, – заулыбалась девушка, – Очень хочется наверх. Вытащите меня?

– Спрашиваешь! Разве Саливанов тебя здесь бросит? – ответил Сергей, – Кто ж тогда будет его по ночам развлекать? Правда, есть еще блондинка…

Пока Стерхов иронизировал, доктор успел притащить моток веревки.

– Сейчас я тебя вытащу! – бодро крикнул он. Но вот незадача – веревка запуталась и завязалась в крепкий узел. Улыбка рыцаря-победителя сошла с лица Романа.

Яна услышала топот и попискивание. Меховые «шары» гурьбой выползли из подземных ходов и окружили девушку. Их небольшие блестящие глазки с любопытством разглядывали ее.

Она с беспокойством посмотрела наверх – мужчины возились с веревкой.

– Да чтоб ее…, – ругался Стерхов.

– Хорошие хомячки, хорошие, – ласково приговаривала Яна, прижимаясь к стене, – вы ведь меня не тронете…

В тот момент, когда веревка распуталась, один из зверей словно разорвался пополам, превратившись в огромную красную пасть, из которой высовывались вставленные друг в друга несколько пар челюстей. Чудовище издало страшный рык. Девушка отчаянно завизжала.

Саливанов кинул конец веревки в яму, но животные, один за другим превращавшиеся в монстров, отрезали путь к спасению.

Начальник экспедиции щелкнул зажигалкой и поджег предусмотрительно захваченный факел.

– Держи! – крикнул он перепуганной до смерти Яне, кидая горящий факел.

Девушка поймала и начала им размахивать перед разверзшимися, истекающими слюной челюстями.

Монстры, рыча, попятились. Зорина бросила факел в пасть одного из чудовищ, подпрыгнула, схватилась за веревку. Стерхов и Саливанов быстро поднимали Яну наверх. Прямо у ее ног щелкали челюсти.

– Убирайтесь к черту, злобные уроды! – орала Яна, отбиваясь берцами.

Наконец, она оказалась на поверхности. Саливанов гладил девушку по растрепавшимся волосам.

– Все уже позади, ты в безопасности, – ласково приговаривал он.

– Пушистики, пушистики…, – передразнил Яну начальник экспедиции, – Сваливаем отсюда, господа!

Глава 2
Обстрел

Они шли уже три часа. Вместо прозрачных деревьев теперь все чаще попадались растения, представляющие собой белые трубки с нитевидными оранжевыми ветвями на верхушке.

Каждая трубка, диаметром около десяти сантиметров и высотой около двух метров, состояла из отдельных сегментов, края которых были зазубрены и окрашены в оранжевый цвет.

– Очень напоминает наши хвощи, – сказала Зорина и постучала по нескольким стволам, – похоже, они полые.

В холодных зеленых глазах девушки зажегся профессиональный интерес.

Менялась и почва. Она становилась более сухой и рассыпчатой. Поверхность грунта покрывали голубые розетки жесткой глянцевитой травы.

С каждым метром плотность растений увеличивалась. Лиля зацепилась ногой за один из белых стволов, потеряла равновесие и налетела на идущую рядом Матвееву.

– Смотри под ноги! – огрызнулась геолог.

– Я же не нарочно, – жалобно промолвила блондинка.

Фестстеперы уже с трудом продирались между частоколом стеблей-трубок.

– Да простит меня Экологический Союз, но иначе нам не пройти, – с этими словами Стерхов вытащил мачете и начал прорубать дорогу.

Зорина наклонилась к куску срезанной трубки и взяла для исследования каплю мутного сока, выделившегося на оранжевом ободке.

Саливанов и Матвеева достали свои ножи и вместе с начальником принялись расчищать путь.

– Осторожно! – закричала Яна, – В клеточном соке нервнопаралитические веще…

Она не успела окончить фразу – сегменты начали последовательно отделяться от трубок, «выстреливали» вверх и, описав в воздухе крутую дугу, вонзались в землю острыми зубцами. Попав в грунт, они тут же прорастали и моментально достигали двухметровой длины. Так же стремительно восстанавливались и срубленные растения.

– Щиты! – рявкнул Стерхов.

Члены экспедиции, не медля, отстегнули защитные экраны от рюкзаков. И вовремя. Уже через пару секунд на них обрушился град «стрел» – сегментов с отравленными зазубринами.

Оторвавшиеся сегменты с глухим стуком ударялись о щиты и отскакивали в сторону.

В суматохе никто не вспомнил, что у Лили нет защитной экипировки. Она заслонялась руками. Два зазубренных стебля вонзились девушке в плечо. Она вскрикнула и повалилась ничком на землю.

Спохватившись, начальник экспедиции кинулся к ней, чтобы прикрыть своим щитом, но в этом уже не было надобности. Обстрел прекратился.

Блондинка начала выть и кататься по земле. Все тело девушки сотрясали судороги.

Веронике стало жаль бедняжку. Она уже раскаивалась за свое предвзятое отношение.

Роланский смотрел на мучения Лили и не мог сдержать злорадную усмешку.

– Бог шельму метит, – едва слышно произнес он.

Подоспевший Саливанов сунул тряпку ей в рот.

– Чтоб язык собственный не откусила, – пояснил он. Затем осторожно вытащил «стрелы», один за другим сделал несколько уколов.

Судороги прекратились, но тело девушки словно окаменело. Неподвижные глаза смотрели в одну точку.

И тут воспоминания вырвали Саливанова из реальности.

* * *

Небольшой кабинет, серая фактурная штукатурка на стенах. Перед ним – экран. Сзади стоит следователь, грузный мужчина с узкой щеточкой усов. Одной рукой следователь опирается на стол, другой на спинку стула, на котором сидит Саливанов.

На экране – кадры последствий террористического акта на Луне. Бешеные собаки загрызают своих хозяев, стаи бешеных ворон выклевывают глаза случайным прохожим; люди, зараженные вирусом бешенства XQ, крушат все вокруг, нападают друг на друга – это острая стадия.

А на следующих кадрах полностью и частично парализованные жители колонии: они лежат на тротуарах, посреди проезжей части, в магазинах, кафе. Кто-то пытается подняться, но снова падает. Из открытых ртов вытекает белая пена, в глазах животный ужас. Это уже последняя стадия. Дальше – смерть. Тысячи трупов и тысячи тех, кто станет трупом в ближайшее время.

Он чувствует на шее горячее, несвежее дыхание следователя.

– Как вы считаете, доктор, человек виновный в этом ужасе должен понести наказание?

– Безусловно.

– Вы знали, что ваш напарник приходил в лабораторию в воскресенье? Он находился там один…

Еще бы не знать! Накануне он сам предложил Томилину поработать сверхурочно. Они должны были высчитать показатели вирулентности и сдать отчет в понедельник.

Но в субботу вечером Саливанов позвонил и сообщил, что не сможет придти – сестра попала в больницу.

– Ты никогда не рассказывал о сестре, – удивился Томилин.

– А ты не спрашивал. Следующий отчет беру на себя.

– Ловлю на слове, дружище…

– А вы знали, – продолжает следователь, дыша прямо в ухо, – что вашему напарнику несколько раз звонили с номера, числящегося за «Свободными Братьями»?

* * *

– Она умерла? – хриплый голос Стерхова вернул доктора к действительности.

– Нет, насколько я понимаю, ее парализовало, – поспешно ответил тот, – Предполагаю, что временно. Введенный препарат должен нейтрализовать токсины.

Глава 3
Радикальные меры

Начальник экспедиции огляделся. Стволы – трубки сомкнулись так плотно, что и просветов не осталось. Теперь фестстеперов окружала плотная бело-оранжевая стена.

– Возможно, эти растения обладают коллективным разумом, – предположила Яна, – они передают друг другу сигнал об опасности. При повреждении тканей, в клеточный сок выделяются какие-то летучие вещества, они улавливаются рецептарами соседних особей. В ответ на уничтожение растения реагируют увеличением численности популяции…

– Проще говоря, чем больше их вырубаешь, тем больше они разрастаются, – пояснил Саливанов.

– Да, мы в этом уже убедились, – буркнул Стерхов.

– Как же тогда выбираться из этой клетки? – спросила Матвеева. Она с тоской думала, что лучше бы эта планета была безжизненной. Тогда бы они спокойно добрались до залежей руды. Просто шли бы и шли по мертвой земле. А тут какая-то игра на выживания. Только люди умирают по-настоящему. А ее ждут дети…

– Есть один вариант…, – начальник прищурился. – Можно скосить этот «бамбук» лазером. На срезах не будет сока, а значит и летучие вещества не попадут в воздух и цепная реакция не последует. У Саливанова есть лазерный скальпель, у Матвеевой – лазерный нагреватель.

Вероника посмотрела на него с невольным восхищением, но тут же спохватилась и строго напомнила:

– Вы прекрасно знаете, что лазер можно использовать только в исследовательских целях. Мы же подписали договор!

Стерхов даже не удостоил ее взглядом.

– Роланский, оказывается, ваше мозговое окостенение заразно. Матвеева, деточка, а кто сказал, что это не исследования? Мы просто сделаем макросрез, увеличим, так сказать, статистическую выборку…

На заросшем щетиной лице проводника появилась наглая усмешка.

Доктор, молча, достал из рюкзака лазерный скальпель и протянул начальнику экспедиции.

Матвеева тяжело вздохнула и последовала его примеру.

Теперь оставалось дождаться, когда Лиля придет в себя и сможет самостоятельно передвигаться. Стерхов уселся на рюкзак, вынул из кармана спецкостюма свои любимые галеты.

– У вас есть замечательная возможность заняться изучением окружающей среды. Чем больше информации мы предоставим в Управление, тем больше будет прибавка к базовому гонорару.

Роланский, ворча что-то про чокнутых и превратности судьбы, сделал несколько фотоотпечатков, Вероника Матвеева запасалась образцами почвы, Яна Зорина погрузилась в изучение растительных тканей. Саливанов «колдовал» над Лилей: измерял пульс и давление, делал экспресс-анализы, какие-то инъекции.

Пострадавшая девушка тяжело дышала, кожа пожелтела.

– Кажется, я сделал все возможное, – вздохнул доктор, – но у нее сильно поражена печень, вряд ли в этих условиях…

– Она для нас – только обуза, – перебил, подошедший юрист, – мало того, что это девица социально опасна, так еще и приходится возиться с ней, задерживаться.

– Предлагаешь бросить девчонку в лесу?! – разозлился Саливанов, выпрямляясь во весь рост, – это все равно, что усыновить ребенка, а потом вернуть его обратно.

– Это лучше, чем испортить себе всю жизнь.

– Да ты…да ты…, – доктор никак не мог подобрать нужное выражение. Коротким прямым ударом в челюсть, он уложил Роланского в заросли бело-оранжевых трубок, – Бездушный сукин сын!

– Ты за это еще ответишь! – прошипел юрист.

При падении он повредил хрупкий ствол одного из растений – на фестстеперов вновь обрушился град зазубренных сегментов. Правда, он сильно уступал предыдущему.

Несколько ядовитых «стрел» вонзились в грунт буквально в паре сантиметрах от ног Саливанова.

– Вам что жить надоело, придурки?! – рявкнул Стерхов.

– Извините, босс, – громы и молнии померкли в глазах доктора, – но этот урод…

Он осекся на полуслове – Лиля открыла глаза. Лицо Саливанова мгновенно преобразилось – от гнева не осталось и следа:

– Попробуй, пошевелить пальцами… Получается, молодчина!

* * *

Уже через пятнадцать минут хрупкая златовласка могла сидеть, а через полчаса чувствительность вернулась и к ее ногам.

Начальник экспедиции с сомнением посмотрел на девушку.

– Идти-то сможешь?

Она сделала несколько неуверенных шагов.

– Ноги ватные. Но ничего, расхожусь.

– Я помогу, – вызвалась Матвеева.

* * *

Стерхов и Саливанов встали плечом к плечу. В одной руке каждый держал лазерный нож, в другой щит (на всякий случай).

– Раз, два, три, пошли! – скомандовал начальник и оба мужчины двинулись в гущу ядовитых зарослей, срезая десятки полых трубок. Остальные члены экспедиции поспешно следовали по образовавшемуся проходу. Вероника поддерживала Лилю. Вырубленный туннель зарастал прямо на глазах, но никакой защитной реакции у растений не последовало. Гипотеза Стерхова нашла подтверждение.

Через некоторое время фестстеперы с радостью заметили, что лес редеет.

Саливанов поравнялся с Зориной.

– А ты показал себя героем, – лучезарно улыбаясь, сказала она.

– Никакого геройства – вынужденные обстоятельства, – скромно ответил Роман. Но было заметно, что он польщен.

– До чего же все-таки скользкий и мерзкий тип этот Роланский, – понизив голос, продолжала девушка, – лучше бы его парализовало или совсем убило ядом.

Саливанов присвистнул.

– А ты жесткая девочка. Тебе, что его совсем не жалко? Он же тоже человек.

– Такие люди как сорняки, только засоряют планету.

– Осталось потерпеть три дня, и ты его больше не увидишь.

– И тебя, наверное, тоже? – спросила Зорина, заглядывая в блестящие, маслянистые глаза доктора.

– Это почему?

– Мы живем в разных городах. У нас разный образ жизни. Ты весь такой респектабельный. Наверное, владеешь частной клиникой или что-нибудь в этом роде. По выходным обедаешь в ресторане, почитывая новости, неспешно прогуливаешься с женой и детьми…

– Очень интересная история, – перебил Роман, улыбаясь – но не совсем про меня. Частной клиникой я не владею, хотя довольно заметная величина в своей области, жены и детей у меня тоже нет. В ресторанах я иногда обедаю, это точно. А свободное время провожу на теннисном корте. А ты, как проводишь досуг?

– Днем болтаюсь в торговых центрах, вечером зависаю в клубах, – беспечно ответила Зорина, царапая льдинками зеленых глаз.

– Тоже неплохо.

Заросли бело-оранжевых трубок неожиданно закончились. Фестстеперы оказались на краю обрыва, почти вертикально уходящего вниз.

Глава 4
Высота

– Да здесь высота полкилометра! – воскликнула Зорина.

Вся группа застыла, затаив дыхание.

Далеко внизу раскинулась долина, поражавшая яркими контрастными красками. Фиолетовые полосы перемежались желтыми островками; розовый, голубой, белый лежали причудливыми разводами. На горизонте спящим драконом изогнулся горный хребет, охраняя бриллиантовое ожерелье озер. Небо цвета бутылочного стекла припорошила легкая серебристая дымка.

– Готовьте альпинистское снаряжение, – невозмутимо приказал Стерхов.

Фестстеперы зароптали, но подчинились – начали распаковывать рюкзаки. Все, кроме Вероники. Бледная, дрожащая, она тяжело опустилась на землю.

– В чем дело, Матвеева? – с едва заметным раздражением спросил начальник экспедиции.

– Я туда не полезу. Я боюсь высоты, – с трудом выдавила из себя девушка.

– Бросай эти бабские выходки! Здесь тебе не институт благородных девиц.

– Мне страшно. Я не могу, – большие карие глаза Матвеевой наполнились слезами.

– Вставай и привязывай страховку!

– Я не могу…

– А я сказал – можешь! – рявкнул Стерхов.

Безмолвно обливаясь слезами и пошатываясь, девушка поднялась.

Группа начала спуск. Очень медленно, осторожно, метр за метром они перемещались по отвесной стене. Любая оплошность могла стоить жизни.

– Будь проклят тот день, когда я согласился на эту чертову экспедицию! – причитал Роланский.

Матвеева спускалась, не помня себя от страха. Все тело покрылось холодным потом, окаменевшие мышцы не слушались.

Геолог начала переставлять скальный крюк, мелкие камни посыпались вниз. Какая-то неведомая сила заставила девушку проводить их взглядом.

Голова закружилась, сердце сжалось и замерло, пальцы онемели. Крюк соскочил, Вероника сорвалась вниз, обдирая ноги, и беспомощно повисла на страховочном тросе.

Все расплылось перед глазами.

* * *

Настойчивый стук в стену. Вероника высвобождается из объятий очередного ухажера, голубоглазого рослого блондина.

– Иди ко мне, не останавливайся, – шепчет он.

Но стук снова повторяется. Девушка вскакивает, накидывает халат, прикрывая шелком пышные формы. Блондин издает разочарованный стон.

Вероника резко открывает дверь в соседнюю комнату. Здесь лежит бабушка – инсульт приковал ее к кровати.

– Ну, что на этот раз? – зло спрашивает девушка, – Я уже приносила тебе воду раз десять, раз десять разогревала кашу, меняла простыни, проветривала… Что еще?! Когда ты оставишь меня в покое?!

Глаза старухи наполняются слезами. Она пытается что-то сказать, но из перекошенного рта вырываются лишь нечленораздельные звуки.

Как же она осунулась! Как постарела!

Вероники становится стыдно. Она садится на край постели, гладит сморщенные бабушкины руки.

– Ну прости меня, прости…

* * *

– Эй, Матвеева! Чего висишь как висельник? – закричал Стерхов.

Он пригляделся. Крюк, к которому был привязан страховочный трос Вероники, еле держался в углублении. Еще пару минут и он не выдержит тела девушки.

– Матвеева! Матвеева, мать твою, надо закрепиться!

Но геолог словно не слышала, продолжая безвольно висеть.

Крюк сдвинулся еще на несколько миллиметров, мелкая щебенка полетела в пропасть.

Стерхов выругался и начал с максимально возможной скоростью перемещаться в сторону Вероники, осознавая, что вряд ли успеет.

– Матвеева, вспомни о детях! Ты же не хочешь оставить их сиротами!

* * *

– Мам, он опять испортил мои фломастеры! Они теперь не рисуют! – плачет Маша, худенькая первоклашка с длинной косой.

– Да они и не рисовали! Ябеда! Жадина! – кричит Антон, мальчик пяти лет с озорными черными глазами.

* * *

Вероника очнулась, но слишком поздно. Штырь со страховочным тросом выпал из лунки.

Стерхов изо всех сил оттолкнулся ногами от каменистого склона и чудом успел схватить трос вместе с висевшей на нем девушкой.

Помедлил бы начальник экспедиции хотя бы долю секунды, оттолкнулся бы чуть слабее, и, Вероника полетела бы в пропасть.

Глава 5
Пенная дискотека

– Вбивай крюк, – чеканя каждое слово, приказал Стерхов.

Мышцы вздулись на его руках, удерживавших висевшую над пропастью девушку. Струйки пота бежали по лбу.

Матвеева торопливо закрепила скальный крюк. Теперь она была в относительной безопасности. Стерхов облегченно выдохнул.

– Расскажи-ка мне, прелестное создание, – прохрипел он, – о чем можно было так задуматься на высоте более четверти мили?

– Я не знаю…, я просто отключилась.

– Она не знает! – начальник экспедиции глухо застонал.

* * *

Спуск занял несколько часов. Мышцы измученных фестстеперов дрожали от усталости, на ладонях, несмотря на перчатки, вздулись кровяные мозоли, ноги и руки покрылись ссадинами и синяками. Наконец, исследователи ступили на горизонтальную поверхность.

– А это что еще за дерьмо? – озвучил начальник вопрос, вертевшийся на языке у каждого. Члены экспедиции брезгливо переступали с ноги на ногу в очень плотной, белоснежной пене, покрывавшей землю. Белая полоса, около двухсот метров в ширину, тянулась вдоль подножия покоренного склона и терялась вдали.

Пока Саливанов наспех обрабатывал ссадины и мозоли товарищей по отряду, Яна Зорина изучала странное пенистое покрытие:

– Эта пена имеет белковую природу и содержит ферменты, характерные для слюнных желез.

– То есть вполне возможно, что она является продуктом жизнедеятельности каких-то живых организмов, – подключился доктор.

– То есть нам нужно побыстрее отсюда линять, – резюмировал Стерхов. Уж кто-кто, а он должен был всегда думать о безопасности.

* * *

При каждом шаге белое вещество поскрипывало подобно пенопласту. Ноги людей увязали почти по колено.

– Так значит, у тебя есть дети? – спросила Лиля у Матвеевой.

– Да, мальчик и девочка, – лицо геолога как-то сразу просветлело, в глазах, прикрытых длинными ресницами, появилась нежность.

– По ночам мне часто снятся дети, много детей…, – задумчиво произнесла блондинка, – Мне кажется, я работала с детьми… Может быть, я была учительницей… Как это ужасно ничего не помнить!

Матвеева мысленно ей посочувствовала. Сколько бы трудных и неприятных периодов не было в жизни, но она ничего не хотела бы выкинуть из памяти. Ведь любая беда, любая проблема и неудача – учителя, и их нужно благодарить за науку и помнить об их уроках.

Неизвестно откуда над пеной появилось нечто, имеющее форму огромного блина. Существо переливалось всеми цветами радуги. Неправдоподобно яркие перламутровые краски и легкие вибрирующие движения завораживали.

Еще одно чудесное создание проплыло над фестстеперами, волнообразно извиваясь. Затем – другое, третье… Трепещущие, переливающиеся диски парили над белоснежной пеной: то почти вплотную опускались на нее, то плавно взмывали ввысь.

Зорина осторожно поставила ногу на зависшее у земли существо. Затем запрыгнула на него обеими ногами. Диск легонько шелохнулся и медленно полетел над пеной. Девушка балансировала на нем словно на сноуборде.

– Ух ты! – воскликнула она.

Саливанов залюбовался Яниным лицом, излучавшим чистую детскую радость, ее стройной, гибкой фигурой. Заразившись задором девушки, он тоже неуклюже оседлал летающий «блин» и попробовал прокатиться. Но тут же потерял равновесие и шлепнулся в пену.

Стерхов невольно улыбнулся, но спохватился и поспешил придать лицу обычное непроницаемое выражение.

– Эй, поаккуратней там! – проворчал он.

Звонкий смех Зориной разлился по равнине.

Звонкий смех нескольких десятков детей и пронзительный школьный звонок зазвенели в ушах Лили. Звук стремительно нарастал, разрывая барабанные перепонки, ввинчивался в виски. Девушка зажмурилась и, издав тихий стон, зажала уши руками.

– Тебе плохо? – обеспокоенно спросила Матвеева.

– Нет-нет, все в нормально, давление наверное…

Метрах в пятидесяти от фестстеперов в густой пене появились черные пятна. Они быстро приближались. Вскоре стало понятно, что это еще одни обитатели планеты.

Черный плоский панцирь, почти прямоугольная голова, вооруженная челюстью-клешней, точно такая же голова сзади. Двенадцать пар жилистых лап, проминающих упругую пену.

Черные твари высотой около полуметра походили на чудовищных сиамских близнецов. Их решительное наступление не оставляло надежды на мирную встречу.

– Матвеева, ты не возражаешь, если я снова возьму твой лазер, – крикнул Стерхов, – Или будем использовать его только для исследований?

Вероника в очередной раз поразилась сарказму начальника, не иссякающему даже перед лицом опасности.

– Я не возражаю, – ответила она, одарив Стерхова выразительным взглядом.

Между тем сросшиеся монстры подбежали совсем близко. Растопырив свои устрашающие клешни, они неумолимо надвигались на людей.

Начальник экспедиции вышел вперед.

Он стал отсекать лазером хищные головы одну за другой. К нему присоединился и Саливанов со своим лазерным скальпелем.

– Не давай им нас окружить! – кричал Стерхов, борясь с нарастающим полчищем. Черные клешни громко щелкали, панцири стучали друг о друга.

Один из «сиамских близнецов» подполз к начальнику сзади, челюсть – клешня нацелилась на сухожилия под коленом мужчины. Вероника вовремя это заметила, сняла рюкзак и, что было мочи, ударила по голове монстра. Оглушенная тварь отползла назад.

Яна Зорина отбивалась альпинистским тросом с крюком на конце. Она размахивала тросом, словно заправский ковбой хлыстом, и с силой била по хищникам.

Одному крюк угодил прямо в пасть и застрял там. Черное чудовище с невероятной скоростью бросилось бежать и потащило за собой Яну, не пожелавшую выпускать веревку из рук. Что потом делать без снаряжения? Девушка споткнулась, упала в пену и несколько метров ехала на животе, пока крюк не отцепился.

Роланский отбежал назад, подальше от черной стаи.

– Будь проклят тот день, когда я согласился! Будь проклята эта планета, – повторял он снова и снова.

Неожиданно раздался громкий протяжный звук. Словно кто-то дудел в пастуший рог.

«Сиамские близнецы» замерли, прислушиваясь, а потом словно по команде попятились. Отступив на несколько метров, они снова остановились. Черные панцири начали трескаться и раскалываться на части. Из трещин вылезали те чудесные перламутровые существа, которыми недавно любовались фестстеперы, медленно распрямляли свое трепетное, красочное тело и взмывали к небу.

– Как это аллегорично, – негромко произнесла Вероника Матвеева, – Даже в самой отвратительной, черной душе может храниться что-то прекрасное, нужно только, чтобы оно вырвалось наружу.

– Представляю, сколько прекрасного внутри вон той твари, – Стерхов указал назад. Фестстеперы обернулись – со стороны склона к ним приближался огромный черный «сиамский близнец», размеры которого в десятки раз превосходили размеры сородичей. Чудовищное животное издавало трубные звуки.

– Все за мной! Живо! – закричал начальник экспедиции. Группа людей обратилась в бегство.

До конца пенной зоны оставалось еще метров пятьдесят. Дальше начинались заросли лиловых растений, напоминавших гигантские кочаны капусты. За ними можно было спрятаться.

Черный монстр тоже перешел на бег. Земля сотрясалась под тяжелыми лапами, огромные головы с клешнями раскачивались из стороны в сторону, из пасти вытекала густая белая пена. С каждой секундой он нагонял фестстеперов.

Роланский, бежавший позади остальных, услышал громкий скрежет прямо над своей головой, почувствовал отвратительный запах. Даже не оборачиваясь, он понял, что двуглавый монстр настиг его.

Мощная клешня-челюсть ухватила юриста за рюкзак и оторвала от земли. Беспомощным котенком Роланский барахтался в воздухе и орал как резаный. К счастью лямки рюкзака не выдержали: с треском оторвались и исчезли в пасти гигантского хищника.

Напуганный до смерти мужчина рухнул в пену, но тут же вскочил и кинулся прочь сломя голову. Существо погналось за ним.

Но вот – пенная зона закончилась. Чудище остановилась на границе и протяжно завыло. По каким-то причинам оно не выходило из пены.

– Ха-ха, – Салливанов тяжело опустился на землю, – оно не может нас достать! Ха-ха-ха…

Его смех не столько выражал радость, сколько был следствием нервного перенапряжения.