Текст книги "Тест на безопасность"

Глава 10
Уроки выживания

Саливанов огляделся, боясь увидеть того, кто оставил окурок. Схватил аптечку и поспешил к ожидавшим его фестстеперам. За каждым растением, за каждой кочкой ему мерещились преследователи, казалось, что кто-то идет за ним.

Доктор ускорил шаг, затем побежал, не разбирая дороги. Несколько раз он оглядывался на бегу.

Запыхавшийся, взмокший, Роман появился перед фестстеперами и, с трудом переводя дыхание, прохрипел:

– Я…я, кто-то нас преследует… Я нашел самокрутку…

– Так, спокойно, объясняй внятно, – встряхнул его за плечо Стерхов.

– Кто-то идет за нами! Он или они совсем близко. Окурок еще дымился, – стараясь совладать с эмоциями, рассказывал Саливанов.

Раздались испуганные возгласы. Члены экспедиции схватились за ножи, испуганно вглядывались в лиловые заросли.

– Мы безоружны, мы безоружны! – завопил Роланский, – Нам нечем защищаться, мы обречены!

У Стерхова заходили желваки, кровь отлила от лица. Быстрым точным движением он выбил нож из рук юриста. Тот и ахнуть не успел.

– А это что, не оружие?! – прорычал начальник, поднимая нож с земли. В его голосе клокотал сдерживаемый гнев. Он сплюнул и оглядел притихшую группу.

– Можно сделать вот так, – рука Стерхова с ножом молниеносно оказалась у горла Саливанова. Девушки взвизгнули.

– А можно – вот так, – начальник экспедиции метнул нож. Острое лезвие вонзилось в лиловый «кочан» в сантиметре от головы прижавшейся к растению Зориной.

– Что вы вытворяете?! С ума сошли?! – закричала Матвеева, бесстрашно подскакивая к начальнику.

Он аккуратно отодвинул девушку с дороги, не торопливо вынул воткнувшийся по рукоятку нож и протянул трясущемуся от страха Роланскому. Дрожащими руками юрист схватил холодное оружие и убрал в ножны от греха подальше.

– Я просто преподаю вам элементарные уроки выживания, – спокойно объяснил Стерхов и встретился глазами с Вероникой. Она не отвела взгляда, бросая вызов.

– Все, выдвигаемся, – скомандовал Сергей, быстро надел рюкзак и, не дожидаясь остальных, уверенной походкой безусловного лидера пошел по намеченному маршруту.

Заторможенные навалившимися потрясениями, участники экспедиции взгромоздили рюкзаки на спины.

– Что это на него нашло? – тихо спросил Саливанов, глядя в спину начальника.

– Он просто переживает за нашу безопасность, – рискнула предположить Матвеева.

– Он?! – усмехнулся Роланский, – Наивная.

Юрист сделал небольшую паузу и, косясь на начальника, зашипел:

– А что, если Стерхов убил тех людей? Может, он опасный маньяк. Сколько, ты говоришь, их было? Шестеро? Такая же группа. Может, он и с нами расправится, и никто не узнает…

Стерхов неожиданно обернулся и бросил через плечо:

– Любое обвинение должно подкрепляться доказательствами, не так ли, Роланский?

Юрист побагровел и закашлялся.

– Как он услышал? Не человек, а дьявол, – прошептал он.

* * *

Дьявол не дьявол, а идти нужно. Некуда деваться.

Огромные лиловые «кочаны» полностью исчезли. Теперь фестстеперов окружали растения, сердцевина которых представляла собой бочонок на две трети наполненный прозрачной жидкостью. Края «бочонка», емкостью, по меньшей мере, двадцать литров, были окаймлены метровыми бархатистыми лепестками. Из-под этих удивительных белых с яркими голубыми пятнами цветков, лежащих прямо на грунте, тянулись вверх плотные перистые листья серебристого окраса.

– Судя по цветку, близки к орхидным, а листья – напоминают папоротникообразные, – записывала Зорина на диктофон, рассматривая новых представителей местной флоры. – Желтые травянистые растения почти полностью вытеснены красным вьюном, стебли которого стелятся по поверхности…

– Таким локонам любая красавица позавидует, – сказал Саливанов, наматывая на палец тугие завитки красного вьюна. Он растянул их до предела, затем отпустил – стебель снова закрутился пружиной.

– Рома! Ты меня сбил! – с шутливым укором воскликнула Зорина.

– О-о, извиняюсь…

Биолог продолжила.

– А это… я даже затрудняюсь описать. Растения, напоминающие…гигантские огурцы, да, именно огурцы, но в вертикальном положении. Окрашены в розовый цвет, пигмент распределяется неравномерно – разводами. Стебель – мясистый, в среднем… – девушка измерила дальномером высоту нескольких растений, – средняя высота полтора метра, имеются продольные, четко выраженные грани…

– Этакие граненые огурцы, – снова вмешался доктор, обнажив зубы в обаятельнейшей улыбке.

– Роман! – Яна остановила запись.

– Не понимаю, как в такой ситуации можно дурачиться? – проворчал Роланский, – опасности подстерегают на каждом шагу.

Словно в подтверждение его слов заросли зашевелились.

Глава 11
Законы природы

Фестстеперы замерли, крепко сжав рукоятки ножей. Свободной рукой Саливанов нащупал в кармане защитного костюма лазерный скальпель. Захрустели сломанные стебли, и с урчанием и повизгиванием перед группой людей предстало несколько животных.

В холке эти существа достигали метра. Большую часть морды занимала круглая присоска с острыми пластинками по окружности. Казалось, тело животных покрыто мягким плюшем абрикосового цвета, собранным в наползающие друг на друга складки. Ноги заканчивались копытами.

Некоторое время стадо настороженно изучало людей маленькими водянистыми глазами. Но решив, что странные двуногие не опасны, копытные пробежали мимо, издавая громкие гортанные звуки, напоминающие хрюканье.

Фестстеперы вздохнули с облегчением.

Отбежав на несколько метров, животные приложились присосками к «граненым огурцам», как окрестил их доктор. Послышалось дружное чавканье и причмокивание.

Вдруг один из «огурцов» лопнул, окатив зверей душем из крупных семян и розовой водянистой мякоти. Стадо пришло в восторг. Урча, повизгивая и похрюкивая, они возились во внутреннем содержимом лопнувшего растения. Затем с помощью присосок «взорвали» еще несколько «огурцов».

– Они чем-то похожи на свиней, – подала голос тихая, незаметная Лиля.

Матвеева взглянула на нее и почему-то подумала, что такая кроткая внешность может скрывать темные, неукротимые страсти.

– А что, и правда, похожи, – согласился Саливанов, – Яна, записывай: обнаружено два десятка инопланетных плюшевых свиней.

Роман просто искрился обаянием и особым магнетизмом, присущим рыжим людям. В ответ Зорина натянуто улыбнулась.

Что-то темное, вязкое, неприятное лезло в ее душу.

«Свинья!» – эхом звучало в ушах. Реальность вдруг перестала существовать.

* * *

Вся семья в сборе. Они гуляют по центральной алее в парке развлечений. Мать и отец идут впереди, словно влюбленная пара держаться за руки.

«Разве возможно прожить столько лет в месте и сохранить романтические чувства?» – размышляет четырнадцатилетняя Яна.

Брат вцепился липкой от леденцов ручонкой в ее кисть.

Светит солнце, из динамиков льется веселая музыка. Они покупают разноцветные шары, сахарную вату, попкорн, квас.

Неожиданно яркая, светлая картина из прошлого меркнет, изображение искажается, словно кинопленка порвалась.

Яна перемещается в свою ненавистную розовую комнату. На столе, на полу, на кровати разбросаны вещи: одежда, журналы, бумажки, пакеты из-под чипсов.

Микронаушники вставлены в уши. Музыка включена на полную мощность.

В комнату врывается мать. Губы плотно сжаты, между бровей залегла вертикальная морщинка. Под глазами темные круги. Значит, опять не спала (ее часто мучает бессонница). Значит, опять срывает с катушек.

Мама выдергивает наушники:

– Ну что опять? – возмущенно спрашивает Яна.

– Почему ты не разобрала пакеты? я же просила убрать все в криокамеру! – женщина срывается на крик, – А это что за бардак. Какая же ты свинья!

– Это моя комната! Какое тебе дело?

– Не хами матери! Пока ты живешь в родительском доме, будь любезна выполнять наши правила!

– Неврастеничка, – тихо шепчет Яна, едва шевеля губами.

– Я сказала, немедленно уберись в комнате! – истошно орет мать. Она вся трясется. Глаза преисполнены гневом и кажется, вот-вот вывалятся из орбит. Она скидывает со стола Янины вещи и уходит, оставив дверь широко распахнутой.

Девочка вскакивает с кресла, с грохотом захлопывает дверь.

– Ненавижу! – громко произносит она.

* * *

– Что за бред? У нас ведь все было не так…, – растерянно сказал Зорина вслух.

– Ты о чем, малышка? – спросил Саливанов.

– Я…я, да так, задумалась.

Вволю нарезвившись, животные побежали вглубь зарослей. Одна, судя по размерам молодая особь замешкалась и, толи желая утолить жажду, толи из любопытства засунула морду в наполненную жидкостью бочковидную сердцевину цветка. В мгновение ока широкое отверстие затянулось. Голова существа оказалась в ловушке, тело беспомощно дергалось снаружи.

– Надо его спасти, – воскликнула Вероника Матвеева, но Стерхов схватил ее за локоть.

– Не вмешивайся – это природа, здесь свои законы.

– Пустите, – девушка попыталась высвободить руку, но у начальника была железная хватка.

Тем временем животное перестало дергаться и безвольно осело на землю.

– Кажется, растение его утопило! – воскликнула Зорина. В ту же минуту плотоядный цветок начал засасывать мертвую добычу.

Фестстеперы с ужасом наблюдали за происходящим.

– Опасность, опасность везде, – причитал Роланский.

Копыта задних конечностей исчезли внутри растянувшейся сердцевины.

Ошеломленные люди двинулись дальше.

Глава 12
Мухи

Целый час они шли без остановок и без происшествий. Настороженно всматривались в окружающий незнакомый мир, ожидая подвоха в любую минуту.

– Красиво здесь, конечно, – нарушила молчание Зорина, – но как-то не хватает привычной зелени.

– На Нуклеусе Аурерусе иное преломление лучей, не такое как на Земле, поэтому глаза воспринимают другие цвета, – объяснила Матвеева.

– Нуклеус Аурерус… Кажется, в переводе с латыни это означает «золотое ядро», – заметил Саливанов, – интересно, с чем связано такое название?

– Судя по электронной карте, в центре планеты – пустыня, может, ее и имели в виду, – предположила геолог.

– Надеюсь, нам не придется тащиться по песчаным барханам и изнывать от зноя, – ворчал Роланский.

– К счастью не придется, – успокоила его Матвеева, – ртутные рудники начнутся за несколько километров до пустыни.

Над головой то и дело проносились с громким жужжанием белые существа размером с воробья.

– Кто это? Насекомые? Птицы? – Яна Зорина пыталась рассмотреть альбиносов, но они летели слишком быстро.

Вдруг одно из существ село на плечо юриста. Оказалось, что это… муха. От земных родственников она отличалась лишь крупным размером, белоснежным окрасом и ярко-красными глазками.

– О, господи! – закричал Роланский, брезгливо дернув рукой. Насекомое с жужжанием подняло в воздух свое жирное белое тело.

«Мерзкие твари! – с отвращением подумал юрист, – мерзкие, назойливые насекомые… насекомые…»

* * *

Мать называла его малохольную жену «белая моль»… Сама она была женщиной энергичной, активной, страстной. Одна управляла огромной свинофермой – всех работников держала в ежовых рукавицах, одна воспитывала сына (оно и понятно, рядом с такой женщиной любой мужчина будет чувствовать себя ущербным. А это невыносимо.).

Их дом был всегда полон гостей, шумное веселье не стихало до глубокой ночи.

Если они с матерью ехали на отдых, то об отдыхе можно было забыть. Бесконечные экскурсии, походы по магазинам, кино, рестораны, аттракционы. Илья Роланский возвращался с каникул еле живой, и даже месяца не хватало на восстановление.

Иногда он даже стыдился своей шумной, скандальной, неуемной и подчас слишком прямолинейной матери. Стыдился семейного бизнеса, из-за которого в школе его прозвали свинопасом. Мама любила повторять:

– Сынок, давно пора начистить рыла этим свинья, чтоб не дразнились. Нечего метать перед ними бисер, такие понимают только кулаки.

Она даже отдала мальчика на бокс, но обучение закончилось уже на втором занятии, когда ему расквасили нос. Илья категорически отказался ходить на тренировки.

В противовес матери он рос тихим, флегматичным ребенком, любимым досугом которого было чтение.

– Эх, не в нашу породу ты пошел, – вздыхала мать, когда Илья сообщил о своем намерении поступать на юридический.

Анна была полной противоположностью его матери. Кроме того, она имела неоспоримое достоинство – папу, декана факультета.

Первое время после свадьбы они жили в общем неплохо. Правда, бурной страсти не было, но молодожены путешествовали по Европе, посещали музеи, театры, литературные вечера. Роланский чувствовал, что приобщился к высшей касте – теперь никто не назовет его свинопасом, и понимал, что обязан новым социальным положением жене. Она, разумеется, тоже это понимала.

Ровно на три месяца совместной жизни хватило его благодарности и ее желания проявлять такт и великодушие.

Разве мог Роланский представить, что Анна, хрупкая, болезненная девочка, высосет из него все соки?

* * *

Количество мух-альбиносов увеличивалось с каждым метром. Словно «истребители» они с шумом проносились мимо, задевая людей своими крыльями, и так и норовили приземлиться на защитные костюмы. Фестстеперам приходилось интенсивно отмахиваться.

Сильно разогнавшаяся муха угодила Матвеевой прямо в лоб. Удар получился весьма ощутимым. Девушка громко закричала, в который раз сожалея о потерянном шлеме.

– Мать твою итить! Что за чертова свистопляска?! – ругался Стерхов, прикрывая голову руками.

Неприятный гнилостный запах ударил в нос, заставив членов экспедиции поморщиться. По мере продвижения он только усиливался.

Глава 13
Бесконечная история

– Такое ощущение, что где-то рядом сдохло стадо бизонов, – голос Стерхова глухо звучал, процеживаясь через защитную маску.

От нестерпимого запаха слезились глаза, и кружилась голова. Казалось, зловоние впиталось в ткань легких.

Вскоре источник запаха обнаружился. Несколько довольно крупных огурцеподобных растений лежали на земле аккуратно срезанные. Их нежно-розовая окраска побурела, стенки местами вспучились. Над гниющими «огурцами» клубились тучи белых мух.

Начальник экспедиции воткнул мачете в стенку одного гнилого «огурца». Из разреза тут же полилась темная жидкость, источавшая убийственный «аромат».

– О нет, босс, не трогайте! Тут и так дышать невозможно, – раздались недовольные возгласы фестстеперов.

Они прошли еще несколько метров, петляя между срезанными стволами огурцеподобных растений, яростно отмахиваясь от мух, и в изумлении остановились перед странными зелеными образованиями.

По земле тянулись огромные трубы зеленого цвета, сросшиеся между собой в длинную батарею. Они зияли отверстиями диаметром в два метра. Изнутри шло равномерное жужжание.

– Это еще что такое?! – прорычал Стерхов, подходя ближе.

Зорина осторожно заглянула в трубу. Все стены были усеяны прилипшими мухами – альбиносами, которые безуспешно пытались высвободиться из клейкой густой слизи.

– Ничего себе! – девушка даже присвистнула, – похоже, это большая мухоловка для больших мух.

– Только ли для мух? – недоверчиво произнес доктор, вглядываясь в зеленый туннель – До конца трубы метров тридцать, не меньше.

– Придется обходить, – нахмурился Стерхов и сделал знак следовать за ним.

Биолог успела сделать тончайший срез покровных тканей одной из зеленых труб и уже на ходу анализировала данные, высветившиеся на электронном табло.

– Это не растения…, – констатировала она, – клеточное строение сходно с кишечнополостными…

Фестеперы прошли почти полкилометра, но батарея труб все не кончалась. Зеленые стенки срослись между собой так плотно, что не оставалось ни малейшего просвета.

– Кто говорил, что соскучился по зеленому? – прорычал начальник экспедиции.

На всем протяжении пути первопроходцам попадались срезанные «огурцы», источавшие тошнотворный запах, в их гниющей мякоти копошились жирные черви. Гудящие рои белых мух неотступно сопровождали людей, доводя до умопомрачения.

Стерхов замедлил шаг. Прищурившись, посмотрел на потускневшее небо.

– Нужно торопиться, скоро стемнеет. Не хотелось бы ночевать в этой вонище.

Они прошли еще полкилометра, но зеленая «батарея» не кончалась. Казалось, она бесконечно.

«Ловушки для мух, ловушки…» – одна и та же фраза вертелась в голове Саливанова. Он почувствовал, как кровь приливает к вискам.

* * *

– Послушай, дружище, ты должен мне помочь, – говорит напарник, вцепляясь в рукав белого халата Саливанова. Роман непроизвольно отдергивает руку.

– Это ловушка! Понимаешь? Кто-то заманил меня в ловушку! – глаза Томилина лихорадочно блестят, – Я должен тебе кое в чем признаться.

Он настороженно обводит взглядом маленькое помещение кафетерия.

– За неделю до того, как вирус XQ выкрали из лаборатории, ко мне подошел человек…

Томилин говорит шепотом, быстро, проглатывая слова, и все время оглядывается.

– Я возвращался с работы. Уже стемнело. У самого дома ко мне подошел мужчина в длинном пальто. Он стоял так, чтобы свет фонаря не падал на лицо, и оно оставалось в тени… Это я понял только сейчас…

Так вот, он предложил мне вынести вирус из лаборатории, пообещал заплатить огромные деньги, миллионы…, говорил что-то про благо Вселенной. Я ответил, что это невозможно. XQ и благо – едва ли совместимые понятия. Он сказал, что я просто боюсь попасться…

Этот человек откуда-то знал, что только мы с тобой имеем доступ к вирусу, он сказал, что позаботиться о моем безупречном алиби…

* * *

Сумерки стремительно покрывали поверхность планеты.

– Все, стоп, – начальник экспедиции резко остановился.

Фестстеперы, утомленные долгой дорогой и испытаниями этого дня, с надеждой и мольбой в глазах воззрились на проводника.

– Тут какая-то бесконечная история, – равнодушно объяснил он и как ни в чем не бывало забросил в рот любимое печенье. – План изменился, придется пройти внутри трубы.

– Но стенки покрыты клейким веществом! – запротестовала Матвеева, – мы можем прилипнуть как мухи.

– Деточка моя, я очень надеюсь, что у некоторых из нас в отличие от мух есть мозг, который поможем справиться с поставленной задачей.

Геолог покраснела и обиженно замолчала.

Стерхов срубил несколько двухметровых «граненых огурцов». С каждым ударом мачете их содержимое интенсивно выбрасывалось наружу, окатывая с ног до головы всех стоявших рядом.

Начальник экспедиции бросил толстую кожуру «огурцов» на дно одной из труб и пошел по этому настилу, избегая прилипания. Когда двухметровый отрезок закончился, Сергей приказал взять оставшиеся куски розовой кожуры, выстроиться друг за другом и по цепочке передавать «подстилку» вперед.

Медленно, боязливо, но верно, люди приближались к середине трубы.

Глава 14
За секунду до смерти

– Вы заметили, как ровно срезаны гниющие растения? – спросила Зорина у спутников. Она ловко перепрыгнула на следующий кусок кожуры, – Интересно, кто это сделал и зачем? Возможно…

Девушка увернулась от метавшейся в поисках выхода мухи.

– Возможно, это приманка, – продолжала она, – Запах разложения привлекает насекомых. Они залетают в трубы, приклеиваются к стенкам и кто-то их поедает …

Саливанов шел последним. Он вполуха слушал рассуждения Зориной. Страшная вонь и усталость мешали сосредоточиться.

Сзади раздалось чавканье. Саливанов резко обернулся и остолбенел от ужаса. В метре от него мохнатое существо ростом с человека, не спеша перемещалось по трубе на четырех конечностях, еще две пары конечностей располагались под усыпанной крупными бородавками пастью, и были снабжены длинным саблевидным когтем.

Чудовище вспарывало когтем белые брюшки мух и с аппетитом высасывало их содержимое.

Доктор закричал, отскочил в сторону, потерял равновесие и повалился на покрытую липким клеем и мухами стену. С ужасом он понял, что прилип намертво.

Члены экспедиции обернулись на крик. Зеленая труба содрогнулась от визга и испуганных возгласов.

Мохнатое существо на секунду замерло, оторвалось от еды и внимательно посмотрело на группу людей, затем перевело взгляд темно-зеленых, словно выложенных мозаикой глаз, на Саливанова.

Роланский, находившийся ближе всех к доктору и чудовищу, запаниковал, попятился, натолкнулся на стоявшую рядом Лилю. Девушка оступилась и упала на дно трубы. Ее руки увязли в клейком субстрате.

– Я прилипла! Прилипла! – закричала она.

Чудовище, осторожно переставляя лапы, приблизилось к доктору.

– О, Господи! Помогите мне! Сделайте что-нибудь! – завопил он, отчаянно вырываясь из клейковины.

Женщины визжали, Роланский трясся от страха и подвывал.

Стерхов, единственный кто не потерял самообладание, понимал, что не сможет помочь доктору – настил из розовой кожуры был слишком узок, и чтобы добраться до Саливанова, пришлось бы скинуть в клей преграждавших путь членов экспедиции.

– Прекрати истерику! Защищайся! – заорал Стерхов, стараясь перекрыть женский визг.

Услышав властный, твердый голос начальника экспедиции, доктор опомнился и выставил перед собой нож. Но оружие казалось игрушкой по сравнению с взметнувшимся вверх когтем мохнатого восьмилапого монстра, который по всей видимости, принял Саливанова за большую муху и намеревался вспороть ему живот.

– А-А-А! – закричал доктор, приготовившись к смерти.

Но вдруг стенки трубы дрогнули. Чудовище почему-то отпрянуло назад и кинулось к выходу.

– Помогите мне выбраться! – простонал Саливанов, не веря в свое спасение, – Роланский, не стойте как истукан! Пожалуйста, помогите мне!

– Раньше вы не были так вежливы со мной, – съязвил юрист, припомнив старые обиды.

– Роланский, сейчас не время выяснять отношения, – раздался хриплый голос начальника, – помоги доктору, никому, кроме тебя, к нему не пробраться.

Не успел он договорить, как труба снова дрогнула. Вход на глазах затянулся, стенки начали склеиваться от начала трубы к середине.

Юристу пришлось резать защитный костюм Салливана, так сильно он прилип.

От страха руки не слушались.

– Роланский, ну что вы копаетесь! Быстрее, пожалуйста, быстрее! – молил доктор, глядя на быстро слипающие стены.

Наконец, он был вызволен из клейкого плена. Куски ткани так и остались висеть на липкой поверхности трубы вместе с белыми мухами.

Зорина помогла освободиться Лиле. Правда, той пришлось пожертвовать своими перчатками. Они безвозвратно увязли в клее.

Группа поспешила к концу зеленого туннеля.

Неожиданно выход загородили длинные острые зубы, появившиеся сверху и снизу отверстия. Страшные челюсти то смыкались, лишая фестстеперов света и надежды на спасение, то снова раскрывались на несколько секунд.

– Мы погибнем! Нам не выбраться отсюда! – завопил юрист. Он был на грани истерики.

Впрочем, другие члены экспедиции находились не в лучшем состоянии. Стенки трубы неумолимо слипались, оставляя все меньше места, вытесняя людей к острым длинным зубам.

– Мы все умрем в этой мясорубке, мы все умрем… – причитал Роланский.

– Что делать, Сергей?! Что нам делать?! – закричала Матвеева, вцепляясь в мускулистую руку начальника.

Лицо его было бледно, губы плотно сжаты.

– Слушай меня внимательно, Матвеева, – Стерхов посмотрел девушке в глаза, – Как только челюсти раскроются, выпрыгивай наружу.

– Но как я это сделаю? Я не успею! – ответила она, срываясь на крик.

– Успеешь, я придержу эти клыки.

– Давай, Вероника, поторопись! – раздались сзади крики фестстеперов. Места в трубе оставалось с каждой секундой меньше.

Деваться было некуда. Девушка приготовилась.

Дождавшись, когда пасть начнет открываться, Матвеева бросила в щель между челюстями свой рюкзак, затем занесла ногу над рядом кривых нижних зубов, длиною не меньше восьмидесяти сантиметров. В ту же секунду верхняя челюсть, снабженная полутораметровыми клыками, резко двинулась вниз.

Геолог отпрянула назад.

Стерхов вставил ногу между двумя нижними зубами и уперся в верхнюю челюсть.

– Ну же, Ника, пролезай! – прохрипел он, – поза Атланта не самая комфортная…

Вероника, преодолевая нестерпимый страх, быстро пролезла в щель между зубами. По скользкому склону она скатилась в овраг, дно которого было устелено костями разных размеров.

Следующей выбралась Зорина, затем Лиля. Настал черед Роланского.

– Я не могу, я не полезу! – неожиданно заартачился юрист.

– Тогда пропусти меня, я не хочу тут подохнуть! – закричал, стоявший позади Саливанов. Слипшаяся стена была уже в метре от него.

Взяв себя в руки, Роланский кое-как выбрался из ловушки. Но тут же поскользнулся на склоне и кубарем скатился в овраг, врезавшись на дне в толстый ствол одиноко стоящего двухметрового «огурца».

– Будь проклята эта планета! – пробормотал он, поднимая запотевшую заслонку шлема. В тот же миг огурцеподобное растение взорвалось, засыпав юриста склизкой розовой мякотью.

Когда из ловушки выбрался Саливанов, внутри трубы оставалось не более полуметра свободного пространства. Начальник экспедиции попробовал прорубить стенку своим мачете. Но лезвие увязло в толстом слое густого клея.

Стерхов, понимая, что не сможет выбраться без посторонней помощи, готовился к худшему.

– Увольнение в связи с неполным служебным соответствием, – пробормотал он вслух.

Слипшиеся стены уперлись в его спину. Сокращаясь, они подталкивали мужчину к острым клацающим зубам, зарешетившим выход из трубы.

Стерхову пришлось изо всех сил упереться ногами в основание нижних зубов чудовища, чтобы не свалиться на жаждущие крови клыки.

Еще одни сильный толчок сзади – и проводник едва не угодил в щель между челюстями. Сопротивляясь силе инопланетного существа, он схватился за верхние клыки. Мышцы напряглись, окаменели. Теперь остаток жизни измерялся секундами.

Вдруг по ту сторону живой решетки появилась Матвеева. Она тяжело дышала, все лицо покрывали разводы грязи – подъем по скользкому склону дался нелегко.

В руках, девушка держала длинную, не меньше метра, кость, принадлежавшую когда-то неведомому животному. Улучив подходящий момент, Матвеева сунула ее в щель между разверзшимися челюстями.

Стерхов схватил кость, вставил вертикально, уперев в страшные длинные зубы хищной ловушки. Челюсти «застопорились».

Не медля ни секунды, Сергей вылез наружу. Мгновение спустя, не выдержав давления гигантских зубов, кость треснула. Пасть захлопнулась с громким клацающим звуком.