Текст книги "Великий язык тюрков"

Сановник – санлау?

Есть ещё в русском языке слово «сановник», образованное от «сан» (от него – украинское слово «шан», что означает «почёт и уважение», и татарское – «шанлы», что означает «славный»), которое употреблялось уже позже, во время царей, для обозначения крупной бюрократии в Российском государстве. Позже от этого же слова образовались слова с этим же корнем: чин, чиновник.

У поэта-декабриста К. Ф. Рылеева есть строки, которые мы когда-то изучали в школе:

 
Я ль буду в роковое время
Позорить гражданина сан...
 

Учительница русского языка и литературы в городе Нижнекамске, где я заканчивал среднюю школу, Энзе Харисовна говорила:

– Не путайте (бутау), ребятки. Это слово не «сам». В конце этого слова стоит не буква «м», а буква «н». Это старое русское слово «сан»!

Откуда нам было знать в то далёкое советское время, что «старое русское слово» – это и есть тюрко-татарское слово?

Естественно, есть слово «сан» и в татарском языке, что означает число.

Употребляется «сан» в татарском языке и в значении тела: «санымны җыя алмыйм». Есть ещё слово «санлау», что означает признавать человека человеком.

* * *

Короче, куда ни сунься (от тюрко-татарского – «сону», в том же значении), выходишь на «неисторический» тюрко-татарский язык…

Чтобы не быть голословным, перенесёмся за тридевять царств и обратимся к языку американских индейцев майя:

Сан – есть такое слово и на языке майя.

Сан – есть такое слово и на тюрко-татарском языке.

Сан, чин, чиновник – есть такие слова и на русском языке.

Все эти 3 слова на 3 языках имеют один и тот же корень…

И одинаковое значение!

Продолжаем листать словари:

Тас – на языке майя;

Ташу – на тюрко-татарском;

Таскать – на русском языке.

Все 3 слова на 3 языках имеют один корень и одинаковое значение.

Ал, улу – на языке майя;

Ул – на тюрко-татарском;

Кара-ул, еса-ул, улан – на русском языке.

Все 3 слова на 3 языках имеют один корень и одинаковое значение.

Чаб – на языке майя;

Чабу – на тюрко-татарском;

Сабля – на русском языке.

Все 3 слова на 3 языках имеют один корень и одинаковое значение.

Юта – на языке майя;

Йота, йоткылык – на тюрко-татарском;

Глотки, проглотить – на русском языке.

Все 3 слова на 3 языках имеют один корень и одинаковое значение.

Ми, бин – на языке майя;

Мин – на тюрко-татарском;

Мне, меня – на русском языке.

Все 3 слова на 3 языках имеют один корень и одинаковое значение…

«Я и сам понимаю, что ситуация тут примерно такая», как говорит об этом Саахов из комедии Гайдая «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика», которого великолепно сыграл актёр Владимир Этуш.

Саахов так учит Шурика:

– Аполитично рассуждаешь! Не понимаешь политической ситуации!

Как река Тын стала Доном

Казаки эти отличаются от горцев только небритою головою… Почти все они говорят по-татарски…

А. Бестужев-Марлинский

В России живём…

Купил в магазине кагор с литературным названием «Тихий Дон»…

Выпил…

Сейчас пишу под парами этого вина.

Ничего так…

Тихий Дон…

На литературу потянуло.

Взял книгу из полки…

Открыл первые странички романа, где есть знаменитая древняя казачья песня о тихом Доне:

 
Не сохами-то славная землюшка наша распахана...
Распахана наша землюшка лошадиными копытами,
А засеяна славная землюшка казацкими головами,
Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами,
Цветёт наш батюшка тихий Дон сиротами,
Наполнена волна в тихом Дону отцовскими,
материнскими слезами…
 

Великое произведение русского мудреца Михаила Шолохова…

Но…

Почему «Тихий Дон»?

* * *

Дон, утверждают злые языки, когда-то на тюрко-татарском языке назывался рекой Тын. Что означает реку, которая течёт тихо. Древние греки её так и называли – Танаис (Тын-аис).

Потом…

Принявшие православие тюрки-казаки обрусели. Вслед за ними обрусела и река. Из Тына стала Доном. Но в памяти народной запомнилось его тюрко-татарское Тын – «тихий».

Вот откуда великолепное название великого романа «Тихий Дон»!

Заодно и заметим:

Слова в казачьей песне тоже имеют аромат тюрко-татарского языка.

Соха – от тюрко-татарского слова «сука́».

Распахана, пахать – от тюрко-татарского – «багу; җирне багу».

Засеяна, сеять – от тюрко-татарского – «сибү».

Казак, что и казах – кочующие тюрки.

Б-атя, б-атюшка  – от тюрко-татарского слова «ата».

Откуда произошли казаки?

Как известно из истории России, казаки – «это беглые русские холопы».

Хе-хе…

Это очень смешная теория.

Но почему у «беглых холопов» самоуправление даже близко не подходит к основной родине, откуда они «сбежали»?

Очередная тайна за семью печатями!

* * *

Следующая загадка:

Почему казаками управлял есаул?

А на родине, откуда они «сбежали», в русских селениях есаулов не выбирают и не знают, что такое есаул, урядник (от слова «өйрәтә» – учит), атаман, кош, бунчук и с чем их едят?

* * *

Ещё:

Почему казаки сидели в «казачьем кругу» на майданах, куда собирались все взрослые мужчины и сообща решали все вопросы?

И почему в России, откуда они так благополучно «сбежали» от своих непутёвых баринов, на родине этих «беглых холопов», никто никогда не замечал никаких там «майданов», ни заседавших, ни прозаседавшихся, ни «кругов», ни квадратов, ни даже треугольников?

* * *

Следующая очень большая загадка российской истории:

Почему в разговорном языке у казаков так много тюркизмов – атаман, кошевой, казак, караул, бунчук, есаул, хорунжий, курень, майдан, шашка, папаха, зипун, чекмень, шуба, кушак, шаровары, колпак, чики-лики, кубелек, чирики, чулки, чумбур, арчак, аркан, чепрак, чинак, каймак, сюзьма, арьян?

* * *

Ещё:

Почему многие казаки не блондины, а брюнеты?

Не белые, а чернявые?

Почему они невысокого роста, как все тюрки-татары?

* * *

Почему казаками управляли старики, а в средней полосе России такого нет?

Почему казаки имели выборный суд из стариков и суд этот мог присудить человека даже к смерти (помните в «Тихом Доне» эпизод, когда старички в станичном суде решали судьбу большевика Фёдора Подтёлкова за убийство казачьего есаула Чернецова?)…

* * *

Ещё.

Почему казаки в позапрошлом веке, по свидетельству Л. Н. Толстого, Бестужева-Марлинского и др., разговаривали на чистейшем тюрко-татарском языке?

Вот, например, как описывает Толстой их жизнь в знаменитой повести «Казаки»:

«– Уйдеме, дядя? (то есть: дома, дядя?) – послышался ему из окна резкий голос, который он тотчас признал за голос соседа Лукашки.

– Уйде, уйде, уйде! Дома, заходи! – закричал старик».

«Песни… господские, он спел только для Оленина; но потом, выпив ещё стакана три чихиря, он вспомнил старину и запел настоящие казацкие и татарские песни».

Ах, Толстой – великий русский писатель!

Не потому ли ты действительно так велик, дорогой Лев Николаевич, что ты никогда не врал, как врала российская история?!

Между прочим, загадка казаков и для Толстого была загадкой.

Он пошёл туда, изучил быт и жизнь казаков, влюбился в молодую казачку…

Хе-хе…

Чуть не умер из-за любви.

И…

Толстой раскопал то, что до него не знал никто:

Он раскопал «правду казаков».

«Правда» – это их самоуправление, их внутренняя свобода, которая, между прочим, идёт от тюрков.

И ещё – их смелость, их раскованность, их тюркская джигитовка, которая вообще чужда для средней полосы (от тюрко-татарского – «палас») России.

Это кое-что значит.

И кое-что это значило даже для Оленина, героя Льва Толстого, который, «свободный» как никто, граф там или князь, удивился свободе и раскованности казаков, то есть тюрков.

Да.

Это…

Много, очень много в общечеловеческом смысле!

(Удивился этой внутренней свободе тюрков-казаков и другой русский мудрец – М. Ю. Лермонтов.)

* * *

Что я хочу сказать?

Тюрки именно оттуда, из этой самой «правды», чем восхищался и чему поклонялся этот действительно совестливый и глазастый человек – Лев Толстой.

А Хаджи-Мурату, аварцу – он не поклонялся?

Вернее, то, чему поклонялся Толстой, называется…

Свобода!

И…

Совесть!

Свобода – большая красота в жизни народов, если она имеется.

У тюрков она имелась.

«Я набрал большой букет разных цветов и шёл домой, когда заметил в канаве чудный малиновый, в полном цвету, репей того сорта, который у нас называется «татарином» и который старательно окашивают, а когда он нечаянно скошен, выкидывают из сена покосники… Мне вздумалось сорвать этот репей и положить его в середину букета. Я слез в канаву и, согнав впившегося в середину цветка и сладко и вяло заснувшего там мохнатого шмеля, принялся срывать цветок. Но это было очень трудно: мало того, что стебель кололся со всех сторон, даже через платок».

«…Сладко и вяло заснувшего там мохнатого шмеля»…

«…Репей того сорта, который у нас называется «татарином»…

Всевидящий глаз русского мудреца!

Битва на Каяле

Почему там, где живут казаки, так много тюркских названий?

Например, посмотрите на карте на названия рек Ростовской области: Чир, Сал, Арпачай, Аксай, Миус, Еланчик, Камышовка, Крын, Кумшак, Сармат, Чубунка, Бирючь, Самбел, Елань, Куртлак, Ерик, Малая Куберле, Чертановка, Мечетка, Иловля, Богучарка, Хопёр, Маныч…

На Юге России идут сплошные тюркские названия, их не пересчитать.

И на них никто никакого внимания не обращает.

Так и живёт Россия…

Иваны, не помнящие родства!

Живёт.

Страдает.

Ищет виноватого…

Кто виноват в том, что он в таком положении?

Скажешь – обидится.

Не скажешь…

Не переменится, всё ещё кивает на каких-то мифических славян и ищет способ, как доказать себе самому и другим кочевникам, что славяне произошли не от чёрной обезьяны, как разные там бескультурные народы и эти кочевники, а от самой белой, большой и хорошей обезьяны!

Берём в руки «Слово о полку Игореве», написанное…

Когда?

О-го-го!

800 лет тому назад – в 1185 году…

Во всяком случае о том, что произошло в те годы…

А что произошло?

Так драка, война, что же ещё?

«На реце на Каяле, у Дону Великаго!»

Хм…

Интересное название реки.

Это приток Дона когда-то назывался «Каяла» (от тюрко-татарского – «кыялы», то есть скалистый).

А что тут интересного?

Интересное вот что.

Дон и окрестности – это места, где издавна жили тюрки.

Но это ещё не открытый пласт жизни для россиян, которые не знают, кто является их настоящими предками.

«На мельнице русской смололи»

Во время нашей молодости (70-е годы ХХ века) почти каждый татарский студент в Казани знал стихотворение Ярослава Смелякова:

 
На мельнице русской смололи
Заезжий татарский язык.
 

Я признаюсь, читал эти перлы творчества советского поэта, обладателя Государственной премии СССР с думами : захочет ли данный поэт, чтобы «заезжий» русский язык так же перемололи в татарской мельнице?

Прямо скажем, возмутились тогда многие.

На литературных вечерах, даже на концертах начали читать стихотворение «Татарский язык», который написал поэт Назар Наджми как ответ Ярославу Смелякову.

 
Ассалар да, киссәләр дә
Үлмәдең син, калдың тере.
Чукындырган чагында да
Чукынмадың, татар теле.
 
 
(Тебя и вешали, тебя и резали,
Татарский язык, ты остался живой.
Попы крестить тебя хотели,
Но ты остался самим собой.)
 

Колониальный гнёт по отношению к татарам в течение 450 лет, с 1552 года, после взятия Казани, до революции 1905 года, был, как вам сказать…

Ладно…

Лучше промолчу.

Следы колониализма остались даже в словаре народа.

Например, крест для русского народа – святое.

У татар же крест (тәре ) – матерщина…

* * *

Но это не означает, что мы, татары, сегодня, увидев крест на шее человека, набросимся на него со словами:

– Ах, ты, тякой-сякой…

Татары – народ толерантный.

Мы хотим быть равными среди равных. Больше нам ничего не надо.

Тем более, по «последним данным разведки» (об этом утверждает кумыкский писатель Мурад Аджи, и, видимо, не без основания) уже известно, что до принятия мусульманства тюрки, видимо, какая-то часть их, поклонялись кресту.

* * *

Итак…

«На мельнице русской смололи заезжий татарский язык»…

Так писал Ярослав Смеляков.

По отцу (ата буенча) Васильевич.

Теперь я думаю чуть-чуть (чүт-чүт) по-другому.

Дело было наоборот.

Мельница… Молотить… Молоть… Мол… Малай… Бала… Бүлү…

Мельница происходит от тюрко-татарского слова «бүлү».

Пойдём дальше, так сказать, по следу ясного сокола поэтической мысли:

 
Под лампой кабацкой неяркой
на стол деревянный поник
у полной нетронутой чарки,
как раненый сокол, ямщик.
 

Тут просто глаза разбегаются от обилия татарских слов.

Кабак  – от тюрко-татарского – «кабак».

Неяркой – от тюрко-татарского – «яра» (яктылык күзне яра).

Стол  – от тюрко-татарского – «өстәл»; «өстә» — наверху.

Чарка – от тюрко-татарского – «чәркә».

Сокол  – от тюрко-татарского – «сук кул».

Ямщик – от тюрко-татарского – «ямчы».

Обилие, которое я сам употребил, происходит от тюрко-татарского корня «уб» – «уба» – «упкын», что означает бездонную яму.

В общем…

(Приходится повторяться, но в корне слова «в-об-щем» опять сидит корень «уб»…)

Ярослав Васильевич!

Получается, кто кого смолол?

Даже ваше прекрасное имя Ярослав образовано от тюрко-татарского слова «яру» – разбивать. Вы слишком яростно (от этого же корня «яру») и смело наступали на наш очень красивый, скромный и древнейший язык, совсем не зная о том, что рубите сук (ветку), на котором сидите.

* * *

В одном вы не ошиблись.

Знаете, в чём?

То, что вы делали, делает каждая трава, каждое дерево, каждый зверь.

Все хотят завоевать мир.

И при этом обязательно наступая на голову других.

Закон трав…

Закон зверей…

Закон джунглей…

Закон тайги…

Природа неразборчива в выборе средств.

Но это так антигуманно на планете людей, куда мы стремимся.

Этот путь ведёт обратно к братьям нашим меньшим, которые поедают друг друга и сидят только на этом «едании».

Как говорится в одной известной кинокомедии, «поэтам надо помягче», Ярослав Васильевич.

А на вопросы смотреть «ширше».

Это не наш метод!..

Кидать камни в чужие огороды и одновременно питаться ягодами из этого огорода, не затрудняя себя думами, откуда эти ягоды.

«Протянуть палец дьяволу»

Ах, как любим мы дешёвенький патриотизм!

Да, не только вы это любили, Ярослав Васильевич.

Все мы любим этот «патриотизм» и громко стучать по груди, как это делают орангутанги и гориллы, по словам гитлеровского солдата (это было сначала), потом русского военнопленного, а потом и лауреата Нобелевской премии Конрада Лоренца. Именно вот это явление он называет «протянуть палец дьяволу».

Мир полон дешёвого патриотизма!

Да и у нас его много; от Москвы до самых до окраин, от южных гор до северных морей…

Много его по всем частям света; от всех америк до последних австралий. Все, все, все – от папуасов Австралии до алеутов Аляски и до последнего самого чёрного народа в глубине самых чёрных джунглей…

Мир вовсю пахнет дешёвым квасным патриотизмом, как дешёвым одеколоном!

С одной стороны, это хорошо.

Так как без патриотизма нет жизни.

Другая сторона медали – не надо убивать людей, и перестаньте их убивать во имя этого дешёвенького патриотизма!

Пора уже твёрдо стоять на своих человеческих двух ногах, не давая опускать себя до состояния зверя.

И скажу не стихами, а прозой:

Мужики!

Патриотизм – хорошо, когда он в меру…

Но он не нужен в современном мире в таком неприглядном виде, как сказал об этом один мудрец:

– Патриотизм – это последний довод негодяев!

* * *

Кстати, насчёт «перемалывания» татарского языка.

Дело было как раз наоборот (раздеваем слово, убираем приставки на- и о-, выходит тюрко-татарский корень «бору»; «борылу»).

На татарской мельнице был смолот…

(Нет, не смолот…

Давайте уважать друг друга.)

А создан, кован (от тюрко-татарского – «кою») совершенно новый, молодой, даже юный язык.

Это был русский язык!

Но вы об этом, конечно же, не знаете ни бельмеса (от тюрко-татарского – «белү»).

Да и время ваше было тёмное.

Да, да, тёмное, но уже на другой лад. «Темнотикус советикус», темнота советская, которая была похлеще египетской, так сказать.

Вы думаете, что в СССР было только светлое?

Нет, конечно.

Чем поклясться, чтобы мне поверили?

Честное пионерское, честное комсомольское, честное октябрятское!

Извините, «честным коммунистом» я всё-таки не стал, вернее, не сумел; я был большим разгильдяем – по их мнению, свободным человеком – по моему мнению.

И время ваше, когда вы жили, Ярослав Васильевич, было сталинское и послесталинское, тысячецензурное, беспросветное и тупиковое. Вы и сами несколько лет сидели в коммунистическом «тупике», то есть в сталинской тюрьме.

В стране, куда ни глянешь, были стены (от тюрко-татарского слова «тын», плюс приставка с-), начиная от берлинской стены в Германии; тысячи и миллионы больших-маленьких, высоких-низких, длиннющих-коротких стен, которые строили вдоль и поперёк страны, сами не зная, зачем они это делают и почему.

Как раз вот в это время оравой (от тюрко-татарского слова «өер» — толпа) кинулись на казахского поэта Олжаса Сулейменова, когда он замолвил словечко в защиту тюркских языков в нашумевшей тогда книге «Аз и Я». Ладно, Олжас Сулейменов был казахом, и за ним стоял ЦК союзной республики, тогдашний первый секретарь ЦК Казахстана, как говорят, если не врут, наш земляк, татарин по матери Динмухамед Кунаев. Замолвил бы словечко об этом какой-нибудь другой татарин, например, уже из автономной республики, например, из Казани, – закидали бы камнями. (Раздеваем слово «закидать» – снимаем кафтан-приставку за- и ещё картуз-приставку к-… Остаётся корень «ид», что совсем не далеко от тюрко-татарского слова «ат»; «ату».)

Да, именно так было бы, как это описано у мудреца Ивана Крылова:

 
Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом
Здесь чистое мутить питьё моё…
 

У сильного всегда бессильный виноват.

Тому в истории мы тьму примеров слышим.

Две строчки наверху я продолжил просто словами И. А. Крылова из басни «Волк и Ягнёнок».

Хе-хе…

Хорошо мы устроились, как говорил Аркадий Райкин: изучаем в школах басни Крылова, и жизнь наша становится примером из этих басен.

* * *

Русский язык образован из многих тюркских слов; на них надеты кафтаны и картузы приставок, которых в русском языке великое множество.

Пере-, по-, у-, под-, над-, за-, до-…

Тюрко-татарский язык слишком совершенен, слишком древен и слишком силён, чтобы его сломать. Тюркские языки сидят в основе русского и, наверное, многих других языков мира. Для того чтобы сломать татарский язык, надо ломать русский язык. Сук, на котором сидит русский язык, – тарабарский, над которым издеваются уже много-много лет, как и положено эпохе уходящего колониализма.

(Кстати, в корне слова «колониализм» лежит тюрко-татарское слово «кол», что означает раб.)

Короче…

Не рубите сук, на котором сидите.

В России мы иногда этим делом балуемся. Вот как поёт об этом мой любимый ансамбль «Любэ»:

 
За деревней, у реки,
Рубят лес мужики.
И творят, что хотят,
Только щепки летят.
 

Как говорят Ильф и Петров, переходя улицу, оглянитесь по сторонам…

И будьте осторожны на поворотах.

Так как…

Опрокинуть можно…

Россию-Тройку!

Про которую говорил Гоголь.

Один из коней, которые ведут ТРОЙКУ-РУСЬ вперёд через бездорожья, камни, чащобы, ухабы и обрывы, вроде бы мы – тюрки и татары.

Вперёд происходит от слова «первый» (на тюрко-татарском – «беренче»)… Ух-абы, чащ-обы, об-рыв – я думаю, образованы от общего корня «уб»; «упкын». От него же образованы названия рек (Обь, Уфимка) и города (Уфа).

Татары как патриоты своей родины

Кстати, я скажу несколько слов о нашем татарском патриотизме.

Позвольте заметить, татары, да и остальные «инородцы» за всё время существования российского государства были ничуть не меньше патриотами своей страны, чем русские.

Примеры?

И давней старины заветные преданья…

И в Великой Отечественной войне так же это происходило.

* * *

Есть данные о том, что и Александр Матросов, главный русский герой на той войне, который закрыл грудью вражеский дзот…

Оказался татарином Шакирзяном Мухаметзяновым!

Доказывать?

А что там доказывать?

В истории России таких казусов много; поскребут русского, выходит он – «незваный гость».

Дрались татары в этой проклятой войне отчаянно.

Как и все народы СССР.

Почитайте на досуге татарского поэта Мусу Джалиля.

Если этого не хватит, возьмите в руки стихотворения ещё одного поэта-фронтовика Фатиха Карима.

* * *

Не обессудьте.

Скажу прямо:

Нет в истории этой проклятой войны ни одного русского поэта с такой биографией, как у этих двух татарских поэтов-героев.

Если ошибаюсь – поправьте.

Замалчивать это я не имею права.

Про судьбу Героя Советского Союза Мусы Джалиля люди более-менее информированы.

Вот о татарском поэте Фатихе Кариме, кроме татар, в России мало кто знает.

* * *

…В том памятном 1937 году Фатиха Карима, как человека талантливого и имеющего при этом ещё и совесть, естественно, арестовали.

Четыре года этот человек отмотал в сталинских лагерях.

Какая вина была у Фатиха Карима?

Вина была такая…

Общая…

Для всех живших в то время в СССР.

Одному больному Нерону во власти (свою болезнь он тогда тщательно маскировал под птичью науку «марксизм») мнились везде предатели и шпионы.

За занавесом…

Под кроватью (от тюрко-татарского – «карават»).

Под штанами…

За дверью.

В Уфе.

На Украине.

В Москве.

В Казани.

Фатих Карим жил в Казани.

За это он и попался!

* * *

Однажды на Севере, около города Молотовска сталинские соколы-чекисты вывели на буксире в Белое море, сначала подожгли, а потом и затопили баржу с запертыми в трюме (от тюрко-татарского слова «төрем» – свёрнутое строение) заключёнными.

(Это была довольно-таки распространённая практика сталинских соколов – народ валом валит в тюрьму… Кормить нечем. Куда девать?.. Утопить, как слепых котят!)

Из этой баржи смерти спаслись двое.

Одним из двух выплывших из ледяного моря на обломке доски был Фатих Карим.

* * *

Всё-таки освободили его из сталинских лагерей, не нашли в его произведениях антисоветчину, о которой протрубили на всю Татарию через газеты не в меру бдительные «друзья» и «активы» – тоже татарские писатели.

Да, именно «друзья-писатели» написали донос на него.

Мол, когда герой его поэмы Аникин, пограничник (граница – кырый), когда стоит на посту (от тюрко-татарского – «посу», «посып тору» – прятаться) – в этот очень ответственный момент, ни в коем случае не должен вспоминать своих близких и свою любимую, как пишет об этом сын муллы Фатих Карим. Потому что слишком серьёзный пост Аникину доверила партия! Он, как советский пограничник, должен оправдать высокое доверие советского народа – стоять смирно и даже не моргать, вспоминать только цитаты из труда великого вождя советского народа, корифея всех наук, гения человечества, великого интернационалиста, почётного пионера, почётного комсомола, почётного академика, отца всех народов, величайшего гения всех времён и народов, вождя мирового пролетариата, продолжателя дела Ленина, великого мастера смелых революционных решений…

Уф…

Это ещё не всё… знаменосца коммунизма, преобразователя природы, великого кормчего, великого стратега революции, лучшего друга учёных, лучшего друга писателей, лучшего друга физкультурников, лучшего друга учителей, доярок, механизаторов, колхозников, великого друга женщин, художников, шахтёров и актёров, а также водолазов и бегунов на длинные дистанции – Иосифа Виссарионовича Сталина… И всей его команды башибузуков и скрытых алкоголиков!

Нет, не по-нашенскому это, не по-пролетарски это, не по-комсомольски это и не по-коммунистически это – думать о любимой, когда стоишь на посту! Примите, пожалуйста, меры этому подлецу, двурушнику и классовому врагу, двуногому паразиту и проходимцу, который окопался в наших рядах и позорит имя всех честных писателей красного Татарстана!..

* * *

Пришёл домой Фатих Карим утром 3 декабря 1941 года.

Исхудалый.

Осунувшийся.

Только глаза не изменились. Они были такие, как поётся в одной хорошей песне:

 
Та же удаль, тот же блеск в его глазах…
 

Уже 30 декабря 1941 года он отправился на фронт добровольцем…

Найдите в этой проклятой войне и в проклятом сталинском времени российского поэта с такой биографией!

Фатих Карим даже после таких унижений считал себя обязанным не только с оружием в руках, но и своими произведениями сражаться за свою Родину – против фашизма.

* * *

За четыре года войны между боями Фатих Карим написал сотни стихотворений, восемь поэм, повесть, пьесу…

Нет ни у одного другого народа – ни в Европе, ни в Азии, ни в России такого поэта, который бы столько написал в окопах и госпиталях бушующей войны.

Погиб он при штурме Кёнигсберга.

Да, того самого города, в котором жил немецкий мудрец Иммануил Кант…

Он дважды был ранен в том бою.

Ему уже после первого ранения можно было уйти из поля боя. Но Фатих Карим не ушёл и после второго ранения. Третья пуля, наконец, успокоила этого человека. Ему было 36 лет.

Ну что ж.

Его можно было только убить.

Победить – невозможно.

Он умер, как и полагалось любому татарину по древним воинским обычаям…

Умирать не дома в постели, а на поле боя!

После того боя 19 февраля 1945 года, когда погиб командир сапёрного взвода младший лейтенант Фатих Каримов, русские солдаты, которые воевали вместе с ним, собрали все его вещи, рукописи, фотографии жены и дочерей, окровавленную шинель и отправили посылкой в Казань… Думаю, что любили его, видимо, и как командира, и просто как хорошего человека. Они же на его могиле, на кусочке жести вычеканили (чоку) слова: «Здесь похоронен татарский поэт Фатих Карим».

* * *

Могила потом была затеряна.

И снова была найдена лишь в 90-е годы: пастух пас то ли овец, то ли коров, и нога его наткнулась на эту жестянку.

Не даёт этот человек забыть себя!

Кстати, одна из записок Мусы Джалиля была найдена таким же образом: она валялась под ногами в куче мусора. Советский солдат, ходивший по концлагерю, вдруг увидел слова, обращённые прямо к нему:

«Дорогой друг, если найдёшь эту бумагу, передай его Константину Симонову в Москву».

* * *

Жена Фатиха Карима, красавица Кадрия после войны часто плакала, приговаривая:

– Ты же обещал вернуться, Фатих! Почему не вернулся?

Что тут скажешь?

* * *

Среди вещей, которые отправили в Казань, было и нераспечатанное письмо Кадрии, которое поэт не успел прочитать.

Письмо так и вернулось нераспечатанным.

Кадрия тоже не вскрыла письмо.

И даже после смерти матери, обе дочери Фатиха Карима также не вскрыли конверт. Если мать своё письмо не вскрыла, имеют ли они на это право?

Так и хранится письмо Кадрии к мужу.

Нераспечатанное.

Что написано в письме, не знает никто.

Кто знает, умерла.

И не сочла нужным рассказать об этом остальному миру.

Такие дела!

Бывает такое?

Оказывается, да.

Читайте татарских поэтов!

Они достойны этого!

* * *

Кстати, когда татарские поэты и писатели воевали на фронтах с оружием в руках (их было где-то 90 человек, многие так и не вернулись с войны), целые орды (от тюрко-татарского – «урда») московских писателей жили в Елабуге и Чистополе, куда переехали из Москвы со своими драгоценными родственниками.

Есть символичный эпизод в истории:

Два поезда, едущие в противоположных направлениях, на какой-то станции стояли рядом – пропускали едущие мимо составы…

Один поезд ехал из Москвы в Татарстан.

Там находились московские писатели.

Другой поезд ехал из Татарстана на фронт.

Там находились татарские писатели.

Люди вышли из вагонов, разговорились… Некоторые начали узнавать друг друга и называть по имени и фамилии.

Свисток…

Поезда тронулись…

Один – в пекло войны…

Другой – в мирный тыл.

Нет, я всё-таки советую вам читать произведения татарских писателей о войне.

Мусу Джалиля…

Фатиха Карима…

Читайте их…

Такой ненависти к фашизму вы больше нигде не найдёте.

* * *

Жил-был в 30-х годах ещё один татарский поэт – Хасан Туфан.

Очень большой поэт.

Даже для России.

16 лет Хасан Туфан сидел в сталинской тюрьме.

В 1942 году «тройка» приговорила его к смерти. Месяц он находился в одиночной камере. Потом осудили на 10 лет…

Хранил Хасан Туфан свои стихотворения в сухариках хлеба. Этому его научил уже «опытный» в таких делах Фатих Карим, с которым они в 1940 году встретились в казанской тюрьме.

Спасли Хасана Туфана от неминуемой смерти передачи, которые отправляла ему его жена, артистка Татарского академического театра Луиза Салиаскарова.

Поэта, именем которого теперь в Татарстане названы улицы и проспекты больших городов, спасла Луиза Салиаскарова…

Но себя она не смогла спасти.

Её выгнали с работы, а посылки в тюрьму она отправляла, сдавая кровь, то есть донорствовала. Война бушует, работы нет, кушать нечего, какой может быть донор?

Оказывается, может быть.

Так и умерла Луиза Салиаскарова – красавица и артистка, «передавая свою кровь» Хасану Туфану…

* * *

Какие судьбы!

Какие женщины!

Какие мужчины!

Какие поэты!

Нет…

Не понять нам их любви, их жизни, их печали!

Не понять!