Текст книги "Экология. Социум. Экономика: Новая, новейшая и глобальная история"

Территории, демография и «код развития» в контексте устойчивости экономического роста

Булатов Рамиль,

18 октября 2015, 23:17

Российский экологический центр

Занимаясь развитием территорий, ООН, ЮНЕСКО и международные организации рассматривают этот процесс с позиций термина «устойчивое развитие». Понятие устойчивое развитие благодаря усилиям ученых и правительств многих стран прочно вошел в политику, экономику, литературу, СМИ и обиход граждан. Определений устойчивого развития, буквально, за последние голы предлагалось множество, но главную мысль, все-таки удается передать, – что экономику и потребление необходимо вести таким образом, чтобы природные ресурсы и окружающая среда служили человечеству на протяжении многих тысячелетий, оставляя будущим поколениям все шансы на выживание, экономическое процветание и высокое качество жизни. С этих же позиций народы Африки, Южной Америки и Азии делают попытки развивать территории в рамках решений ООН, ШОС, БРИКС и ЕАЭС, с учетом специфики их истории, культуры, демографии и этнических особенностей.

Россия, решая свои социально-экономические проблемы совместно с соседями внутри стран Таможенного Союза, продвигает идеи позволяющие уйти от ресурсной зависимости своих экономик и берет твердый курс на импортозамещение, том числе и за счет: экологизации экономики, развития ее инновационной составляющей и кластерных технологий в управлении и производстве; строительства экопромышденных систем XXI века. Век глобализации экономики, диктующий свои «правила игры», диктует и глобальные контрмеры для таких агломераций как Российская Федерация, СНГ и ТС.

В силу вышесказанного в мире активно идет разработка критериев и индикаторов устойчивого развития. Этим занимаются ведущие международные организации: ООН, Всемирный Банк, Организация стран экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Европейская комиссия, Научный комитет по проблемам окружающей среды (SCOPE) и др. Эта проблема рассматривается на различных международных конференциях и семинарах.

Одним из проектов является Система интегрированных экологических и экономических национальных счетов, предложенная Статистическим отделом ООН и нацеленная на учет экологического фактора в национальных статистиках, а также программа экологических индикаторов ОЭСР.

Разработка индикаторов устойчивого развития является комплексной и дорогостоящей процедурой, требующего большого количества информации, получить которую бывает сложно, а иногда и просто невозможно. Обилие индикаторов, входящих в систему, затрудняет их использование во многих странах в связи с отсутствием необходимых статистических данных.

Внесем уточнение: под индикатором понимается показатель (выводимый из первичных данных, которые обычно нельзя использовать для интерпретации изменений), позволяющий судить о состоянии или изменении экономической, социальной, или экологической переменной; индекс – это агрегированный или взвешенный индикатор, основанный на нескольких других индикаторах или данных. Использование индексов приемлемо там, где хорошо понятны причинно-следственные связи. Примером может служить индекс цены акции (например, индекс Доу Джонса Нью-Йоркской фондовой биржи), который для инвесторов является индикатором общих тенденций рынка на будущее.

Отдельные индикаторы состояния среды и устойчивого развития не могут быть определены с большой точностью. Все разработанные группы индикаторов устойчивого развития пока недостаточно совершенны, они привязаны к конкретным нуждам территории. Необходимо изучение и совершенствование индикаторов, разработка новых.

Цель создания объективных и признаваемых всеми индикаторов – управление достижением более устойчивого развития территорий. Для такого управления важен так называемый «индекс устойчивого развития», который учитывает целый ряд факторов, среди них: состояние воздушной среды, доступ к зеленому пространству, качество питьевой воды, эффективность использования ресурсов, степень равноправия граждан и т. д. и т. п.

Необходимы синтетические критерии, использующие такие подходы, – которые позволяют, в том числе, применить и Общую теорию критериальной оценки (авт. Р. И. Булатов), – и подвигающие к решению сложных управленческих задач. К таким критериям относятся интегральные критерии оценки, являющиеся базовым понятийным элементом Общей теории критериальной оценки (ОТКО), которые представлены в ее математическом аппарате.

Разработка таких обобщенных критериев требует и специальных решений, в том числе и постановки задач в лице правительственных органов, и их реализации в структурах муниципальных образований.

В дополнение к ОТКО при анализе систем рекомендуют применять методы, предлагаемые с помощью Закона устойчивого развития (авт. Р. И. Булатов), следствий и приложений к нему.

Цель такого пристального изучения – принятие новых оптимальных управленческих решений, которые синтетически оптимизируют результаты взаимодействия субъектов систем. Для такого рода анализа используются различные методы, в том числе и нахождение оптимумов в экофакторсистемах (системах учитывающих экологический фактор. Прим. авт.).

Оптимальное состояние характеризуется наличием оптимума, или иными словами, определенным, учитывающим взаимное влияние, общим состоянием элементов (параметров, факторов) системы.

Оптимальная система всегда является отражением принятых особенностей формирования ее в реальных условиях.

Неоптимальными же являются системы, которые не удовлетворяют главному условию оптимальности, наличию точки (зоны) оптимума. Неоптимальные системы

могут быть одной из главных причин появления конфликтных (неблагоприятных) ситуаций, являющихся объективным следствием внешних воздействий на экофакторсистему, или результатом отсутствия органичных связей и решений внутри нее.

К рациональным системам отнесем оптимальные экофакторсистемы, которые в полной мере соответствуют заданным и притом максимальным показателям факторов в точке (зоне) оптимума, в реальных условиях их формирования и существования во взаимодействии друг с другом.

Важно остановиться на сочетании факторов (параметров) системы, при котором система, сформировавшаяся при данной объективной ситуации и принятых внутренних и внешних правилах и критериях оценки, является не только оптимальной, но и рациональной.

Оптимальным системам соответствуют улучшенные (органично сочетающиеся) показатели по сравнению с неоптимальными системами.

Принцип створа устанавливает для экофакторсистем следующее: рациональной экофакторсистеме соответствует оптимальная система с комплексом максимально благоприятных значений параметров, обеспечивающим существование точки /зоны/ оптимума в системе.

Отметим, что в настоящее время на основе бинарных систем строятся главные принципы и технологии экологизации экономики, науки, промышленности и производства, жилищно-коммунального хозяйства и т. д. и т.п., их основные направления развития, а также выработка условий при которых экологические требования не противоречат экономическим интересам, и когда капитал приобретается не за счет ухудшения состояния среды, а благодаря решению экологических проблем. Иными словами в процессе экологической конверсии производства.

В принципе, невозможно иметь стопроцентного значения одного фактора в бинарным системах подобного типа, как и в многофакторных, и где также, как правило, есть оптимум, а крайние варианты отличны от 100%. На этом основании изложим постулат устойчивого развития: «В устойчивых системах типа „Экологический фактор – Экономический фактор“, „Экологический фактор – Социальный фактор“ и других подобных бинарных и многофакторных системах, нет крайних значений одного из факторов и существует хотя бы один оптимум».

Следствия:

1. В устойчивых экофакторсистемах системах типа «Экологический фактор… …i-й фактор … – … n-й фактор» существует хотя бы один оптимум.

2. В многофакторной системе с оптимумом, существуют внутренние по отношению к ней бинарные и n-факторные подсистемы с оптимумами.

3. При временной потере устойчивости в экофакторсистемах возникают псевдооптимальные состояния и подсистемы.

На основе вышеизложенного сформулируем Закон устойчивого развития:

«В многофакторной устойчивой экофакторсистеме оптимум существует при определенном благоприятном, рациональном сочетании параметров (факторов) составляющих систему в их реальном взаимодействии».

Новизна отношений, возникающих при рассмотрении экофакторсистем с предлагаемых позиций, заключается в отказе от абсолютизации принципов интенсивного наращивания производительно – продуктивных сил при соответствующем потреблении полученной продукции и переходе к концепции гармоничного учета экономических, экологических и социальных факторов в соответствии с Декларацией, принятой в Сеуле в марте 2005 года, на пятой Конференции министров по охране природы стран Азии и Тихого океана по экологии и развитию, под название «Сеульская инициатива по экономически устойчивому экономическому росту «Зеленый рост».

В тоже время, благодаря усилиям мирового сообщества экологов и представителей гражданской общественности на сегодняшний день рассматриваются также и тройные системы ««Экономика – Экология – Социальные факторы».

Усилия участников большинства экофакторсистем направляются на сохранение национально культурного и природного наследия как основных факторов устойчивого развития», на оптимальные действия, в том числе и при распространении международного опыта устойчивого развития территорий с опорой на гражданское общество через открытый диалог культуры, власти, бизнеса и общественности.

Экономическая, экологическая или социальная политика – это те рычаги, с помощью которых возможно движение к оптимальному сочетанию в системах экология – экономика – социум – культура и других, подобных экосистемах.

Для анализа процесса управления при устойчивом развитии под эгидой ООН было предложено к применению на практике 132 параметра (индикатора устойчивости), каждый из которых представляет набор статистических данных по определенному фактору за определенный период о какой-либо стране, территории. Параметры (факторы) объединены в группы (подсистемы). Также эти параметры имеют пороговые значения, превышение которых не рекомендуется, а в некоторых случаях ведет к экономическим санкциям. Подобного типа параметры логичнее было бы рассматривать как некие факторы, в различных сочетаниях с учетом их взаимного влияния. А уже с помощью этих факторов возможно было бы проводить расширенный критериальный анализ экологической обстановки в отрасли (либо отдельном субъекте хозяйственной деятельности), на какой-либо территории (стране), и вырабатывать рекомендации при фрагментарном управлении и детализации форм устойчивого развития. Ниже мы суммируем все наши предложения по критериальной оценке многофакторных систем.

Безусловно, что с помощью структур ООН был сделан крупный шаг по защите природных ресурсов планеты, оздоровлению окружающей среды и защите здоровья человека.

Однако каких либо способов определения вклада того или иного фактора (параметра) или ряда параметров в группу (подсистему) на данном этапе развития всей системы из 132 индикаторов устойчивости предложено не было. Также ясным образом не рассматриваются их взаимовлияние и вес относительно друг друга.

Оптимумы при таком подходе в системе из индикаторов устойчивости установить затруднительно. Ясно, что непрерывно будут требоваться новые дополнительные методы анализа экофакторсистем, идущие в ногу с общим развитием науки и общества.

Как мы уже подчеркивали, используемые ныне системы громоздки, несовершенны, трудоемки как при их применении, так и при ознакомлении с результатами их применения неспециалистами, работниками других отраслей и сфер деятельности гражданского общества, рядовыми гражданами.

Назрела необходимость в синтетических критериях, использующих такие подходы, которые позволяют, в том числе, применить и Общую теорию критериальной оценки, а также критерии и методы, подвигающие к решению управленческих задач.

Разработка обобщенных критериев требует и специальных решений, в том числе и в части постановки задач от лица правительственных органов. Для их реализации, к примеру, в структурах муниципальных образований необходима совместная работа ученых и практиков из сферы ЖКХ.

Агрегированные индексы (интегральные критерии) дают возможность выработки прогнозов и реальных мер, стратегических и оперативно-тактических решений по предотвращению как чрезвычайных ситуаций, экологических катастроф, ранее накопленного ущерба, энергетических кризисов и климатических коллапсов, так и вести целенаправленную работу по стабилизации экосоциальной обстановки в регионах РТ, РФ и на территориях континентальных областей на уровне геополитических систем, создать предпосылки для принятия контрмер по торможению развивающихся систем климатического оружия. Чрезвычайные ситуации, а равно экологические и климатические бедствия требуют колоссальных энергетических и ресурсных затрат при их ликвидации, минимизации ущерба. Таким образом, особого внимания заслуживает прогнозирование и предупреждение последних.

В 2012—14 г.г. в развитие рекомендаций международных институтов ООН Российским экологическим центром была предложена республиканская целевая программа по разработке системы агрегированных индексов. Работу предусматривается адаптировать совместно с Министерством экологии и природных ресурсов Республики Татарстан, которая основывается на многолетних научных трудах и разработках отечественных ученых.

В последние годы особую актуальность приобрели разработки по критериальной оценке эффективности инновационной экономики в свете Послания президента РФ Федеральному Собранию РФ и Концепции устойчивого развития Российской Федерации, стратегической целью которых является ориентация на современную инновационную экономику знаний, имеющую социальную направленность, и обеспечивающую устойчивое развитие страны, Республики Татарстан, в соответствии с глобальным проектом социально-экономического развития республики «Татарстан-2030». Впервые в новейшей глобальной истории мира и России в Субъекте Российской Федерации, Татарстане, принят Закон от 17 июня 2015 года №40-ЗРТ «Об утверждении Стратегии социально-экономического развития Республики Татарстан до 2030 года».

При реализации настоящего проекта за основу принимаются показатели, сгруппированные по иерархическому принципу, такие как:

– общие (интегральные) показатели;

– индексы;

– мультипликаторы.

В частности, применяются следующие интегральные показатели:

– экономический;

– безопасности государства;

– качества жизни;

– безопасности жизни;

– свободы (комфортности) предпринимательской деятельности;

– уровня государственного управления и регулирования;

– инновационной составляющей развития и др.

Общие (интегральные) показатели (экономический, безопасности и др.), должны отражать общее состояние экономики и служить ориентирами для достижения стратегической цели (целей) государства. Их должно быть не более 10—15 и в соответствии с определенным алгоритмом их целесообразно сводить к единому числовому значению (измеримость и сопоставимость). Входящие в общие показатели индексы и мультипликаторы являются ориентирами при выработке стратегических целей и показателей при оценке эффективности реализации общероссийских, отраслевых, региональных программ и национальных проектов.

Подытоживая вышеизложенное, отметим, что в настоящее время роль экологической безопасности усиливается в контексте рассмотрения ее, как части национальной безопасности, и придает дополнительный вес проблеме использования разнообразных форм анализа при функционировании экофакторсистем и выработке оптимальных управленческих решений.

Буквально во второй половине 2015 года вышла в свет книга депутата Госдумы ФС РФ от политической партии «Единая Россия» Евгения Федорова «Русский код развития» тиражом 10 тыс. экземпляров. Работа носит яркий политический оттенок и затрагивает многие аспекты социально-экономической жизни страны и населяющих Россию народов. Читатель столкнется в этом труде с новой для него терминологической базой, в которой: российский код расширения нации; историческая технология; код развития; национально-освободительное движение; статус национального бизнеса, – и многие другие, рассмотренные на фоне исторического развития территории Евразии, России, Европейской цивилизации, их экономик и культуры.

В книге «Русский код развития» в доступной форме, с определенных национальных позиций, раскрыт ряд причин недостаточных темпов и результатов развития экономики России, социально-экономических и производственных отношений, недостатки в качестве и количестве трудовых ресурсов, «утечки человеческого капитала» из страны и его основы – интеллектуального потенциала общества. В своей оригинальной системе взглядов и выводов автор предлагает инструменты для преодоления экономического спада, снижения валютного курса и возрождения исторического величия и мощи России.

Книга вызывает живой интерес, как специалистов различных областей политики, экономики и социологии, так и широкого круга читателей, способных рассматривать свою гражданскую позицию критически и с различных ракурсов, точек зрения и взглядов на жизнь.

Инновационная экономика, технологии внедрения инноваций и управление проектами

Булатов Рамиль,

26 октября 2015, 07:51

Российский экологический центр

Евгений Михайленко – это имя будоражит умы тех, кто реально занимается внедрением новшеств. Наконец-то большинству населения стало окончательно ясно, что только инновационная экономика способна выводить регионы и целые страны из кризисного и предкризисного положения. Наша бренная страна прошла все от мировых войн, революций и коллективизации до индустриализации и полетов в космос, а споткнулась казалось бы на чепухе. Избаловались мы, господа, особенно в последние годы, – в период непрерывного подъема цен на нефть, газ и их производные.

Вот и написал Е. Михайленко свой труд «Архитектура высокоэффективного бизнеса», в котором автор в доступной форме вывел основные понятия системного управления проектами: «Как перестать быть заложником обстоятельств и заставить бизнес работать на себя. Обладание системным мышлением значительно упрощает управление проектами. Несмотря на внешнюю сложность проектного управления, в его основе лежат базовые организационные навыки, – пишет он далее.

Там же он показывает нам, что проектное управление, на самом деле, – это набор инструментов, своего рода дорожная карта, которая позволяет менеджерам привести проект из имеющейся точки в заданную, с максимальной эффективностью и расходуя при этом минимальное количество ресурсов. Фактически по своей сути это то самое практическое применение знаний, умений, инструментов и техник, которые в конечном итоге приводят к успешной реализации проекта. Говоря об управлении проектами, мы говорим о целом ряде возможных комплексных задач, таких как: инвестиционные проекты и проекты капитального строительства, ПИР и НИОКР, разработка и выпуск новых продуктов, организационные преобразования, проекты в области маркетинга и рекламы, IT-проекты, финансовые и другие виды проектов. В большинстве случаев их можно разделить на три основных типа:

– Организационные проекты. В рамках этих проектов осуществляется деятельность по структурной реорганизации внутри бизнеса, а также слияния и поглощения.

– Инвестиционные проекты. К ним относится строительство и реконструкция производственных мощностей, модернизация используемого оборудования, разработка и усовершенствование рыночных продуктов и тому подобное.

– Финансовые проекты. Это проекты, связанные с финансированием. Зачастую в компаниях используются заемные средства, они дешевле, чем взятые из собственного оборота. Финансовые инструменты для этого могут быть разными, это краткосрочные или долгосрочные кредиты, кредитные линии, залоги и так далее. Проблемой является качественно спланировать использование этих инструментов так, чтобы проект не остался без финансирования и не перешел отведенные на него рамки рентабельности.

В системном управлении проектами ключевым моментом является то, что Вы управляете каждым отдельным проектом в жесткой интеграции со всем имеющимся портфелем проектов и с точки зрения всей бизнес-среды, а не с точки зрения отдельного менеджера, картина мира которого ограничена только своими функциональными обязанностями. В таком случае Вы избегаете множества проблем, в том числе проблемы адекватного распределения ресурсов между различными проектами.

Не похоже ли все вышесказанное на методы отраслевых министерств, трестов и НПО времен СССР? Отчасти, соглашусь. Ближе к этой позиции в управлении находится холдинговая система или, скажем по-модному, кластер. Далее автор подчеркивает пагубность «затасканных» и до боли изученных, так называемых «классических» методов руководства, которыми постепенно «заболевает» еще не окрепшая постперестроечная экономика, постепенно скатывающаяся к советизации. В чем причина. Во-первых: неизжитая «косность» управляющих структур в государственном секторе; отсюда торможение инноваций. Во-вторых: некомпетентность персонала, смотрящего «в рот» начальству в силу слабой подготовленности, боязни потерять место работы, отсутствия «лифтинга» для неизбранных, вне клановых специалистов. В-третьих: тренд в сторону централизации экономических и командных рычагов, как в государственных, так и государственно-частных и сугубо частных структурах. В-четвертых: отсутствие мощных финансовых рычагов из-за резкого сужения потока «нефтедолларов». В-пятых: и т. д. и т. п.

Е. Михайленко по этому поводу: «Зачастую, при классическом управлении проектами наилучший доступ к ресурсам приобретает тот руководитель проекта, который является наиболее „пробивным“ или имеет в компании наибольший административный вес, при этом мало учитывается важность и значимость его проекта в системе всех проектов компании. Такая ситуация является в корне неправильной и может лишать доступа к ресурсам иные, более важные проекты. В системном управлении проектами чаще всего применяется так называемая „сбалансированная матрица распределения участия в проекте“, при которой менеджеры проектов отвечают за конкретные проекты, а руководители структурных подразделений компании отвечают не только за исполнение функций их подразделений, но и за успешность обслуживаемых ими проектов. При этом, конфликты за распределяемые ресурсы сходят на нет, поскольку в рациональном распределении ресурсов заинтересованы все участники. В системном управлении проектами менеджер проекта может не быть специалистом в проектной области, от него это не требуется. Для него первоочередными являются другие черты: системное мышление, организаторские способности, умение видеть ситуацию „сверху“, организовывать работу специалистов из разных областей в единой команде (состав которой может постоянно изменяться), ориентация на конечный результат проекта. Тогда как в классическом управлении проектами ценятся иные качества: знание предметной области и способность управления стабильным коллективом людей. С точки зрения системного управления эти качества отходят на второй план. Проект потому и является проектом, что включает в себя практическую реализацию знаний из очень разных предметных областей».

Далее автор выдает вполне здравую мысль: «Сейчас выскажу абсолютно крамольную с точки зрения приверженцев классической системы управления мысль. С их точки зрения эта мысль является „покушением на святое“, но с точки зрения систем эта мысль более чем здравая. Зачастую, глубокие знания в своей области мешают руководителю. Такой руководитель часто непроизвольно сваливается в наиболее известные ему области за счет учета всех остальных аспектов, умышленно или невольно игнорируя их, а это вредит общему делу. „Родные“ узкому специалисту частности его предметной области начинают подменять ему видение общей картины, лишают его объективного взгляда на всю ситуацию в целом, и в итоге получается крайне несбалансированный результат», – и она (мысль) удовлетворяет нас

(http://mihiko.ru/statyi/ponyatiya-sistemnogo-upravleniya-proektami/?_utl_t=in).

Здесь следует показать все стадии инновационного процесса, происходящие при становлении экопромышленных и экосоциальных систем, в виде следующей общей схемы:

Ученый → Идея → научный продукт → Научный коллектив (Ученый + научные работники) → научно-прикладной продукт → Матрица → Футурзона → инновационный процесс → Массивы практик → продукция → Рынок (потребитель)

Теперь посмотрим на инновационный процесс с позиции организации и управления технологией решения всей проблемы с ее целями, задачами и технологией их решения.

Матрица, в определении, данном аналитиками, – это игровой симулятор объективной реальности /1/.

На стадии матрицы отсутствует современное торможение инновационного развития (а оно есть во всех развитых странах, иначе не плодились бы, как грибы, инновационные системы, которые не работают), что связано с исчерпанием личной свободы. Точнее одного элемента этой свободы – свободы выходить за рамки традиций /2/.

Рассматривая матрицу с этих позиций, в ее развитии и продвижении к реальному материальному процессу, мы можем представить ее как ядро некой футурзоны на ранних стадиях развития экопромышленных и экосоциальных систем /4/.

С другой стороны, инновационный процесс слаб потому, что встретил на своем пути силы, препятствующие его развитию. Поэтому, если мы понимаем инновацию как процесс, мы должны признать и наличие сил сопротивления этому процессу, обозначив их, хотя бы в первом приближении, в научной, правовой и экономической интерпретации. Сопротивление процессу (инновациям) несут экзогенные (внешние) и эндогенные (внутренние) факторы, сформировавшиеся в научных, образовательных и экономических структурах, и системы отношений, с ними связанные (Макаренко 2005 г.).

Современные представления о решении проблемы по снижению существующей экологической опасности инновационными методами базируются на комплексном, взаимоувязанном осуществлении ряда процедур и механизмов: законодательных, административно-управленческих, организационно-правовых, научно-технических, производственно-технологических, информационных, экономических и социальных.

Возникает необходимость решения проблемы программными методами с возможностью создания, в процессе реализации такой программы, экопромышленной системы муниципального (регионального) уровня, объединяющей работу различных, несвязанных только в технологическом смысле, участников программы, осуществляющих функции, перечисленные выше.

По ходу проведения инновационной политики по реализации вышеуказанных проектов, также придется решать проблему институционализации – задания механизмов развития в структуре инновации. Последнее (Громыко Ю. В. «Цели инновационной политики»), наиболее острый и принципиальный вопрос.

Важно понять, что инноваций не существует без институциональных изменений. Существует, казалось бы, простая схема, что есть некоторая принципиально новая идея, связанная с фундаментальным научным открытием, на базе которой может быть развернуто производство. Но это представление слишком примитивное и поверхностное.

Также существует и второе утверждение, возникшее чуть позже (также, по мнению некоторых авторов, не совсем корректное (Громыко Ю. В.)) и которое полагает, что инновационная экономика и инновации – это hitech. Это утверждение предполагает введение определенных политических методологических контекстов. Это проект информационного общества.

Сама же структура инновации будет определяться следующим тройным разделением. Для того, чтобы был суммирован процесс инновации и его можно было бы осуществлять, у нас, с одной стороны, должны существовать экспериментальные площадки (если говорить на культурологическом языкефутурзоны), на которых могут формироваться образцы принципиально новой формы и нового типа деятельности (в нашем случае в качестве таких футурзон будут выступать экспериментальные площадки по созданию пилотных проектов по переработке и применению активных илов в строительстве, на территории московского региона). На экспериментальных площадках (и в этом состоит их основная функция и задача) впервые формируются новые образцы, которые можно было бы предъявлять, показывать, как обладающие принципиально новыми характеристиками, формой организации труда. При этом под образцами следует понимать достаточно широкий спектр воздействия.

Что противостоит складываемым задаваемым экспериментальным площадкам и футурзонам? Этому противостоит некоторый достаточно холодный, жесткий, иначе организованный массив традиционной практики. То есть, когда у нас появляется футурзона или образец нового типа, то нам сразу становится понятно, что этому образцу, этому принципиально другому профессиональному способу и типу работы противостоит достаточно большой массив традиционно организованных систем м зон практики, который имеет совершенно другой тип нормировки, другую институциональную культуру, другой принцип организации и взаимодействия работ, и, безусловно, другого типа ценности.

С этой точки зрения, то, что мы называем функциональной инновацией, это есть ни что иное, как способ организации этих связей между принципиально новыми образцами, культивируемыми и выращиваемыми на экспериментальной площадке (в футурзоне), и огромным массивом традиционных сфер и зон практики. Инновации должны выполнить функцию присвоения некоторого принципиально нового образца на достаточно больших и широких массивах практики с последующим его приживлением и сохранением.

С точки зрения выхода на практику (например, коммерческих результатов) борьба в инновационных системах ведется за то, чтобы суметь прикрепить новые образцы действий или новые технологии к достаточно массовому серийному производству, потому что только в этом случае мы можем получить норматив и определенного типа крупную продаваемую серию. Потому что, даже имея принципиально новые образцы на экспериментальной площадке (футурзоне), жизнеспособность этих образцов, возможность их использования, получения коммерческой отдачи определяется тем, сумеем ли мы эти образцы за счет особых процедур и способов действия начать связывать с достаточно большими, крупными массивами различных мощностей, в том числе осуществляя и институциональные изменения.