Текст книги "Свет истины"

Глава 9
Попытка побега

1

Колян чувствовал, как его постепенно засасывает вязкое болото секты… Ежедневное чтение непонятных молитв, изнуряющий пост, странные физические упражнения, больше похожие на самоистязания, – все это сильно влияло на психику парня. Как и остальные члены секты, теперь он был больше похож на робота, чем на человека. Но самым страшным было общение с отцом Власом. Каждый день к нему в особую комнату заходили по одному послушники. Что там творилось, Колян не знал. Когда очередь доходила до него, то он помнил лишь фрагментами… …полумрак.

…несколько толстых высоких свечей в виде треугольника.

…отец Влас, пристально наблюдающий на ним.

…его властный голос: «Подойди ближе!»

…чья-то тень, скользящая за спиной парня.

…резкий укол под лопатку.

Все. После этого воспоминания обрывались. И сколько Колян ни силился вспомнить, у него ничего не получалось. Дальше – как отрезало. Выходил из комнаты: в голове стоит гул, слышны непонятные шумы, а в глазах мелькают «зайчики» – словно от электросварки. Более того, он чувствовал, как постепенно тупеет. Раньше у него был живой ум, смётка, умение почти мгновенно разбираться в тех ситуациях, когда это касалось его основной профессии – транспортного вора. Теперь же все было иначе. Иногда он просто не понимал, что от него хотят.

Говорят, например, принеси воду, а Колян стоит столбом, не врубается – ведь не сказали, в чем именно нужно принести… Теперь ему все нужно было разжёвывать, объяснять, в некоторых случаях даже показывать. Он с катастрофической скоростью забывал, как нужно жить, прямо на глазах превращаясь в ребёнка… Однажды, после очередного визита к отцу Власу, когда Колян вышел из комнаты, его поманил послушник по прозвищу Рак. Раку было лет сорок, невысокий, жилистый, с большими залысинами, он служил когда-то прапорщиком во внутренних войсках, но попал под перестроечное сокращение. Как и Колян, он был не питерский и жил здесь же – в подвале. Таких, как они, в подвале ютилось немного, всего человек шесть-семь. Остальные, городские, уходили ночевать по домам. Уходили поздно вечером, чтобы с раннего утра вновь прийти в подвал для молитв и чтений мантры… Иди за мной! – шепнул Рак.

Куда?

– Пошли, пошли… – Рак взял его за руку, отвёл в укромный угол. – Садись!

Да чего тебе надо от меня?

– Сиди тихо! – Он с опаской огляделся. – Сейчас увидишь… С ловкостью фокусника рак достал из кармана небольшой плоский флакончик.

Быстро отвинтил крышку, принюхался. На его лице возникла блаженная улыбка.

Резко выдохнув воздух, он поднёс флакончик к губам и сделал два больших глотка.

– Хорош! – воскликнул Рак и протянул флакончик Коляну. – Теперь ты!

Колян опасливо понюхал содержимое. Там была какая-то знакомая по запаху жидкость. Но что именно, он затруднялся сказать.

– Пей, пей… Настоящий «Тройной»!

– Одеколон, что ли? – догадался Колян.

– Ну!

– Отец Влас узнает… пить в секте было строжайше запрещено. Лохматый как-то поймал одного новичка и при всех избил его резиновым шлангом. Чтобы остальным неповадно было.

– Ничего он не узнает. Давай, давай, долго не раздумывай.

Колян машинально сделал глоток. Поморщился, почувствовав во рту вкус мыла, и с непривычки закашлялся. Рак одобрительно похлопал его по спине.

– Ничего, бывает по первому разу, – он отобрал у парня флакончик, выпил остатки одеколона и пояснил:

– Не могу я в одиночку пить, кайф не тот. Сколько раз уже пробовал, не выпивка получается, а сплошное недоразумение.

Но Колян его уже не слушал.

Он неожиданно почувствовал изменения в организме. В голове прояснилось, мысли вдруг стали чёткими. Паралич, сковавший волю, под воздействием спирта исчез. Парень с силой вытер виски, с удивлением огляделся. Что он здесь делает?

Сколько он здесь времени? Бежать нужно отсюда, немедленно бежать из этого проклятого подвала.

Приглядевшись к нему, Рак усмехнулся:

– Ну что, пришёл в себя?

– Блин, что это со мной было-то?

– Не было, а есть. Выпил ты, вот с тебя весь угар и сошёл.

Колян непонимающе взглянул на Рака.

– Какой ещё угар?

– А я знаю?! Угар он и есть угар. По-научному – помутнение сознания… Но ничего, это скоро пройдёт. У меня тоже так в первый раз было. Я ведь когда пришёл сюда, думал, все, братцы, хана, спёкся бывший прапорщик. Стал настоящим дурачком. Ы-ы – Вылупил глаза и показал «дурачка» Рак. – А потом как-то выпил одеколончика и смотрю – ничего, можно жить… – Чего-то я тебя не очень понимаю.

– А чего тут особо понимать! Тебе Лохматый укол сделает, отец Влас в глаза посмотрит, побормочет страшное – вот ты и робот. А спирту дерябнул граммулечку – снова человек. Или наоборот.

– Наоборот?

– Ну да. Там… – Рак махнул рукой за спину, – на воле, ты зомби, слушаешься всяких козлов, живёшь по законам их стаи, каждый момент боишься кого-нибудь или чего-нибудь. Тьфу! а здесь ты настоящий человек! ЧЕЛОВЕК… От всего тебя отец Влас оградил и, главное, – от твоих же собственных дурных мыслей. Так что ты выбирай, где тебе лучше.

Колян вскочил на ноги.

– Конечно на воле! Тут и выбирать нечего. Бежать нужно отсюда!

– Куда бежать? Думаешь, там лучше? Здесь хоть кормят и думать не нужно о завтрашнем дне.

– Нет, Рак, это не по мне!

Рак вдруг погрустнел. Он опустил голову, пустой флакончик в его пальцах стал описывать замысловатые фигуры. Наконец он произнёс невесело, да так, как будто приговор подписал:

– Никуда ты, Колян, не уйдёшь. «Тройного» хватает всего минут на двадцать.

А потом снова сплошной «ДО-ДЕ-ДАУМ…» – передразнивая мантры, пропел он.

Парень растерянно мигнул.

– как же так?

– А так… Все, брат, в болоте мы, и нет отсюда выхода. Да я, честно говоря, никуда и не стремлюсь. Некуда мне идти. Батя с маманей давно на кладбище под славным городом Саратовом, жена квартиру забрала себе, детям я не нужен… И вообще никому не нужен. Алкоголик он и есть алкоголик.

Колян не любил подобного нытья. Сам никогда не жаловался и другим не спускал.

– Ты что-то говорил про укол? Какой укол делает Лохматый? Зачем?

– Не знаю… – голос у Рака стал постепенно тускнеть. – Ничего я не знаю. Я в институтах не обучался… чудотворное действие «Тройного» подходило к концу, и вновь стало возвращаться зомбированное состояние.

– Рак, я ухожу! Пошли со мной!

– Иди куда хочешь… Поняв, что от Рака больше ничего путного не добьёшься, Колян бросился к выходу из подвала. Возле дверей его остановила охрана во главе с Лохматым.

– Ты куда?

Надо было что-то срочно придумывать. Опустив глаза, Колян произнёс нарочно вялым голосом:

– Меня отец Влас послал. Он в машине оставил книгу.

– какую ещё книгу? Ты что несёшь, придурок? – удивлённо спросил Лохматый.

Идти – так до конца!

– библию, – уверенно ответил Колян.

– Чего-чего?! – Лохматый заподозрил что-то неладное. – А ну, держите его!

Поняв, что его раскусили, Колян бросился вперёд, надеясь прорваться на улицу. Он ловко ударил одного ногой в живот, второго встретил мощным хуком… Лохматый сначала оторопел от такой прыти, потом пришёл в себя. Рванув из-за пояса короткий резиновый шланг, он сильным ударом сбил парня с ног. Колян тотчас вскочил, но получил второй удар – ещё сильнее предыдущего. Красный от ярости, Лохматый принялся избивать парня ногами и руками.

– Оставь его, – тихо, но властно приказал отец Влас.

Пнув напоследок неподвижное тело, Лохматый отошёл в сторону.

– Что случилось?

– Он хотел убежать.

– Ты уверен? – в голосе отца Власа послышались недоверчивые нотки.

Лохматый коротко рассказал, что произошло.

– Нужно всем увеличить дозу экстракта, – помрачнев, распорядился отец Влас. – Немедленно… – Всем? И Суркову тоже?

– Я же сказал – всем!

2

Они провели восхитительную ночь. Алексей даже не ожидал от своей новой знакомой такой буйной сексуальной фантазии. Казалось, что она умеет все!

Александра понимала его с полуслова, чувствовала с полувзгляда… Достаточно было Алексею только произнести одно слово, как тут же желание чудесным образом воплощалось в жизнь. Он, со своей стороны, тоже старался не ударить лицом в грязь и после нескольких часов бурных любовных ласк был на грани полного изнеможения. Но какая приятная была эта усталость!

– Ну ты даёшь! – выдохнул он, опрокидываясь на подушки. – Клеопатра, настоящая Клеопатра!

– Тогда и ты почти Казанова.

– Почему почти?

Александра рассмеялась.

– Шучу! Целиком, конечно же целиком.

– Вот это другое дело… Договорились на следующий день встретиться у неё. Конечно, Алексей мог сразу же спросить у неё про кассету, на которую она снимала свадьбу в «Поплавке», и наверняка Александра дала бы её без лишних разговоров. Но когда он познакомился с девушкой поближе, то понял, что просто деловыми отношениями их знакомство не окончится. В Александре было нечто, что подкупило его с первой минуты, и он не смог бы объяснить словами ЭТО. Может быть, непосредственность?

Или прямота и характер? А может, привлекательность и цельность натуры?.. Все это, безусловно, было в ней. Но присутствовало ещё что-то – нечто, про которое мужчины обычно говорят со скрытым восхищением: «Вот в этой женщине есть изюминка!, «

Всю пятницу Николаев промучился, дожидаясь вечера, когда он наконец сможет увидеть Александру. Несколько раз он звонил в Управление, но Тарасова на месте не было, а когда трубку взял Сурков, то Алексей услышал такую яростную вспышку гнева, что даже пожалел, что позвонил… – Сурок, кончай орать, я завтра появлюсь на работе и все объясню!

– Да Тарасов с тебя шкуру спустит! И правильно сделает! Ты знаешь, как он на меня кричал?! На фиг мне нужно отдуваться за такого раздолбая, как ты?! Ты где находишься? Немедленно приезжай сюда!

– Прости, но я сегодня правда не могу. У меня назначена встреча.

Услышав это, Сурков просто задохнулся от возмущения.

– У него встреча! Какая ещё встреча, мать твою?!

– Кончай! – оборвал его Алексей. – Это деловое свидание. Помнишь ту девушку, которая была в тот день возле «Поплавка»? ну та самая, которая снимала на видео…Я подумал, что может быть у неё на плёнке есть то, что может нас заинтересовать. Ведь фактически у неё есть видеоматериал последних минут жизни Кучерова!

Услышав, что у Алексея свидание с девушкой, Сурков принялся орать пуще прежнего. Николаев бросил трубку.

«Лучше в понедельник приду и повинюсь, – подумал он. – А сегодня нужно обязательно увидеть, что снято на кассете. Если можно совместить приятное с полезным, то почему бы этим не воспользоваться…»

3

Наконец журналистка освободилась.

– Смотри, какой сегодня замечательный вечер! Давай поедем к моей подружке на дачу.

– Я думал, мы будем вдвоём, – разочарованно протянул Алексей.

– А мы и будем вдвоём… Смотри! – Она показала ему ключи. – нам оставили ключи, и мы можем развлекаться на даче до самого понедельника. И нам никто не будет мешать. Здорово я придумала?

– Отлично! Где находится дача?

– О, курортное место! На берегу Финского залива. Неподалёку от «Экипажа», дачного городка архитекторов и художников. Знаешь?

Николаев кивнул.

– А видео у неё там есть?

– Не помню, я там была всего один раз… – Александра лукаво посмотрела на Алексея. – Я думала, ты будешь смотреть на меня, а не на телевизор.

– Да я не в этом смысле. Просто хотелось наконец посмотреть твои работы.

Ты же обещала мне их показать.

– Разве я обещала?

– Конечно, – не моргнув глазом, соврал Алексей. – Мы же ночью об этом говорили. Ты и работы обещала показать, и как свадьбу снимала, и как я в воду бросился… – Тебя я не снимала.

– Но все равно – интересно же ещё раз посмотреть то историческое место, где мы с тобой познакомились!

Они заскочили к Александре домой, взяли кассеты и поехали на дачу…

4

Место, где находилась дача, и впрямь было сказочным. Сосны, белый песок, огромные гранитные валуны, принесённые сюда миллион лет назад ледником… в небе парили огромные альбатросы, громко и жалобно кричали чайки, кружась над самыми волнами. Пронзительно-синее небо нависало над морем, словно огромная чаша.

Скромный одноэтажный домик стоял несколько на отшибе от остального дачного посёлка и не был, как другие, ограждён высоким забором. Это сразу же понравилось Алексею, он любил во всем демократичность и красоту. Единственно что ему не понравилось в доме, так это мебель. А конкретно – кровать. Она оказалась старой, железной и ужасно скрипучей… Парень поморщился. Совершенно невозможно заниматься любовью в таких неприспособленных условиях! И как только наши предки могли иметь потомство?..

– Что же она у них так скрипит?

– Кто? – раздался шёпот Александры. – Кровать?

– А ты не слышишь?

Вновь раздался скрип.

– Ну? слышишь теперь? – спросил Алексей.

– Теперь слышу… Пускай себе скрипит, ничего страшного. Все равно кругом не души… – Нет, я так не могу! – Алексей перевернулся и откинулся головой на подушку.

Девушка обидчиво поправила прядь волос и тихо, с нескрываемой грустью в голосе сказала:

– Просто, я тебе, наверное, не нравлюсь… – Ты? Ты мне очень нравишься.. – горячо заверил её Алексей и, постучав кулаком по металлической спинке кровати, закончил предложение:

– Мне кровать твоей подруги не нравится.

– Зря ты так про старушку. Она знаешь скольких хозяев пережила? Сколько она всего перевидела. На ней даже ребёнок родился… – а ты откуда знаешь?

– представь себе, что она досталась нам в наследство… Смотри, как здорово на ней можно качаться! – Девушка вдруг села на колени и совсем по-детски стала раскачивать податливую панцирную сетку кровати. – Правда здорово? Как на качелях!.. И – раз! И – два! И – три!

Все раздражение у парня моментально куда-то улетучилось. И действительно, чего он взъелся на какую-то там железяку. А Сашка-то – молодец! Вон как здорово сумела перевернуть разговор. Нет в этой девушке что-то определённо есть. Что-то простое, человеческое, что все остальные знакомые Алексея давно уже утратили.

– Правда, правда! – рассмеялся он и нежно поцеловал Александру в макушку.

– Знаешь, ты… ты замечательная!

– А кровать?

– И кровать замечательная, – добавил он после паузы.

Девушка внимательно посмотрела на него и неожиданно серьёзно произнесла:

– Дело не в кровати. Ты как будто не со мной… Что-то случилось?

– Ни-че-го, – играя в бодрость, отозвался Алексей. – И вообще, как это я не с тобой, а с кем же ещё?.. Тут есть кто-то ещё, а? Ау! – Он шутливо огляделся по сторонам.

– Лёша, ты все время думаешь о чем-то постороннем. Я же вижу… – Сашка… – погрозил пальцем Алексей и, тут же вмиг сделавшись серьёзным, предложил:

– Давай ещё раз, а?

– Давай!

Она радостно обняла его и притянула к себе.

– Да нет, – он осторожно освободился от Сашиных объятий. – Давай ещё раз твою плёнку посмотрим. Которую ты в «Поплавке» снимала… – Какая же ты скотина! – вздохнула Александра. – Мы же её уже два раза смотрели… – Для круглого счета нужно посмотреть и в третий, – улыбнулся Алексей.

– Но это уже без меня, милый!

– Я быстро.

Демонстративно поджав губы, девушка встала и, завернувшись в простыню, пошла в соседнюю комнату. За последний час Алексей уже дважды просматривал одно и то же место на кассете, и это ей стало надоедать.

Дотянувшись до пульта, Алексей нажал на кнопку перемотки. На экране замелькали знакомые кадры – плёнка за несколько секунд перемоталась назад и остановилась. Он включил «воспроизведение» и принялся внимательно всматриваться в экран телевизора. Вся его напряжённая поза говорила о том, что отвлекать его в данный момент нежелательно.

На экране уже в который раз счастливые жених и невеста, стоявшие рядом с машиной, помахали руками в объектив и, повернувшись, пошли к трапу. Были видны некоторые огрехи, свойственные любительской съёмке, чуть дрожала картинка, оператор то приближал, то удалял объект съёмки. Внезапно камера под неловкой рукой снимавшего повернулась в сторону от улыбавшейся парочки и остановилась на уровне верхней палубы… Александра вернулась в комнату. В руках у неё был стакан с апельсиновым соком.

– Ну что, насладился зрелищем, мазохист?

– Почему я мазохист? Я совсем даже не мазохист… Ну-ка иди сюда!

– Нет, не пойду! Все равно ты самый настоящий извращенец! Разве можно привезти девушку на дачу, напоить её настоящим французским шампанским, зацеловать до смерти и… И сидеть как болван перед телевизором, в сотый раз проглядывая одну и ту же кассету!

Алексей виновато опустил голову, всем своим видом изображая раскаянье.

– Сашка, милая, я же тебе говорил, как это важно! Я из-за этого дурацкого случая могу запросто с работы вылететь… Девушка подозрительно посмотрела на него.

– А может, ты со мной тоже… из-за работы?

– Ни в коем разе! С тобой у меня все по-настоящему… И я, похоже, влюбился.

Втюрился, как говорят у нас на Лиговке!

– Ой, что-то непохоже!

– Ей-богу! На чем хочешь клянусь… – Ты лучше телевизор выключи!

– Сейчас, сейчас, только досмотрю… Здесь немного осталось.

И Алексей снова уставился на экран. Александра прильнула к парню, положила подбородок на его плечо.

– Ты хоть скажи, что ты ищешь?

– Если бы я сам знал… Ну а вдруг… Нет, даже загадывать не хочу… Сейчас в последний раз смотрю – и все. Больше до этой кассеты не дотронусь, клянусь!

На экране веселилась свадьба.

– Рука немного дрожит, – заметила Александра.

– Это ерунда… Погоди-ка!

– Нашёл?

– Стоп! – воскликнул Алексей и стал разглядывать пульт. – Здесь есть покадровое воспроизведение? Черт, говорила же мне мама в детстве – учи, Алешенька, английский… Сашка, ну помоги же!

– Эх, ты! А ещё агент национальной безопасности… Вот эту кнопку справа видишь? Нажми на неё! – показала девушка.

Он послушно нажал. Его глаза заблестели, как у охотника, увидевшего наконец добычу.

– Нет, не здесь… Раньше… Ещё раньше… О черт! Опять проехал!

– Секундочку. – Александра протянула руку к пульту. – Дай я сама! А ты сядь поближе и скажешь, когда мне остановить… Алексей взял её кисть, благодарно погладил. Девушка чмокнула его в переносицу и нажала кнопку перемотки. Он примостился на корточках рядом с экраном и с силой сжал костяшки пальцев.

Ну же! Сейчас должна подтвердиться его догадка. Или – не должна.

– Останови!

– Зачем? – Она удивлённо посмотрела на него. – Это я сделала пробный кадр… – Он-то мне и нужен!

– Понятно. тогда поехали.

– Но только потихоньку… на экране возник ресторан «Поплавок». Съёмка велась с одного ракурса, поэтому Алексей в какую-то минуту занервничал. За одним из столиков сидел Кучеров, рядом с ним спиной к камере стоял какой-то человек. Человек наклонился к Кучерову (он все делал дергано, словно робот, так как изображение было покадровым) и осторожным, почти незаметным движением что-то подлил тому в чашку с кофе. Незнакомец развернулся, на мгновение мелькнуло его лицо… – Стоп! – заорал, вскакивая, Алексей.

Испугавшись этого крика, Александра нажала на кнопку. Теперь на весь экран была видна искажённая, но такая знакомая Алексею физиономия. Он почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо… Он узнал своего напарника.

Незнакомец, подливший что-то Кучерову в кофе, оказался Сурковым!

Глава 10
Дело закрыто

1

– Не может быть! Это же Сурок!..

Алексей медленно опустился на пол. Его просто трясло от праведного гнева.

Ну надо же, такого явного предательства от своего напарника он не ожидал. Вот Сурков, вот гад-то недобитый… Ну ничего, он ему покажет!

– Мать твою! Ну, Сурок… – Кто такой Сурок? – девушка присела рядом с Николаевым.

Но он уже начал успокаиваться.

– Сурок? – переспросил Алексей. – Это… млекопитающее семейства енотовых.

Александра, округлив глаза, смотрела на него и не знала, то ли смеяться, то ли… Но Алексей тут же ласково улыбнулся и весело произнёс:

– А ты – лапочка, солнышко, зайчик!

– Семейства крольчачьих? – засмеялась Саша.

– Точно! – он обнял любимую и сладко поцеловал в губы.

Александра застонала, взяла парня за руку и потянула за собой. Алексей тут же сообразил, куда его тянут, запротестовал:

– Нет, нет! Только не на эту кровать!

– А куда? – растерялась Александра и недоуменно оглядела комнату.

– У меня есть идея получше… Пошли!

Прикрывшись полотенцем, он взял девушку под руку и повёл к дверям.

– Я видел на улице замечательную летнюю веранду. И там точно нет никакой железной кровати! Стой здесь… Алексей забежал в кладовку и вскоре вернулся с большим двухместным надувным матрацем.

– За мной, любимая! Воссоединимся с природой!

– Ты что, с ума сошёл? Там же холодно! – Девушка испуганно закуталась в простыню.

Николаев картинно закатил глаза и раздул ноздри:

– Я не дам вам замёрзнуть, мадемуазель!

… А уже через несколько минут Александра жарко обнимала обнажённый торс Алексея. Он жадно целовал её в шею, плечи, грудь, девушке действительно показалось, что температура воздуха резко повысилась. Именно в этот момент звенящую тишину Финского залива разорвало оглушительным взрывом. Первая волна пламени вышибла рамы и двери домика, а в следующую минуту взлетело в воздух все строение.

– Ого! – воскликнул Алексей.

Пожар фантастически изменил знакомую картину. Кусты, деревья, водная гладь и даже альбатросы в небе – все, осветившись ярким пламенем, потеряло свои привычные очертания.

Алексей крепко обнял девушку.

– Ты что, газ не выключила? – задал он совершенно спокойным голосом вопрос.

Она даже не сразу поняла, о чем её спрашивают.

– Какой газ? Ой, Лёша! Я ведь действительно хотела сварить кофе… – Тогда все понятно!

– Что же теперь делать?

– Сейчас что-нибудь придумаем… Подружка у тебя богатая?

– У неё отец богатый. У них свой бутик на Васильевском. Или два бутика… Я, честно говоря, не помню.

– Ничего себе! Хорошо устраиваются люди в наше лихое время… Предлагаю сообщить твоей подруге следующую версию. Ты ехала к ней на дачу, а попала на пожар. Скажем, произошла утечка газа. Или что-то в этом роде. Особенно ломать голову над этим сейчас не стоит – пожарные сами какую-нибудь версию выдвинут, они на такие штучки мастера… – А ты уверен, что это произошло из-за газа?

Неопределённо пожав плечами, Алексей усмехнулся:

– Как тебе сказать, Сашка… – Он опустился на матрац и обхватил голову руками. – Есть, конечно, ещё одно предположение. Но прозвучит оно почти как фантастика. Хотя… При современном уровне подслушивающей аппаратуры поневоле начнёшь верить в любые чудеса… Кроме Сурка про тебя никто не знал. А он, как ты сама смогла убедиться, в наших доблестных органах самый что ни на есть засланный казачок!

– Ты хочешь сказать, что это меня хотели взорвать, что ли? – дрогнувшим голосом спросила Александра.

– Может, тебя. Может – меня. Может… плёнку. А может, все вместе.

– Ты это серьёзно?

– К сожалению, вполне.

– Но как?! Как твой Сурок смог найти меня? Как он узнал, что мы едем сюда?

Как он заложил под дом мину, или как там у вас это называется?.. Нет, нет, это фантастика какая-то! Полный бред, Лёша!

Алексей стал серьёзным. Притянул к себе девушку, посадил на колени, крепко обнял. Заговорил, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно убедительнее:

– Сашенька, я же тебя честно предупреждал, кто я такой на самом деле. И работа эта, к сожалению, не имеет выходных… давай будем рассчитывать на лучшее – я имею ввиду обычную бытовуху с утечкой газа, а в голове про запас будем держать и другой вариант. Тот самый, с предательством Сурка. Если мы всерьёз кому-то наступили на хвост, то лучше лишний раз перестраховаться… А что касается твоих поисков… Ведь я же тебя нашёл. А Сурок, будь он трижды неладен, как никак работает в Управлении… Поняла?

Александра грустно кивнула:

– Поняла. Я поняла, что, кажется, влипла в очередную неприятную историю, мой любимый секретный агент Алёша…

2

Они молча брели вдоль прибрежной полосы Финского залива. Алексей катил свою старенькую «хонду». Кончился бензин и теперь им нужно было добраться до трассы, чтобы «стрельнуть» у кого-нибудь хоть литр.

Нельзя сказать, что они были совсем уж раздеты, однако назвать то, что прикрывало их, одеждой также было невозможно. Александра, как хрупкое привидение, была вся закутана в белую простыню, рядом с бодрым видом шёл Алексей, на нем были легкомысленные пёстрые плавки, которые он нашёл на летней веранде. Пожар ничего не оставил погорельцам. Впрочем, время было позднее, свидетелей их странного дефиле – совсем немного, только чайки да альбатросы.

Становилось все холоднее и холоднее.

– Ты правда секретный агент? – стуча зубами, спросила девушка.

– Похоже, уже нет!

– Я думала, ты шутил тогда… – Вот и дошутился, – невесело усмехнулся Алексей и в сердцах добавил:

– Ну почему, почему со мною вечно что-то происходит? И вечно не то, что надо! Просто карма какая-то дурацкая… А ведь не дай я тогда в рыло младшему Бондарчуку, сейчас могло все быть по-другому.

– Кому в рыло? Сурку? – не расслышала Александра.

– Да при чем здесь Сурков! Был там один гад… – сквозь зубы признался Алексей и тут же вскрикнул от боли:

– Ух, проклятые! Колючки какие-то под ногами. Как будто в пустыне Сахара идём. Ещё немного – и скорпионы появятся… – Там – это где? – пыталась не потерять нить рассказа девушка.

– В институте кинематографии. Я ведь на актёрском учился.

– Во даёт! – почти восхищённо воскликнула Александра. – И молчал? Что же ты раньше мне не сказал?! Расскажи, как ты там очутился? Это же очень интересно!

– «Очень интересно!» – передразнил Алексей. – ничего интересного нет. Не доучился я.

– Таланта не хватило?

– У меня?! Да у меня знаешь, сколько таланта! Слушай!.. – Алексей вдруг остановился, поставил мотоцикл на «ножку», театрально простёр руки к Кронштадту и стал с выражением декламировать:

Вороне где-то Бог послал кусочек сыру.

На ель ворона взгромоздясь, Позавтракать совсем уж было собралась, Да призадумалась… На этих словах Алексей сам призадумался. Он вдруг понял, что начисто забыл басню, которую когда-то читал на вступительных турах.

– Ну и далее – по тексту… – выкрутился он. – Я не буду тебе все дословно рассказывать. Там, в общем, смысл в том… – он вдруг развёл по-новорусски пальцы и плавно перешёл на язык бритоголовой современной братвы:

– Сестра, там все чисто по понятиям было, ты не подумай! Брателла Ворон, он сначала делиться не хотел, делового из себя строил, но Лис, он хитрый оказался, на уши конкретно наехал, понавесил туда лапши и макарон. Брателла чисто припух и слился, кусман свой законный потерял… – Здорово!

От восхищения Александра захлопала в ладоши. Простыня соскользнула с её плеч, она едва успела подхватить.

Алексей вновь взял «хонду» за рога и повёл вдоль берега.

– Я рад, что тебе понравилось.

– За что же тебя выгнали? – удивлённо спросила девушка, которая только что сумела убедиться в гениальности своего любимого.

– За драку, за что же ещё… Я же с Лиговки, шпана лиговская. Слышала, небось? Вот это про меня. Я когда с зоны вышел… – Ты ещё и сидел?

– Да нет, это так, присел слегка, оправдали потом. Так вот, я когда вышел, мне идти некуда было, понимаешь? Помнишь Достоевского? «Знаете, что такое, когда человеку некуда идти?»

– Нет, не помню… – призналась Александра.

Алексей остановился и почти с укором посмотрел на неё:

– А ещё журналистка!

Девушка виновато шмыгнула носом. У неё вдруг стал очень несчастный вид.

– Я же не обязана помнить всего Достоевского… – Да я шучу, шучу! – закричал он. – Прости дурака! Это шутки у меня такие… За мной! – И он, отбросив мотоцикл, неожиданно побежал вдоль берега. – Давай, Сашка!

– Ты куда?! – удивлённо закричала она ему вслед.

– Пока не знаю! Догоняй! Замёрзнешь же на фиг! – весело кричал уже успевший убежать на довольно большое расстояние Алексей.

– Подожди! – Александра, путаясь в простыне, поспешила за ним.

Пробежав несколько шагов, она почувствовала, что действительно становится теплее. Девушка вдруг подумала, что этот странный с виду парень умеет самое верное, а главное, самое необходимое в данный момент решение. И как это ни банально звучит, за ним можно было бежать хоть на край света…

3

На следующий день с самого утра зарядил противный питерский дождик.

Томное, свинцовое небо с жирными тучами не давало повода для иллюзий – этот дождь продлится долго. Прохожие, зябко кутаясь в плащи и куртки, держали в замёрзших руках зонты, мрачно двигался поток машин по мокрому асфальту, нахохлившись, словно вороны, стояли гаишники в длинных тёмных плащах с поднятыми капюшонами, но особенно неприглядно выглядели обычно бодрящиеся коммерческие киоски вдоль Невского проспекта. Одним словом, все говорило о том, что день сегодня не особенно удачный.

Алексей в кожаной куртке с поднятым воротником одиноко топтался на ступенях знакомого здания Управления национальной безопасности на Литейном проспекте. В течение часа он пытался дозвониться до полковника Тарасова, но у того никто не брал трубку. Дежурный по отделу тоже не мог сказать ничего вразумительного кроме того, что Тарасов с утра засел в «секретке». В «секретку» можно было попасть, только имея специальный допуск. он у Алексея был вклеен в удостоверение. В то самое, которое он благополучно утопил… – Может, вам Суркова позвать? Он где-то здесь ходит, – спросил дежурный.

– Нет, вот Суркова не надо. И вообще, не говорите, пожалуйста, ему, что я звонил.

Пришлось Алексею пойти другим путём, чтобы попасть в «секретку».

Для этого он торчал перед входом и мок под дождём. Глазами он явно кого-то выискивал, и каждый раз, обманувшись, ещё сильнее кутался и ещё энергичнее начинал топать ногами. Эти действия его уже давно не согревали, но нужно же было хоть что-то предпринимать, создавая хоть какую-то иллюзию, что тебе становится теплее.

Наконец, когда в сотый раз отворились тяжёлые двери с блестящими латунными ручками, навстречу Алексею вышел человек, которого он поджидал. Это был лысоватый, жилистый пожилой мужчина неприятного вида. Ничего особенного – потрёпанный жизнью, серый, невзрачный. Обыкновенный советский чиновник. Раньше про таких говорили: «Потёртый, как рубль образца 1961 года». Мужчина был одет в серый простой костюм, на его плечах развивался серый плащ, в руках зажата серая папка… И фамилия у него была соответствующая – Козятин.

Глаза Алексея при виде мужчины заблестели охотничьим азартом, он бросился вперёд, преграждая путь.

– Здрасте, Геннадий Андреевич! А я вас жду!

Козятин окинул Николаева хмурым взглядом. На приветствие не ответил.

Сделал попытку обогнуть парня, но Алексей вновь преградил ему дорогу.

– Зачем?

– Геннадий Андреевич! – почти взвыл замёрзший Алексей. – Не можете мне временный допуск в «секретку» выписать?

– Нет, – отрезал Козятин.

– Почему?

– А твой-то где? У тебя же свой должен быть!

Николаев выразительно пожал плечами и шмыгнул носом – этому манёвру его научила одна девчонка ещё в детском саду. «Смыгни носом, – говорила она, – и уз тут че угодно купят. А если че сломал, то обязательно простят. Уз повель, я каздый раз так делаю», – И она смачно шмыгала носом, стараясь придать лицу как можно более жалобное выражение. Алексей вообще-то этим средством никогда не злоупотреблял, но сегодня решил проверить старинный рецепт своей детсадовской подружки.