Электронная библиотека » Разил Вәлиев » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 4 октября 2022, 09:41


Автор книги: Разил Вәлиев


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Сугыш кайтавазы / Эхо войны

Мәңгелек ут
 
Һәйкәл тора мәйдан уртасында,
Мәһабәт тә йөзе, салкын да…
Каршысында яна мәңгелек ут,
Салкын һәйкәл карый ялкынга.
 
 
Урамда кыш. Сугыш күптән тынган.
Дөнья тыныч. Тик кул күшегә.
Ут янына җылынырга килә
Бала-чага, олы кешеләр.
 
 
Җылынырга килгән чал чәчле карт
Нигә салган әле бүреген?
Бу ялкында таныш чалым күреп,
Дустын уйлый, ахры, ул бүген.
 
 
…Медале дә юк иде бит хәтта…
Болай гына… гади бер батыр.
Атакада ядрә тигәч аңа:
«Син туктама, – диде, – бара тор…»
 
 
Кабереннән күтәрелгәнме ул,
Җимереп чыккан мәллә төрмәне?!
…Һәйкәл булып тәне кайткан илгә,
Мәңгелек ут булып – йөрәге.
 
Вечный огонь
 
Стоит солдат, одетый в камень,
Солдат народа своего.
И вечное святое пламя
Колышется у ног его.
 
 
Здесь головы склоняют низко.
Давно окончена война…
Здесь, у подножья обелиска
Торжественная тишина.
 
 
Я часто вижу в парке этом:
К огню приходит человек,
И тихим, и горячим светом
Мерцают слёзы из-под век.
 
 
Он помнит всё, как это было,
И боли в сердце не унять:
Вперёд пехота уходила,
А в друга пуля угодила,
И он остался там лежать…
 
 
…Но вопреки законам смерти
Он снова в полный рост стоит!
Он стал гранитом.
Только сердце
Огнём по-прежнему горит!
 
«Мин яу булып түгел, яучы булып…»
 
Мин яу булып түгел, яучы булып
Бусагаңа бастым, Европа.
Дөньябызда әле хаксызлык күп —
Берәү елый, берәү елата.
 
 
Без күтәргән йөкне кем җиңел ди?!
Кем кайгыны безнең аз дия?!
Азияне Европага димлим,
Европаны сиңа, Азия.
 
«Мин – яшьтәше атом бомбасының…»
 
Мин – яшьтәше атом бомбасының…
Мин мәңгелек уйда утырам.
Галимнәр, сез бомба ясаганда,
Әниләр бит безне тудырган.
 
 
Безгә күптән акыл теше чыкты… —
Акыл кердеме соң аларга?
Матдәләрнең җанын суыра-суыра,
Галимнәрнең чәче агара.
 
 
Илләр бүләр өчен, атом бүлеп,
Сак йокысын бүлеп кешенең,
Бәхеткәме, ләхеткәме икән,
Тарих, безгә юллар түшәдең?
 
 
Җәй җиттисә, шомлы күк күкрәде,
Без яшенгә кушылып яшьнәдек.
Мин – яшьтәше атом бомбасының,
Икәү бергә чакта яшәү юк!
 
«Нет, я не ратником – послом…»
 
Нет, я не ратником – послом
Вступаю на порог Европы.
Земля сотворена не злом,
Но злом наполнены окопы.
 
 
Земное горе не измерить,
Не исчерпать страданий, слёз.
К порогу веру я принёс:
Настало время в мир поверить.
 
«Я – сверстник бомбы атомной. Как раз…»
 
Я – сверстник бомбы атомной. Как раз.
Меня гнетёт вопрос, зовёт к ответу.
В мученьях женщины рожали нас,
А властелины мира – бомбу эту.
 
 
Зуб мудрости есть у меня давно.
Мудреют ли земные властелины?
Им душу у материи дано
Отнять, и страсти их неутолимы.
 
 
Планету спутав с атомным ядром,
Они её разъяли, расщепили.
И кончится ли это всё добром?
Куда ведёшь, история? К могиле?
 
 
С приходом лета молния, разя,
Поёт стрелой, – что значат песни эти?
Я – сверстник бомбы атомной.
Нельзя нам сосуществовать на белом свете!
 
Тормыш арифметикасы
 
Әткәй кайтты. Сугыштан соң тудым.
Саннар тапкырларга өйрәндем.
Һәр җан җирдә бары тик бердәнбер.
 
 
Кушканнар да безне, бүлгәннәр дә…
Җир тарихын яттан өйрәндем.
Санап бетә алмыйм – җирдә күпме кабер.
 
 
Бәхетлегә саннар кирәк түгел.
Бурычым күп. Кайчан түләрмен?!
Кемгә – кабер илдә, кемгә – хөрмәт-кадер.
 
 
Ике давыл арасында яшим.
Мин бер генә тапкыр үләрмен…
Бер кат яшим җирдә, бары тик бер!
 
 
Гомер? Гомер!
 
Арифметика жизни
 
Отец вернулся. Я – послевоенный.
Считать у жизни научился я.
Один умножить на один – один:
Закон несокрушимый бытия.
 
 
Чингизы, Грозные прошли по жизни…
Судьбу земли я знаю назубок.
Но все могилы сосчитать земные
За десять жизней я б и то не смог!
 
 
Не надо мер, чтоб мерить беспредельность,
Не нужно сердце глупостями ранить —
Кому судьба могилу сохранила,
Кому нетленную народа память…
Мы все живём под небом ярко-синим.
 
 
Мы знаем: были, будут ураганы.
В какой стране мы в звёзды души кинем?
Один умножить на один…
Как странно…
Всего один.
 
«Әфган дәфтәре» ннән
Юл догасы
 
Белерсең бөтен уемны, —
Җанга бер генә кагыл.
Сагышларым юлга дәште…
Кабул кыл мине, Кабул!
 
 
Өч мең чакрым ераклыкта
Кабулдан безнең авыл.
Картлар теләк теләгәндә
Әйтәләр: «Булсын кабул!»
 
 
Озатканда егетләрне:
«Исән кайт, – диләр, – сау бул!»
Әниләрнең теләкләре
Булсачы мәңге кабул.
 
 
Кара шәлле хатыннарның
Өмете шушы, Кабул:
Син, илдәге генә түгел,
Җирдәге соңгы яу бул!
 
 
Авылымны иңләп узды
Кабулдан килгән давыл.
Безнең җаннар туганлашты…
Кабул кыл мине, Кабул!
 
Адаштым мин Кабул урамында
 
Адаштым мин Кабул урамында…
Тел белмәгәч, дәшмим, сорамыйм.
Өмет өзеп, җан талкынган мәлдә
Кемдер дәште: «Сәлам, шурави[2]2
  Шурави – Совет хәрбиләренең Әфганстанда кулланылышта йөргән тарихи атамасы.


[Закрыть]

 
 
Нәрсә өчен җирдә яшибез соң?
Нәрсә өчен җирдә туабыз?
Мең сорауга җавап бирде кебек
Кинәт яңгыраган бу аваз.
 
 
Япь-яшь солдат нидер сөйли миңа,
Кабалана, ымлый, ашыга…
Һәм аннары… чәчәк кадап куя
Мылтык көпшәсенең башына.
 
 
Күрсәтә ул аннан ал кояшка,
Күрсәтә ул таулар ягына.
…Беләм, дустым, берсүзсез дә аңлыйм:
Тынычлыкны җаның сагына.
 
 
Юлны өйрәт. Адаштым мин бүген…
Мин генәме? – Илләр адаша.
Тамашачы булып калып булмый,
Җирдә барса сугыш-тамаша.
 
 
Кырык бердә киткән ирләр кайтмый,
Алар әле һаман яуларда…
Шул елларның ачы кайтавазы
Ишетелә сезнең тауларда.
 
 
Тәмуг сыман кайнар урамнарның
Баса-баса утлы ташына,
Солдат белән җитәкләшеп чыктык
Мин югалткан юлның башына.
 
 
Борылды да аннан китеп барды,
Кул болгады: «Сәлам, шурави!»
Кочагына алып кысты аны,
Йотты аны Кабул урамы.
 
 
Шул солдатның кырыс елмаюы
Төшләремә мең кат керәчәк.
…Баш очында яна уртак кояш,
Мылтык көпшәсендә – ал чәчәк.
 
Мин Җәлилне укыдым
 
Тау битендә, хәрби частьта…
Качкан чагы йокының.
Палаткада солдатларга
Мин Җәлилне укыдым.
 
 
Сөйләп бирдем язмышын да, —
Сүзгә-сүз, дим, бәйләнсен.
Җирдә муллык арткан чакта,
Артсын шигырь бәясе!
 
 
Тирә-юнь тын. Шомлы тынлык,
Килми сүзсез ятасы.
Күктәге ай әйтерсең лә
Гильотина балтасы.
 
 
Укы, диләр, тагын укы,
Күңел моңга сусаган!..
Эчте алар таңга кадәр
Шигырь тулы тустаган.
 
 
– Җәлил нинди булган? – диләр. —
Юашмы ул? Усалмы?.. —
Нәрсә әйтим? Мин үзем дә
Бүген ачтым Мусаны.
 
 
Шагыйрьләрнең язмышлары
Уртак, ахры, күрәсең…
Моабитка охшаттым мин
Пули-Чархи[3]3
  Пули-Чархи – Кабулдагы төрмә Апрель революциясенәкадәр анда Әфган шагыйрьләре, революционерлар утырган.


[Закрыть]
төрмәсен.
 
 
Ил буена шигырьләрнең
Төшкән чакта тиражы…
Шигырь укып, таң аттырдык,
Өнемме бу, миражмы?
 
 
Бәясе арта шагыйрьнең,
Афәт килгәндә илгә…
Солдат булып атакага
Барды бүген Җәлил дә.
 
 
Тау битендә, хәрби частьта
Укыдым мин Мусаны…
Шушы төнне минем өчен
Бар кеше намусланды.
 
Йолдызлар белән янәшә

Советлар Союзы Герое, хәрби очучы

В. Гайнетдинов истәлегенә


 
Елыйсы да килә бүген,
Килә күк көләсе дә…
Карап барам… ак чалмалы
Һиндекуш түбәсенә.
 
 
Соры таулар, ак кыялар…
Күңел сыктый яшелгә.
Әй, Һиндекуш, кочагыңда
Яманлыкны яшермә!
 
 
Хәнҗәр кебек очлы кыяң
Җан ярама кагыла.
Кыялар да иминлекне,
Хөрриятне сагына.
 
 
Янәшәмдә – ак болытлар…
Кара төс юк биектә.
Тик агармый кара кайгы,
Ак болытка тиеп тә.
 
 
Биекләргә менгән саен,
Офык ягы яктыра.
Очам кебек йолдызларга
Хыялым канатында.
 
 
Сүнәр тиздән ай-йолдызлар,
Төн үтәр, сагыш узар.
…Кабыныр шулчак күңелдә
Зираттагы йолдызлар.
 
Тыйнаклык
 
Әфганстан – горур таулар иле…
Мин – Иделдән, иркен үзәннән.
Күзләремне ала алмый тордым
Ак пәрәнҗә япкан гүзәлдән.
 
 
Безнең кызлар хәзер ярым шәрә,
Шәрә йөрү бездә «дәрәҗә».
Каплый алмас безнең гөнаһларны,
Яшерә алмас бары пәрәнҗә.
 
 
Сезгә килгәч, калдым тыйнакланып,
Чистарды җан, уйлар үзгәрде.
Пәрәнҗәңнең бер почмагын гына
Күтәрсәңче, әфган гүзәле!
 
 
Башка берни кирәк түгел миңа,
Тик бер елмай, әгәр яраса…
Шәрә кызлар тыйнакланыр хәтта,
Күзләреңне сирпеп карасаң.
 
 
Серле булган саен арта икән
Гүзәллеге хатын-кызларның.
Еллар буе җуйган хисләремне
Монда табып, бүген кызардым.
 
 
Яхшыгамы, әллә ямангамы? —
Бер гасырда күпме үзгәрдек!
Пәрәнҗәсе сагындырмый аның…
Сагындыра тыйнак гүзәллек.
 
 
Йөрәк менә нигә каккан икән,
Менә нигә җаным сызлаган…
Күзләремне ала алмый тордым
Таулар кебек горур кызлардан.
 
Из «Афганской тетради»
Земляки
 
Всё здесь чуждо: ветры сдули
с гор леса и облака…
Я с утра брожу в Кабуле:
вот бы встретить земляка!
 
 
На каком лице замечу
вдруг знакомые черты,
словно кровному навстречу полечу:
ты иль не ты?
 
 
Может быть, земляк бинтами
весь замотан по глаза:
прохожу госпиталями,
где не лица – образа.
 
 
Взрыв произошёл в полёте,
пламенели облака:
всяк, сгоревший в самолёте,—
мой земляк наверняка.
 
 
Я расспрашивал героя,
здесь лишённого руки:
Те, кто пал на поле боя,
не мои ли земляки?
 
 
Я здоровался с живыми,
я на кладбищах молчал,
я над павшими своими
братьев плачущих встречал.
 
 
Лишь глаза в сердцах закрою
в бой идёт солдатский взвод…
Но искал среди героев
земляков я наперёд.
 
Я заблудился в Кабуле
 
Чужую речь на улицах Кабула
понять не мог я, хоть кого зови…
Уже надежда выбраться уснула.
«Салям! – вдруг слышу. – Здравствуй, шурави[4]4
  Шурави – историческое название советских военнослужащих в Афганистане.


[Закрыть]

 
 
Афганца вижу, юного солдата.
Спешит и суетится паренёк.
И вдруг втыкает в дуло автомата
весенний распустившийся цветок.
 
 
Показывает им на солнце, горы
своей красивой, страждущей страны…
Я понял, не нужны нам разговоры:
желает сердце мира, тишины.
 
 
Путь укажи мне. Заблудился нынче
не только я, а многих стран синклит[5]5
  Синклит – собрание, заседание избранных или высокопоставленных лиц.


[Закрыть]
.
Свидетелем стоять – не наш обычай,
когда земля страдает и горит.
 
 
Тех, кто ушёл на подвиг в сорок первом —
не возвратить: они ещё в бою.
Крутые эти годы горьким эхом
вернулись в землю горную твою.
 
 
По огненным каменьям, адским кругом,
средь узких улиц нам пришлось идти,
чтоб вместе с молодым афганским другом
к потерянному выбраться пути.
 
 
Ну а потом ушёл он восвояси,
пожал мне только руку: «Шурави!»
Его Кабул принял в свои объятья,
усталые, бессонные, в крови.
 
 
Его улыбка, как в ночи оконце,
ещё не раз блеснёт в полночный срок…
В груди его – предутреннее солнце,
а над плечом – пылающий цветок.
 
Читаю Джалиля
 
На горе,
в палатке пыльной,
при бессонном огоньке
я читал стихи Джалиля
на родимом языке.
 
 
Я поведал о поэте:
краток был к бессмертью путь.
Чем труднее жить на свете,
тем стиха ценнее суть.
 
 
Ночь вокруг. Мрак страшен: вроде
и захочешь – не уснёшь,
и луна на небосводе,
словно гильотины нож.
 
 
Парни почитать просили:
жаждет этих строк душа!
До утра созвучья пили,
дух впивали, не дыша.
 
 
А каков он был обличьем,
Исполин земной красы?
Что сказать? Я только нынче
понял сам стихи Мусы.
 
 
У поэтов судьбы схожи,
непохожи лишь стихи.
Моабиты в мире тоже
на манер Пули-Чархи[6]6
  Пули-Чархи – тюрьма в Кабуле. До Апрельской революции там сидели афганские поэты и революционеры.


[Закрыть]
.
 
 
От границ страны далёкой
далеко пошёл тираж.
До зари звучали строки:
это явь или мираж?
 
 
Как растёт стихов значенье,
если бой – не стих, а быль!
Шёл в атаку, не в ученье,
в ряд с солдатами Джалиль.
 
 
На горе, к боям готовясь,
вновь звучат стихи Мусы.
Тает мрак, не дремлет совесть,
утра близятся часы.
 
Наравне со звёздами

Памяти Героя Советского Союза военного

лётчика В. Гайнетдинова


 
То ли душат слёзы душу,
то ль рыдаю я средь тьмы:
вижу, близясь к Гиндукушу,
непорочные чалмы.
 
 
Горы жёлты, скалы белы,
где ж зелёные листы?
Гиндукуш, в свои пределы
много прячешь темноты!
 
 
Каждый пик, как штык на взводе,
в рану сердца мне проник.
О покое, о свободе
грезит каждый горный пик.
 
 
Сверху – облачное море,
снизу – чёрная страна.
Не отбеливает горя
облачная белизна.
 
 
Самолёт в полёте грозном.
Развидняется заря.
Распахну объятья звёздам,
о надежде говоря.
 
 
Ночь уходит, утро близко,
звёзды гаснут, но во мгле
звёзды скромных обелисков
ярче светят на земле.
 
Скромность
 
Афганистан – край горделивых гор.
Я – с Волги. Далека она уже.
В диковину не отводить мне взор
с красавиц в белоснежной парандже.
 
 
Открытость лиц давно у нас в ходу,
плеч нагота – достоинство у нас.
Что до греха – на счастье ль, на беду —
какая скроет паранджа сейчас?
 
 
Я стал скромней, попав в далёкий край,
Я помыслами чист, нет в сердце лжи…
Красавица-афганка, только край
приподними укромной паранджи!
 
 
В чужих краях нет помысла странней,
лишь краешек улыбки, блеск очей…
Не стали б наши девушки скромней,
из-под ресниц увидев свет лучей?
 
 
Чем больше тайны, тем сильней влечёт
она к себе, такие вот дела.
Здесь все мечты я знал наперечёт,
но эта тайна в краску вогнала.
 
 
К добру ли это или не к добру?
Назад уже не преступить черты.
Скажу: тоска по парандже – совру!
Но скромность, тайна, кротость красоты.
 
 
Вот отчего душа болит, прости,
забилось сердце, замутился взор…
Стоял, не в силах взгляда отвести
от девушек, что краше белых гор.
 
Утлы хәтер
(Реквием)
Кырык беренче ел Сабан туе
 
Соңгы тапкыр кичә көлде дөнья,
Соңгы тапкыр кояш балкыды.
Таң атмады бүген, таң атмады, —
Алды җирне сугыш ялкыны.
 
 
Алды ялкын ил һәм дәүләтләрне,
Алды ялкын кыш һәм җәйләрне…
Туган якның данлы Сабан туе
Канлы Сабантуйга әйләнде.
 
 
Томырылды атта яшь егетләр…
Гомер буе көтәр чын ярлар.
Янса янар, әмма Берлингача,
Берлингача атлар чабарлар.
 
 
Европада – канлы Сабан туе,
Җирдә бүген – ялкын, көл исе.
Җиңү байрагыдай янып калды
Сабантуйның биек сөлгесе.
 
Хатлар язам
 
Әнкәем, хат язам:
Ничек соң хәлләрең?
Юрама яманга,
Килмәсә хәбәрем.
 
 
Әбкәем, хат язам
Сугышның эченнән.
Әйтерсең тәмугы
Бу җиргә күченгән.
 
 
Дусларым, хат язам:
Сез кайсы якларда?
Үлсәк тә, без тиеш
Дуслыкны сакларга.
 
 
Сөйгәнем, хат язам
Сугышның үзеннән…
Тик шәүләм сүнмәсен,
Китмәсен күзеңнән.
 
 
Әткәем, хат язам:
Юк башым игәнем,
Һәрвакыт хәтердә
«Сынатма!» дигәнең.
 
Сугыш икмәге
 
Чайкала арышлар, чайкала бодайлар,
Чайкалып куялар хатыннар.
Хәле юк, көче юк, дошманга үче бар,
Ватанга биргән зур анты бар.
 
 
Чайкала арышлар, чайкала бодайлар…
Айкала җаннары сагыштан.
Ашыга, каршыда ирләре көткәндәй,
Алар бит шушында табышкан, кавышкан.
 
 
Чайкала арышлар, чайкала бодайлар…
Кем әйтер, алар, дип, сугышка китмәде?!
Хатыннар сөюе, сагышы сеңгәнгә,
Татлы ул, ачы ул сугышның икмәге.
 
Мәхәббәт һәм нәфрәт
 
Сугыш килде безгә сорамыйча,
Шакымыйча керде ишектән.
Кабатладык шулчак, тешне кысып:
«Без җиңәргә тиеш ничек тә!»
 
 
Туп тавышы аяз күкне түгел,
Күңелләрне ныграк тетрәтте.
Ник уяттың, сугыш, вәхшилекне,
Ник уяттың кеше нәфрәтен?
 
 
Ни эшлисең, сугыш, илләр буйлап? —
Син кермәгән өйләр калмады.
Тик берәү дә сине колач җәеп,
Кунак итеп каршы алмады.
 
 
Туган җирнең азатлыгын тою,
Җир җылысын тою мең рәхәт! —
Дошманнарга нәфрәт арткан саен,
Туган җиргә артты мәхәббәт.
 
Егерме миллион
 
Балалар уйныйлар «сугышлы» уены,
Сугыш ул – аларга тик уен.
Ә минем уемда кайтмыйча калганнар —
Егерме миллион, егерме миллион.
 
 
Тол килеш картайды, агарды чәчләре,
Ишләрен тапмады күп куен.
Куенга алыр да терелтер идем мин…
Егерме миллион, егерме миллион.
 
 
Яз килгәч, шыталар кан төсле чәчәкләр,
Котлыйлар Җиңүне – ил туен.
Мәйданда ут яна, мәйданда – чәчәкләр…
Егерме миллион, егерме миллион.
 
 
Карыйм да кояшка, эндәшәм дөньяга:
Тынычмы күңелең, ни гамең, ни уең?
Мин түгел, мин түгел, эндәшә дөньяга
Егерме миллион, егерме миллион…
 
Огненная память
(Реквием)
Сабантуй сорок первого
 
Вчера лучистым золотом сияло
Над нами солнце мирной тишины.
Сегодня небеса кроваво алы
Не от зари – войной обагрены.
 
 
Кого-то подпалил, кого-то сжёг дотла
Огонь войны, разлившийся рекой.
В тот год не Сабантуй весна нам принесла,
А пир смертельный на крови людской.
 
 
Несут джигитов скакуны дорогой длинной…
Девушкам своих парней до самой смерти ждать.
Пусть всё вокруг огнём горит, но до Берлина,
До самого Берлина коней джигитам гнать.
 
 
В Европе идёт адский пир на крови,
Зола, пепел, пламень лютует…
Подобно победному стягу горит
Священный рушник Сабантуя.
 
Письма с фронта
 
Здравствуй, мама моя,
Как дела, как сама?
Не грусти, если долго
Не будет письма.
 
 
Здравствуй, бабушка, ты
Знаешь, где это – ад?
Здесь дорогу к нему
Знает каждый солдат.
 
 
Где теперь вы, друзья
Мирных, радостных дней?
Будем дружбу хранить,
Станем смерти сильней.
 
 
Я любимой пишу
С того света почти…
Затоскуешь, письмо
Разверни и прочти.
 
 
Не упал я, отец,
В грязь у вражеских ног,
Помнил главный наказ:
«Не сдаваться, сынок!»
 
Хлеб войны
 
Колышется рожь и пшеница колышется…
Женщин шатает и валит их с ног
Усталость великая, плач в поле слышится,
Нет никого, кто бы в горе помог.
 
 
Но сил добавляет им ненависть лютая,
Клятва священная в строй ставит их.
В прожилках межи – желтоглазые лютики,
Скорбь и величье в хлебах налитых.
 
 
На порохе с кровью опара замешена…
Хлеб для победы, что твой пулемёт!
С любовью горбушку военную ешь – она
Горше, чем горе, и слаще, чем мёд.
 
Любовь и ненависть
 
В мирный дом непрошено и грубо
Ворвалась война, бряцая сталью.
Мы твердили, крепко стиснув зубы:
«Победим, во что бы то ни стало!»
 
 
Канонада тысячи орудий,
Нет, не небо, души бередила.
Столько зверства, ненависти в людях
Ты, война, зачем же пробудила?
 
 
Для чего ты бродишь по планете,
Наполняя мир нещадной болью?
Ведь никто у нас тебя не встретил
У ворот радушно хлебом-солью.
 
 
Воевать все как один мы выйдем
За свободу – мы непобедимы!
Чем врага сильнее ненавидим,
Тем сильнее любим край родимый.
 
Двадцать миллионов
 
Двор на двор в войну играют мальчики-солдаты,
Из фанеры автоматы, из шарфов знамёна.
Вспоминаю не доживших до победной даты —
Двадцать миллионов, двадцать миллионов.
 
 
Седовласы стали вдовы, подросли сироты,
Разрослись под мирным солнцем кроны старых клёнов.
Оживить бы всех бойцов невозвратной роты —
Двадцать миллионов, двадцать миллионов.
 
 
По весне взойдут цветы цвета крови алой,
В День Победы слёз не счесть и не счесть поклонов.
Над могилами горят звёзды пятипалы —
Двадцать миллионов, двадцать миллионов.
 
 
Выйду в мирные поля и спрошу планету:
Хорошо ль тебе, Земля, с небом целоваться?
Нет, не я спрошу, а те, которых с нами нету —
Двадцать миллионов… двадцать… двадцать… двадцать…
 
Тормыш Сабан туе
 
Билне буып, без көрәшкә чыктык
Иң беренче булып мәйданга.
Егылсак та, җир күтәрде безне,
Юатырга картлар бар янда.
 
 
Яманлыкны күрсәк, Җәлилләрдәй,
Без атылып кердек уртага.
Дөреслекне эзләп, дөнья кичтек,
Зарланмадык бер дә юл тарга.
 
 
Алда өч юл – әкияттәге кебек…
Бәхетлесен, дидек, кем сайлар?
…Юл өзелде… Сугыш… Яуга китте
Мылтык буе уйчан малайлар.
 
 
Тешне кысып, без көрәшкә чыктык
Беренчеләр булып мәйданга.
Үтте сугыш, йөрәкләрне таптап,
Күмеп безне яшькә һәм данга.
 
 
…Чаба атлар – тормыш Сабан туе!
Кемнәр кыю? – Билдән алышыйк!
Малайларның йөрәк түрендәге
Батырлыкны эзләп табышыйк!
 
На Сабантуе жизни
 
За кушаки схватив друг друга,
мы вышли первыми на круг.
Кружит майдан, но сбиться с круга
не даст земля, старинный друг.
 
 
Несправедливость не терпели
по молодости, как Джалиль,
мир обошли и песни пели,
не жалуясь на шторм и штиль.
 
 
И вот, как в сказке, три дороги,
а дальше – грозный горизонт.
И мальчики, полны тревоги,
с винтовку ростом, шли на фронт.
 
 
Мы шли по водам и по сушам,
Среди полыни и крапив.
Прошла война по нашим душам,
слезами славу окропив.
 
 
А кони скачут – жизнь ярится!
Кто смел? Хватайся за кушак!
Суть Сабантуя – претвориться
в мужчину парню, только так.
 
Дисбе

Әбиемә багышлыйм



 
Орчык тартып, әби җеп эрләде,
Эрли-эрли, җырын җырлады:
«Йон бәйләгән кабам кояш кебек,
Орчык җебем – кояш нурлары…»
 

 
Әби, әби, синең истәлекне
Ничек кенә инде яңартыйм?!
Кулларымда синең серле дисбең,
Күз алдымда җылы мич артың…
 
 
Минем әткәй – синең шахтёр улың,
Зур Исмәгыйль аның исеме, —
Күчтәнәчкә җимеш алып кайткан,
Төшләреннән җыйган дисбеңне.
 
 
Шул дисбеңне тартып ялваргансың,
Нык булсын дип шахта терәве.
Теләкләрең кабул булган синең…
Әле дә тибә әткәм йөрәге.
 
 
Сугыш килгән. Шул дисбеңне тартып,
Син озатып аны калгансың,
Күз яшенә манма сүзләреңне
Ишеткән тик яшел намазлык.
 
 
Әткәй хәзер телевизор карый,
Алланы ул бераз оныткан.
Тик шулай да сине онытмаган,
Кабереңә каен утырткан.
 
 
Күз яшьләрең сеңгән намазлыкны
Яшереп куйган сандык төбенә.
Искә төшкән саен алып карый,
…Ул кадәр үк «көфер» түгел лә.
 
 
Кулларыма серле дисбең тотып,
Мич артында уйлап утырам…
Мич елый да елый, әллә инде
Эченә кайгы кереп утырган.
 
 
Минем хәзер, әби, үз иманым,
Минем, әби, хәзер үз Аллам…
Тик шулай да, кайгы килгән чакта,
Кулга дисбең алып уйланам.
 
 
Йорт салыгыз, уллар үстерегез,
Бәхет керсен, дидең, өйләргә…
Насыйп булсын, дидең, туган җирдә
Буразнага ятып үләргә.
 
 
Иген чәчмим, әби, ачуланма,
Бер «җилкуар» шунда, җыр язам.
Ә җыр язу шулкадәрле авыр,
Җибәрми ул, алса бугаздан.
 
 
Дисбең исән… Күрсәң иде, әби,
Дөнья хәзер ничек үзгәргән…
Ә мин һаман тугрылыклы сиңа:
Дисбе тезәм, әби, сүзләрдән.
 
Чётки

Памяти бабушки



 
Твой светлый образ
ясно, чётко
Запечатлён в моей судьбе.
Отполированные чётки
Напоминают о тебе…
 

 
Твой сын, шахтёр,
в земле глубокой
И днём и ночью соль рубил.
Из фиников, плодов Востока,
Тебе он чётки смастерил.
 
 
Перебирая чётки эти,
Молила Бога ты всегда,
Чтобы канат у шахтной клети
Не оборвался никогда.
 
 
Случались дни крутых событий…
И, силясь одолеть беду,
В твоих руках по тонкой нити
Метались чётки, как в бреду.
 
 
Они ль спасли отца-солдата
В огне войны?
Конечно, нет.
Но каждая лихая дата
На чётках оставляла след.
 
 
Минули годы торопливо…
Я не забуду ничего.
Отцом посаженная ива
Склоняет ветви молчаливо
У изголовья твоего…
 
 
Горит огонь в старинной печи,
Не нарушая в доме тишь.
И ты со мной заводишь речи,
Под шёпот чёток говоришь:
 
 
«Сруби свой дом.
Пусть сын родится.
Пусть радость вселится в твой дом.
А если умереть случится —
То в день, заполненный трудом…»
 
 
Прости меня:
я хлеб не сею,
Не добываю в шахте соль.
Я песни лишь слагать умею,
И то – когда подступит боль.
 
 
И эти песни, словно чётки,
Напоминают о тебе.
Твой светлый образ
ясно, чётко
Запечатлён в моей судьбе.
 
Елмайсын сабыйлар
 
Агара, чалара әнием чәчләре…
Агармый тик кайгы карасы.
Мәйданда Мәңгелек ут яна,
Ул – минем йөрәгем ярасы.
 
 
Мин беләм: бары тик бер адым
Кайгылар, бәхетләр арасы.
Менә шул мәңгелек арада
Сулкылдый йөрәгем ярасы.
 
 
Бәхетләр ягына юл тотып,
Безгә бит әле күп барасы.
Сабыйлар елмайса дөньяда,
Төзәлер йөрәгем ярасы.
 

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации