Текст книги "Дубайские дневники. Любовь и приключения в Дубае"

24/07
Девочки просто хотят бранч

Забудем на время об охоте за жильем и быстроходных лошадях, ведь я еще не рассказала о том, как первый раз сходила на пятничный бранч. Наверное, все дело в том, что до сих пор не могу прийти в себя. Меня предупредили, что это может занять некоторое время. «Waxy's» – это одно дело, но все твердят, что непритязательный ирландский паб в «Bur Dubai» ничто по сравнению с тем, чем знаменит этот город, а именно фантастическим обедом в стиле «все-что-ты-можешь-съесть-и-выпить» в пятизвездочном отеле на пляже, для которого требуются шикарный наряд, высокие каблуки и неутолимая потребность в дорогой пище.

Даже если я и не ощущала всю торжественность момента, я уверена, что по мне это было видно, когда я неверной походкой вошла в сверкающее фойе в красном платье из «TopShop» и серебристых туфлях с ремешком. Должна признать, что одеваться для обеда так, как будто идешь на свадьбу, где единственный тесный союз составляют множество и множество самых разных блюд и невероятное количества выпивки, это хотя и очень мило, но довольно глупо.

Отель «Al Qasr» предлагает пережить то, что навсегда изменит вашу жизнь и из-за чего я до сих пор балансирую на границе реального. Как можно забыть такое? Бранч начинается в полдень и продолжается до четырех часов дня, по стоимости он соответствует приблизительно шестидесяти фунтам стерлингов и представляет собой сказочную картину из изысканных блюд, нагроможденных в сверкающих хрустальных чашах, огромных ледяных скульптур и коктейльных столиков на каждом шагу. Бранч проходит на территории трех разных ресторанов, и идея заключается в том, чтобы ходить по этим ресторанам, как дети в «Чарли и шоколадной фабрике», с благоговением глядя на все вокруг, наполняя тарелку едой, а затем уплетать ее за обе щеки за своим столиком, когда вокруг все радуются пиршеству не меньше твоего. Бронировать место заранее необходимо. На мой девственный взгляд, этот бранч был раем с пастой «волосы ангела» и многим другим.

Хотите сезонных кальмаров с приправами, мидий в белом вине, целого лобстера, приготовленного точно так, как нужно, прямо для вас? Ростбиф с редисом, салат с лососем, итальянские спагетти, поросенок или легкая закуска? (Ах да, если вы заплатите достаточно и вам дадут хорошее место, вы можете получить в Дубае любую свинину, какую только пожелаете.) Горы сыра, хлеб с кунжутом и семечками, камберлендская колбаса, говядина, булькающая в котелке у вас под носом, с ароматом соуса «Jim Beam»? Свежий арбуз, яблоки с мороженым, маршмэллоу и шоколадный фонтан – и не просите! Стаканы сладкого крема и мини-пирожные, которые тают во рту, а рядом с ними картофельное пюре, посыпанное драже «желе-бобы»? Кушайте, что хотите. Вы за это заплатили. Вы много работаете. Вы этого заслуживаете.

И это только еда.

Шампанское в неограниченном количестве? Вперед! Коктейли с «Bacardi»? Мохито, красное вино, белое вино, водка и клюква? Хотите джин с тоником, затем виски, а затем сидр от пьяного парня, сидящего напротив? А может, молочный коктейль, «Baileys», «Breezer» или просто апельсиновый сок? Конечно! Вы даже можете выпить кофе, если захотите. Четыре часа подряд вы наслаждаетесь презренным актом обжорства такого масштаба, какого никогда от себя не ожидали, а затем, когда полностью побеждены и одежда натянулась на выступах во всех неправильных местах, вы можете уйти и заснуть где-нибудь в уютном месте. Или взять такси вместе с несколькими очень милыми ребятами и поехать на дискотеку семидесятых в клуб «Lodge» и танцевать, пока не упадете замертво. Именно так я и сделала.

Ах да, мне сказали, что праздник никогда не заканчивается бранчем, особенно если ты в городе новичок. Слишком много мест, куда можно пойти, слишком много людей, которые оросят тебя еще большим количеством выпивки, и слишком много самолюбцев, которые удостоят тебя вручения их визитной карточки. Я планирую проводить так каждую пятницу всю оставшуюся жизнь.

27/07
Поднимаемся выше

Вечером мы со Стейси встретись с нашими новыми соседями по квартире – двумя братьями-индусами, из которых один работает в сфере финансов, а другой управляет фирмой, организующей мероприятия. Последний очень много работает с лазерным оборудованием. Он показал нам не менее трехсот фотографий, сделанных во время различных роскошных событий в Дубае, и в ходе всех них использовались лазерные и световые дисплеи. Он добавил, что я могу поработать на крикетном мероприятии, организацией которого он сейчас занимается.

Если найду какие-нибудь фирмы, готовые стать спонсорами мероприятия, я получу долю. Мы говорим о сумме, в три раза превышающей мою месячную зарплату, которая, кстати, весьма скромна (если я до сих пор об этом не упомянула). В Дубае я зарабатываю десять тысяч дирхамов в месяц, что звучит весьма солидно по сравнению с моим заработком до переезда. Однако нужно принимать во внимание ежемесячную арендную плату, которая составляет две с половиной тысячи дирхамов, если мы делим комнату на двоих, и может подняться до четырех с половиной тысяч и выше, если каждая из нас будет снимать жилье самостоятельно. Перед отъездом сюда нам никто не сказал, какая здесь дорогая жизнь. Наверное, мы могли бы провести некоторое исследование в данной области, но в то время нас куда больше занимал поиск лучших баров и ресторанов и соответствующих им нарядов.

Возможно, удаленная работа, фриланс – как раз то, что мне нужно. Вокруг издаются тонны журналов. Однажды я поработала для интернет-компании, занимающейся подарками и развлечением. Менеджер, судя по всему, важный парень, меня с ним свел щедрый Ж&М.

Ж&М (сексуальный мужчина, с которым мы познакомились в «Barasti» в ту жаркую потную ночь и который покупал нам «Корону»), кстати, в последнее время вел себя очень любезно, помогал Стейси и мне обосноваться и выводил в город. Он живет в большом собственном доме, поэтому, думаю, он должен быть рад новым жаждущим впечатлений друзьям, с которыми можно здорово повеселиться.

Как бы то ни было, теперь я могу признаться, что подала резюме на соискание должности, которая могла бы стать работой моей мечты, – редактора раздела знаменитостей онлайн-версии самого крупного в ОАЭ глянцевого журнала. Я испытываю смутное чувство вины из-за того, что хочу уйти из специализирующегося на путешествиях издательства, но, если честно, я чувствую, что в данный момент это гораздо ниже моего уровня. Можете обозвать меня требовательной коровой, но работать на глянцевый онлайн-журнал, целыми днями болтать о знаменитостях и посещать вечеринки, наполненные бесплатными коктейлями, горячими парнями и сумками с подарками, – вот это моя стезя. О, в описании работы всего этого, разумеется, не указано, но я-то знаю, как это должно выглядеть. Я уже этим занималась. В Дубае будет даже лучше. Подумать только, сколько разных новых мест мне предстоит открывать для себя каждый день!

Я сказала индийцу, любителю лазеров, что подумаю над его предложением. Это может быть непросто – встречаться с клиентами без машины, и мне придется этим заниматься в выходные и после работы, которая порой оказывается весьма трудной. Забавно, что все здесь только и говорят, что о бизнесе, все проклятое время. Я имею в виду следующее: вот я сижу в иранодоме, переключая каналы, пробиваясь сквозь бесконечное порно, стараясь не потерять свое тело в водовороте, образованном передней спинкой кровати, – и мне предлагают работу фрилансером, стоит мне выйти в кухню.

29/07
Делая это для нашей страны

Я здесь уже больше месяца и никак не могу привыкнуть к тому, что двери в преисподнюю Дубая открываются изнутри сверкающего чистотой торгового центра или роскошного отеля. Каждый раз, когда вхожу в блистающий «Emirates Towers», поднимаюсь вверх по безукоризненно чистому эскалатору, проплываю мимо дорогих магазинов часов и захожу в «Harry Ghatto's» (который стал нашим почти самым любимым местом в целом мире), я чувствую себя грязной. Это потому, что я знаю: когда придет время уходить, я, вместо того чтобы спуститься на первый уровень, могу упасть, перед магазином с дорогущими часами исполнить совсем не забавный танец «Я озорной ночной вор» или блевануть на блестящий порог соседнего «Starbucks».

Конечно, напиться и буйствовать здесь на публике – это неправильно. Конечно, напиваться и буйствовать неправильно в любом месте, если только на вас не футбольная фуфайка и вы не в отпуске на Ибице. Но если в других странах вы, нетвердой походкой выходя из клуба, исчезаете в глубинах темной ночи, то в Дубае вы вываливаетесь в чистый, ослепительный поток света роскошного отеля и наталкиваетесь на неодобрительные взгляды арабской семьи, наслаждающейся свежевыжатым апельсиновым соком.

Стараться выглядеть трезвой перед столь многочисленной публикой – настоящее испытание для британской силы воли двадцати с небольшим лет от роду. Кроме того, всем известно, что, когда стараемся выглядеть кем-то, у нас ничего не получается и мы становимся еще более неловкими.

Например:

Мама. Ты пьяная?

Дочь-подросток. Пошему ты за мной сегда следишшш? Ты шо, мне ни дыряешшш? Сам ты пьяная. (Падает.)

Никто не хочет дружить с человеком, побывавшим в тюрьме. Мне достаточно представить на руках наручники, как я тут же выпрямляюсь, даже если мое состояние посткараоке граничит с бессознательностью. А представить себе ночь за решеткой в компании потных местных фруктовых воров – этого обычно хватает, чтобы удержать меня от потребности запрыгнуть на спину друга и закричать: «Отвези меня домой как пони, давай же, лошадка, но-о, поехали!», как это часто случалось прежде на Тоттенхэм-Корт-роуд.

Как вы можете догадаться, это не всегда просто. В Лондоне, невнятно попрощавшись с друзьями в три часа утра, я обычно шла, спотыкаясь, по лабиринту закоулков Сохо с полным животом чипсов и соуса карри, дожидалась автобуса номер «восемь», поднималась на второй этаж, засыпала, прижавшись головой к стеклу, и просыпалась через три часа, покрытая соусом. Я была анонимом. Невидимкой. Никем.

Однако в Дубае, если вы все же умудрились выйти из какого-нибудь роскошного отеля или торгового центра, не свалившись в фонтан и не врезавшись в свежезамороженную ледяную скульптуру, вам, чтобы добраться до дома, придется положиться на кого-то другого. Метро здесь пока нет. Не говоря уже о ночном автобусе.

Поездка на такси домой после веселой ночи должна, разумеется, сопровождаться пением и контрольным опросом всех, включая не говорящего по-английски водителя, уже восемнадцатый час катающего по округе всяких идиотов. Также необходимо каждый раз настойчиво повторять, что не все британцы – пьяные кретины, уничтожающие кропотливо создаваемую и достойную всяческого уважения городскую культуру. Здесь заложено так много рисков – сохранение наших привычек и традиций, уважение к нашему наследию и старание не забыть, кто мы на самом деле, когда окружающий мир меняется столь стремительно. Но это то, что мы должны стараться сохранить, ради наших корней.

31/07
Размышления в бессонную ночь

В пьяном виде я могу спать где угодно. В свое время мне доводилось спать в совершенно неудобных местах. Не единожды я отключалась прямо за барной стойкой. А однажды, после вечеринки на корабле, в которой участвовала, вырядившись в вечернее платье, я проснулась под грудой пальто, которых определенно не было, когда я поднималась на борт. А еще несколько лет назад в Аризоне я заснула на скале в национальном парке, прямо на голой земле, и проснулась, когда какое-то животное решило помочиться прямо возле моего лица.

Несмотря на все это, я никогда – повторяю, никогда – не спала на более неудобном и нелепом ложе, чем моя кровать в иранодоме. И смущает меня вовсе не воронка, создаваемая полками, даже если, поднимаясь, я ударяюсь черепом о гигантскую книгу «Добро пожаловать в Дубай» (наверное, хочу побыстрее вбить ее содержимое себе в голову). Страшнее всего то, что матрас больше походит на бетонную плиту. Представьте, что спите на голом полу. Это то же самое, что лежать на скале в Аризоне; не хватало только, чтобы кто-нибудь нагадил у меня под носом.

В течение последних нескольких ночей я спала не более четырех часов. Остальное время перекатывалась с боку на бок на бетонной плите, как изгой в фильме «Ночь живых мертвецов», умоляя Бога даровать мне немного комфорта. В итоге я сложила пуховое одеяло (желто-коричневую вещицу из семидесятых; мой друг Рик считает, что она похожа на венское шоколадное печенье) и легла на него. Это слегка улучшило мое положение, хотя я осталась без одеяла и теперь якобы сплю под пляжным полотенцем с принтом игры «Твистер».

Даже представить себе не могу, что думают мои умершие родственники, если они смотрят сверху на меня в этот момент. Чтобы у вас сложилась совсем уж полная картинка, следует добавить, что еще я надеваю маску для сна, потому что тонкая белая занавеска слишком рано начинает пропускать свет… а еще я использую беруши, потому что кондиционер в комнате шумит так, будто орда гномов с газонокосилками пытается пройти сквозь стены.

А вот вам и вишенка, венчающая этот торт неудобств: в половине пятого утра, когда я наконец постепенно отключаюсь в неудобной позе нерожденного младенца, начинаются песнопения. Они проносятся над вершинами вилл и врываются в раздвижную дверь, проникают сквозь беруши и призывают мусульман (и меня заодно) помолиться, присоединившись к повторяющейся эхом песне, которая, если честно, пугает меня до смерти. Отдельные ее части могли бы показаться красивыми, если бы, как однажды сказал по телефону мой друг Ирландец, «я в это время сидел на пляже, на рассвете, впитывая задушевные звуки традиции». Он прав. Но в половине пятого утра, когда мучаюсь на бетонной плите, дрожа под полотенцем «Твистер» в маске для сна из самолета, я могу по-настоящему сосредоточиться лишь на той части песнопений, что напоминает стоны верблюда, издыхающего под моим окном.

Я подумала съездить на выходных в IKEA и купить другой матрас. Попытка доставить его домой без автомобиля может стать интересным приключением. Ж&М, как человек щедрый, предложил свою помощь. Однако Ж&М, как и пятьдесят процентов мужчин в Дубае, обладает тем, что я называю «машиной эгоиста». Это «Porsche», в котором места хватает только двоим и в который матрас не поместится ни при каком раскладе, разве что если поместить его на крышу. Остальные пятьдесят процентов мужчин в Дубае, если вам вдруг стало интересно, водят такие огромные машины, что в них можно запихнуть целый спальный гарнитур, полностью собранный, прямо из шоу-рума. К сожалению, ни с одним из таких мужчин я пока не знакома.

А сейчас мне придется завалиться на бетонную плиту. Хорошо еще, что выпивка перед сном немного облегчает положение. Надеюсь, я привыкну к этой постели прежде, чем деформируюсь окончательно и бесповоротно.

02/08
Вновь обретенный звездный статус

Я была в отеле «Crowne Plaza» на магистрали Шейх Заед и направлялась в прокуренный паб «The Harvester», когда мужчина, которого буду называть Стэнли, позвонил из издательства, в которое я посылала резюме, и пригласил меня на собеседование по поводу соискания должности редактора раздела знаменитостей онлайн-журнала. Я страшно обрадовалась и в итоге довольно прилично напилась со Стейси и Частным Банкиром, который стал нашим закадычным другом и регулярным поющим партнером в «Harry Ghatto's».

Стэнли произвел на меня странное впечатление. Он принадлежит к тому типу людей, на которых смотришь и думаешь: английский мальчик, окончивший привилегированное частное учебное заведение для юношей, он далеко продвинулся по карьерной лестнице и занимает должность, которая, возможно, ему не по плечу. Может быть, я сужу слишком поспешно, но в Дубае таких людей очень много. В ходе собеседования он как будто нервничал; его руки постоянно приглаживали неровности покрытых гелем волос. Стэнли признался, что ничего не знает о знаменитостях и ему нет до них никакого дела, и я подумала, что очень странно с его стороны произносить такое, описывая совершенно новую должность в его постоянно растущем отделе потенциальному новому сотруднику, охваченному радостным волнением. Вскоре он позвал редактора журнала, чтобы она со мной поговорила.

Буду называть ее Хейзел. Она интересная леди, довольно крупная, довольно жесткая, и от нее исходит уверенность человека, который знает абсолютно всех в мире глянцевых журналов Дубая и, вероятно, всех в сфере связей с общественностью. По-видимому, Хейзел пришла сюда несколько лет назад, прямо из журнала Британского торгового центра, – могущественная леди, которую нужно знать. Кажется, она меня оценила и, наверное, сказала Стэнли, что я вполне приемлемая кандидатура, потому что на следующий день он взял меня на работу.

Мой ежемесячный доход вырос на три тысячи дирхамов, а это значит, что теперь я зарабатываю тринадцать тысяч. Больше средств для шопинга – уррраа! Меня ждет огромный новый мир. Каждый день мне придется добираться в противоположный конец города, что нереально, учитывая транспортную ситуацию в районе иранодома, но я справлюсь. Главное, что я вырвусь из царства ковров и автостоянок и буду работать в районе, где есть милые магазинчики и кафе. Может быть, там кто-нибудь даже продаст мне тампоны…

Не очень-то приятно было сообщить главе редакции, что я нашла новую работу. Насколько помню, главная сказала: «Это характеризует вас не с лучшей стороны – уходить так скоро после начала работы». Она напрямик спросила, намереваюсь ли я работать на фирму, на которую я намеревалась работать, и, когда я ответила утвердительно, по ее лицу пробежала волна жгучей ненависти, и она рекомендовала мне уйти немедленно. Позже я узнала, что я не первый человек, который прибыл к ним на самолете, проработал несколько недель и ушел в это гораздо более крупное издательство на гораздо более хорошую должность. Они видели, что та фирма явно крадет у них персонал, но ведь это не Стэнли проник ко мне через окно, как ночной вор. Я отправила резюме сама, потому что предложение меня заинтересовало.

Все равно я чувствовала себя виноватой. Они очень милые люди, да и фирма отличная, но эта работа не для меня. Мне предстояло выплатить им все деньги, которые они на меня потратили (перелет и проживание в отеле), что, по сути, равнялось моей зарплате. Таким образом, за время, проведенное в этом офисе и в этом адском районе, я не заработала ничего. За исключением, разумеется, лучшей работы, новой хорошей подруги в лице Хайди и нескольких недель на солнце перед стартом. Ура!

06/08
Вечеринки разбитых автомобилей и судьба быстроходной лошади

Был очередной праздничный бранч на целый день, и я как раз думала о том, как красив Ж&М в шортах для плавания в цветочек, когда это произошло: возможно, это был урок моей нетрезвости. Когда мы плескались и смеялись, сильно подвыпившие, в его бассейне в свете таинственных неоновых уток, какой-то автомобиль врезался в виллу Ж&М. Мы бросились к дороге, настолько быстро, насколько смогли, и обнаружили там очаровательную изящную леди, которая плакала и молилась перед искореженными обломками. Она объяснила, что шеф вез ее в аэропорт, но не успел проехать и нескольких метров, потому что набрался, как свинья.

Никто не пострадал, но это было настоящее событие. Ж&М разговаривал с какими-то людьми и держал все «под контролем», пока мы стояли, орошая дорогу каплями дезинфицированной воды. Мы ушли с места происшествия именно в тот момент, когда пошатывающийся малый пытался объяснить полицейскому, почему он не может стоять прямо и почему его автомобиль врезался в указательный столб в жилом районе мусульманской страны.

Однако это было не самое интересное событие выходных. Черт возьми, нет! Самым интересным событием уик-энда оказалось то, что иранский изобретатель предложил нам со Стейси партнерство.

Радостно подпрыгивая, он вошел в нашу комнату, как будто ему в голову только что пришла величайшая идея величайшего изобретения. Его волосы были в таком беспорядке, будто он несколько часов подряд невидящими глазами смотрел в гигантский фен, возможно думая о препятствиях, стоящих между ним и миллионами приспособлений, которые он изобретет, если только у него появятся хоть какие-то идеи. Его футболка была смята, словно он не ложился спать трое суток, изобретая изобретение для изобретения приспособлений (и гоняясь за уборщицей-азиаткой).

Он сидел напротив нас на журнальном столике, а мы со Стейси – на наших бетонных матрасах, прикидывая, насколько нормально, что поздно вечером в пятницу арендодатель входит в комнату арендаторов, а те при этом в меру нетрезвые, с масками для сна на лбу, готовые отчалить в очередное хмельное путешествие в бессознательное. Он потер руки и который раз констатировал: «Я – изобретатель».

Мы кивнули. Нам пришлось согласиться. Да, вы изобретатель.

– Я приехал сюда делать деньги, и вы приехали сюда делать деньги.

Мы кивнули. Да. То есть нет. На самом деле я приехала, желая выбраться из Лондона и увидеть что-то новое, а возможно, найти парня, поскольку я уже целую вечность одна, а может, и для того, чтобы через несколько лет купить какую-нибудь недвижимость.

– Говорите медленнее, я плохо знаю английский.

Постараюсь.

– Я пришел предложить вам возможность. Я хочу отвезти лошадь в Америку. Я хочу, чтобы вы помогли мне отвезти лошадь в Америку. Там ее место. В Америке я заработаю кучу денег.

Верно.

– Я иранец. В Америке таких, как я, не любят.

А здесь тебя кто-нибудь любит? Кроме уборщицы? Ты какой-то странный…

– Вы мне нужны. Ваши личности, ваши разговоры. Мне нужны вы обе. Я предлагаю, мы помогать друг другу. Вы мне нужны составить план и увезти лошадь в Америку. Я дам вам проценты. Конечно, это все еще мое изобретение.

Все в порядке, мы более чем счастливы возможности не приписывать себе НИКАКОЙ доли изобретения, но мы действительно не думаем, что…

– Сейчас я уйду. Поговорим через неделю. Подумайте, как отвезти лошадь в Америку. Простите, что прервал, я ухожу.

Сказав это, он удалился. Однако прежде еще раз отметил, что он в Иране богач и что здесь он только для того, чтобы рекламировать «лошадь».

Мы со Стейси были ошарашены. Какая возможность, подумали мы. Какое приключение. Он даже пообещал помочь с визами, если мы разработаем план.

Я уверена, это будет совсем несложно. Надо всего лишь сделать несколько телефонных звонков в озабоченную состоянием окружающей среды Америку и впарить американцам рожденную иранским мозгом машину, упомянув о горячей и потной лошади на конвейерной ленте. На этой неделе мы честно собираемся напрячь мозги. Надеюсь только, мы уложимся в сроки. В последнее время иранец выглядит так, как будто пребывает в постоянном стрессе. Его стресс настолько силен, что, «устанавливая нам Интернет», он заменил штепсельную вилку холодильника на маршрутизатор, из-за чего наша еда гнила и портилась всю ночь. Вот черт.