Текст книги "Блеф во спасение"

– Прошу прощения! – встрял студент-очкарик. – Собор – каменный…

– Подклеть там кирпичная была, её разбирали, оттуда один из восьми, – терпеливо ответила дама, – если можно, на вопросы я отвечу чуть позже. – так вот, в одном из кирпичей содержится золотой ключ, что сработает на русских остановках страстного пути IXTY в час половины старой луны во Льве года, от стояния на реке Угре 537-го… Мы подсчитали, это 17 июня текущего года, 11 часов 33 минуты 52 секунды. Легендарный русский страстной путь Христа был размечен монахами греческого монастыря Николы Старого ещё в XIV веке. В годы богоборчества все вехи были уничтожены. Но около четверти века назад тема Священной улицы снова зазвучала в краеведческих кругах… Простите за отступление. София Фоминична уточнила, что золотой ключ даст знаки последовательности символов фрески в подземелье церкви, в небо золотую свечу зажигающей. Под золотой свечой, как я понимаю, надо подразумевать колокольню Ивана Великого. Благословения её… У меня всё.

– Знаки последовательности, это что? – спросил человек во главе стола.

– Ну… – замялась историк. – это дословный перевод с греческого. Что на самом деле имеется ввиду, неясно. Это может быть кодовая фраза, какую надо сложить из появившихся слов. Цифры, ещё один ребус. Да мало ли!

Примерно минуту рабочая группа осмысливала услышанное молча. А Михаил буквально увидел в новом свете всю цепочку событий. Вытащив из кадушки с солёной капустой древний кирпич, юный суворовец спас планету. Услышав по телефону о новой находке, пожилой историк на радостях сразу поделился новостью с двумя своими бывшими учениками. А третью, что из науки ушла в журналистику, просто пригласил познакомиться с человеком, добывшим девятый кирпич. Девятый, с появлением которого вероятность сенсационного открытия повышалась. И с этого момента начинался детектив в подозрительных кровавых пятнах. В результате террористической атаки на московский метрополитен в коме оказывается профессор. За четверть часа до предполагаемой встречи с владельцем артефакта. Гибель учёного должна была бы выглядеть случайной. В течение апреля квартира, откуда был звонок на кафедру краеведения и где предположительно находился кирпич, была очень аккуратно обыскана и взята под наблюдение. Любимый ученик доктора наук, Лёша Шинкарёв, спортсмен-горнолыжник, внезапно оказывается прикован к больничной койке с приступом острой сердечной недостаточности. Ядом ли его угостили или вкололи неизвестный препарат, пусть разберется следствие и судебно-медицинская экспертиза. Устраняет посвящённых, стало быть, кто-то из двоих оставшихся бывших студентов, дипломников Фролова. Но есть ещё два уточнения, которые надо бы получить оперативно.

– Можно?.. – он поднял руку, – мне бы хотелось прояснить два момента. Первое. Есть орден теодоритов радеет за чистоту помыслов, почему же он не брезгует при всём своём фанатизме, услугами торговцев наркотой? А второй – оставшиеся пять кирпичей. Тоже пустышки, или их надо найти?

– Начнём с философии, – ответил ему аналитик, – тут всё понятно. NISA покровительствует институтам порока, это верно. Зачем? Чтобы тайное, да стало явным. Чтобы те, кто пороку подвержен, не прятались по углам, а шли в конкретное место. В клубы с травкой, на гульбища. Где в последнее время совершаются террористические атаки, заметьте? На шоу и концертах рока, куда стремятся подростки, прочая публика без моральных ограничений. Дым и грохот на одной ноте. Грузовики врезались в толпу на рождественских ярмарках и в местах расслабленных прогулок туристов и горожан. Там, где люди не думают, отдыхают и нянчат свои дурные наклонности. Браки между однополыми – из той же серии. Теперь они на виду, а не имеют друг друга за плотно задёрнутыми шторами. Их проще уничтожать. Знаю, что вы скажете. В метро пассажиры никак в это логику не вписываются. Но и не должны! Эти теракты – не программные, а тактические. Убийство, спрятанное под маску теракта, уничтожение конкретного человека. Или атака на Россию, месть за действия против террора вообще или в связи с… ролью нового хранителя.

– Хранителя чего? – не вытерпел молодой лейтенант с указкой.

– Мировой стабильности, если хотите. Неподкупного. Неустрашимого. А, продавая порок, они берут с порочных деньги за их же устранение. Тихое самоубийство. Le but pardonne les moyens[24]24
  Цель оправдывает средства (французская пословица). Дословно – цель прощает средства.


[Закрыть].

– Змея, кусающая собственный хвост… Это с эмблемы NISA. Эта змея заключена в треугольник, – подсказала эксперт-археолог, – устав теодоритов ещё в средние века разрешал членам ордена открывать публичные дома с той целью, чтобы подверженные тлену особи там и сосредотачивались. А потом посетители умирали от венерических заболеваний. Простите, это к слову… Я о кирпичах. Каждый из них представляет ценность. София Палеолог пишет о трёх тайниках, два мы уже обнаружили. Поиск остальных небезнадёжен. Ещё при закладке фундамента Петропавловской крепости из Москвы о них писала в своих мемуарах княгиня Мария Фаворская, жена сподвижника Петра. Муж её, кстати, происходил из очень древнего рода. Русские витязи в крестовом походе охраняли горные переходы… Отсюда и фамилия. А вот её портрет, кстати, посмотрите, какая красавица…

Она показала присутствующим фотографию портрета молодой дамы с высокой причёской. Тонкие черты лица, прозрачные светлые глаза. Михаил уже перестал удивляться. Княгиня была как две капли воды похожа на Лену. Ему начинало казаться, при всём отсутствии в его сознании привычки как-то трактовать события жизни метафизической чепухой, что само провидение поставило их двоих рядом на линию огня. А значит – исход битвы с головным мозгом адского замысла – это вопрос жизни или смерти их обоих.

Не устал ли ты, любезный читатель? Отдохнём немного. Рекламы не будет. Её заменит толика широких мазков такой банальной женской драмы.

…Лена проснулась утром даже не от того, что через окно спальни бил, словно нацеленный кем-то специально ей в лицо, яркий луч солнца. Ужасно болела голова. Очевидно, наконец-то аукнулась полученная в метро атака на барабанные перепонки. Любимое тёплое яичко, свежезаваренный чай, пара бутербродов с плавленым сыром, таблетка обезболивающего. Отпустило. Часа с небольшим за ноутбуком хватило, чтобы расшифровать, то есть из аудиозаписи перевести в текстовый вид и отредактировать интервью для «Аргументов и фактов» с профессором биологии о факторах старения. Этой подработкой журналистка зарабатывала себе на жизнь. Там статейка, тут час мастер-класса… Смысл статьи был в том, что природа запрограммировала на старение всех млекопитающих, включая homo sapiens, три вида ядов. То, что в гомеопатических дозах было безвредно, при их хроническом увеличении вело к угнетению популяций, ослаблению или вовсе отсутствию потомства и вырождению. Бескислородный дым, смолы, никотин. Около вулканов, в зоне лесных пожаров жить нельзя. Или вымирай, или ищи новое место. Гниющие болота, забродившие фрукты, повышение спиртосодержащих веществ пищи. То же самое. А постоянная опасность от диких зверей или врагов? Нервное напряжение, адреналин эпизодически только на пользу для общего тонуса и боеготовности. Однако все болезни, как известно, от нервов. А старость – не диагноз, а лишь внешний признак накопления неблагоприятных факторов.

Переслав текст в редакцию через почтовый сервис, Лена захлопнула крышку компьютера и посмотрела на себя в зеркало. Гладкая бронзовая кожа и ясные голубые глаза, подтянутая спортивная фигура. Белокурые волосы? Она усмехнулась. Когда-то она была просто русой. Отросшие корни можно закрашивать реже, если ты давно приучила всех к имиджу блондинки. А на самом деле просто седая, как луна. Лет тридцать пять… А на самом деле уже через год ей будет пятьдесят. Ничто не выдаёт. Только арктическая пустыня, предательски смотрящая на мир из её глаз. И белый снег отросших корней. Ни семьи, ни детей, ни работы. Всё, чего она дождалась – предательства того, кого любила уже двадцать лет. Дважды он жертвовал ради своей карьеры сначала жизнью их не родившегося ребёнка, потом обрёк и её на этот холод. Марк, красивый и умный, тонкий и обаятельный. Но умеющий любить лишь своё спокойствие и удобство. Два года, почти два года она ждала, что вот-вот он вернётся из командировки в Среднюю Азию. Найдёт себе другую работу, оформит развод и…

Лене не придётся рваться между двумя мирами, они будут вместе работать и жить, днём и ночью. «В феврале всё решится», – эти слова Марка, произнесённые 11 января, когда он приехал в Москву в связи с проверкой, возбуждённой в отношении финансовых дел возглавляемого им центра Счётной Палатой. Но вот уже плакал дождями ледяной июнь, слова несбывшейся надежды вмерзли в память февральской стужей. Марк скупо поздравил её с днём рождения. И она решила: если он останется ещё на год…

Мобильный пискнул пришедшим сообщением, что гонорар за статью ей уже поступил. Пяти тысяч хватит, чтобы заплатить за квартиру, телефон и всё иное безотлагательное. А в остальном Лена экономила даже на еде. Через полчаса, с грустью убедившись, что отвратительная погода повлияла даже на оранжевых уток-огарей на Чистопрудном бульваре так, что они не вывели на воду выводок пушистых малышей, она дошагала до Сбербанка. Когда щель в банкомате высунула белый чек, все дела на сегодня были закончены. И тут…

– Привет, подруга! Не угостишь конспектом по истории КПСС? – из-за спины раздался весёлый мужской голос. Она оглянулась. Представительный брюнет в кожаной куртке передвинул на макушку солнцезащитные очки.

– Олежек? Горыныч? Не узнала тебя, богатым будешь… Каким тебя ветром сюда занесло? А поворотись-ка, сынку!.. Какой ты стал пышный, даже бронеживот тебя не портит. Поди, всё омары да устрицы под пивко?

– Пива много не бывает, – почти нараспев продекламировал нежданный приятель, – Да вот, по делам заезжал в наркомат наркотиков на Маросейке. Ты какую кухню предпочитаешь в это время суток? Кавказскую, греческую?

Лена даже бровью не повела. Врёт, да и ладно. Мало ли, почему Олегу не хочется признаваться сто лет не виденной знакомой, какие у него дела тут, в центре. В сером здании напротив белорусского посольства уже полгода как прописался главный штаб национальной гвардии. Не портить же настроение и встречу мелкими придирками? Через четверть часа однокашники сидели в сетевом японском ресторане в полусотне метров от все того же здания, ловко орудуя палочками. В этой точке общепита было битком народа, и свидание при всём желании не могло быть долгим и морально обременительным.

– Ленка, вот ведь кто совсем не меняется. Как тебе это удаётся? Наши ровесницы или высохли или расплылись, все поблёкли и запылились. А ты как… Как лесная царевна. По весне расцветаешь. И я ведь вижу – без химии!

– Не пью, не курю, пластику мне делать не на что… – помотав ролл в соевом соусе, журналистка выдала уже сто раз озвученный рецепт, – вместо фитнеса пешие прогулки по пятнадцать километров вдоль Москвы-реки. Это зимой. Летом газонокосилка и купальник. Образ жизни назло рекламе. А ты?

– Ох, да чем мне хвалиться-то? Полтинник скоро, а жизнь поломана, – не без усилия ухмыльнулся её собеседник, – жена от меня сбежала. О науке в суете этой торгашеской вовсе забыл… А помнишь, как мы мечтали? Предок твой Фридриха Барбароссу в горной речке по пьяни утопил, так мы искать ту стремнину собирались, всякий раз с таким удовольствием вспоминаю это.

– Так ты чем торгуешь, наркотой? – выудив из сумки накопительную карту, Лена помахала рукой официанту. – Извини, просто ты сам сказал.

– Моя фирма занимается фармацевтическими закупками, – невозмутимо объяснил однокурсник, – а ты на работу так и не утроилась? Извини, просто я на твою страницу в Facebook недавно заходил.

«Один один, – подумала Лена, – но я тебе этого не спущу. Мутный ты, во второй раз соврал на пустом месте. От кого прячешься, не от меня ли?»

Её страница в одной из самых популярных социальных сетей доступна к просмотру была только для друзей. А все упоминания об уходе с радио она удалила ещё перед новым годом. Пауза стала затягиваться. Ну, дерзай!..

– Лен, а помнишь твою курсовую по культурологии? О пути страданий Иисуса, спроецированном ещё в средние века на нашу улицу в Китай-городе?

«Вот оно, дошли до сути. Наш Олежек решил тряхнуть стариной. Будто я не помню, как ты своровал у Шинкарёва тему диплома о библиотеке Зои Палеолог. Лёшка быстро выкрутился, писал о слободах и священной улице».

– Да, было дело, – она по-девчоночьи тянула безалкогольный mahito[25]25
  Mahito – кубинский коктейль, изобретённый Эрнестом Хемингуэем. В состав входит мята, лайм, ром.


[Закрыть] через трубочку, – мне ту курсовую тогда чуть не завернули, тема-то на грани религиозности, с научным атеизмом никак не вязалась. Фролов отбил, сказал, что это чисто исследовательский момент по истории Москвы. – а тебе зачем?

– Мне бы хотелось что-то оставить для науки, всё-таки защитил ся-то я тогда с красным дипломом. А занимаюсь всякой бестолковщиной. Серёга-то продолжает среди нас единственный ковыряться в отечественной истории. У него есть наши старые материалы, как ты полагаешь? Могли б сотрудничать.

– Шинкарёв книгу написал. «Средневековая Москва». Там целая глава о том, что на священной улице монастырей – по пяти на квадратный метр.

– Да, это он мне сам сказал… Что курсовую прямо целиком в книгу и вставил, только ссылки подправил и чуток литературно причесал. А больше у него ничего на эту тему не накопилось, не появилось, ты не знаешь?

– Не знаю, Олег, – в голосе женщины появились металлические нотки. – наш однокурсник приходил ко мне в эфир, но семьями мы не дружили.

Официантка принесла счёт. Лена потянулась к узенькой папке из кожи, а институтский товарищ как бы из желания проявить галантность не дал ей взглянуть на итог их совместной трапезы, накрыл её руку своей ладонью.

– Леночка, а у тебя твоя старая работа не сохранилась?

– Выбросить не могла. Надо поискать дома, – мягкая интонация голоса искусно маскировала закипающую злость бывшей радио-ведущей, – ещё раз повторяю – тебе это всё зачем, а? Голову мне не морочь с Нобелевской премией и ролью твоей личности в отечественной истории.

Олег сунул в кожаную папку золотую кредитку и откинулся в кресле. С минуту испытующе смотрел во внимательные голубые глаза студенческой подруги. Его правильная вежливая мимика вдруг куда-то исчезла. Напротив журналистки сидел уверенный в себе, ничего не смущающийся хищник.

– Ох, Лена-Лена прекрасная… Много ли таких, как ты? Кого разбуди ночью, скажут, что на землю Илиона за четырнадцать поколений до Ромула попал первым щит Одиссея, а не Бред Питт? Разве не ты первой рассказала в эфире о том, что халявщик Лёня Голубков рекламирует пирамиду Поцци, что скоро раздавит все мечты вкладчиков о зимних сапогах? Ты же умница, Лен. Разве не ты первой обратила внимание политологов телеящика, что саудиты ненавидят Иран не как сунниты шиитов, а как племенной отсталый этнос – древнюю персидскую державу? А тебя на радио хотели заставить поджигать творог. Пока наступит момент, что эффективным менеджерам станет нечего продавать, ты случайными заработками пробиваться будешь и трястись, не повысят ли пенсионный возраст до того, как у тебя счета все растают, какие ты за двадцать пять лет на чёрный день копила? Леночка-Лена… Быдло у кормила, ты заметила? Довольны всем в этой стране только тупые плебеи и разжиревшие кровопийцы. Дремучая бабёнка как цапля расхаживает по студии и орёт, что они заметили детали, упущенные всеми остальными. Те, кто задом любят, считаются творчески полноценными. Самки, что только размножаться умеют, получают бонусы за выпиливание новых буратино. И это меньшее из зол, ведь иначе на каждой скамейке в метро будет по такой же бабе с брюхом из очень средней Азии. Тебе не кажется, что пора за дело приниматься? За генеральную уборку, Леночка. Страны. И планеты.

– А ты не забыл? Оценку этим высоким целям уже дали в Нюрнберге, – Лена уже боролась с непреодолимым желанием встать и убежать.

– Бесноватый фюрер был двоечником, – без тени смущения произнес её сосед по студенческой парте, – он извратил могучую и чистую идею древних. Ради обладания властью над толпой внушил ей, что они арийцы. Чепуха! Для любого народа работает схема пирамиды развития. На нижнем уровне смысл борьбы – лучшая самка, лучшая пещера, лучшая еда. На ступень выше – уже подавай Веласкеса в предбанник и Сокурова в телевизор. Ещё шаг – политик, четвёртый уровень – Лютер, мать Тереза, академик Лихачёв. Людей слишком много, достойных мало. Аристократов духа – единицы, сорняков – миллиард, прирастающий в геометрической прогрессии. Разве для получения сочной и ровной редиски мы не выпалываем бесполезные сорняки, не срезаем сухие ветви? Среди избранных есть и индусы, и евреи, и голландцы с канадцами. А тем, кто изменяет своё сознание наркотиками, ловит лайки за голые ляжки и колет татуировки, какого бы цвета кожи они ни были, место в компосте. Не важно, на КАМАЗе он песок ворует, гамбургерами в Майями торгует или по австралийскому бушу гоняет за кенгуру. В нашей иерархии правят самые светлые умы человечества, они – стратеги. На тактическом уровне – орден рыцарей, всадники, блестящие эрудиты, смелые и энергичные. Обслуживать всех будут самые скромные, добрые, честные работяги. Ты – амазонка. Ты можешь и должна стать одной из тех, кто принимает решения. Будущее должно быть только у лучших. Европа уже вся в струпьях, выродившиеся бюргеры с агрессией не справляются. Есть способ отделить жизнеспособное и думающее общество стенкой безопасности от человеческих отбросов, даже если они гоняют на Ferrari. Тем более от одного кальянного клуба до другого. И ржут как кони под капотом. Отделить. И спустить воду. Лена, тебе кровь твоя уже велит быть избранной. Забудь о том, кому двух сроков мало. Он далеко, он женат. А мы с тобой уже в пятницу поедем в Санкт-Петербург, а потом – весь мир у наших ног. Я бы не пришел сюда забрать тебя с уровня тетрис, что скоро поглотит океан Тетис. Оставь мёртвых хоронить своих мертвецов. Оставь рядовым их ряды. События, что скоро начнутся на этой планете, отделят овец от козлищ, зерна от плевел. А на спасительном плотике места немного. Решайся. Ты с нами?

Досье, составленное аналитиками Федеральной службы безопасности на Елену Кочетову, не ошиблось. Она, действительно, соображала быстро. И кадровый разведчик заметил бы, что она выдала себя лишь одним. Полным отсутствием эмоций. Непробиваемым равнодушием. Её вербовщик кадровым разведчиком не был. Зато был проходимцем и опытным психологом, задатки чего мелькали с юности. Ну же, Лена!.. Неужели ты ничему не научилась в своём театре? Только не бей его японской палочкой в сонную артерию, это ты ещё успеешь. Нет, заплакать не получится, глаза высушил гнев. Зато всё остальное… Её черты исказила трагическая гримаса, между бровей легла складка, ноздри затрепетали. Отвернуться, выдохнуть, зажмурить глаза, потереть пальцами у переносицы. Облизать губы. Так. Пожалуй, сойдёт.

– Я согласна, – произнесла она покорно. – Что я должна сделать?

– Я уже сказал тебе. Нужно восстановить твою старую курсовую via dolorosa на Никольской улице. Сколько тебе потребуется времени? Когда ты будешь готова, поставь квартиру на охрану, заплати вперёд коммуналку, на твою карточку сегодня же я отправлю необходимую для подготовки сумму. Возьми заграничный паспорт, следующая наша остановка – Хельсинки. Ну, и теперь самое главное, поскольку ты уже сказала «да»… Скажи его ещё раз.

Олег, не стесняясь офисного планктона на бизнес-ланче, подошёл к её стулу, присел на корточки, взял её правую руку в свои и поднёс к губам.

– Леночка, Лена… Елена Прекрасная. А ещё лучше – Низа. Гречанка, как и ты. Та, что помогла покарать Иуду, предавшего Христа. NISA. Так называется и фирма, что нас приглашает. Крупнейшая структура под эгидой Государственного департамента США… Но начало было положено ещё до царя Хаммурапи. Всё узнаешь! Не сомневайся. Это не авантюра, не концерн «мыло и пилюли». Всё всерьёз. Ну а самое главное… Лен, поверь. Я бы не появился здесь, если бы не думал о тебе все эти годы. Выходи за меня. Вот так пальцы надо складывать… Треугольник. Этот наш тайный знак. Как знамение креста. Нас обвенчают в соборе святого Павла в Риме.

Вот это был уже перебор. Она судорожно сглотнула и погладила его по начинающей лысеть макушке. Зубочистку она уже изломала на пять частей.

– Олег, мне надо подумать. Дай мне визитку, я тебе позвоню. Курсовая дома, её просто надо найти среди всех папок. А в Питер поедем. На Сапсане. Возраст сказывается, знаешь ли… Спать предпочитаю в своей постели.

Из ресторана они вышли как ни в чём не бывало и оправились каждый в свою сторону, расцеловавшись на прощание как коллеги и товарищи по студенческой картошке. На небе громоздились сине-белые пенные тучи, в воздухе явно накапливалось электричество. Ледяной июнь, позавидовав маю с его негативными титулами, рвался называться самым мокрым за историю наблюдений. Так что в быстром шаге, каким Лена припустила домой, никто бы не усмотрел спешку вне увязки с погодной угрозой. В какой-то момент на углу возле храма святой Троицы на Грязех журналистка притормозила, рука ощупью нашарила очечник, а в нём – флэшку. С курсовой работой о разметке греческими монахами будущей Никольской улицы. Этот студенческий опус она за год или полтора до того нашла в домашнем архиве, перепечатала и превратила в полноценную статью для журнала. Правда, не опубликованную за недостатком времени бегать по редакциям Geo и «Вокруг света».

«Вот сволочь… Хотя из нас двоих ещё бабка надвое сказала, кто кому больше сегодня соврал. Третий срок Марка – вот где был момент истины. Не подруга жены звонила, нет… Ты, Олежек, твоих грязных лап дело. Текст-то один к одному. Они с супругой на третий срок, дескать, а ты, если посмеешь ещё раз встретиться, прощайся с жизнью… Провокатор. Так… Так… За два дня вторая попытка меня завербовать. Перебор, ребята. Всё-таки, я пока ещё журналист. Мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино. В нашей студии ещё и не таких перцев раскалывали. И с предложением этим, женишок нашёлся!.. Грубо работаете, грубо. Второй мужик на меня зарится за двое суток. Не было ни гроша, да вдруг алтын…»

Пока её рука шарила по сумке, ткань подкладки за что-то зацепилась. В манжете кожаной куртки, прямо в шов, была воткнута булавка с крупной головкой. Второй «жучок» она вытащила из-под пряжки ремня на сумке.

«Ах так!? Азазелло недоделанный, то-то ты на коленки присел. Нары тебе, а не планету чистить, аристократ духа. Только бы он был доступен…»

Влетев в свой двор, она первым делом воткнула оба жучка под кору старого развесистого ясеня. После едва не за ворот вытащила соседа Ваню из салона доисторического Форда, где он в сотый раз ваял авто комфорт.

– Ванька, мобильный дай!.. На пару емс, не разоришься. Не в Иран. Как ответ придёт, просто на мой номер перешлёшь.

Самопровозглашённый пророк, он же писатель эзотерик, он же Ваня, почёсывая курчавый с проседью затылок, не без опаски поглядывал, как его очаровательная ведьма-соседка набирает короткий текст. От десятирублёвой монеты в качестве компенсации он благородно отказался.

«Георгий Михайлович, здравствуйте! Прошу назначить мне встречу, это срочно и важно. Ответ емс на этот номер. Лена Кочетова».

Медленно остывая, вернулась к ясеню, забрала шпионскую технику и пошла домой. Тщательный осмотр одежды и выворачивание наизнанку всех карманов и сумки новых находок не дали. Немного поразмыслив, вынесла на лоджию старенький, ещё бабушкин громкоговоритель, включила на полную мощность радио первой кнопки, а обе булавки пристроила в ящики с луком и помидорами. На здоровье, ребятки, слушайте про простатит. Скоро ошалеете. Тех, кто за ней следит, сначала сгоряча она хотела послать вместе с колесом Мерседеса, припаркованного у клуба «Белый лебедь» в увлекательный тур по московским пробкам. Но после передумала: слежку надо привязать к месту, а дома сидеть она точно не собирается. Маленький рюкзачок её опытные руки собрали для двух-трёхдневной поездки за четверть часа: изящные лодочки на дно, платье из тонкой ткани, болоньевая куртка, что сворачивается в узелок, минимум косметики, документы, испанский нож, что не зазвенит ни в какой рамке… Всё остальное можно купить за деньги. Смартфон и внутренний паспорт останутся дома. У заграничного скоро закончится срок действия, и им точно можно будет пожертвовать. А уверенности в гармоничном и тихом завтрашнем дне бывалому репортёру интуиция уже не обещала.

В половине седьмого вечера пискнул мобильный. Сообщение от Вани.

«Где в прошлый раз. Как успеешь». В прошлый раз с генералом сразу трёх силовых ведомств, кого знакомые по командировкам журналисты звали за глаза дядей Гошей, она случайно встретилась на юбилейном вечере Союза офицеров в писательском ресторане на Большой Никитской улице. Точного времени отставной разведчик по понятным причинам не назвал. Значит, надо ехать сразу и ждать его там. Вымыв голову, сменив джинсы на маленькое чёрное платье и более или менее удобные для ходьбы туфли, она засунула свой рюкзак в гардероб, сообщила маме по телефону о планах пойти в кино и поставила квартиру на охрану. Заодно и проверим, как она действует.