Текст книги "Блеф во спасение"

Глава 6
«Разве, чтоб чувствовать себя живым, надо сидеть в подвале?»

Коротко стриженые седые усы и бородка конкистадора, тяжело лежат на подлокотниках руки, сбоку от стола пристроена трость… Но глаза! Блеску их позавидует юноша, они улыбаются, они ласково поддразнивают сеточкой морщин в уголках. Улыбка генерала сдержана, но она светится. И улыбка эта гарантирует безопасность, обещает, что вместе мы во всём разберёмся.

Эту хорошенькую женщину, укравшую где-то у юности лишних пару десятков лет, слуга царю и отец солдатам-журналистам знал ещё с прошлого века и неспокойного миллениума. Когда на теплоходе, везшем председателя правительства из Саратова по Волге к ельцинскому указу об отставке, один из телевизионщиков свински напился и как бы в шутку стал дёргать молнию на спине платья Лены, он, начальник пресс-службы, был обязан вмешаться и тихо сунуть мерзавца в каюту. Но как офицер он был должен защитить честь дамы, тем более, ничем к себе дурное отношение не провоцировавшей. Двое коллег Лены, корреспондент ТАСС и обозреватель другого агентства, осетин, у кого чесались руки скинуть пьяного телевизионщика в Волгу, подошли к нему за советом. Мы же с премьером! Что делать? Скандал недопустим. Но и смотреть, как Ленка жмётся спиной к стене, чтобы пошляк не дотянулся до неё, было уже невыносимо. «Вы ведь все на работе тут, так? – бесстрастно заметил генерал, – вот и сделайте так, чтобы он не смог работать. Вообще». После того, как за ним закрылась дверь кают-компании, сотрудник ТАСС шепнул коллеге-обозревателю: «Алан, убей Каблукова!». «Каблуков! – тот обнял телевизионщика за плечи – пойдём, выпьем?». Никогда не оскорбляйте женщину в присутствии умного кавказца. Он вас не будет резать кинжалом. Он просто напоит вас до полусмерти. А сопротивляться осетинскому тамаде бессмысленно. На следующий день Каблуков не мог даже смотреть прямо в камеру и составлять слова в предложения. Освещение визита председателя правительства в Казань телекомпания не получила. Виновник был уволен.

Слушая рассказ Лены о её злоключениях в последние два дня, генерал Александров не узнал практически ничего нового. Но показания подопечной были весьма полезны деталями и её собственной исключительной смекалкой и наблюдательностью, удивительными для человека без оперативной школы. Даже окошко на лоджию догадалась открыть, чтобы при необходимости её жучки можно было бы изъять, не снимая квартиру с охраны. Надо же!..

– Досталось тебе, перенервничала? – он пододвинул проголодавшейся журналистке тарелку с фирменным для писательского дома филе судака, – не буду тебе обещать, что всё позади. Кое-что объясню. И представлю кое-кому. Первое. Сейчас мы с тобой поужинаем, поговорим, а потом ты спокойно на нашем такси одна поедешь домой. Не волнуйся, глаз с тебя уже не спустим. Это правильно, что твой домашний компьютер не подключён к интернету. От соседей или из Тургеневской читальни на сайте РЖД купи билет на Сапсан в бизнес-класс на пятницу на полвосьмого утра, место 41. На твою карточку NISA уже послали 48 тысяч рублей. Нам надо было отследить единичную транзакцию, теперь все вторичные дочерние счета Гораева, обеспечивающие оборот психотропных веществ, взяты под контроль. Деньги трать, они твои. На ту же сумму тебе выписан аванс управлением планирования специальных мероприятий Федеральной службы безопасности. Документ завтра увидишь и подпишешь. Поздравляю, будущий товарищ капитан. Добро пожаловать! Когда с этой историей расквитаемся, поступишь в моё распоряжение. Будем вместе думать, как информационную оборону страны укреплять. Согласна?

– Ой, да я… Я ведь без работы. Служить отечеству рада была. Решила так, – почувствовав тёплую крепкую ладонь генерала, аккуратно пожавшего ей руку, Лена в первый раз за всё время едва сдерживала слёзы, – но как же, честь и почёт, но жить на что? Поняла, меня вербуют сволочи эти. К вам за помощью. А тут так. Не ожидала. Спасибо, Георгий Михайлович. Думала я, хотела просить вас ближе к осени, чтобы помогли устроиться на работу. На радио, наверное, обратно. Но тут всё сложилось иначе. Интереснее, точно. Пока не верится. В голове не укладывается. Служу России, товарищ генерал!

– Вот, так-то лучше! – улыбнулся кадровый разведчик её последней фразе, произнесённой уже твёрдо, с весёлым металлическим звоном, вместо пачки перепуганного девчоночьего заикания. – Радио, говоришь? Я тебе так отвечу. Разве для того, чтобы чувствовать себя живой, надо непременно сидеть на Яме, имея три эфира в неделю про ржавые трубы и индексацию пенсий? Это смешно! Теперь о том, что для тебя означает это новое. Наши сотрудники, нелегально работающие за границей, получили сведения о том, что в стране готовится государственный переворот. Но не обычный майдан, а что-то вроде мировой революции. Только морковкой на верёвке теперь будет не абстрактное счастье человечества, а его спасение от космических угроз и хорошая погода. Бред? Конечно. Но люди легко верят в мечту.

– И кто же эту муру нам подсунет так, чтобы поверили? И во что нам всем предлагается поверить?

– Рабочая группа операции «венец» введёт тебя в курс дела завтра утром. В двух словах речь вот о чём. Всякое тело центр уязвимости. Ювелиры издревле, зная, где он у алмазов, раскалывали твёрдый минерал одним ударом. Для человека это солнечное сплетение, известный боевой приём. Наша планета расколется как орех, если попасть в конкретную зону. Предотвратить это можно, зная, где эти зоны находятся. Не только стыки континентальных плит. Древние знали, оставили нам это знание-подсказку. Чтобы держать человечество в страхе, некая секта, пригретая нашими заокеанскими партнёрами, начала охоту за носителем этой информации. Материальным. Где его найти, на сегодняшний день не знает никто. Кроме тебя, мой очаровательный следопыт. Что-то в этой сказке ложь, а что-то намекает на настоящие точки уязвимости. Не планеты, государства. Вот об этом с тобой и говорил твой однокурсник. Говорил искренне, потому что внутри ситуации перестал отличать реальность от легенды. Ведь поиски тайника, оставленного Софией Палеолог потомкам – это действительность. Но внутри содержится не фантастика, а история религии. Не более того. Во всяком случае, так подсказывает здравый смысл. Сохранить его – твоя главная задача.

Лена безо всякого лицедейства вытаращила глаза так, что у официанта, подливавшего ей белого вина в бокал, дрогнула рука, капли упали на рыбу.

– Лейтенант, брысь отсюда… Не видать тебе зачёт! – сказал ему дядя Гоша грозно, и парня сдуло. – Сегодня в больнице наставник твоего диплома пришёл в себя. Ему был задан вопрос, сколько тайников оставила в керамике великая княгиня София Палеолог. Он указал глазами на икону. Это была Святая Троица. Вторым вопросом было – чья дочерняя научная работа ближе всего к алгоритму поиска главного хранилища артефактов. Доцент Шинкарев скончался два часа назад, не приходя в сознание. Вскрытие показало наличие яда, близкого по составу к препаратам, используемым в стоматологии. К его наработкам незадолго до этого проявлял интерес ваш третий сокурсник. Но, поскольку все свои наработки доцент включил в книгу, врагу он был уже без надобности. Зато легко как специалист мог бы догадаться о скрытой цели домогательств и поиска. Так что стал опасен, и Гораев его просто устранил. Оставалась ты. Не скрою, некоторые коллеги настаивали на проверке версии вашего сговора. С учётом твоего портрета в полный рост. В купальнике. У него на экране блокировки смартфона. Твоя мне емс вопрос закрыла. А пока твоя курсовая работа не попала Гораеву в руки, риск был минимален. Фролов сохранил наработки нашего фигуранта-противника, поскольку затронутые там эпизоды перекликались с его собственной диссертацией, использовал их даже как консультант сериала «София». А вот ты всё утащила на дно морское – ушла из профессии в журналистику. В больнице наш сотрудник спросил у профессора: кто может пока вас заменить, ведь времени было – двое суток до лунной фазы, указанной в первой части послания великой княгини.

Слушая генерала, Лена почти увидела, как пожилой человек, напрягая последние силы, продираясь сквозь невесомость обезболивающих и синеву полуобморочного состояния, закрывает и открывает глаза на вопросы своего посетителя. Мужчина? Глаза открыты. Женщина, правильно. Имя на букву А, Б?… Значит, Е. Екатерина, Елизавета? Дежурный медик пожирает глазами следователя. Огромной удачей оказался тот факт, что профессор вёл дневник. Именно оттуда стало известно, с кем он связывался и по какому поводу. Его ученица Елена Кочетова была упомянута там в связи с умением изложить все шаги научного поиска не тяп-ляп, а квалифицированно и увлекательно. Но в перечне лиц, чьи имена там попадались, было ещё одно на букву «Е».

– Третья часть в Питере? – догадалась Лена, – Гораев меня за этим туда потянул? Каштаны из огня таскать. Приказываете ехать – поеду. Но любой приказ должен быть понят, чтобы исполнение стало осмысленным. Зрячим.

– Быстро учишься, – похвалил генерал, – купить билет, ещё не значит ехать. Ты позвонишь Гораеву и сообщишь, что приобрела его сама. Девочки бывают растеряшами. Это добавит ему забот, собьет с ритма: место рядом надо срочно выкупать, закрыть текущие дела, договориться на счёт финского паспорта для тебя. Это отвлечёт его, а мы выиграем время. Где сейчас твоя курсовая работа с описанием остановок страстного пути Никольской улице?

– В печке на даче была. А потом в компостной яме вместе с травой и углями. Ещё с прошлого года. Газет мало, макулатуру жгли, – доложила без пяти минут капитан. – газетный вариант – на флэшке. В ноутбуке – стёрла. Но если моему однокурснику надо отдать именно старую курсовую работу, за подлинник можно выдать нечто очень похожее, но не настоящее.

– Говори, говори… – генерал с удовольствием отметил, что не ошибся в своей протеже. Ещё не приступив к обязанностям официально, играючи, без напряжения, нащупывает интересные решения. Работает с фантазией.

– Напечатать её на старой бумаге, на машинке. А содержание я сама же подправлю… Немножко. Фильм был такой, The ninth Gate[26]26
  «Девятые врата», фильм Романа Поланкски, снимавшийся в Испании и Португалии


[Закрыть] помните, по книге Артура Переса-Реверте, его снял Роман Полански в 1999 году, главную роль играл Джонни Депп. Торговец букинистическими редкостями по заданию некоего психопата ищет труды по чёрной магии… Часть гравюр в них были нарисованы самим дьяволом. Собрав подлинники, можно было попасть за те самые девятые врата. Но богатому сумасшедшему досталась подделка. Вот! Мы просто пустим противника по ложному следу. Но там – много. Машинку печатную механическую мы то ли продали, то ли выкинули…

– Умница. Приступай к работе. Вспомни только, на чём ты печатала свой диплом. Вариант с дезинформацией получишь в папке с тесёмочками. К завтрашнему вечеру. Даже лента чернильная с копиркой найдутся. Сегодня прочти сама свою курсовую внимательно, ничего пока не правь. Предложи, посмотрим. И ещё… Ближайшей ночью кирпичи в Петропавловском соборе извлекут из кладки северной стены. – генерал сделал знак официанту, – за тебя, за твой дебют! Звёздочки обмоем в своё время. Потом закроют собор на реставрацию. Мышь не проскочит. Пока ты вместе с фигурантом будешь по периметру искать щели и бдительность его усыплять, в Москве содержимое изучат специалисты. Завтра в урочное время с прибором Леонардо реперные точки via dolorosa пройдёшь и осмотришь во время прогулки по Никольской улице. Снабдим тебя для достоверности одёжкой хипстера и туристической картой. Вместе с куратором и телохранителем. По совместительству ещё и личным таксистом.

Лена повернула голову на движение воздуха и появившуюся справа от неё тень. Поздоровавшись за руку с генералом, за их стол присел горбоносый мужчина с военной выправкой и бритой головой. Журналистка подумала, что на весь дубовый зал ресторана должен сейчас быть слышан стук её сердца.

– Позволь тебе представить, Лена. Подполковник Келебдаенен, УПСМ ФСБ. Вы познакомились третьего дня не благодаря, а вопреки теракту. Миш, эту милую даму профессор Фролов хотел тебе рекомендовать как эксперта, что поможет разобраться со странным кирпичом с твоей дачной мансарды.

Михаил молча кивнул, тихо улыбаясь. Видя лишь её голубые глаза.

Сколько времени прошло? Сутки, неделя, целая жизнь? Психолог, что жила этажом ниже Лены, объяснила как-то, почему в первый вечер отпуска у моря нам кажется, что загораете тут давным-давно, а перед отъездом домой – что пробыли на курорте всего ничего. Человеческая память копит эмоции и из них состоит. Однообразие склеивается, проваливается в пустоту, как слои в первобытной компьютерной игрушке «тетрис», время летит незаметно. Ну а за мельканием событий, впечатлений, сменой картинок оно растягивается. С момента, когда Михаил привёз за рулём такси свою будущую напарницу на Чистые Пруды домой из Клуба литераторов, земля обернулась вокруг оси всего дважды. Но за это время произошло столько всякой всячины, что у неё не было возможности остаться наедине со своими мыслями.

Вот и сейчас, спустя 24 часа 47 минут таксист» Михаил вёз её из неприметного здания в глубине таганских переулков домой отсыпаться. А у неё наконец-то появилась возможность остаться наедине со своими мыслями. Если хочешь сделать из женщины врага, напомни ей о том, что её не любят. Удостоверение капитана ФСБ лежало у Елены Кочетовой в сумке. Крепкая охранная грамота, козырная карта в рукаве и голова медузы торгоны одновременно. Эта «ксива», иначе называемая документом прикрытия, дала ей моральную и правовую силу отомстить не только за бардак в родной стране, но и за собственное задетое самолюбие. У воришки чужих конспектов обнаружилась яма вместо принципов, куда его же жадность до почестей слила все возможные нарушения табу. Недопустимо строить благополучие за счёт смерти других, даже если опосредованно цепочка реализации людоедского проекта очень длинна: через стоматологическую аптеку до фармацевтической зачистки сел Африки. Нельзя служить тем, кто твой собственный народ собирается «прореживать» физически на основании пакета умозрительных критериев. Нельзя в вагон метрополитена запускать живую бомбу, чтобы заставить замолчать о твоих намерениях твоего же учителя. Преступник, пробу ставить некуда? А разве мало таких, кого безнадёжность, потеря работы, бессилие и отчаяние кидают в пропасть таких же мыслей – проредить, выгнать, разогнать… Геноцид суть порождения голода и безысходности. Крайняя степень толкотни за место под солнцем, борьбы за выживание с себе подобными. Была бы рекламная акция теодоритов «вступайте в наши ряды» громогласной, за ними устремились бы миллионы озлобленных и усталых. И это бы назвали тем же явлением, что было осуждено трибуналом Нюрнберга в середине сороковых. А печально качать головой и сказать. Нет, это не метод. Негоже делить людей на годных и не годных. Чистых и грязных, порочных и праведных… Бог разберётся, не мы. Но такой ответ способны лишь аристократы духа. И толпа разорвала бы их, несогласных с мнением большинства. С воплем «распни его», убери их…

Ох, философы и социологи, где же вы были, когда на сто двадцать душ сразу сокращали творческий коллектив телеканала «Культура», оптимизируя его в соответствии с разработкой эффективных менеджеров? Хлеба, зрелищ. Не надо учить студентов-журналистов думать. Тающая от сладострастия со словом «Америка» на устах заведующая профильной кафедрой крупнейшего частного вуза, готовящего телевизионные и радийные кадры. Интервью – это изобретено в Штатах, в нашей стране журналистики нет, брать интервью у кого попало нельзя, лишь у публичных фигур или носителей общественно значимых сведений, журналист не имеет права на высказывание собственной точки зрения!.. Этому доктор наук учила студентов по четыре года. Зато уже на государственном экзамене там, недалеко от Андроникова монастыря, Лена как член комиссии была вынуждена молча сдерживать горечь. Было от чего быть обескураженной в отношении нового поколения кадров прессы! Не на вступительном, а на выпускном испытании юноши и девушки не знали, что за радиостанция вещала во время Великой отечественной войны в СССР. Кто такой Ленин. Как называется старейшая газета Великобритании. Почему не выгнали взашей редактора на звёздном телеканале, что пропустил фразу: «бывших врагов Украину и Польшу объединила взаимная ненависть к России»? Ребята, преступно информационную политику делать неряшливо.

Для кого вообще работает журналист? Если на заказчика, на фирму, это уже другая профессия. Это называется пиар. Журналист служит всегда только своему народу. Редакции лишь обеспечивает его заданиями, актуальные темами для расследования и доклада конечному потребителю – зрителю, читателю или «дорогому радиослушателю». Условности здесь не допустимы. Право слова в средствах массовой информации обязывает к правде. А раз у каждого она – своя, выбирай то издание или компанию, чья концепция не противоречит твоей профессиональной совести. Собирай букет фактов и подводи людей к тому выводу, что выстрадал сам. Наверное, эти modus mentali,modus operandi Сказались настолько «немодны» в видении эффективных менеджеров у руля государства, что её и таких, как она отстранили от дел. Лишив миллионы у приёмников и экранов умного диалога, иммунитета против вируса для масс, называемого обучением думать, анализировать и решать самостоятельно вместо тупого соглашательства с готовыми озвученными выводами грубой пропаганды. Эффективные менеджеры, торговцы наркотиком для умов, они и разрушили последний редут защиты от идеологии теодоритов. [27]27
  Образ мыслей, образ действий (лат.).


[Закрыть]

Уж точно их мелких недоучек, чей марш был временно прерван приговором Нюрнберга.

Если хочешь сделать врага из женщины… Лена помнила слова о том, что её любимый и единственный не намерен участвовать в её судьбе, мирно соглашаясь признать её потерянной для себя ради существования в Ашхабаде с супругой в соседнем помещении и жалованием госслужащего. Теперь, со своим мандатом в кармане, она больше не была обречена на прозябание безволием того, кто предал её надежды. И старая обида начала сквашиваться в презрение и брезгливость. Если бы мерзавец не напомнил, что её бросили в беде, возможно, она могла быть по отношению к нему менее беспощадной. Теперь же ни азиатский сиделец, ни бывший однокурсник не заставят Лену отступить. Одного она уничтожит морально, другого постарается закопать физически, опасного психопата, свихнувшегося на людоедской теории. Тем более, что клин для выбивания клина из сердца, кажется, появился.

Вот он, усталый до крайней степени, стойкий оловянный солдатик. Ни ухаживания, заигрывания, даже крылом не пытался чертить, как все мужики. За двое суток – ни одного лишнего слова или жеста. Только однажды, тонко уловив, что она начала на него по-женски дуться, ласково улыбнулся, сказал: «мы на линии огня». И снова его эмоции и чувства за опущенным забралом: внимателен, собран, подтянут. А Лена догадалась: расслабляться нельзя, всё потом… Что это «всё потом» обязательно произойдёт, не зыбкая надежда. Не самообман. Между ней и Михаилом словно образовалось электрическое поле высокого напряжения. Объективно, это не самовнушение стосковавшейся от одиночества женщины. Намёк, переливчатый и легчайший, как обрывок паутинки в осеннем лесу, ей сделал кадровик управления, когда проверка на детекторе лжи показала всплеск на вопросе о знакомстве с действующими офицерами. Умнейший всезнающий хранитель личных дел сделал очень просто и красноречиво: показал новой сотруднице тугую папку с фамилией Келебдаенен, положил сверху её собственное досье и с улыбкой накрыл их ладонью. Почему обычная тщательная проверка, которая для новобранцев государственной службы и особых подразделений шла, как правило, не менее полутора месяцев, для Лены оказалась стремительной, её не очень удивило. За долгие годы командировок с делегациями высшего уровня похожий «рентген» её безупречная репутация проходила столько раз, что справки об отсутствии заграничных любовников у её бабушки подшивали с ксерокса. Спортивная подготовка? Лена, кандидат в мастера спорта по стрельбе из мелкокалиберного пистолета, шалости ради, выбила мишень «крестом» девяток, но Михаил вовремя вмешался в ситуацию. Зачёт. Нормативы современного ГТО оказались ещё смешнее: пол она достала не пальцами, а всей ладонью. Остальные испытательные дисциплины заставят её попотеть на тренировках, рукопашный бой сдать не просто. А вот кто будет тренером? Если чудеса бывают, пусть будут жирнее и гуще. Влюбилась ли она в него, когда, он, Михаил, сложив на груди мускулистые загорелые руки, наблюдал через её плечо за быстрым ростом числа очков по результатам тестов на уровень интеллекта? Или когда смотрел в «трубу» за результатом стрельбы. Не хвалил, не поддразнивал. Но было видно – рад. И даже, кажется, горд. Уже влюбилась?.. Наверное, ещё нет. Другое важное появилось в её душе. Хотела ли она теперь увидеть Марка, почувствовать его дыхание у своего лица, услышать голос? Наверное, уже нет.

Мысль, как мячик от теннисной сетки, отпрыгнула из середины среды в тот момент, когда трижды генерал дядя Гоша, царапнув её кожу жёсткой бородкой, на пороге Центрального дома литераторов расцеловал в обе щеки и посадил в жёлтую машину со светящимся рекламным гребнем на крыше. В течение ближайших пары часов она из изящной светской кошечки в чёрном платье а la Сосо перевоплотилась обратно в спортивную девчонку, не спеша придирчиво прочла переснятый на цифровую камеру ещё давным-давно тот самый злосчастный курсовик, что послужил растопкой дачной печке. Изучив и восстановив в памяти и его версию, переработанную для газеты, красным шрифтом впечатала предлагаемую фальшь. Сохранила на флэшке. Глянув во двор с лоджии, махнула рукой соседу-художнику, выгуливавшему по дождю сварливого «крысиного терьера» по кличке Сэм. Истинная родословная пса отдавала чисто собачьим «дворянством», однако тявкал он весьма надменно. Хозяин, художник-портретист из квартиры снизу, таинственно красивый эхом древней крови в своём точёном ассирийском облике, ворча на чихание зависающего трафика, помог ей купить билет на скоростной поезд. Гораеву о совершённом действии она сообщила через WhatsApp[28]28
  Известный сервис почтовых сообщений, голосовой связи и чатов.


[Закрыть] по указанному в его визитке номеру со своего смартфона, таким образом даже не «засветив» основной мобильный. Как и проинструктировал куратор. В конце концов, это даже удобно: выполнять команды, зная, какой цели ты служишь. Не шагом марш, примкнуть штыки. А играя на клавишах мотиваций поведения, стреляя точными фразами, ловя в прицел намерения, утюжа мозг и нервы противника уверенностью в своих знаниях и силе. И всё время будет рядом он. Напарник, командир, куратор, телохранитель. Мужчина.

Что за концерт для фортепиано с оркестром пришёл в явь утром прямо из её сна? Знакомое что-то очень… В музыкальных произведениях Лена не очень-то разбиралась, хотя слухом и голосом обделена не была. Надо будет напеть кому-то, кто понимает. Даже интересно: Моцарт? Вряд ли. Но точно не Рахманинов. Первый раз собираясь на новую работу, журналистка совсем не волновалась. Так бывает. Если новая мебель, купленная вчера, в глаза не бросается, если кажется, что она тут стояла всегда, значит, на своём месте. И удивительный покой в душе, как сказал бы поэт, посреди смятения бури, это тоже хороший знак. Женщина, кому за последние полгода доставалась лишь горечь разочарований, безысходность проблем и нужда, наконец-то обрела почву под ногами и мир в душе. Старое, больное гангреной, угасало позади.

Около девяти утра из Дома старых большевиков вышла, покачиваясь из стороны в сторону на артритных ногах, худенькая еврейка преклонных лет. В кожаных перчатках, длинном старомодном плаще и плоской шляпке. Шаркая и часто останавливаясь, она опиралась на зонтик-трость. На сгибе руки у неё висела весёленькая голубая сумочка из искусственной кожи. Тёмные круглые очки, из-под шляпы торчит крашеная шевелюра, голова чуть подрагивает как при болезни Паркинсона. Возившийся с автомобилем полноватый мужчина поднял голову и пожелал ей доброго утра. «Здравствуйте, Ванечка!» – громко проскрипела дама и двинулась через проходной двор.

Ошивающийся второй день в переулке парень, кому, наверное, никак не удаётся дождаться своей очереди в распределителе путёвок в учреждения летнего отдыха дошкольников, проводил старуху глазами и потерял интерес к этому эпизоду. Однако, странно, что блондинка с верхнего этажа, за кем ему поручено следить, так и не собралась выйти из дома. А почему у неё до ночи работает радиоточка, и вовсе полный идиотизм.

Пожилая еврейка вошла в метро «Тургеневская» и мгновенно исчезла в хаотичном движении офисного планктона. Час пик, пересадка. Кажется, уже можно расслабиться? В здание со слепыми окнами где-то в глуби переулков Таганки дама вошла твёрдым пружинистым шагом и с облегчением стянула с головы ужасное сооружение, под которым, кажется, успели завестись вши. С Ванькой, подумала она с усмешкой, тоже удачно получилось. Сосед привык к её актёрским экзерсисам и реагирует на них вполне органично и буднично. Так же привычно стерев грим салфеткой, Лена вытащила из голубой сумки паспорт и протянула в окошко бюро пропусков. По лестнице к турникетам у контрольного поста уже спускался к ней навстречу встревоженный напарник.

– Лена, привет. Ты великолепна, Сарра Моисеевна!.. Давай шустро в отдел кадров кабинет 23. Потом на совещание, есть новые вводные. У нас сегодня очень много дел. Работаем в режиме ошпаренной кошки. Флэшку!

Михаил взял брелок с «кощеевой смертью» и через ступеньку унёсся обратно вверх по лестнице. Потрясающе. Как будто они вместе уже лет сто.

Как много решит этот день, как много разрушит. Бесконечно долгий день самого дождливого июня за всё время наблюдений. Он, казалось, копя злые тучи в углу голубого небосвода, подсказывал Лене: верить очевидному сегодня такое же заблуждение, как и ориентироваться на прогноз погоды, что озвучивают по телевидению улыбчивые барышни с плохой дикцией.

Клон полковника Дубровина, которого от настоящего с огромным трудом отличить смог лишь его друг, с кем, разве что, в одном гробу только не лежали, появится на единственном совещании и будет закован в наручники ровно в тот миг, когда это понадобится для дела. Хотя переход им государственной границы был зафиксирован ещё месяц назад. Зная, каких организационных и финансовых вложений требует подготовка двойника, разработчики деталей операции «аквариум» русский резидент в Оттаве Отто Келебдаенен и настоящий Александр Дубровин предупредят руководство о серьёзности намерений заокеанских «друзей».

Что есть наша жизнь? Миг между прошлым и будущим. Иногда день, прожитый без эмоций и впечатлений, кажется мигом. Иногда одни сутки способны вместить вселенную. Этот бесконечно длинный день закончится ещё очень нескоро… Как некалендарный XIX век, что не поместится в своё столетие. Как некалендарный век XX, что сжался до семидесяти семи лет.

Заговор против государства и его граждан. Просвещённых, начитанных и умных. На каких дрожжах он может быть замешан? Коррупционные дела, которым не дают ход. Информация, которую скрывают. Мечта, к которой стремится всё человечество. Романтизм. Сказка. Какие мы всё-таки ещё дети. С нашим обострённым чувством справедливости и желанием получить в руки волшебную палочку. А что есть взрослость? Здравый смысл и хладнокровие. Которые не позволят эмоциям сорваться в пляс и натворить глупостей. Не пойти за педофилом-провокатором, который манит нас конфеткой в тёмный подъезд. Здравый смысл. Сохранить его, находясь внутри сказочных декораций, не так легко. В этом – главная задача.