Текст книги "Под небом Индии"

Глава 16

Сита

Тронный Зал. 1927 год

Сите было скучно. Просто невероятно скучно.

Дарбару[13]13
  Празднество при дворах индийских махараджей.


[Закрыть] не было конца. Шикарно одетых членов монаршей семьи и землевладельцев представляли королю. Главный зал дворца ослеплял роскошью. Слуги обмахивали сановников опахалами или, стараясь угодить любому капризу и раболепно кланяясь, разносили напитки и закуски.

Сита ждала этого дарбара всю неделю. Благодаря ему у нее появилась возможность вырваться на день из монотонного существования, из-под надзора гувернантки, следившей за каждым ее шагом. И какое-то время девочке действительно было тут интересно. По крайней мере, это было что-то новое. Однако теперь она скучала.

Родители исполнили обещание, данное Сите после ее неудавшегося побега: они принялись за подготовку к ее браку. Девочка же втайне готовилась к новому побегу. На этот раз она ни в чем не станет полагаться на волю случая. Она уже украла деньги, предназначавшиеся ей на приданое, – на следующий же день после того, как мать сказала, что Сита выйдет замуж за того, чей гороскоп совпадает с ее гороскопом; лишь тогда девочка осознала, что угрозы родителей вполне реальны. Повелитель Вишну косился на нее, пока она доставала ключ от сейфа из-за его святилища. Сита прокралась на цыпочках в кабинет отца, когда точно знала, что его нет дома, а мать и слуги, включая гувернантку, легли вздремнуть после обеда. Совершив дерзкую кражу, девочка спрятала деньги под кроватью рядом с книгами. Там они будут дожидаться момента, когда ей придет время бежать в город. Оказавшись там, Сита пойдет в школу для девочек: она слышала, что ей управляют монахини-миссионерки. Теперь осталось лишь выбрать время для побега.

Когда их пригласили во дворец, Ситу охватило любопытство и она решила отложить свой побег. Теперь она жалела об этом. Королевский дарбар не слишком отличался от пудж[14]14
  Один их главных религиозных обрядов в индуизме.


[Закрыть], которые родители проводили дома; тот же протокол, та же торжественность – только в гораздо бо́льших масштабах и с кричащей роскошью.

Великолепие Тронного Зала, в котором проходил дарбар, Ситу даже угнетало. Это словосочетание – Тронный Зал – ее мать произносила таким тоном, что не оставалось сомнений: оба слова она написала бы с прописной буквы. Она едва сдерживала восторг.

Впервые войдя в помещение, Сита открыла рот от удивления. Благодаря огромным окнам с витражами все было залито радужным светом, отражавшимся от роскошных украшений сановников. Казалось, зал окутывает неземное сияние. Ситу изумил сверкающий плиточный пол, покрытый причудливыми коврами. Она с вожделением смотрела на огромный королевский трон с подлокотниками в виде крыльев, изогнутой спинкой, на которой был выгравирован герб, и блестящей обивкой. Справа от королевского трона стоял еще один, почти такой же роскошный; на нем восседал чопорный британский резидент. От жары по его бледной коже струился пот. Слева от короля сидел наследный принц.

Свет многочисленных канделябров отражался от гобеленов и скульптур. Стены, расписанные в стиле барокко, роскошно украшенный сводчатый потолок, высокие гости, соперничающие друг с другом красотой нарядов, – все это увлекало Ситу примерно полчаса. Теперь же она крутилась так, что мать в конце концов ударила ее по руке.

– Не вертись! – громким шепотом увещевала она дочь.

Они находились в женском отделении, расположенном в алькове – круглом балконе с шуршащими бархатными занавесками, – прямо над Тронным Залом. В воздухе витал запах роскоши, сандалового дерева и талька. Повсюду шуршали расшитые золотом дорогие сари, тяжелые и безумно неудобные.

Перегибаясь через край балкона и глядя немного вправо, Сита могла видеть своего отца, сидевшего среди благородных родственников короля, сразу за английскими аристократами и правителями других королевств, приехавшими выразить свое почтение.

Выпрямив спину, отец Ситы с чопорным видом восседал в своем кресле, а его усы, которыми он чрезвычайно гордился и которые каждый день смазывал маслом, покачивались каждый раз, когда слуги взмахивали опахалами. Тело отца было неподвижным.

Когда Сита была маленькой, она с восторгом смотрела, как слуга смазывает и накручивает отцу усы, пока они не начнут блестеть.

«Я могу вам помочь?» – спросила однажды Сита.

«Что ты здесь делаешь?!» – заорал отец, вздрогнув.

Слуга поскользнулся, и масло пролилось отцу на щеки, придав блеск его разъяренному лицу.

Сита улыбнулась.

«По-твоему, это смешно?!» – проревел отец.

Сита со всех ног бросилась прочь и потом долго плакала на руках у айи. Успокоить девочку смог только фирменный пудинг поварихи – молочный, с огромными изюминами.

В самом центре зала плясуны извивались в танце под аккомпанемент музыкантов, однако почти никто не обращал на них внимания; причудливое сочетание звуков, издаваемых фисгармониями, винами, таблами, ситарами и сантурами, сливавшееся с перезвоном браслетов на руках и ногах танцовщиц, служило лишь фоном для главного события – благословения короля.

Другие юные девочки сидели рядом с Ситой тихо и застенчиво; их руки были сложены на коленях, а прически выглядели безупречно.

Волосы Ситы уже успели растрепаться. Новое, купленное специально для этого случая багрово-золотое сари сбилось набок, а аккуратно уложенные в косу волосы падали на лоб жирными пучками, пахшими втертым в них маслом амлы.

От надетых по настоянию матери украшений у Ситы чесалось все тело. К счастью, присутствовавшие в женском отделении служанки то и дело взмахивали большими опахалами, на которых были искусно нарисованы сцены божественных битв; впрочем, они делали это недостаточно часто для того, чтобы создать ощущение комфорта. Сита чувствовала, что пудра, которую ей опять нанесли на лицо вопреки ее воле и по настоянию матери, стекала вместе с по́том.

Девочка сосчитала надетые на присутствовавших короны и мысленно присудила приз за лучший королевский наряд – его получил принц, сидевший рядом с отцом.

«Может ли принц получить приз за лучший королевский наряд?» – спросил бы Кишан, если бы они играли, как делали это раньше, до того как он уехал в школу и все изменилось.

Сита закрыла глаза, стараясь выбросить из головы мысли о брате и его предательстве. Усевшись поудобнее, она вдохнула запах духов, самомнения, пота и праздника. Остальные девочки, даже самые маленькие, сидели неподвижно; их волосы были украшены жасмином, а на запястьях блестели золотые браслеты. Эти девочки выглядели чинными, восторженными и послушными.

– Немедленно прекрати!

Сите на бедро легла тяжелая влажная рука матери. Девочка сама не заметила, что начала покачивать коленями. Лучшее сари матери промокло под мышками от пота, и напоминавшая летний закат мерцающая персиковая ткань стала темно-оранжевой. Лицо женщины блестело от пота. Похоже, ей было так же некомфортно, как и ее дочери. Должно быть, матери сейчас хотелось оказаться в хорошо проветриваемой столовой, где она попивала бы чай с имбирем и кардамоном, закусывая пакорой и следя своими глазами-бусинками за служанками, одна из которых массировала бы ей ноги.

– Ма, мне нехорошо.

Взгляд матери был пронзительным, словно она хотела заглянуть в заблудшую душу Ситы. Она знала, что у ее дочери талант притворяться больной – талант, которому Кишан очень завидовал в те времена, когда они с сестрой были союзниками.

– Найди уборную и, раз уж ты все равно туда пойдешь, умой лицо: у тебя потекла пудра, – а затем немедленно возвращайся, – сказала мать хриплым лающим шепотом. – И не вздумай задерживаться!

Сите не нужно было говорить дважды. Сегодня с ней не было гувернантки – приглашения получили лишь члены их семьи, – так что впервые со дня своего неудавшегося побега она наконец-то сможет побыть одна, не ощущая на себе пристального взгляда гувернантки и не слыша ее тяжелой поступи. Сита наслаждалась свободой. Ее книги – те, что ей удалось стащить у Кишана, и пара томиков, подаренных Мэри, – пылились под кроватью рядом с деньгами, ее приданым, украденным из сейфа в отцовском кабинете. Сита могла отдохнуть от общества гувернантки лишь в послеобеденные часы, когда та отправлялась вздремнуть, полагая, что Сита поступает так же. Но часа было слишком мало для чтения; к тому же всегда оставался риск, что гувернантка захочет проверить, как там ее подопечная, а по ночам девочка не зажигала свечу, боясь, что кто-нибудь увидит в ее комнате свет и обнаружит тайник.

Сита бесшумно спустилась по устланной ковром лестнице и, обходя суетящихся слуг и беседующих друг с другом сановников, выскользнула из Тронного Зала в коридор. Здесь великолепный плиточный пол тоже был устлан коврами, а богато украшенный сводчатый потолок поддерживали причудливые колонны. Коридор был шире самой большой из комнат в доме Ситы и казался бесконечным. Девочка, которая столько лет провела в заточении, наконец-то почувствовала себя свободной.

Легко ступая, она переходила из одной роскошной комнаты в другую. Казалось, им нет числа. Комнаты соединялись бесчисленными дворцовыми коридорами, устланными богатыми коврами. А ведь это был лишь нижний этаж. Великолепные винтовые лестницы вели наверх, однако у Ситы не было времени исследовать тут каждый уголок, как бы ей этого ни хотелось. Скоро мать пошлет на ее поиски одну из разносивших цукаты и шербет служанок.

Как хорошо быть королем – человеком, которому все подчиняются, который устанавливает правила и указывает, что и как должно быть сделано!

Дворец был настоящей сокровищницей чудес. Войдя в одну из комнат, Сита раскрыла рот от изумления и отступила на несколько шагов. Обнажив клыки, на нее глядел тигр. Рядом с ним приготовился к прыжку лев – во всяком случае, девочке казалось, что он вот-вот бросится на нее. На мгновение сердце Ситы замерло, и лишь затем она осознала, что это всего лишь чучела. На стенах висели шкуры и головы других животных – бизонов, оленей, леопардов, а также зверей, названий которых она не знала. Они смотрели на девочку холодными стеклянными глазами.

Некоторые комнаты были украшены портретами мрачного вида людей в пышных нарядах и коронах; другие помещения, на окнах которых висели шелковые портьеры, были обставлены роскошной мебелью, предметами старины, замысловатыми резными сундуками и зеркалами в рамах из нефрита, слоновой кости и кварца, явно привезенными из разных концов мира. Стены были украшены гобеленами; на каждом из них была изображена целая история. Мечи и щиты. Пальмы и папоротники. Драгоценные ширмы, отделанные жемчугом и изумрудами. Витражи, заливавшие ковры радужным светом. Покрывала с затейливыми орнаментами. Всевозможные троны. Подоконники с бархатными подушками. Мраморные фонтаны прямо посреди комнат, выполненные в виде русалок и животных, усыпанных драгоценными камнями. Бившая из них вода, искрившаяся в свете арочных окон. Потолки, представлявшие собой прекрасные и причудливые картины.

С другого конца комнаты до Ситы донесся мягкий шепот воды, отличный от шума фонтанов – мягкий и непрерывный. Пройдя через комнату и осторожно толкнув тяжелую резную дверь, девочка оказалась в поистине волшебном внутреннем дворике, окружавшем лазурный бассейн. Это было убежище тишины прямо посреди дворца. Вода в бассейне сияла в золотых лучах солнца. Вокруг возвышались великолепные стены дворца. Во внутреннем дворике посреди пальм и папоротников стояли столы, стулья, диваны и шезлонги. Там были даже птицы: попугаи, скворцы и пара фазанов. Все они издавали какие-то звуки. В центре бассейна располагалось маленькое святилище Повелителя Вишну.

Сита сбросила специально купленные под цвет сари сандалии, которые уже успели запылиться и развязаться, и, сев на краю бассейна, опустила ноги в прохладную воду. Ей хотелось бы остаться здесь навсегда, но она осознавала, что время идет и мать в любую минуту может послать служанок на ее поиски.

«Если бы я была королем, – подумала Сита, ложась на спину, – я проводила бы здесь все свое время».

Понимая, что, лежа под ярко-голубым небом, она может и уснуть, девочка неохотно села и, вновь надев сандалии, пересекла внутренний двор и наугад открыла еще одну дверь. Сита хотела торопливо исследовать другие помещения, чтобы убедиться, нет ли где-нибудь еще такого же тайного дворика. Мебель в комнатах, через которые она проходила, была такой дорогой и роскошной, что Сита боялась на нее садиться. Повсюду стояли декоративные горшки с кустарниками и причудливые, отделанные драгоценными камнями лампы. Диваны и кресла, письменные столы и стеклянные шкафы со всевозможными сокровищами…

Сита считала свой дом большим и богатым, но этот… Это был совершенно другой уровень роскоши.

Она решила запомнить все как следует, чтобы потом, когда ей станет скучно, возвращаться к этим воспоминаниям. Ее жизнь была бесцветной: ни приключений, ни веселья. Однако сегодня Сита могла притворяться, будто дворец – это ее дом и она владеет всем, что в нем находится. Она могла делать все, что ей хотелось, поскольку была правительницей и ее слово было законом.

Как бы это было чудесно! Я бы не стала ни перед кем отчитываться. Даже мои родители, которые ведут себя так, будто меня вообще не существует (кроме тех случаев, когда я делаю что-то такое, что им не нравится), были бы вынуждены мне подчиняться. Ха!

Сита хихикнула, и ее смех эхом отразился от стен комнаты со сверкающим полом, выполненным в виде шахматной доски. Танцевальный зал? Зал для приемов?

Толкнув дверь в следующую комнату, Сита открыла рот от восторга: помещение от пола до потолка было заполнено книгами. Кресла, древовидные папоротники, письменные столы – и книги. Книги были повсюду.

Сите не хотелось выходить оттуда, однако она не могла забыть о том, что время идет. Столько знаний – и они совершенно ей недоступны. Это было настоящей пыткой. Что, если украсть одну из книг? Соблазн был просто невероятным. Кто хватится одной книги? Но, с другой стороны, куда ее спрятать? Сунуть книгу под юбку не удастся: ее сари и так уже сбилось набок.

И какое наказание предусмотрено за кражу королевской собственности?

Девочка коснулась одной из книг – и в тот самый миг в полутемной комнате, наполненной головокружительным ароматом чернил и знаний, послышался какой-то звук.

Сита вздрогнула. Неужели она попалась? Девочка осторожно вышла в коридор и прислушалась.

Звук доносился из-за двери слева от нее. Он был отдаленным, но отчетливым. Похожим на писк, но не совсем. Птица? Нет, этот звук был слишком громким. Теперь он напоминал тихое рычание. А это что? Мурлыканье? Зверинец. Совсем рядом.

Сите всегда хотелось иметь домашнее животное. Хотелось научиться ездить верхом, хотя, разумеется, девочке это не пристало.

«Но британские принцессы и дворянки ездят верхом!» – возражала она матери.

Губы у той сжимались так крепко, что рот превращался в узкую щелочку, а выражение лица становилось угрожающим.

«Ты не британка, – отвечала мать. – Никто не захочет жениться на девчонке-сорванце, которая скачет верхом на лошади».

«Почему все, что я делаю, должно нравиться мужчине? Почему для разнообразия я не могу сделать что-то для себя?»

«О Повелитель Вишну, почему у меня не родилась послушная девочка?»

Странный звук послышался вновь. Что это за животное? Возможно, какая-то экзотическая птица? А рычание и мурлыканье? Собаки? Кошки?

Продолжая гадать, Сита толкнула изысканную, отделанную золотом дверь, которую украшали резные изображения богов. Она оказалась неожиданно тяжелой.

Девочка ступила за порог. Она вдыхала запах специй, земли, солнца, свободы, травы, великолепия, сладостей и праздника. Сита вышла из дворца через одну из боковых дверей, расположенную справа от главного входа. По подъездной дороге продолжали прибывать автомобили и кареты; из них выходили пышно разодетые люди и поднимались по мраморным ступеням главной лестницы. Расположившийся у входа оркестр играл королевский гимн. Сита задумалась, были ли это те же музыканты, что встречали ее родителей и ее саму. И если это так, то неужели они не устали? Некоторые слуги подносили прибывающим прохладительные напитки и закуски, в то время как другие провожали знатных гостей внутрь.

Однако внимание Ситы они привлекли ненадолго. Дверь, из которой она вышла, вела на обширную территорию позади дворца, тянувшуюся сколько хватало глаз. Газоны и фонтаны, эстрады и экзотические сады на любой вкус, теннисные корты и бассейны, украшенные лотосами, фонтанами поменьше и святилищами, расположенными посредине.

В саду свободно бродили павлины. С ветки на ветку перелетали попугаи и другие яркие птицы. Крикливые обезьяны прыгали по ветвям деревьев и даже смело бродили стайками по казавшимся бесконечными газонам, рядом с которыми мужчины выгуливали на поводках грациозных пятнистых животных. Сита моргнула. Гепарды!

Какое-то время девочка глядела на все это с благоговением, а затем побежала прямо к гепардам. При ее приближении один из этих красивых зверей открыл пасть и издал тот самый странный звук. Сидевшие на деревьях птицы взлетели ввысь, а обезьяны метнулись прочь. Где-то возмущенно залаяли собаки.

Остановившись рядом с животными, Сита почувствовала, что в воздухе пахнет приключениями и восторгом. Ее сари еще сильнее сбилось набок, а коса полностью расплелась. Но Сите было все равно. Ее внимание было полностью поглощено гибкими изящными животными, которые излучали едва сдерживаемую энергию.

Одетые в ливреи слуги, выгуливавшие гепардов, с любопытством посмотрели на девочку, когда она, сумев наконец сделать вдох, спросила:

– Можно мне потрогать одного из них?

Один из слуг уже открыл рот, чтобы ей ответить, однако, прежде чем он успел это сделать, за спиной у Ситы послышался властный молодой голос:

– Нет, нельзя.

Обернувшись, она увидела юношу. Он скрестил руки на груди и, презрительно скривив губы, смотрел на нее. Как и она сама, юноша был роскошно одет; его драгоценности сверкали в солнечных лучах. Впрочем, в отличие от одежды Ситы, его наряд не сбился набок, а сидел безукоризненно.

– Кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать? – спросила девочка, уперев руки в бока и широко расставив ноги, – поза, которую она всегда принимала, споря со своей гувернанткой.

Сита была по горло сыта тем, что взрослые постоянно диктуют ей, как нужно поступить. Она не станет выполнять приказы еще и этого странного юноши.

Девочка увидела, как выгуливавшие гепардов слуги в ужасе отшатнулись. При появлении юноши они вытянулись в струнку, словно он был важной шишкой. Что ж, пускай. По правде говоря, Сите было все равно. Ей уже надоело жить с чувством, что мальчишки превосходят ее лишь потому, что они мальчишки.

– Я принц, – ответил юноша. – И могу отправить тебя в тюрьму за твою дерзость.

– Ха! – усмехнулась Сита. – Сегодня здесь сотня принцев. А если ты принц этого королевства, то должен находиться во дворце со своим отцом. Вот только я знаю, что ты не он. Я видела принца, и он на тебя совершенно не похож.

«Я присудила ему приз за лучший королевский наряд», – едва не добавила она, однако промолчала. Его это не касалось.

– Ты просто нахалка. Чья ты дочь? Я скажу своему отцу, чтобы он запретил тебе и твоим родителям появляться при дворе.

– Ха, значит у тебя самого нет никакой власти. Ты только басни рассказывать можешь.

Лицо юноши стало таким же красным, как рубины на ожерелье, украшавшем его шею.

– Да как ты смеешь?! Знаешь, я могу спустить на тебя этих гепардов. Мои люди сделают так, как я скажу.

Сита улыбнулась и выпрямилась во весь рост, который, впрочем, нельзя было назвать высоким; да и в сбившемся сари, запыленных сандалиях и с растрепанными волосами она выглядела не очень внушительно.

– Ну давай, чего медлишь? – сказала Сита, уверенная в том, что этот мальчишка всего лишь хвастунишка-пустозвон.

– Спустите гепардов! – рявкнул юноша, обращаясь к слугам, которые взволнованно прислушивались к перепалке, глядя то на него, то на Ситу.

Слуги заколебались.

Впервые за время этого разговора спина Ситы похолодела от страха.

– Чего вы ждете? – вновь рявкнул юноша. – Спустите…

– Если ты – принц, то кто же тот молодой человек, сидящий рядом с королем? – спросила Сита у мальчишки, который глядел на слуг, удерживавших гепардов, с отвращением и яростью.

– Мой брат-близнец, родившийся на минуту раньше меня, из-за чего он станет королем, а я – нет.

В голосе мальчишки послышались досада и злость.

Сита поняла, что влипла в неприятности. Если ей каким-то образом удастся выпутаться из этой ситуации целой и невредимой, каковы будут последствия того, что она натворила? Попадут ли ее близкие в черный список из-за ее неуважительного отношения к принцу? Или, возможно, их ожидает кое-что похуже?

«Но даже если так, что из этого? – подумала Сита, и ее страх вновь сменился самоуверенностью. – Через несколько дней я убегу. Какая мне разница?»

– Думаешь, спустить гепардов – это хорошая идея? Особенно когда твой отец проводит дарбар? – спокойно произнесла она.

Родители хотели выдать ее замуж за кого-то вроде этого юноши, за самодовольного глупца без капли здравого смысла, которому она должна будет подчиняться всю свою жизнь – лишь потому, что он мужчина, – даже если он будет нести полную околесицу.

– Как ты смеешь оспаривать мои действия? – взорвался принц. – Кто ты вообще такая, маленькая нахалка?

Его слова привели Ситу в ярость. Ее охватил праведный гнев.

– Мой отец – кузен твоего отца! – крикнула она. – А если ты спустишь гепардов, они устроят беспорядок среди гостей, все разгромят и испортят королевский дарбар. Ты этого хочешь, ты…

К счастью, прежде чем она успела сказать что-то еще, что превратило бы ее из нахалки в государственную изменницу, ее прервал еще один голос. Он был мягким, и его владелец явно наслаждался происходящим.

– Она, знаешь ли, права, мой младший брат.

Спорщики развернулись, подобно двум вихрям. Сите улыбался принц, выигравший приз за лучший королевский наряд.

– Твои слова разумны, девочка.

В кои-то веки кто-то отнесся к ее словам с уважением, а не отмахнулся от них! И этим «кем-то» был сам принц!

– Как тебя зовут?

– Сита.

– Думаю, что, пока я шел сюда, я слышал, как тебя кто-то звал. – Он повернулся к брату. – Наш отец желает немедленно видеть тебя в Тронном Зале.

– А почему он послал тебя? – нахмурился угрожавший Сите принц. – Он что, не мог отправить за мной кого-нибудь из слуг?

– Они уже полчаса пытаются тебя разыскать! Так что я в конце концов решил помочь им, пока кого-нибудь из них не уволили. Я знал, что найду тебя здесь. К тому же я хотел подышать свежим воздухом: в помещении просто невыносимая духота.

– И не говори, – брякнула Сита, забыв, с кем разговаривает.

Однако принц в красивом наряде лишь от души рассмеялся. Его брат засопел и, сердито взглянув на Ситу, удалился, бросив напоследок:

– Я скажу о тебе своему отцу.

– Не волнуйся. Мой брат всего лишь пустозвон. Хотя тебе не стоило его злить. Он очень вспыльчив. И злопамятен. Боюсь, ты обзавелась врагом.

Принц в красивом наряде взглянул на Ситу, и его глаза блеснули.

«А мне-то какая разница? – подумала девочка. – Я убегу из города еще до того, как он успеет хоть что-нибудь сделать».

– Я тоже очень вспыльчива. И выпуталась бы из этой истории и без твоего вмешательства. Со мной случались и худшие передряги. Но все равно спасибо.

Принц смеялся громко и долго, пока у него на глазах не выступили слезы. Его смех был сердечным и заразительным, совсем не таким, какого можно было ожидать от сына короля.

Сите непривычно было видеть, что ее прямота кому-то нравится. Обычно это оскорбляло людей.

Гепарды натянули поводки.

– Я всего лишь хотела прикоснуться к одному из них, – произнесла девочка, глядя на животных, и в ее голосе прозвучала тоска.

– Так прикоснись.

Не дожидаясь, пока принц изменит свое решение, Сита осторожно погладила ближайшего гепарда по спине. Его шкура была мягкой и пушистой, однако девочка почувствовала силу, таившуюся в скрытых под ней мышцах.

– Мы берем их на охоту. Они бегают быстрее ветра. Это красивое зрелище. – Помолчав, принц добавил: – Лучше мне вернуться во дворец. И тебе следует поступить так же, иначе тебе попадет от матери: думаю, это она тебя звала. А еще – от моего отца.

Сита взглянула на принца.

– Значит, твой брат исполнит свою угрозу?

– Тебя это тревожит? – Принц поднял бровь. – Я думал, ты умеешь выпутываться из передряг.

– Ха! Ты хочешь, чтобы я умоляла тебя на коленях?

Принц вновь рассмеялся.

– Я никогда не встречал таких, как ты. Общение с тобой освежает.

– Меня называли как угодно, только не освежающей. Теперь я чувствую себя напитком – лаймовым шербетом.

Принц опять хохотнул.

Сита никогда не говорила так долго, легко и непринужденно с юношей. Ей это нравилось, и ему, судя по всему, тоже.

– Ты не ведешь себя как принц.

– А как ведут себя принцы?

– Ты не раздуваешься от чувства собственной важности.

И вновь юноша разразился смехом.

– Думаю, я никогда еще столько не смеялся. Ты просто чудо, Сита.

– Сначала я освежаю, теперь я чудо. Умеешь ты делать комплименты.

Он хохотал, пока на его глазах опять не выступили слезы.

Животные забеспокоились.

– Ты достаточно насладилась обществом гепардов? – спросил принц, успокоившись.

Сита кивнула, удивленная и польщенная тем, что ее чувства имели для него значение. В этом юноше не было и намека на напыщенность, которой Сита ожидала от принца. Он был вежливым, внимательным, и, что самое важное, его совсем не раздражали ее слова. Ей очень не хватало человека, с которым она могла бы беседовать так же непринужденно, как с Мэри (хоть Сита и представить себе не могла, что этим «кем-то» может оказаться принц). Впервые с тех пор, как она рассталась с подругой, Сита почувствовала себя свободной.

– Уведите их, – сказал принц слугам.

Словно завороженная, девочка смотрела, как звери удаляются.

Однажды у меня будет гепард. И даже не один, а несколько.

– Сита! – донес до нее ветер сердитый голос матери – вместе с запахом жареного теста, топленого масла и сахара.

– Прощай. Приятно было познакомиться, принц… – торопливо сказала Сита, заметив вдалеке силуэт женщины, высматривавшей свою дочь-беглянку.

Как же его зовут? Девочка была уверена, что мать, читая приглашение, упоминала имя принца. Сита, как обычно, слушала ее невнимательно. В противном случае она знала бы о его брате-близнеце и не попала бы впросак.

– Кстати, пока я не ушла, – произнесла она, подбирая край своего сари, – ты победил в конкурсе на лучший королевский наряд, хотя над прической тебе еще нужно поработать.

Девочка указала на упавшую на лоб челку.

Принц усмехнулся и попытался ее поправить.

– Что еще за конкурс?

Сита кивнула в сторону дворца.

– Мне там было ужасно скучно – не представляю, как ты это выдерживаешь, – и я придумала конкурс на лучший королевский наряд. Ты победил, хоть ты и принц, а не король.

– У меня хорошие советчики в том, что касается гардероба, – ухмыльнулся юноша.

– Не забудь их поблагодарить! – крикнула Сита и побежала в сторону дворца, где ее ждала мать.

Девочка готовилась выслушать очередную порцию упреков. Вслед за ней несся смех принца, мелодичный и полный веселья. Ему вторило пение птиц и крики обезьян, прыгавших с ветки на ветку и носившихся по траве.