Текст книги "Аукцион страсти"

– Ну, теперь пора в примерочную, – скомандовала Джули.

Примерочная оказалась размером с небольшой магазин и со всех сторон увешана зеркалами, посередине располагался огромный диван. Джули вывалила все наряды, выбранные Фейт, на блестящий прилавок на колесах. Другой такой же прилавок заполнила одежда Дилана. Самое интересное – между прилавками стояло ведерко со льдом, в котором охлаждалось шампанское.

– Может, выпьем для начала? – Джули вынула из ведерка ледяную бутылку.

«В прошлый раз все тоже началось с шампанского, – подумала Фейт. – А чем кончилось?» Правда, сейчас они под присмотром, поэтому ничего страшного не произойдет.

– Отличная мысль!

Джули разлила шипящий напиток по бокалам. Фейт сделала большой глоток.

– А теперь пора за дело!

Она не знала, с чего начать, поэтому схватила что под руку попалось и скрылась в кабинке для переодевания. Это оказалось длинное, в пол, платье из голубого бархата.

– Я могу помочь? – спросила Джули.

– Нет, спасибо. Я уже выхожу.

Платье сидело идеально, и цвет был очень к лицу. Фейт показалась себе просто красавицей! Она и не знала, что может быть такой стильной, элегантной. Вот что значит дорогая вещь! Не теряя ни минуты, она хотела было сообщить Джули о своем выборе. Но когда предстала перед Диланом, он внимательно посмотрел и заявил:

– Неплохо. Но не то.

– А мне понравилось, – запротестовала Фейт, которой не терпелось скорее с этим покончить.

– Мне тоже нравится. Но что-то не то.

Фейт хотела возражать и дальше, но окинула взглядом прилавок с платьями и передумала. В самом деле, зачем покупать первое попавшееся, когда такой богатый выбор?

– А ты что выбрал?

Дилан поднял руки и повертелся туда-сюда, давая Фейт возможность рассмотреть себя со всех сторон. Все ясно, выбрал самый консервативный вариант. Черный костюм, кремовая рубашка, темно-серый галстук. Все это сидело точно по фигуре и превосходно оттеняло загар, однако Фейт заявила:

– Мне нравится. Но что-то не то.

– Тогда я отнесу эти наряды на место. – Джули поднялась с дивана.

Фейт исчезла в кабинке с другим платьем.

Всего ей пришлось сменить пять или шесть нарядов. Дилан внимательно смотрел на нее, качал головой, дескать, все это неправильный выбор. Она в долгу не оставалась и тоже заставляла его переодеваться снова и снова, хотя при виде мощного торса, туго обтянутого облегающими рубашками, всякий раз пересыхало во рту.

Наконец ей удалось ему угодить. Светло-зеленое платье из легкой, как воздух, ткани сверкало и переливалось всеми цветами радуги. Глаза Дилана потемнели.

– Да, – одобрил он. – Именно такой я тебя вижу.

И коснулся невесомого рукава. Через тончайшую ткань Фейт ощутила тепло его руки.

– Что ты имеешь в виду?

– Я знаю, какая ты. – Он приподнял ее подбородок. – Я видел твои букеты из яблок и мяты, из роз и «пламенного рубина». Они рассказали о тебе больше, чем ты сама могла бы о себе рассказать. Ты особенная, яркая, не такая, как остальные.

– Да ну, перестань. – Фейт смущенно зарделась.

– Точно тебе говорю.

Ничего, рано ли поздно она поверит его словам.

– Одного я понять не могу. Просвети меня, Фейт, почему твоя квартира больше похожа на казарму?

Она пожала плечами:

– Я недавно туда вселилась. Не было времени все обставить.

– Неправда. – Дилан посмотрел ей в глаза. – У тебя нет желания. Если чего-нибудь сильно захочется, время на это всегда найдется. Но тут дело в другом.

– И в чем же? – полюбопытствовала Фейт.

– В тебе самой. Ты – перекати-поле, боишься пустить корни, верно?

Этот человек видел ее насквозь. Отпираться не было смысла. Она вздохнула и решилась рассказать ему то, что еще никому никогда не рассказывала.

– Когда мне было восемь, я жила с дедушкой и бабушкой. Думала, что так будет всегда. Во всяком случае, рассчитывала провести с ними все детство. Я вырезала из журналов красивые картинки, пейзажи, фотографии актеров и певцов – все, что мне нравилось, – и наклеивала их на стену. Дело не в том, чтобы просто украшать комнату. Я отмечала свою территорию. Это были мои владения, только мои, понимаешь?

– Понимаю. – Зеленые глаза смотрели заинтересованно.

– Я сутками напролет размышляла, что куда лучше повесить. В конце концов получилась не стена, а загляденье, и мне было больше ничего не нужно, только валяться в кровати и смотреть на нее.

– И что потом случилось с этой стеной? – Он погладил ее по плечу, желая утешить.

– Ничего не случилось, она и сейчас на месте. – Фейт сглотнула. – А мне в один прекрасный день позвонил отец и пригласил на прогулку. По дороге он сообщил, что теперь я буду жить с родителями. В юности маме не хотелось возиться с ребенком, ведь в жизни есть вещи и интереснее. Поэтому она спихнула меня на своих родителей. А потом ее отчего-то замучила совесть, и она решила сама заняться моим воспитанием. Поэтому бабушка с дедушкой собрали мои вещи, а их было не так-то много, и отправили меня в родительский дом.

– Не спросив твоего мнения? – возмутился Дилан.

– Разумеется. Кого оно волновало? С одной стороны, я была рада снова обрести маму и папу. С другой – ужасно скучала по моей стене.

– Господи, солнышко, – Дилан вздохнул, – но ведь ты могла оклеить стену и в новом доме.

– Именно с этого я и начала. Но не закончила, потому что у мамы появились новые увлечения и меня незамедлительно отдали тете. А когда тетя узнала, что ждет малыша, и снова вернула меня бабушке и дедушке, я сорвала со стены все картинки и выбросила их в мусорное ведро.

– Какой ужас, – прошептал Дилан и раскрыл ей объятия. Он понял – старые раны еще болят.

– Да все нормально, – отмахнулась Фейт.

– Я знаю, – ответил он. – И все-таки дай я тебя обниму.

Она не устояла и на минуту прижалась к его мощной груди, но только на минуту. Вскоре он услышал ее легкий серебристый смех.

– Что такое?

– Ты профессиональный сердцеед. – Фейт вздохнула. – Понятно, почему все женщины от тебя без ума.

– Кто тебе сказал такую глупость? – Он удивленно поднял брови.

– Одна сотрудница Адама. Еще она сказала, что ты ни одной юбки не пропустишь.

– Может быть, она и права. В таком случае хорошо, что ты в платье, – заметил он.

– Вряд ли одежда служит здесь основополагающим фактором.

– Разумеется. Но есть и другие факторы, способные меня остановить.

– Наш консультант? – поинтересовалась Фейт.

– Да нет, с ней как раз легко договориться. – Он повертел в пальцах застежку на ее платье, и дрожь прошла по ее телу.

– А что тогда?

Он придвинулся ближе, и она ощутила его горячее дыхание.

– С тобой мы тоже обо всем договорились. На моей кухне. Помнишь?

– Помню. – Она облизнула губы.

– И нет никаких причин менять решение. – Он слегка прикусил мочку ее уха, сжав губами.

Сердце Фейт колотилось, она не сразу уловила противоречия между словами и действиями.

– Поэтому я, – он поцеловал уголок ее рта, – не собираюсь, – и другой, – этого, – и подбородок, – делать.

– Тогда зачем ты целуешь меня? – прошептала Фейт, и ее губы раскрылись ему навстречу.

Они слились в поцелуе. Потом Дилан ответил:

– Этому нет логического обоснования.

– А нелогическое обоснование у тебя есть?

– Сколько угодно. – Он улыбнулся. – Начнем с того, что в этом платье ты прекрасна.

– Ты тоже ничего. – Галстук стального оттенка и рубашка цвета лаванды, подобранные Джули, смотрелись на нем восхитительно. – И раз уж речь зашла об одежде, где наш профессиональный стилист?

– Она деликатно нас покинула, когда мы обнимались.

– Как тебе не стыдно! – возмутилась Фейт. – Она столько времени нас ждет?

– Ничего страшного, я все компенсирую. – Он поцеловал ямочку на щеке Фейт. – Я так тосковал целый месяц.

– И ты тоже? – ахнула Фейт. – Мне казалось, только я.

– Почему тебе так казалось?

Станет ли она рассказывать ему все? Или только самое главное? Фейт закусила губу. Откровенность за откровенность. Не стоит скрывать своих чувств, все равно не удастся. Дилан слишком проницателен, а она никогда не умела носить маски.

– Ты был таким отчужденным, таким холодным, когда пришел ко мне. А я все еще тебя хочу.

– Ты тоже показалась мне безразличной. Такому самообладанию стоило позавидовать, но, если честно, меня разозлило твое спокойствие.

– Вот, значит, как? – Она спрятала руки в карманы его пиджака. – Тебе не все равно?

– Конечно. Понимаешь, с того самого вечера в магазине на Санта-Моника я и смотреть не могу на других женщин.

Они долго смотрели друг на друга. И казалось, в этом мире существовали только они одни. В чудесном маленьком мире, недолговечном и иллюзорном. Потому что чудес не бывает, и очень скоро ему суждено распасться на куски. И чем сильнее она свыкнется с ним, тем больнее будет потом.

– Со мной происходит то же самое, – призналась она. – Но мы уже обо всем договорились, и не стоит усугублять положение.

Он тяжело вздохнул и сказал, не глядя ей в глаза:

– Ты права. Пойду позову Джули.

Глава 9

Фейт сильно нервничала в тот вечер, усаживаясь на заднее сиденье лимузина. Отправиться на свидание с Диланом для нее все равно что идти по лезвию ножа. Зато он казался совершенно спокойным.

– Я уже говорил, как ты прекрасна?

– Дважды, – ответила Фейт. – Но можешь сказать еще раз, я не возражаю.

Лимузин остановился неподалеку от отеля.

– Мы остановимся здесь, чтобы ты смогла пройти по красной дорожке.

– По какой еще красной дорожке? – изумилась Фейт.

– Благодаря успеху «полуночной лилии» мы можем позволить себе пригласить нескольких знаменитостей, я уже не говорю о принцессе Дженсине. Поэтому мы решили организовать соответствующий прием.

– Но при чем тут я? И потом, разве хорошо, если тебя увидят под руку с подчиненной?

– Что здесь такого? – Дилан пожал плечами. – Наоборот, хорошо, если я буду сопровождать гениального флориста, составившего букеты для украшения зала.

С этой точки зрения картина представлялась совершенно иной, и Фейт не смогла сдержать улыбку.

Дверь распахнулась, и ее глазам предстала толпа, собравшаяся в надежде воочию увидеть кого-нибудь из знаменитостей. Папарацци сновали туда-сюда. Девушка в жизни не видела ничего подобного, поэтому, конечно, смутилась. Дилан взял ее под локоть, и она почувствовала себя немного увереннее.

– Бедная Дженна! Каждый день такие приемы. Я бы с ума сошла.

– Ты напрасно тревожишься за принцессу, – заметил Дилан. – Большую часть времени она проводит в компании девочек и Лиама.

Фейт представила себе счастливую семью, атмосферу спокойствия и любви. Но вместо жизнерадостных мордашек Бонни и Мэг ее воображение почему-то нарисовало Дилана, окруженного стайкой малышей – зеленоглазых, как он, и рыжекудрых, как она. Фантазия оказалась такой яркой и в то же время такой неосуществимой, что сердце Фейт сжалось. Едва они ступили на ковер, над ухом Дилана раздался голос:

– Не могли бы вы ответить на пару вопросов?

Дилан улыбнулся и обратился к Фейт:

– Это Эбони, она ведет утреннюю передачу о ландшафтном дизайне, и я обещал дать ей небольшое интервью. Поэтому извини, но… – Он подхватил за руку брата и подтащил к Фейт. – Адам, ты не мог бы составить девушке компанию? Ты ведь пришел без спутницы, правда?

– Разумеется. – Адам ответил на оба вопроса сразу. Взял Фейт под локоть, они немного поболтали о погоде. Потом он неожиданно спросил: – Мы можем поговорить начистоту?

Фейт ответила не сразу. Что у него на уме? Явно что-то нехорошее, судя по выражению лица. И скорее всего, это связано с ее отношениями с его братом. Но не могла же она спорить с ним? Ведь он генеральный директор семейного бизнеса Хоуков, руководит всеми, включая Дилана, поэтому она вежливо улыбнулась и сказала:

– Да, конечно.

Адам огляделся по сторонам и, убедившись, что никто их не видит, подвел ее к двери с табличкой «Только для персонала», за которой оказался небольшой кабинет. Его взгляд был суровым, лицо каменным. Он пристально посмотрел ей в глаза.

– На что вы надеетесь в отношениях с моим братом? – спросил он в упор.

Как ни парадоксально, от страха Фейт всегда начинала вести себя дерзко. Так случилось и на этот раз. Она понимала, не стоит портить отношения с Адамом, надо быть вежливее. Она и в самом деле хотела развенчать его представления о характере их с Диланом отношений, но растерялась и ответила совсем не то, что планировала. Скрестив руки на груди, нагло глядя на Адама, она сказала:

– А на что вообще надеются женщины в отношениях с мужчинами?

– Добиться какой-либо цели. Денег, карьерного роста, – Адам загибал пальцы, – доступа к чему-нибудь, возможности шантажировать. Продолжать или не стоит?

– Думаю, не стоит. – Его цинизм скорее удивлял, чем задевал. Хорошие женщины ему попадались, ничего не скажешь.

– Если вы собираетесь извлечь выгоду из отношений с моим братом, добром это не кончится.

Фейт пристально вгляделась в лицо Адама. Поразительно, как сильно он похож на Дилана. И одновременно совсем не похож. Те же черты лица, но подобного выражения у Дилана она не видела никогда. Те же зеленые глаза и тем не менее холодные, как северное море, тогда как в глазах Дилана плещется солнце. Она не сомневалась, кому из них стоит верить, и не позволила бы Адаму сбить ее с толку.

– Вы всегда так подозрительны к людям?

– Раньше было по-другому, – сказал он.

– Ну, слава богу.

– Да, слава богу. С возрастом я поумнел.

– Ну ладно. Можете придерживаться какой угодно философии, меня это не касается. Однако в этом случае вы совершенно не правы. Давайте рассуждать логически. Я обрисую вам ситуацию. Я давно работаю в корпорации Хоуков и довольна своей работой. Вредить компании у меня нет ни малейших оснований. Теперь относительно Дилана. Он добр ко мне, прекрасный человек, и я скорее сама пострадаю, чем доставлю ему малейшее неудобство.

Адам нахмурился, явно обескураженный таким ответом.

– И что же вы планируете? Совместное будущее?

Фейт вздрогнула, снова вспомнив свои мечты о семье и детях. Что толку в фантазиях? Конечно же им не суждено сбыться. Романтических иллюзий она тоже не питала, поскольку они с Диланом пообещали больше не притрагиваться друг к другу и держали это обещание.

– Так далеко я не заходила.

– Подумайте об этом на досуге. – Адам усмехнулся.

– Хорошо. Но у меня к вам встречный вопрос. Что вас волнует больше – будущее компании или чувства младшего брата, который, по вашему мнению, так и не повзрослел?

Адам хотел было ответить, но в это время дверь распахнулась и влетел разъяренный Дилан.

– Что, черт возьми, здесь происходит?! – закричал он с порога.

– Я просто… – начал Адам, но Фейт его перебила:

– Твой брат излагал мне свое мнение на мой счет. Опасался, что я разрушу всю корпорацию. Или вас больше волнует шантаж? – сладко пропела она, улыбаясь Адаму.

Дилан побагровел.

– Что ты ей наплел?

– Все по делу, – невозмутимо заявил Адам.

– Убирайся, – прорычал Дилан. – Иначе я за себя не отвечаю.

Адам удивленно поднял брови.

– Ну, извините, – обескураженно пробормотал он.

– Не в этот раз. – Дилан фыркнул, захлопнул за ним дверь и повернулся к Фейт: – Не могу поверить, что мой брат способен на такую подлость.

– Да ладно. – Фейт постаралась его успокоить, потому что он и впрямь сильно напрягся. – Я не обиделась.

– Правда? – Уголки губ Дилана приподнялись в озорной полуулыбке. – Ну и вид же у него был, когда я открыл дверь!

– Знаешь, я кое-что заметила. Он волнуется не о корпорации, а о тебе.

– Что ты имеешь в виду? – Дилан нахмурился.

– Он по-прежнему считает тебя маленьким. Оберегает тебя от бед, беспокоится.

– Лучше бы о себе побеспокоился, – проворчал он.

Фейт коснулась его руки, и снова словно огнем обожгло. Рядом с ним ее всегда бросало в жар и хотелось стать еще ближе.

– О чем ты? – Она и представить себе не могла всей сложности отношений Дилана с братом.

– Как бы я ни старался, не могу вспомнить рядом с Адамом ни одной хотя бы относительно счастливой женщины. И какое право он имеет рассуждать о чужой личной жизни?

– У нас с тобой нет личной жизни, – напомнила Фейт, – всего лишь сугубо деловые отношения.

– Это я знаю, – ответил Дилан с тоской. – И не пытаюсь отрицать. Но все-таки в этом платье ты восхитительна.

Она заглянула в лучистые зеленые глаза:

– Еще раз спасибо за прекрасный подарок. А мне нравится твой костюм.

– Еще бы, он великолепен. Ведь мне помогла его выбрать девушка с безупречным чувством стиля.

– И материал хороший. – Она провела рукой по ткани и вспомнила, как прикасалась к его обнаженной коже. Дрожь снова прошла по телу.

Глаза Дилана потемнели.

– Если мы еще собираемся выходить, лучше сделать это сейчас, – заметил он.

– Ты прав. Нам пора. – Рука Фейт бессильно упала. Дилан открыл спутнице дверь и пропустил вперед.

Фейт огляделась. Украшенный зал, радостные нарядные гости пили шампанское в честь корпорации Хоуков. Праздник обещал быть веселым, и, хотя Дилан все еще злился на брата, он решил не подавать виду и подарить Фейт хотя бы еще один счастливый вечер. Она оплатила три свидания, а что в итоге получила? На первом свидании она составляла букет в магазине на Санта-Моника, на втором занималась тем же самым в цветнике Лиама. Теперь же, когда ей наконец выпала возможность повеселиться как следует, его глупый брат чуть все не испортил.

Он притянул Фейт к себе поближе, и они пошли сквозь толпу. Дилан то и дело останавливался, представлял Фейт своим знакомым, не забывая подчеркнуть, что она гениальный флорист и украшение зала – ее рук дело. Гости рассыпались в похвалах, и, хотя Фейт лишь смущенно улыбалась и благодарила, Дилан чувствовал, что она гордится собой. Он был счастлив видеть ее такой.

– Спасибо, – прошептала она ему на ухо. Горячее дыхание обожгло кожу, и он не сразу вспомнил, где находится.

– За что? – удивился он.

– Помнишь, я рассказывала о своей мечте? Мне всегда хотелось, чтобы как можно больше людей увидели мои букеты. Я мечтала дарить им радость, и сегодня эта мечта сбылась.

Соблазн приписать себе чужие заслуги был слишком велик, но Дилан сдержался.

– При чем же тут я? Может быть, немного помогли Дженна, Лиам и Адам, согласившись с тобой работать, но благодарить ты должна только саму себя.

– Если бы не ты, я не смогла бы.

– Неправда. Ты не смогла бы, если бы не твои таланты. Перестань принижать свои достоинства, Фейт. Ты потрясающий флорист.

– Дилан, вот ты где! – Мама с бокалом вина в руке подошла к сыну.

– Привет, мамочка. – Наклонившись, он поцеловал ее в щеку. – Что-то случилось?

– Нет, просто хочу узнать, как твои дела. Адам сообщил мне зловещим шепотом, что у тебя могут случиться большие неприятности.

– Есть одна, – вздохнул Дилан, – неприятный большой брат. Но это случилось давно, и я уже успел смириться.

– Ты слишком несправедлив к нему, – вздохнула мама, – ведь он желает тебе только добра.

Дилан красноречиво промолчал.

– Ладно, не буду тебя переубеждать. Когда-нибудь ты сам это поймешь. А пока представь меня своей очаровательной спутнице, о которой я столько слышала от Дженны.

– Ну что ж, мама, это Фейт Кроуфорд. Фейт, это моя мама.

Фейт улыбнулась и протянула ей руку:

– Рада познакомиться, миссис Хоук.

– Я тоже, милая. Но называй меня просто Андреа. Твои букеты – чудо, а ты сама – настоящая волшебница.

– Спасибо. – Фейт просияла. – Я закончила их только сегодня утром и впервые вижу в зале.

Маленькие кристаллы, вставленные среди цветов, сверкали и переливались в свете ламп. Гости ахали и восхищались, впечатленные эффектом.

– А кстати, – мать повернулась к сыну, – тебя искала Дженна. Просила поговорить с журналистом перед выходом на сцену. Найди его, а мы пока пообщаемся.

Дилан перевел взгляд с одной женщины на другую. Ему не хотелось оставлять их наедине, он и сам не знал почему.

– Иди. – Фейт ободряюще похлопала его по плечу.

Он последний раз посмотрел на нее и ушел. У нее сжалось сердце, как сжималось всегда, когда он уходил.

Женщины то и дело останавливали его, улыбались, иногда лезли с объятиями. Дилан был с ними вежлив и обходителен. Само очарование.

– Он любит людей, – заметила его мать. – И они отвечают тем же.

– Да. – Фейт не знала, что еще ответить. Конечно, Дилан красивый, харизматичный мужчина. И конечно, любит людей, в особенности противоположного пола. И они отвечают ему тем же.

– Однако его братьев понять почему-то гораздо проще. Дилан кажется открытым, но трудно сказать наверняка, что у него на уме. Вся его открытость – маска, и люди не знают, кто он на самом деле.

Фейт вспомнились их разговоры. Она ведь тоже долго не могла ответить на этот вопрос. Когда же они сблизились, он, казалось, стал откровенным.

– Но с тобой он настоящий, – вдруг призналась Андреа.

Фейт вздрогнула. Почему сегодня все говорят ей о Дилане? Сначала Адам пристает с расспросами, теперь мама. Ну и семейка! Они явно хотят что-то выяснить. Только вот что?

– Почему вам так кажется?

– Милая, мне не кажется, я точно знаю, – строго сказала Андреа.

– Но ведь вы видели нас всего десять секунд, – напомнила Фейт, стараясь не показаться невежливой.

– Этого достаточно, ведь я внимательна, как и любая мать. И потом, его лицо меняется, когда он говорит о тебе.

– Он говорит обо мне? – выпалила Фейт не подумав.

Андреа улыбнулась:

– Да, в основном в связи с «пламенным рубином».

Фейт почувствовала укол разочарования. Она ждала большего. Может быть, надеялась, что Дилан посвятил маму в свои тайны. Но никаких тайн не существует. Она по-прежнему оставалась для него только коллегой. Впрочем, это и правильно. Главное, чтобы у мамы не сложилось неправильного представления об их отношениях.

– Мне Дилан очень симпатичен. Он не просто мой руководитель, но еще и самый близкий друг.

– Так, значит, вы дружите, – задумчиво протянула Андреа.

– Да. Но не больше, – поспешно добавила Фейт.

Андреа рассмеялась:

– Не так давно я уже слышала эту фразу от Лиама. По поводу Дженны.

Не поверила. Но если бы Фейт объяснила все как есть, смогла бы ее понять эта мудрая, рассудительная женщина, мать большого семейства? Вряд ли. И вообще, пусть обо всем рассказывает Дилан, если хочет. Если ему есть о чем рассказывать.

– Ну что ж, – Андреа посмотрела на сцену, где уже настраивали микрофоны, – думаю, сейчас начнется конференция.

Фейт глазами быстро отыскала в толпе Дилана. Сомнений не осталось, он тоже смотрел только на нее. Дженна похлопала его по плечу, и он быстро отвел взгляд.

– Значит, вы дружите, – задумчиво повторила Андреа, – и не больше.

Фейт закусила губу, чтобы не наболтать лишнего, и стала внимательно наблюдать за ходом конференции. Вначале Дженна представила всех собравшихся и вкратце рассказала историю появления на свет «пламенного рубина». Затем Лиам забрал у нее микрофон и несколько исправил эту историю со своей точки зрения. И вот настал черед Дилана. Фейт любовалась им – высоким, широкоплечим, общительным. Но за этой общительностью скрывался совсем другой человек.

– Всем привет, – сказал он и обезоруживающе улыбнулся. – Я Дилан Хоук, и сегодня мы празднуем выход в свет нового цветка. Я очень надеюсь, что «пламенный рубин» завоюет сердца покупателей, а флористы будут счастливы ставить его в свои букеты в качестве яркого акцента. Я хочу поблагодарить всех собравшихся, без них мало что получилось бы. Но отдельную благодарность я выражаю нашему замечательному флористу Фейт Кроуфорд. Без нее не получилось бы вообще ничего. Фейт, ты не поднимешься сюда?

Он протянул руку в ее направлении, и толпа разразилась бурными аплодисментами. Аплодисментами в честь Фейт!

Ей стало не по себе. Находиться в центре внимания она никогда не любила и, окруженная людьми, чувствовала себя не в своей тарелке. Но поступок Дилана растрогал. Все ободряюще улыбались ей, всем нравились ее букеты. Разве не об этом она мечтала? Теперь она дарит людям красоту. А они дарят ей счастье.

– Спасибо, – прошептала она на ухо Дилану.

Дженна легонько пожала ей руку. Потом заиграла музыка, и начался бал.

– Потанцуй со мной, – попросил Дилан.

Разве могла Фейт ему отказать? Он взял ее за руку и повел туда, где кружились пары. В танце их то и дело прижимало друг к другу, запах его тела кружил голову, сводил с ума. Она бы могла целую вечность провести в его объятиях.

Ну почему, почему ее так тянет к нему? Ведь он такой же, как все. Ну совершенно не отличается от других.

Молчать и думать о своем было невозможно, и Фейт удалось нащупать тему разговора.

– Как пообщались с журналистом?

– Неплохо. Он из той же передачи, что Эбони, которую ты видела утром. Завтра я встречаюсь с ними обоими, так что держи за меня кулаки.

– Конечно.

Фейт ни секунды не сомневалась в способностях Дилана. К чему бы он ни прикасался, все превращалось в золото. Но когда он прикасался к ней, она превращалась в кипящий вулкан. Вот и теперь, стоило ему провести рукой по ее спине, как потемнело в глазах и бешено заколотилось сердце.

– Не надо, – прошептала она.

– Почему? Ведь это наше последнее свидание. Разве на свиданиях нельзя танцевать? – Он притянул ее чуть ближе. – Чего ты боишься? Вокруг люди. Мы в безопасности.

– И все-таки я предчувствую опасность, – сказала она тихо.

– Ну перестань. У выхода тебя ждет лимузин. – Он судорожно сглотнул. – Ведь я не смог бы проводить тебя до двери, поцеловать в щечку и скрыться.

Она и сама не могла себе такого представить. Покинуть Дилана и уехать тоже немыслимо, она уже сейчас начала по нему скучать. Но именно поэтому нужно оставить его, и как можно скорее.

– Зачем же он так долго ждет? Пожалуй, мне пора ехать.

– Уже? – Он замер посреди зала, пораженный. – Мы здесь всего ничего.

Сколько бы времени она ни проводила с ним, ей всегда казалось мало. Не говоря уже о его объятиях.

– Я прослушала всю конференцию, увидела мои букеты, пообщалась со знаменитостями и потанцевала с самым завидным холостяком в этом зале. Чего же мне еще желать?

– Еще немного потанцевать, – он умоляюще посмотрел на нее, – с самым завидным холостяком в этом зале.

– Ну уж нет, иначе я никогда не остановлюсь.

Мелодия закончилась и зазвучала новая. Очень кстати. Самое время закончиться и свиданию. Она разжала объятия:

– Спасибо за этот волшебный вечер.

– Это ты сделала его волшебным, – ответил он тихо.

Совершенно невыносимо. Ощущать близость Дилана и невозможность стать еще ближе. Стало трудно дышать. Она быстро выбежала из зала и только на улице смогла вдохнуть полной грудью. Дилан метнулся за ней. Холодный поцелуй в щеку, и лимузин увез ее домой. Прочь от толпы. Прочь от него.