Текст книги "Аукцион страсти"

Глава 10

Фейт сидела очень прямо и сильно нервничала в ожидании утреннего шоу. От прожекторов становилось жарко, а от волнения – плохо. Ладони взмокли, и она незаметно вытерла их о юбку.

– Эй, – окликнул Дилан, – с тобой все в порядке?

Ему-то хорошо. Привык работать на камеру. А каково ей?

– Если забуду, как меня зовут, получится очень плохо?

– Твое имя будет написано на бумажной табличке прямо перед твоим носом. – И он ободряюще похлопал ее по спине. – Если что, подсмотришь.

– А если забуду, как читать?

– Главное, не забудь, как составлять букеты.

– Об этом не беспокойся, ночью разбуди – получится. Только…

– Что – только?

– Цветы могут выскользнуть из потных рук.

– Три, два, один! – скомандовал человек с микрофоном, и программа началась.

Ведущая Ли Кэссиди, брюнетка лет тридцати, выпрямила спину и улыбнулась в камеру:

– Сегодня у нас в гостях Дилан Хоук, руководитель цветочного бизнеса. Он расскажет нам о новом цветке, который на днях был представлен для массовой продажи. Компанию Дилану составит его ведущий флорист Фейт Кроуфорд. – Она поправила тугой узел черных волос и снова расплылась в улыбке. – Мы ждем с нетерпением.

Дилан посмотрел на Фейт, давая ей шанс высказаться первой. Слова не шли с языка. В голове было пусто, по спине бежали мурашки. Дилан все понял и решил спасать ситуацию:

– Сказать по правде, Ли, мы еще не пришли в себя после презентации. Она состоялась только вчера и прошла просто потрясающе.

– У нас есть фотографии, – отреагировала ведущая.

На экране появились снимки. Один из них продемонстрировал всем телезрителям Фейт, восхищенно взиравшую на Дилана. Ее мысли можно было прочесть без труда. А смог ли он?

– Ну, Фейт, – не унималась Ли, – чем же вам так понравился новый цветок? Расскажите, что в нем особенного?

Нужно ведь что-то сказать. Что угодно.

– Гм… он… красный.

Ли удивленно подняла брови. Всем своим видом она говорила: «И это гениальный флорист?»

Дилан тут же пришел на помощь:

– В природе много красных цветов, но ирис подобной расцветки мы вывели впервые. – Он подмигнул Фейт. Разговор завязан, теперь ей стало проще рассказывать дальше.

– Самый распространенный цвет – фиолетовый. – Она говорила слишком быстро, но собралась с мыслями. – Покупатели же обожают белый и розовый. Поэтому нам пришла идея…

– Ну что же, – перебила Ли, – может быть, вы продемонстрируете нам воочию, как выглядит этот цветок в букете?

– С удовольствием. – Фейт облегченно вздохнула. Работать руками ей куда как проще, чем выдавливать из себя слова.

Человек с микрофоном сделал ей знак подняться и пройти в уголок, где уже лежали цветы и все необходимые инструменты для работы с ними. Ли проследовала за ней. Камеры сместились. Фейт стояла в свете прожектора и кусала губы. Только бы ничего не перепутать! От нее зависит репутация бизнеса Хоуков. Репутация Дилана.

– Чем же вы нас порадуете? – осведомилась Ли.

Фейт глубоко вдохнула и выдохнула, но это не помогло. Подошел Дилан и протянул ей белую гвоздику. Фейт взяла цветок и тут же успокоилась. Она справится.

– Я составлю простой букет, который сможет сделать кто угодно. Вместо «пламенного рубина» вы вполне можете использовать любой цветок, который вам по душе. Нарцисс или тюльпан, например.

И работа закипела! Она ловко и виртуозно составляла букет, время от времени останавливаясь и давая телезрителям возможность рассмотреть ту или иную деталь. Когда же он был завершен, Ли поблагодарила их обоих. Человек с микрофоном сказал, что нужно прерваться на рекламу, молодая ассистентка проводила Дилана и Фейт к выходу, и минуту спустя они уже сидели в его машине.

Фейт трясло. Ее впервые в жизни показали по телевизору, а она вела себя как школьница: краснела, бледнела и несла полнейшую чепуху.

– Прости меня, Дилан, – прошептала она.

– За что? – удивился он.

– Ты столько работал, чтобы попасть на телевидение, а я все испортила.

– Ты была великолепна. – Дилан нежно погладил ее колено.

Врал, конечно. Она бы поверила, если бы лично не присутствовала при собственном позоре.

– Ну подумаешь, – он пожал плечами, – запнулась пару раз. Зато демонстрация получилась что надо. Ведь дело-то именно в ней!

– Я вас всех подвела, – вздохнула Фейт, стараясь не заплакать. Она хотела не жаловаться, а извиниться.

– Перестань! Мы тобой гордимся. – Он хотел сказать еще что-то, но тут зазвонил его мобильный.

– Дилан? Это Бен Мэтью из утреннего шоу. Спасибо, что пришли.

– Спасибо, что нас пригласили. – Он свернул за угол, не переставая говорить. – Мы всегда рады поучаствовать.

– Это хорошо. Мне только что звонил продюсер из Сан-Диего. Он видел утренний эфир. Вы его впечатлили.

– Рад слышать. – Дилан улыбнулся Фейт.

– Они собирались выпускать программу о садоводстве, но теперь решили посвятить ее флористике. Тому, как ухаживать за цветами, сохранять букеты как можно дольше, ну и все такое. Вы хотите работать с нами?

– С удовольствием, Бен.

– Продюсерам очень понравился ваш флорист. Они непременно хотят ее участия. Чудо, а не женщина! Конкуренты умрут от зависти.

Фейт широко раскрыла глаза от удивления. Неужели это правда? Или речь идет о каком-то другом флористе? Не может быть, чтобы о ней.

– Я поговорю с ней и дам вам знать, – пообещал Дилан.

– Только, пожалуйста, быстрее. Первый выпуск программы уже завтра, и в студию нужно подъехать к пяти утра.

– Перезвоню вам через час, – пообещал Дилан, а затем торжественно повернулся к Фейт: – Какой ужас, – он скорчил гримасу, – ты испортила нам репутацию!

– Я им понравилась, – прошептала она, не в силах поверить.

– Значит, у них есть вкус. Сама-то как на это смотришь? Не против с ними работать?

– Боже мой, да я мечтать не смела о таком!

– Вот теперь давай мечтать, а лучше строить планы. Я сейчас звоню Бену и договариваюсь обо всем. Потом бронирую отель, и мы с тобой отправляемся в Сан-Диего.

Вроде бы все прозвучало абсолютно невинно, однако Фейт что-то насторожило.

– Мы остановимся в отеле? Вдвоем?

– А что ты предлагаешь? Они ждут нас в пять утра. Само собой, ночевать лучше там.

– Но ведь мы… – Она осеклась. Вдруг она придает слишком большое значение вещам, о которых Дилан уже и думать забыл?

– Не волнуйся, – сказал он тихо и ласково. – Мы снимем разные комнаты. Если хочешь, даже на разных этажах.

Что ж, звучит обнадеживающе. Пусть их разделяет хоть какое-нибудь пространство.

Он высадил ее у дома.

– Собирай вещи, и в путь! Я заеду за тобой, и помчимся в аэропорт.

– Буду ждать, – сказала она.

Когда машина скрылась за поворотом, она с тоской посмотрела вдаль и подумала о том, что вряд ли сможет держать себя в руках, зная, что Дилан находится в том же здании.

До Сан-Диего добрались без приключений, и, как только заселились в отель, Фейт отправилась в свою комнату, заявив Дилану, что хочет отдохнуть и собраться с мыслями. Правда, мысль была только одна, но невыносимая. Близость Дилана и невозможность к нему прикоснуться сводили с ума. А сходить с ума накануне прямого эфира вовсе не следует. Она постаралась думать о чем-нибудь другом. Например, о завтрашнем провале. Все ждут от нее профессионализма. А разве она профессионал? Ей самое место в магазине на Санта-Моника. Завтра наступит худший день в ее жизни. Она опять все перепутает, опять будет молчать как рыба или пороть чушь. И подведет всю корпорацию Хоуков.

Зазвонил мобильный, и она вздрогнула от резкого звука. На экране высветилось имя Дилана.

– Что случилось?

– Хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

От его голоса бросало в жар, даже когда они говорили по телефону.

– А что такого? Мне уже приходилось ночевать в отелях.

– Сегодня утром на передаче, – напомнил он, – ты заметно нервничала.

Значит, все-таки заметил. Какой кошмар!

– Ну, с тех пор я повзрослела и поумнела.

– Не сомневаюсь. – Он расхохотался.

– Ладно, ладно, не поумнела! Зачем напоминать лишний раз?

– Чтобы ты не нервничала.

– Я и так не нервничаю. Если только совсем чуть-чуть.

– Оно того не стоит, – убеждал он ласково. – Зачем волноваться из-за такой ерунды?

– Это для тебя ерунда. Ты привык выступать перед публикой. А я боюсь.

– Ну, бойся, бойся. Не выспишься, утром будешь выглядеть хуже некуда.

– Может, еще не поздно все отменить? – спросила она как бы в шутку, но на самом деле надеялась именно на это. – Или найти другого флориста?

– Все хотят тебя.

Эти слова он произнес как-то особенно. Словно имел в виду не бизнес и не телешоу, а самого себя. Словно лежал рядом и шептал ей на ухо. «Все тебя хотят, и я тоже». У нее перехватило дыхание. Захотелось сказать ему то же самое. Лично. Спуститься на первый этаж, пройти по коридору и просто выдохнуть эту фразу. Но нужно оставаться сильной. Она закусила губу, сжала кулаки, попыталась отвлечься. Закрыла глаза, но голос Дилана доводил до безумия.

– Если я все испорчу, пострадает ваша репутация, – прошептала она в бессильной попытке удобнее устроиться.

– Не испортишь. Я в тебя верю.

Если бы он оказался рядом, если бы смог ее поддержать. Но как, ведь при виде него она теряет остатки самообладания! Без него она чувствовала себя ничтожеством, рядом с ним умирала от страсти. Существует ли золотая середина?

– Я не готова. В свете прожекторов чувствую себя не на своем месте. Мне больше нравилось стоять за прилавком в магазине на Санта-Моника.

– Подумай о чем-нибудь хорошем. – Его голос завораживал. Словно дьявол соблазнял на грех. – Вспомни лучший день в твоей жизни.

– В моей жизни? – спросила она недоверчиво.

– Ну да. Ведь должны же у тебя быть какие-нибудь приятные воспоминания?

В памяти вспыхнули кадры. Один за другим. И везде с участием Дилана.

– Пожалуй, найдется парочка, – пробормотала она.

– И о чем ты сейчас думаешь?

Так она ему и сказала!

– Гм… О цветочных рынках.

– О цветочных рынках? – переспросил он недоверчиво.

– А почему бы и нет? Знаешь, как мне нравилось ходить туда по утрам!

– И это твои лучшие воспоминания? – удивился Дилан. – В жизни не поверю.

– Но так и есть.

– Фейт, – обратился он тихо, – не ври мне. Что хорошего было в твоей жизни?

– Этого я не могу тебе сказать.

Как он не поймет! Ведь ясно же – информация слишком личная. Но Дилана уже было не остановить.

– Почему?

И она решила признаться:

– Потому что все хорошее в моей жизни связано с тобой.

– Черт, – выдохнул он в трубку.

В дверь постучали. Хорошо это или плохо, что разговор прервался?

– Я тебе потом перезвоню. Кто-то пришел.

– Я знаю.

Она распахнула дверь. Он стоял на пороге, сжимая в руке мобильный. Его глаза горели.

– Ты здесь?

Как же она его хотела! Ей не хотелось так никого… никогда… И она метнула телефон в направлении столика, но промахнулась, тот упал на пол. Фейт было все равно.

Вместо ответа, Дилан с силой притянул ее к себе и впился губами в губы. Мобильный со стуком выпал из его руки. Он резко захлопнул дверь. Когда грохот утих, слышно было только биение сердца и распаленное дыхание.

Фейт повалила его на кровать, туда, где были свалены в кучу подушки, и рухнула сверху, не заботясь об удобстве. Только быть ближе, только касаться его тела.

Он обвился вокруг нее, и она, едва не теряя сознание от прикосновений, нежно гладила его щеки, покрытые легкой щетиной, такой брутальной, такой сексуальной. Дикое, безумное пламя жгло ее изнутри, и только Дилан мог погасить этот огонь. Она целовала его, а он в это время расстегивал пуговицы ее блузки. Фейт повела плечами, и блузка слетела на пол. Дилан накрыл ее груди ладонями, и она закрыла глаза, готовая умереть от счастья.

– Дилан, – прошептала она чуть слышно, однако язык не слушался.

Расстегнув и отбросив в сторону бюстгальтер, он коснулся губами ее пылающей груди, сжал зубами сосок, вызвав стон наслаждения. к счастью, он сам расстегнул молнию ее брюк. Фейт так дрожала, что не смогла бы с ней справиться. Она выгибалась под его ласками, раскрывалась, как цветок, в ответ на каждое прикосновение. Он ласкал пальцами ее груди, поднимаясь от их основания к кончикам, и чувствовал, как она вся дрожит.

– Я так мечтал о тебе. – Голос Дилана был тихим и хриплым. Пальцы скользнули под тонкую ткань трусиков, по телу Фейт словно прошел электрический разряд. Он покусывал кончики ее грудей, ее глаза были закрыты.

– Я тоже. – Ее голос звучал неровно, интонация менялась, отзываясь на каждое точно рассчитанное прикосновение. Как долго, как мучительно она мечтала, ни на что не смея надеяться.

Их руки то и дело сталкивались, мешая друг другу, пока наконец Дилан не стянул с Фейт насквозь промокшие трусики. Его горячее дыхание обжигало, а прикосновения пальцев сводили с ума. Голова кружилась, весь мир уплывал куда-то далеко-далеко.

Она была изящной и гладкой. Дилан склонился над ее ногами, поцеловал между бедер в то место, где кожа была нежной, как шелк. Она сжала колени, потом почти сразу же снова их раскрыла. Он закинул ее ноги себе на плечи. Обессилев от страсти, она не смогла бы сопротивляться, даже если бы захотела. Когда его язык довел ее до вершин блаженства, он прижался лицом к ее животу и прошептал:

– Мне так тебя не хватало.

Ее глаза по-прежнему были закрыты. Она услышала легкий шелест упавшей на пол рубашки и стук пряжки ремня. Потом матрас прогнулся под тяжестью его тела. Он вернулся к ней. Обвивая его шею руками, она прижималась все ближе, желая слиться с ним в единое целое, и слегка царапала ногтями спину. Он задыхался и повторял ее имя:

– Как мне тебя не хватало, Фейт.

Она понимала его чувства, поскольку ей точно так же недоставало его близости, и целой жизни, проведенной вместе, оказалось бы недостаточно. Она отогнала эту мысль. Нужно наслаждаться близостью, пока он рядом. Фейт выгнулась ему навстречу, и ее колени подогнулись.

Дилан снова притянул ее к себе, она раскрыла бедра. Он резко вошел в нее, и его глаза так потемнели от страсти, что уже невозможно было различить их цвет. Она утонула в его глазах и сжимала его в объятиях. Он был в ней и с ней, так близко, что ближе уже невозможно. Он ощущал, как трепещет ее горячее, нежное тело и учащается дыхание. Когда же их одновременно охватил взрыв чувственного напряжения, она, содрогаясь от страсти, прошептала его имя, весь мир стал Диланом.

Потом, прижавшись к его груди, Фейт слушала дыхание и биение сердца. Несмотря ни на что, она все еще не могла поверить в реальность происходящего. Слишком уж прекрасно. Волшебно. Немыслимо.

– Ну вот. Опять мы… – пробормотала она тихо.

Он пожал плечами:

– Глупо было оставаться на ночь в одном отеле и полагать, что сможем держать себя в руках.

– Но ведь раньше нам удавалось.

– Рано или поздно это все равно произошло бы, – резонно заметил Дилан. – По крайней мере, ты немного расслабилась.

– Это точно. Но все-таки недостаточно. Ведь завтра такой важный день!

– Ты права. – Он улыбнулся. – Ну что же, будем работать.

С этими словами он снова притянул ее к себе.

Глава 11

Дилан уснул, раскинувшись на узкой гостиничной кровати. Фейт лежала без сна, глядя в потолок и размышляя над тем, что произошло. В эту ночь она поняла очень важную для себя вещь.

Ей не просто хорошо с Диланом. Она его любит.

Прижаться к его теплому телу и уснуть хотелось больше всего на свете, но из опыта всей своей жизни она хорошо усвоила – чем сильнее привязываешься к чему-либо или кому-либо, тем больнее потом терять. А потерять в любом случае придется. Поэтому никаких привязанностей она себе не позволяла уже давно. Дилан, конечно, не остановится на достигнутом, будет продолжать в том же духе, а значит, история повторится снова и снова. Если ей уже сейчас тяжело без него жить, что станет потом, когда он ее оставит?

Разомкнув его объятия, она выскользнула из кровати. Не открывая глаз, он что-то пробормотал и перевернулся на другой бок. Фейт подняла с пола разбросанные вещи, оделась, посмотрела на часы. Десять минут третьего. Цветочный рынок еще открыт. Проверив кошелек, она последний раз взглянула на спящего Дилана, полуприкрытого одеялом, и тихо-тихо покинула отель.

Фейт поймала такси и отправилась за покупками. В конце концов, она давно планировала посетить рынок в Сан-Диего. Конечно, не в это время суток, но что поделать, если выбор небогатый – уехать или остаться рядом с человеком, которого полюбила.

Час спустя ей позвонил Дилан.

– Ты где? – Его голос был сонным и встревоженным.

– Поехала на рынок за цветами. – Фейт прижала телефон к уху, второе закрыла рукой, чтобы лучше слышать.

– Одна? – Сон слетел с него. – Черт возьми!

– Что тут такого? – невозмутимо спросила она.

В трубке послышалось шуршание, очевидно, Дилан одевался.

– Почему ты меня не разбудила? Мы бы вместе…

Потому что она хочет как можно меньше времени проводить с ним вместе.

– Ты устал, и я не захотела тебя будить. Мне вполне по силам самой справиться.

– Я сейчас приеду, – заявил он тоном, не терпящим возражений.

– Да перестань! Я уже закончила и собираюсь обратно. – Ей в самом деле нужно поскорее возвращаться в отель, чтобы успеть хоть немного выспаться.

– Вот и заберу тебя оттуда.

– По-твоему, я не в состоянии поймать такси? Ведь смогла же как-то добраться до рынка.

– Ничего не желаю слушать. Жди, скоро буду.

– Дилан, ты невыносим, – проворчала она.

– Я знаю. Ну чего тебе стоит? Сделай человеку приятное.

Фейт улыбнулась. Как трогательно он о ней беспокоится.

Ну вот опять. Если так будет продолжаться, она скоро привяжется к нему окончательно. И что тогда?

Выйдя из такси, Дилан так крепко сжал ее в объятиях, что она едва не задохнулась.

– Эй, полегче! Хочешь меня задушить?

– Вообще-то следовало бы, – буркнул он. – Как ты могла уехать и ничего мне не сказать? У меня чуть сердце не остановилось! Посреди ночи поехать в центр незнакомого города – это, знаешь ли, чересчур. Не помню, кто меня в последний раз так пугал.

А Фейт не помнила, когда ей в последний раз было так стыдно. Она положила голову ему на плечо:

– Прости. Я и подумать не могла, что ты так забеспокоишься.

– Скажи честно, – он приподнял ее подбородок и пристально посмотрел в глаза, – зачем ты это сделала?

В его зеленых глазах она увидела весь мир и не могла соврать, пусть даже правда слишком жестока.

– Мне нужно было побыть одной.

Двери лифта открылись. Пока они не добрались до комнаты Фейт, никто не проронил ни слова. Дилан открыл дверцу мини-бара, вынул две бутылки апельсинового сока, сделал большой глоток и только тогда спросил:

– Неужели ты уже устала от меня?

– Дело не в этом. – Она вздохнула. – Просто боюсь к тебе привыкнуть.

Он допил сок, погладил ее ладонь. Их пальцы сплелись.

– Не нужно бояться, – сказал он тихо и решительно. – Пусть между нами будет что будет.

Ее сердце замерло. Неужели он хочет быть с ней? Слишком неправдоподобно. Слишком прекрасно.

– Но ведь мы не можем быть вместе. – Она обхватила плечи руками. – Субординация.

– К черту субординацию, – прервал он.

– Ты – директор корпорации, – напомнила Фейт. – Мы не должны так поступать.

– Если все в самом деле обстоит так, я не хочу быть директором корпорации.

– Только не говори, что уволишься.

– Ну уж нет, – Дилан улыбнулся, – конечно нет.

– Тогда что? Поменяешь политику компании? Разрешишь неслужебные отношения на рабочем месте, и на вас посыплются жалобы на домогательства?

– Этого я тоже делать не стану. Но, – его глаза были серьезны и печальны, – я просто хочу быть с тобой. Разве ты не хочешь того же самого?

С какой стороны посмотреть. Это в ее интересах? Нет. Это продлится долго? Нет. Но человек, которого она полюбила, смотрел ей в глаза и ждал ответа, поэтому тихое «да» само собой сорвалось с ее губ.

Он прижался к ней и поцеловал в макушку:

– Тогда будем искать выход из положения.

Его глаза были слишком серьезны. Неужели он не обманет? Неужели в самом деле будет рядом, что бы ни случилось?

Это невозможно. Рано или поздно он устанет и покинет ее. Или она, не выдержав напряженного ожидания, оставит его первой. Но, пока их тянет друг к другу как магнитом, стоит ли отказываться от радостей жизни? Нельзя вечно бояться будущего, надо жить настоящим. Поэтому она улыбнулась и сказала:

– И обязательно найдем.

Прошло чуть больше месяца. Фейт ни разу не пожалела о принятом решении. Все было просто великолепно! Работа в Сан-Диего радовала с каждым днем все больше; привыкнув, она перестала бояться камеры. Напротив, теперь с нетерпением ждала начала съемки. Букеты, которые она демонстрировала зрителям, становились все сложнее и утонченнее. Фейт была счастлива и по этой причине тоже. Но больше потому, что рядом с ней находился Дилан.

С самого приезда сюда они старались разлучаться как можно меньше. Обычно, покончив с делами, она приходила в квартиру, которую он снимал в Сан-Диего. Они болтали, смотрели фильмы, занимались любовью, и Фейт убегала к себе. Не хотела привыкать к близости его теплого тела.

Но сегодня Дилан впервые решил прийти к ней. Через полчаса он заканчивал работу и обещал непременно дать о себе знать. Значит, она все-таки проснется в его объятиях.

Зазвонил телефон. Фейт надеялась услышать голос Дилана, но на экране отобразился незнакомый номер.

– Добрый день. Это Фейт Кроуфорд?

Семь минут спустя, закончив разговор, она рухнула на кровать.

Ей предложили работу мечты. Лучшую в мире. Всемирно известная нью-йоркская телепрограмма о флористике искала нового специалиста и увидела утренний выпуск программы в Сан-Диего. В обязанности Фейт входило обучать людей искусству флористического дизайна, а также, путешествуя по всему миру, рассказывать о букетах, украшающих дворцы, храмы, соборы. Ей предлагали весьма достойную оплату за то, что она будет заниматься любимым делом – составлять букеты и рассказывать о своей любви к ним.

Продюсер дал ей день на размышления. Целый день или всего день, учитывая то, как она колебалась.

Что и говорить, предложение просто восхитительное, никак нельзя от него отказываться. Но ей придется большую часть времени проводить в разъездах. Вдали от Дилана. Мысль о том, что им придется надолго разлучаться, больно сжала сердце. Выдержит ли он? Или однажды, вернувшись из очередной поездки, она узнает, что ей нашли замену?

А если она останется? Тогда они с Диланом продолжат работать бок о бок. Рано или поздно выяснится, что они нарушили субординацию, и неизвестно, как это отразится на его репутации.

Разрываемая сомнениями, она выглянула в окно. Подъехала машина Дилана. Она попыталась привести в порядок волосы и мысли, но если с первым еще кое-как удалось, то второе оказалось гораздо сложнее. Что она ему скажет? Да, она любит его, но нужна ли ему эта любовь? Или она пожертвует карьерой ради недолгой и опасной интрижки? Предложение нью-йоркского продюсера – шанс, который выпадает единственный раз в жизни. Нужно держаться за него, а не витать в облаках, предаваясь мечтам, которым не суждено осуществиться. Никогда.

Она открыла дверь и упала в объятия единственного мужчины, которого по-настоящему любила в своей жизни. Их губы слились в поцелуе, сердце Фейт снова сжалось. Она приняла решение, и впереди было самое сложное – сообщить о нем.

Они закончили ужинать. Фейт собрала со стола грязную посуду и пошла на кухню. Ей было необходимо побыть одной. Но Дилан, не догадываясь о ее намерениях, отправился следом.

– Ты сегодня какая-то рассеянная, – заметил он. – Лазанья – просто чудо, ничего вкуснее в жизни не ел. Но мне кажется, ты даже не почувствовала ее вкуса.

Она повернулась. Их глаза встретились.

– Дилан, я должна сказать тебе одну вещь.

– Я весь внимание, – пробормотал он, накручивая на палец прядь ее рыжих волос.

– Мне сегодня предложили работу. – Она не отвела глаза, ей хотелось видеть его реакцию.

Он погладил ее по плечу. Пусть сделает выбор. Как руководителю корпорации ему, конечно, жаль терять ценную сотрудницу, но любящему мужчине просто хотелось, чтобы Фейт была счастлива.

– Не удивлен. Ты большая молодец. Все мои конкуренты только и думают о том, как бы тебя переманить.

– Это не твои конкуренты. – Она покусывала нижнюю губу.

– Интересно, кто же тогда?

Услышав название телепрограммы, Дилан присвистнул от удивления:

– И съемки проходят в Нью-Йорке?

– По большей части да. Мне придется переехать.

– И что ты им ответила?

– Обещала подумать.

Он нахмурился, недовольный таким ответом, спрятал руки в карманы.

– И ты подумала?

– Думаю, думаю. И совсем не знаю, что делать.

– Останься, – попросил он тихо. – Разве то, что между нами, не имеет значения?

Только сейчас он понял, как важна для него Фейт. Ему хотелось быть с ней, работать, общаться, заниматься любовью, но возможная предстоящая разлука дала осознать, что жить без нее он не хочет. Не хочет ее отпускать.

– Дилан, – начала она, но он перебил:

– Не торопись принимать решение. – Он принялся покрывать поцелуями ее шею. – Дай нам шанс.

И легонько прикусил мочку ее уха, сжав губами. Дрожь прошла по ее телу. Она знала, что их связывает слишком сильное чувство, от которого просто так не уйти.

Запустив пальцы в растрепанные кудри, он впился в ее губы. Хотя они были близки всего сутки назад, желание было таким же острым, словно они не виделись целую вечность. Неутолимое, оно не угасало ни на миг с той самой ночи, когда он впервые поцеловал ее. Как бы ни был загружен работой, мыслями он неуклонно возвращался к Фейт. Он видел ее как наяву. Слышал ее голос. Ее смех. Чувствовал ее прикосновения, тепло ее тела.

Она прижалась к нему, крепко обвила руками талию. Он любил, когда она вот так его обнимала, нежность была такой же острой, как и желание. Он прижал ее к стене, она закрыла глаза, ощущая теплую мощь его тела. Ни одна женщина не вызывала у него таких чувств. Ни один мужчина не вызывал таких чувств у нее.

На ней был топ, завязанный на шее, и, когда Дилан потянул за кончик узелка, тот соскользнул вниз. Фейт не надела бюстгальтер, и глазам Дилана предстали ее обнаженные груди. Покрывая их поцелуями, он слышал, как она в забытьи повторяет его имя. Кровь кипела. Он стал беспомощным, она – всемогущей.

Расстегнув молнию его брюк, Фейт обхватила рукой плоть и сжала, потом медленно повела руку вверх, а затем – еще медленнее – вниз. Дилан уронил голову ей на плечо. Он принадлежал ей. Весь, без остатка.

Не в силах больше ждать, он вынул из кармана презерватив, одной рукой стянул с себя брюки, а другой – трусики с Фейт. Юбку снимать с нее не стал, просто подтянул выше к груди. Она перехватила его руку и сама надела презерватив, а потом обвила ногами его талию. Придерживая ее бедра, он чувствовал тяжесть ее горячего тела. Этот миг был прекрасен, Дилан прошептал: «Я люблю тебя». Услышала она или нет, он так и не узнал, но ритм ее движений ускорился, а с ним усилился накал его страсти. Не желая первым достичь предела наслаждения, он нащупал ее самое чувствительное место и дождался, пока она в экстазе не сжала его тело ногами изо всех сил. И только тогда, не в силах больше сдерживаться, он достиг пика блаженства, выкрикнув имя женщины, которую полюбил.

Утром Фейт проснулась одна.

Место, где лежал Дилан, было пусто. Накинув халат, она прошлась по всей квартире, его нигде не было. Бесследно исчез, не сказав ей ни слова.

Фейт вздохнула, отчасти с облегчением, поскольку уже приняла решение и ничто не могло на него повлиять. Она знала, что уедет и оставит Дилана, и в этот вечер они занимались любовью последний раз. Каждым прикосновением она прощалась с ним, теперь было бы слишком тяжело снова видеть его лицо.

Завтра он, несомненно, придет ее проводить. Но, может быть, до завтра она сумеет взять себя в руки и найти нужные слова.

Она оделась и принялась собирать вещи. Их было немного благодаря привычке к постоянным переездам с места на место, поэтому большого труда это не стоило. Когда она упаковала почти все, вернулся Дилан. В одной руке он держал поднос с выпечкой и двумя чашками кофе, в другой – букет. Увидев сборы, он замер, пораженный, выражение его лица потом еще долго снилось Фейт. Его словно ударили в солнечное сплетение.

Когда он проснулся утром, радость переполняла его. Счастливый оттого, что встретил ту самую женщину, он хотел теперь только одного – просыпаться рядом с ней каждое утро. Всю жизнь. Тихо-тихо, чтобы не разбудить ее, он выбрался из постели и отправился за кольцом. Такой необыкновенной женщине, как Фейт, нельзя дарить что-нибудь традиционное и скучное. После долгих поисков он наконец нашел то, что искал. Кольцо с рубиновым бриллиантом, напомнившим ему рубиновый ирис, благодаря которому они так сблизились.

Дилан пребывал на седьмом небе от счастья, будущее представлялось ему в самых радужных тонах. Фейт – воплощение всех его фантазий. Женщина-мечта. Именно этот образ он рисовал себе задолго до встречи, и судьба сделала ему бесценный подарок. Признание в любви вырвалось у него не случайно, не в порыве страсти. Он осознал его. А еще понял, что тоже любим. Она не сказала этих слов, но любовь чувствовалась в каждом ее взгляде, в каждом прикосновении.

Дилан надеялся разбудить Фейт, вернувшись с кольцом и завтраком. Каково же было изумление, когда он увидел, что она давным-давно проснулась и теперь собирает вещи. Неужели не передумала? Неужели эта ночь ничего не значила? Сердце сжалось где-то в горле, в глазах потемнело. Из комнаты словно выкачали весь воздух, и Дилан остался в вакууме.

– Уезжаешь? – спросил он тупо, хотя ответ был очевиден.

– Да.

Он остался стоять на пороге, не в силах войти в комнату, заваленную коробками.

– Все-таки приняла предложение?

– Такое бывает раз в жизни, – оправдывалась она тихо и виновато, не глядя ему в глаза.

– Когда ты решила? – Он не был уверен, что хочет услышать ответ. – Сейчас или еще вчера?

Она молчала. У него кружилась голова, его мутило.

– То есть ты решила сбежать, ничего мне не сообщив? Или вообще ничего не собиралась мне говорить, а позвонить уже из Нью-Йорка?

– Я как раз хотела все обсудить. – Она наконец подняла на него глаза, в которых читались тоска и стыд.

– О чем говорить, – сказал он печально, – если моя любовь ничего для тебя не значит?

– Значит, Дилан. – В темных глазах плескалась боль. – Но одной любви недостаточно. Я должна думать о будущем, ты же понимаешь.

Получается, ему нет места в ее будущем? Она так легко забудет о нем, забудет о них? Он положил цветы на прикроватный столик, рядом поставил поднос и вынул из кармана маленькую бархатную коробочку.

– Я вижу наше будущее другим. – И он открыл коробочку. – Без тебя моя жизнь лишена смысла.

Она вздрогнула:

– Так, значит, ты…

– Я люблю тебя. И ты это знаешь.

По щеке Фейт скатилась слеза.

– Может быть, сейчас ты искренне веришь в свои слова. Но долго ли так будет продолжаться? Блеск новизны скоро поблекнет, и никакой любви не останется.