Текст книги "Меч и ручка"

В «Государстве» была целая глава, посвященная структуре и слабостям Великой библиотеки; они были завуалированы благодаря проницательному взгляду Макиавелли и обозначены как уязвимости института. Последнее, чего хотели архивариусы прошлого, – это позволить простому принцу или королю понять, как лучше уничтожить то, что было возведено столь дорогой ценой. Подобно всем народам и державам, Великая библиотека была построена на жертвах… некоторых приносили в жертву добровольно, других с криками бросали в бездну амбиций архивариуса.

«А что, если бы эта книга не была запрещена? – спросил себя Джесс. – Что, если бы каждый правитель каждой страны обладал подобной информацией и проницательностью? Возможно, наши лидеры были правы, беспокоясь о том, что опасные идеи могут попасть не в те руки».

Однако Джесс повидал последствия подобных беспокойств. Они с Томасом чуть не погибли из-за одной лишь идеи о создании печатного станка, и им еще повезло. Как минимум дюжина профессоров до них не пережили своего вдохновения. Их похоронили в анонимности, их работы исчезли, а жизни были уничтожены.

И это было куда более неправильным, чем страх перед тем, что могло бы произойти.

Было нечто навязчивое в том, чтобы читать эту книгу, которая являлась подарком любящего отца своему ребенку. Джесс отложил томик и подошел к фонтану. Карпы подплыли к нему и подняли свои позолоченные головы из воды, открывая и закрывая рты, выпрашивая еду.

И ни с того ни с сего Джессу в голову пришла мысль: образ Брендана в его объятиях, бледного, как бумага, открывающего и закрывающего рот, в попытках сделать вдох, и борющегося против правды своего умирающего тела.

Джесс опустился на землю, прислонившись спиной к прохладному каменному бортику фонтана, подтянул колени к груди и почувствовал, как лед внутри его раскалывается, точно ледник летом, осколки и глыбы тяжелеют под собственным горем. Стало так больно, что Джесс понял, что дрожит. А потом он подумал о Глен, о ярко-красной крови, что была все еще размазана по его рукам, и ее запах снова ошеломил Джесса. Он погрузил руки в прохладную воду и принялся тщательно их оттирать, пока рыбы мчали во все стороны прочь.

Дверь за его спиной распахнулась, и Джесс быстро встал на ноги, позабыв о том, что с его рук капает, потому что вошел профессор Вульф. «Вульф. Здесь». Как…

Анита, должно быть, за ним послала. Это было необычное решение. Джесс начал было:

– Это небезопасно…

– Я знаю. – Вульф нетерпеливо отмахнулся. – Я в логове воров и контрабандистов, и, да, мне совсем не комфортно от того, что приходится здесь быть. Но я не мог позволить тебе делать все в одиночку. Только не в том израненном состоянии, в котором ты сейчас. – Он глянул на руки Джесса, и Джесс тоже опустил глаза. Всю кровь он смыть не сумел. Грязные круги все еще виднелись на его предплечьях. Не говоря ни слова, Джесс снова опустил руки в воду и начал тереть с удвоенной силой.

Вульф сказал:

– Чья кровь?

– Глен, – сказал Джесс, и горло сдавило, мешая выговаривать слова дальше. Пришлось заставить себя произносить через силу: – Ее подстрелили. Снайпер.

Он слышал напряжение в голосе Вульфа:

– А она…

– Если последнее слово «жива», то да. Жива, – сказал Джесс. – Если вы хотели сказать «в порядке», то нет. Она далеко не в порядке, но ей сейчас помогают. Она приняла пулю вместо меня.

– Как и диктуют ее обязанности. Ты бы, без сомнений, тоже заслонил ее от огня, если бы пришлось, – сказал Вульф, однако его сухой тон Джесса не убедил. Он видел беспокойство в глазах мужчины. – Что за шарлатан у них тут в качестве медика?

– Такой, который выглядит вполне компетентно, – сказал Джесс. – А довести ее до армейской штаб-квартиры было невозможно. – Руки наконец показались чистыми. Джесс вытащил их из воды и стряхнул капли, а потом поднялся на ноги. Пошатнулся. Вульф поймал его обеими руками и помог удержаться на месте, но Джесс резко дернулся, высвобождаясь. – Я здоров.

– Нет, не здоров. Я отправлю тебя к Санти и скажу ему дать тебе отлежаться.

– Я не могу отдыхать. Не сейчас. Медик дал мне лекарство. Я в порядке.

– Чушь, – сердито сказал Вульф. – Ты надышался яда. А от него бывают последствия. Хватит притворяться, будто это не так.

– Я не притворяюсь. Но и вы не притворяйтесь, будто нынешний кризис будет ждать, пока я выздоровею.

– Ты знаешь, насколько мы с тобой схожи в том, как отрицаем границы своих возможностей.

– Приму это за комплимент, профессор.

– Это не комплимент. – Вульф уставился на Джесса угрюмо. – Мне не нужны были твои бесчестные знакомые, чтобы выяснить, где может скрываться архивариус, однако они нам понадобятся, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Не спорь со мной, когда я говорю, что надо дождаться наступления темноты, в которой можно скрыться, прежде чем выдвигаться.

– Не буду, – пообещал Джесс. Внутри у него все было сломлено, он был не в состоянии спорить. – Куда мы пойдем? – В загробный мир. Архивариус однажды показал мне свою гробницу в Некрополе, под городом, – сказал Вульф. – Он построил себе там до абсурда огромную копию серапеума в качестве будущего дома для своего трупа в загробной жизни, пирамиду под землей. Около десяти комнат. Достаточно больших, чтобы уместить временный центр управления по крайней мере для себя и нескольких своих командиров.

«Некрополь». Джесс стал более серьезным, потому что об этом месте он прежде лишь слышал, но никогда не видел своими глазами и всегда хотел отправиться туда на экскурсию. Одержимостью древних египтян была не смерть, а жизнь. Они были уверены, что после смерти продолжают жить. Припасы, одежда, личные вещи… все это отправлялось вместе с ними в загробную жизнь. Тысячи лет назад люди также строили копии своих домов в Некрополе – поменьше, но все равно напоминающие им о жизни, – так, чтобы, прибыв в следующий мир, у них был комфорт, какой был в домах при жизни, и тот помогал им ориентироваться.

Однако архивариус построит себе огромную пирамиду вместо скромного небольшого дома. Это отражало размер его эго, и Джесс поморщился при мысли о богатствах, которые тот награбил из сокровищницы Великой библиотеки, чтобы оправдать свою надменность. «Император во всем, кроме имени», – подумал Джесс.

– Он живет на кладбище?

– Это тихое и уединенное место в безопасном подземелье, которого большинство избегает, – сказал Вульф. – Он хранил там все, что нужно, для себя и своих сторонников. Уверен, жизнь в городе, полном костей и трупов, не будет его беспокоить, пока он скрыт от глаз солдат. Из уважения Санти не стал бы обыскивать каждую могилу.

– Или он оставит обыск напоследок, – сказал Джесс.

– Тогда, может, обыскать все за него, – сказал Вульф. – Я буду рад, если ты останешься здесь, – хочу, чтобы это было ясно. Дело может оказаться трудным. И опасным.

– С каких пор подобные дела стали бы меня останавливать? – Джесс каким-то образом выдавил из себя улыбку. – Или вас, профессор? Вы только-только из тюрьмы, третьей за ваши последние несколько лет. Не говорите мне, что на вас это никак не повлияло.

Глаза Вульфа сузились, но он не сразу ответил. Когда же ответил, сказал лишь:

– Туше.

– И Санти убьет меня, если узнает, что я позволил вам пойти в одиночку без меня.

– Нет, он давно привык к тому, что я творю что пожелаю, спасибо. Мы оба понимаем, что тебя вовсе не тревожит упущенная возможность повышения. Время, что ты проведешь в этой униформе, ограниченно, мы оба это знаем.

Джесс начинал понимать это в последние несколько месяцев; как бы ему ни были по душе физические нагрузки в армии, его способность следовать приказам была – в лучшем случае – сомнительной. Однако у него также не было призвания и к тому, чтобы стать профессором или хотя бы библиотекарем, пусть он и обожал книги. Джесса разве что удивило то, что Вульф тоже все это заметил.

– Верно, – сказал Джесс. – Но у нас обоих есть причины найти этого старика. И Зару. – Зара, некогда лейтенант Санти, вверила свою судьбу старому архивариусу. Целью Джесса теперь было заставить ее пожалеть об этой ошибке. – Я не хочу, чтобы вы выходили из какой бы там ни было двери на открытое пространство. Никто не сможет защитить вас от снайпера с хорошим прицелом.

– Не очень хорошим прицелом, – заметил Вульф. – Он не сумел убить Глен.

– Это заставляет меня задуматься. Зачем кому-то целиться в Глен?

Вульф вскинул брови, а затем тут же сдвинул.

– Быть может, в ней видят важную силу высшей армии, – сказал он. – Не думаешь?

Джессу тут же стало стыдно. Он все еще не свыкся с мыслью о том, что его друзья, его товарищи, больше не были амбициозными студентами. Теперь они строили карьеру. Халила поднималась все выше. Дарио показывал себя в качестве превосходного дипломата. Томас всегда был невероятно талантливым инженером, но теперь в нем видели потенциала и того больше. Морган являлась самой талантливой скрывательницей своего поколения, второй по могуществу, уступающей лишь Верховному скрывателю. Глен, скорее всего, дослужится до капитана, если не выше.

– Вы правы, – сказал он Вульфу. – Они уникальны. Все, кроме меня. – Он улыбнулся, когда сказал это, точно как сделал бы Брендан. Самоуверенно и цинично. – Моя же гениальность в чем-то другом. Или, может, у меня ее нет.

Вульф ничего не сказал. Лишь внимательно посмотрел на Джесса своим пронзительным, гнетущим взглядом, который Джесс запомнил еще с момента, ощущавшегося как полжизни назад… момента, когда профессор в черной мантии встретил растерянную, нервную кучку студентов, только что сошедших с александрийского поезда. Теперь эта безмолвная суровость казалась почти что родной, но так и не перестала ощущаться навязчивой.

– Мне интересно, не отец ли научил тебя так плохо о себе думать, – сказал Вульф, хотя Джесс ожидал совершенно другого комментария. – После встречи с этим человеком я охотно в это верю. Но, Джесс, не верь тому, что нашептывают демоны в закоулках твоего сознания. У всех нас есть демоны. Тебя не нужно сравнивать ни с кем другим или даже со своим братом. Ты – это ты. И если бы я не видел в тебе гения, то ни за что бы не позволил остаться в моем классе. Я не трачу время на посредственности.

Джесс ощутил в глазах напряжение, но сумел сдержать слезы. «Нет. Не сейчас. Не рядом с ним».

– Ну, вы точно не тратили время на посредственности прежде.

– Тогда прими мои слова как поощрение, каковыми они и являются. – Вульф продолжал смотреть на него. Джесс избегал взгляда профессора, снова уставившись на рыб. Услышал, как Вульф вздыхает. – Твоя юная подруга Анита клянется, что есть некий тайный ход, которым мы можем воспользоваться. Выходим на закате. И я хочу, чтобы до тех пор ты сидел, отдыхал и использовал тот волшебный эликсир, коим снабдил тебя медик. Понятно?

Вульф не ждал согласия и тут же вышел, а его мантия взвилась следом за ним, как грозовое облако. Джесс опустился в кресло и опять взял в руки томик Макиавелли; открыл книгу на случайной странице и начал читать или, по крайней мере, начал бегать глазами по тесным, аккуратным буквам, выведенным чужой рукой. Ничего из написанного он не понимал. В конце концов Джесс бросил попытки читать и отложил книгу, сел ровно и уронил голову в руки. Ему было плохо, жарко и тошно, а всего этого он себе сейчас позволить не мог. Томиться в ожидании наедине со своими мыслями сейчас ему удавалось не так хорошо, как прежде. Ему нужно было что-то делать, не думать.

Джесс снова воспользовался маской, прежде чем выйти из сада.

Он отыскал Аниту за беседой с двумя ее подчиненными; это были две девушки, что несколько удивило Джесса. Красный Ибрагим, кажется, предпочитал видеть в своей банде преступников мужского пола, но Анита, видимо, решила сменить мотив. Все трое умолкли, когда вошел Джесс, а две из них недоверчиво уставились на него.

– Мне нужно оружие, – сказал он.

Анита покачала головой:

– Думаешь, у нас оно лучше, чем у библиотечных солдат?

– С библиотечным оружием меня сразу убьют, если я покажусь на улицах не в униформе, – сказал Джесс. – Я буду мишенью для обеих сторон. И сомневаюсь, что ваш склад укомплектован хуже, чем склад высших войск, Анита.

Анита колебалась лишь секунду, а потом покосилась на ту девушку, что была повыше, – с нордическими чертами лица, блондинистыми волосами, карими глазами и загорелой кожей. Волосы женщины были подстрижены до суровости коротко, отчего было видно шрам, который огибал ее голову сбоку. Когда-то давно она набила татуировку жалящей змеи поверх шрама. Изображение было видно, только когда она поворачивала голову нужной стороной. Впечатляло.

– Катя, отведи Джесса в оружейную. Пусть возьмет что пожелает.

Кате этот приказ определенно не понравился, однако она не стала и возражать; резко махнула Джессу рукой и отправилась в темный коридор, через арку двери и вниз по лестнице. Теперь они оказались на подземном этаже. Зал, в который они вошли, пах пылью и сырыми камнями, а когда Джесс прикоснулся к стене, то та оказалась холоднее, чем он рассчитывал. Где-то неподалеку проходил водоносный горизонт, решил Джесс. Именно поэтому Красный Ибрагим выбрал этот дом; ему хотелось иметь личный, защищенный источник чистой воды. Без сомнений, эта крепость – скромная, если судить по внешнему виду, – обладает богатствами скрытых сокровищ, которые делают ее незаменимой.

В конце коридора, за тяжеленной запертой дверью, находилось одно из таких сокровищ. Джесс бывал в оружейной библиотечных войск – ну, или в одной из них, – так что не поразился. У Аниты тут не было припасено такого же количества оружия, как у солдат, однако качество того, что имелось, было отменным. Не солдатское оружие, хотя Джесс и заметил здесь таковое, которому точно не место в личной коллекции; нет, здешнее оружие в основном было создано городскими мастерами под определенные запросы. Джесс выбрал длинную винтовку – в его руках она казалась теплой и идеально сбалансированной – и повесил себе на плечо, а потом отыскал подходящие для винтовки боеприпасы. Длинные изящные пули. Оружие Аниты не подразумевало менее смертельных зарядов. Хорошо. Джессу они и не понадобятся в его путешествии.