Текст книги "Финал курортной сказки"

Он встал, потому что разговор был окончен. Он больше ничего не собирался ей говорить и, разумеется, не собирался снова уговаривать ее остаться.

Глава 12

В ту ночь Марко спал урывками.

Имоджин уехала. Он вернулся в свою квартиру поздно вечером, и там уже не было никаких ее следов.

Он был уверен, что поступил правильно, но мысли о ней не давали ему уснуть. А когда он засыпал, ему снились остров и солнце, запутавшееся в ее волосах. Ему снилось ее лицо, озаренное огнями Нью-Йорка, и золотой шелк, ручьями стекающий на пол.

Когда над городом забрезжил рассвет, он уже точно знал, что сделал глупость. Он не должен был позволять женщине, которую любит, уйти из его жизни. До Марко наконец дошло, что, когда отец так резко сказал ему: люби или отпусти, он предлагал не отпустить, а любить. Он предлагал сыну забыть прошлое и смотреть в будущее – вместе с Имоджин.

Когда его рейс приземлился в Хитроу, Марко даже хотел позвонить отцу и поблагодарить за то, что он открыл ему глаза. Но он не мог думать ни о чем другом, кроме Имоджин. Ему нужно было как можно скорее увидеть ее. Она наверняка прилетела еще утром. Марко взял такси и поехал в Оксфорд.

И вот теперь он дергал колокольчик скромного дома в пригороде, а его сердце билось так, что он не слышал звона. Что, если она не захочет его видеть? Что, если он опоздал?

Старая деревянная дверь распахнулась.

– Добрый вечер! Я могу видеть Имоджин?

– Вы, должно быть, Марко? – подозрительно спросил рослый светловолосый мужчина.

– Да, это я. Мне действительно нужно ее увидеть, – сказал он, понимая, что этот человек не собирается приглашать его войти. – Я не должен был отпускать ее. Dio mio, я такой дурак!

– Хорошо, что ты это понимаешь, – мрачно заметил мужчина, не двигаясь с места.

– Могу я ее увидеть?

Что он еще должен сделать? Умолять? Он и просить-то не привык. Ему и так предстояла нелегкая задача, а тут еще и ее не в меру заботливый отец болтается у него под ногами!

Но что сделал бы он сам, если бы это случилось с его дочерью, с его еще не рожденной девочкой? Что он сделал бы, если бы какой-то тип разбил ей сердце, а потом еще заявился к нему в дом? Ох, черт! Марко закатал бы его в тазик с цементом и сбросил с Бруклинского моста – в старых добрых сицилийских традициях!

И снова на него нахлынула волна сомнений, но теперь Марко не позволит сбить себя с толку. С этим покончено раз и навсегда. Он не станет таким, как его отец, и он должен сказать это Имоджин. Он должен сказать ей, что любит ее, даже если уже слишком поздно.

– Мистер Фрейзер, я понимаю, что расстроил Имоджин…

– Это еще мягко сказано, – перебил его мужчина и захлопнул дверь у него перед носом.

Марко спустился с крыльца. Он провел пальцами по волосам, не зная, что делать дальше. Позвонить снова?

Дверь за его спиной снова отворилась, Марко обернулся и увидел миниатюрную женщину.

– Могу я увидеть Имоджин?

– Она еще не приехала, – ответила женщина с таким же милым акцентом, как и у Имоджин, и его сердце сжалось от этого знакомого придыхания.

– Еще? Что вы имеете в виду?

– Она еще в самолете. Прилетит только ночью.

Ночь в нью-йоркском хостеле и восемь часов в эконом-классе окончательно вымотали Имоджин. Она не чувствовала ни рук, ни ног, ни головы, ни сердца. Ей хотелось поскорее забраться в кровать в своей старой детской, обнять любимую плюшевую обезьяну и уснуть. Слабо улыбнувшись этой мысли, она подхватила дорожную сумку и вместе с толпой других пассажиров пошла в зал прибытия.

Женский визг заставил ее вздрогнуть. Она обернулась и увидела, как какая-то девушка, бросив свой чемодан, побежала навстречу парню и повисла у него на шее. Она то визжала, то целовала его. Это было очень искренно, забавно и трогательно, но у Имоджин не было сил завидовать. Вздохнув, она пошла к выходу мимо череды встречающих с табличками в руках.

И тут она увидела его.

Марко.

Он стоял прямо перед ней.

Он сменил костюм на джинсы и рубашку, он тоже был бледный и уставший и при этом красивый как бог, и она готова была умереть от счастья, что видит его снова.

Имоджин остановилась и опустила сумку.

Она стояла, не смея подойти к нему, не смея поверить, что это действительно он. Их разделял всего десяток метров, но это расстояние показалось ей непреодолимым.

Люди вокруг толкались и спешили – в свои дома, в свои семьи, к друзьям. А она просто стояла. Потому что ее дом, ее семья были здесь.

Марко был здесь.

Он прилетел в Англию раньше ее? Он прилетел к ней? Она не смела надеяться, она просто стояла и смотрела, как он будто в замедленной съемке движется к ней. Лицо, как всегда, было деловитым и невозмутимым, но в его глазах она видела тревогу. Даже страх. И кое-что еще.

– Имоджин! – сказал он, остановившись в нескольких шагах от нее.

Почему? Он боялся подойти к ней или требовал, чтобы она тоже прошла свою часть пути?

– Что ты здесь делаешь, Марко? – спросила она одними губами, потому что видела, что люди начинают обращать на них внимание.

– Ты кое-что забыла в Нью-Йорке, – ответил он и сделал еще один шаг.

Имоджин быстро перебрала в уме весь свой нехитрый багаж.

– Вроде бы нет.

Тогда он наконец подошел и протянул ей руку. На раскрытой ладони лежало обручальное кольцо, которое она оставила на столе в гостиной, когда уходила.

– Ты оставила это.

Теперь уже люди не просто поглядывали на них на ходу – вокруг них начала собираться толпа, возбужденно шептавшаяся при виде огромного бриллианта, сверкавшего в ярком свете ламп.

– И еще ты оставила там меня, – тихо сказал Марко.

Он видел в ее глазах смятение, смешанное с надеждой. Если он не скажет этого сейчас, он вряд ли отважится когда-либо еще. Он потеряет ее. Ему было плевать, что они в аэропорту, среди сотен спешащих людей, что вокруг них уже собралась небольшая толпа, которая смотрит на них разинув рты, а некоторые уже достали телефоны, чтобы снять ролики, которые через пару минут окажутся в Ютьюбе. Он скажет это. Не важно, что все вокруг слушают, смотрят, снимают, – он должен это сказать.

Марко взял ее левую руку и, ободренный тем, что она ему это позволила, надел кольцо ей на палец.

– Имоджин Фрейзер, я люблю тебя и прошу выйти за меня замуж.

Толпа затаила дыхание в ожидании ее ответа. Но Имоджин молчала, сквозь слезы глядя на бриллиант, сверкавший у нее на пальце. Марко чувствовал себя как в аду на раскаленной сковородке и теперь мечтал, чтобы она сказала вообще хоть что-нибудь. Потом неожиданно улыбнулся, шумно вздохнул и, отбросив последний страх, опустился на одно колено.

Толпа ахнула.

– Имоджин Фрейзер, ты согласна составить счастье моей жизни?

– Я не знаю, что сказать, – прошептала она.

– Скажи «да»! – крикнул кто-то из толпы, кто-то засмеялся, а кто-то даже нерешительно зааплодировал.

– Я очень сожалею обо всем, что натворил. Но, если ты мне откажешь, я не представляю, что мне делать. Потому что я безумно люблю тебя, Имоджин.

Какая-то дама в толпе всхлипнула.

– Ты уверен? – робко спросила Имоджин.

– Я никогда в своей жизни ни в чем не был так уверен, Имоджин. Когда ты ушла, мне показалось, что кто-то погасил все огни Нью-Йорка. Ты принесла свет и любовь в мою жизнь, и, если ты откажешь мне, я обречен жить во тьме.

Имоджин судорожно вздохнула и тихонько забрала у него ладонь. Она недоуменно разглядывала свою руку с кольцом, Марко все еще стоял на одном колене, а толпа, кажется, позабыла, как дышать.

Наконец она улыбнулась, наклонилась, обняла его за шею и поцеловала.

Люди вокруг с облегчением выдохнули, и Марко – громче всех.

Он поднялся с колена и обнял ее.

– Ты меня жутко напугала. Никогда больше не оставляй меня, пожалуйста.

Его слова потонули в новом поцелуе. Толпа зааплодировала. Имоджин, кажется, только сейчас обнаружила, что за ними наблюдает сотня человек, и смутилась. Поэтому потянулась к его уху и очень тихо прошептала:

– Я тоже люблю тебя, Марко Сильвиано, и мой ответ – да.

Эпилог

Марко ждал Имоджин на пляже. Он был одет в смокинг, а в руках держал запотевшую бутылку шампанского и два бокала. Он улыбнулся, и, как обычно, этого хватило, чтобы ее сердце начало петь. Они были женаты ровно год, у них была маленькая дочка, которую они назвали Софией и которую Марко просто боготворил. Но вчера он усадил Имоджин в самолет и увез на свой остров, сказав, что хочет, чтобы в их первую годовщину она принадлежала только ему.

Имоджин взяла у него бокал и легонько поцеловала его в губы, предвкушая ночь, которую они проведут в домике на пляже.

– С годовщиной, – сказал он, чокнувшись с ней.

– С годовщиной, – ответила она, улыбаясь. – Надеюсь, тут нет толпы с мобильниками? Я не хочу снова становиться героиней Интернета.

Она не уставала дразнить его сценой в аэропорту, а он всегда отвечал, что нанял всех этих людей, чтобы они его поддержали. Видео из аэропорта за один день разлетелось по Интернету, и его видели абсолютно все их знакомые и даже все деловые партнеры Марко.

– Я бы не назвал это толпой, – загадочно протянул Марко, и Имоджин с подозрением посмотрела на него. – Я пригласил несколько друзей и членов семьи.

– Несколько? – переспросила она.

– Несколько больше, чем несколько, – признался он.

Имоджин подумала о своей девочке, которую оставила на попечение матери. Они с Софией впервые разлучились больше чем на один день, и Имоджин уже по ней тосковала, хотя и была рада провести время наедине с Марко.

– Я пригласил всех. И София тоже там.

– Я люблю тебя, Марко, – прошептала она, нежно касаясь его губ. – Ты самый романтичный и заботливый муж на свете.

– И самый счастливый.

Когда они подъехали к ресторану, где Марко заказал праздничный ужин, вся семья ждала их на крыльце. София сидела на руках у бабушки, и Имоджин, на минуту забыв про мужа, кинулась к ней.

– Девчонка – настоящая леди, вся в мать, – сказал Эмилио, подходя к ним с бокалом в руках. – Надеюсь, когда у вас родится сын, то тоже пойдет в тебя, а не в своего отца-упрямца.

Марко рассмеялся – он давно смирился с ворчанием своего отца.

– Все мужчины Сильвиано упрямы, папа, ты не исключение.

– Это точно, – признал тот. Он поглядел в другой конец зала, где Имоджин с Миреллой, Джулией и ее женихом ворковали, восхищаясь нарядным платьицем Софии. – Твоя жена – замечательная женщина, Марко.

– Я знаю, папа.

В этот момент к ним подошла Имоджин с Софией на руках, и малышка потянулась к своему обожаемому nonno[5]5
  1 Дедушка (ит.).


[Закрыть]. Марко смотрел, как отец берет девочку на руки и с любовью улыбается ей. Он воспользовался моментом и шепнул жене на ухо:

– Ты счастлива?

– Еще бы! Такой чудесный сюрприз. Так здорово, что ты всех собрал! Хотя… – лукаво протянула она.

– Хотя что?

– Я все равно хочу провести эту ночь в том домике на пляже. Ты, я, луна, звезды и шум океана.