Текст книги "В рамках дозволенного"

– В смысле? – вопрос прозвучал тихо.

– Какая вы непонятливая, Лада! – фыркнул Тимофей, усмехаясь. – Мучения за мучения: я пересиливаю себя и трачу время отдыха на занятия языками и остальной лабудой, вы – пересиливаете себя и составляете мне компанию, когда потребуется. Например, сейчас, на пробежке. Собирайтесь, у вас десять минут на все, я и так выбиваюсь из графика…

10

На часах было шесть утра, а я сидела у шкафа, ковыряясь в вещах, и пыталась сообразить, сложила ли, когда переезжала, в сумку другую спортивную форму кроме танцевальной. Для пробежки все-таки нужно что-нибудь потеплее, хотя короткие шортики и миниатюрный топ, пожалуй, порадуют Тима гораздо больше.

– Лада, вы готовы? – Тим ввалился в комнату в прекраснейшем расположении духа. – А, не готовы…

– У меня нет подходящей одежды, – отозвалась недовольно. – Знаешь, Тимофей, я приехала сюда работать гувернанткой, а не заниматься спортом по утрам. Учебников с собой много, а одежды – нет.

Тим внимательно оглядел гору шмоток на полу и ехидно прищурился. Присев на постель, он взял отложенный в сторону танцевальный топ.

– Зато у вас есть вот такая вот… – Тим подозрительно покрутил в руках небольшой кусок ткани. – Что это вообще такое?

– Топ, – отозвалась флегматично, скидывая с полки оставшиеся вещи и принимаясь разбирать их.

– Ммм… Весьма… открытый.

– Именно потому он и топ, – заметила я.

Хотелось вскочить и вырвать вещь из загребущих рук парня. И чего он лезет? Я кинула взгляд на Тима, который все еще с интересом вертел в руках топик. Сильные руки, напряженная прямая спина, резкий овал лица, хищные черты… и вместе с тем пухлые губы, слегка вьющиеся волосы, делающие лицо чуть мягче. Нежнее. Уже не мальчик, мужчина – сильный и жилистый, решительный, чувственный. Пожалуй, он давно успел изучить, как правильно снимать большую часть женского гардероба, на практике.

Успел, а в гувернантке все еще нуждается, по мнению родителей.

– Он вам не мал? – подопечный никак не желал отпускать топ, даже к груди приложил, прикидывая.

– Нет, – покачала головой, вставая и вырывая из его рук несчастную вещь. – И хочу тебя огорчить, но, думаю, составлять компанию по утрам я начну с завтрашнего дня. Сегодня, к сожалению, не в чем.

– Отговорки не принимаются.

Тим легко поднялся с кровати и, прошествовав мимо меня, подобрал с пола шорты. Придирчиво осмотрел, приложил к себе…

– Конечно, прохладно будет, но все же спортивные, – подытожил он. – И весьма сексуальные. Хоть развлечете меня немного, будет на что посмотреть. – Многозначительный взгляд скользнул по мне.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и забрала у него шорты. Мелкий извращенец! Посмотреть будет на что! Не получится…

– Я могу родителям сказать, что вы не желаете заниматься со мной. Прохалявили всю неделю, – хитро заметил он. – Жаль будет, если вам зарплату за это урежут.

Или получится. На моих губах появилась самая вежливая улыбка из возможных, руки нервно сжали ткань, а сердце забилось с удвоенной скоростью. Не ярость, не дикое напряжение, как вчера. Просто нервы. Кажется, Тим настроен решительно, а я… что уж говорить, ненавижу бегать. Задыхаться начинаю уже через пару минут – легкая атлетика не мой конек.

– Хорошо, – сказала я наконец. – Прекрасно! Позволишь мне хотя бы переодеться? – кивнула в сторону двери.

Тим усмехнулся и вышел из комнаты. А я, стоило двери закрыться, принялась скидывать одежду, раздраженно швыряя ее в шкаф.

– Конечно, прислуга – расходный материал, ее не жалко, – ворчала я, натягивая танцевальную форму. – И пусть в такой час на улице дубак, мерзкому мальчишке плевать, что я замерзну.

Встала перед зеркалом, окидывая себя взглядом: топик едва достигал талии, а шорты были неимоверно короткие. В жаркой студии так заниматься идеально, но выходить на пробежку в шесть утра… Увольте!

Я обязана быть «компетентной и педагогичной», должна спокойно выносить издевательства мальчишки и выполнять работу, для которой была нанята, не показывая характер. Но я НЕ педагог, и сил уже не осталось, никаких. Я не стала искать в шкафу ветровку, а решительно вышла в коридор. Хотел попялиться? Пусть наслаждается, мне нечего стыдиться.

Кажется, Тим не ожидал такого и закашлялся, когда мы столкнулись у дверей. Его взгляд скользнул по мне, задерживаясь на кроссовках. Я выдержала стоически, снова удивляясь, как они с отцом похожи. Суровым взглядом, едва искривленными в презрении губами. Казалось, будто я в чем-то провинилась…

– Вы понимаете все слишком буквально, – буркнул Тим.

Он вдруг скрылся в комнате, вернувшись с теплой толстовкой с капюшоном. Тим отвел взгляд в сторону – не смущенно, а скорее раздраженно – и сунул толстовку мне в руки.

– Наденьте, – буркнул он. – Штанов нет, большеваты вам будут.

Не дожидаясь ответа, он потопал вниз. Наверное, на кухню, за бутылкой минералки. Я же осталась стоять в коридоре, сжимая в руках мягкую и приятную ткань. Никогда бы не подумала, что Тим может быть таким… милым? Стоит запомнить этот момент! Вдруг никогда больше не удастся увидеть пацана в хорошем расположении духа?

По пути вниз я охотно натянула на себя кофту. Она оказалась теплой, будто недавно снятой с батареи, и такой длинной, что свисала ниже шорт сантиметров на пять-десять. Что ж, надеюсь, так будет теплей! Хотя и выгляжу комично.

От внезапно раздавшегося звонка в дверь я едва не упала с лестницы, зацепившись ногой за ковровую дорожку. Чертыхнувшись, кинулась к двери, подгоняемая едва слышным с кухни криком Тима:

– Лада, откройте дверь!

Ну-ну, без тебя не знаю, что нужно делать. И кого это нелегкая принесла с утра пораньше? Понимаю, Тиму не спится, он привык спортом заниматься, но в гости ходить в такую рань – идея не из лучших. Неблагодарная.

Дверь я распахнула, когда пришедший нажал на звонок повторно, и остановилась, глядя в замешательстве на замершего на пороге высокого светловолосого парня. Тот так же удивленно смотрел на меня, казалось, подмечая каждую деталь – начиная с белых кроссовок и заканчивая растрепанной прической. Молодой человек выглядел не менее примечательно: загорелый дочерна, в светлых брюках и гавайской аляповатой рубахе. Его голубые глаза ярко выделялись на темной коже, а улыбка казалась белоснежной.

Но самое главное, я его…

– Лада? – удивленно выдавил молодой человек.

– Дима? – произнесла шокированно.

…Знала.

На пороге стоял не кто иной, как Дима Дериглазов, а точнее, Дериглазов-младший. Школьный друг моего двоюродного брата, тот, кого я когда-то феерично обыграла в карты.

Мир тесен! Воистину. Что он здесь делает?

– Это… привет. – Дериглазов смущенно улыбнулся, точь-в-точь как его старший брат. – Что ты здесь делаешь?

Надо же, Дима умеет читать мысли? Именно это и хотела спросить у него! Но что самой ответить, не знала. Не говорить же, что работаю здесь гувернанткой семнадцатилетнего оболтуса. Но потом я сообразила, в каком виде предстала перед ним: в мужской толстовке, из-под которой торчали голые ноги в белых кроссовках. Дима не стал дожидаться моего ответа:

– А, понял, какие-то дела с Егоровыми? – его вопрос прозвучал скорее как утверждение. – Им, наверное, переводчик понадобился, вот ты и…

Дериглазов-младший наконец понял, как странно я выгляжу, и завис как старый компьютер, замолкая на полуслове. Видимо, «переводчиков» в таком образе он видел впервые. Ясное дело, я единственная такая, уникальная, идущая на поводу у своего подопечного.

– Или ты знакома с Алевтиной Васильевной? – на этом идеи у Дериглазова иссякли.

– Я…

Что-нибудь придумать в ответ? Но времени на размышление мне не дали – из коридора выскочил Тим, направляясь к гостю.

– О, Митяй, привет! – Они крепко пожали друг другу руки и обнялись, словно не виделись долгое время. – Ты чего так рано? Я думал, «приеду завтра» означало, что явишься ты лишь под вечер.

– Егоров, ранняя ты наша птичка…

Дима переключил внимание с меня на… друга? Как гром среди ясного дня: Дериглазов-младший, лучший школьный приятель Никиты, знаком с этим мерзким, избалованным мальчишкой? И не просто знаком, а, наверное, его друг. Вот же!

Потонув в мыслях, я не замечала, о чем они говорили, пока не услышала одно слово. Гувернантка.

– Вижу, ты уже познакомился с моей новой гувернанткой? – с усмешкой заметил Тим.

А у меня сердце в пятки ушло. Зачем ты позоришь меня перед другом брата, гаденыш? Неужели нельзя промолчать? Сам ведь не хотел никому ничего рассказывать! Дима, кажется, новостью был шокирован: он недоверчиво переводил взгляд с меня на друга и обратно, пытаясь понять, обманывают ли его.

– Эмм… – наконец выдавил Дима. – Лада – твоя гувернантка? Да быть не может! Лада – шикарный переводчик, она нам с Ником уже сколько лет помогает.

О, так вот для кого, оказывается, я делаю Никитины «дополнительные переводы». Иногда секреты получается раскрыть внезапно, хотя лучше бы я продолжала считать, что перевожу для брата, лишь бы не оказалась там, где была сейчас.

– Вы знакомы? Откуда? – Тим поджал губы. – И да, гувернантка.

– Учился с ее братом… – пробормотал Дима, кидая в мою сторону вопросительный взгляд.

Словно молил, чтобы я отрицательно помотала головой, но я лишь развела руками. Да, Дим, тоже бы хотела, чтобы все это оказалось шуткой, но, к сожалению, контракт был подписан… Так что теперь я мучаюсь с большим ребенком, который любит поиздеваться над гувернантками, заставляя их бросать работу.

– Не верю… – шокированно произнес Дима. – Блин, да быть не может! И я… это… обещал тебе… – путаясь в словах, он попытался что-то объяснить.

Тим кивнул многозначительно, и так понимая, что ему хотели сказать. А мне снова подумалось: он умеет читать мысли. Они умеют, потому что теперь словно общались телепатически, перекидываясь странными взглядами. Я в их компании была лишней.

– Лада, сегодня можете быть свободны.

Ухватив Диму за плечо, Тим потащил друга к выходу, оставляя меня одну. Наверное, нужно потом поблагодарить Дериглазова, что спас меня от пытки. Жаль только, что заснуть уже не получится. Хотя… Кто знает?

В любом случае как же здорово освободиться от Тима на какое-то время!

– Черт, почему Лада? Как так?

– Ее взяли родители, – отозвался Тим. – И мне нужно избавиться от этой девки.

– Избавиться… – пробормотал Димка. – Зачем?

– Сам знаешь, ради свободы.

– Да уж… – тихо произнес друг. – Жестоко.

На пробежку Тим не пошел, он знал, что Дима это дело не любит, хотя и удивлялся, как тот, ненавидя любой спорт, кроме плавания, и обожая поесть, выглядит спортивно и подтянуто. Природа наградила обоих братьев Дериглазовых недурной внешностью. И характером, который их фамилия отлично описывала.

Вместо привычной прогулки до парка Тим решил больше времени провести в саду. Он уверенно подтягивался на турнике, изредка кидая взгляд на задумчивого Диму. Кажется, и его переполняли странные мысли.

– Мить, так ты знаешь брата Лады? – решился Тим задать вопрос.

Дима встрепенулся, словно возвращаясь в реальный мир:

– Никитоса-то? Да, мой бывший одноклассник, нынешний однокурсник.

Тим подтянулся еще пару раз, а потом раскачался и легко взлетел на перекладину, усевшись на ней, словно птица на жердочке.

– И… что у него там случилось с твоим братом? – как можно более деликатно поинтересовался Тим.

Да, он не забыл об этом. И раз появилась возможность поговорить, упускать ее нельзя. Тим воспринимал Джоя как брата, притом брата не старшего, а… младшего. Хрупкого и ранимого, которого надо защищать. И пускай этот ранимый мальчик матерится, словно сапожник, дымит как паровоз и, несмотря на обманчивый рост и телосложение, имеет тяжелую руку! Дима же его опекал, а Тим во всем поддерживал друга.

– Ооо, видел их вместе? Заметил, да? Убийственная атмосфера, когда эти двое в одной комнате. – Дима помахал руками, словно показывая, как ему жарко. – Не поверишь, я называю это «дружба до гроба».

– Надеюсь, до гроба братца моей гувернантки? – Тим вздернул бровь.

Дериглазов засмеялся:

– Нет, Тимыч. Мне иногда кажется, что от тоски сердце откажет именно у Джоя. Никитос классный, но зря я их когда-то познакомил. В итоге разбежались, а помириться никак. Характер у Ника…

– Спокойный, тихий, раздражающий? – недовольно предложил Тим, вспоминая кузена Лады. Желание набить ему рожу стало еще сильнее.

– Сложный. Особенно если вобьет что-то себе в голову, – выбрал более подходящую характеристику Дима. – Хотя как раз в духе Джоя.

– М-да…

Они помолчали.

– Кстати, хочу сказать, – вспомнил Дима о прошлой теме. – Зря все же ты так с девушкой.

Тим закатил глаза. Он считал, что с приездом друга все изменится в лучшую сторону и вместе они смогут придумать, как избавиться от гувернантки, а оказалось наоборот. Друг стал защищать ее. Как такое возможно?

11

Заснуть? Нет, у меня не получилось. То ли нервы давали о себе знать, то ли мешала мысль, что «сон для слабаков». Я переоделась в нормальную одежду и устроилась с ноутбуком на кровати, планируя почитать интересную книгу.

Восходящее солнце проникало сквозь распахнутые шторы, бликами оседая на экране. Когда стало невозможно терпеть такое, я нехотя отставила ноутбук и направилась к окну, собираясь задернуть занавески, но замерла, завороженная открывшейся картиной. Каким бы мерзким и вредным мальчишкой ни был Тим, он умел притягивать взгляды, даже если делал это неспециально. Особенно тогда.

Я медленно опустилась на подоконник, прислоняясь лбом к холодному стеклу. Искусство – вот как называлось то, чем он занимался. Настоящее и яркое. Порой Тим замирал, взмывая, словно птица, а я пыталась отвернуться от окна, понимая, что должна злиться на мальчишку, а не… любоваться им?

Нелепость.

– Еще раз привет. Можно? – послышался голос.

Я резко вскочила с подоконника и обернулась – на пороге стоял Дима. Со старшим братом они, пожалуй, были похожи: яркие глаза, светлые волосы, таинственная улыбка и изящная фигура. Но ростом природа Диму наградила с избытком: парень был под два метра.

– Да, проходи, – отозвалась я, задергивая шторы и отходя подальше от окна, чтобы Дима не догадался, какой прелестный вид оттуда открывается. – Садись! – указала на кровать, больше в комнате негде было присесть.

– Спасибо, постою. Я поздороваться пришел, поинтересоваться, что да как. – Дима вежливо улыбнулся, а потом, не выдержав, выпалил: – Ты правда гувернанткой у Тима работаешь? Как так получилось?

Знала, что он об этом спросит! Как и любой другой на его месте.

– Бывает. Репетиторы летом мало кому нужны, – пожала плечами. – В моем агентстве предложили поработать гувернанткой. Я и не думала, что… так.

– М-да. – Дима покачал головой, он ходил по комнате, задумчиво кусая губы. – Прости.

Я уставилась на него, не понимая, за что именно он просит прощения. Перехватив мой удивленный взгляд, Дима со смешком пояснил:

– За глупости, которые устраивал Тимка. Некоторые я советовал, не знал, что в качестве няньки у него двоюродная сестра моего второго лучшего друга. – Он снова в раздражении прикусил нижнюю губу. – Если бы я знал…

Забавный. Сразу видно – школа Ника, он настолько распаляет свою «совестливость», что заражает ей остальных.

– Но ты не знал, – улыбнулась я. – А я сглупила, подписав контракт до знакомства с ребенком.

Димка замолчал, продолжая мерить шагами комнату. Каждый раз, когда он приближался к зашторенному окну, я нервно вздрагивала, готовая сорваться с места. Но Дима всегда проходил мимо – и можно было вздохнуть спокойно.

– Тим на самом деле хороший, правда. Колючий, к нему привыкнуть надо.

– Да уж, хороший, – фыркнула я, переводя взгляд на тумбочку, где валялась так и не выброшенная электронная книга.

– Он классный друг. Младше меня, да, но уже вполне взрослый, а предки до сих пор контролируют, вот Тимка и щетинится так… – Дима вдруг замолчал, я резко повернула голову в его сторону, увидев, что он выглянул за штору. – Ооо, какой у тебя тут вид!

– Ааа… нуу…

Я замялась, не зная, что и сказать. Соврать, что не замечала этого раньше? Но я была у окна, когда Дима явился, а значит…

– Он крут, не правда ли?

…Он все понял.

– А, да, красиво двигается, – отозвалась с трудом.

Почему так стыдно? Под взглядом парня, который на пару лет меня младше, было удивительно неуютно. Ощущение, что я где-то провинилась, и значимо, нарастало с каждой секундой.

– Да, он крут, – внезапно одобрил Дима. – И поверь, гораздо большее может – и показывает это на турниках. Сейчас просто разминается, чтобы не потерять форму. – Он замолчал ненадолго, наблюдая. – Знаешь, нам надо как-нибудь всем вместе сыграть партию в карты.

Я чуть не упала от этого заявления. Их действительно так потряс тот случай?

– Не то чтобы я хотел остаться нагишом, хотя предложение заманчивое. – Он окинул взглядом комнату, а я усмехнулась, понимая, что это была попытка пошло пошутить. – Зато можно обыграть Тимыча.

– Черт, почему вы все помните тот древний случай?

– А как иначе? – рассмеялся Дима. – Вообще-то я считался чемпионом… которого раздела случайная девчонка. Еще бы один кон, и…

– И я бы специально проиграла!

Не стала бы ждать, когда ему придется снять трусы. От Димы можно было такого ожидать – стянул бы, не подумав. Любоваться голой задницей подвыпившего друга брата… Нет, увольте.

– Дурак я, что не решил играть дальше, – посетовал Дима.

Я фыркнула, а потом поднялась и подошла к окну, слегка раздвигая шторки и кидая взгляд на тренирующегося Тима. Обыграть его в карты? В душе зажегся огонек азарта: а что, было бы неплохо доказать мелкому гаденышу, что он не пуп земли. Я вспомнила, как Тим нагло переодевался у нас на глазах…

– Обыграть его… – пробормотала задумчиво. – Предлагаешь раздеть друга? – усмехнулась я.

– Ну, с Тимкой можно и не на раздевание, а на желания играть, – предложил Дима.

– На желания? – Я хитро посмотрела на него. – Хорошая идея.

– А то, я плохое не предложу!

Кажется, во вражеском лагере у меня появился союзник.

– Как-то ты долго за водой ходил, – недовольно заявил Тим, когда друг вернулся в сад. Он уже оставил турник и теперь отжимался, расположившись на площадке, вымощенной брусчаткой.

– Знаешь, в холодильнике такая вкусная картошечка… была. – Дима пожал плечами.

– Ты ел отраву? – Тим даже отжиматься перестал.

– Отраву? – удивился Дима.

– Ага, ее нянька готовила…

Дима тяжело вздохнул и покачал головой. Помолчал какое-то время, а потом тоскливо протянул:

– Тимыч. Ти-имыч… Могу я задать тебе всего один вопрос?

– Давай, – согласился тот.

– Ты рехнулся? У тебя в доме, в соседней комнате, поселилась брюнетка-конфетка, которая обязана о тебе заботиться и везде сопровождать. Эскорт-услуги, блин! А ты… хочешь от нее избавиться? Ну ты дура-ак.

Тим нахмурился, сверля друга взглядом. Если честно, с такой точки зрения он ситуацию не рассматривал. Брюнетка-конфетка, которая должна быть с ним? Хмм…

* * *

На улице в шесть часов утра было холодно и сыро. Стоя на крыльце, я зябко куталась в толстовку Тима, которую тот по доброте душевной сегодня вновь одолжил. Я корила себя, что вчера так и не успела съездить в ближайший магазин одежды и приобрести нормальный спортивный костюм. Теплая кофта была длинной и прикрывала задницу, но вот голые ноги…

Я тоскливо вздохнула и обхватила себя руками. Мерзкий мальчишка, как только мы вышли, внезапно рванул обратно в дом, пообещав, что «на секундочку». Но его не было уже несколько минут!

Только я хотела зайти внутрь, как двери открылись, являя Тимофея собственной персоной. В зубах его была зажата сигарета. Тим, не сказав ни слова, промчался мимо, на ходу щелкая зажигалкой. Так вот, значит, за чем он возвращался.

– Без никотина утром никак? – осведомилась я, едва поспевая за мальчишкой.

Хотя тот еще не бежал, просто шагал прочь от дома, попыхивая сигареткой и комкая опустевшую пачку. Резкий, хмурый и самоуверенный… Этим утром я впервые осознала, что чувствую себя рядом с ним неопределенно. С одной стороны, слишком взрослой, настоящей гувернанткой для большого ребенка, которую жизнь помотала, и на плечах теперь тяжкий вес былого опыта. А с другой… капризной девчонкой, не понимающей ничего, будто это Тим старше и должен приглядывать за мной. Я спешила за ним, морща нос от табачного дыма, куталась в толстовку, мечтая натянуть ее пониже, чтобы прикрыть ноги, и задавала дурацкие вопросы.

Постаралась принять серьезный вид, чтобы не походить на овечку, готовую везде следовать за пастухом в лице Тима. Лада, ты все-таки дама с образованием и действительно превосходишь его по опыту, помнишь?

– А няня что, против? – хмыкнул, наконец, Тим, делая глубокую затяжку. – Или тоже хочет?

– Няня другого хочет! – бросила я, думая об одном: закончить эту пытку и вернуться домой, в тепло.

Но вдруг поняла, что сказала, когда Тим оглянулся через плечо, похабненько улыбаясь, и заметил:

– Интим не предлагать, мне его хватает. Хотя… – и окинул меня внимательным взглядом с головы до ног, – если вам так сильно нужно…

Я едва не закашлялась от такого заявления, в последний момент удержавшись и выдавив нервный смешок. Парень, хватит пошлостей, я поняла, что в этом твой опыт далеко превосходит мой! Гордись, но не забывай о безопасности.

– Тимофей, ты переходишь границу, – осадила его. – Все же я – твоя гувернантка. Такие вопросы мы поднимать не должны.

– Почему? Лада, вы же гувернантка, должны меня обучать, – со смешком заметил он.

Кажется, у кого-то вдруг поднялось настроение.

– Не всему, – устало произнесла я, пряча озябшие пальцы в длинные рукава. – И сопровождать тебя по утрам на пробежках я тоже не обязана.

– А вдруг мальчика обидит злой дядя, вы же должны заступиться.

Опять он ерничал. Настроение у Тима действительно превышало все мыслимые отметки: он сегодня был удивительно разговорчив и ехиден. Пожалуй, можно принимать это за хороший знак. Интересно, на него так приезд друга повлиял или Тим начал немного… привыкать ко мне?

Как мы оказались в длинной парковой аллее, я не заметила, так как была поглощена мыслями о Диме. Он подал неплохую идею и пообещал помочь ее исполнить. Сыграть с Тимом на желания… Непедагогично, конечно, но действенно. Да и какая, к черту, педагогичность, когда этот семнадцатилетний парень во многих вопросах соображает лучше, чем я?

– Ну что, вперед? – вывел из раздумий голос Тима.

Посмотрев на воодушевленного парня, я с опаской кивнула…

И тогда поняла, что попала в ад! Танцы я любила, кардио на велотренажере уважала, а пробежки по утрам – не мое. Так же, как и днем, вечером или ночью. В школе в стометровках была первой, но долгие, нудные и изматывающие марафоны на выносливость… Задыхаться стала уже через минуту, плетясь словно улитка. Тим не бросал меня, то забегая далеко вперед, то возвращаясь и кружа рядом. Легкий, словно перышко, свежий и совершенно не уставший.

Все это напоминало мне сценку из любимого в детстве мультфильма. «Постой, Чарли, у меня короткие лапы!» – кричал пес, когда не мог догнать друга [2]2
   Цитата из мультфильма «Все псы попадают в рай» / All Dogs Go to Heaven (1989).


[Закрыть].

Я упорно бежала вперед, плотно сжав челюсти и стараясь не показывать слабость, хотя капли пота стекали по лицу. Как и тот пес, я была не в силах угнаться за спутником: легкие сдавливало, горло перехватывало, а сердечко бешено колотилось…

Когда каждый удар начал отдаваться в ушах, а голову словно тисками сжало, я слегка притормозила. Что за дрянь? У меня никогда не было существенных проблем со здоровьем – одно вирусное воспаление легких, после которого несколько месяцев приходила в себя, не в счет. Я спокойно занималась танцами, давала себе огромные кардионагрузки на тренировках, но все было в порядке. Что не так на этот раз?

Давление в грудной клетке усиливалось, кольцом сдавливая легкие, перед глазами вдруг вспыхнули мерцающие точки…

– Лада, – Тим едва успел схватить меня, не позволив упасть на асфальт. – Что с вами?

Ответить не смогла, лишь дернула головой, но в глазах потемнело, и я обмякла в руках Тима.

– Лада! – голос слышался будто издалека. – Лада, что случилось?! Да чтоб его, вы…

Меня похлопали по щекам, встряхнули, куда-то повели и усадили. Прохладные сильные пальцы коснулись запястья, прощупывая пульс. Тим выругался.

Мое сознание уплывало, вдыхать удавалось с трудом, воздух словно не мог протиснуться в горло. Слабость сковала тело, распространяясь от кончиков пальцев.

Тим кричал мое имя, повторяя его резко, но потом мягче. Наверное.

Сознание меня покинуло.

* * *

– Дура. Идиотка. Сучка! – произносил он почти как мантру.

В дом Тим ворвался как ураган, ногой распахнув дверь и опуская еле дышащую Ладу на диван в прихожей. Матерясь, помчался на кухню, к аптечке, но едва смог отыскать ее. Быстро найти что-то среди бутыльков и упаковок было нереально, так что Тим вывалил из коробки на стол все содержимое. И замер, глядя на этот хаос.

Медиком он не был. Даже когда простывал, таблетки просил у Насти, не представляя, что взять… То, что у Лады плохо с сердцем или с давлением, Тим начал подозревать, когда почувствовал бешено бьющий под пальцами пульс, но что можно найти в аптечке? Валидол? Пустырник? Может, погуглить?

– Фак! – Тим раздраженно ударил по столу и метнулся к телефону, набирая номер скорой. – Здравствуйте! Тут девушке плохо. Да откуда я знаю с чем? На пробежке в обморок грохнулась, – раздраженно рявкнул в трубку. – Я, блять, понятия не имею, что делать. Я не матерюсь, а выражаю эмоции. Подъезжайте… – и продиктовал адрес.

Никогда еще Тим не ощущал такой паники, у него нервно тряслись руки, и злополучную таблетку валидола из упаковки он смог выудить лишь со второго раза, потеряв первую где-то под столом. Даже если проблема в другом, от одной таблетки хуже не станет? Графин тревожно звякнул о стакан, когда Тим попытался налить воды, пролив половину на стол. Только потом вспомнил, что валидол вроде бы рассасывают, и сам залпом выпил из стакана.

Тим хотел достать гувернантку, чтобы та сбежала, оставив его в покое, но доводить до такого он не собирался! А вдруг произошло что-то совсем плохое? Вдруг она возьмет и… умрет?

Тим стукнул кулаком по столу, представив такой исход, и помчался к Ладе. Она все так же была без сознания, дышала прерывисто. Кожа бледная, губы посиневшие, хоть в гроб клади… Тим тряхнул головой, присел на край дивана и задумчиво покрутил в руках таблетку. И? Что теперь?

Валидол он закинул себе под язык – решил, что с такими нервами не помешает, – и, легко подхватив Ладу на руки, понес ее наверх. Пусть лучше на кровати лежит, чем в коридоре. Он, правда, понятия не имел, можно ли это, но…

– Дериглазов, мать твою, просыпайся! – орал Тим в трубку, слушая длинные гудки и носясь кругами по комнате Лады.

«Звонок другу» показался ему решением всех проблем. Тим не знал, может ли Дима подсказать что-то стоящее, но, по крайней мере… Лучше, чем разбудить маму, которая поднимет панику, словно на кровати лежит труп гувернантки, а Тим копает во дворе могилу.

– Да-а… – донесся протяжный стон. – Егоров, ты садист?

– Нет, – Тим нервно поджал губы. – Хотя да. Что делать при сердечном приступе?

– Что?! – Дима, казалось, мгновенно проснулся. – Откуда приступ? Что случилось? Тебе плохо? Скорую вызывай срочно! Да что же это…

– Мить, ты дурак? М-н-е с сердцем плохо? – раздраженно переспросил он. – Ладе! Сучка, – распалялся он, – неужели по-человечески сказать нельзя было, что не может… – Тим запнулся. – Я не знаю, что с ней… Валяется без сознания, выглядит как трупак.

– Егоров! – крик друга напоминал сирену. – Ты… дебил? Ты скорую вызвал?

– Вызвал.

– Таблетками ее не пичкал? – быстро спросил Дима.

– Только себя. Она без сознания, – заметил Тим.

– А себя-то зачем? Ой! Вот и не трогай, – вздохнул Дима, – скорую жди. И так дел натворил. Знаешь, ты со своей жаждой избавиться от каждой гувернантки так убьешь кого-нибудь однажды.

– Угу… – тихо протянул Тим. – Пришла к нам работать знакомая, и ты иначе запел. Может, она теперь уйдет?

Судя по звуку, Дима что-то уронил – специально, с чувством, – но промолчал, а Тим, отключив вызов, присел на кровать рядом с Ладой. Она дышала, хотя все так же рвано… Посиневшие губы были чуть приоткрыты, под глазами темные круги. Протянув руку, он убрал с ее лба влажные пряди темных волос.

Скорая все не ехала. Было страшно.

Когда я открыла глаза, вначале не поняла, где нахожусь. Потом пришло осознание: я лежу у себя в комнате, укрытая одеялом. Шторы плотно задернуты, на тумбочке у кровати стакан воды, а в кресле с книжкой сидит Настя.

– Насть… – позвала я, разлепив пересохшие губы.

Та встрепенулась и вскочила с кресла. Помогла сесть, подала воду, заставила принять какую-то таблетку.

– Как я здесь оказалась? – спросила, сделав пару глотков из стакана.

– Тимошка сказал, тебе плохо стало в парке, он домой тебя принес, скорую вызвал. Боялся, что приступ случился! – Настя немедленно рассказала мне всю историю. – Я, когда приехала с утра, у дверей больничная машина, а ты тут лежишь вся бледная, с синевой, – женщина развела руками. – Я передала, что последние дни ты мало спала. Врач успокоил, сказал, просто обморок из-за переутомления и непривычных для организма нагрузок. Сделал укол и сказал, как очнешься, отлежаться хотя бы денек, не перенапрягаться и пропить витамины… – Она потрясла упаковкой.

Вот как! Оказывается, Настя заметила, что Тим не давал мне спать все эти дни. Тоскливо вздохнув, я откинулась обратно на подушки. Отлежаться… Кажется, работу я провалила. Кому нужен больной сотрудник? Мало того, что не могу проследить за Тимом, так даже на пробежке упала в обморок.

Возможно, мое стремление к идеалу во всем было не совсем здоровым, но как-то так сложилось. У мамы принцип: или делаешь хорошо, или проиграл, выкладываться надо по полной. Она всегда меня поддерживала, помогала развиваться, расти над собой, достигать новых рекордов. С ее помощью я довела до идеала первые постановки танцев, она всегда поддерживала наш коллектив на фестивалях и поздравляла, когда брали места. Я привыкла справляться на отлично.

И неудачи переживала болезненно. Последние дни неудач было слишком много.

– А что родители Тима? – спросила я.

– Они… – Настя запнулась.

– Поняла, больничный неоплачиваемый… – Махнула рукой, возводя взгляд к потолку. – Что еще?

Она цыкнула:

– Не совсем неоплачиваемый, нужно в контракте посмотреть, что прописано в случае болезни. Это все Алексей Андреевич. Алевтина-то в слезы, так перепугалась, а этот говорит: «Нет, пока лежит и обязанности не исполняет, получит минимальную оплату. В контракте все предусмотрено».

Я хмыкнула, припоминая, когда он заявил, что я потеряла Тима. Взгляд серых глаз, пронзающий насквозь, нахмуренные брови, резкие слова… Так что удивляться смысла нет – этого и следовало ожидать!

– Встану сегодня, пусть… – пробормотала под нос, пытаясь подняться.