Текст книги "История крепостного права на Руси. Предпосылки и основные этапы лишения крестьян личной свободы. XIV—XVII века"

Глава 2
Сознательный подъем среднего служилого сословия

В период между царствованием Ивана Грозного и Михаила Федоровича Романова произошло значительное изменение характера и самооценки среднего служилого сословия. Это были изменения, которые позволили этому сословию продолжить получать привилегии не только в отношении крестьянин – помещик, но также в отношении землевладения, оклада, служебных обязанностей, прав ветеранов, налогового статуса, отношений с судом и других сферах жизни. В отношении крестьянского вопроса Борис Годунов старался следовать политике, направленной в первую очередь на консолидацию и поддержку своей власти. Следуя Ивану Грозному, своему ментору, он старался благоволить служилому сословию, иногда сдерживая свой курс, дабы удовлетворить требованиям знати. Помимо полной отмены в 1592 или 1593 г. права крестьян на выход в Юрьев день, он освободил (1591) от налогов барские земли. Это, вкупе с прикреплением крестьян к земле, стимулировало значительное увеличение крестьянской барщины.

Следующим шагом Годунова на пути завоевания поддержки среднего служилого сословия стало в 1604 г. сокращение вдвое разнарядки по отправке на службу людей, путем пересмотра закона, который теперь гласил, что один ратный конник должен быть выставлен от каждых 300, а не 150 десятин пахотной земли. Закон также был менее требователен, чем предшествовавший ему закон 1556 г. Теперь помещик мог выслать на службу вместо себя холопа, если у него не имелось сына или если сам он стал слишком стар или немощен, чтобы нести службу, или же он служил в Москве или в уездном управлении. Ему полагалось два года отпуска, если он был ранен или вернулся из плена. Закон предписывал ждать два года, прежде чем потребовать ратников с земель, принадлежащих вдовам и несовершеннолетним детям, чьи мужья и отцы были убиты на войне или захвачены в плен.

В период короткого царствования Бориса Годунова наметились первые признаки тенденции к закрытому военно-служебному сословию, чему-то вроде военной касты. Указ от 1601 г. запрещал детям холопов, крестьян и церковнослужителей становиться членами этого сословия. (Указ от 1606 г. добавил в этот список и детей городских обывателей.) Такие меры помогли жесткому расслоению общества Московии. Эти указы явились «логическими», но не обязательными последствиями прикрепления крестьян к земле. Имея в официальном и узаконенном подчинении крестьян, требовалось лишь время и благоприятные обстоятельства, чтобы поднять еще выше статус привилегированного служилого сословия. После прикрепления крестьян это были самые заискивающие постановления Годунова. Они преднамеренно выделили служилое сословие в обособленное единое целое и проложили путь для дальнейших изменений после Смутного времени.

Первый Лжедмитрий, один из немногих действительно просвещенных правителей, каких когда-либо имела Россия, попытался привлечь на свою сторону служилое сословие. Для этого он прибегнул к более традиционному способу – повышению размера окладов как деньгами, так и землей. У самозванца оказалось слишком мало времени, чтобы увеличить количество земли, которой фактически владел служилый человек, но его действия за этот короткий период показывают, что он намеревался секуляризировать церковную собственность. Он добывал деньги, «заимствуя» их у монастырей. Все его действия отражают модернизацию и рационализаторские тенденции, которые закончились его скорым убийством, и в целом его недолгое правление не оказало влияния на ход русской истории[28]28
  Правил Лжедмитрий с 1 (11) июня 1605 г. по 17 (27) мая 1606 г. Самое главное, что он успел сделать за этот период, – щедро одарить милостями дворян и простых крестьян. Он вернул из ссылки всех тех, кто был сослан его предшественниками, поднял жалованье военнослужащим, увеличил земельные наделы помещикам, а крестьянам разрешил менять помещика, если тот не в состоянии их прокормить. Политика, основанная на милосердии, стала важной ошибкой Лжедмитрия I: казна быстро опустела, и те, кто еще вчера поддерживал самозванца, стали его врагами. Если кратко, на протяжении правления Лжедмитрия I против него было осуществлено несколько заговоров и около десятка покушений. 17 мая 1606 г. правитель стал жертвой очередного бунта, организованного Василием Шуйским. Его тело было сожжено, а прах смешан с порохом. Останки Лжедмитрия I были заправлены в пушку и полетели в сторону Польши – туда, откуда явился самозванец. Это был единственный в истории выстрел, произведенный Царь-пушкой.


[Закрыть]. (Мы еще вернемся к этому вопросу в главе 9.)

Среднее служилое сословие, так же как и высшее, не отличались во время Смутного времени. Многие служилые люди боролись на стороне крестьян и холопов против властей во время восстания Болотникова. Многие были уничтожены, а оставшиеся в живых деморализованы. У страны не оставалось надежды прибегнуть к помощи народного ополчения, дабы изгнать нашествие поляков и шведов и восстановить порядок. Тогда как в Смутное время многие члены старой знати были уничтожены (что было начато еще опричниной) и постепенно заменены новой группой магнатов, среднее служилое сословие вышло из этого хаоса победителем.

Воинские реалии эпохи, наступившей после Смутного времени, и функциональная утилитарность служилого сословия будут рассмотрены в главе 11. Мы лишь кратко отметим, что воинские потребности для каждого служилого человека не были изложены в неком основном указе, сравнимом с указами 1556 и 1604 гг.[29]29
  Уложение о службе 1551–1556 гг. – законодательный акт, определивший порядок службы в России XVI в. Является частью единого «Приговора царского о службе», завершает выработку правовых основ поместного землевладения и вместе с тем является завершением процесса перестройки войска Русского государства. На месте старых военных дружин времен феодальной раздробленности создается единое войско нового типа – «дворянское войско» и разрядные полки, центральной фигурой которых является дворянин, «служилый человек». В качестве царского «пожалования» «служилым людям» предоставлялись поместья за счет уравнительного «землемерия» и излишков земли у «магнатов, оскудевших службой», то есть тех, «кто землю держит, а службы с нее не платит».


[Закрыть]

Эти потребности предписывались окладчиком – личностью, которую ратники избирали на месте из своего окружения исходя из его субъективного суждения. Как правило, служебные требования теперь больше зависели не от количества земли, которой было достаточно, а скорее от количества крестьян, которых было мало. От каждых пятнадцати крестьянских дворов необходимо было снарядить одного военнослужащего, хотя сами служилые люди считали, что, если у них нет пятидесяти крестьянских дворов, они не могут идти воевать без денежных выплат от государства. В тех случаях, когда земельный стандарт все еще применялся, как в 1633 г., крестьянские рекруты набирались из расчета по одному человеку на триста четвертей земли на каждого землевладельца в России, который не участвовал в войне лично. Рекрутам надлежало явиться на хороших лошадях (стоимостью не меньше чем 10 рублей) и при полном снаряжении (имея доспехи – сбрую, кирасы-латы, шлемы-шишаки, кольчуги-панцири, латные кольчуги-бехтерцы). Если у помещика не было четырехсот четвертей земли, тогда взамен службы он должен был заплатить государству процентную долю в 30 рублей, равную наделу из трехсот четвертей земли, которую он держал. В таком случае рекрутов из Московского уезда не требовали, что являлось типичной уступкой высшему служилому сословию.

Дворянам и детям боярским вдобавок к их традиционным обязанностям часто поручались особые дела, выполнение которых должно было повысить их статус в глазах государевой власти. Например, 8 марта 1627 г. воинам, детям боярским и казакам было поручено укомплектовать котлы с селитрой в Романово. Им надлежало присутствовать там самолично, верхом и при оружии, не нанимать вместо себя других и не посылать своих родственников либо детей. Военному начальству надлежало следить за тем, чтобы служилые люди несли службу до конца срока. Их также призывали на работы, связанные с новым производством железа. 2 января 1644 г. казенное ведомство отправило в военную канцелярию меморандум с указанием назначить дворян и дьяков на производство железа в Туле. Служилых людей посылали также в головной дозор для сбора разведданных. 12 июня 1638 г. дворяне и дети боярские из Рязани подали челобитную царю с просьбой освободить их от указа выезжать на дозор за пределы дальних приграничных городов. Они уверяли, что слишком бедны, дабы нести эту дополнительную повинность, и что обычный головной дозор мог бы справляться с этим заданием. Центральное правительство предоставило решение этого вопроса главе местного ополчения боярину князю И.Б. Черкасскому[30]30
  1 апреля 1638 г. царь Михаил Федорович указал князю Ивану Борисовичу быть на своей береговой службе в Туле – ожидали большого набега татар, и, чтобы устранить лишнюю причину замешательств в военных действиях, государь указал всем воеводам быть «без мест», и писать к нему должен был один князь Черкасский «со товарищи», который был поставлен в положение главнокомандующего всей рати.


[Закрыть]. Многие из служилых людей участвовали в освоении и расхищении богатств Сибири.

Одним из обязательств дворян и детей боярских стало строительство и поддержание засеки – системы оборонительных укреплений, представлявшей собой лесополосу, обнесенную бревенчатой оградой и рвом-пандусом (см. главу 9), служившую преградой против татар на южной границе. В 1638 г. дворяне и дети боярские обратились с просьбой освободить их от обязанности возводить засеку по причине бедности и предложили использовать вместо себя местных крестьян, которые могли бы справиться с этой задачей. Правительство удовлетворило существенную часть их прошения, но подготовило проект возложения строительства засек на представителей низшего служилого сословия – стрельцов. Готовность освободить дворян от обязанностей была довольно частым явлением в XVII в. Такие послабления должны были понизить их значимость в глазах правительственной знати.

Размер окладов оставался точно таким же, как и в конце предыдущего столетия. Существовало от пяти до десяти разрядов с соответствующими теоретическими размерами окладов поместного и денежного жалованья. Как и раньше, мало кто получал то, что ему причиталось, и ситуация фактически ухудшилась; само служилое сословие увеличивалось в размерах, и правительство имело тенденцию повышать оклад каждому служилому человеку за любую незначительную услугу. Ни денежные, ни земельные запасы не могли поспевать за этими вознаграждениями.

Юноши начинали нести службу в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет, а иногда даже с четырнадцати лет. Не пропуская ни одной ступени, молодой воин получал повышение после подачи прошения, ссылаясь на свои собственные заслуги либо на заслуги своего отца или других старших родственников.

Совершенно другое мнение в отношении карьеры молодого сына боярского было выражено русским историографом Е.Д. Сташевским. Он писал, что в XVI в. молодой человек поступал на службу как сын боярский на должность, определяемую служебным положением его отца или же его поместным владением, но не зависящую от отцовского происхождения. Если его отец был выборный сын боярский, то таким становился и его сын. Если отец был в дворовом или в уездном списке, то и сын заносился туда же. В XVII в. карьерный рост стал другим, так что все должны были начинать службу с самого начала в уезде. А.А. Востоков утверждал, что не существовало материальной выгоды, а только престиж от положения выборного, дворового или уездного сына боярского. В.И. Новиков убедительно показал, что это было не так. В XVII в. звание сына боярского стало наследственным; сын не мог подняться выше своего отца. А в XVI в. это звание не наследовалось. Категории – выборный, дворовый, уездный сын боярский – имели разные оклады. Того же мнения придерживался и В.И. Сергиевич.

Служба была бессрочной, то есть пожизненной. Это отражало как общую нехватку людей в Московии, так и неспособность поместной системы систематически справляться с проблемой обеспечения вышедших в отставку по старости служилых людей. Иногда военнослужащий мог добиться отставки, если ему удавалось убедить правительство в Москве, что он настолько стар, болен или изранен, что его дальнейшее пребывание в войске не имеет никакой пользы для воинского дела. Иногда военные начальники настаивали на том, чтобы отставные военнослужащие явились на действительную службу, что вызывало бесконечную письменную волокиту между Москвой и уездами. Вышедший на покой служилый человек получал в качестве пенсии часть от той земли, на которую он имел право по своему окладу. Ветеран, получивший 20 % от теоретического оклада в 600 четвертей, мог бы сохранить всю землю, которой он фактически владел, если бы у него имелось только 120 четвертей. Точно такой же механизм применялся при определении размера пожалования на пропитание вдовам и сиротам, и, начиная с 1610 г., для награждения воинов за особые подвиги и заслуги перед государем. В случае получения награды обычно 20 % от установленного по разряду оклада героя могло быть конвертировано из поместной земли в его собственное наследственное имение. В результате служилые люди дорожили теоретически высоким разрядом оклада, даже если и не могли получить его в полном объеме, пока находились в войске.

Одна из главных причин Смутного времени, прерывание семисотлетней династии Рюриковичей в 1598 г., была устранена в 1613 г. выбором новой династии Романовых. Михаил Романов, выходец из влиятельной боярской фамилии, был избран потому, что он как личность практически ничего не значил[31]31
  Главный аргумент сторонников Михаила Романова сводился к тому, что, в отличие от выборных царей, он избран не людьми, но Богом, так как происходит от благородного царского корня. Не родство с Рюриком, но близость и родство с династией Ивана IV давали право на занятие его трона.


[Закрыть]. В период с 1613 по 1619 г., известный как «бесцарствие» или время зятьев, шуринов и племянников, главенствующими фамилиями были Романовы и Салтыковы, а также Шереметев, Черкасский, Лыков, Троекуров, Катырев и их родня, которые сосредоточили свои усилия на бесконечных земельных пожалованиях для себя и своих приспешников и монастырей. Двором управляла мать Михаила, Ксения Шестова, инокиня Марфа[32]32
  Царь Михаил Федорович был молод и неопытен, и до 1619 г. страной правили инокиня Марфа и ее родня. Об этом периоде историк Н.И. Костомаров говорит следующее: «Близ молодого царя не было людей, отличавшихся умом и энергией: все только одна рядовая посредственность. Прежняя печальная история русского общества приносила горькие плоды. Мучительства Ивана Грозного, коварное правление Бориса, наконец, смуты и полное расстройство всех государственных связей выработали поколение жалкое, мелкое, поколение тупых и узких людей, которые мало способны были стать выше повседневных интересов. При новом шестнадцатилетнем царе не явилось ни Сильвестра, ни А.Ф. Адашева прежних времен. Сам Михаил был от природы доброго, но, кажется, меланхолического нрава, не одарен блестящими способностями, но не лишен ума; зато не получил никакого воспитания и, как говорят, вступивши на престол, едва умел читать. После освобождения в 1619 г. из польского плена патриарха Филарета (отца Михаила) фактическая власть перешла в руки последнего.


[Закрыть].

Марфа и ее фавориты ради обогащения не остановились абсолютно ни перед чем, включая присвоение чужого имущества. Не вызывает сомнения, что присвоение земель было гораздо более выгодно, чем просто отнять рабочую силу на них. Традиционная практика магнатов во время правления слабого монарха – присвоение, – несомненно, стало более привлекательной после того, как отмена кормления сократила доступ власть имущих к государственным доходным постам и, таким образом, сделала более зависимым богатство такого человека от эксплуатации крестьян. Такая зависимость, в свою очередь, усилила конкуренцию за заселенные земли между высшим и средним служилым сословием.

Среднее служилое сословие также участвовало наряду с теми, кто был связан с новой династией, в массовом распределении земель в 1613 г. Его представители играли важную роль в Земском соборе, пока из плена не вернулся патриарх Филарет и не подчинил себе деятельность собора. Вполне возможно, что определенный spirit de corps, чувство общей идентичности среднего служилого сословия, сформировался во время Смуты и последовавшего за ним заседания Земского собора. Однако, несмотря на явный триумф в 1613 г., представители этого сословия вскоре оказались оттеснены в сторону новыми магнатами при дворе Романовых. И тем не менее в начале правления новой династии дворянам и детям боярским удалось добиться некоторых значительных уступок, по крайней мере на бумаге. Важнейшей из них стала комиссия 1619 г. по расследованию злоупотреблений со стороны «сильных людей», власть имущих, в период «бесцарствия». Комиссия на поверку оказалась неэффективной. В то время как против махинаций «сильных людей» мало что было достигнуто, более благосклонно были рассмотрены другие проблемы, вызывавшие беспокойство. Вероятнее всего, это произошло во времена правления Филарета, который, по сути, рассматривал челобитные различных групп и выносил свое решение в пользу тех, за кем стояло наибольшее давление. Несомненно, это способствовало дальнейшему формированию групповой идентичности, а также подъему среднего служилого сословия.

Отражая хаос, вызванный Смутой, были составлены особые земельные кадастры, благоприятствующие дворянам и детям боярским за счет снижения налоговых отчислений до уровня фактической платежеспособности, что являлось привилегией, которая не предоставлялась другим слоям общества. В противном случае они оказались бы не в состоянии исполнять свои воинские повинности. В 1620 г. патриарх Филарет начал массовую раздачу крестьянских черных земель[33]33
  Черные земли – земельные наделы черносошных крестьян и тяглого городского населения в России XIV–XVII вв. В исторических источниках черные земли противопоставляются белым землям, которые находились во владении феодалов и церкви. Черные земли облагались налогами в пользу князя или казны, то есть царя, в отличие от белых земель, которые налогами не облагались. Смерды лишь пользовались черными землями, и с начала XVIII в. черные земли стали называться казенными, поскольку владельцем их после реформ Петра I было государство.


[Закрыть] служилому классу, которая продолжалась до середины столетия. Первоначально цель заключалась в том, чтобы предоставить возможность большему количеству конных ратников нести службу, хотя со временем многие пожалования служили просто для обогащения «сильных людей».

В 1616 г. дворяне и дети боярские вытребовали у правительства указ, закрывавший посторонним доступ в дворянство; по царскому приказу служилые земли и деньги нельзя было жаловать сыновьям, чьи отцы не несли службу и никогда не служили. Этот приказ повторялся на протяжении XVII в. Например, похожий приказ был послан от имени царя в Ямской приказ в 1641 г.; сам приказ представлял собой общий меморандум о том, кого можно брать на службу. Тем не менее время от времени ограничения нарушались, особенно на южных границах, где военачальники даже вербовали крестьян в детей боярских. Эта практика приняла такие масштабы, что к середине XVII в. дети боярские с южных границ, у которых не имелось крестьян, сильно отличались от тех, кто жил за счет крестьянского труда в старой Московии.

Эти законы ограничивали потенциальную конкуренцию за обладание доступной рабочей силой, открывая путь к формированию закрытой служилой группы. Бывали случаи, когда холопы или крестьяне несли службу как представители служилого сословия, однако они обычно исключались из него после ухода со службы. В 1647 г. некий военнослужащий был лишен чина сына боярского, потому что его отец был не сыном боярским, а монастырским служкой. Ко времени Соборного уложения даже на южных рубежах стремление попасть в закрытое служилое сословие могло закончиться успехом. Существовал строгий приказ: не раздавать в служебное пользование земли детям неслужилых отцов, холопов и крестьян. Однако по-прежнему имелась возможность подняться из низшего служилого класса в средний. В 1650 г. царь Алексей Михайлович пожаловал некоторым казакам и стрельцам чин детей боярских.

Указы от 20 октября 1652 г. и 31 января 1660 г. снова запрещали сыновьям священников вливаться в среднее служилое сословие. Указ 1661 г. предписывал, чтобы чин детей боярских жаловался только тем, кто служил в войске. В 1675 и 1678 гг. крестьяне, холопы, горожане и все сыновья, чьи отцы не являлись военнослужащими, формально исключались из служилого сословия.

К тому времени, когда это сословие превратилось в относительно закрытую касту, была подготовлена почва для формулирования привилегий, естественных для членства в столь исключительной группе, благосостояние которой стало решающим для существования Московского государства после мучительных испытаний Смутного времени.

Основной целью среднего служилого сословия было получить и затем сохранить монополию использования земли для его членов, за обязательным исключением владений церкви и высшего служилого сословия. В результате уступок соперничавших сторон во время Смуты и правительства первых Романовых пожалованные служилым людям земли заметно увеличились за счет крестьянских черных земель и экспроприированных боярских владений. Служилые люди, которые остались после Смутного времени на опустошенных землях, могли надеяться таким образом получить как можно больше рабочей силы в свое распоряжение: крестьянам дозволялось жить только на земле, принадлежащей помещикам. В XVI в. был установлен принцип, по которому выделенная под служебное пользование земля могла жаловаться только среднему служилому сословию. В 1626 г. этот принцип распространялся также и на наследственные земли, с примечанием, что неслужилые люди, такие как священники, крестьяне, занимающиеся торговлей, монастырские служащие и холопы, не могут владеть ни поместной, ни вотчинной землей.

В 1627–1628 гг. человек, который нес городскую ночную стражу и, таким образом, не считался представителем служилого сословия, не имел права на получение служебной земли. Тот же человек, который держал служебные земли, имел две возможности: он мог сохранить земли, покинув ночную стражу и присоединившись к служилому сословию, или же он мог остаться в ночной страже и видеть, как его земли будут конфискованы для передачи служилым людям. Такой же выбор предлагался мирянам, церковным служилым людям: они должны были либо покинуть церковную службу и поступить на царскую и держать земли, приобретенные ими ранее, либо остаться на церковной службе и потерять свои земли. Указ 1642 г. постановил, что холопы не могут больше владеть землей (одновременно с этим закон исключал холопов из служилого класса). Человек, разоблачавший холопов, владеющих землей и выдававший их государству, получал их земли. В обществе, где все более престижным становилось владение землей, симбиотические отношения между высшим и средним служилыми сословиями могли быть достигнуты с помощью следующих мер: магнаты-рабовладельцы получали непосредственное владение имуществом своих рабов, в то время как бедные рядовые военнослужащие могли находить душевное удовлетворение в том, что люди ниже, чем они, в социальной иерархии лишены главного статуса – права собственности на землю. Таким образом, установился принцип, согласно которому только родовитые люди могли владеть землей.

Лишение холопов права владеть землей могло показаться большой победой, тем не менее эта победа могла свестись на нет, поскольку такая собственность могла быть просто передана магнатам, которые владели холопами. Среднее служилое сословие не получило земли, но, несомненно, получило некоторое удовлетворение, сходное с тем, какое получили белые бедняки от сегрегации американских негров. Большой проблемой оставалась проблема земель, принадлежавших самим магнатам. (Вопрос о монастырских землях будет рассмотрен ниже.) Хотя представителям знати, как правило, удавалось противостоять давлению среднего служилого сословия, это не всегда было так. Под давлением служилых людей в приграничных районах указ 1637 г. запретил пожалование приграничных и степных служебных земель (которые тогда были защищены) магнатами, находящимися в Москве, боярам, окольничим и московским дворянам. Более того, они также не могли покупать там земли. Этот указ в 1639 г. был распространен и на служебные земли, в него также было добавлено положение, запрещавшее обмен всех видов земель членами этих групп по всей России. Необходимо отметить, что эти меры не были приняты до тех пор, пока клика Черкасова-Шереметева, правящая после смерти патриарха Филарета вместо царя Михаила Федоровича, не получила возможность как следует обогатиться. Указ 1637 г. был отменен в 1647 г., вероятно, для того, чтобы шайка Морозова – Милославского, правящая в 1647 г. от имени несовершеннолетнего царя Алексея Михайловича, могла воровать совершенно законно. Однако в 1647–1648 гг. были предприняты попытки усилить закон 1637 г., и в некоторых пограничных уездах государство конфисковало служебные и наследственные земли, находившиеся во владении высоких чинов, проживающих в Москве. Эти законы отражали попытку представителей мелкого провинциального служилого сословия удержать земли, захваченные более влиятельными лицами из Москвы. Но, к сожалению, на практике подобные запреты мало действовали. Зачастую более эффективными оказывались законы противоположного намерения, такие как закон 1628 г., который, по сути, позволял магнатам, обладавшими огромными деньгами, подкупать суд и выкупать государственную землю у правительства по смехотворно низкой цене.

Довольно важной мерой в Соборном уложении являлось постановление о том, что если кто-то находил служебные земли, остававшиеся незаселенными в течение долгого времени, и не находилось никого, кто хотел бы держать их как служебные, тогда этот человек мог купить данные земли у правительства. Приобретенные земли становились наследственными, но только при условии, что покупатели были дворянами или детьми боярскими, имевшими служебный чин и служившими в тех областях, где находились пустовавшие земли. Это была очень важная уступка провинциальным помещикам, которые постоянно боролись против заочного владения «сильными людьми».

Борьба среднего служилого сословия за монопольное владение землей получила неожиданную поддержку по причине, казалось бы, внешних обстоятельств. Первая половина XVII в. была наиболее ксенофобским периодом русской истории. Сразу же после Смутного времени был создан, по сути, особый общий земельный фонд для иностранных военнослужащих. Эти земли могли быть пожалованы только иностранцам, и они не имели права расширить свои владения за счет земель, принадлежавших русским. Чаще всего эта ксенофобия, вызванная поражениями во время Смуты, принимала религиозный оттенок. Среднее служилое сословие получило только выгоду, когда правительство издало указ, по которому неславянские лица, находящиеся на русской службе (татары, мордва и прочие), могли расширять свои служебные земли только после принятия православия. Особенно заметной тенденция ограничения служебных земель русскими и православными стала во времена Смоленской войны, или Русско-польской войны (1632–1634), как это будет показано в главе 9, которая бросила вызов самому существованию отечественного служилого сословия. Вряд ли можно сомневаться, что дети боярские и дворяне приветствовали (если даже не потворствовали) православную ксенофобию с ее ограничением земельного фонда для их собственного пользования. Государство нуждалось в не православных воинах и иностранных торговцах, так что оно пошло на компромисс со своими гражданами, путем ограничения выдачи дополнительных земель чужестранцам, которые пожелали переменить свою собственную веру.

Логическим последствием права распоряжаться служебными землями, пожалованного помещикам Иваном IV, было право собственности на них – прямое противоречие принципу служебного землепользования. Важнейшим стремлением среднего служилого сословия в XVII в. был перевод служилых поместных земель в вотчинные, наследственные поместья. После 1556 г. для государства не существовало особого различия, являлась ли земля вотчинной или поместной, поскольку, хотя бы теоретически, с обоих типов земли требовалась одинаковая служебная повинность. Более того, отчуждение вотчины путем передачи ее стороне, которая не несла за нее службу, все больше затруднялось из-за последующих указов правительства.

Должно быть, правительство осознавало, что помещик вряд ли станет грабить собственное имение ради краткосрочной выгоды в отличие от полученной в служебное пользование земли. Однако нет никаких доказательств того, что власти приняли это к сведению или действовали соответствующим образом. И тем не менее все государи XVI в., включая и Бориса Годунова, поддерживали принцип служебного землепользования. Только во время Смуты противоборствующие стороны стали раздавать земли с правом наследственного владения.

Для служилого человека вид землевладения имел огромную разницу, потому что вотчинную землю можно было продавать или отчуждать, тогда как поместную – нет. Это стало главной причиной, по которой хозяин, у которого имелось оба вида земли, стремился перевести крестьян с поместной земли на вотчинную – стремление, против которого власти начали принимать законы, по крайней мере, еще в 1621 г. Очевидно, что наследственное имение имело более высокий статус, чем служебное. Правители, находящиеся под давлением, старались поддержать служилых людей, потворствуя их стремлению к более высокому статусу. Когда желание их было удовлетворено, Московское государство на протяжении целого столетия несколько раз меняло курс своей политики землевладения – от доминирующего поместного за счет вотчины в первой половине XVI в. до едва ли не искоренения поместного владения вотчиной сто лет спустя. Эти изменения способствовали превращению служилых людей в паразитический слой помещиков в течение того же периода.

Вероятно, самым важным шагом на пути превращения поместного владения в вотчинное был перевод его в статус постоянной собственности. Указы 1621 и 1634 гг. повторяли Соборное уложение, по которому любые служебные земли не могли быть переданы кому-либо при жизни землевладельца. Более того, указ от 1636 г. не позволял передавать служебные земли военнослужащего, который находился в плену, его сыну. Пребывание в плену давало право вернуть ему земли не в зависимости от того, как долго он находился плену – даже если двадцать пять лет и более. Таким образом, за исключением случаев, когда владелец разорялся и был полностью непригоден к службе, пожалованная однажды земля, как правило, оставалась в его пользовании пожизненно.

Другим важным шагом в изменении земельной политики было разрешение передавать поместные земли непосредственно наследникам. Во второй половине XVII в. это уже стало обычной практикой. После указов 1611, 1613, 1614 и 1618 гг. запрещалось передавать служебные земли кому-либо, кроме родственников. И только в случае их отсутствия эти земли возвращались в общий фонд для последующего перераспределения. Это был тот период, когда правительство находилось под влиянием Земского собора, на который оказывало давление среднее служилое сословие.

Ко времени составления Соборного уложения 1649 г. было принято, что сыновья наследовали части отцовского служебного имения. Считалось, что это должно способствовать воспитанию новых воинов. Самый ранний источник таких статей датируется 1636 г., хотя наследование практиковалось гораздо раньше. Указы от 1634 и 1638 гг. говорят о «семейных служебных землях», что явно противоречило принципу распределения служебных земель. В некоторых областях чиновники даже не делали различий между наследственным и служебным землевладением и в своих отчетах правительству приводили только общие цифры для обоих видов поместий. Во второй половине XVII столетия служебные земли почти повсеместно составляли меньший процент от общего числа земель, принадлежащих к наследственным. В 1678 г. в центральной части Московского государства, в Замосковском крае, 59 % помещиков владели землями в соответствии с правилами наследственного владения.

Ближе к концу столетия практически завершился перевод поместного владения в чисто вотчинное. Указ 1674 г. позволял уволенному со службы помещику продавать или закладывать свои служебные земли. В указах 1676 и 1677 гг. правительство признало реальность ситуации и, по сути дела, отменило поместное владение в пользу вотчинного. В 1690 г. был узаконен свободный перевод крестьян между двумя видами землевладения. До этого законным являлся только перевод крестьян на служебные земли из фамильного имения. В дальнейшем это уравняло права вотчинника и помещика. Петр I возобновил служебный принцип, но в 1714 г. как бы в ответ на историческую тенденцию и, возможно, крестьянское восстание Булавина 1707–1708 гг. и его последствия он принял важный закон, приравнявший поместье к вотчине, превратив первое в наследственную собственность. В 1731 г. Анна Иоанновна объединила служебное и наследственное землевладение и предоставила всем помещикам те же права, что и вотчинникам, в отношении земли.

К помещикам также относились постановления, вступившие в силу в 1630-х и 1640-х гг. и расширявшие положения о заботе об осиротевших детях и вдовах из поместья. Это способствовало дальнейшему объединению служебных и наследственных видов землевладения. Законы 1666 и 1679 гг. затрудняли покупку земель даже влиятельным торговцам, таким образом продолжая расслоение российского общества и при этом одновременно укрепляя монопольное положение высшего и среднего служилого сословия.

Разительная перемена в основной форме землевладения в Московии, произошедшая где-то между серединой XVI и серединой XVII в., вряд ли может вызывать удивление как сама по себе, так и в контексте обстоятельств. Для того чтобы жесткая система землевладения могла существовать в течение длительного периода времени, потребовалась бы мощная возрождающая энергия в противовес инертной, ориентированной на выживание природе Московии – или же человеческой природе в целом, если на то пошло. Более того, произошедшая деградация идеально вписывается в те изменения, которые происходили со средним служилым сословием. Трудно сказать, рассматривался ли каждый шаг этих изменений сознательно, как еще одна привилегия или уступка массе служилых землевладельцев, но вытеснение поместья в пользу вотчины привело в конечном итоге к созданию дворянства. В свою очередь, это способствовало упадку поместной конницы, о чем будет обсуждаться в главе 11.